Текст книги "Мир истории: Русские земли в XIII-XV веках"

Автор книги: Федор Шахмагонов

Соавторы: Игорь Греков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц)

Москва и Тверь

Жизнь русских земель на всем их протяжении: на юге, в Приднепровье, на Волыни, на западе вплоть до Пинских заболоченных лесов и до границ Литвы, и на северо-востоке – в 60-90-е годы XIII столетия протекала под воздействием напряженного противоборства Приднепровско-Дунайского улуса во главе с Ногаем и Волжской Орды.

После падения Ногая обстановка резко меняется. Волжская Орда выступает вновь, как при первых ханах, претендентом на безраздельное господство над всеми русскими землями. Установление контроля над огромной территорией требует пересмотра принципов дипломатии и военной стратегии. За спиной хана Батыя стояла вся империя Чингисхана. Хан Тохта владел всего лишь улусом Джучи, и нарастала вражда с другими улусами империи. Вместе с тем на подвластных Орде землях не останавливался свой исторический процесс, протекавший в борьбе центробежных и центростремительных сил, не везде феодальная структура была одинаковой, где-то еще превалировали силы расщепления, а где-то шла консолидация феодальных сил, направленная на создание государственности.

Можно предположить, что сразу же после падения Ногая правители Волжской Орды искали пути преодоления сложившейся разобщенности южных, юго-западных и северо-восточных земель с тем, чтобы, применяя прежний метод стравливания княжеских домов, направлять жизнь на русских землях в нужном им русле из какого-то общерусского центра.

Этот общерусский центр естественно было искать на великом Волжском пути. Наталкивало на этот поиск и его огромное торговое значение для всей Восточной Европы и близость к ордынской столице, к кочевьям Орды, близость и связь с Новгородом. Да и ход исторического развития независимо от ордынской политики подводил к тому, что на Волжском торговом пути сосредоточивалась экономическая и политическая жизнь всех северо-восточных русских княжеств.

Мы подходим к тому порогу, когда вдруг ранее малозначащие города на Северо-Востоке – Тверь и Москва – начинают играть ведущую роль в жизни всей Северо-Восточной Руси и оказывать влияние на судьбы Новгорода и тех русских княжеств, которые в это время переходили в сферу литовского влияния.

Мы говорим: Тверь и Москва, но поначалу первенство в Орде, конечно же, отдавалось Твери, ибо ее географическое положение как центра всей Северо-Восточной Руси было значительно выгоднее, она служила удобными воротами в Новгород, в западные княжества и в Литву. Но то же преимущество географического положения послужило впоследствии препятствием для ее превращения в центр Северо-Востока, ибо именно своей близостью к литовско-русскому центру Тверь стала опасна Орде.

Возвышению Москвы и Твери уделено немало внимания. Одни исследователи видели причину возвышения этих городов в их ускоренном социально-экономическом развитии. Но это объяснялось как раз их возвышением, было не причиной, а следствием. Другие – в действии миграционно-демографических факторов, забывая, что и они были вторичны; третьи относили это явление к воздействию политических и международных факторов. На самом деле в разное время, на разных исторических этапах все эти причины, выступая во взаимодействии, и определили судьбу этих городов.

Итак, к моменту падения Ногая и сосредоточения всей ордынской власти в руках хана Тохты, великим владимирским князем сидел сын Александра Невского – Андрей Александрович, князь городецкий. В противовес ему Орда поддерживала его братьев Дмитрия переяславского и Даниила московского. Дабы усилить князя малого и незначительного городка Москвы, в Орде благословили захват им Коломны у рязанского княжества (1301 год).

В 1294 году умер Дмитрий Александрович, Переяславль перешел к его бездетному сыну Ивану. Умирая в 1302 году, Иван завещал Переяславль князю Даниилу московскому. Даниил, умирая в 1303 году, передал своему сыну Юрию уже не только Москву, но Переяславль, Коломну и Можайск. В Костроме сидел в это время младший брат Юрия, князь Борис, находившийся в союзе с ним. Орда не воспрепятствовала этому усилению Москвы в противовес великому князю владимирскому.

