Текст книги "Отравлена Плохим Парнем"

Автор книги: Эйприл Брукшайр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Калеб, можно тебя на минутку? – спросила Нора, подойдя к нам.

– Конечно. – я старался быть максимально вежливым.

При нашей прошлой беседе она сильно злилась на меня.

Проследовав в дальнюю часть галереи, мы зашли за перегородку, где Нора указала на одну из картин.

– Это твоя девушка?

– После всех слежек за ней, которые ты устраивала со своей соседкой, вопрос неуместен.

Ее рука как бы невзначай оказалась на моем плече, заставив меня резко дернуться.

– Я не делала этого. Кристина знала, как сильно я была подавлена и пыталась меня защитить.

– Мне плевать, просто держи свою соседку подальше от Джанны.

Она выглядела так убедительно, что я готов был ей поверить.

– Обещаю, Калеб.

– А с какой стати эти картины висят здесь? Я просил Джима не выставлять их. – Нора как раз указала мне на картину, где была изображена Джанна в ночь нападения. На второй картине был Джош в футбольной форме.

– Их смогут увидеть только проверенные гости галереи. – объяснила Нора. – Эта часть зала отделена перегородкой, так мы создали зону для частных картин. Она находится далеко от туалетных комнат и офисных помещений, так что попасть сюда случайно тоже невозможно.

Мне не нравился сам факт того, что картины участвуют в выставке, несмотря на мою просьбу. С другой стороны, если Джиму удастся продать их, они больше не будут меня терзать.

– Хорошо. – я чувствовал, что начинаю беситься, и хотел побыстрее закончить разговор.

Между нами не было близости, так что ее уловки никак не действовали.

Она снова коснулась моего плеча.

– Калеб, мы же можем остаться друзьями?

Обернувшись, я скинул ее руку, явно обозначив свою позицию.

– Я ни за что не поступлю так со своей девушкой.

Двери галереи распахнулись в семь часов, впуская ненасытных любителей живописи. Мама, считая себя моим агентом, сообщила, что наши с Сидни картины были выставлены по средним рыночным ценам. А чуть позже я слышал, как она хвасталась по телефону подруге, что мои работы ничуть не хуже работ Сидни, а ведь она училась в художественной школе. Этот дикий энтузиазм вгонял меня в краску.

Отец и Джули прибыли одними из первых. Маму я предупредил заранее, чтобы она была готова к такой встрече. С тех пор, как они развелись, у нее не было ни одного серьезного романа, и я переживал, чтобы новое счастье отца не стало причиной страданий. А Джули придется быть вежливой, хочет она того или нет.

Должен признать, выглядела она потрясно. Отец сиял как медный самовар, довольный примирением.

Заметив их, мама отвернулась в другую сторону, сильно поджав губы. Ладно, взрослые сами способны разобраться в своих проблемах.

Джанна с отцом появились спустя двадцать минут после открытия. Она была в том самом платье, дополнив картину ярко-красной помадой. Поздно ночью я размажу эту помаду по ее губам.

– Я так переживаю за тебя. – прошептала она, когда я взял ее за руку и повел к фуршетному столу.

Отец Джанны тут же погрузился в наслаждение искусством. На раме каждой картины был небольшой металлический уголок с названием работы и именем художника. Странно видеть свое имя в таком качестве.

Вручив Джанне стакан воды, я поделился спокойствием.

– Не нервничай, бери пример с меня.

Она кивнула, сделав глоток.

– Хорошо.

В противоположной стороне зала стояла Нора, разглядывая нас с нескрываемой ревностью. Это чувство было мне знакомо до боли – целых две недели я думал, что Джанна мутит с Гейджем.

Двигаясь в противоположном направлении, я показал Джанне работу Сидни и пару моих свежих картин.

Чуть позже к нам подошла моя мама, чтобы обнять Джанну.

– Как дела, милая?

– Отлично, а у вас? – Джанна была весьма вежлива.

Сделав широкий жест рукой, охватив весь масштаб выставки, мама ответила.

– Невероятно горжусь своим сыном.

Весьма приятно слышать такое от нее. За последние несколько лет я не давал ей повода мной гордиться.

– Я тоже горжусь им. – Джанна улыбалась.

– Скажи Калебу, чтобы в следующий раз не приходил на ужин без тебя.

