Текст книги "Гордость и соблазн"
Автор книги: Эйна Ли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 24 страниц)
Глава 21
Эмили распустила шнурок, стягивающий верх ее сумочки, вынула кружевной носовой платок и приложила его ко лбу. Затем, бросив сумочку на кровать, вернулась к окну и снова попыталась открыть его. Но окно не поддавалось. Разочарованная Эмили принялась ходить по комнате. Ей нужно было выйти в туалет до ухода Маккензи. Но ведь он сказал, что вернется через несколько минут, а прошло… кажется, прошло уже несколько часов. Что с того, что она ему обещала, просто она не может больше терпеть.
Повернув ключ в замке, Эмили осторожно выглянула в коридор. Там никого не было. Она выскользнула, заперла дверь и, опустив ключ в карман, поспешила в конец коридора.
Собравшись вернуться в комнату, Эмили слегка приоткрыла дверь. Она хотела быть уверенной, что можно проскользнуть по коридору незамеченной. А может быть, Джош уже вернулся и стоит возле двери их комнаты, ломая голову, куда она пропала. Но все было по-прежнему тихо. Девушка вышла и торопливо направилась к своей комнате, но тут со стороны лестницы послышались тяжелые шаги. По грохоту и сотрясению пола можно было понять, что поднимается тот самый громила, которого она видела недавно в распахнутой двери комнаты напротив. Вот кого она меньше всего хотела повстречать! Эмили быстро добежала до двери своей комнаты, сунула руку в карман и вытащила ключ. Руки у нее дрожали, и в спешке она уронила ключ на пол.
Шаги приближались, и она знала, что еще секунда – и их обладатель окажется на верхней площадке лестницы. Пошарив рукой по полу и найдя ключ, Эмили успела сунуть его в замочную скважину как раз в тот момент, когда человек появился в коридоре и увидел ее.
Бородатый громила с удивлением уставился на девушку.
– Глянь-ка, кто к нам пожаловал! – произнес он гортанным голосом, который клокотал, как лава при извержении вулкана. – Как это ты ловко! А, Блондиночка? А я как раз о тебе вспоминал.
Ключ застрял в замке и никак не выдергивался, Эмили безуспешно пыталась его вытащить из замочной скважины с внешней стороны двери.
– Я не собираюсь с вами разговаривать.
– А я разве про разговоры говорю?
Наконец ключ вылез из замочной скважины, но к этому времени громила успел схватить девушку за руку, и захлопнуть дверь Эмили не удалось.
– Почему бы тебе не пригласить меня к себе, милашка? Держу пари, что я не пожалею для тебя и двух долларов!
Услышав этот грязный намек, Эмили потеряла самообладание. Ее охватил гнев, и она забыла об осторожности.
– Только попробуй!
Она подняла руку и с силой ударила мужчину по лицу. Рассвирепев, громила ухватил девушку за плечи и стал теснить ее в комнату. Этот любитель гнусных развлечений был слишком огромным, чтобы оказывать ему физическое сопротивление, поэтому Эмили вспомнила совет Розы и поступила единственно правильно в этой ситуации – двинула ему коленом между ног.
Заскрипев зубами, громила отпустил ее и перегнулся пополам, обхватив себя руками. Крик боли, вырвавшийся у него из глотки, был похож на рычание раненого медведя.
Эмили бросилась в комнату и захлопнула дверь. Прежде чем мужчина очухался, девушке удалось повернуть ключ в замочной скважине. Прислонившись спиной к запертой двери, она тяжело дышала, пытаясь успокоить готовое выпрыгнуть из груди сердце. По крайней мере сейчас, за запертой дверью, она в безопасности.
Но Эмили рано успокоилась: не успела она прийти в себя, как огромные кулаки начали колотить в дверь.
– Ты, милашка, больше не будешь такой смазливой, когда я доберусь до тебя! – вопил рассвирепевший мужчина. Потоки брани и угроз не утихали, а дверь сотрясалась под его ударами.
Когда дверь начала трещать, Эмили поняла, что долго так продолжаться не может – скоро дверь сломается, и она окажется в этой комнатке, как в ловушке. В панике девушка огляделась по сторонам, пытаясь сообразить, что может послужить ей в качестве оружия. В отчаянии она схватила с кровати свою сумочку на длинном шнурке как раз в тот момент, когда замок не выдержал и дверь распахнулась.
