Текст книги "Обретенная любовь"
Автор книги: Эйна Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 15 (всего у книги 18 страниц)
В памяти Эви возникла ужасная сцена, виденная в Соноре, и она пронзительно вскрикнула. Издав глухое рычание, медведь поднял голову и начал тяжело двигаться в их сторону. Эви в ужасе использовала первое попавшееся оружие – бросила в медведя рыбину, попав ему прямо в морду. Затем, дико завизжав, схватила Симону за руку, и обе женщины бросились бежать.
Привлеченный запахом той самой добычи, какую он искал, медведь схватил рыбу.
Весь в мыслях о новом изобретении, Адам не знал, что женщины забрели так далеко, пока не услышал их крики. Он вздрогнул, затем схватил ружье и бросился по берегу реки в направлении криков. Эви и Симона выскочили ему навстречу, как будто за ними по пятам гналась свора чертей.
Выслушав их сбивчивый рассказ, он поспешил отправить женщин в лагерь, а сам осторожно приблизился к тому месту, откуда они только что убежали. Медведь пробирался между деревьями, уходя прочь с рыбиной в зубах и волоча за собой удочку. Решив не оставлять женщин беззащитными, Адам вернулся в лагерь.
Позднее, когда Сэм и Бэйли тоже пришли, все трое организовали поочередное дежурство ночью на случай, если медведь вернется и забредет в лагерь. На следующее утро Адам и Сэм выследили его и удостоверились, что зверь ушел из этих мест.
Этот случай убедил Адама в том, что Эви должна научиться пользоваться револьвером. Его старания были встречены без энтузиазма, Эви и думать не могла о ловле рыбы, тем более использовать оружие для убийства. Она вовсе не проявляла желания освоить стрельбу из револьвера, и через пятнадцать минут терпение Адама кончилось.
– Ты как ребенок, Эви. Никто не ходит в горы, не умея стрелять из револьвера. – Он был очень сердит.
Они снова занялись добычей золота. В отсутствие Сэма и Бэйли Адам соорудил мельницу.
Руда размалывалась с помощью двух камней, которые вращались мулом, привязанным к оси и движущимся по кругу.
В самом начале рудник давал около трехсот унций золота в день. Через месяц непрерывной добычи запасы рудника практически были исчерпаны, однако они намыли золотого песка еще на 15 000 долларов, а также зерен и самородков.
Держать такое количество золота на руках было опасно, снова нужно было съездить в город. Эви предпочитала оставаться в лагере и отдыхать, вместо того чтобы трястись в повозке. Но Симона решила сопровождать Сэма.
– Не ждите нас к вечеру, – сказал Сэм, когда они двинулись верхом, ведя за собой мула.
Наблюдая за их отъездом, Адам подумал, что Эви уже на шестом месяце беременности и им нельзя больше тянуть с возвращением в Сакраменто. Он решил, что, несмотря на протесты Эви, они уедут, как только пара вернется.
Глава 27
Расположенный в узком ущелье вблизи богатых копей на реке Туолумме, Пэдди был типичным городком старателей.
Поселение образовалось после того, как Иен и Фиона Кэмпбелл прибыли в Калифорнию из маленькой деревушки, расположенной в Грампианских горах в Шотландии. Вскоре им повезло, и они открыли месторождение золота. Когда новость об их удаче распространилась по всей округе, сюда устремились другие старатели. Будучи благоразумными и бережливыми, Кэмпбеллы приобрели еще один участок и открыли коммерческий магазин. Фиона работала в магазине, а Иен продолжал добывать золото. Доход в магазине рос, вокруг стали возникать хижины и лачуги, и вскоре Кэмпбеллы расширили свой магазин, добавив к нему салун, а затем отель. Они назвали разросшееся поселение Пэддокхофом, по имени родной деревушки в Шотландии, однако старатели, привыкшие сокращать имена, стали называть его Пэдди, так что, когда официально регистрировались границы города, Пэддокхоф был учрежден как Пэдди.
К тому времени, когда рудник Иена иссяк, город уже мог похвастаться наличием своего врача, кузнеца, аптекаря, священника и даже банка. Палаток и лачуг было еще предостаточно, однако население Пэдди постепенно превращалось в полноправную общину.
