Текст книги "Крой тела"

Автор книги: Файт Этцольд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Крой тела
Файт Этцольд

Пролог

Номер 12! Он поставил обе канистры с темно-красной жидкостью на заплесневелый пол подвала, вытащил черный прорезиненный костюм, смял его и швырнул в огонь. Пластик вздулся пузырями, которые лопались, шипя и чмокая. А огонь тем временем пожирал резину. Едкий запах заполнял помещение с высокими потолками.

Он бросил в огонь все, что принес с собой: маску, очки, туфли.

12 костюмов.

12 жертв.

12 жизней.

Это гремело у него в мозгу. Чудовищная боль охватила голову. В желудке – как будто ведро раскаленных углей. Он видел перед собой гроб и все, что там находилось. Он видел подобное тысячи раз. Но снова и снова его словно током било. Воспоминания из прошлого в этот раз поразили его подобно удару молнии, и он изверг из себя поток зеленой желчи, вызванный нарастающей волной омерзения и разочарования. Потом повалился и лежал, кашляя и дрожа, на каменном полу, пока огонь расправлялся с одеждой, и его покрасневшие глаза были устремлены на гроб, видневшийся в рассеянном свете подвала.

Там лежала она.

Многие годы.

Многие десятилетия.

Потерянная, но не утраченная. Сокрытая, но не забытая. Мертвая, но спящая.

Он лежал голый на влажном полу, вздрагивая в собственной блевоте, а что-то поднималось в нем и наконец вырвалось наружу. И тут тишину пронзил крик, такой ужасный, какой мог издать только Люцифер после того, как Бог низверг его в бездну. Крик, полный животного страха и удушающей безнадежности.

Он совершил то, что не позволено никому. За что он будет вечно гореть в аду.

То, чего он никогда себе не простит.

Он убил единственного человека, которого любил.

Он потерял сознание, и мрак охватил его.

Часть 1

 
 Кровь
И Тебе Самой оружие пройдет душу.
Евангелие от Луки 2:35
 

Глава 1

– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа, – прошептала молодая женщина, становясь на колени в исповедальне. Голос ее дрожал, предвещая слезы.

– Господь, освещающий наше сердце, дарует тебе истинное осознание грехов и милосердие свое, – ответил священник спокойным звонким голосом. Сквозь маленькое решетчатое окошко, разделявшее прихожанина и исповедника, женщина могла разглядеть лишь смутный абрис. Она и сама не знала, что влечет ее сюда каждый год в один и тот же день – 23 октября – вот уже много лет. Была ли это вера? Нет, определенно нет. Скорее вина, которая все время всплывала и от которой она не могла избавиться. Вина, которая тяжким камнем лежала на ее душе.

Каждый год женщина убеждала себя в бесполезности исповеди. Ведь кто мог дать гарантию, что этим можно снять грех с души? Что она найдет прощение? Смутное обещание Христа, что он, приняв облик священника, примет бремя ее грехов, так и осталось невыполненным. Конечно, после исповеди она ненадолго обретала покой, но только благодаря тому, что хоть кому-то могла рассказать свою историю.

Кошмары и безликий ужас продолжали преследовать ее.

Она перепробовала все возможные средства: беседы с терапевтом, психологическое лечение, йога, тай-цзы, медитативные курсы. Ничего не помогало – исповедь оказалась лучше всего.

С каждым годом грех становился все тяжелее. Это было нечто мрачное, зловещее. Неосязаемое зарождалось, росло в ней, раздувало, как трупные газы утопленника, который медленно всплывал в зловонном грязном болоте. Это нечто у нее внутри становилось все больше и страшнее, пока она, не в состоянии больше это выносить, не вскрывала раздувшийся пузырь своего греха, чтобы избавиться от накопившегося зловония.

Но проходило совсем немного времени, и ужасный смрад снова распространялся и тяготил ее душу.

Поэтому каждый год 23 октября она приходила в исповедальню собора Святой Ядвиги.

Это была епископская церковь Берлина, много священников проводили здесь службы попеременно. Иногда она исповедовалась пасторам, которые уже слышали ее историю. Но исповедника, перед которым она сегодня сидела, женщина еще никогда не видела.

– Я пришла, чтобы покаяться в грехах своих. Последний раз я исповедалась… в прошлом году. Больше всего меня тяготит… воспоминание о сестре… – произнесла она, запинаясь, потому что каждый раз не знала, с чего начать. – Моей сестре было восемь, когда ее похитили. Преступник… он изнасиловал ее и убил. И в этом была моя вина.