В 1304 году умер великий князь Андрей. В Орду поехали два претендента на великое княжение: Михаил Ярославич тверской, племянник Александра Невского, и его внук Юрий Данилович московский. Орда дала ярлык на великое княжение Михаилу тверскому, оставив за Юрием Даниловичем все приобретения московского княжеского дома. Новгород, как и в прежние времена, был оставлен яблоком раздора для московского и тверского князей.

Еще в бытность великим князем Андрея городецкого, после крушения Ногая, в 1300 году митрополит всея Руси Максим переехал из Киева во Владимир. Для того времени событие немаловажное, оно ознаменовывало возрастающую роль на всех русских землях Великого Владимирского княжения. Михаил Ярославич оценил совмещение в одном центре власти духовной и светской. В 1305 году по его указанию создан был общерусский летописный свод. Тверской князь претендовал на роль собирателя русских земель, на международной арене он котировался как «великий князь всея Руси». Перед Ордой возникала все та же дилемма: чтобы держать Русь в повиновении и черпать из нее доходы, нужна централизованная сильная власть. Но сильный князь опасен, а единство Руси под его властью – прямая угроза владычеству Орды. Союз митрополита и великого князя (Михаила и Максима) обеспокоил Орду. В 1304 году митрополит Максим умер.

Встал вопрос о назначении нового митрополита. Сейчас же столкнулись интересы московского князя Юрия и Михаила тверского.

Надеясь на поддержку Орды и Константинополя, тверской князь Михаил предложил своего кандидата в митрополиты – тверского иерарха Геронтия, московский князь Юрий, рассчитывая на те же силы, выдвинул другую кандидатуру – галицкого иерарха Петра, поддержанного, кстати, и галицким князем Юрием Львовичем. Интересно, что ордынская дипломатия и на этот раз проявила присущую ей «последовательность»: предоставив владимирский стол тверскому князю Михаилу, общерусскую митрополию она передала кандидату московского князя Юрия. В 1308 году состоялось поставление Петра с обязательством его постоянного пребывания сначала во Владимире, а потом и в самой Москве. Проведенный под эгидой Орды и Царьграда в 1311 году в Переяславле съезд русских князей и духовенства поддержал ставленника московского правящего дома митрополита Петра. Орда позаботилась о том, чтобы между князьями сохранялось равновесие: если тверской князь, заняв владимирский стол, получил некоторый перевес в сфере политической жизни, то московский князь обрел большее влияние в сфере церковной.

Но главной ареной соперничества между двумя княжескими домами оставалась Новгородская земля. Заняв владимирский стол в 1305 году и не получив права на управление Новгородом, тверской князь попытался самочинно овладеть берегами Волхова. «А в Новгород послаша Тферицы наместники Михайловы силою, и не приняша их Новгородцы». Но, проявив настойчивость, Михаил добился своего и в 1307 году стал князем Новгорода.

Такое усиление тверского князя не понравилось Орде, и она поддержала претензии московского князя Юрия на Волховские берега. Чувствуя возраставшую активность Москвы, новгородцы изгнали тверских наместников. Но князь Михаил не уступал. Собрав войско против северного соседа («заратися князь Михаил к Новгороду»), он занял Торжок, Бежицу и организовал экономическую блокаду Новгородской республики («не пустя обилья в Новгород»). В результате Новгород снова капитулировал.

Но торжество Твери на Новгородской земле оказалось недолговечным. Пришедший к власти в Волжской Орде новый правитель хан Узбек (1313–1342) решительно поддержал московского князя Юрия против чрезмерно усилившегося тверского князя. Уже в 1314 году возник открытый конфликт между Москвой и Тверью за влияние на берегах Волхова, завершившийся в пользу Москвы. Правда, до вооруженного столкновения тогда не дошло. В 1314 году было заключено соглашение, в силу которого князь Юрий направил своего сына Афанасия в качестве князя-наместника в Новгород.

