Текст книги "Любовные истории Голливуда"

Автор книги: Федор Раззаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 54 страниц)

Уехав в Нассау, Шон практически каждый день звонил оттуда жене. Так продолжалось две недели, после чего состоялось воссоединение семьи – Диана вместе с детьми прилетела к мужу. Газетчики, которые успели разнести по всему миру новость о том, что брак Шона и Дианы доживает последние дни, вынуждены были взять свои слова обратно. А конец года ознаменовался для Шона новым успехом. Ежегодное собрание киноменеджеров, проводимое нью-йоркской газетой «Моушен Пикчер Херальд», присудило Коннери звание самой яркой звезды 1965 года (второе место в этом списке занял король рок-н-ролла Элвис Пресли, третье – Софи Лорен и т. д.).

В середине 1966 года Шон дал согласие сниматься в пятом фильме о Бонде «Прекрасное безумие», но предупредил продюсеров, что эта лента станет последней в его бондиаде. Дескать, устал я от этого шпиона. Сами понимаете, началось такое! Его бросились уговаривать не расторгать контракт, даже пообещали увеличить сумму без того заоблачного гонорара. Еще бы не волноваться продюсерам, если четыре фильма про Бонда принесли доход более 150 миллионов долларов при затратах всего лишь в 10 миллионов! В итоге Шона уговорили повременить с расторжением контракта. В это же время они с женой продают свой скромный дом в Эктоне за 17 950 фунтов стерлингов и приобретают недвижимость в Испании и анонимно дом в викторианском стиле в лондонском районе Патни.

В начале 1967 года очередной фильм о Бонде «Живешь только дважды» был готов. Он снимался в Японии, и даже там Коннери приходилось несладко. Токийский отель «Хилтон» осаждался толпой фанатов двадцать четыре часа в сутки, и Шону приходилось покидать его под усиленной охраной полиции и 12 тяжеловесов, которые выполняли роль личных телохранителей звезды. Однажды актер вознамерился прогуляться по улицам города, причем специально выбрал такой маршрут, где бы его не смогли поймать фанаты. Но он ошибся в возможностях последних. Каким-то немыслимым образом они разузнали, в каком месте Токио собирается гулять их кумир, и атаковали его там. Шон был взбешен, променад пришлось срочно отменить. Та же история происходила и на съемках. Например, группа специально выбрала для натурных съемок глухую деревню Акиме, но фанаты добрались и туда. Причем их приехало туда несколько тысяч (!), а одна туристическая компания даже заказала экскурсионные туры на место съемок. Местной полиции, которая насчитывала всего лишь несколько десятков человек, пришлось срочно просить подкрепление из города. В течение трех дней, пока прибывало это подкрепление, съемки не проводились – фанаты не давали. Это время Шон и Диана проводили в номере местного отеля, не имея возможности даже носа высунуть наружу. Тогда они о многом размышляли, в частности, что с ролью Бонда пора завязывать. Шон вновь заявил своим продюсерам, что он намерен поставить точку в своей бондиаде. Как ни странно, на этот раз Брокколи и Зальтцман восприняли его слова без обычного страха. Они и сами уже пришли к выводу, что их трио уже достаточно друг другу надоело и пора каждому идти по жизни в одиночку (к тому времени оба продюсера помимо бондиады осуществляли несколько других проектов).

Когда стало официально известно, что Коннери завязал с ролью Бонда, большинство людей сочли это безумием и предрекли актеру скорое забвение. Дескать, ни на что другое, кроме как всю жизнь играть агента 007, ты, дружок, не способен. Чтобы доказать обратное, Шон занялся совершенно незнакомым для себя делом – профинансировал и снял документальный фильм про рабочих одной из судостроительных верфей в Шотландии. Затем, в начале 1968 года, снялся в вестерне «Шалако», где его партнершей была сама Брижитт Бардо. Однако оба проекта Шона не принесли успеха. Слова поклонников актера о его скором забвении, кажется, начали сбываться. В ежегодно составляемом списке кинозвезд Коннери переместился с 1-го на 6-е место. И даже не вошел в десятку лучших актеров США.

