Текст книги "Досье внеземных цивилизаций"

Автор книги: Ф Биро

Соавторы: Ж Риб
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

Тогда придется искать новые источники энергии. Решение состоит в расширении жизненного пространства, что переведет человечество на новую стадию существования.

Цивилизации второго типа занимают всю свою планетную систему. Для этого они могут "колонизировать" другие планеты. В этом контексте можно рассматривать высадку людей на Луне и предстоящую высадку на Марсе.

Существуют и другие, гораздо более дерзкие решения. Так, американский астроном Дайсон предлагает создать искусственную сферу с Солнцем в центре и с радиусом, равным Солнечной системе. Таким образом мы сможем получать почти всю солнечную энергию. Цивилизация нашего уровня могла бы построить такую сферу, раздробив либо собственную планету, либо одну из других и выведя обломки на орбиту вокруг звезды. Из Юпитера таким способом можно было бы сделать скорлупу толщиной около трех метров и в результате получить от Солнца дополнительно 100 тысяч миллиардов киловатт!

Заметим в скобках, что мысль об этой сфере натолкнула Дайсона и на другую идею. Скорлупа, в которой могла бы жить цивилизация второго типа, писал он в 1959 году, должна излучать инфракрасные лучи. Итак, поищем такие источники инфракрасного излучения: они укажут нам на иные цивилизации. С тех пор действительно

шли несколько звезд с сильным инфракрасным излучением. Но, кажется, это не суперцивилизации, а зарождающиеся звезды.

Кардашев считает, что переход цивилизации от первого типа ко второму должен быть очень быстрым и занимать не более нескольких тысячелетий. Это может показаться странным и даже абсурдным. Но... по космическим меркам, он требует преодоления очень небольших расстояний, потребления сравнительно небольших энергий. Расстояние, отделяющее нас от цивилизаций второго типа, не больше, чем от наших собственных предков. Если бы какой-нибудь кроманьонский человек дерзнул описать своим соплеменникам наш современный образ жизни, его, без сомнения, объявили бы сумасшедшим и он окончил бы свои дни в дурпещере...

Когда же цивилизация второго типа покорит свое жизненное пространство, распространившись по всей планетной системе, когда ей там станет тесно, останется только одно, считают ученыеастрономы русской школы: колонизировать ближайшие звезды. Тогда, распространившись на всю Галактику, она сможет использовать в несколько десятков миллиардов раз больше энергии и станет цивилизацией третьего типа.

Такая мутация произойдет гораздо медленнее, поскольку скорость света ограничивает скорость этого последнего странствия. Кардашев думает, что оно займет несколько десятков миллионов лет.

Эти гипотезы, несмотря на впечатляющую грандиозность, совсем не кажутся нелепыми. Если эволюция цивилизаций разворачивается именно таким образом, то за несколько сот миллионов лет жизнь должна будет покорить целую галактику. Но возраст галактик, несомненно, гораздо больше, и это позволяет Кардашеву заключить, что во многих галактиках такие суперцивилизации уже должны существовать.

В ПОИСКАХ СУПЕРЦИВИЛИЗАЦИИ

Постараемся проследить, не входя в астрономические тонкости, как рассуждали советские астрономы в 1964 году.

Если сигналы для установки контакта передает цивилизация первого типа (подобная нашей), она может использовать для этого лишь малую часть энергии, которой располагает, то есть очень немного. Передачи будут вестись в узком диапазоне: использовать весь диапазон слишком дорого. Они, несомненно, будут направлены к ближайшим звездам: "просвечивать" весь космос цивилизация первого типа не может – опять-таки из экономии.

Поэтому цивилизация сможет передавать сигналы лишь в очень медленном темпе. Скорее всего, она будет просто подавать легко распознаваемые позывные и ждать ответа, чтобы начать настоящий диалог.

Именно такие сигналы ловил Дрейк во время операции "Озма", но безуспешно. Шкловского это нимало не удивляет. По его мнению, возможности цивилизации первого типа слишком ограничены. К тому же эта стадия занимает очень малый срок. Так что шансов "попасть" на нее практически нет.

