Текст книги "Связь времен"

Автор книги: Федор Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

Дальше произошло то, что и ожидалось. На призыв подниматься на борьбу против интервентов и белогвардейцев, вспоминает Н. К. Ильюхов, «дед Казимиров встал, выпрямился и с видом, полным достоинства, без разрешения председателя обратился к собранию:

– Товарищи общество! Я своего Мишку отдам на войну. – Разыскав стариковскими глазами сына, продолжал: – Мишка! Записываю тебя в дружину. Слышишь ты меня? Бери с собою рыжего коня, он помоложе, побойчее и легче на рысь! – Потом, подумав, обратился к председателю: – Тима! Пиши от меня еще одного коня для войны!

Плотина молчания прорвалась. Со всех сторон послышались крики:

– Пиши от меня пару коней. Одного под верх, другого в обоз.

– И от меня одного… И от меня… – слышались голоса.

В течение нескольких минут крестьяне отдали для военных нужд тридцать лошадей, несколько голов рогатого скота, много пудов хлеба.

Казанка выставила полуроту молодых, здоровых, обученных еще в царской армии вооруженных бойцов [69].

Со стороны почин казанковцев выглядел, наверное, как безрассудная авантюра, в которую по непонятным причинам оказались вовлеченными обычно холодно-рассудительные и понимающие свой личный интерес зажиточные мужики. Но он не был авантюрой. Сразу же после мирского схода по всем дорогам, ведущим из села, помчались конные нарочные, развозящие по округе краткую весть: «Сучан в огне восстания. Помогите нам! Восставайте!» А в деревнях верховья Сучана давно уже ждали таких гонцов. Уговаривать не пришлось. Поднимались быстро и бодро. Да и как отказаться от участия в столь добром деле – от того, чтобы бить интервентов и всех, кто с ними? А за верховьем Сучана поднялись деревни низовья, а за Сучанской долиной другие долины Приморья, а за Приморьем Приамурье, Прибайкалье, Забайкалье, Сибирь Восточная и Западная. Нет, казанковцы не были искателями приключений. Совсем напротив, это генерал Гревс назовет в воспоминаниях поход своего прекрасно обученного, вооруженного и оснащенного экспедиционного корпуса «американской авантюрой в Сибири», а надо сказать, что американские войска так ни разу и не пришли в боевое соприкосновение с частями Красной Армии и имели дело только с партизанами. Эти же партизаны разорвали в клочья отброшенную за Урал армию Колчака, образовали регулярную армию Дальневосточной республики, вынудили японцев к эвакуации и взяли приступом последние оплоты белых в Приамурье и Приморье.

Казанковцы сажают хмельничан за стол президиума в своем «обществе», тем самым давая понять, что все споры и ссоры на меже отошли в прошлое: если уж подниматься за Советскую власть, то и признавать все ее постановления. И действительно, вскоре после начала восстания проводится изъятие у «стодесятинников» излишков земли, сдаваемых ими в аренду, и передача изъятого в безвозмездное пользование бывшим арендаторам [70]. Эта мера не оттолкнула от общего дела ни Казанку, ни другие богатые, теперь «утесненные» села, а корейцев и китайцев к нему привлекла; в составе Сучанского партизанского отряда сражались отдельная корейская рота и китайский разведывательный взвод.

Не стало Советов в городах, но сохранившиеся или возникшие вновь по деревням сельские и волостные Советы, избранные крестьянами и состоящие из крестьян, проводили ту же политику пролетарской диктатуры. Теперь крестьянские Советы возлагали на крестьян постоянные натуральные налоги и чрезвычайные реквизиции, необходимые для довольствия партизанских отрядов, теперь крестьяне сами проводили жесткую линию по отношению к кулаку, которого ранее уважали и побаивались, сами призывали на военную службу своих детей и внуков по мере убыли бойцов в партизанских рядах. То, что раньше воспринималось как воля «города», навязываемая деревне, теперь с неоспоримой очевидностью следовало из потребностей борьбы [71].