Огромная туша заслонила собой весь дверной проем. Как юный Давид с пращой перед лицом гигантского Голиафа Эмили раскрутила над головой на шнурке сумочку, стараясь придать ей большее ускорение. Со всей силой она запустила сумочкой в своего обидчика, но как раз в этот момент в двери появился Джош. Громила быстро наклонил голову, и сумочка угодила Маккензи прямо в глаз, так что от неожиданности он отступил назад.
Эмили закричала и попятилась, потому что мужчина по-прежнему наступал на нее.
Внезапно в комнате появился бармен и еще несколько ковбоев.
– Спать пора, Орвелл, – произнес бармен и стукнул громилу дубинкой по голове.
Гигант рухнул наземь с таким грохотом, что зазвенели стаканы этажом ниже.
– Орвелл всегда немножко буянит, когда переберет лишнего, – объяснил бармен. – Тогда лучше не попадаться ему на пути.
С этими словами спасители выволокли бессознательное тело из комнаты.
Эмили подбежала к Джошу, который все еще держался рукой за левый глаз.
– Сядьте, я посмотрю, что с вами.
– Чем это вы мне заехали?
– Это мой кошелек.
– Что вы в нем носите? Камни? – спросил детектив, осторожно опускаясь на край кровати.
– Там на дне полно золотых монет, – ответила Эмили, осматривая его лицо. – Щека у вас немного красная и припухла, а еще, боюсь, под глазом будет синяк.
– Прекрасно. Просто прекрасно, – проворчал Джош и подошел к двери, чтобы проверить, как она закрыта. – Замок, похоже, окончательно сломан. Так что теперь мы даже не сможем запереть дверь на ночь. Я оставил вас всего на несколько минут, и посмотрите, что получилось!
– Это не по моей вине! Этот Орвелл ее сломал.
– Не уверен в этом. Я уже достаточно насмотрелся на вас, чтобы знать, как ловко вы умеете провоцировать неприятности.
– Тогда почему бы вам от меня не отделаться? Уж вы-то здесь находитесь совсем не потому, что я вас пригласила составить мне компанию. К тому же я всего лишь пыталась отстоять свою честь. У него не было никаких оснований предполагать, что я проститутка.
– Когда это он успел?
– В коридоре.
Она тут же пожалела об этих словах.
– Ах, ну да, он был в коридоре и…
– Ну, конечно! – Джош всплеснул руками от возмущения. – Ну можете вы хоть раз заставить меня поверить, что у вас в голове есть капля здравого смысла?
– Да! Ведь я заперла дверь, прежде чем пойти в ванную. А вот если бы я не заперла ее, то успела бы попасть в комнату до того, как он поднялся по лестнице.
– Я дал вам совершенно недвусмысленный приказ никуда не выходить из комнаты.
– Но вы также сказали, что вернетесь через несколько минут.
– И я бы пришел, если бы как дурак не застрял в лавке из-за этой дряни! – Джош выхватил из кармана маленькую баночку и швырнул ее на туалетный столик.
Взяв в руки брошенную вещицу, Эмили увидела, что это баночка с кольдкремом.
– Большое спасибо, – с раскаянием произнесла она. Джош просто кипел от возмущения, поэтому девушка решила, что больше не стоит ничего говорить. Она отошла к окну и стала отрешенно смотреть в темноту за стеклом. Ей так много хотелось сказать ему: и как сильно этот громила испугал ее и как ей жаль, что она попала своей пращой в Джоша, а не в нападавшего пьяницу. Она и от него хотела услышать, как он рад, что все обошлось хорошо и никто не причинил ей вреда.
Но больше всего на свете Эмили хотела, чтобы Джош обнял ее, хотела почувствовать его руки на своих плечах, чтобы эти руки обнимали ее и прижимали к себе, успокаивая дрожь, с которой она до сих пор никак не могла справиться.
Видимо, Джош почувствовал ее раскаяние, потому что в его голосе слышались извиняющиеся нотки, когда он сказал:
– По крайней мере я договорился, что завтра утром мы отсюда уедем, Эми. Завтра в это время мы уже будем ехать на поезде в сторону Нью-Йорка.
– Неужели вы думаете, что эта новость заставит меня обрадоваться? – огрызнулась Эмили. – Не знаю, что хуже.
Чтобы переменить тему, он сказал:
– Мне нужно что-нибудь приложить к глазу, пока он совсем не заплыл. Схожу вниз… Я только спущусь с лестницы, поэтому настоятельно прошу вас, Эмили, ни на шаг не сходить со своего места.
– Всего этого не произошло бы, если бы вы взяли меня с собой.