В этот момент сам Михаил возвращался из Орды домой вместе с татарским войском, чтобы расправиться со своим московским соперником. Положение князя Юрия было опасным: он получил приглашение от хана Узбека посетить Волжскую Орду. Тем временем тверской князь снова пошел на Новгород, где и восстановил свои позиции, изгнав князя Афанасия. Но этот рывок к власти был последним в жизни тверского князя Михаила.

Во время своего визита в Орду князь Юрий был обласкан сверх всякой меры: хан Узбек не только обещал ему владимирский стол, но и женил на своей сестре Кончаке. Отпуская князя Юрия домой, хан Узбек направил вместе с ним значительную военную дружину, а также ордынского посла Кавгадыя с весьма широкими полномочиями. Орда явно приняла решение заменить на владимирском столе тверского князя Михаила московским князем Юрием.

Трезво оценив создавшуюся обстановку, князь Михаил решил отказаться от первоначального намерения продолжать борьбу со своим соперником. Присутствие большого ордынского войска, а также ханского посла Кавгадыя заставило тверского князя радикально изменить линию своего поведения. «И съслався с Кавгадыем съступися великого княжения Михаил князь Юрию князю». Но для Орды этого «добровольного» отказа князя Михаила от Владимирского княжения было мало: Кавгадый имел задание ослабить само Тверское княжество и стремился осуществить это как татарскими отрядами, так и войсками многих князей Северо-Восточной Руси и силами новгородцев. Так была предрешена битва, которая произошла недалеко от Твери в 1317 году.

Хотя план кампании был как будто хорошо разработан, тем не менее новгородцы и войска Юрия не соединились в намеченном районе в назначенное время. Это позволило князю Михаилу нанести решительное поражение своим противникам. Сам князь Юрий успел убежать в Новгород, а значительная часть его войска попала в плен к тверскому князю. Среди пленных оказалась и жена Юрия Кончака – сестра Узбек-хана.

Таким образом в привычный ряд событий межкняжеских войн вплелся эпизод совсем необычный. В запале борьбы Михаил Ярославич допустил роковую ошибку. Не в том беда, что он разбил Юрия и рассеял его ордынских помощников. Для Орды все русские князья были безразличны, лишь бы дрались между собой и платили дань. Разбив Юрия, тверской князь не только захватил в плен его жену Кончаку, но допустил ее гибель. Незамедлительно разнесся слух, что ее отравили. Это чрезвычайно осложнило отношения тверского князя с Ордой.

Древнерусская мелкая пластика из камня XIII–XV века.

Правда, обнаружилось это не сразу. На первых порах победа тверского князя Михаила над московским князем Юрием привела к неожиданным и, пожалуй, загадочным политическим результатам. Загадочными оставались как причины самого поражения, так и характер первоначальной реакции на это событие ордынской дипломатии.

В самом деле, трудно сказать, чем был вызван провал этой кампании: простой ли военной неудачей князя Юрия или тонкой игрой ордынского дипломата, пытавшегося, возможно, таким путем ослабить обе борющиеся стороны. Настораживает и первая реакция ордынского посла Кавгадыя на победу, одержанную князем Михаилом. Она послужила поводом для временного примирения посла с тверским князем. Кавгадый посетил со своими отрядами Тверь, а Михаил ненадолго вернулся во Владимир.

Однако дальнейший ход событий внес ясность в эту запутанную ситуацию: Орда не могла допустить резкого усиления одного князя за счет другого, отсюда одновременное приглашение в Ордынскую державу двух князей, приглашение, которое кончилось трагедией для князя-победителя и триумфом для князя, потерпевшего поражение. Михаил был осужден в Орде на смерть, Юрий, несмотря на свое военное нерадение, стал обладателем ярлыка на Великое Владимирское княжение. В соответствии со сложившейся политической традицией его сын Афанасий стал князем-наместником в Новгороде, а потом и сам князь Юрий подолгу бывал на Волховских берегах. Видимо, он хорошо выполнял как политические, так и финансовые обязанности перед Сараем.