Недели не прошло с того дня, как поднялась Казанка, а во Фроловке уже собирается съезд представителей боевых дружин из деревень всего верховья Сучана. Он постановляет образовать сводный Сучанский партизанский отряд. В декларации, направленной консульскому корпусу, он формально объявляет войну всем иностранным державам, повинным в вооруженной интервенции, не давая, впрочем, себе труда перечислить их поименно [72]. Сознавая, что десятку деревень вести такую войну будет тяжко, он, как перед этим Казанка, рассылает в разные стороны группы агитаторов поднимать народ. И он отправляет особо доверенного человека во Владивосток на связь с большевистским подпольем, чтобы известить, что восстание началось, что оно нуждается в оружии, в притоке в отряд рабочих, в политическом и военном руководстве со стороны РКП(б). Партизанские командиры Н. К. Ильюхов и И. П. Самусенко вспоминают: «По своим политическим целям и задачам движение вполне определилось как пролетарское, направленное на восстановление Советской власти на Дальнем Востоке… Подавляющее большинство восставших составляли бедняцко-середняцкие массы. Восстание возникло стихийно, но в дальнейшем во главе его встали коммунисты, которые внесли организованность, решимость и целеустремленность» [73].

Деревенская беднота шла за пролетариатом и раньше, не покидая его даже трагическим летом 1918 года, но не она делала погоду на Дальнем Востоке. Решающий перелом в событиях произошел тогда, когда такие богатые торговые села, как Казанка, идущие в авангарде капиталистического развития русской деревни, внезапно свернули с этого пути и вместо того, чтобы поддержать стоявшее на платформе «свободы торговли» белое правительство и использовать благоприятную экономическую конъюнктуру, чтобы потуже набить мошну, объявили «верховного правителя России» самозванцем и мятежником против законного Советского правительства в Москве (эти слова были подчеркнуты в декларации, направленной консульскому корпусу) и поднялись на смертный бой за Советы [74].

Никакой экономический анализ не даст ответ на вопрос, почему этот коренной перелом в настроениях основной толщи дальневосточного крестьянства произошел. Искать ответа нужно в другом.

…В той же Казанковской школе, где недавно проходил сход, генерал Смирнов, вошедший в село во главе полка карателей, проводил порку наиболее уважаемых крестьян нагайками и шомполами. Завершив экзекуцию, он спросил одного из них, деда Полунова, за какую власть теперь он стоит, и получил твердый ответ: «Я стою за власть народа. А народ стоит за власть Советскую. Значит, и я думаю так, как весь народ. Я против народа не ходок».

«Деда вывели из школы, поставили у забора. Пять офицеров с японскими карабинами встали против него. Полунов снял шапку, перекрестился. Он успел сказать только два слова: «Прощайте, мужики!» Раздался залп, и старик рухнул на снег» [75].

В своем зверином простодушии генерал-палач, видно, полагал: вот растерзаю я этого упрямого старика, и все село ужаснется. Но все страхи Казанки уже окончились 15 декабря. До этого солнечного морозного дня она колебалась, прекрасно понимая различие между мирным богатым торговым селом и селом партизанским. Она знала участь, уготованную последнему: разграбленное добро, исполосованные спины стариков, застреленные подростки, изнасилованные женщины, дети на пепелище своих домов. И она согласилась на все, лишь бы остаться со своим народом. Поколебавшись, посомневавшись, пересчитав вынутые из тайников патроны и гранаты, она шагнула вперед и оставила все колебания, сомнения и страхи по ту сторону роковой черты. Бодрая, легкая, самоуверенная встала Казанка во весь рост, щелкнув затвором. Дерзость казанковцев питалась сознанием того, что, хотя их село и далеко от Москвы, но составляет часть той же великой державы, что сами они плоть от плоти великого народа. За высокую честь пришла пора платить высокую цену – ну что же, они за ней не постоят, да ведь и другие такие же русские люди не уклонятся от уплаты.

