Текст книги "Отравлена Плохим Парнем"
Автор книги: Эйприл Брукшайр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 13 страниц)
Ее лицо исказилось от боли.
– Больно.
Джаред смотрел на нее сверху вниз с растерянным выражением лица.
– Твой желудок?
Ее руки были прижаты к нижней части живота.
– Джанна, мне кажется, с ребенком что-то не так! У меня идёт кровь! – наклонив голову, она в ужасе уставилась на свои колени.
– Калеб, выпусти меня! – закричала я, толкая его.
Он выскочил из кабинки и встал между ошарашенным Джаредом и его сестрой. Он опустился на колени перед хнычущей Сиси.
– Я возьму тебя и отнесу к своей машине.
– Мы должны отвезти ее в больницу, Калеб! – подтолкнула я его, замерев, когда он мягко заговорил с ней.
Сиси кивнула, всхлипывая.
– Хорошо.
– Что происходит? – спросил Джаред, его тон был паническим и смущенным.
Пока Калеб осторожно поднимал Сиси с ее места, я повернулась к Джареду и тихо сказала, чтобы другие посетители и его сестра не услышали.
– У Сиси может произойти выкидыш.
– Что? – крикнул он.
– Тссс! – сказала я ему. – Мы отвезем ее в больницу, но не мог бы ты найти своих родителей и попросить их встретиться с нами там?
Он медленно покачал головой в оцепенении.
– Они в подсобке, занимаются бумажной работой.
– И позвони Данте. – добавила я, следуя за Калебом, когда он вынес Сиси из ресторана.
Бросив последний взгляд на Джареда, я заметила, как его лицо напряглось при упоминании Данте.
* * *
– Я буду снаружи. – заверила я Сиси, когда Данте задержался в дверях ее больничной палаты.
Она кивнула, ее карие глаза были невероятно печальны.
– Передай Калебу, что я сказала спасибо.
В глазах Данте была такая же печаль, когда он прошел мимо меня по пути к Сиси.
– Хорошо.
Калеб ждал в коридоре вместе с родителями Джареда и Сиси.
Мой отец предложил приехать, когда я позвонила и сообщила ему, почему не вернусь домой до позднего вечера.
Джаред прислонился к стене, выглядя взволнованным, а ее родители тихо спорили неподалеку. Они были разочарованы и рассержены, но эти эмоции затмевали симпатия к их дочери.
Мои мама и папа узнали, что ждут меня, когда еще учились в средней школе, и это вызывало постоянный конфликт с родителями моей мамы.
Я редко видела их взрослыми. Мои другие бабушка и дедушка были влюблены, но они рано вышли на пенсию и уехали.
Усевшись рядом с Калебом, я позволила ему взять меня за руку.
– Сиси выразила благодарность.
– Жаль, что мы не знали, что что-то не так. Мы могли бы привести ее сюда раньше.
Сжав его руку, я сказала ему.
– Доктор сказал, что они ничего не могли сделать.
– Данте ощущает потерю. – пробормотал он. – Раньше он просто был напуган.
Прикусив нижнюю губу, я наблюдала, как врач Сиси подошел к ее родителям.
– Не думаю, что она простит его.
– Если они достаточно любят друг друга, всегда есть надежда на прощение.
Я оторвала взгляд от взрослых, чтобы встретиться с его карими глазами.
– Не всегда.
Подняв наши соединенные руки, он поцеловал мои.
– Ты прощаешь меня?
– Из-за картин?
Он кивнул, его глаза молили меня о понимании.
– Я не знаю, Калеб.
Данте вышел из палаты Сиси, слезы текли по его лицу. Не сказав ни слова никому из нас, он бросился вниз по коридору.
– Ты должен пойти за ним. – сказала я Калебу.
– Знаю. – сказал он, поднимаясь с пластикового стула. – Джаред, ты отвезешь Джанну домой?
Вопрос вырвал брата Сиси из его мыслей.
– Конечно.
Калеб наклонился и коснулся губами моих губ.
– Я приеду завтра рано утром.
– Я останусь здесь на некоторое время с Сиси.
– Позвони мне, когда вернешься домой.
– Хорошо.
Я нерешительно вошла в больничную палату Сиси через полчаса после того, как ее мама покинула ее. Она свернулась калачиком на боку.
– Ты в порядке?
Шмыгая носом, она прохрипела.
– Нет.