Маленький городишко начал привлекать золотоискателей, игроков, пьяных бродяг, как иммигрантов, так и американцев, что вызывало конфликты на этнической и религиозной почве. Всем хотелось найти свой горшок с золотом на конце радуги.
Когда Сэм и Симона приблизились к окраинам города, она была потрясена:
– О Боже. Несчастные люди.
На веревке, натянутой между двумя деревьями, болтались подвешенные за длинные косички два китайца. Несколько пьяных головорезов с гоготаньем раскачивали несчастных взад-вперед, как детишек на качелях. Бедные азиаты извивались, безуспешно стараясь освободиться, к еще большему удовольствию своих мучителей.
Сэм спешился и достал нож. – Эй, что ты делаешь? – проворчал один из бродяг. Он был высокого роста и плотного телосложения, словно бык, с непричесанной черной бородой, покрывавшей лицо. Сэм узнал его. Джейк Бледсоу собственной персоной, торговец лошадьми с дурной репутацией мошенника.
– Веселье закончено, Бледсоу. – Сэм обрезал веревку, и китайцы упали на землю. Они быстро отвязали друг друга и убежали, не оглядываясь назад.
– Не суй свой нос в дела, которые тебя не касаются, Монтгомери, – прорычал Бледсоу и, шатаясь, подошел к своей привязанной лошади. Остальная разношерстная компания последовала его примеру.
Симона облегченно вздохнула, когда мужчины ускакали прочь, подняв облако пыли.
– Кто они такие, Сэм?
– Просто шантрапа, мышка.
– Интересно, что им сделали эти китайцы?
– Скорее всего ничего. Эти негодяи пристают к людям, которые не могут дать им сдачи. Бледсоу – гнуснейший тип.
Симона вздрогнула от отвращения и недоверчиво покачала головой:
– Не понимаю, как люди мирятся с этим. Неужели никто не попытался остановить их?
– С типами, подобными Бледсоу, никто не хочет связываться, мышка. – Сэм вскочил в седло. – Давай двигаться. Нас ждут горячая ванна и чистая постель.
Симона постаралась забыть о неприятном инциденте и начала думать о ванне, которой очень хотела насладиться, как только они сдадут золото в банк.
Когда они закончили дела в банке, Сэм зарегистрировался в отеле и, оставив Симону в ванне, повел лошадей и мула в конюшню.
Первым, кого он увидел, был Джейк Бледсоу. Негодяй вел переговоры о продаже серой в яблоках кобылы. Сэм начал распрягать своих лошадей в соседнем стойле. Покупатель лошади протянул Бледсоу пачку банкнот, затем повернулся и увидел Сэма.
– Сеньор Сэм! – радостно воскликнул он.
– Рико? Рико Эстебан! – Сэм был удивлен.
Мужчины пожали друг другу руки. Энрико Эстебан был сыном испанского дона, на которого Сэм когда-то работал. Ранчо располагалось вблизи Лос-Анджелеса и не раз подвергалось нападению мексиканских бандитов.
– Как поживаешь, амиго?
Мужчины быстро заговорили по-испански, к явному неудовольствию Бледсоу. Он раздраженно отошел в сторону, не передав Рико ни лошади, ни купчей.
– Как чувствует себя дон?
– Не очень хорошо, Сэм. Однако по-прежнему каждый день ездит верхом.
Сэм понимающе кивнул, представив гордого, упрямого старика.
– Тебя занесло далеко на север, Рико. Что побудило тебя предпринять такое путешествие?
– Я ищу здесь моего брата Педро. Он поссорился с отцом, когда отправился на поиски золота. – Глаза молодого человека потемнели. – А теперь отец чувствует себя не очень-то хорошо, и я решил вернуть Педро домой. – Он сделал паузу, задумчиво глядя вдаль, затем продолжил: – Случилась беда. Гризли задрал мою лошадь, поэтому я пришел сюда, чтобы купить другую.
– Надо полагать, ты так и не нашел Педро?
– Да, сеньор Сэм. Кажется, это бесполезное дело. Утром я возвращаюсь домой.
– Я буду посматривать, Рико. Если случайно увижу его, дам тебе знать.
Мужчины поговорили еще немного, затем пожали друг другу руки и разошлись. Когда Сэм вернулся в отель, Симона только что закончила мыться. Вода была еще горячей, и он залез в чан. К тому времени, когда он побрился, а Симона вымыла свои волосы, пришла пора ужинать.