– Договорились. – ответила Джанна, незаметно ущипнув меня.

– Пойду, поищу Дебру, у меня есть к ней пару вопросов. – мама пожала моей девушке руку. – Еще увидимся.

Джанна повернулась ко мне: ее лицо светилось от счастья.

– Кажется, она вторая в списке твоих фанатов.

Притянув ее ближе, и заглянув в любимые голубые глаза, я спросил.

– А кто первый в этом списке?

– Моя мама? – ох, сколько игривости в этом голосе.

– Скучно тут. Не хочешь уединиться у Джима в кабинете?

Она чуть наклонила голову, обдумывая мое предложение.

– Тебя не будут искать?

Будто по команде, Джим выкрикнул мое имя.

– Калеб! О – он приближался к нам напару с мужчиной лет 40. – Познакомься, это Томас Шварц из журнала "Жизнь Денвера".

Я пожал Томасу руку.

– Рад встрече. – потянув Джанну за руку, я добавил. – Это Джанна, моя девушка.

Джим внимательно изучил ее, ищя сходство с картиной, висевшей у нас за спиной.

– Приятно познакомиться, Джанна.

– Калеб, если у вас есть пару минут. – Томас Шварц наконец-то заговорил. – Я бы хотел взять интервью для статьи.

Краем глаза увидев, что Джим кивнул, я ответил.

– Конечно, мистер Щварц.

В паре метров от нас разговаривали Крис и мой отец.

– Я скоро вернусь, пообщайся пока с родителями.

Недовольно нахмурившись, Джанна ответила.

– Хорошо, Калеб.

– А это, случаем, не девушка с той картины, которую Джим спрятал в конце зала? – поинтересовался Томас.

Я посмотрел на Джима глазами, полными отчаянья.

– Мы не планировали выставлять её.

– Это одна из твоих лучших работ, мы продаем ее в паре с футболистом. – Джим виновато пожал плечами.

– Не могли бы вы не писать об этом в статье? – я обратился к Томасу.

– Без проблем. – он кивнул. – Я бы попросил вас рассказать об исправительной колонии и о том, что вы хотели донести до публики остальными картинами.

Обсуждение любой другой из моих работ было намного менее болезненным, чем разговоры о портрете Джанны.

Когда интервью с Томасом Шварцем наконец-то закончилось, Джим повел меня к корреспонденту из журнала "5280" за новой порцией ровно таких же вопросов.

Я заметил, что Дебра водила за собой Сидни от одного журналиста к другому по такому же маршруту.

После газеты "Роки Маунтайн" меня поджидал репортер из "Дэнвер Пост".

Мы потратили около получаса на это бесполезное занятие, а когда наконец-то закончили, Джанны нигде не было.

ДЖАННА

Я восхищенно разглядывала одну из работ Сидни Этвуд, когда ко мне, звонка стуча каблуками, подошла брюнетка в платье цвета слоновой кости.

– Красиво, правда?

– У нее талант. – ответила я, улыбнувшись.

– Так же, как у Калеба. – этими словами она приковала к себе все мое внимание. Не трудно было догадаться, кто эта мадам. – Кстати, меня зовут Нора.

– Джанна. – я тоже представилась, хоть в этом и не было необходимости.

Нора натянуто улыбнулась.

– Я в курсе, видела тебя на картине.

– На картине? – мне стало неловко.

Пока Калеб давал интервью, я успела обойти всю галерею и не видела себя ни на одной из картин.

На холсте с простым названием "Зоопарк" я даже разглядела Йена и еле сдержалась, чтобы не рассмеяться.

Гости решили бы, что я немного неадекватна, если бы мой смех разразился на всю галерею.

– А ты разве не видела? – Нора накинула маску недоумения.

Нарочито медленно оглянувшись вокруг, я ответила.

– Я обошла всю выставку, но себя не встречала.

Она подняла руку и указательным пальцем с ярким маникюром ткнула куда-то позади меня.

– Она вон там. Пойдем, я покажу.

Шагая вслед за Норой, я обратила внимание, что она качает бедрами как модель на подиуме.

Бесполезно было сравнивать себя с девушкой, у которой был короткий, но жаркий роман с Калебом. Она и правда жутко красивая, и одета хорошо, несмотря на слишком короткое платье.