Взяв ее руку в свои, я потёрла их.
– Что случилось с Данте?
Ее лицо исказила волна боли.
– Я порвала с ним навсегда.
Схватив с кровати салфетку, я вытерла ей лицо.
– Тебе больно, но и ему тоже.
– Наверное, он рад, что ребенок умер. Это то, чего он хотел.
– Я так не думаю. Он выглядел очень расстроенным, когда ушёл.
– Хорошо. – злобно сказала она.
Я никогда не видела Сиси такой. У подруги, которую я знала, обычно было доброе сердце.
– Мне жаль насчёт ребенка. – прошептала я. – Все наладится.
– Сначала я испугалась. – пробормотала она сквозь рыдания. – Но потом была счастлива. Хотя знала, что мои родители расстроятся, но я хотела ребенка. Думаю, я была бы хорошей мамой.
Убрав локоны с ее лица, я сказала.
– Ты все равно когда-нибудь станешь хорошей мамой.
– А если это повторится?
– Вероятно, нет.
– Калеб действительно потрясающий. – сказала она, удивляя меня. – Он был бы счастлив, если бы ты забеременела, он был бы в восторге.
– Возможно, но я бы испугалась. – призналась я. – И Калеб простил бы меня за это.
– Я никогда не смогу простить Данте. – упрямо заявила Сиси. – Ты собираешься простить Калеба за картины?
Я улыбнулась в первый раз после ресторана.
– Как ты думаешь, Калеб даст мне возможность не простить его?
– Нет, у него склонность к преследованию. – пошутила она, забирая у меня салфетку и вытирая нос.
Моя лучшая подруга была красивой, умной и талантливой. Мне нравился Данте, и я надеялась, что он сможет вернуть ее, но она была также упряма и держала злую обиду. Но ее всегда будут любить, потому что она щедро платила за это.
– Жаль, что завтра я пропущу свою смену телохранителя. – сказала она.
– Ничего страшного. Я попрошу Калеба привезти меня к тебе в гости.
– Ты должна заставить его отвести тебя в кино в качестве расплаты за причиненный тебе вред.
– Вероятно, он попытается порезвиться в кино.
Попытка Сиси улыбнуться провалилась.
– Я устала. Ты скажешь моим родителям, что я собираюсь лечь спать?
Лаская ее лицо, я сказала.
– Да, увидимся завтра.
– Пока, Джанна.
Мы с Джаредом заехали купить фаст-фуд по дороге ко мне домой и решили перекусить на стоянке. Я, наконец, получила свой буррито, но едва попробовала его.
– Я надеру ему задницу. – сказал он, бросая недоеденную еду в бумажный пакет.
– По-моему, он уже достаточно избил себя, Джаред. Ему не нужно, чтобы и ты поколотил его.
Мои слова не помогли ему успокоиться.
– Рад, что она его бросила. Я точно знаю, что она была девственницей до того, как встретила его, и он даже не смог защитить ее от беременности.
– Все это знали. – напомнила я ему. – Ее парень до Данте достаточно жаловался на это.
– Ей следовало подождать до окончания школы.
– Потому что ты это сделал?
Я дразнила его, точно зная, когда он начал заниматься сексом с бывшей девушкой пару лет назад.
Он бросил на меня неприязненный взгляд.
– Вы с Калебом снова вместе?
Я пожала плечами.
– Вроде того.
Он завел машину.
– С этого момента, тебе и Сиси следует подумать о том, чтобы сначала дождаться свадьбы.
– Как скажешь, Джаред. – сказала я, закатывая глаза.
ГЛАВА 23
« Печальные вещи случаются. Они есть. Но мы не должны жить вечно грустными.»
– Мэтти Степанек
ДЖАННА
– Куда мы едем? – спросила я, когда мы вышли из дома Сиси и Калеб не направился в сторону торгового центра, как я ожидала.
– Это сюрприз. – сказал он.
Он не казался ни в малейшей степени взволнованным. На самом деле он казался напряженным и слегка нервным.
– Хороший сюрприз? – спросила я, не в настроении для чего-то меньшего.
– Надеюсь. – неопределенно ответил он.
Сиси все еще была опустошена из-за потери ребенка, и ее родители беспокоились, что она впала в депрессию.
Джаред отвел меня в сторону, спросив имя моего терапевта. Я поставила его, в смущение, но желая помочь Сиси.