Встретиться с суперцивилизацией намного легче! Цивилизация третьего типа может позволить себе вещать с большой мощностью на весь космос, на любых волнах. Но их корреспонденты, находящиеся в других галактиках, которые они, в свою очередь, покорили, слишком далеки, чтобы рассчитывать на ответ. Поэтому цивилизация вещает, так сказать, с гуманитарными целями – чтобы удовлетворить любопытство соседей или помочь им. Она старается передать все свои знания и для этого транслирует максимум информации. Но самое главное, что исследования

коммуникаций показали: передача сообщения, содержащего большое количество информации, неотличима от естественного радиошума, например от инструментальных помех. Чтобы передаваемый сигнал был распознан, надо передавать как можно меньше информации.

Это утверждение кажется странным. Но возьмем простой и наглядный пример. Если каждую секунду передавать один и тот же сигнал, будет совершенно очевидно, что он искусственный. Но зато ничего другого про него сказать нельзя.

Это рассуждение привело Кардашева к мысли, что суперцивилизация, ведущая радиовещание, будет казаться нам обычным радиоисточником, но точечным: ведь она ограничена пределами планетной системы или далекой "галактики. К тому же мы знаем, чтобы передать максимум информации, спектр этого источника калькируется с частот неустранимых .помех – как космических, так и технических. Передача, как можно доказать, будет наиболее мощной на дециметровых волнах -от 10 до 20 см и более слабой – на сантиметровых и метровых. Эта особенность отличает ее от естественного радиоисточника, мощность которого ослабевает, приближенно говоря, прямо пропорционально длине волны.

Все эти идеи, порожденные, обсуждавшиеся и совершенствовавшиеся в русской астрономической школе, были обнародованы на Бюраканском конгрессе. Как мы только что видели, советские ученые описали основные свойства внеземных радиопередач. И в это же время были открыты очень мощные точечные радиоисточники, у некоторых из которых спектр частот поразительно напоминал предсказанный Кардашевым! Это было открытие знаменитых квазаров.

Более того, Кардашев убежден, что мощность источника передачи должна меняться со временем. И вот неожиданно его соотечественник Шоломитский открыл, что у одного из квазаров, СТА 102, мощность переменна! Возбуждение достигло пика. Наблюдения слишком хорошо согласовывались с предсказаниями. Русские ученые рискнули объявить, что СТА 102, возможно, искусственного происхождения ...

С тех пор как в 1965 году это сообщение взбудоражило мир, было открыто еще много квазаров. Они по-прежнему очень загадочны, но все же теперь о них известно больше. Все они, безусловно, естественные: их свойства могут быть вполне удовлетворительно объяснены законами природы. Но надо подчеркнуть, что до сего дня ничто еще не опровергло рассуждений Кардашева.

В деле СТА 102 "русская школа", пожалуй, проявила излишний оптимизм. Но мы-то думаем, что такого рода эмоции – совсем не грех: они будоражат ученое отупение, которое иногда овладевает исследователями, и возбуждают работу мысли, требующей освободиться от повседневной рутины.

Впрочем, нужно еще раз напомнить, до какой степени раздула это дело вечно жадная до сенсаций пресса. Советские ученые убедились, что полученные ими сигналы не искусственные, буквально через два-три дня после первого сообщения, но еще несколько недель еженедельники с огромным тиражом замалчивали этот факт.

Во всяком случае, страсти, возбужденные квазаром СТА 102, ни в коей мере не оправдывают некорректного поведения некоторых ученых, иронизировавших по этому поводу. Теория Кардашева весьма строга и совсем не абсурдна.

Да, с делом СТА 102 вышла осечка. Но надо надеяться, что подобного рода ситуация возникнет

еще не раз. И когда-нибудь она окончится иначе – мы действительно услышим голос Всеселнной!

КЕМБРИДЖСКИЕ ЗЕЛЕНЫЕ ЧЕЛОВЕЧКИ

История астрономии убеждает, будто бы это – не женское дело. Но именно женщине – юной англичанке астрономы обязаны последним по времени сильнейшим потрясением – речь опять идет о предполагаемом контакте с инопланетянами.

Это случилось летом 1967 года. В радиоастрономическую обсерваторию Кембриджского университета поступил новый инструмент – большой набор антенн, работающих на метровых волнах. Он предназначен для систематического изучения мерцающих радиообъектов.

Уже при первых наблюдениях были замечены довольно интенсивные периодические импульсы. В радиоастрономии такое случается часто, и этого недостаточно, чтобы заинтересовать исследователей. Аппаратура настолько чувствительна, что регистирует как весьма мощные обычные паразитные сигналы, источник которых может находиться довольно далеко от обсерватории. Это может быть машина с зажженными фарами, может быть какой-нибудь термостат или электромотор, может быть радар... В общем, обычно астрономы не теряют зря времени на проверку, а просто выбрасывают отрезок записи с такими сигналами.