Пример Казанки разъясняет многое. Колебания крестьянства между пролетариатом и буржуазией даже в крайне правой точке амплитуды (летом 1918 г.) не привели его основную массу к открытой борьбе против Советской власти – это, к слову сказать, и объясняет, почему судьба Парижской коммуны миновала Советы. Середняки кое-где вместе с кулаками поднимали белые мятежи под лозунгами Учредительного собрания, кое-где вместе с городскими рабочими и деревенской беднотой подавляли их, но в общем и целом крен середняка вправо означал его отказ от поддержки Советской власти, не больше. Реалистичная и искусно проводимая аграрная политика большевиков принесла свои плоды: к моменту решающей атаки на капитал мелкая буржуазия оказалась нейтрализованной, а буржуазия осталась с глазу на глаз с пролетариатом, что и требовалось для его победы. Исход мятежей Каледина на Дону, Дутова в Оренбуржье, Семенова и Калмыкова в Сибири, Гамова в Уссурийском крае показывает с очевидностью, что победа эта была бы быстрой и относительно легкой, если бы не последовавшая вооруженная иностранная интервенция.

Интервенция изменила все: она дала временный перевес белому движению на окраинах России, но она же вывела русское крестьянство из состояния нейтралитета по отношению к Советской власти (очень часто враждебного – хлеб укрывали), толкнула его к союзу с пролетариатом и к признанию диктатуры пролетариата как единственной возможности сохранить российскую государственность. Узкоклассовый, эгоистический интерес крестьянства (свобода торговли) пришел в столкновение с общенациональным интересом, с патриотизмом широких трудовых масс и оказался побежденным. Это и было отмечено В. И. Лениным: «Это поворот не случайный, не личный. Он касается миллионов и миллионов людей, которые поставлены в России в положение среднего крестьянства, или соответствующее среднему крестьянству. Поворот касается всей мелкобуржуазной демократии. Она шла против нас с озлоблением, доходящим до бешенства, потому что мы должны были ломать все ее патриотические чувства. А история сделала так, что патриотизм теперь поворачивает в нашу сторону. Ведь ясно, что нельзя свергнуть большевиков иначе, как иностранными штыками…» [76]. «Буржуазия оказалась на стороне империалистов, ведущих политику против большевиков. Она готова была на все, чтобы удушить Советскую власть самыми подлыми способами – предать Россию кому угодно, только чтобы уничтожить власть Советов… Россия не может быть и не будет независимой, если не будет укреплена Советская власть» [77].

Поворот всей мелкобуржуазной демократии в сторону Советской власти далеко еще не означал ее перехода на позиции коммунизма. «…Война с Польшей пробудила патриотические чувства даже среди мелкобуржуазных элементов, вовсе не пролетарских, вовсе не сочувствующих коммунизму…» [78], и эти ленинские слова вполне правомерно распространить на весь период борьбы русского народа против иностранной интервенции.

Да, зажиточные крестьяне вроде наших казанковцев не могли испытывать никакой симпатии к диктатуре пролетариата, как к орудию классового господства, В. И. Ленин прямо указывал на существование «глубокой розни экономических интересов пролетариата и мелкого земледельца» [79]. Но, несмотря на эту глубокую рознь, среднее крестьянство в массе своей все же поворачивается лицом к Советам, принимает суровую пролетарскую диктатуру, поскольку «Россия не может быть и не будет независимой, если не будет укреплена Советская власть». Партия большевиков, со своей стороны, провозглашает на историческом VIII съезде весной 1919 года коренное изменение внутриполитического курса – от нейтрализации середняка при опоре на бедняка к прочному союзу со всем средним крестьянством.

И этот союз до самого окончания гражданской войны и полной победы над интервентами оказался действительно очень прочным. «Крестьянство должно было спасти государство, пойти на разверстку без вознаграждения…» [80] – писал В. И. Ленин. И оно, чтобы спасти свое государство, отстоять независимость Советской России, отдало и хлебные излишки без вознаграждения, отдало и хлеб сверх излишков, ущемляя себя, отдало и детей своих в Красную Армию, и само поднялось на вооруженную партизанскую войну, где это нужно было.

В декабре 1917 года, когда на Дальнем Востоке власть перешла в руки Советов, выборы в Учредительное собрание, произведенные согласно принципам буржуазной демократии, показали, что в этом крае за большевиками идет не более 10 процентов избирателей [81]. Но эти десять процентов, представлявшие пролетариат и беднейшее крестьянство и обеспечившие большинство коммунистов в Советах, оказались решающей политической силой, без особого труда подавившей все выступления местной буржуазной контрреволюции. Делом, не словами доказали Советы свое превосходство над парламентаризмом, якобы выражающим «волю народа», ибо, когда пришла пора скрестить штыки, Советы имели за собой все те же десять процентов, Учредительное собрание гораздо меньше, а без малого 90 процентов не выходили из роли довольно безучастного свидетеля пробы сил.