Когда Калеб пришел сегодня утром, и рассказал мне о том, как Данте воспринимает происходящее. В принципе, не очень хорошо. Он винил себя, чувствовал, что нежелание иметь ребенка стало причиной выкидыша. Он любил Сиси, но Калеб не был уверен, что он будет бороться за нее из-за чувства своей вины.
Я не была уверена, что Сиси хотела, чтобы он пытался.
Когда Калеб въехал в гараж рядом с квартирой своей мамы, было легко догадаться, куда мы направляемся.
– Твоя мама дома?
Это был день вторника, и она работала полный рабочий день в качестве дизайнера интерьера.
Он заглушил двигатель, и я вышла прежде, чем он успел открыть мою дверь. Я отмахнулась от его неодобрительного взгляда.
– Она работает над домом какого-то богача в Боулдере. – когда мы поднялись в квартиру, он наклонился и прошептал мне на ухо. – Помнишь, как я впервые привел тебя сюда?
Я игриво нахмурилась.
– Ты был придурком.
Он рассмеялся, перекинув руку вокруг задней части моей шеи.
– Да, но тебе понравилось.
– Мечтай. – поддразнила я.
Это было меньше года назад, но казалось, что прошла вечность. Я понятия не имела, как сильно влюблюсь в своего надоедливого сводного брата.
Он отпер квартиру и распахнул передо мной дверь.
– Когда я впервые встретил тебя, то подумал, что ты самая красивая девушка, которую я когда-либо видел.
– А теперь?
Его лицо смягчилось вместе с голосом.
– Теперь ты еще красивее.
Я прошла дальше в квартиру и бросила сумку на диван.
– Я не буду красивой вечно, Калеб.
Его руки обхватили меня сзади, и он притянул меня к себе.
– Да, будешь.
– Что будет, когда я стану старухой с морщинами? – спросила я, положив свои руки поверх его.
– Красивой.
– А если я растолстею, когда забеременею, и у меня появятся растяжки? – откинувшись назад, я расслабила свое тело.
Его руки вокруг меня ощущались правильно.
– Еще красивее.
– Где мой сюрприз, Калеб?
– В маминой художественной студии. – сказал он, ведя меня туда за руку.
Я ожидала увидеть новую картину, меня или нас обоих.
Когда он подвел меня к двум холстам, завёрнутые в бумагу, я попыталась их снять.
– Это то, о чем я думаю?
Наконец он отпустил мою руку и наклонился, чтобы положить картины на ближайший стол.
– Да.
– Калеб, что ты делаешь? Не хочу их видеть! – я была готова сбежать и взять такси до дома Сиси или куда угодно, только не быть здесь.
– Они продавались на выставке. – сказал он. – Но я настоял, чтобы мама забрала их у Джима до того, как они будут доставлены покупателям. – он начал отрывать бумагу, и я обхватила себя руками. – Я не мог вынести мысли о них в мире, и моя мама все поняла.
– Что ты собираешься с ними делать? Избегая смотреть туда, где они лежали на столе, теперь уже развернутые, я уставилась в пространство справа от них.
Рука Калеба обхватила мою челюсть.
– Джим был взбешен, но я собираюсь уничтожить их.
Мои глаза встретились с его пронзительными.
– Уничтожить.
– Джанна, я уничтожу весь мир, если он встанет между нами.
Я прикусила нижнюю губу, когда она начала дрожать.
– Спасибо.
Он поцеловал меня, его губы крепко прижались к моим.
– Всегда пожалуйста. Ты собираешься помочь мне.
– Что? Нет!
Рука, обнимавшая меня за талию, удерживала меня от побега.
– Ты еще не исцелилась, и мне нужна моя девочка целой, чтобы мы могли двигаться в наше совместное будущее. Ты должна понять, что Джош больше не сможет причинить тебе боль. Он не выиграет.
– Я недостаточно сильна. – призналась я.
– Да, сильна. – он подвел меня к столу и, схватив за запястье, вложил мне в руку ножницы. – Посмотри на это.
Я неохотно заставила себя посмотреть на Джоша в его футбольной форме. Эти сжатые кулаки ударили меня. Эти сильные руки сломали меня.
– Сделай это. – настаивал Калеб.
Подняв дрожащую руку, я начала плакать, когда моя рука опустилась в быстром движении, и ножницы ударили в лицо Джоша, пронзив его сердитое выражение. В неистовстве я разрезала холст, разорвав его в клочья.