В течение четырех лет своего пребывания во Владимире Юрий значительно усилился и усилился настолько, что Орда, видя перспективу слишком большого перевеса Москвы над Тверью, решила снова «перетасовать» карты: в 1322 году устранила на время с политической арены Юрия Даниловича, передав ярлык на Великое Владимирское княжение представителям тверского дома – сначала Дмитрию Михайловичу (1322–1325), а потом Александру Михайловичу (1325–1327).

Тверские князья могли, видимо, еще ряд лет оставаться фаворитами Орды. Такого рода отношения не были нарушены даже убийством «родственника» хана Узбека московского князя Юрия Даниловича, совершенного 24 ноября 1324 года тверским князем Дмитрием Михайловичем. Последний, правда, был казнен в Орде, но владимирский стол после этого события получил все же не московский княжеский дом, в частности, не Иван Калита, а тверской князь Александр Михайлович (тогда же в 1325 году он заключил договор с Новгородом). Но, поддержав таким образом тверской княжеский дом, Орда все же пыталась не допустить его чрезмерного усиления: в 1322–1324 годах она не передала ему Новгород, там оставался московский князь Юрий вплоть до своей смерти. Только в 1325 году Сарай санкционировал появление тверского князя на Волховских берегах, но ненадолго. Вскоре перевес оказался на стороне московского правящего дома.

Поливное блюдо и архитектурный декор.

Мы видим теперь, что ошиблись те историки, которые усматривали в фактах военно-политической активности Орды на русских землях лишь следствие межкняжеских распрей. На самом деле эти распри порождала ордынская дипломатия, усиление или ослабление отдельных княжеских домов на Руси оказывалось результатом целенаправленной деятельности Волжской Орды. Но, добиваясь таким путем сохранения политического контроля над русскими землями, правители Орды не могли не думать об увеличении денежных сборов с подвластных им территорий феодальной Руси.

Если внимательно присмотреться к ордынской политике первой трети XIV века, можно в ней различить не только разжигание вражды между Москвой и Тверью, но и подталкивание их князей на соперничество в собирании дани с населения тех или иных частей Русской земли. Дело иногда доходило до того, что князья в этом соперничестве стали грабить друг друга. Разумеется, соревнование князей в сборе денежных средств вполне устраивало ордынскую казну. Тем самым Орда против своей воли постепенно подготавливала формирование тех сил на Руси, которые в дальнейшем оказались способными вести борьбу против нее. Но на этом этапе указанное соревнование пока еще не решало политическую судьбу того или иного русского князя.

Великий князь был ограничен в своих возможностях, на этот раз весьма своеобразным способом. В 1328 году Орда ввела новый порядок отношений Владимирского княжения с Новгородом Великим. «Озбяк, – читаем мы в Новгородской I летописи, – поделил княжение: князю Ивану Даниловичу (московскому. – Авт.) Новгород и Кострому, а суздальскому князю Александру Васильевичу дал Володимир и Поволжье». Правда, это экспериментирование с противопоставлением Новгорода Владимирскому княжению продолжалось недолго. Общая расстановка политических сил в Восточной Европе, в частности, весь ход международной жизни того времени заставили, видимо, Орду восстановить старый порядок отношений между указанными центрами Северо-Восточной Руси.

Иван Калита

Пришло время Ивана Калиты.

Тверские князья, сами того не ведая, ускорили появление этой сильнейшей фигуры на первом плане в междукняжеской борьбе.

Всякое действие рождает противодействие. Казалось бы, отлаженный механизм ордынской политики на Руси «разделяй и властвуй» навеки укрепил ее господство и ничто уже не может вернуть Русь к единовластию и согласию. Время, исторический процесс требовали появления на Руси личности, способной понять ордынскую политику, найти ее слабые стороны и нейтрализовать ее губительное действие. Такой личностью оказался Иван Калита, до смерти Юрия стоявший в тени, ничем не обнаруживая ни свойств своего характера, ни своих возможностей изменить соотношение сил между возвысившейся Тверью и еще не очень-то окрепшей Москвой.