Настроения сторонников «чистой демократии» в создавшейся ситуации с полной искренностью выразил меньшевистский лидер Агарев, крикнувший с трибуны Владивостокского Совета, обращаясь к большевикам: «Вам терять нечего! Вы хотите гражданской войны! Хотите сорвать Учредительное собрание! Мы знаем, сроки вашего торжества коротки! Там, – он поднял руку и указал в сторону океана, – там некто третий решает вашу судьбу» [82].

И долгожданный «третий» явился. Железной пятой подавил красногвардейцев, разгромил из пушек Владивостокский Совет, загнал «узурпаторов»-большевиков в концлагерь и под надзором корабельных орудий провел месяц спустя после переворота «свободные выборы» в городскую думу. Предсказание Агарева как будто сбылось.

Только вот беда: результаты этих выборов «защитникам русской демократии» в иностранных мундирах пришлось аннулировать. Абсолютное большинство (62 процента) голосов избирателей было подано за коммунистов – за тех самых, что дожидались смерти за колючей проволокой [83]. Мелкобуржуазные слои во Владивостоке, шедшие ранее за эсерами и меньшевиками, резко повернули налево. Даже профсоюз приказчиков призвал своих членов голосовать за большевиков. Им бы, приказчикам, только радоваться росту деловой активности под крылом у интервентов, так нет, туда же – предпочли опыт социального самоубийства перспективе отдать русский Дальний Восток заокеанскому «третьему». «Молчаливое большинство» дальневосточного крестьянства не призывалось к избирательным урнам вплоть до 1920 года, а когда выборы в Народное собрание Дальневосточной республики были проведены, подавляющее большинство крестьянских представителей пошло за большевиками [84]. В Народном собрании второго созыва коммунисты располагали уже твердой поддержкой 74 процентов от числа всех депутатов [85].

Ошибался меньшевик Агарев, полагая, что военное поражение положит конец «торжеству» большевиков. Напротив. Лишь только после того, как Коммунистическая партия прошла горький путь поражения на поле боя и превратилась в партию расстрелянных, повешенных, изрубленных в куски, сожженных живьем в паровозных топках (между тем лидеры всех прочих партий устраивали банкеты для интервентов и фотографировались на палубах их броненосцев), только после этого и вследствие этого она завоевала полное доверие и безусловную поддержку широких непролетарских масс русского народа.

Патриотизм – это, конечно, лишь один из факторов поворота российского крестьянства против интервенции и союзной с ней белогвардейщины, поворота, окончательно утвердившего Советскую власть. Помимо него, были и другие очень важные причины. Прежде всего это борьба за сохранение завоеваний демократической революции вообще и земли, полученной из рук Советов, в первую очередь. Крестьянство могло бы еще быть увлечено демагогией эсеров с их лозунгами созыва Учредительного собрания, с их восхвалениями всеобщей свободы (и в особенности свободы торговли), но когда русский мужик разглядел за всем этим словесным покровом вожделения «золотопогонников», дворянства, жаждущего вернуть себе свои поместья и восстановить монархию, он дезертировал из белой армии и вступал в Красную. И потом разнузданный грабеж и насилия, чинимые белогвардейцами и иностранной военщиной, широкие массы русского крестьянства испытали непосредственно на себе.

Пример Казанки потому и ценен для историографа, что позволяет выделить действие первого фактора в чистом виде. Экономическому благоденствию этого села грозил аграрный переворот не со стороны белых, а со стороны красных: Советы лишили казанковцев привилегированного положения господствующей нации великороссов по отношению к китайскому и корейскому меньшинству; никакого непосредственного ущерба Казанке белая власть не принесла.

И в этом восстании мы без труда различаем характерную для всей истории России черту; на совещании представителей партизанских отрядов во Фроловке казанковцы предлагают организовать движение по принципу самообороны каждого села и слышат в ответ: «Нет! Нельзя дробить и так не столь великих сил, Мы подняли оружие не для того, чтобы оборонять себя, а для того, чтобы идти на помощь Москве; наша непосредственная задача в том, чтобы парализовать уссурийскую ветку железной дороги, по которой белые, рвущиеся на Запад, к столице России и мировой революции, получают оружие, боеприпасы, снаряжение».