– Моя девочка. – прошептал Калеб мне на ухо. – Теперь другую.
Мой дикий взгляд переместился на картину, изображающую меня в самом жалком виде. Без дальнейших указаний Калеба я уничтожила другую картину. Пока я проделывала работу, Калеб продолжал говорить.
– Я больше никому не позволю причинить тебе такую боль, детка. Я так сильно люблю тебя, Джанна.
Я ему поверила.
Выронив ножницы, я резко развернулась и бросилась к нему с криком.
– Я так сильно люблю тебя, Калеб.
Он погладил меня по спине и долго держал, пока я не избавилась от боли и уродства той ночи.
Когда мои рыдания стихли, он погладил меня по спине.
– Чувствуешь себя лучше?
Я кивнула, уткнувшись ему в грудь.
– Да, спасибо. – я отпрянула назад, чтобы посмотреть на него. – Откуда ты знаешь?
– Рисование их помогло мне преодолеть ярость, поэтому я надеялся, что их уничтожение поможет тебе справиться с болью.
– Что теперь? – спросила я, бросив взгляд на беспорядок.
– Я планирую сжечь их.
– У тебя будут неприятности с Джимом?
– Он заработал достаточно денег на остальной выставке.
– А как насчет покупателей?
– Джим скажет им, что они были уничтожены, и этого будет достаточно.
Мы с Калебом вышли из студии. Вместо того чтобы пойти с ним в гостиную, я потянула его за руку и повела в спальню.
– Между нами что-то все ещё есть, в виде каких-то стен. – сказала я ему.
– Что?
– Мои нелепые страхи. – ответила я, стягивая через голову хлопчатобумажное платье.
Он стоял на месте, не двигаясь в мою сторону и не снимая с себя одежды.
– Ты знаешь, что я не причиню тебе вреда?
– Знаю. – сказала я ему, расстегивая лифчик без бретелек.
– Ты знаешь, что я люблю тебя больше всего на свете?
– Да. – сказала я, снимая трусики.
В ярко освещенной спальне от него было не спрятаться, так как солнце светило сквозь открытые жалюзи.
Он застонал, потирая рукой рот.
Я шагнула вперед, помогая ему снять рубашку и расстегнуть джинсы. Он стянул их, обнажив черные боксеры.
– У меня нет презервативов. – сказал Калеб, выглядя удрученным.
Я хихикнула, увидев выражение его лица.
– Я на таблетках.
– Слава богу. – выдохнул он, укладывая нас на кровать.
Он медленно обращался со мной, еще более нежно, чем в первый раз. Ни разу мои страхи не всплыли на поверхность. Это был Калеб, парень, который любил меня достаточно, чтобы взять на себя весь мир ради меня.
Он занимался со мной любовью, будто боготворил меня, и каким-то образом я знала, что это всегда будет слишком интенсивно для нас.
Я отвечала на его страсть, пока он двигался внутри меня, наполняя меня наилучшим образом.
Когда мы закончили, Калеб начал все сначала. На этот раз сильнее, грубее, не сдерживаясь от своих яростных желаний.
Потом я лежала в его объятиях, глядя на солнечные лучи.
– Калеб? – тихо спросила я на случай, если он спит.
Он открыл глаза.
– Да?
– Я хочу, чтобы ты выбрал, в какой колледж мы поступим.
Он погладил меня по щеке большим пальцем.
– Для меня это не имеет значения. Я просто не хочу, чтобы мы снова расстались.
– Мне все равно, куда мы поедем, я не хочу, расставаться с тобой.
От его смеха у меня под головой затряслась грудь.
– Тогда решено. Мы не расстанемся и пойдем туда, куда поступим оба.
– Если ты не собираешься в художественную школу, по крайней мере, я хочу, чтобы ты поступил на действительно на хорошую художественную программу в университете.
– Ты действительно не знаешь, чего ты хочешь в плане карьеры?
Я понятия не имела.
– Нет. Возможно, я не узнаю об этом еще несколько лет. Так что сначала мы сосредоточимся на тебе.
– Что, если я не хочу быть художником? – спросил он.
– Тогда мы решим, что нам делать вместе.
– Может, нам остаться в Колорадо?
– Если ты хочешь. – сказала я, крепче обнимая его за талию.