Они решили не спускаться вниз, где собрались шумные старатели, и спокойно поели у себя в комнате. В эту ночь впервые с тех пор, как они покинули Сан-Франциско, Сэм и Симона остались одни в удобной постели. Он нежно ласкал ее всю ночь.
Никто не понимает истинную сущность мужчины лучше, чем женщина, которая спит с ним. Только Симона знала, каким нежным мог быть этот человек, о котором многие думали как о жестоком убийце.
На следующее утро Симона и Сэм покупали провизию в магазине Кэмпбелла, когда в помещение влетел, задыхаясь, девятилетний сынишка хозяев.
– Эй, па, Джейк Бледсоу собирается повесить какого-то человека, который, как он заявляет, украл у него лошадь.
– О Боже, – простонала Фиона. – Когда же этот ужасный тип покинет город? Что же нам делать, Иен?
– Ничего. Я еще не сошел с ума, чтобы пытаться остановить его, – ответил муж.
– Разве у вас нет шерифа? – спросил Сэм. Кэмпбелл покачал головой:
– Был тут один, но он покинул нас несколько месяцев назад. – Зная репутацию Сэма как человека бесстрашного, он враждебно нахмурился. – Это не ваше дело, мистер. Мы не хотим неприятностей здесь, в Пэдди.
– А что вы думаете о повешении? – проворчал Сэм. Он выглянул в окно и взволнованно отпрянул. – Мой Бог, это же Рико Эстебан! Этот человек не конокрад. Вы должны остановить казнь;
– Никто не может остановить Бледсоу, – заявил Кэмпбелл.
– И вы позволите этому ублюдку повесить невиновного человека?! – Бросив обвинение в лицо Кэмпбеллу, Сэм быстро направился к двери. Симона схватила его за руку, пытаясь остановить.
– Это дело жителей города, Сэм. Их слишком много. Пожалуйста, остановись.
Выражение лица Сэма смягчилось, и он улыбнулся ей, признавшись:
– Вероятно, год назад я так и сделал бы, мышка, но, по-видимому, любовь пробуждает в человеке совесть.
Некоторое мгновение Симона смотрела в его карие глаза, затем улыбнулась в ответ. Они хорошо понимали друг друга.
– Ты всегда был человеком совести, Сэм. – И отпустила его.
Выйдя на улицу, он присоединился к толпе, которая собралась у огромного дуба. Люди стояли молча, сосредоточив свои взгляды на веревке, переброшенной через сук. Бледсоу и пятеро добровольных помощников волокли сюда жертву со связанными за спиной руками. Испуганная кобыла шарахнулась в сторону, когда они усадили Эстебана в седло.
– Что сделал этот человек, Бледсоу? – поинтересовался Сэм.
– Украл у меня кобылу, – прорычал Бледсоу.
– Ты имеешь в виду ту, на которой он сидит? – спросил Сэм, кивнув в сторону серой в яблоках.
– Именно. У него хватило наглости сесть и поехать на ворованной лошади средь бела дня.
– Я заплатил ему за лошадь! – крикнул Эстебан.
– О да. В таком случае где купчая? Любой из вас может проверить, у него нет документа, потому что он украл лошадь.
– Ты лжешь, Бледсоу. Я сам видел, как он заплатил тебе за лошадь, – заявил Сэм.
Это дерзкое обвинение вызвало удивление и зловещий ропот в толпе. Все ждали ответа Бледсоу. Тот посмотрел на Сэма:
– Ты обозвал меня лжецом, Монтгомери?
– Да, Бледсоу. – Сэм сделал шаг вперед.
– Этот вор – твой друг. Я слышал, как вы разговаривали вчера, и утверждаю, что вы сообщники.
– А я заявляю, что он заплатил тебе. Но купчая не была оформлена. Отпусти его, Бледсоу, – холодно приказал Сэм.
– Не выйдет, Монтгомери. Мы сейчас же повесим его. Мы не допустим воровства в этом городе.
– Я сказал, отпусти его, – повторил Сэм жестким голосом, теряя терпение.
– Не глупи, Монтгомери. Ты один, а нас много, посмотри вокруг. Все хотят того же, чего и я, – повесить проклятого конокрада. Никто тебе не поможет.