– Как давно это случилось? – спросил исповедник.

– Двадцать лет назад.

Это произошло 23 октября 1990 года, в среду, тогда в 16.00 она в последний раз видела сестру.

– Я обещала забрать ее из школы… из музыкальной школы. Она ждала меня, но я не пришла. Поэтому она и попала в лапы к этому извергу. – Женщина тихо заплакала. – Он держал ее у себя долгие дни и издевался… снова и снова. А в конце, – она хрипло прошептала, – он ее убил. – И в приступе отчаяния полились слезы.

Священник молчал. Наконец он откашлялся и сказал:

– Это ужасная история. Хорошо, что вы пришли ко мне. – Он сделал паузу. – Преступника поймали?

Странный вопрос для исповедника.

Женщина покачала головой.

– Нет. В полиции заявили, что сделали все возможное. Сегодня я знаю, что они не сделали ничего, совсем ничего. Они пили кофе из бумажных стаканчиков и все время посматривали на часы – ровно в шестнадцать конец рабочего дня, – в то время как моя сестра сходила с ума от боли и страха. Я это точно знаю.

– Откуда?

– Потому что я тоже состою в этой команде. Но я не такая, как эти бездари. Я выслеживаю чудовищ, подобных убийце моей сестры. Я охочусь на них. И я их убиваю.

– Вы из полиции и выслеживаете убийц?

– Серийных убийц. – Она сглотнула. – Иногда я не знаю, разумно ли это, потому что каждый раз вспоминаю, как допустила ошибку в своем первом, самом страшном деле. Но в этом мое предназначение. Я должна охотиться на извергов… Я должна их найти и должна их убить…

Она снова заплакала и заметила, как за деревянной решеткой священник закивал головой.

– Вашу ненависть можно понять. Но нельзя платить смертью за смерть. Иисус призывает нас к милосердию. Чтобы получить прощение, нужно простить другого.

– И убийцу моей сестры?

– Даже его.

Она надолго замолчала. «Простить насильника? Растлителя и мясника? Невозможно». Ее ненависть к этой твари была безгранична. Она разорвала бы его на куски, выпустила бы из него кровь, а останки превратила в пыль, чтобы от убийцы и мокрого места не осталось.

Женщина подождала, пока буря внутри не улеглась.

– Что случится с убийцей, когда он умрет? – спросила она.

– А вы как думаете? – Священник молитвенно сложил ладони. – Убийство – нарушение пятой заповеди. И это тяжкий, смертный грех. Если он не исповедуется и искренне не покается, его ждет вечное проклятие.

– Ад, – произнесла она, сглотнула и вытерла слезы. – Я смогу спокойно спать только после того, как препровожу его туда. В аду он будет страдать?

– В начале прошлого века детям из Фатимы было видение ада, которое им показала Богоматерь. – Священник описал видение, он помнил этот текст наизусть: – Грешники плавали в огне, поднимаемые пламенем и дымящиеся. Их разметывало в разные стороны, как искры при мощных пожарах; невесомые и хаотичные, они кричали и выли от боли и отчаяния, что заставляет дрожать и коченеть.

– Это хорошо, – ответила женщина. – Ничего другого он не заслуживает.

– Вы не должны так думать, – сказал священник. – Гневливость тоже грех. И ад означает вечные муки. Ни один христианин не должен желать, чтобы кто-то попал туда.

– Надеюсь, там с него сдерут кожу, кастрируют его, разрежут на куски и будут пытать и мучить вечно! – прошипела она, сжав кулаки. – И мне все равно, пусть даже за это мне самой придется жариться в аду.

– Как вас зовут?

– Клара.

– Понимаю, Клара, боль ваша велика и ненависть тяготит сердце. – Священник перекрестился. – Но Господь, отец наш всемилостивейший, послал Иисуса Христа, дабы искупить грехи наши.

Он взглянул на Клару. Несмотря на мелкие ячейки решетки, она видела сочувствие в его глазах, когда тот произнес:

– Отпускаю тебе грехи во имя Отца, и Сына, и Святого Духа. – Исповедник снова перекрестился. – Прочитай «Ave Maria» Богоматери и попытайся изгнать горечь из сердца. – Он взглянул на нее. – И я тоже буду молиться.

– Это мне зачтется?

– Никто не будет забыт, – ответил пастор. – Я не могу оставить терзающиеся души. Я буду молиться за тебя. И Христос простит.

– Хорошо, – сказала Клара. – Но если я встречу преступника, то уж точно его не прощу.