– Чэнс будет скучать по тебе, если мы уедем. – заметил он.
– Ты прав, и я не хочу пропустить, как он повзрослеет. Мы можем остаться в Колорадо?
– Все, что захочешь. Боулдер будет всего в пятнадцати минутах езды от дома твоей мамы.
– Может, она позволит нам жить с ней, пока мы учимся в школе? – я подразнила его.
– Ни за что. – сказал он, подтягивая меня повыше к себе на грудь. – Я хочу, чтобы моя девочка была со мной. Когда мы будем жить вместе, я смогу трахать тебя, когда захочу.
Хихикая, я легонько шлепнула его по груди.
– Ты такой романтичный.
– Стараюсь. – пошутил он, шлепая меня по заднице через простыню. – А теперь одевайся, мне нужно накормить мою девочку.
– Мы можем сходить в закусочную? – спросила я, изголодавшись по большому гамбургеру и картошке фри.
– Именно это я и имел в виду. – ответил он, надевая нижнее белье. Я была счастливой девушкой. Мой парень был горячим, его пресс был в тонусе вместе со всем остальным. – Прекрати смотреть на меня извращённые взглядом, Джанна.
Я снова натянула платье.
– О, теперь я извращенка?
– Да, когда ты смотришь на меня, как на кусок мяса.
– Я хочу кусочек мяса, но так же я хочу молочный коктейль с ним.
ГЛАВА 24
«Вечность состоит из множества сейчас.»
– Эмили Дикинсон
КАЛЕБ
– Не понимаю, почему мы должны покупать все это дерьмо для Янв. – пожаловался я, толкая красную тележку в Таргете.
– Ты сам сказал почему, Калеб. Он одинок, и его отец никогда не навещает его. Мы не родственники, поэтому не можем попасть к нему. Это даст ему понять, что мы заботимся.
Я вытащил из тележки поздравительную открытку – «Думаю О Тебе».
– Я не подпишу ее.
– Ладно. – самодовольно сказала Джанна. – Я подпишу ее за тебя, даже приложу записку.
Я бросил открытку обратно в тележку.
– Нет, ты это не сделаешь.
Джанна надула мне губки.
– Он, наверное, скучает по тебе.
– Чего ему не хватает, так это сисек и задницы, он сам мне об этом говорил.
– Калеб! – сказала Джанна, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что меня никто не слышал. – Ты можешь не говорить о таком, когда мы на людях?
– Нет. – ответил я, игнорируя ее возмущенное выражение лица. – Люби меня, люби мой грязный рот. И, детка, я знаю, что ты любишь мой рот.
– Не могу поверить. —пробормотала она, краснея.
Когда она шла впереди меня, я беззастенчиво смотрел на ее задницу в форме сердца.
Когда мы вернулись, я шел сзади. Она свернула в проход, заставив меня свернуть направо, чтобы последовать за ней.
– Какие у Яна любимые конфеты?
– Откуда, черт возьми, мне знать?
– От тебя никакой помощи. – фыркнула она. – Просто возьму ему всего понемногу.
– Звездная вспышка. – сказал я ей. Она усмехнулась и наклонилась, чтобы взять пакет. – Я знаю это только потому, что он каждый день жаловался, что хочет ещё.
Жестокая мысль пришла мне в голову.
Я положу в пакет фотографию, на которой мы с Джанной, чтобы что он не забывал того факта, что самая горячая цыпочка принадлежала мне.
– Иди сюда, детка. – сказал я ей.
Она бросила в тележку еще конфет.
– Зачем? – спросила она, потянувшись за Сникерсом.
– Хочу сделать фото нас Яну.
Она придвинулась ко мне, пока я держал свой телефон, вытянутый перед нами.
– Это так мило, Калеб.
Она не могла видеть самодовольное выражение моего лица, когда я сделал снимок.
Распечатаю его позже, когда буду без Джанны.
* * *
Джим попросил мою маму и меня встретиться с ним, чтобы забрать чек за мою часть продаж. Три оставшиеся картины, которые еще не были проданы, некоторое время будут выставлены в галерее.
Моя мама уже вела переговоры с более крупной галереей в Нью-Йорке, чтобы организовать мне другую выставку.
В мире было гораздо больше художников, чем галерей или коллекционеров, поэтому она хотела, чтобы мы двигались быстрее, когда появился момент.