Если бы я не была уверена, что сердце Калеба принадлежит мне, то словила бы приступ ревности. Я с трудом выкинула из головы мысли о том, чем они могли заниматься наедине.

Нора привела меня в небольшую секретную коморку. На белоснежных стенах напротив друг друга висело всего две картины.

Два крошечных прожектора освещали мой ночной кошмар. На одном из холстов я увидела Джоша, ужасающего своей яростью, а на другой себя – поломанную, всю в крови – в худшую ночь своей жизни.

Я резко закрыла рот рукой, пытаясь сдержать крик ужаса.

Сделав пару шагов назад, я врезалась в стену. Я чувствовала себя диким зверем, не способным контролировать свои действия, и никак не могла понять, зачем он выставил эти картины.

– Ты в порядке? – вплотную приблизившись ко мне, Нора изобразила заботливую подругу.

Вместо ответа я рванулась прочь от кошмаров прошлого прямо в "лапы" к своей, как я полагала, мечте. Недалеко от секретной комнаты стоял Калеб, очевидно, искавший меня.

Я в истерике бросилась к нему и замахнулась, собираясь влепить пощечину. От звонкого шлепка стоявшая рядом женщина даже охнула.

– Как ты мог? – крикнула я, не думая о том, что вокруг куча народу. – Сколько людей ее видели?

Он потянулся ко мне руками, но я резко шагнула назад. В эту секунду я заметила отца, стремительно шагающего к нам.

Оглянувшись на людей вокруг, по выражению сожаления на лицах некоторых из них я поняла, что они добрались до секретной комнаты.

– Джанна. – позвал отец. – Что происходит?

Мама и Скот уже стояли позади него.

– Прости. – произнес Калеб виноватым голосом. – Я не планировал выставлять эти работы.

– Зачем ты вообще их рисовал? – спросила я, чувствуя, как боль и гнев наполняют меня с бешеной скоростью.

И куда делать эта сука Нора?

Он выглядел беспомощным и подавленным, но мне было плевать. Повернувшись к нему спиной, я сказала отцу.

– Можем ехать домой.

– Джанна, стой. – Калеб попытался меня остановить.

И это снова никак меня не тронуло.

Опустив голову, чтобы не ловить сочувствующих взглядов, я прошла к машине следом за отцом.

– Что там случилось то? – спросил он, как только мы выехали с парковки.

Вытирая слезы, я отвернулась к окну.

– Мы снова расстались. Пап, не хочу это обсуждать.

– Что он сделал? – отец искренне переживал за меня.

– То, что нельзя простить.

КАЛЕБ

Я стоял, уставившись в пол, пока мама не заговорила со мной:

– Калеб, мне очень жаль. Я должна была настоять, чтобы картин не было на выставке.

– Хочу, чтобы они исчезли. – прошипев себе под нос, я направился в подсобку.

Мама шла за мной следом, пока я не остановился. Возле картин стояла Нора, нервно перебирая пальцы рук.

– Долбаная сука. – я готов был порвать ее на куски. – Уйди с глаз моих, а то меня снова упекут за решетку.

Она тут же пробежала мимо меня к выходу, как это делают мерзкие трусливые крысы.

На пороге каморки показался Джим с широко открытыми от ужаса глазами. А я наконец-то обратил внимание, что в этой секретной комнате собраны мои самые жуткие грехи. Какого черта я рисовал эти картины, какого черта они попались Джанне на глаза.

– Эй, Калеб, погоди. – Джим, видимо, решил меня успокоить. – У нас контракт.

– Оставь его в покое. – вмешалась мама.

– Мне семнадцать, не думаю, что все это законно. – сложив картины одну на другую, я сунул их Джиму. – Плевать что ты с ними сделаешь, но я больше не хочу их видеть.

Заметив, как он расслабился, получив картины, я еле сдержался, чтобы не врезать ему промеж глаз.

– Они уже проданы. Пусть пока полежат у меня в кабинете.

– Я сваливаю. – я обратился к маме, проходя мимо Джима.

– Конечно, милый. – она почти прошептала мне в ответ.

Отец стоял рядом с сильно взволнованной Джули.

– Калеб.

– Пап, не сейчас. Я буду поздно.

Проходя мимо них, я услышал, как Джули сказала.

– Скотт, мне нужно проверить как там Джанна.