Но случилось так, что хранителем архива записей Кембриджской обсерватории тогда была студентка по имени Джослин Белл. Ее заинтересовали эти мощные периодические всплески, и она решила найти их источник. Через некоторое время девушка совершенно убедилась, что перед ней не паразитный сигнал земного происхождения, а сигналы из космоса. Джослин Белл сказала об этом директору обсерватории мистеру Хьюишу.

Как пишет сам Хьюиш, астрономы приступили к систематической проверке "со скептицизмом, близким к полному". Наблюдения подтвердили, что таинственный источник дает очень короткие вспышки – несколько сотых секунды – с интервалом 1,337 секунды. Самое главное, ученые убедились в невероятной регулярности сигналов – того же уровня, как ход наших самых совершенных на сегодняшний день хронометров. До сих пор ни один астрономический объект не вел себя так неестественно!

"Шел день за днем, – пишет Хьюиш. – Наше возбуждение достигло предела, когда мы открыли, что тело, от которого исходят импульсы, больше, чем планета, и расположено сравнительно недалеко – среди ближайших звезд нашей Галактики. Не являются ли эти импульсы каким-то сообщением от иной цивилизации? Эта возможность была допущена лишь за отсутствием какого-либо другого объяснения сигналов, выглядящих столь искусственными. Но она была отброшена, когда мы обнаружили аналогичные импульсы в трех других районах неба при отсутствии какой-либо связи с движением планет (можно было бы предположить, что другая цивилизация заняла одну из планет). В конце концов, мы пришли к выводу, что единственным допустимым объяснением этих радиоимпульсов может быть вибрация вещества мертвой звезды типа белого карлика или нейтронной".

Через три года после того, как Джослин Белл* открыла эти звезды, названные пульсарами, была принята гипотеза, близкая к той, которую сформулировал Хьюиш. Когда звезда взрывается,

* В предисловии к книге "Пульсирующие звезды" (Лондон: Макмиллан, 1968) Хьюиш определенно указывает, что открытие принадлежит именно этой девушке. Сама кни^а представляет собой сборник статей, опубликованных в английском журнале "Нейчур" в течение первого полугодия после открытия.

превращаясь в нейтронную (см. Документ 3), то она сохраняет свой угловой момент и начинает очень быстро вращаться вокруг своей оси. Тогда она при каждом обороте генерирует луч радиоволн, которые мы и принимаем на Земле в виде кратких импульсов. Снова перед нами "рациональное" объяснение. Но признаемся, что нейтронная звезда, каждый литр которой весит сотни тысяч тонн, вращающаяся в сто тысяч раз быстрее Земли и стреляющая в нас радиолучиком, – явление гораздо более удивительное и непонятное, чем внеземная цивилизация!

Пятьдесят пульсаров, открытых за три последующих года, получили "естественное" объяснение, и их уже не принимают за сигналы цивилизаций, зовущих нас с окрестных звёзд. Тем не менее легко понять, что переживали в Кембридже в течение нескольких первых недель! От полноты чувств первый открытый пульсар даже окрестили аббревиатурой LGM – Little Green Men (зеленые человечки).

Когда Джослин Белл просмотрела три тысячи записей – пять километров пленки – и нашла еще три пульсара, английским астрономам пришлось убавить романтический пыл и вернуться к суровой науке: "Мы пришли к выводу, что номенклатура СР 0840, 0950, 1133 и 1919 будет удовлетворительней, чем LGM", – пишет Хьюиш*.

Прежде чем оставить пульсары (пускай себе крутятся дальше), заметим, что и тут русские проявили удивительную проницательность. За три года до открытия Джослин Белл астрономы Гудзенко и Пановкин предположили, что, исходя из теоретических соображений о дисперсии колебаний в межзвездном Пространстве, передача информации скорее всего будет происходить в виде

* Буквы означают "Кембриджский пульсар", а цифры указывают положение на небе.

кратких импульсов. Пусть пульсары не являются сигналами искусственного происхождения – сообщения, которых мы так жаждем, вероятно, будут обладать именно этими характеристиками.

СОСТОИТСЯ ЛИ СИСТЕМАТИЧЕСКАЯ ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКАЯ ПРОГРАММА?