В мае 1968 года Шон уезжает в Америку, чтобы сняться там в фильме «Молли Магуайрс», повествующем о секретном союзе ирландских шахтеров XIX века. Актер возлагал на него определенные надежды, надеясь, что фильм если и не вернет ему былую славу, однако позволит публике вновь заговорить о нем как о признанной звезде. Но этим надеждам не суждено было осуществиться: фильм не понравился боссам «Парамаунта» и они на 18 месяцев положили его на полку. К этим неприятностям добавились и семейные – вконец испортились отношения Шона с Дианой. Однажды приятель Шона Майкл Кейн стал свидетелем такой неприятной сцены, произошедшей в Нассау. Они с Шоном вышли купить что-нибудь к ужину, а Диана осталась дома готовить трапезу. Друзья прошлялись часа два, а когда вернулись, Диана швырнула в них тарелку с ужином – зеленой фасолью в соусе. Были и другие инциденты, которые убеждали всех, кто знал эту семью, в том, что дело пахнет разводом.

В конце 68-го Коннери дал свое согласие сыграть роль известного исследователя Арктики Роальда Амундсена в совместной советско-итальянской ленте «Красная палатка». В рамках этого проекта Шон в самом начале 1969 года приехал в Москву, чтобы здесь сняться в ряде эпизодов. И с ним произошел забавный случай. Привыкший к тому, что его везде и всюду узнают, в Москве он вдруг столкнулся с совершенно противоположным результатом – на него никто не обращал внимания. Он ходил по улицам города и ни один (!) прохожий не остановился рядом с ним, чтобы взять автограф или просто поглазеть на него. Это сильно его шокировало. Только потом он узнал, что ни один фильм про Джеймса Бонда в Советском Союзе не показывали, хотя все граждане нашей страны знали про агента 007 из газет как про пособника империализма. По этому поводу Владимир Высоцкий даже написал песню, где есть такие строчки: «Но, несмотря на личность и акцент, его там обозвали оборванцем, который притворялся иностранцем и заявлял, что, дескать, он – агент…»

В том же году в жизнь Шона вошла другая женщина. Ею оказалась актриса Мишелин Рокебрун, которая была на год старше Шона и жила во Франции вместе со своим мужем, двумя сыновьями и дочерью. Они познакомились в Марокко, откуда Мишелин была родом и куда Шон повадился ездить вместе с друзьями на соревнования по гольфу. Как признается позднее сама Мишелин, она влюбилась в Коннери с первого взгляда, но не подала даже виду. Более того, она вообще проигнорировала его, что заставило самого Шона обратить на нее внимание (до этого буквально все женщины бросались ему на шею). Они провели вместе два дня и расстались, не давая друг другу никаких обязательств. Однако спустя три месяца Шон позвонил ей в Париж и сказал, что он ее любит и они срочно должны увидеться. К тому времени он уже ушел от Дианы, купив себе в Челси квартиру с окнами, выходящими на Темзу.

К середине 70-го года Шон наконец окончательно убедился в том, что его творческая жизнь без Бонда складывается из рук вон плохо. Последняя картина с его участием, на которую он возлагал большие надежды – «Магнитные ленты Андерсена», не оправдала себя. Однако, несмотря на очевидность факта, он продолжал игнорировать предложения вернуться к образу агента 007. Поэтому в шестом фильме серии – «На службе Ее Величества» – Бонда сыграл актер Джордж Лэзенби. Фильм был хорошо принят публикой, однако у авторов бондиады в голове продолжала сидеть мысль вернуть в сериал Шона. В январе 1971 года был готов сценарий очередного фильма про агента 007 – «Бриллианты навсегда», который должен был снимать режиссер третьего бонд-фильма («Голдфингер») Гай Хамильтон, и Шона вновь позвали туда. Он опять отказался. И тогда ему предложили астрономический гонорар – 1,25 миллиона долларов сразу по окончании съемок (а это 18 недель) плюс проценты от прокатной прибыли. Когда Коннери усомнился в том, что фильм удастся снять за 18 недель, ему сделали новое предложение: за каждую лишнюю неделю ему заплатят 145 тысяч долларов. И лишь тогда обе стороны ударили по рукам. Кстати, мало кто знал, что весь свой гонорар в 1,25 миллиона долларов Шон предполагал отдать в Шотландский международный образовательный фонд, что он и сделал. Так что деньги, видимо, его интересовали не в первую очередь. Тогда что же? Судя по всему, таким образом он хотел вернуть себе статус звезды первой величины, который заметно потускнел с тех пор, как он отказался играть Бонда.