Священник внимательно смотрел на нее.

– Я убью его.

Клара Видалис, главный комиссар отдела по расследованию убийств в Управлении уголовной полиции Берлина, судебный эксперт и патопсихолог, поднялась со стула и быстро ушла, прежде чем окончательно разрыдаться.

Глава 2

Интернет, вездесущая всемирная сеть, позволяет общаться со всеми, причем обмениваться информацией почти со скоростью мысли, что уменьшает мир до размеров компьютерного чипа. Люди больше не разговаривают между собой, только на веб-сайтах, они больше не встречаются, просто обмениваются сообщениями в социальных сетях. Они вызывают такую же зависимость, как никотин и кокаин. Электронные наркотики. 60 миллионов электронных писем отправляются ежедневно по всему земному шару, цифровая какофония коммуникации, которая постепенно превращает жизнь людей из реальности в искусственный мир битов и байтов.

Раньше тяжелыми телефонными аппаратами приходилось пользоваться с помощью топорно сделанных кнопок, сегодня же iPhone и iPad гладят нежно, как ревнивых любовниц, которые не терпят никого подле себя, хотят быть единственными и неповторимыми.

У любого рая есть свой ад, так и у Интернета есть свой мир теней, свои касты объединенных в сеть отверженных и просветленных.

Но ведь Интернет – это не только самое большое коммуникативное средство и хранилище знаний всех времен.

Интернет – это еще и самое глобальное место преступлений в мире. От детского порно до страшных клипов – реальных или постановочных, от инструкций по суициду до руководства по созданию бомб, от видео с избиениями, снимков смертельных несчастных случаев и катастроф до фотографий пьяных голых подростков, лежащих в углу в собственных экскрементах. И все это доступно человеку в любом уголке света. Интернет – это современный «позорный столб» непристойности и извращенности, мир теней, в котором можно найти самые темные страсти, бездну извращенности и жестокие фантазии.

Веб-сайт giftgiver.de был одним из таких. В гомосексуальных садомазохистских кругах гифтгивер – человек, который разносит ВИЧ при анальных половых актах без средств защиты. Болеть СПИДом, передавать вирус дальше и заражать других – что, собственно, и есть преступление – у гифтгиверов считается добродетелью. Принцип снежного кома: человек передает болезнь, но никогда не может от нее избавиться.

Одним из пользователей сайта giftgiver.de был Якоб. Он давал здесь волю фантазии, завязывал знакомства и договаривался о сексуальных оргиях на старых, грязных парковках. Якоба уже давно «распечатали», как говорят о первом гомосексуальном контакте в этой среде. Как-то во время небезопасного анального секса на вечеринке в темном подвале он подцепил ВИЧ и с тех пор сам стал гифтгивером, который не просто носил вирус, но и распространял смертельную болезнь. Якоб, ко всему прочему, был еще и «нижним», то есть тем, кто позволял себя использовать, мучить, унижать. Он играл роль «женщины» во время секса, удовлетворял других мужчин орально, позволял себя бить, связывать и оплевывать. Его даже возбуждало, когда другие мочились на него. Другие назывались «верхними».

Но иногда ему не хватало и этого. Якоб, после того как воплотил в жизнь свои садомазохистские фантазии, все же мечтал дойти до самой черты: хотел, чтобы его связали и резали скальпелем.

Якоб и сам не знал, таилась ли эта фантазия в нем уже давно, как скрытый коварный демон, или ее породило постоянное пользование виртуальным адом садомазохистского сайта. В конце концов он дал следующее объявление на giftgiver.de:

Страстный мальчик, 31/182/78, бритый, худой. Член 17,5. Хочет, чтобы его помучил активный верхний, возможно, с ножами.

Позволяю делать с собой все, кроме изуродования и пр. Отзовись.

В тот же день он получил ответ:

Верхний, 39, 193, 90. Прикую тебя наручниками к кровати, а потом займусь тобой со скальпелями. Ты можешь заказать их на сайте (вложение). Нравится мое фото?

Незнакомец прислал Якобу фотографию, на которой был виден лишь атлетический торс. Лицо скрывалось под черной маской. Но мускулистое тело понравилось Якобу. Кроме того, он отправил Якобу формуляр, по которому тот мог выдать себя за врача и предпринимателя, желавшего заказать скальпели на сайте с хирургической продукцией. Якоб выбрал одноразовые скальпели с зеленой пластиковой ручкой.

Смешанное волнующее чувство страха и радости охватило Якоба, когда он нажал на сайте кнопку «Заказать» после того, как внес данные своей кредитной карточки.