Казанковцам жаль свое богатое село, которое сгорит от рук карателей, жаль своих родителей, жен и детей, но возразить им нечего, и они подчиняются решению большинства. Они не помнят ответа смоленских боярских детей Сигизмунду, но та же самая сущность, скрытая в сердце русского человека, выступает в этот грозный «час истины» и порождает то, что кажется чудом.

Подводя итоги борьбы против интервентов и белогвардейцев, В. И. Ленин писал: «Если подумать о том, что же лежало в конце концов в самой глубокой основе того, что такое историческое чудо произошло, что слабая, обессиленная, отсталая страна победила сильнейшие страны мира, то мы видим, что это – централизация, дисциплина и неслыханное самопожертвование» [86].

Централизация, дисциплина, самопожертвование. Мы знаем теперь, где кроются исторические истоки этих свойств русского народа, которые составляют его сущность. Мы знаем, какое историческое прошлое кристаллизовалось в этой сущности.

«Утвердилось русское государство страшными средствами: рабством, кнутом, казнями гнали народ русский к образованию огромной империи, сквозь строй шел он на совершение судеб своих. Сердиться на прошлое – дело праздное; живой взгляд состоит в том, чтоб равно воспользоваться силами, хорошо ли они приобретены или дурно, кровью ли достались или мирным путем… Эпоха военного деспотизма пройдет, оставив по себе неразрывно спаянное государственное единство и силы, закаленные в тяжкой и суровой школе» [87].

Эпоха военного деспотизма прошла, ушло Московское царство, миновалась Российская империя, но «неразрывно спаянное государственное единство», привычка русского народа к централизации и дисциплине, его готовность к величайшему самопожертвованию ради справедливого дела остались, эти черты укрепились и обогатились новыми. Эти силы, «закаленные в тяжкой и суровой школе», сыграли не последнюю роль в том, что Октябрьская революция победила. Роль России в мировой революции, говоря словами Ленина, приведенными в нашем введении, предопределена «в общем пропорционально, сообразно ее национально-историческим особенностям». Знание этих особенностей необходимо для всестороннего понимания характера Великого Октября, того исторического наследия, которое восприняла наша революция. Восприняла, оперлась и обогатила новыми чертами и качествами, рожденными социализмом.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА

ВВЕДЕНИЕ

¹Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 31, с. 341.

²Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с. 4.

³ О 60-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Постановление ЦК КПСС от 31 января 1977 года. М., 1977, с. 16.

⁴Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 41, с 3.

⁵Anderson T. Russian political thought. An introduction. University of Maryland. Cornell University press. N. Y., 1967.

⁶ Цит. по: Пашуто В. Т. Реваншисты – псевдоисторики России. М., 1971, с. 97.

⁷ См.: Пашуто В. Т. Указ. соч.

⁸Anderson Т., р. I–VIII.

⁹Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 39, с. 292.

¹⁰Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 40, с. 118.

¹¹Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 44, с. 234.

Часть первая. МЕЖДУ ЕВРОПОЙ И АЗИЕЙ

¹Тютчев Ф. И. Полн. собр. соч., изд. 8, с. 432.

²Waliszewski К. Pierre le Grand. Paris, 1897, p. 514.

ИСТОРИЧЕСКИЙ ВЫЗОВ

¹Ключевский В. О. Соч., т. 2. М., 1957, с. 47.

² Подсчитано по хронологической таблице курса Истории СССР под ред. В. И. Лебедева, Б. Д. Грекова, С. В. Бахрушина. М., 1939, с. 751–766.

³Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 10, с. 429.

⁴Карпини Плано. История монголов; Рубрук Вильгельм Путешествие в Восточные страны. Пер. Малеина. Спб., 1911, с. 50.

⁵Там же, с. 82.

⁶ «Повесть о граде Курске», опубликованная в памятной книге Курской губернии на 1886 год, с. 260.

⁷Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси. М., 1967, с. 181.

⁸Там же, с. 171.

⁹Каргалов В. В. Монголо-татарское нашествие на Русь. М., 1966, с. 111.