В конце августа съемки фильма были завершены, и вскоре он вышел на экран. Успех был ошеломляющим: лента мгновенно стала хитом сезона, делая потрясающие сборы во всем мире. Коннери вновь взошел на пьедестал и даже запустил руку в большой бизнес. Он вложил деньги в ряд предприятий и даже стал директором банка. Что касается его личной жизни, то и здесь все протекало гладко. Хотя дело о разводе с Дианой затягивалось, это не мешало Шону большую часть времени проводить в компании Мишелин. Любимым их занятием, разумеется, помимо секса, была игра в гольф.

Несмотря на успех фильма «Бриллианты навсегда», Шон отказался играть Бонда в продолжении (это сделал Рожер Мур) и снялся в двух других лентах: «Зардоз» и «Выкуп». И как вы думаете, чем это закончилось? Правильно, провалом. Ну, не хотел зритель видеть Коннери в других ролях, хоть ты тресни. И это несмотря на то, что «Выкуп» был триллером, основанном на подлинной истории похищения посла Англии в Скандинавии. Единственным исключением стал фильм по книге Агаты Кристи «Убийство в Восточном экспрессе» Сидни Люмета, где Шону досталась роль полковника Арбатнота. Этот фильм был выдвинут на «Оскара» по шести номинациям, но получил всего одну – «лучшая актриса второго плана» (Ингрид Бергман). Прокат фильма принес 19 миллионов долларов.

В октябре 1973 года Шон получил-таки документы, удостоверяющие его развод с Дианой. Согласно решению суда, бывшая жена получила изрядную сумму от богатого состояния звездного супруга, зато тот имел возможность видеть своего сына без каких-либо препятствий со стороны Дианы. Кроме этого, Шон не исключил свою падчерицу, 16-летнюю дочь Дианы Джиджи, из своих финансовых распоряжений, рассматривая ее как свою дочь. Скажем прямо, не самый распространенный случай в звездной среде, где грызня идет за каждый цент или пенс.

Несмотря на то, что Шон официально считался жителем Великобритании, большую часть времени он предпочитал проводить в компании Мишелин и ее сына Стефана в Испании, где неподалеку от Марбеллы у него был свой дом (позже он приобретет недвижимость и в Монако). В 1974 году Шон официально разорвал свои связи с родиной, с которой его теперь связывало только одно – работа в Шотландском фонде. Вызвано это было суперналогами, которыми его обложили на родине (актер выплачивал 83 пенса с каждого заработанного фунта). Свое долевое участие в различных предприятиях, а также апартаменты в Челси он продал. В мае 1975 года Шон и Мишелин тайно поженились в Гибралтаре.

В том же месяце состоялась мировая премьера очередного фильма с участием Шона – «Человек, который хотел быть царем», который был снят голливудским режиссером Джоном Миллиусом (за него Шону положили самый высокий гонорар со времени фильмов о Бонде). Американские критики назовут эту ленту лучшей в биографии Коннери, а вот английские будут более сдержанными в отношении ее достоинств. Что вполне объяснимо – земляки никак не хотели прощать своему кумиру бегства с родины. Между тем с этим фильмом был связан громкий скандал, в эпицентре которого оказался Коннери. Вместе с другим актером – Майклом Кейном – они подали иск против компании «Эллайд Артистс», владевшей правами на фильм, в котором обвинили ее в воровстве: якобы компания утаила от них фактическую сумму от прибылей и заплатила меньше, чем положено. Как заявил Коннери: «Никогда в своей жизни я не мошенничал и не понимаю, почему таких, как я, работяг можно обкрадывать, надувать и обманывать». Этот иск был как гром среди ясного неба, поскольку до этого ничего подобного в мире кино еще не происходило. Но еще сильнее потрясло людей то, что податели иска выиграли судебную тяжбу, хотя здорово рисковали: в случае проигрыша их бы раздели до нитки. Но они победили и получили все причитающиеся им деньги.