Я снова сделал ей больно, несмотря на все обещания. На этот раз у меня не было оправданий, и вряд ли я смогу заслужить прощение.

ГЛАВА 21

 

«Живи так, словно умрешь завтра. Учись так, словно планируешь жить вечно.»

– Махатма Ганди

ДЖАННА

Держа в руке мобильник, я читала его последние смски.

Калеб: Я у тебя на пороге. Твой отец не пускает меня.

 

Я со злостью набрала ответ.

Джанна: Калеб, проваливай.

Калеб: Я сам себя ненавижу за то, что обидел тебя.

Джанна: Уходи.

Калеб: Мне очень нужно тебя увидеть.

Подойдя к окну, я отправила еще одно смс.

Джанна: Посмотри наверх.

Выйдя на газон и подняв голову, он увидел меня, уверенно демонстрирующую средний палец. Беззвучно, чтобы он прочитал по губам, я добавила.

Джанна: Проваливай.

 

Судя по нахмурившимся бровям и сжатым скулам, мое сообщение ему не понравилось.

Он медленно прошагал к своей машине, открыл дверь и сел за руль. Спустя час он все еще не двинулся с места. Около трех часов дня машина все-таки исчезла, и я решила, что он проголодался.

* * *

Усевшись за стол, я открыла свой ноут. Ненавижу читать письма с телефона – экран слишком маленький, и я постоянно тыкаю не в те кнопки.

Я кучей удалила практически все письма. В основном это были предложения от магазинов и уведомления из соц. сетей.

Осталось всего два письма: одно от танцевального блога, и второе от неизвестного отправителя с подписью «Забавные фото Джанны».

Открыв второе письмо, я пролистала все фотки и застыла в ужасе. Пытаясь справиться с приступом паники, я безуспешно старалась издать крик о помощи. Облокотившись на спинку стула, я старалась дышать как можно глубже.

Сердце колотилось с такой силой, будто вот-вот выскочит наружу. В то же время все мое тело словно сжалось в один большой комок. Голова кружилась настолько сильно, что меня вырвало в мусорную корзину.

Оставаясь в согнутом положении, я пыталась с каждым вдохом набрать как можно больше воздуха, как учил мой врач.

Сквозь боль и отчаянье я напоминала себе, что это не должно меня так ранить. Прошло уже много времени с последней панической атаки, поэтому новый приступ застал меня врасплох.

В прошлый раз это вообще происходило на глазах у кучи свидетелей, и я была уверена, что дом станет для меня убежищем.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем мне удалось успокоиться. Глубоко в груди что-то тянуло, руки слегка покалывало, но у меня появились силы позвать отца.

Схватив несколько бумажных салфеток из коробки, я вытерла лицо.

На лестнице послышались быстрые шаги, и через пару секунд папа ворвался в комнату.

– Джанна?

Вместо ответа, я указала на экран компьютера, по-прежнему стараясь не смотреть на его содержимое.

Подойдя ближе, отец стал всматриваться в фотографии.

– Что за хрень? – этими словами он хлопнул крышкой ноута. Аккуратно подняв со стула, он проводил меня до кровати. —Ты знаешь от кого письмо?

Я тряслась вся от пяток до кончиков пальцев, и отец прижал меня к себе.

– Скорее всего от Джоша. – каждое слово прерывалось от всхлипываний.

– В полиции нас уверяли, что его доступ к средствам общения полностью ограничен.

Руководство исправительного центра на севере Дэнвера, в который отправили Джоша, сообщило нашему адвокату перечень мер предосторожности, а так же предоставило подтверждение того, что он не сможет со мной контактировать.

Все условия пребывания в центре были подобраны в соответствии с его склонностью к насилию и навязчивыми идеями.

– Не знаю кто еще мог такое отправить.

– Джанна, в ту ночь на месте аварии были еще двое.

– Калеб не мог так поступить. – я возразила.

– А второй, Ян?

Я была уверена, что Яну тоже незачем отправлять эти фотки.

– Во-первых, он мой друг, а во-вторых, он до августа под арестом.

– Ты уверена?

– Пап, его повязали за избиение Джоша. Ты правда считаешь, что он способен отправить фото той жуткой ночи?

На присланные фотографии было страшно смотреть. Они были реальной версией того, что Калеб изобразил на холсте.