Живопись стала почти такой же увлекательной, как и Джанна, но я стремился к тому, чего достигали очень немногие художники – к истинному успеху. Если эта карьера не сложится, я изменю свои планы на будущее.
Любая выставка в Нью-Йорке будет запланирована на несколько месяцев вперед, возможно, в следующем году.
Когда мы вошли в галерею, Нора сидела за стойкой регистрации.
– Джим ждет вас в своем кабинете.
Моя мама и я проигнорировали ее, мы оба все еще злились из-за ее трюка с Джанной во время выставки.
Джим сидел за своим столом, листая лежащий перед ним планшет. Он поднял голову, когда мы вошли в его кабинет.
– Калеб, Элиза. – поздоровался он.
– Обычно художнику приходится ждать неделями или месяцами своей работы, но надеюсь уговорить вас позволить мне организовать выставку ваших работ снова в следующем году.
– Мы бы с радостью. – мягко солгала мама.
Она хотела международного признания таланта своего сына, и нам придется искать этого за пределами Денвера.
Суммы на чеке было недостаточно, чтобы уйти, но это многообещающее начало. Если дела пойдут хорошо, арт-дилеры смогут потребовать более высокие цены за мои работы.
Так как мне необходим был только один класс, для окончания средней школы, мама следила за колледжем и курсами изобразительно искусства, в Метро Стейт на протяжении моего последнего года.
Это означало бы, что я буду учиться в средней школе вместе с Джанной половину каждого учебного дня, но также получу больше навыка в моей степени.
Мы двинулись вперёд, как Джим потянулся, чтобы пожать наши руки.
– Еще кое-что.
Он нажал кнопку на телефоне, и в динамиках раздался голос Норы.
– Да, Джим?
– Ты не могла бы подойти сюда, Нора?
– Сейчас. – она появилась через несколько секунд. – Что такое?
Ее тон был вежливым, а лицо пустым, она сосредоточилась только на Джиме.
– Я потерял две продажи из-за твоего непрофессионализма на выставке. Ты уволена, Нора.
Ее лицо вытянулось, а поза осунулась.
– Но, Джим! – запротестовала она.
Он тоже протянул ей чек.
– Это должно покрыть твое жалованье до сегодняшнего дня.
Я не знал, что это платная стажировка. Для нее было бы отстойно потерять ее, но она заслужила увольнение после того дерьма, которое натворила.
Идя к машине, я заметил довольную улыбку на лице мамы.
– Ты на нее настучала?
Улыбка моей мамы исчезла.
– Тебе не все равно?
– Нет. – ответил я, закрывая перед ней дверцу машины.
* * *
Ее тело покачивалось рядом с моим в такт пульсирующей музыке. Она снова надела это красное платье по моей просьбе и уже дважды накрасила губы.
Страсть Джанны к танцам отражала мою страсть к искусству. Музыка была ее средой, как рисование моим.
Голубые глаза сияли, волосы растрепались, все ее тело раскачивалось в такт музыке. Соблазнительные изгибы перекатывались под моими руками. Разноцветные стробоскопы вспыхивали над головой, когда толпа вокруг нас терялась в песне о сексе, а некоторые люди имитировали акт на танцполе.
Мои руки пробежали по Джанне спереди, когда она прижалась спиной к моей промежности.
Она повернулась, ее ноги переплелись с моими, когда она выгнула спину. Песня сменилась на что-то с более быстрым ритмом, и ее тело отодвинулось на несколько дюймов от моего. Но я обхватил ее за талию и притянул к себе.
Ее тело было теплым в моих руках.
– Пора выпить. – крикнул я ей в ухо.
Она кивнула, обмахиваясь веером в молчаливом общении.
Уводя ее с танцпола, я прижимал ее к себе, чтобы другие парни не могли задеть ее. В этом клубе мы впервые встретились.
Сегодня утром отец отвез ее в балетный класс, а потом я заехал за ней. С тех пор она не выходила из моего поля зрения более, чем на десять минут.
Сиси позвонила ей сегодня днем, заявив, что ей нужно выбраться из дома на ночь и повеселиться.
В последний раз, когда мы ее видели, она танцевала с одним парнем из команды. Верность заставила меня написать Данте, и сообщить ему, где она. Угрозы Джанны удержали меня, и я решил, что Сиси заслужила свободный от драмы вечер.