В Соединенных Штатах начали говорить о проекте "Циклоп" – создании сети из 10 000 антенн диаметром 25 м, которая будет использоваться в радиоастрономии вообще, но главным образом для поиска передач разумных внеземных существ^. План набросан лишь в общих чертах, и о финансировании речи пока не идет. За этим исключением, ни одна обсерватория, насколько мы знаем, не имеет определенных планов поиска внеземных контактов. Можно спросить, почему это так. Ведь предмет необычайно интересен, и мы, кажется, достигли технологического уровня, на котором такие поиски имеют смысл.

Прежде всего, число астрономов, всерьез занимающихся этой проблемой, весьма ограничено: исключительно те американцы и русские, имена которых мы уже называли в нашей книге. Они составляют закрытый "орден", в котором на каждую освободившуюся вакансию кооптируются два новых члена, – "орден Дельфина".

Речь, безусловно, не идет о каком-то закрытом обществе, где ревниво хранят ключи тайны и передают друг другу магические формулы. Мы довольно близко знакомы с некоторыми представителями "ордена" и знаем, что они, напротив, охотно рассказали бы всему миру об открытиях и успехах в своем деле, если бы они у них были...

* Этот или подобный проект теперь осуществляется под именем "Серендип". -Прим. пер.

. "Дельфины" – это круг друзей, обменивающихся практическими или философскими идеями по данной проблеме. Так, сообщение, составленное Дрейком, о котором мы подробно рассказывали, было сначало послано членам клуба, которые почти все расшифровали его.

Итак, среди астрономов планеты не столь уж многие убеждены в существовании инопланетян и заинтересованы в контактах с ними. Больше, к сожалению, тех, кто не принимает эту проблему всерьез. Так, в частности, обстоит дело во Франции с ее картезианством. Но и среди тех, кто "верит" в это, немногие расположены расходовать на эти цели финансовые средства.

Технические проблемы контактов с цивилизациями первого, второго или третьего типа различны. Контакт с цивилизациями первого типа, поскольку они по уровню близки к нам, имел бы огромные философские последствия, о которых мы еще поговорим. Его можно представить себе без боязни и не особенно напрягая воображение. Их психология, видимо, не слишком отличается от нашей. В частности, мы можем предположить, что они столь же любознательны, а это сильно упрощает дело.

Поскольку мощность вещания таких цивилизаций ограничена, искать их надо где-то поблизости. Именно благодаря близости станет возможен настоящий диалог, с вопросами и ответами. Скорее всего, искать надо среди нескольких десятков, сотен или тысяч звезд, по большей части уже известных. В принципе, речь идет о таких же инструментах и действиях, как в "проекте Озма". Но для поисков нужно задействовать более сильные средства: специальные приемники и в первую очередь большие радиотелескопы. Поиски неизбежно будут долгими – предстоит изучить широкую полосу частот и множество звезд.

Загвоздка еще и в том, что больших радиотелескопов в мире мало: в подходящем диапазоне волн – не больше десятка. Можно назвать два телескопа в Грин Бэнк (США) – стосорокафутовый и трехсотфутовый. Прибавим большие приборы Джодрелл Бэнк в Великобритании, Парке в Австралии, Алгонкин Парк в Канаде. Есть еще строящийся стометровый радиотелескоп в Бонне и, разумеется, телескоп в Нансе*.

Все эти приборы чрезвычайно загружены: их планы расписаны на несколько месяцев вперед. Ни один астроном не попросит предоставить себе такой телескоп на полгода или на год, чтобы искать инопланетян: над ним просто посмеются.

К тому же надо признать, что в астрофизике есть много других интереснейших проблем, которые требуют долгих наблюдений. Проблема использования телескопов – это проблема приоритетов: нужно выбирать между программами.

Притом достойно сожаления, что в астрономии внезапно возникают "модные" темы, что, конечно, объяснимо, но препятствует оптимальной отдаче.

Открытие спектральной линии водорода длиной 21 см задало телескопам множество работы: водород вошел в моду. В 1964-1965 годах гонку возглавили квазары. Тогда считалось хорошим тоном заниматься внегалактическими исследованиями: радиогалактиками, квазарами^ космологией. Через несколько лет все перевернулось: большие радиотелескопы стали использоваться для исследований области неба, где была обнаружена 18-сантиметровая линия радикала ОН, и пульсаров, то есть близких объектов в нашей Галактике.