¹⁰Marx Karl. Secret diplomatic history of the eighteenth century. London, 1899, p. 78.

¹¹ Цит. по: Казакова Н. А. Русско-ливонские и русско-ганзейские отношения. Л., 1975, с. 69.

¹² Сборник материалов и статей по истории Прибалтийского края. Т. 11. Рига, 1979, с. 597.

¹³Пашуто В. Т. Образование Литовского государства. М., 1959, с. 375.

¹⁴Разин Е. А. История военного искусства. Т. II. М., 1954, с. 201.

¹⁵Каргалов В. В. Внешнеполитические факторы развития феодальной Руси, с. 80–81.

¹⁶Дельбрюк Г. История военного искусства в рамках политической истории, т. III, M., 1933, с. 43.

¹⁷Там же, с. 59.

¹⁸Там же, с. 256.

¹⁹Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 14, с. 362.

²⁰Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. III. М., 1960, с. 19.

²¹Рыбаков Б. А. Ремесло Древней Руси. М., 1948, с. 780–781,

²²Разин Е. А. История военного искусства. Т. II, с. 273.

²³Там же, с. 222–224.

²⁴Кирпичников А. Н. Куликовская битва. М., 1980, с. 93.

ОТВЕТ МОСКВЫ

¹Ключевский В. О. Соч., т. 2. М., 1957, с. 396–397.

² «Евразийский временник», т. 4. Берлин. 1925, с. 272–273.

³И. Р. «Наследие Чингизхана». Берлин, 1925, с. 6.

⁴Wittfogel K.-A. Oriental Despotism. A comparative study of total power. New Haven – London, 1957.

⁵ Хрестоматия по истории СССР. XVI–XVII вв. М., 1962, с. 68–69.

⁶Тэн И. Происхождение общественного строя современной Франции, т. 1. Спб., 1907, с. 112.

⁷Там же, с. 496.

⁸ Цит. по: Всемирная история, изд. АН СССР, т. IV. М., 1958, с. 497.

⁹Marx Karl. Secret diplomatic history of the eighteenth century, p. 78.

¹⁰Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 416.

¹¹Пресняков А. Е. Образование Великорусского государства, с. 458.

¹²Татищев В. Н. История российская с самых древнейших времен. М., 1847, с. 112–113.

¹³Кирпичников А. Н. Куликовская битва, с. 16.

¹⁴ Там же.

¹⁵Середонин С. М. Иоанн IV Васильевич Грозный. – «Русский биографический словарь»; т. 8. Спб., с. 33.

¹⁶Полосин И. И. Социально-политическая история России XVI – начала XVII в. М., 1963, с. 94.

¹⁷Там же, с. 64—115.

¹⁸Водарский Я. В. Население России в конце XVII – начале XVIII века. М., 1977, с. 192.

¹⁹Sumnеr B. Н. Suvvey of Russian history. London, 1948, p. 390.

²⁰Водарский Я. В. Население России в конце XVII – начале XVIII века, с. 193.

²¹Ключевский В. О. Соч., т. 2. М., 1957, с. 207.

²²Rоwze A. Z. The Expansion of Elizabethean England. London, 1955, p. 239.

²³Бобржинский М. Очерк истории Польши, т. 2. Спб. 1891, с. 36.

²⁴Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 21, с. 410–411.

²⁵Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. III, с. 606.

²⁶Зимин А. А. Опричнина Ивана Грозного. М., 1964, с. 472–474.

²⁷Дельбрюк Г. История военного искусства. Т. III, с. 123.

²⁸Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. III, с. 160.

²⁹ Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. М., 1937, с. 61.

³⁰ Цит. по: Виппер Р. Ю. Иван Грозный. М., 1922, с. 91.

³¹Ключевский В. О. Соч., т. 6. М., 1959, с. 376.

³²Герцен А. И. Соч., т. 3. М., 1956, с. 403–404,

СИЛА ПАТРИОТИЗМА

¹Пресняков А, Е. Образование Великорусского государства, с. 151.

²Дельбрюк Г. История военного искусства, Т. III, с. 191.

³Там же, с. 194.

⁴ Там же.

⁵Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. II, с. 284–287, 513; Разин Е. А. История военного искусства. Т. 11, с. 268–291; «Русские повести XV–XVI вв.», М – Л., 1958, с. 169–201.