В. О. Ключевский однажды сказал, что московские князья, начиная с Ивана Калиты, ничем не обнаружили своих дарований и явили череду серых личностей. Что-то затуманило взгляд замечательного русского историка. Иван Калита очень точно уловил, что нужно Орде в тот момент, когда тверской князь убил его старшего брата: регулярный и всевозрастающий сбор дани хану, минуя ордынских вельмож, успевших своими грабительскими набегами на Русь перехватить значительную долю того, что причиталось хану.

В 1318 году приходил в Кострому и в Ростов некий ордынский посол Конча. Что со сбора им дани досталось хану, неизвестно. В 1320 году ордынский посол Байдета приходил с теми же целями во Владимир. В 1321 году ордынский посол Таянгар пограбил Кашин. В 1322 году посол Ахмыл взял и ограбил Ярославль и другие низовские города.

Все это происходило как раз тогда, когда хан поощрял русских князей к соревнованию: кто больше даст за ярлык на великое княжение. Стало быть, первейшей задачей в такой обстановке был бы наиболее крупный и упорядоченный сбор дани. Это обеспечило бы поддержку хана в борьбе с тверскими соперниками, это оградило бы земли Великого Владимирского княжения от грабительских набегов ханских послов.

До сих пор из-за отсутствия точных указаний в источниках несколько загадочным представляется прибытие в Тверь ордынского царевича Щелкана, племянника хана Узбека, сына недоброй памяти Дедюни. Конечно, Щелканова рать стояла в ряду тех набегов, о которых говорилось выше: сбор дани, но на этот раз по прямому повелению хана и скорее всего для хана. Но к этой задаче приплетались и другие.

Юрий Данилович и Дмитрий Михайлович обвиняли друг друга перед ханом в утайке дани. Можно предположить, что Щелкан был облечен полномочиями не только контролировать выплату дани великим князем, но и взять сбор дани из рук великого князя в свои руки. Миссия Щелкана должна была носить и устрашающий характер, ибо убийство великого князя Юрия без «царева слова» очень встревожило ордынских владык. Такая самостоятельность нарушала выработанную ими расстановку сил на Руси и опять-таки отражалась и на величине дани.

Сложилась народная песня о Щелкане, которая дошла до нас в нескольких вариантах XIV и XVI веков. Народ не случайно запомнил Щелканово дело, ибо для конца XIII и первой половины XIV века с именем Щелкана связано единственное и ярчайшее восстание русских людей против ордынского ига, в котором раскрылось антиордынское настроение низших сословий.

Похоже, что события развивались таким образом. Щелкан с большим отрядом всадников пришел в Тверь. Дело не ограничилось лишь сбором ордынского выхода. Будто по тверским городам и волостям Щелкан посадил ордынских баскаков, сместив княжескую администрацию. Не следует ли предположить, что в миссию Щелкана входили и попытки Орды заменить русскую администрацию ордынскими чиновниками. Есть сообщения, что Щелкан выбил великого князя Александра Михайловича из его резиденции и сам засел в княжеском тереме.

Действия Щелкана вызвали необычный для того времени взрыв народного гнева. Нужна была лишь искра, чтобы вспыхнуло пламя народного восстания.

15 августа 1327 года дьякон по прозвищу Дудко вел «кобылицу младу и зело тучну» к Волге, чтобы напоить. На торгу толклось много народу. К Дудко подбежали татары и отняли лошадь. Дьякон закричал: «О, мужи тферстии, не выдавайте!»

Кобыла, отнятая у дьякона, никак не могла быть причиной восстания, но она оказалась спичкой, брошенной в сухой хворост. С торга набежали люди и отбили лошадь. Татары, привыкшие к безнаказанности, обнажили оружие. Но оно нашлось и у тверичан. Ударили колокола, сзывая тверичан на вече.

Это уже был и призыв к ополчению. Горожанин в те времена был и воином, каждый знал свое место в десятке, десятка в сотне, сотня в тысяче. «И кликнуша тферичи, и начаша избивать татар, где которого застропив, дондеже и самого Шевкала, и всех по ряду». То ли внезапность, то ли трудность для всадника сражаться на городских улицах дали тверичанам преимущество. Весь отряд Щелкана, ордынские купцы и чиновники были перебиты. Спаслись только коноводы, оказавшиеся с лошадьми за городом. Они и принесли весть об избиении ордынцев в Москву и в Орду.