«А что, если незнакомец переступит черту? Что, если я окажусь перед ним беззащитным?» – эти мысли возбуждали его еще больше.

Когда спустя четыре дня скальпели доставили, Якоб снова написал электронное письмо:

Скальпели у меня. Когда ты приедешь?

Тут же пришел ответ:

Через полчаса буду у тебя. Оставь дверь открытой, чтобы я мог войти. Прикуешь себя наручниками к кровати. Все остальное я сделаю сам. Сфотографируй себя и отправь на мой номер – хочу убедиться, что ты все сделал правильно.

Якоб приковал себя за руку к кровати, сделал фото и отправил его электронной почтой. Входную дверь он оставил незапертой.

Скальпели лежали наготове.

Ожидание.

Наконец в коридоре послышались шаги.

Радость, возбуждение и страх охватили его одновременно.

Глава 3

Альберт Торино включил телефон «Блэкберри», запихнул бумаги и ноутбук в портфель из змеиной кожи и нетвердой походкой пошел по проходу «Боинга-747», который только что прилетел из Сан-Пауло в Мюнхен.

Он стащил чемодан на колесиках с багажной полки, передал стюардессе пиджак в мелкую полоску, а сам в это время бросил в рот таблетку аспирина, разжевал и, не запивая, проглотил горькую крошку.

Он почти не спал, впрочем, как всегда, когда летел ночным рейсом. И это несмотря на то, что в бизнес-классе кресло превращалось в настоящую кровать. Здесь были даже подушки, пледы, сумки с туалетными принадлежностями и прочая чепуха, от которой отказывались пассажиры в хвосте, летевшие, словно в загоне для скота.

«Наверное, причина в том, – думал Торино, – что человек представляет себя во сне и принимает ту позу, в которой надеется спать. Но на самом деле как раз в ней-то он заснуть никогда и не может».

Во всех остальных случаях Торино мог спокойно спать, особенно на рекламных презентациях какой-нибудь ерунды, маркетинговую компанию которой пытались навязать его фирме.

Он наслаждался горьким вкусом аспирина, распространявшимся во рту. И головная боль действительно немного прошла.

Альберт Торино работал медиаменеджером. После того как он пару лет проработал на частном канале и вел там несколько как критикуемых, так и успешных проектов, Альберт основал собственную фирму «Integrated Entertainments». Тут не было безмозглого совета директоров, который нужно постоянно уговаривать, и бездарных контролеров, которые могли что-то запретить. Он – босс. Финансирование его следующего проекта составляло 80 %, и идея Торино казалась блестящей: в Бразилии они ищут уличных парней из трущоб Сан-Пауло, тренируют их и в клетках стравливают друг с другом в боях без правил. Зрители смогли бы выбирать фаворитов и решать, кто с кем будет драться.

Торино считал, что подобное можно придумать и в проекте со звездами. У уличных мальчишек одно оружие – кулаки, у женщин – внешность. Что, если свести в поединке женщин с их оружием и в бою без правил? Пусть вместо кулаков будут красота и хитрость. И пусть зрители решат, кто самая красивая. А зритель, который угадал победительницу, должен получить нечто необычное.

Но что?

Ну что это может быть?

Идеи Торино потрясли бы медиапространство.

Германия превратилась бы в Новый Орлеан, по которому пронесся ураган Катрина.

Стюардесса на выходе кивнула ему, а Альберт смерил ее взглядом с ног до головы.

«Милашка, – подумал он, – правда, не сравнить с той, с которой мы зажигали в Бразилии. Но мы же живем в пуританской Германии».

Он прошел по коридору, таща за собой чемодан на колесиках и портфель. Вкус аспирина почти исчез.

Задрав подбородок, внимательно обшаривая все вокруг карими глазами, Альберт Торино создавал впечатление вечно озабоченного человека, который должен быть повсюду и просто не может пропустить что-нибудь важное.

Двигался он с почти грациозной элегантностью и легкостью, которая странным образом присуща коренастым людям. Темно-каштановые волосы смазаны гелем и зачесаны назад, кожа такая загорелая, что он смело мог бы сниматься в рекламе крема для загара, если бы не пара лишних килограммов – знак победы хорошей еды и вина над диетами и тренажерным залом.

Пальцами левой руки Альберт нащупал в кармане гарнитуру телефона и вставил ее в ухо. Пятнадцать новых сообщений. Как обычно после долгого двенадцатичасового перелета.

Он прослушал последнее сообщение, и лицо его просияло. Том Мирс был на месте.