⁶ Хрестоматия по истории СССР с древнейших времен до конца XV века. М., 1960, с. 276.

⁷Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. II, с. 10, 513.

⁸Ключевский В. О. Соч., т. 2, с. 50.

⁹Плеханов Г. В. Избранные философские произведения, Т. V, М., 1958, с. 247–248.

¹⁰Толстой Л. Н. Полн. собр. соч., т. 6, М.—Л., 1929, с. 184.

¹¹Толстой Л. Н. Указ. соч., т. 2, с. 183.

¹²Дельбрюк Г. История военного искусства. Т. III, с. 213.

¹³Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. III, с. 644.

¹⁴Виппер Р. Ю. Иван Грозный, с. 105.

¹⁵Сорель А. Европа и Французская революция, Т. 7, Спб., 1908, с. 405.

¹⁶Там же, с. 89.

¹⁷Сорель А. Указ. соч., т. 8. Спб., 1908, с. 253.

¹⁸Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. IV, с. 547–551, 566–567, 587–589, 620–641.

¹⁹Платонов С. Ф. Очерки по истории Смуты в Московском государстве XVI–XVII вв. М., 1937, с. 406.

²⁰Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. V. М., 1961, с. 163–173.

²¹Пушкин А. С. Полн. собр. соч., изд. АН СССР, т. 9, с. 197.

²²Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XVIII веке. М., 1958, с. 147.

²³Voltaire Histoire de Charles XII. Paris, 1968, p. 57–58.

²⁴ Повесть об осаде Пскова Стефаном Баторием в книге «Русские повести XV–XVI веков», с. 317–318.

²⁵Тарле Е. В. Северная война. М., 1958, с. 212–213, 277–283.

²⁶Толстой Л. Н. Полн. собр. соч., т. 7. М.—Л., 1920, с. 106.

²⁷Тарле Е. В. Северная война, с. 151–152,

²⁸ Цит. по указ. соч., с. 51–52.

²⁹Там же, с. 51.

³⁰Пушкин А. С. Полн. собр. соч., изд. АН СССР, т. 9. М., 1951,с. 322.

³¹Герцен А. И. Соч., т. 7. М., 1958, с. 192.

³²Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч., т. III. М., 1947, с. 570.

³³ Цит. по: История дипломатии, т. II. М.—Л., 1945, с. 103.

МНОГОНАЦИОНАЛЬНАЯ РОССИЯ

¹ Платонов С. Ф. Прошлое Русского Севера. Пг., 1923, с. 18.

² Азиатская Россия, т. I. Спб., 1914, с. 185.

³ Цит. по: Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 16, с. 390.

⁴Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 16, с. 230–231.

⁵Степняк-Кравчинский С. М. В лондонской эмиграции. М., 1968, с. 137–141.

⁶ Цит. по: Басин В. Я. Россия и казахские ханства в XVI–XVIII вв. Алма-Ата, 1971, с. 205.

⁷Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. VI. М., 1961, с. 556–557.

⁸Там же, с. 278.

⁹Тарле Е. В. Северная война, с. 196–197.

^9aCurson G. N. Russia in Central Asia in 1889 and the Anglo-Russian question. London, p. 392.

¹⁰Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 32, с. 86,

¹¹Герцен А. И. Соч., т. 7. М., 1958, с. 66.

¹²Преображенский А. А. Урал и Западная Сибирь в конце XVI – начале XVIII века. М., 1972, с. 167–168.

¹³ Всемирная история, изд. АН СССР, т. V. М., 1958, с. 351.

¹⁴Преображенский А. А. Урал и Западная Сибирь в конце XVI – начале XVIII века, с. 167.

¹⁵ Всемирная история, т. V, с. 351.

¹⁶Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. III, с. 36.

¹⁷ Сказание о Мамаевом побоище, – «Русские повести XV–XVI веков», с. 177–201.

¹⁸Ключевский В. О. Соч., т. 2, с. 140.

¹⁹ Цит. по: Пресняков А. Е. Московское царство. Пг., 1918, с. 49.

²⁰Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. IV. М., 1960, с. 69.

²¹Соловьев С. М. Указ. соч., кн. VI, с. 507.

²² Хрестоматия по истории СССР XVI–XVII вв., с. 427–428.