Еще два скандала с участием Шона разразились в 1977 году. Первый был связан с фильмом «Слишком далекий мост», в котором Коннери согласился сниматься за гонорар в 350 тысяч долларов. Однако его жена Мишелин, просматривая как-то газеты, наткнулась на сообщение о том, что актер Роберт Редфорд, занятый в этом же фильме, получит гонорар в 2 миллиона долларов. Узнав об этом, Коннери взбунтовался. Как это так: он, исполнитель одной из главных ролей, получает меньше, чем эпизодник, пусть и такая звезда, как Рэдфорд. Он позвонил режиссеру фильма Дикки Аттенборо и высказал ему свое возмущение. Но тот сослался на агента Шона, который, якобы, и был повинен в случившемся: дескать, не смог отстоять права своего клиента. Единственное, чем мог помочь режиссер Шону, накинуть ему еще 50 процентов гонорара.

Второй скандал был связан с поверенным в финансовых делах Шона Коннери Ричардсом. И опять начало скандалу было положено действиями Мишелин. Именно она, зная, что Шон совершенно не сведущ в ведении финансовых дел, стала копать под Ричардса, заподозрив того в махинациях. Так оно и было. Оказывается, ушлый поверенный в обход своего хозяина инвестировал в одну из компаний 3,25 миллиона долларов и наварил себе на этом деле приличные бабки. А Шон – ни сном ни духом. Когда афера вскрылась, Коннери смог вернуть только часть своих денег, да и то частично, по схеме банкротства компании. Ричардса он, конечно же, уволил, но урок на будущее получил хороший.

С 1976 по 1980 год Коннери снялся в шести фильмах, однако большинство из них трудно было отнести к несомненным удачам (исключением можно назвать разве что «Первое большое ограбление поезда» (1978). После этих неудач Коннери принимает решение на время уйти из кинематографа. Вместе с женой он уединился в своем испанском поместье Каса Малибу в рыбацкой деревушке Сан-Педро де Алкантара, недалеко от Марбеллы. Там они играли в гольф, иногда принимали гостей, причем не всех, а особо доверенных, и периодически уезжали куда-нибудь в Европу. Так продолжалось с середины 1979 по конец 1980 года (18 месяцев), после чего Шон вновь вернулся на съемочную площадку. Его первым фильмом после добровольного затворничества стала фантастико-приключенческая лента «Бандиты времени». Затем в течение нескольких лет он снялся еще в ряде фильмов: «На чужбине» (1981), «Человек со смертельными линзами», «Пять летних дней», «Меч отважного – легенда о Гавейне и Зеленом рыцаре» (все – 1982).

В личной жизни Коннери сохранялась стабильность – он жил с женой Мишелин и ее сыном Стефаном. Однако в 1977 году ряд изданий уличили Коннери в супружеской неверности. По их сведениям, в 1977 году у актера появилась любовница, 22-летняя американская актриса Сандра Бернард. Сама она много лет спустя подтвердит факт своей связи с Коннери и даже признается, что сделала тогда аборт. «И скорее всего от Шона Коннери, – заявит во всеуслышание она. – Моему сыну или дочери могло быть уже 15 лет (интервью давалось в июле 1992 года), и я была бы знаменита, если бы отцом действительно признали Шона».

В середине 1982 года в жизни Коннери вновь объявился его главный персонаж – Джеймс Бонд. Он согласился сняться в очередном фильме о приключениях агента 007 под названием «Никогда не говори никогда» (название придумала Мишелин). Особую пикантность этому событию придавало то, что одновременно с этим фильмом снимался еще один, в котором тоже главным героем был Джеймс Бонд – «Осьминожка» (там агента играл Роджер Мур). Оба фильма вышли на экран почти одновременно – летом 1983 года. Кто победил в этом споре? «Осминожка» хорошо шла в Америке, но в Европе плохо. А «Никогда» не смогла покорить Штаты, зато с триумфом была встречена на европейском континенте. Там героя Коннери назвали «настоящим Бондом».