Теперь мне стало понятно, что Калеб нашел в том кафе. Меня, поломанную и окровавленную. Эта картинка так прочно засела в его сознании, что он не мог не перенести ее на холст.

Отец все еще прижимал меня к себе, и я понемногу успокаивалась.

– Можно предположить, что Джош успел сделать фото на телефон из окна кафе, пока ты была без сознания, а потом у кого-то появился доступ к нему. Если бы полиция представила мобильник в качестве доказательства, мы бы давно знали об этих фотографиях. Получается, той ночью Джош потерял телефон в суматохе.

– А что, если их не только мне прислали, но и в сеть выложили? – мне стало страшно от одной мысли об этом.

– Джанна, завтра же утром нам нужно рассказать об этому офицеру Новаку. Я позвоню ему и попрошу приехать.

– Хорошо. – я вздохнула, мечтая, чтобы все это оказалось просто плохим сном. И чтобы я наконец-то перестала думать о том, как мне сейчас не хватает крепких объятий Калеба. – Пап, я боюсь спать одна.

– Может позовешь Сиси? Или отвезти тебя к маме? Она тоже беспокоится о тебе.

– Ты говорил ей о письмах?

– Конечно. Она твоя мама и имеет полное право все знать.

– Я позвоню Сиси. – тут же ответила я, представив, что мама начнет настаивать на переезде к ней.

* * *

Я проснулась, услышав как Сиси рвет у меня в ванне. Судя по звукам, процесс шел тяжело, и меня тоже затошнило от мысли, с каким трудом выходит вчерашняя пицца.

Заглянув в приоткрытую дверь, я увидела, как она стоит на коленях, наклонившись над унитазом.

– Ты в порядке? Может что-нибудь принести?

Сильно покрасневшая от напряжения, она вытащила пару салфеток из коробки.

– Машину времени, если можно.

– Мне казалось, ты рада, что станешь мамой.

Поднявшись с колен, Сиси принялась чистить зубы – её щетка хранилась у меня уже довольно давно.

– Я с Данте уже недели две не разговаривала, и родители мои еще не в курсе всего. Хотя, уже совсем скоро живот станет заметным и я не смогу скрывать эту новость.

– Мне жаль, что у тебя сейчас такие трудности, но знай, я всегда рядом.

Она беспомощно улыбнулась, не вынимая изо рта щетку.

– Наши с тобой жизни похожи на вечный бардак. Ты снова порвала с Калебом, потому что он мудак, и теперь за тобой кто-то следит.

– Я тут подумала, а почему бы мне не переехать в Аризону после получения аттестата?

– Можно мне с тобой? – пошутив, она сплюнула пасту в раковину. – Я бы тоже могла задуматься об аттестате. Но кто же тогда будет сидеть с ребенком, пока я в школе? Родители вечно заняты делами ресторана.

– Мама Данте могла бы помочь, она хорошо к тебе относится.

– Ненавижу его. – глаза Сиси тут же наполнились слезами.

– Он до сих пор тебе названивает?

Она всхлипнула.

– Последний раз звонил в пятницу поздно вечером. А что, если он другую себе нашел?

– Сиси, у него и без этого проблем хватает. Сомневаюсь, что он настолько глуп, чтобы впутать во все это новую девушку. Кроме того, он тебя любит, просто очень боится.

– А я не боюсь? Ты же видишь, я не побежала делать аборт.

– Думаю, это правильное решение. С нетерпением буду ждать встречи с малышом, а может с малышкой. – я радостно хлопнула в ладоши. – Раз твой желудок снова пуст, можем спуститься на кухню и позавтракать.

– Я жутко голодная. – Сиси погладила пока еще плоский животик.

– Там еще пицца осталась. – я решила ее подразнить.

В ответ она драматично застонала.

– Только не пиццу.

Сиси обещала помочь родителям с воскресным обедом, поэтому уехала сразу после завтрака. Но, как настоящая подруга, она пообещала вернуться к вечеру и снова остаться у меня.

Офицер Новак приехал около одиннадцати. Вчера он попросил переслать ему письмо, и отец сам занялся этим вопросом, взяв у меня пароль от ноутбука.

Открывая дверь офицеру, я заметила, что красный Камаро Калеба припаркован возле моего дома.