²³Ключевский В. О. Соч., т. 8. М., 1959, с. 345.

²⁴Сurzоn G. N. Op. cit, р. 392.

²⁵ Генерал Багратион. Сборник документов и материалов. М., 1945, с. 226.

²⁶ Цит. по: Толстой Л. Н. Полн. собр. соч., т. 6. М.—Л., 1929, с. 111.

²⁷Гоголь Н. В. Полн. собр. соч., изд. АН СССР, т. XII. М., 1952, с. 419.

²⁸Бунин И. А. Собр. соч., т. 9. М., 1967, с. 394, 395, 398.

²⁹Бескровный Л. Г. Русская армия и флот в XVIII веке, с. 298.

³⁰Луцкий Н. Б. Новая история арабских стран. М., 1966, с. 235.

³¹ Соловьев С. М. Указ. соч., кн. IX, с. 568.

³²Ключевский В. О. Соч., т. 4, с. 311,

Часть вторая. ВЕРНОСТЬ ИСТОРИИ

САМОДЕРЖАВИЕ И РУССКИЙ НАРОД

¹Герцен А. И. Соч., т. 3. М., 1956, с. 504.

²Дельбрюк Г. История военного искусства, т. IV. М., 1938, с. 198–209.

³Ключевский В. О. Соч. т. 4. М., 1958, с. 81.

⁴Покровский М. Н. Русская история с древнейших времен, т. II. М – Л., 1933, с. 270.

⁵Ключевский В. О. Соч., т. 4, с. 80.

⁶Там же, с. 80–81.

⁷ Цит. по: Покровский М. Н. Русская история с древнейших времен, т. II, с. 249.

⁸Валишевский К. Дочь Петра Великого Елизавета I. Изд. Суворина. Пг., с. 225–226.

⁹Там же, с. 485.

¹⁰Там же, с. 485—486

¹¹Маркс К., Энгельс Ф. Соч. т. 10, с. 565.

¹²Там же, с. 544.

¹³Там же, т. 22, с. 16.

¹⁴ Цит. по: Покровский М. Н. Русская история…, т. III, с. 156.

¹⁵ «Русский архив», 1871, № 1, с. 187.

¹⁶Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 403–404.

¹⁷Степняк-Кравчинский С. М. В лондонской эмиграции. М., 1968, с. 126.

¹⁸Кропоткин П. А. Записки революционера. М., 1966, с. 93.

ТРИ ПОКОЛЕНИЯ

¹Сustine. La Russie en 1839. Bruxelles, 1843, t. 1, p. 305–306.

²Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 6, с. 151.

³Custine, t. 11, p. 188.

⁴Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 11, с. 45–46.

⁵Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 21, с. 261.

⁶ Декабристы. Новые материалы. М., 1955, с. 32.

⁷Герцен А. И. Полн. собр. соч., т. IX, 1919, с. 140.

⁸ См.: Кузьмин Б. П. П. Г. Заичневский и «Молодая Россия». М., 1932.

⁹ Цит. по: Покровский М. Очерки русского революционного движения XIX–XX вв. М., 1924, с. 60–61.

¹⁰ Цит. по: указ. соч., с. 61.

¹¹Green J. R. Histoire du peuple anglais. Paris, 1888, t. 1, 278–279.

¹² Ibid., p. 279

¹³Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. VII. М., 1962, с. 72—73

¹⁴ История СССР, т. I. M., 1939, с. 426.

¹⁵Там же, с. 518.

¹⁶Там же, с. 612.

¹⁷Там же, с. 426.

¹⁸ Крестьянская война под предводительством Степана Разина. Сборник документов Т. II, ч. 1, М., 1957, с. 91.

¹⁹ История СССР, т. I, с. 518.

²⁰ История СССР, изд. АН СССР, т. III, М., 1967, с. 465.

²¹ Цит. по: История СССР, т. I, 1939, с. 409.

²²Green J. R. Histoire du peuple anglais, t. 1, p. 341–342.

²³Скрынников Р. Г. Опричный террор. Л., 1969, с. 228.

²⁴Соловьев С. М. История России с древнейших времен. Кн. V, с. 77.

²⁵ Цит. по Каргалов В. В. На степной границе, с. 167.