В июле 1984 года Коннери подал иск на 225 миллионов долларов против своего бывшего партнера по бондиаде Кабби Брокколи, обвинив его в том, что он утаил от него большую часть от прибылей, заработанных на фильмах о Джеймсе Бонде. И вновь, как в случае с «Эллайд Артистс», актер рисковал: в случае проигрыша дорога в Голливуд была бы для него закрыта. Однако каков итог этой тяжбы, так и осталось тайной за семью печатями. Судя по всему, обе стороны уладили эту проблему полюбовно.

После съемок в «Никогда» Коннери не выходил на съемочную площадку почти три года. Он играл в свой любимый гольф, участвуя в самых различных соревнованиях. И, говорят, неплохо играл. В это же время делает карьеру в кино его сын Джейсон, снявшись в роли Робин Гуда в телевизионном сериале. Его бывшая жена Диана Силенто, отойдя от кино, сосредоточилась на писательском поприще. В 1985 году она устроила и свою личную жизнь, выйдя замуж за коллегу по своему новому увлечению писателя Энтони Шэффера.

В 1985 году Коннери снялся в очередном фильме – «Горец», где сыграл роль второго плана: бессмертного инспанского воина Рамиреса. В нем 55-летний Шон сам скакал на лошади по узким горным тропам, сражался огромным мечом, вел через озеро деревянную лодку и т. д. Короче, всей своей игрой он доказывал, что порох в его пороховницах еще не иссяк. Этот фильм стал хитом в Европе, хотя в Америке собрал всего лишь 2,8 миллиона долларов. В 1990 году вышло продолжение «Горец-2».

Однако еще более удачным стал другой фильм – «Имя Розы» (1986) Жан-Жака Эннауда, в котором Коннери сыграл главную роль – францисканского монаха, расследующего череду загадочных убийств в одном из монастырей. Эта роль Коннери была единодушно признана критиками как одна из самых лучших в его карьере. Именно эта лента вновь заставила обратить внимание на Коннери голливудских боссов. Так он попал в блокбастер Брайана Де Пальмы «Неприкасаемые» на роль борца с чикагской мафией во главе с Аль Капоне Джимми Мэлоуна. За эту роль Коннери был удостоен «Оскара» в номинации «Лучший актер второго плана». В прокате фильм собрал 25 миллионов долларов.

Следующим блокбастером в карьере актера стал фильм Стивена Спилберга «Индиана Джонс и последний крестовый поход» (1989), где он сыграл отца Джонса. В нем у Коннери было много трюков, и многие из них он опять исполнял сам. Фильм принес в мировом прокате более 440 миллионов долларов. Затем были фильмы: «Семейное дело» (1989), «Охота за «Красным Октябрем», «Русский дом» (1990), «Робин Гуд, принц разбойников» (1991), «Медик» (1992), «Скала» (1995), «Западня» (1998), «Найти Форрестера» (2001) и др.

Периодически в прессе появляются сообщения о том, что Коннери позволяет себе погуливать «налево» от жены Мишелин, хотя достоверных фактов на этот счет обычно не приводится. Например, в конце 1996 года в одной из «желтых» газет появилась фотография, на которой Коннери был запечатлен вместе с 28-летней гримершей Ниной Крафт. Из этого делался вывод, что между ними существует любовная связь. Коннери тут же опроверг это обвинение. Со страниц французской газеты «Cpesial Tele» он заявил: «Давайте лучше дружно посмеемся над этой ситуацией. Ведь Нина работала на площадке фильма «Скала» как художник-гример. Папарацци вполне мог запечатлеть ее в обществе Николаса Кейджа или Майкла Бэя (режиссер фильма. – Ф. Р.). Сцена была бы похожей, эффект – такой же! Что с того, что Брежнев и Андропов любили целоваться в губы, никому ведь в голову не приходила мысль, что они являются тайными любовниками! Впрочем, надо ли лишний раз говорить о том, что я счастлив со своей женой Мишелин и роль старого ловеласа меня совсем не привлекает!..»