* За прошедшее время построены, разумеется, новые телескопы, но выросло и количество насущных астрономических задач. Прим. пер.

Заманчивей, конечно, добиться быстрых и блестящих результатов в новой области, чем упорно заниматься рутинной работой, которая может не принести плодов. А поиск внеземных контактов – именно такая работа.

Так не построить ли радиотелескоп специально для этих исследований? Об этом сейчас, не может быть речи. Обсерватория в Нансе стоит около десяти миллионов франков. Телескоп, строящийся в Бонне, обойдется в 34 миллиона немецких марок. Надеяться, что какое-то правительство выделит деньги исключительно для поиска инопланетян, – безнадежное занятие.

Сейчас господствует мнение Шкловского: шансы настолько малы, что не стоит стараться. Мы, однако, подписываемся под суждением Коккони и Моррисона, отмеченным печатью здравого смысла: "Шансы на успех оценить трудно, но, если мы ничего не будем искать, они равны нулю".

До сих пор мы говорили главным образом о приеме внеземных сигналов. А почему бы не подумать о передаче своих собственных сигналов?

В таком случае баланс доходов и расходов будет более приемлемым. Предположив, что наши корреспонденты немного опережают нас, мы могли бы удовлетвориться совсем маленькими антеннами, вещающими с небольшой мощностью, но на весь космос, которые, соответственно, и обойдутся гораздо дешевле.

Такие передатчики, в отличие от приемников, отвлекающих техников и астрономов на свое обслуживание, могли бы быть полностью автоматическими.

Начать вещание было бы для нас, жителей Земли, решительным шагом. Может быть, где-то какая-то цивилизация ждет нашего сигнала, чтобы послать ответный? Самое простое сообщение с нашей стороны укажет им, на какой частоте мы

хотели бы с ними разговаривать. Жаль, что никто не попытался это сделать? Если "те" будут рассуждать так же, как мы до сих пор – только слушать и ничего не передавать, – долго же придется ждать межпланетных контактов!

Для суперцивилизаций второго и третьего типов положение иное. Надо ли нам давать знать о себе собственным вещанием? Трудно сказать. Возможно, "они" достигли такого уровня развития, что могут засечь и наши ненаправленные сигналы: передачи радио, телевидения, радары. А можем ли мы принять их сигналы? В этом нет уверенности. Между нами такая пропасть в технологии и даже в физиологии, что всякое предположение будет рискованным. Нуждается ли цивилизация, достигшая очень высокого уровня развития, в контактах? И если да, заинтересуется ли она такими примитивными, недоразвитыми существами, как мы?

В лучшем случае – если высокоразвитые существа действительно ищут контактов, – вероятно, их сигналы мы можем легко спутать с "помехами" от природных радиообъектов. Так думает Кардашев, и мы с ним согласны. Но Кардашев считает также, что сообщение будет содержать и "позывные", которые мы в ходе исследования легко распознаем. Как они будут выглядеть? На каких частотах их ловить? Об этих основополагающих предметах мы не имем почти никакого представления.

Итак, сейчас контакт с суперцивилизациями едва ли возможен. Шансов станет больше, если просто изучать все источники излучения, обнаруженные нами во Вселенной. Чем точнее станут наши инструменты, тем больше будет времени, чтобы принимать радиоволны из космоса. Чем больше станет гигантских радиотелескопов, тем вероятнее успех. Контакт с суперцивилизацией

дет, без сомнения, побочным продуктом обычных астрофизических исследований.

Как и Фред Хойл, мы твердо верим – или, по меньшей мере, "нам приятно думать", – что где-то уже миллиарды лет существует галактическая цивилизация. "Я представляю себе, – пишет Хойл, – что в ней идет постоянный обмен информацией на огромные расстояния, о котором мы не имеем представления, как пигмей из тропических джунглей не подозревает о бешеной пляске радиопередач вокруг земного шара. Может быть, "галактический клуб" насчитывает уже .миллионы членов. Наша задача тоже вступить в этот клуб".

'/28 Досье внеземных цмклизаций

Дело четвертое

НАУКА И ФАНТАСТИКА

Не стена расстояний рушится. Когда-нибудь мы встретим среди звезд своих товарищей или господ.