Над Русью нависла угроза появления новой карательной рати.

Настал час Ивана Даниловича Калиты. Он поскакал в Орду, едва не опережая известие о разгроме Щелкана.

В историографии отнюдь не одинаков взгляд на действия Ивана Даниловича. Не раз выдвигались обвинения в его адрес, что вот-де тверичи восстали, а он по злобе на тверских князей, в борьбе за великокняжеский стол навел на Русь ордынскую рать. Раздаются сожаления, что Тверь не поддержали другие русские города. Сожаления, конечно, имеют право на существование. Но нельзя не принимать в расчет, что Русь еще не была готова к свержению ордынского ига, не имела на это сил, в то время как Орда при Узбек-хане переживала апогей своего могущества.

Ордынская рать и без Ивана Калиты пришла бы на Русь, двигаясь на Тверь, она опустошила бы и Рязанскую и Владимиро-Суздальскую земли. У Ивана Даниловича не было выбора: или идти вместе с татарской ратью покарать Тверь и тем самым спасти Москву, Владимир, Суздаль, или потерять все.

В борьбе между Тверью и Москвой как центрами объединения русских сил наступил решающий момент.

Источники сообщают, что на Русь пришли пять темников во главе с Федорчуком и привели с собой 50 тысяч ордынских всадников. Цифра сомнительная, но ясно одно: это было полнокровное войско, а не отряд, похожий на Щелканов. Ордынская рать прошла Московской землей, не разорив ни Москвы, ни городов Владимирского княжения, и жестоко опустошила Тверскую землю. Александр Михайлович бежал сначала в Псков, а оттуда в Литву, ибо Иван Калита потребовал у псковичей его выдачи. Тверское княжество после этого опустошения уже никогда не смогло собрать силы. Иван Данилович получил ярлык на великое княжение и право собирать «ордынский выход» со всей Северо-Восточной Руси.

Мы не найдем в источниках указаний, каким образом Иван Калита сумел договориться с ханом, чтобы на Русь не ездили ордынские сборщики дани, какой ценой князь выговорил это условие. Не исключено, что гибель Щелкана, попытавшегося посадить на Руси ордынскую администрацию, испугала Орду.

Служба Ивана Даниловича пришлась Орде кстати. В 1332 году он поставлен надо всеми князьями, «царь его пожаловал и дал ему княжение великое надо всею Руською землею, якоже и праотец великий Всеволод Дмитрий Юрьевич».

Шапка Мономаха. Конец XIII – начало XVI века.

Никоновская летопись сообщает далее, что как только Иван Данилович укрепился на великокняжеском столе, наступила великая тишина на Русской земле и татары перестали ее воевать.

Реконструкция «калиты».

Однако тишина эта была обманчива. Иван Калита откупался от Орды, собирая дань; оставлял немалую толику и себе для укрепления Москвы, собирая казну (калиту) впрок и еще, быть может, не очень-то ясно представляя себе возможность обратить ее на освобождение от ордынского ига.

Забегая несколько вперед, скажем, что не только восстание в Твери сыграло роль в выдвижении Ивана Калиты в общерусского деятеля и позволило ему использовать в своих интересах ордынскую политику. В 1332 году Иван Калита укрепился на великом княжении, а в 1333 году в Новгороде появился литовский князь. Смыкание Твери с Новгородом выглядело опасным, на положение дел в Северо-Восточной Руси оказал сильное воздействие международный фактор. Москва казалась более спокойным центром на северо-востоке, чем Тверь, но и Тверь не хотели предать забвению, имея в виду, что князья тверского дома стали кровными врагами князей дома московского. Когда Александр Михайлович вернулся на Русскую землю, хан не покарал его, а отпустил с миром в Тверь.

Между тем ход исторического процесса создавал противовес Москве и Великому Владимирскому княжению на западе и юго-западе.