Сэм окинул взглядом толпу. Бледсоу прав. Этим людям плевать на справедливость, никто не захочет рисковать своей жизнью, чтобы остановить Джейка Бледсоу. И все-таки надо попробовать.
– Что с вами, люди? Разве вы не понимаете, что берете на себя вину так же, как Бледсоу? Вчера это был китаец, а сегодня американец испанского происхождения.
– Ты называешь этого подонка американцем? – усмехнулся Бледсоу.
– Да, парень, он американец. Родился здесь, в Калифорнии. – Сэм повернулся к толпе. – Ну, кого из вас он захочет повесить завтра? Бледсоу издевательски засмеялся:
– Хотелось бы надеяться, что следующей швалью, от которой мы избавим город, будет какой-нибудь метис.
– Если ты так считаешь, Бледсоу, выходи и попробуй. – В словах Сэма прозвучала смертельная угроза. Он посмотрел на окружавшие его лица. – Вы все вложили свой труд в строительство этого города, неужели вы хотите, чтобы Бледсоу отнял его у вас?
И хотя Сэм видел, что многие кивали, соглашаясь с ним, никто ни словом, ни делом не осмелился поддержать его. Взгляд Сэма остановился на Иене Кэмпбелле. Шотландец робко опустил голову и, взяв жену за руку, направился назад в свой магазин.
Видя, что дело Сэма безнадежно, Бледсоу самоуверенно захохотал:
– Сказать, что я собираюсь сделать, Монтгомери. Поскольку ты, кажется, готов умереть за этого проклятого испанца, я обменяю его на тебя. – Уверенный в своей власти над людьми, он не колеблясь добавил: – А то потом несколько месяцев у меня не будет шанса повесить индейца.
Мгновенно между Сэмом и толпой возникла пропасть. Однако кодекс чести не позволял ему отступать, сражение было неизбежным.
Сэм знал, что оно произойдет, еще до того, как вышел на улицу. Он проклинал себя за то, что был настолько глуп, надеясь на помощь.
– Если здесь кто-нибудь и будет повешен, Бледсоу, ты не доживешь до того, чтобы увидеть это.
Бледсоу и его сообщники отделились от толпы, шестеро против одного.
Затем на несколько секунд наступила полная тишина. Внезапно ее нарушил громкий голос:
– Ты никого не повесишь в этом городе, мистер Бледсоу.
На улице стоял с поднятой винтовкой, направленной на шестерых, Иен Кэмпбелл.
Кларенс Эдмунд, городской банкир, вышел из толпы с пистолетом в руке. Он занял место рядом с Сэмом. Двое старателей молча также встали рядом с ними. Теперь уже было пятеро против шестерых. Этого оказалось достаточно, чтобы толпа ожила и в ней послышались голоса в поддержку Сэма.
Банкир поднял руку, требуя тишины.
– Я думаю, то, что сказал этот человек, разумно, Бледсоу. Наш город открыт для любого законопослушного гражданина, – заявил Эдмунд.
Бледсоу со злобой посмотрел на Сэма. Видя, что теперь в толпе большинство оказалось против него, он приказал одному из своих приспешников освободить Эстебана.
Напряжение спало. Толпа начала рассеиваться, и Симона бросилась в объятия Сэма. Воспользовавшись случаем, Бледсоу выхватил свое оружие и выстрелил. Сэм оттолкнул Симону в сторону, и из его револьвера вырвалась молния. Бледсоу упал на землю, сраженный пулей в сердце, а на плече Сэма появилось красное пятно.
Лишившись своего главаря, остальные члены шайки не решились продолжать сражение. Они подняли руки вверх и были быстро схвачены другими горожанами.
Позднее в кабинете врача Симона с облегчением услышала, что плечо Сэма ранено поверхностно, однако вид крови пугал ее.
– Похоже, что с тех пор, как я встретила тебя, мне то и дело приходится промывать твои раны. – Она смыла кровь, в то время как врач готовился наложить шов.
Сэм улыбнулся ей той самой трогательной улыбкой, которая превращала его из стрелка в мальчишку:
– С ума сойти. Мало того, что она прекрасно готовит, эта малышка еще и лекарь. Не жениться ли мне на ней? – Их взгляды встретились.