Он вышел из машины, увидев меня, а я решительно хлопнула входной дверью, не желая с ним разговаривать.

КАЛЕБ

К Джанне зачем-то пожаловал офицер Новак. Неужели что-то произошло в выходные? Может вчера она получила еще одно письмо? Ее отец запретил мне приходить, пока Джанна не будет готова к разговору. Несмотря на это, я позвонил в дверь, как только она захлопнулась.

Мне открыл Крис: картинно закатив глаза, он пустил меня внутрь.

– Уверен, ты умираешь от любопытства. Проходи, но если Джанна захочет, чтобы ты ушел, я тебя вышвырну.

– Спасибо. – пробормотал я, пытаясь предположить, злится ли ее отец из-за картин и знает ли о них вообще.

Пройдя следом за Джанной, я сел на диван рядом с ней и взял за руку, переплетя наши пальцы.

Она посмотрела на меня широко открытыми от удивления глазами, как будто я был случайным прохожим. Что за детские замашки? Она же прекрасно знает, что рано или поздно я найду новый путь к ее сердцу.

Офицер Новак на секунду замолчал, увидев меня, и потом продолжил.

– Если заметите, что фото появились в сети, немедленно сообщите нам, и они будут удалены. Поскольку Джанна еще несовершеннолетняя, за распространение ее фото наказание будет еще строже.

– Какие фото? – я влез в его монолог.

– Кто-то прислал Джанне фото с той ночи, когда на нее напал Джош Ларсен. – ответил Крис, сев на другой край дивана.

Я обнял Джанну за плечи и посмотрел на Новака.

– Откуда они вообще взялись?

Прищурив глаза, он ответил.

– Только трое могли сделать эти фото.

– Я этого не делал. – я поспешил снять с себя подозрения. Было не трудно догадаться кого он имел ввиду. —Так же как и Ян, он все время был со мной.

– Я навещу Яна Креншоу, где бы он не находился. – пояснил Новак. – И Джоша Ларсена тоже. Пока это все, что мы можем сделать. Я проверил отчет за прошлый октябрь, и в нем нет ни слова о телефоне мистера Ларсена.

Мне с трудом верилось, что фотографии были у кого-то такое долгое время.

– Наверное, он его спрятал – я ощутил, как по всему телу Джанны пробежала дрожь. – Я думала, что самое страшное уже позади.

– Спасибо, что зашли, офицер Новак. – поднявшись, Крис пожал ему руку. – Я провожу вас.

Я понимал, что Крис отвел офицера в сторону, чтобы задать вопросы, которые могли бы расстроить Джанну. Потом поинтересуюсь у него, что еще рассказал Новак.

Посмотрев мне прямо в глаза, Джанна решительно, но, в то же время, спокойно, сказала.

– Калеб, тебе лучше уйти. Я злюсь на тебя.

– Можешь злиться сколько угодно, но я никуда не уйду.

Ее глаза наполнились слезами.

– Хочешь на них посмотреть?

– На что? На фотографии? Нет, Джанна, не хочу.

– А я думала, ты найдешь в них свежие идеи для своих картин. – она даже не скрывала сарказма. – Не знаю, кто сделал эти фото, но он явно какой-нибудь художник вроде тебя.

– Прости, я не должен был рисовать их.

Надо было уничтожить их, как только они были закончены. А показать их Джиму вообще было самой большой ошибкой.

– Я не собирался выставлять их.

– Тогда зачем ты принес их в галерею?

Я чувствовал, как совесть съедает меня изнутри.

– Мы тогда не были вместе.

Она резко вскочила на ноги и отошла в дальний угол комнаты, прежде чем снова посмотреть на меня.

– Это что, месть? За то, что я бросила тебя? Тебе нравится вспоминать о том, что со мной произошло?

– Конечно, нет, но тогда я был уверен, что ты никогда не увидишь эти картины.

– Ага, зато любой гость выставки мог бы насладиться изображением моих страданий.

Все еще сидя на диване, я наклонился вперед, опершись предплечьями в бедра.

– Я просил Джима не выставлять их. Откуда мне было знать, что он решит на них подзаработать?

– Джанна, все в порядке? – Крис стоял у двери комнаты.

– Да. – ответила она, повернувшись в его сторону. – Оставь нас на пару минут.