Однако в конце 1997 года на свет выплыла еще одна неприятная для Коннери история. На этот раз о своей любовной связи с ним раструбила на весь свет датчанка Хелле Бирн. Женщина рассказала, что познакомились с актером в гольф-клубе и их связь длилась 11 месяцев. Бирн сообщила, что за это время ее именитый любовник не подарил ей даже дешевой безделушки. По ее словам, он оказался подлецом и думал только о том, как удовлетворить свою похоть.

АЛЕН ДЕЛОН: ВЕЛИКИЙ И ЗАГАДОЧНЫЙ

Делон родился 8 ноября 1935 года в Париже, в пригороде Со, в мелкобуржуазной семье. Его отец – Фабиан Делон – работал директором кинотеатра «Регина» в соседнем с Со районе Бур-ля-Рейн, мать – Эдит Арнольд – была фармацевтом в аптеке.

Детство Делона нельзя назвать безоблачным. Его рождение оказалось не слишком желанным для родителей (они мечтали о девочке), и Алену это доставило много неприятных минут. Мать воспитывала его как девочку, наряжала в девичьи платьица, чего сверстники мальчику, естественно, не прощали. Когда же ему исполнилось четыре года, из семьи внезапно ушел отец. Мать посчитала слишком обременительным одной воспитывать сына и отдала его в чужую семью, проживающую на юге Франции, в городе Френ. Глава этой семьи работал надзирателем в тюрьме, которая находилась всего лишь в 50 метрах от его дома. Поэтому все свободное время маленький Ален вместе со своими приемными братьями и сестрами проводил на тюремном дворе. От этого времяпрепровождения у него на всю жизнь остались не самые радужные воспоминания. Например, однажды он стал свидетелем жуткой картины. Одного зека-смертника средь бела дня повели на казнь. Из последних сил цепляясь за жизнь, он истошно орал и сопротивлялся, надзиратели привязали его к металлическому стулу и буквально волоком потащили к месту казни. Острые камни мостовой впивались несчастному в тело, раздирали его почти до мяса, отчего страдания зека были еще более ужасными. Эта картина на всю жизнь запечатлелась в памяти Делона.

В 8-летнем возрасте Алена отдали в пансион, в котором он пробыл недолго. Уже через пару-тройку месяцев его выгнали оттуда за систематическое хулиганство и дерзость. После этого было еще несколько учебных заведений, ни в одном из которых Делон подолгу не задерживался – его отовсюду выгоняли (всего за десять лет он сменил 17 (!) школ). По словам самого Делона: «Я был злобным, нервным ежом, готовым наброситься на каждого. Я был очень несчастен. Я страдал. До сих пор во мне остались эти ощущения, но я могу их контролировать. Эти отрицательные чувства воспитала во мне моя отверженность в детстве».

Примерно в возрасте 13 лет приемные родители Делона скончались, и его взял в свою семью родной отец. Он устроил сына в известный своей сторогой дисциплиной интернат иезуитов Св. Николаса Д'Иньи в Бьевре. В этом заведении Делон на какое-то время смиряет свою гордыню и вскоре становится одним из лучших учеников. Он преуспевает в математике, Законе Божьем, удостаивается похвальных слов от монсиньора Ронкалли (в будущем тот станет папой римским под именем Иоанна XXIII) за свое усердие в певчем хоре. Однако эта идиллия длилась недолго. Вскоре Ален «сделал ноги» и из этого заведения. Вместе с приятелем Дэниэлем Сальватом они сбежали из интерната, чтобы на первом же корабле отправиться в Чикаго. Их довольно быстро поймали и доставили в полицейский участок Шательро. Вызволять Делона из полиции отправился не отец, а отчим. Он работал мясником в Бур-ля-Рейне и, видя, что точные науки даются Алену с трудом, устроил его своим учеником в колбасной лавке. Позднее Делон будет вспоминать:

«По профессии я – колбасник, мясник. Великолепно манипулирую разделкой туши. Одно из самых чудовищных воспоминаний подарил мне период работы в мясной лавке отчима. Домашний скот убивался работниками прямо в доме, отчего страшный вой затравленных зверей был слышен практически постоянно. Мои уши со временем свыклись с предсмертной агонией животных. Я сам вынужден был неоднократно резать горло свиньям, сцеживать горячую кровь в кастрюлю и кипятить ее на огне».