– Знаешь что, шутник, а ведь все могло обернуться гораздо хуже, – сказал доктор, начиная орудовать иглой. – Я уж думал, мне придется штопать не одного тебя.
Спустя некоторое время, когда Сэм и Симона уже сидели, разговаривая с Кэмпбеллами и Кларенсом Эдмундом, Сэм подумал о том, как, должно быть, переживала Симона во время его стычки с Бледсоу.
– Ты кое-чем обязан этой маленькой леди, Сэм, – сообщил ему Эдмунд. – Иен рассказал мне, что силой отнял у нее охотничье ружье. Она собиралась выйти на улицу, чтобы помочь тебе.
– Так оно и было. Именно поэтому я набрался храбрости, – добродушно проворчал Кэмпбелл.
Симона покраснела до корней волос, надеясь, что Сэм никогда не узнает об этом. Она ведь просто решила умереть вместе с Сэмом, потому что не видела смысла жить без него.
Сэм сидел молча, изучая ее. Симона наконец решилась взглянуть на него.
Сэм подался вперед и пожал ей руку, ему вдруг захотелось сейчас, сию секунду коснуться Симоны. Любовь этой женщины была подобна бальзаму, исцелявшему любую боль, любую несправедливость, от которых ему приходилось страдать.
– Ты даже не представляешь, как я обязан тебе, – задумчиво произнес он.
В это время в комнату вошел Энрико Эстебан со шляпой в руке.
– Я пришел поблагодарить вас, сеньор Сэм. Вы спасли мне жизнь. Я и моя семья навечно в долгу перед вами.
Сэм не привык к благодарностям. Смущенно улыбаясь, он пожал руку молодому человеку:
– С Богом, Рико.
– Наш город тоже обязан тебе кое-чем, Сэм, – сказал Эдмунд после ухода Эстебана. – Сегодня ты заставил нас взглянуть по-другому на самих себя. Мы тоже в вечном долгу перед тобой и найдем способ отблагодарить тебя.
– Может быть, тебя устроила бы должность шерифа? – осторожно предложил шотландец.
– Нет, благодарю, – сказал Сэм со смехом и улыбнулся Симоне. Она облегченно вздохнула. – Хотя способ отблагодарить меня есть, если вы настаиваете. – Сэм встретился взглядом с Симоной. – Мисс Лиль и я хотели бы пожениться. Я знаю, что в городе есть священник.
– Говоришь, пожениться? – воскликнул Иен Кэмпбелл. – Прекрасно. Мы обеспечим тебе это, парень. И весь город будет присутствовать на вашей свадьбе.
Сердце Симоны затрепетало от счастья. Она улыбнулась Сэму. Было решено, что свадьба состоится в следующую субботу.
Позднее, когда они выехали из города, каждый из них с надеждой думал о совместном будущем.
Глава 28
Больше всех по поводу свадьбы волновалась, конечно, Симона, а вслед за ней и Эви. Казалось, что суббота никогда не наступит. Ранним солнечным утром в день бракосочетания Эви надела желтое платье и туфли, а также приготовила одежду для Адама. Все собрались и ждали, когда он запряжет лошадей в повозку.
Бэйли решил продолжать работу в руднике и отказался от поездки в Пэдди на церемонию. Хотя он был очень рад за Сэма и Симону, тем не менее считал обряд чем-то ненужным и даже ханжеским.
Он не понимал, почему люди полагают, будто бы священник обладает мистической властью объявлять пары мужем и женой. Только мужчина и женщина могли заключать подобный союз в своих сердцах.
По мнению Бэйли, Сэм и Симона уже давно соединились, еще в тот момент, когда впервые увидели друг друга, и священник своими словами ничего нового уже не мог совершить.
Бэйли никогда не был способен нести ответственность ни за Сэма, ни за Эви, ни за Мэри Макгрегор, ни даже за Сариту. Улыбка смягчила его грубое лицо, когда он вспомнил о кроткой индейской девушке, которая умерла при родах, оставив ему сына.
«Да, жизнь в обществе по его законам – это не для меня, – сказал Бэйли сам себе, наблюдая, как удаляется фургон. – Я слишком стар, чтобы что-то менять». К тому же у него и не было таких намерений.