Артур С. Кларк

Документ I

ЧТО НАМ ДАЕТ НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА

КАК МАЛО ЗНАЮТ О ФАНТАСТИКЕ

Многие серьезные люди считают научную фантастику низшим жанром литературы. Можно даже сказать, что во Франции ею совершенно неоправданно пренебрегают.

Причин тому множество. Прежде всего, по нашему мнению, французы просто совсем не знают фантастики. Для большинства наших соотечественников она сводится к приключениям капитана Немо, Тентена* да еще нескольких героев, изготовленных в Америке при помощи долларов и рекламы. Поскольку научную фантастику не знают – немудрено, что у писателей-фантастов мало читателей. В этом отношении можно было бы согласиться с Жаком Гуамаром, который в январе 1970 года писал, что подлинная причина болезней фантастики – в экономике: "Французская читающая публика невелика, и издателям проще недорого купить хорошее произведение в США, чем стараться открыть достойного автора, которому они не смогут обеспечить достаточного вознаграждения за труд".

Но на самом деле -все это следствие, а не причина. Причину же следует искать в свойственном французам образе мысли. Они не желают читать

* Герой серии французских фантастических романов (см. далее). – Прим. пер.

научно-фантастическую литературу, если она честно признает себя литературой, но с аппетитом набрасываются на публикации, которые, жульнически объявляя себя "научными", выбрасывают ворох ложных сведений...

Мы же думаем, что фантастика – не' только настоящая литература. Если книга написана талантливым человеком, ее можно назвать литературой будущего. Франция еще не знает этого. Она гордится своим Жголе-м Верном, считает его первым и величайшим (что не совсем так) писателем-фантастом и знать не желает остальных. В этой стране мелочного картезианства любят упаковывать понятия в строгие определения и раскладывать по полочкам в коробочках с аккуратными наклейками. Но как '' можно упаковывать мысли! Что может быть отвратительней и неправдоподобней окончательного определения?

К несчастью, многие умники, даже не раскрыв ни одной научно-фантастической книги, упорствуют во мнении, будто эта литература состоит из сказочек для детей до двенадцати лет и умственно недоразвитых. Всю фантастику они сводят к одному шаблону: какие-то девушки в неизменных металлических купальниках сражаются с зелеными человечками или восставшими роботами. Надо признать, что несчастная публика, читая сии творения, имеет все основания плохо относиться к научной фантастике.

Между тем, при покупке во Франции фантастического романа, есть девять шансов из десяти получить именно такой текст. Это серийная продукция, поставленная на поток несколькими авторами – фирмами, выдающими по два раза в месяц скверный детектив, перемешанный с немыслимой псевдонаукой и дурным вымыслом и написанный плохим языком.

Кроме того, пагубную роль в этом отношении: играют критики "обычной" литературы. Очень чагсто они выносят решительные приговоры научно-фантастическим произведениям, будучи совершенно чужды этому литературному жанру. Вообще говоря, лишь немногие избранные – фанатические подписчики специальных журналов способны составить правильное представление о деле и сами дать компетентную оценку такого рода произведениям.

Возможно, недооценка научной фантастики имеет и более глубокие причины социологического плана. Возможно, ее молодость и представленные в ней новые идеи отторгаются поклонниками классического психологического романа. Фантастика – литература идей, связывающая науку и искусство, новый жанр, порывающий с литературой чувств. Чисто земные драмы теряют значение перед лицом трагедий, которые готовит нам космос. Новые страсти потребуют новых способов выражения и нового словаря.

ИЗ ИСТОРИИ НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ

К какому, собственно, времени относятся первые опыты научной фантастики? На этот вопрос ответить нелегко. Когда смотришь на прошлое фантастической литературы, кажется, что она всегда была спутницей человечества. Первый рассказ о путешествии на луну написал, как представляется, Лукиан Самосатский – его "Правдивая история" относится ко II веку нашей эры. Но вдумаемся: разве библейские огненные колесницы, описания ужасающих взрывов в индийских преданиях "Махабхараты", скульптуры майя, представляющие нечто похожее намежпланентные корабли, не были внушены человеческой потребностью в познании чуда, породившей

ную фантастику? Наконец, Атлантида Платона, что бы о ней ни писали, тоже произошла из гармоничного сочетания воображения поэта и логических рассуждений ученого!*

В необычайных рассказах древности часто усматривали 'отражение действительных событий. Но, думается, в большинстве этих случаев было бы естественней и логичней видеть, по всей вероятности, первые ростки научной фантастики.