Протиснувшись между двумя людьми, ожидающих напитки, я подозвал бармена и попросил две бутылки воды.
Я откупорил одну и протянул ее Джанне, прежде чем выпить свою.
Флинн, парень из команды, с которой Сиси тусовалась сегодня, был тем, кого я встречал несколько раз, но не знал так хорошо.
Джанна клялась, что он с Сиси были только друзьями, но я не хотел бы, чтобы Джанна танцевала с таким парнем. Если подумать, я вообще не хотел, чтобы она танцевала с другими парнями.
За последнюю неделю Джанна не получила ни одного нового письма от своего преследователя. Надеюсь, это была какая-нибудь ревнивая, мстительная девчонка, которая не представляла реальной угрозы. Готовая к худшему сценарию, она не оставалась дома одна и никуда не могла пойти в одиночестве.
Что уже начинало ее раздражать.
Через плечо Джанны я заметил знакомое лицо и крикнул.
– Эй, я хочу вернуть свои деньги!
Моя девушка обернулась, чтобы посмотреть, с кем я разговаривал.
Я обнял Джанну за плечи и притянул ее к себе.
Хейли ухмыльнулась, но ее глаза были ядовитыми. Она дернула подбородком, указывая на девушку в моих руках.
– Похоже, как всегда, ты добился своего, Калеб. И это не значит, что ты не получил свои заслуженные деньги. – она облизала нижнюю губу в намеке.
Джанна напряглась в моих объятиях. Я прижался губами к ее уху.
– Тише, принцесса, я не подпускал ее к своему члену.
Из-за спины Хейли вышел парень, который выглядел по меньшей мере на десять лет старше нас.
– Эй, детка, это твои друзья? – его взгляд блуждал по телу Джанны.
Хейли сделала недовольное лицо.
– Черт возьми, нет, это не мои друзья.
Она резко развернулась, схватила его за руку и потащила прочь.
Педофил бросил на Джанну последний взгляд, прежде чем позволил увести себя.
Оглядев ее лицо, я заметил улыбку Джанны. – Чему ты улыбаешься?
Она прикусила нижнюю губу, пытаясь сдержаться.
– Вы с Хейли больше не друзья. Это делает меня невероятно счастливой.
– Мы уже давно не виделись. А теперь, куда делась твоя маленькая подруга?
Место было переполнено. Займет целую вечность, чтобы найти Сиси.
– Придется написать ей. – сказала Джанна, протягивая руку за телефоном.
Я вытащил его из кармана своих черных брюк.
– Скажи ей, что время вышло, если она хочет отправиться домой.
Экран Джанны засветился, когда она снова включила его.
– Сейчас только полночь. Тебе нужно быть где-то еще?
– Да, наедине с моей девочкой.
Она попыталась принять строгий вид.
– Больше никаких тайных проникновений в мою комнату, Калеб. Я хочу, чтобы ты и дальше нравился моему отцу. – ее пальцы двигались по экрану, когда она говорила.
Я хотел, чтобы эти пальцы были на моем теле.
– Не могу ничего обещать. У нас еще год этого дерьма. Я должен как-то получать свою дозу.
Из ниоткуда какая-то цыпочка врезалась в Джанну, заставив ее упасть на меня, а ее мобильный телефон свалился на пол.
Я подхватил Джанну прежде, чем она споткнулась и упала на пол с другой стороны от меня.
На ее лице отразился шок от того, что ее так грубо толкнули.
Готовый отчитать суку, которая чуть не причинила ей боль, я поднял с грязного клубного пола сотовый телефон.
Цыпочка пыталась встать на ноги на шатких шпильках. Ее лицо было сплошным месивом слез и темного макияжа.
Я проследил за ее взглядом и увидел парня, сжимающего мускулистые кулаки в паре ярдов от нее.
Этот ублюдок толкнул девушку на Джанну.
Я помог цыпочке подняться на ноги.
– Ты в порядке? – она кивнула, вытирая лицо и делая еще больший беспорядок из своего макияжа. – Ты знаешь этого парня?
– Не лезь не в свое дело! – он зарычал на меня.
Я проигнорировал его.
– Он твой парень?
Она снова кивнула, ее глаза испуганно метнулись к нему.
Чья-то рука опустилась на мою руку.
– Калеб, я не хочу, чтобы тебя арестовали! – сказала Джанна, умоляюще глядя на него.