Однако и в этой семье отношения Делона со взрослыми членами складывались не лучшим образом. Отчима он откровенно не любил, а матери не мог простить ее отречения от него в раннем детстве. В конце концов в возрасте 17 лет Делон просит отчима отпустить его в армию. Тот соглашается и лично отводит его на бульвар Виктуар – в военный комиссариат. Однако там выясняется, что весенний призыв юношей уже закончился и теперь надо ждать следующего призыва, который пройдет осенью. Для Алена (да и для отчима) это было равносильно смерти (отношения в семье были накалены до предела). И они отправились в Военно-морское министерство, где их поджидала удача – там набор был в самом разгаре. В итоге Делон завербовался в морской флот. После обучения в Ренне и Бормете он попадает в Тулон. Записывается на сверхсрочную службу и в составе десантного полка отправляется в Индокитай, где вовсю бушует война.

Войну в Индокитае Франция проиграла, и Делон застал самый ее конец. Однако повоевать ему все-таки пришлось. По его словам: «Мы выпивали пива, чтобы слегка отключить мозги от напряженного ожидания смерти. Помню, как вьетнамцы начали обстреливать наш взвод, состоящий из 40 человек, которые одновременно… клямкали от страха зубами! Мне не забыть этого гула стучащих зубов – молодых крепких парней-солдат. Он затих после очередного взрыва. Я чудом остался жив».

Конфликтный характер Делона не дает ему покоя и в армии – он все чаще вступает в споры со своим непосредственным командиром. Вместо положенных пяти лет Делон прослужил в армии в два раза меньше. И опять его уволили со скандалом. Дело было так. В начале ноября 1955 года Делон перебрал со спиртным и его потянуло на приключения. Видимо, решив опровергнуть мнение, что только русские любят быструю езду, он угнал армейский джип и вместе с несколькими сослуживцами отправился на нем в соседний поселок, где у него жила подружка. Но, сами понимаете, какие из пьяных солдат водители: на полдороге джип потерял управление и врезался в дерево. Случись это на трезвую голову, наверняка не обошлось бы без жертв, а так участники этой аварии отделались лишь мелкими травмами. Все самовольщики загремели на «губу». Таким образом свое 20-летие Делон встретил в холодной камере-одиночке. После отсидки его отчислили из действующей армии и отправили на курсы радистов. А оттуда уже домой. Обратный путь тоже не обошелся без приключений. На рынке в Танжере Делон купил из-под полы револьвер, сел на пароход и отправился в Марсель. Но не учел того, что торговец, продавший ему пушку, сотрудничал с властями и донес на него в полицию. Поэтому, когда пароход причалил в Марселе, Делона уже ждали. И вновь ему пришлось париться в тюрьме за попытку нелегального провоза оружия – 45 дней.

Отсидев в тюрьме, Делон навострил лыжи в Париж. Он приехал туда 10 мая 1956 года, имея в кармане всего лишь 40 центов, выигранных им в карты на пароходе. Сняв крохотную комнатушку в доме-развалюхе неподалеку от площади Пигаль, Делон устраивается разносчиком газет в почтовое отделение. Родители советуют ему пойти учиться, чтобы овладеть хоть какой-нибудь приличной профессией, но Ален привык все делать по-своему. Проработав два месяца на почте, Делон пошел на повышение – получил работу официанта в популярном ресторане «Колизей». А по вечерам он обычно отправлялся тусоваться в вольнолюбивое сердце Парижа – кафе «Сен-Жермен-де-Пре». 8 ноября именно там Делон справлял свое 21-летие и познакомился с темноволосой красавицей Ниной, которую пригласили на торжество его друзья. Весь вечер именинник и его новая знакомая протанцевали, а ночь провели в одной постели на квартире у Нины (сам Делон жил вместе со своим приятелем Люсьеном Лежоном в номере гостиницы «Регина», что на бульваре Барбэ,92). С тех пор чуть ли не каждую ночь Делон стал наведываться к своей возлюбленной.