Крис пристально посмотрел на меня, прежде чем ответить, – Я обещал сводить Чэнса в кино. Останешься с Калебом или пойдешь с нами?

– Вечером придет Сиси, так что я не останусь одна, когда Калеб уйдет. – она попыталась успокоить отца.

Мы с Крисом одновременно усмехнулись.

– Как Сиси сможет защитить тебя от маньяка? – спросил он.

Джанне было не до смеха.

– От маньяка?

Крис вздохнул и обнял дочь за плечи.

– Джанна, ты не рассказала нам с мамой о проблемах с Джошем, а для него навредить тебе пара пустяков. Мы ни за что не совершим ту же ошибку. Если не хочешь идти в кино, то пусть Калеб останется с тобой, тогда я буду за тебя спокоен.

Джанна стояла ко мне спиной, и я не видел ее реакции, но сомневаюсь, что она была в восторге.

– Если тебе так будет спокойнее, то он может остаться.

– Я провожу вас. – в точности повторив слова Криса, адресованные Новаку, я направился к выходу.

– До гаража? – он явно был заинтригован.

– Ага.

Остановившись возле машины, Крис ждал, когда я заговорю.

– Что сказал Новак?

Он бросил взгляд на дверь, проверяя, закрыта ли она.

– Что они ни хрена не будут делать, пока кто-нибудь не причинит Джанне физический вред. Но я нанял частного детектива, чтобы узнать, кто отправил эти фото.

– Джанна знает об этом?

Он отрицательно покачал головой.

– Еще нет. Я собирался поговорить с ней вечером.

– Я позабочусь о ней. И вообще, могу быть рядом в любое время, когда вас не будет дома.

Сев за руль своего внедорожника, он наполовину опустил стекло.

– Договорились, но я запрещаю тебе подниматься на второй этаж.

Еле сдерживая ухмылку, я твердо ответил.

– Конечно, сэр.

Голубые глаза, в точности как у Джанны, недоверчиво сузились.

– И перестань прикасаться к ней в моем присутствии.

– Понял, сэр.

Да хрен там, сэр.

Как только он выехал из гаража, широкая дверь за ним начала опускаться. Вернувшись, я застал Джанну в прихожей.

– Соскучилась?

– Ты забыл, что мы расстались в пятницу?

– Только не в этот раз. – с этими словами я схватил ее за талию и отнес на кухню. – А вообще, я ужасно голодный. Покорми меня, женщина.

Она отвернулась и, уходя, крикнула мне в ответ.

– В холодильнике есть остатки пиццы!

ГЛАВА 22

«Ум всегда в дураках у сердца»

– Франсуа де Ларошфуко

ДЖАННА

– Я не буду готовить тебе тако, ленивый парень! – воскликнула Сиси. – Я беременна, и ты должен готовить для меня!

Калеб поднял обе руки, улыбка тронула уголки его губ.

– Не я тебя обрюхатель!

– Нет, твой лучший, придурок друг! – крикнула она.

Калеб вытащил свой телефон, его пальцы двигались по клавишам.

– Придурок, это что-то новенькое.

Сиси попыталась выхватить у него телефон, но он поднял его в воздух вне пределов ее досягаемости.

Мой лучшая подруга прыгнула за ним и потерпела неудачу.

– Прекрати писать Данте все прозвища, которыми я его называю! – она развернулась на ногах, обтянутые носками. – Джиджи, сделай что-нибудь со своим придурковатым парнем!

Поедая мороженое из ведерка, оставленное Сиси, я сказала ей.

– Он больше не мой парень, и я даже не могу выгнать его из своей жизни, как я должна контролировать его чувство юмора?

Калеб рассмеялся, возвращаясь к написанию смс Данте.

– Если ты не собираешься готовить для меня, Сиси, тогда надевай обувь, потому что я голоден.

Это второй день Калеба в качестве телохранителя. Мой отец был на работе, и как только он возвращался, Калеба уходил.

Он притворился обиженным, когда я выгнала его прошлой ночью, но знала, что он был доволен тем, что занял эту позицию.

Я любила его, но как можно простить кого-то за то, что он запечатлел в памяти худший момент твоей жизни?

Сиси села на ступеньки и сунула свои маленькие ножки в фиолетовые конверсы, которые соответствовали ее майке.