Иен Кэмпбелл оказался верен своему слову. Когда жених и невеста прибыли в Пэдди, город встречал их, как королевскую чету. Китайцы, благодарные Сэму за то, что он избавил их от Джейка Бледсоу, разукрасили яркими фонарями деревянную танцевальную площадку, сооруженную в центре города. На фасадах магазинов были вывешены красные, белые и голубые флаги. На крышах домов, палаток и на столбах также развевались флаги Америки и штата Калифорния.
Жениху и невесте были предоставлены две комнаты в отеле. Симона и Эви юркнули в одну из них, а Сэм и Адам удалились в другую.
Войдя в комнату, Симона расплакалась от волнения. На кровати аккуратно лежало красивое свадебное платье. Фиона Кэмпбелл позаботилась о великолепной белой швейцарской отделке кисеей, и несколько женщин целую неделю кроили и шили это произведение искусства.
Корсаж хорошо сочетался с короткими рукавами и высоким круглым воротом, отделанным кружевами. Рядом лежали также многочисленные нижние юбки, которые следовало надеть под пышную верхнюю юбку, отороченную внизу кружевами и удлиненную сзади в виде шлейфа.
По случаю такого торжества из сундука Кэмп-беллов были извлечены заветные белые, длиной по локоть, отделанные кружевами перчатки, которые тщательно хранились до лучших времен. И вот теперь эти времена настали.
Городская проститутка также сделала свой вклад в приданое. Она пожертвовала белый прозрачный пеньюар для брачной ночи, который был только что доставлен из Соноры.
Пока Симона принимала ванну, Эви погладила свое желтое платье. Затем тоже искупалась и вымыла волосы, после чего принялась расчесывать черные шелковистые пряди, пока они не заблестели. Откинув длинные волосы назад, Эви завязала их желтой атласной лентой и в результате стала похожа на шестнадцатилетнюю девочку. «Беременная в шестнадцать лет», – подумала Эви, глядя на себя в зеркало.
Эви особенно постаралась с прической Симоны, собрав волосы пучком наверх и завязав их белым атласным бантом. Когда они встали перед зеркалом, на глазах Эви заблестели слезы.
– Ты чудо как хороша, дорогая. Действительно, долгие месяцы, проведенные под жарким солнцем, изменили Симону. Ее лицо и руки покрылись бронзовым загаром, а прежде безжизненные волосы блестели золотом. Вдобавок она вся сияла в этот день, так что похвала Эви не была преувеличением.
– О, Эви, сегодня ведь счастливейший день в моей жизни. – Симона улыбалась сквозь слезы, стоя рядом с подругой. Они обнимали друг друга за талию, глядя в зеркало.
– А теперь я пойду вниз и скажу, что ты готова. Жди меня здесь, пока я не вернусь. – Эви поцеловала Симону в щеку и быстро вышла из комнаты.
Весь город пришел на свадебную церемонию. Даже салун, всегда набитый гуляками, сейчас был почти пуст, за исключением пары посетителей в конце бара и троих незнакомцев, сидящих за столом в углу.
Адам и Кларенс Эдмунд приволокли Сэма в салун для прощания со своими беззаботными днями холостяка. Уж они заставили его помучиться, отпуская принятые в таких случаях шуточки, припасенные для холостяков.
Добродушное подшучивание было прервано незнакомым голосом:
– Зачем вы притащили сюда этого краснокожего?
Смех мгновенно прекратился. Адам и бармен удивленно оглянулись. Вопрос исходил от одного из чужаков, сидящих за столиком в углу.
Адам распознал рубашку мужчины – такие остатки униформы носили «охотники» из Сан-Франциско. Возмущенные граждане выгнали эту банду из города, когда по их вине была изнасилована и убита женщина.
Почувствовав неладное, двое других посетителей в конце бара быстро ушли. Сэм сжал челюсти, вся веселость исчезла с его лица. Он даже не обернулся на голос, а нарочито медленно опустил руку и поставил стакан на стойку:
– Налей-ка еще.
Адам беспокойно заерзал, он, как и Сэм, оставил свой пояс с пистолетом в номере – свадьба не место для перестрелок. Бармен беспокойно посматривал в угол, беря бутылку с виски и наполняя стакан Сэма.
Незнакомец резко поднялся на ноги, опрокинув стул.