– Этого, может быть, и не произошло, но наверняка произошло бы что-нибудь другое.
«От него никогда не дождешься раскаяния», – подумала девушка, зажигая масляный светильник.
Джош вернулся через минуту с мотком веревки в одной руке и куском сырого мяса на тарелке в другой. Он привязал один конец веревки к дверной ручке, другой – к спинке кровати, потом подтащил туалетный столик и забаррикадировал им дверь.
– Будем надеяться, что это поможет. Эмили взяла тарелку и отставила ее в сторону.
– Вы бы лучше занялись своим глазом, Джош. Ложитесь на постель, я сделаю вам компресс.
Он откинулся на подушку и вытянулся на кровати. Она села рядом с ним и приложила мясо к его глазу.
Маленькая лампа уютно освещала комнату, и девушка наконец перевела дух. Джош, видно, тоже расслабился, с его лица исчезло сердитое выражение.
– Глаз у вас болит?
– Немного, – ответил он. – А как ваша пятка?
– Прекрасно. Она совсем перестала болеть.
– Очень хорошо.
Эмили несколько беспокоило, что настал такой интимный момент: он лежит на кровати, а она сидит так близко к нему, что его бедро касается ее. Внутри у нее начал разгораться огонь.
– Как вам удалось так разозлить этого парня?
– Я дала ему по морде, а когда это не помогло, я сделала, как меня учила Роза: использовала свое колено.
Джош поперхнулся, а Эмили улыбнулась, и у нее потеплело на сердце.
– В этом случае нет ничего удивительного, что он хотел вас убить. Вы просто смертоносная личность, мисс Лоуренс.
На этот раз в его голосе не было обвинительных ноток. Он просто поддразнивал ее, и по ее позвоночнику пробежала горячая волна.
– Ваш глаз лучше?
– Гораздо лучше, – пробормотал Джош сонным голосом. Через несколько секунд его грудь стала «ровно подниматься и опускаться, и Эмили поняла, что он заснул.
Девушка положила мясо обратно на тарелку и стала смотреть на лицо спящего. Этот мужчина был ее судьбой и в то же время самым большим препятствием на пути к свободе, к которой она так стремилась. Но она не могла ненавидеть его. Наоборот, все ее чувства удивительным образом преобразились: теперь Эмили любила его. Это было опасно. Если позволить этим новым чувствам завладеть собой, у нее не хватит сил убежать от Маккензи. Чем успешнее продвигалось выполнение его миссии, тем более она теряла решимость.
Эмили поднялась и подошла к лампе. Бросив последний взгляд на Джоша, девушка задула фитиль, и комната погрузилась в темноту.
В этой комнате не было даже стула, поэтому Эмили ничего не оставалось, как вернуться на кровать. Взбив подушки, девушка прилегла рядом с Маккензи. Нужно разобраться в своих запутанных чувствах, которые она испытывает к Джошу. Последняя ее мысль перед тем, как провалиться в сон, была о том, что эти чувства исходят из ее сердца, а не из головы. Иначе в них была бы хоть капля здравого смысла.
…Ее разбудило легкое прикосновение к щеке. Открыв глаза, Эмили сразу окунулась в мягкую глубину невероятно голубых глаз Джоша.
– Какая ты красивая, Эми!
Он наклонил голову и прикоснулся к ее губам. Когда девушка открыла навстречу ему свои губы, он крепко прижался к ним, и по всему ее телу пробежала сладкая волна страсти.
– Я хотел это сделать с тех самых пор, как снова увидел тебя в Уинслоу, – хрипло прошептал он ей прямо в ухо.
– Это ошибка, Джош. Ты должен остановиться. Одна ночь блаженства ничего не изменит, а завтра утром нам придется опять смотреть правде в глаза.
Он заглушил ее протест новым поцелуем, который был еще более настойчив, более требователен. Все ее чувства смешались. Эмили знала, что ей надо остановить его, но поцелуй был такой восхитительный, что она не в силах была его прервать. Неужели то, что доставляет человеку такое счастье может быть ошибкой?
– Я хочу тебя, Эми. Все мое тело болит от того, как я хочу тебя. Я ни о чем другом не могу думать вот уже много дней. Я все время думаю о том, что я буду делать в этот момент, о чем говорить.
– Тогда сделай это, Джош. Скажи это. Потому что я тоже не могу думать ни о чем другом.
Ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда он стал расстегивать пуговицы на ее блузке. Вот он обнажил ее плечи. Дрожь пронзила Эмили с ног до головы, когда его губы прошлись по впадинке на шее, скользнули вниз. Его тонкие пальцы тем временем ловко справились с пуговицами на рубашке. Тонкий батист разошелся, открыв ее грудь. Девушка почувствовала, как легкий ветерок коснулся разгоряченного обнаженного тела. В глазах Джоша появилось выражение благоговения, когда он увидел ее без одежды.
– Боже, Эми, ты прекрасна!
Эти слова заставили ее в самом деле почувствовать себя прекрасной. Она лежала в предвкушении, с наслаждением ожидая, что последует дальше.
Опустив голову ниже, он взял в рот один из восхитительных розовых сосков.
– О да! Да! – простонала она, прижимая его голову к своей груди. Языки пламенной страсти разгоняли вожделение по ее крови, а любое другое удовольствие казалось бледной тенью по сравнению с тем, что ее ждет впереди.
– Возьми меня, Джош!
– Я хочу взять тебя, ведь ты об этом только и мечтаешь?
– Да, я хочу тебя, я тоже хочу тебя!
Когда Джош взялся за пояс ее нижней юбки, чтобы сдернуть ее, она закричала:
– Остановись, ты же порвешь мою юбку!
– В моей крови горит огонь, Эми. Я вожделею тебя. Я не могу ждать!
Она оттолкнула его руки.
– Нет, подожди, дай я сама все сниму…
– Эми, пора просыпаться!
Эмили открыла глаза. Джош будил ее, тряся за плечо.
– Мне очень жаль, Эми. Я знаю, вы не успели выспаться, но нам пора.
– Да-да, конечно.
Она поднялась с кровати в замешательстве от только что виденного сна.
– Я буду готова через минуту.
Взяв кувшин, она налила в тазик немного воды, сполоснула лицо и почистила зубы. Слегка поправив растрепавшиеся волосы и помятую одежду, она надела шляпку и закрыла саквояж.
– Я готова.
Он дожидался ее молча, и когда она повернулась, ей в глаза сразу бросился его синяк.
– Как чувствует себя ваш глаз сегодня утром?
– Лучше, чем выглядит.
Джош отодвинул от двери туалетный столик, развязал веревку, взял саквояжи, и они вышли из комнаты.
– Вот сюда, – тихо сказал Маккензи, когда она повернула было к лестнице. – Вот сюда, к черному ходу.
– Мы что, сбежим, не заплатив за ночлег, а? – прошептала она.
– Я оплатил счет вчера вечером, когда спускался за мясом для глаза.
– Жаль, – сказала она. – А то было бы смешно.
– Вам еще может быть смешно, мисс Лоуренс?
– Вы что, не с той ноги встали нынче утром?
– Нет, просто для меня это была беспокойная ночь. Я спал очень мало.
Верный своему слову, Тим поджидал их у заднего крыльца гостиницы. Он встретил их широкой улыбкой.
– Доброе утро. Кажется, сегодня будет неплохой денек! Тут его глаза расширились от удивления.
– Ого! Что это с вашим глазом, мистер Маккензи?
– Оказался не в том месте и не в то время, Тим, – ответил Джош, бросая свой багаж на скамейку повозки.
– Вы похожи на пирата из книжки, – сказал Тим, дожидаясь, пока Джош поможет Эмили подняться в повозку и усесться. Прикосновение его рук напомнило девушке, каким волнующим и почти реальным был ее сон.
– Поехали, Тим, – скомандовал Джош, занимая место рядом с Эмили.
Когда город остался позади, девушка обернулась и посмотрела назад. Несколько мгновений, в ее сне, это чистилише было раем.
Сидя между детективом и мальчишкой, она пыталась прислушиваться к их разговору, однако ее собственные мысли настойчиво возвращались к тому, что ее тревожило больше всего, – к Джошу Маккензи. Она начинала понимать, почему в ее предыдущих снах все злодеи так напоминали его. А теперь, в последнюю ночь, он и сам приснился ей. Раньше его преследование беспокоило ее как заноза, зато сейчас ей стало ясно, что эта заноза сидит в самом ее сердце.
Однако ради собственного благополучия Эмили должна убежать от него. И выбросить эти романтические бредни из головы – и из сердца – раз и навсегда!