Однажды в ресторан «Колизей» занесло известную киноактрису Бриджит Обер, которая сразу обратила внимание на самого красивого официанта в ресторане. Улучив момент, она подозвала к себе Делона и назначила ему свидание этой же ночью. Так и сказала: хочешь большой и светлой любви – приходи в полночь к зданию напротив ресторана, не пожалеешь. Разве мог Делон ей отказать? Обер ждала его в условленном месте в такси, на котором повезла к себе на квартиру. Однако у входа в ее дом внезапно нарисовался возлюбленный актрисы, в результате чего Обер приказала таксисту везти Делона обратно, а сама упорхнула к суженому. Такого облома Делон не ожидал. «Вот гадина!» – подумал он в сердцах и дал себе слово больше с этой женщиной не встречаться.

Слухи об этой ночной прогулке дошли до ушей Нины и уже на следующий день она пришла выяснять отношения с Делоном. Разговор получился резким. В результате Нина заявила, что уходит от Делона, и посоветовала ему не появляться больше в ее квартире – может не поздоровиться. А день спустя Делон уже заметил Нину в компании другого парня. Ревность взыграла в нем, и в тот же вечер он отомстил своей бывшей возлюбленной: навестил Бриджит Обер в ее квартире. Так в его жизнь вошла очередная женщина.

На Рождество Бриджит собрала в своем доме шумную тусовку, состоявшую в основном из молодых актеров и актрис. Среди них был и красивый брюнет Жан-Клод Бриали, который не делал секрета из того, что ему нравятся молодые мужчины. В тот вечер ему понравился Делон, и Бриали пригласил его на следующий день в кафе, отметить их знакомство. Во время той памятной встречи Бриали посоветовал Делону идти в актеры и предложил свою помощь в этом деле. А для большего взаимопонимания предложил еще и жить под одной крышей – в своей квартире. Делон согласился. Когда он сообщил Бриджит, что собирается перебраться к Бриали, та закатила ему истерику и даже пустила в ход кулаки. Делон ушел от нее, хлопнув дверью.

В мае Бриали повез Делона на кинофестиваль в Канны. Там, после просмотра фильма «Тот, кто должен умереть», к Делону подошел незнакомый мужчина и поинтересовался, не артист ли он. Делон честно ответил что нет, при этом сильно смутившись. Тогда незнакомец представился Гарри Уилсоном, который выискивает молодые таланты для голливудского продюсера Дэвида Зельцника, и пригласил завтра навестить его в отеле. «Я хочу предложить вам кое-что интересное», – заметил Уилсон и удалился.

В точно назначенное время Делон переступил порог номера Уилсона и провел там больше часа. Во время беседы хозяин номера включил диктофон, объяснив, что собирается сделать запись их разговора и показать ее в Риме Зельцнику, который подыскивает молодых актеров для съемок в своих фильмах. «Если ваши ответы понравятся ему, то вы имеете все шансы попасть в Голливуд», – сказал Уилсон.

Спустя пару недель после возвращения Делона и Бриали в Париж Уилсон вновь дал о себе знать. Он позвонил из Рима, сообщил, что Зельцник заинтересовался Делоном и просит срочно приехать к нему в Рим. Дважды уговаривать себя Делон не заставил. Собрав вещи, он в тот же день вылетел в Италию. И не пожалел. Пробы, которые устроил ему Зельцник, прошли успешно, и Делону был предложен эксклюзивный контракт на семь лет. Однако прежде чем подписать его, он должен был в течение трех месяцев выучить английский язык и только в августе приехать в Голливуд. Делон засел за учебники. В это же время Бриали познакомил друга с женой известного кинорежиссера Ива Аллегре Мишель Корду, которая согласилась протежировать Делона в новый фильм собственного мужа «Когда вмешивается женщина». Встреча Делона с Аллегре повернула судьбу начинающего актера на 180 градусов. Режиссер объяснил Делону, что контракт с Зельцником не несет в себе никаких перспектив. «Вас выжмут как лимон и выбросят, – уверял Делона Аллегре. – Вам надо прежде сделать себе имя у себя на родине, и тогда покорить Голливуд будет легче». Делону эта идея пришлась по душе.