– Я не собираюсь сидеть и пить в одной комнате с проклятым краснокожим.
– Мы не хотим скандала, мистер, – сдержанно сказал Кларенс Эдмунд. – Мы отмечаем здесь праздник с нашим другом. Сегодня день его бракосочетания, почему бы и вам не расслабиться?
– Что?
– Как я уже сказал, наш друг сегодня женится. Весь город отмечает эту свадьбу, и мы приглашаем вас, если хотите.
Приглашение вызвало взрыв смеха.
– Слышите, парни? Нас приглашают потанцевать на свадьбе краснокожего. Вряд ли я знаю все их движения и вопли. Думаю, краснокожий покажет нам, как это делается. – Он вытащил револьвер и прицелился в спину Сэма. – Эй, краснокожий, повернись, когда я с тобой разговариваю.
Сэм поставил стакан и медленно повернулся. Выражение его лица было непроницаемым.
– Вы ко мне обращаетесь?
– Не со стеной же я разговариваю. Ты слышал, что я сказал? Начинай плясать, парень, если не хочешь остаться без ног.
– Он ведь без оружия, – сказал Адам.
– Скоро будет и без ног. – Это замечание вызвало новый взрыв хохота. Сэм снова повернулся к стойке бара, не обращая внимания на угрозы.
Адам понял, что мужчина намеревается привести свою угрозу в исполнение. Оставалось только внезапно напасть на этого ублюдка. Он огляделся, отчаянно соображая, чем бы можно было воспользоваться в качестве оружия или щита. К своему ужасу, Адам увидел Эви, входящую в салун.
Несколько минут назад Эви спустилась вниз, ища Адама и Сэма. Увидев, что в вестибюле отеля их нет, она заглянула в примыкающий салун, заметила Адама и тут же по его позе почувствовала что-то неладное.
По обрывкам разговора молодая женщина поняла, в чем дело, и стала быстро прикидывать, чем помочь. Зная, что Иен Кэмпбелл хранил свой револьвер в письменном столе, она начала поспешно обыскивать ящики и полки. Ее поиски быстро увенчались успехом. В завязанной коробке, где обычно хранились старые документы, она обнаружила оружие.
Эви схватила револьвер, проверила магазин на наличие патронов и сняла предохранитель. Сейчас она пожалела, что не воспользовалась уроками Адама и не научилась стрелять из этой чертовой штуковины. Надо было каким-то образом передать пистолет Сэму.
Спрятав оружие в складках платья, Эви вошла в салун и остановилась в дальнем конце бара в тот самый момент, когда незнакомец выстрелил.
Пол под ногами Сэма расщепился.
– Давай посмотрим, как ты танцуешь, индеец! – крикнул задира, наслаждаясь развлечением.
– Сэм! – крикнула Эви и толкнула ему пистолет вскользь по стойке бара. Сэм схватил его и развернулся, прежде чем незнакомец сумел сделать еще один выстрел. Пуля Сэма пробила ему руку, и негодяй уронил револьвер на пол.
Адам быстро поднял упавшее оружие. Остальные буяны, вытащив свои револьверы, начали было подниматься, но остановились под нацеленными на них дулами и, не говоря ни слова, сели на свои места.
Сэм посмотрел на раненого страшным взглядом:
– День моей свадьбы – неподходящий момент для убийства, так что тебе повезло. В следующий раз не надейся на удачу.
– Все слышали? Забирайте своих лошадей и катитесь отсюда, да побыстрее, – сказал Адам.
Привлеченные звуками выстрелов, к бару начали подходить люди. С опущенными головами и хмурыми лицами все трое покинули салун. Один из них держался за окровавленную руку.
– И держитесь подальше от нашего города! – крикнул им вслед Кларенс Эдмунд, когда молодчики садились на своих лошадей.
Как только Симона услышала выстрелы, она сразу решила, что дело не обошлось без Сэма, и опрометью бросилась в салун. Пробравшись сквозь толпу, она бросилась в объятия жениха и, убедившись, что он невредим, облегченно всхлипнула.
Наконец волнение стихло, но обряд бракосочетания немного задержали, чтобы Адам и Сэм могли успокоить своих женщин. Вскоре Иен Кэмпбелл вернулся к своим обязанностям руководителя торжества, и сочетающаяся пара предстала перед священником.