Вольтер, желая высмеять философов и дать им представление об их суетности, вообразил, как два гиганта – житель Сириуса и житель Сатурна – странствуют по Вселенной и попадают на Землю. Вольтер описывает, как они покидают Сатурн:

"Они прыгнули сначала на кольцо и нашли его совершенно плоским, о чем справедливо догадался один из выдающихся обитателей нашей планеты, затем поскакали с луны на луну. Мимо последней луны пролетела комета; они прыгнули на нее, прихватив слуг и багаж. Пролетев около ста пятидесяти миллонов лье**, они повстречали спутники Юпитера". Тут Вольтер не упускает случая куснуть Церковь: "Они отправились и на самый Юпитер, прожили там год и узнали много замечательных секретов, которые теперь были бы и напечатаны, если бы господа инквизиторы не нашли некоторые утверждения резковатыми. Но я читал эту рукопись в библиотеке знаменитого архиепископа'", который с неоценимой любезностью и великодушием позволил мне знакомиться с его книгами". Далее продолжается описание путешествия: . "Покинув Юпитер, они покрыли расстояние приблизительно в

* Здесь и в дальнейших рассуждениях надо иметь в виду, что англо-французский термин science fiction не содержит понятия "фантастика", а означает просто "научная беллетристика". -Прим. пер. ** Лье – около 4 км. – Прим. пер.

сто миллионов лье и оказались рядом с планетой Марс, которая, как известно, в пять раз меньше земного шара. Видели они и две луны, сопутствующие этой планете, которые ускользнули от взоров наших астрономов".

Тут нужно прямо сказать, что Вольтер лишь подхватил предположение Джонатана Свифта, задолго до открытия спутников Марса выдумавшего их и описавшего их орбиты.

Среди предшественников научной фантастики надо упомянуть еще Шекспира с его "Бурей" и особенно Бэкона, который в "Новой Атлантиде" пишет о технологических изысканиях в области медицины, метеорологии, авиации и даже подводной техники. Сам Жюль Берн признавался, что его вдохновлял Эдгар По, а его книга "Ледяной Сфинкс" – своего рода продолжение неоконченного приключенческого романа Артура Гордона Пима.

Чаще всего думают, что научная фантастика имеет дело с будущим. Это не совсем так. Например, "Борьба за огонь" Рони-старшего обращается к глубокой древности. Но это настоящая научная литература, потому что роман основан на новейших открытиях об ископаемых людях и в то же время не лишен художественной фантазии. Впрочем, изображение первобытных людей в виде людей-обезьян поразительно напоминает начало романа Кларка "Космическая Одиссея 2001 года".

Жюль Верн – бесспорный "мастер краткосрочного технического предвидения", по выражению Жака Гуамара. Именно он впервые позволил себе роскошество деталей, описывая с учетом известных ему научных данных аппараты, которые позволят героям отправиться то в неизведанные области космоса, то в морские глубины, то под землю. Его гений в том, что он умел опережать свою

эпоху как раз настолько, чтобы выглядеть не поэтом, а предтечей. Как мы видим, именно это привлекает в научной фантастике тех, кто интересуется наукой.

Жюль Берн умер в 1905 году. Первый роман Герберта Уэллса "Машина времени" опубликован в 1895. Эти даты показывают, что общепризнанный отец современной научной фантастики успел как раз вовремя передать эстафету. В начале нашего века многие писатели вводили в свои произведения что-нибудь научнофантастическое. Но первая мировая война резко развернула романистов к более прозаическим сюжетам. Во Франции лишь в 50-е годы издатели вновь обратились к научной фантастике, стали публиковать такого рода произведения в журналах и книжных сериях.

Мы убеждены, что будущее воздаст должное писателям-провидцам. Уэллс и Конан Доил, Рэй Брэдбери, Хаксли, Рони, а с ними современник Верна художник Робида и Эрже...

Эрже так замечательно "увидел" первую ракету, полетевшую к Луне с космонавтами на борту,. что, когда американцы на самом деле отправились в лунную экспедицию, у всякого человека моложе 77 лет возникло ощущение "дежа вю"...

ЧТО ТАКОЕ НАУЧНАЯ ФАНТАСТИКА?

Научная фантастика начинается с идеи. Идея имеет выходы во все области: футорологию, философию, поэзию. Вот почему это настоящий, фундаментальный род литературы.