Торино ускорил шаг и, все так же задрав подбородок, направился к терминалу «Люфтганза Сенатор Лаундж».

Глава 4

Мужчина был с ног до головы затянут в черный латексный костюм, поверх него – черное пальто. Рослый, минимум метр девяносто, спортивная фигура. Он двигался пластично и почти грациозно, как человек, владеющий приемами восточных единоборств, – с легкостью пантеры, которая в мгновение ока может превратиться во взрывную жестокость. Поверх черной латексной маски были надеты очки для плавания, руки – в резиновых перчатках, в них – две большие черные спортивные сумки.

Он прикрыл дверь ногой и быстро прошел по коридору.

Якоб лежал прикованным левой рукой к решетчатому изголовью кровати. Из динамиков Hi-Fi-системы доносилась песня «Sweep» группы «Blue Foundation».

– Я доставлю тебе удовольствие, какого ты еще никогда не испытывал, – сказал мужчина, стремительно подошел к кровати и защелкнул на правом запястье Якоба вторую пару наручников.

Его взгляд скользнул по комнате. Сначала он взглянул на ноутбук на письменном столе – страница сайта giftgiver.de была открыта, а также на профиль Якоба. Потом подошел к стереосистеме, сделал музыку громче, снова скользнул к кровати и черным скотчем заклеил рот Якоба прежде, чем тот успел понять, что происходит.

Якобу стало не по себе. А что, если он допустил ошибку? В то же время неуверенность возбуждала его, по телу расходились волны адреналина, приближая его к экстазу.

Мужчина подошел к столу и вынул одноразовый скальпель из пластиковой упаковки. Потом открыл свои сумки и достал судок из нержавеющей стали – такие обычно используют в больницах, а также два маленьких пластиковых ведра.

«Что происходит? – испуганно спросил себя Якоб. – Поиграем в доктора? Фекальная эротика? Что этот тип собирается делать с ведрами?»

Он даже не успел додумать мысль до конца, как незнакомец пугающе привычным жестом защелкнул наручники на его ногах, окончательно приковав Якоба к кровати.

Заиграла новая песня – «Poker Face» Lady Gaga.

Он услышал первую строчку:

Russian Roulette is not the same without a gun.

Мужчина приблизился, держа скальпель в правой руке, а металлический судок – в левой, и провел тупой стороной скальпеля по обнаженному торсу Якоба. Тот глухо застонал, появилась невероятная эрекция. Незнакомец перевернул лезвие вниз и, слегка нажимая, провел им по телу. Скальпель оставил тонкий кровоточащий след. Якоб дрожал от наслаждения.

And baby when it’s love, if it’s not rough, it isn’t fun.

– Ты будешь всегда меня помнить, – сказал мужчина.

И прежде чем Якоб успел спросить, что значит эта фраза, незнакомец сделал лезвием еще один кровавый надрез на его груди, более длинный и глубокий. Якоб закричал от наслаждения. Когда незнакомец сделал третий разрез и одновременно погладил упругий бугор в его штанах, Якоб испытал оргазм.

А мужчина продолжил:

– Потому что я – последний, кого ты видишь.

Пока Якоб в экстазе кончал в штаны и практически потерял сознание от удовольствия, незнакомец резким движением продвинул скальпель вперед и перерезал сонную артерию. Якоб скосил глаза в сторону от удивления и шока одновременно. Кровь пульсирующими струйками вытекала наружу – и все новые оргазмы смерти, повторяющиеся каждую секунду. Якоб издавал гортанные стоны, которые, сливаясь с громкой музыкой, создавали причудливый звуковой фон. Он пытался подняться, но незнакомец с неимоверной силой прижал его тело к кровати. Кровь брызнула на ковер и прикроватную тумбочку, на которой лежало множество порножурналов и DVD. Потом мужчина грубо отвернул голову Якоба в сторону, чтобы кровь стекала в металлический судок.

Когда судок и пластиковые ведра почти наполнились, бьющееся в конвульсиях тело Якоба ослабело. Последние огоньки жизни угасли в его широко распахнутых глазах, в которых читались удивление и ужас.

Незнакомец подошел к ноутбуку, просмотрел несколько страниц, что-то записал, захлопнул ноутбук и сунул его в одну из сумок вместе с аккумулятором и модемом беспроводного Интернета. Затем открыл вторую сумку и вытащил две пластиковые емкости. После снова взял скальпель и подошел к трупу на кровати.

Работа еще не была окончена.

Напротив.

Она только начиналась.