Взгляд Сэма был твердым и решительным, когда он взял Симону за руку и объявил:
– Я, Сэмюэль Монтгомери, беру эту женщину в жены…
Эви была счастлива за подругу и радостно улыбалась, повернувшись к мужу. Адам коснулся ладони жены и нежно пожал ее. Фиона Кэмпбелл молча прикладывала платок к глазам, очевидно, вспоминая свое собственное бракосочетание в Пэддокхофе. Рядом с ней ерзал Иен в жестком стоячем воротничке и посматривал вверх. Он удовлетворенно улыбался: на небе не было ни облачка. Похоже, сама природа покровительствовала любви Сэма и Симоны.
Любой из собравшихся, кто сомневался в благополучном будущем брака между метисом и француженкой, теперь отбросил прочь свои сомнения, глядя на сияющую любовью Симону. Она улыбнулась Сэму и твердо произнесла свою клятву.
Солнце было уже высоко в небе, когда священник объявил пару мужем и женой и долина огласилась аплодисментами и приветственными криками. Сэм поцеловал новобрачную.
После полудня в городке царила праздничная атмосфера. Повсюду были организованы десятки игр, в которых можно было попытать счастья или проявить свое умение: от карт до верховой езды со стрельбой в цель. Игры сопровождались весельем и простыми соревнованиями без ставок и призов.
Многие любопытные были наслышаны о мастерстве Сэма в стрельбе из шестизарядного револьвера и уговаривали его принять участие в соревновании, но получили отказ под предлогом того, что у него болит указательный палец.
Адам легко набрасывал кольца на бутылки из-под виски. У него были верный глаз и твердая рука. Эви успешно угадывала, под какой из трех раковин спрятана горошина. Затем они вместе с довольно улыбающимся Сэмом наблюдали, как Симона проявляет свое умение в карточной игре «монти» – долгие часы, проведенные за игрой с Сэмом, не прошли даром.
Эви не могла, конечно, участвовать в смешном парном беге, когда одна нога каждого партнера находится в общем мешке, и только наблюдала за Адамом и Сэмом, которых победили двенадцатилетние близнецы. Адам добродушно ворчал:
– Гонки были нечестными. Всем известно, что близнецы все делают одинаково.
– Полагаю, ты мог бы так говорить в том случае, если бы твоя правая нога знала, что делает левая, – насмешливо заметила Эви.
О, если бы было состязание в остроумии, то Эви наверняка победила бы Адама, он знал это. Прогуливаясь по улицам, Адам заметил яблоки, плавающие в кадке с водой, и тут же вызвал Эви на соревнование. Вокруг сразу собралась веселая толпа.
Они склонились над кадкой, погрузив лица в воду и заложив руки за спину. Каждый старался поймать зубами качающиеся плоды. Один раз Адаму удалось почти полностью вытащить яблоко из воды, но оно выскользнуло из его рта и плюхнулось назад в кадку.
В конце концов с мокрыми волосами и лицом Адам поднял голову, сжимая в зубах большое красное яблоко. Эви ждала его, небрежно держа в руках яблоко, которое вытащила еще раньше.
Весело смеясь, Адам вытер капающую с лица воду.
– Это доказывает только то, что у тебя рот больше.
– Не только это, мой любимый муженек. Кто хвалился заранее? Жаль, что нет конкурса на самого хвастливого хвастуна, ты, несомненно, победил бы в нем. – И дерзко улыбнувшись, она продолжила прогулку.
Как только солнце село, начались танцы. Каждый старатель хотел потанцевать с новобрачной. Деревянный настил громыхал от топота ног. Так как Сэм не умел танцевать, он стоял позади, довольно улыбаясь и наблюдая, как его невеста скользит и подпрыгивает по кругу в бесконечном разнообразии народных танцев.
Деликатное положение Эви не давало ей наплясаться вволю. Обессилевшая после нескольких танцев, она устроилась неподалеку на скамье, с облегчением вытянув уставшие ноги и с удовольствием наблюдая, как Адам кружил Симону.
Наверное, не было никого из присутствующих, кто бы не ждал, когда выставят столы с едой. Женщин в городе было маловато, не больше дюжины, но каждая делала работу за двоих, готовя свадебный пир. Им помогали и мужчины.