– Ребекка! – завопил парень. – Тащи свою задницу сюда. Мы едем домой.
Я собирался спросить Ребекку, хочет ли она отправится домой со своим придурковатым парнем.
Вместо этого я перехватил инициативу и бросился на него, холодно ударив в челюсть, прежде чем он смог защититься.
Его большое тело приземлилось в кучу народа, и я схватил Джанну за руку, чтобы выбраться оттуда, пока не появились вышибалы.
Я дал Ребекке возможность сбежать от него сегодня. Если она умна, то воспользовалась шансом.
Когда мы вышли из клуба в летнюю ночь, я вытер рубашкой сотовый телефон Джанны и передал ей.
– Напиши Сиси, что мы будем ждать ее и Флинна в моей машине.
– Думаешь, у тебя будут неприятности? – задыхаясь, спросила Джанна.
Я замедлил шаг, давая ей отдохнуть от быстрой ходьбы на каблуках.
– Нет, такому парню будет слишком стыдно, если меня выследят и предъявят обвинение. Кроме того, видеозапись покажет, что я защищал тебя и его девушку.
Сиси и Флинн подошли к моей машине через восемь минут после нас и забрались на заднее сиденье.
Глаза Сиси сияли, а щеки пылали.
– Повеселилась? – спросил я.
– Слишком. Почему мы уезжаем так рано?
В ответ я завел машину и выехал с парковки, пока Джанна все объясняла.
ГЛАВА 25
«Самое печальное в жизни – впустую растраченный талант. Если ты делаешь выбор, то он повлияет на всю дальнейшую жизнь.
– Чезз Палминтери
Сердце Майкла Райта бешено забилось, когда он вместе с тремя другими заключенными подошел к одному из охранников Молодежного Исправительного Учреждения, в котором он находился последние две недели.
После детоксикации в Молодежном Реабилитационном Центре судья приговорил его к тюремному заключению за то, что он угнал машину и врезался в бассейн на заднем дворе соседа.
Он сходил с ума, но он нуждался в этом после того, как стал свидетелем избиения своей матери – отцом.
Один из других заключенных спрятал большой камень за спиной.
Хавьер отвлек охранника, толкнув Тобиаса и крикнув, что он педик.
Тобиас был гомосексуалистом, так что его гнев на оскорбление не нужно было подделывать.
Четвертый мальчик из их группы поднял камень и ударил им в затылок охранника. Охранник растерялся, но сумел удержаться на ногах.
Майкл вспотел, боясь последствий того, что его поймают. Он вздрогнул, когда камень снова ударил охранника, окончательно вырубив его.
Усмешка Тобиаса была маниакальной, когда он наблюдал, как нападавший напрасно снова ударил сторожа камнем. Хавьер выглядел таким же больным от насилия, как и Майкл.
Но это могли быть те триггеры, от которых он все еще страдал.
Холодок пробежал по телу Майкла, когда он увидел пустой, мертвый взгляд в глазах того парня Джоша, который продолжал колотить охранника камнем.
Хавьер схватил Джоша за руку.
– Эй, парниш, ты что, хочешь убить этого чувака? Они бросят твою задницу в настоящую чертову тюрьму!
Майклу было всего четырнадцать лет, так что самое худшее, что они могли с ним сделать, это вернуть сюда.
Джошу и Хавьеру было по семнадцать лет, и их могли отправить во взрослую тюрьму, если судья переведет их из суда по делам несовершеннолетних.
– Нам нужно убираться отсюда, пока не появился еще один охранник! – прошипел Майкл. – А теперь, Тобиас, где, черт возьми, этот забор?
Вместо ответа Тобиас бросился в дальний конец двора, а остальные трое побежали за ним.
Позади них раздался крик, и Майкл понял, что время на исходе. Другие охранники будут преследовать его.
Тобиас утверждал, что на днях обнаружил возможный проход в заборе из цепей.
С четырьмя из них, они должны в состоянии вытащить его. Если нет, то их задницы будут брошены в одиночную камеру.
Майкл присоединился к остальным троим, используя всю свою силу, чтобы вырвать участок забора из земли.
Его приговор был необязательным от нуля до двух лет, и он будет так часто подвергаться контролю, но что, если они оставят его здесь в течение целых двух лет? Он не мог так долго обходиться без дозы.
Остальные трое мальчиков были приговорены к обязательным срокам заключения от одного до трех лет.