Небрежно одевшись в джинсовые шорты и белую футболку, я сунула ноги в сандалии у входной двери.

– Я хочу КФС. – заявила Сиси, глядя на Калеба так, словно готовилась к очередному спору.

– Ой, Сиси, там все жирное. – я пожаловалась.

– Это жажда беременности! – возразила она, топая маленьким фиолетовым конверсом. – Ты должна уступить.

– Почему ты здесь? – грубо спросил Калеб.

– Убедиться, что ты не соблазнишь Джанну, чтобы она снова сошлась с тобой.

– Сиси! – крикнула я, смущённая тем, что она проболталась ему о том, что я сказала ей по секрету.

– Ну, теперь я действительно не хочу, чтобы ты находилась здесь. – пробормотал он. – Я привезу тебе твоего жирного цыпленка и заеду куда-нибудь еще для нас с Джанной.

Убедившись, что входная дверь заперта, мы вышли к машине Калеба, а Сиси забралась на заднее сиденье.

Я была почти уверена, что Сиси общалась со мной не только для того, чтобы помочь мне держать Калеба на расстоянии вытянутой руки. Она также пряталась от Данте. Он любил ее так же сильно, как и она его, но его предложение сделать аборт очень ранило мою лучшую подругу.

Если бы мы с Калебом оказались в такой же ситуации, я была бы убита горем, если бы он не захотел оставить ребенка.

Данте нужно было подумать о последствиях аборта и о том, что это будет означать для их будущего, как пары.

Калеб, возможно, совершил несколько ошибок в ходе наших отношений, но я была уверена, что он никогда не захочет, чтобы я сделала аборт, беременной его ребёнком.

На светофоре глаза Калеба остановились на моих голых ногах.

– Смотри на дорогу. – поддразнила я его.

Эти горячие глаза поднялись на меня.

– Тогда перестань носить то, что меня возбуждает. – его голова склонилась набок, когда он включил передачу, когда загорелся зеленый свет. – Продолжай. Никогда не переставай меня заводить.

– Ааа, приём? – крикнула Сиси с заднего сиденья. – Вы не одни.

– Уверен, что ты слышала и похуже, когда Данте делал тебя беременной. – сказал ей Калеб.

– Придурок!

– Оставь ее в покое, Калеб. У нее гормоны играют. – выругалась я.

Он пожал плечами, не раскаиваясь.

– Чего ты хочешь съесть, принцесса?

После мороженого я была не очень голодна.

– Может быть, буррито.

– Мы могли бы просто пойти в ресторан. – предложила Сиси. Ресторан всегда напоминал место ее родителей.

– Звучит неплохо. – сказал Калеб, сворачивая направо к автостраде.

Займет около двадцати минут, чтобы добраться туда.

Я заметила Джареда, выходящего из кухни, когда хозяйка вела нас к кабинке.

В марте прошлого года в ресторане был сделан ремонт и заведение было закрыто в течение этого времени. Даже кухня была сделана. Заведение приносило неплохую прибыль, но родители Джареда и Сиси надеялись привлечь больше клиентов с новым дизайном.

Джаред не выглядел удивленным, увидев Калеба с нами. В последнее время я почти не разговаривала с ним, так как он был занят выпускным и новой девушкой. Команда взяла несколько выходных с началом лета, и члены команды отправились в отпуск или устроились на работу. Мы договорились встретиться через два уик-энда.

Мы потеряем пару парней, когда они поступят в колледж, но Джаред все равно будет рядом. Он еще не знал, что Сиси увольняется. Ей придется найти замену вместе с теми, кто тоже уходит.

Когда официант принес наши напитки, Джаред подошел, не сводя глаз с Калеба.

– Эй, мужик, так они тебя выпустили?

Несмотря на мое прежнее разочарование, Калеб обнял меня за плечи. Он еще больше откинулся на спинку стула, излучая беззаботную атмосферу.

– Вышел в начале прошлого месяца. Ян застрял там еще на несколько недель.

Джаред и Калеб никогда не будут лучшими друзьями, но, по крайней мере, теперь они могут быть вежливыми друг к другу.

Калеб сблизился с Яном из-за совместного заключения, но чудеса не случаются дважды.

– Там кровь. – сказала Сиси из ниоткуда.

– Что? – спросила я, думая, что она пошутила.