Джош чувствовал себя отвратительно. Он был раздражен и казался самому себе грубым и неуклюжим. Прошлой ночью, когда он проснулся и обнаружил рядом с собой спящую Эмили, ему пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не позволить себе дотронуться до девушки. Все последующие попытки заснуть оказались совершенно тщетны. И теперь он сидел рядом с ней бок о бок. Слабый аромат ее духов, который Джош не мог не ощущать, сеял панику в его чувствах. Когда Эмили прикасалась к его руке или случайно опиралась на него при тряске повозки на неровностях дороги, его просто переворачивало. Все эти ощущения отвлекали его от главной цели: доставить эту светловолосую искусительницу домой, на Лонг-Айленд.
Скамья в повозке была узкой. Троим пассажирам на ней нельзя было сидеть так, чтобы не задевать друг друга. Эта теснота была чересчур волнующей… слишком хмельной… и будила ненужные страсти. Ему надо под любым предлогом пересесть отсюда.
– Что-то меня совсем разморило. Переберусь я, пожалуй, назад и попробую немного вздремнуть.
Подложив саквояж под голову в качестве подушки, Джош растянулся под навесом повозки. Но и закрыв глаза, он не мог избавиться от навязчивых видений, в которых ему неизменно представлялась Эмили.
– Что это там вдали, Тим? – через некоторое время спросила Эмили. – По-моему, это похоже на шпиль церкви.
– Так оно и есть, мэм. Мы уже подъезжаем к Лордсбсргу. Действующая церковь! Она не могла поверить в это. Ей казалось, что она всю жизнь будет странствовать по этим Богом забытым местам, а ведь на самом деле прошло всего лишь несколько дней с тех пор, как она покинула Лас-Вегас.
Как только повозка покатилась по настоящему асфальту мостовой, Эмили с жадностью огляделась кругом. В городе было несколько каменных зданий, некоторые из них имели даже три или четыре этажа. Они проехали мимо банка, аптеки, городской тюрьмы и гостиницы. Гостиница – а это значит, там может быть и горячая ванна!
– Где тут вокзал, Тим? – спросил Джош, выбравшись из-под навеса и снова сев рядом с Эмили.
– Еще чуть-чуть надо проехать вперед, мистер Маккензи.
Повернув за угол, они увидели здание вокзала – и железнодорожные рельсы, идущие в обе стороны до самого горизонта.
Тим подкатил к самому входу в вокзал, Джош спрыгнул и помог спуститься Эмили. Она с интересом огляделась. Странно, как все вокзалы в разных городах похожи друг на друга.
– Спасибо, Тим, – сказал детектив, выгрузив багаж.
– Надеюсь, что у вас будет приятная поездка, – ответил Тим. – Куда вы теперь поедете, мистер Маккензи?
– На восток, в Нью-Йорк.
– Нью-Йорк! Ух ты! Я тоже хочу когда-нибудь побывать в Нью-Йорке. Так много слышал о нем.
– Я тоже надеюсь, что ты сможешь побывать там, Тим, – произнесла Эмили, вспомнив полузаброшенный пыльный Пергатори. – И постарайся хорошенько заботиться о Незабудке.
– Обязательно, мэм. Очень признателен вам за то, что вы ее мне подарили.
– До свидания, сынок, – сказал Джош. Он незаметно сунул в руку мальчишке золотой, когда они жали друг другу руки на прощание. – Большое спасибо тебе за помощь.
Молча, с тяжелым сердцем наблюдала Эмили, как повозка развернулась и загрохотала по дороге. Взглянув на печальное лицо Джоша, она могла догадаться, что он думает о том же, что и она: какое будущее ждет этого мальчишку в забытом Богом Пергатори?
– Пойдемте посмотрим, когда прибудет следующий поезд. – предложил Маккензи, поднимая саквояжи.
Эмили села на деревянную скамью, а Джош пошел к кассе. Довольно скоро он вернулся, улыбаясь и держа в руке два билета:
– Какая удача: через час будет южная «Одинокая Звезда». А в Уинслоу мы сможем пересесть в поезд до Санта-Фе.
– Действительно, для вас это такая большая удача, – раздраженно ответила Эмили.
– Просто владельцы «Одинокой Звезды» – кузены моего отца.
– Мир тесен, не правда ли?
– Допускаю, мисс Лоуренс, что постепенно он станет таким.
– Я бы хотела принять ванну, прежде чем мы сядем в поезд.
– Если поторопитесь, вы успеете это сделать. Но если в вашей голове зреет намерение под таким предлогом протянуть время и опоздать на поезд, я приму соответствующие меры. Тогда я буду вынужден силой выдернуть вас из ванны, успеете вы одеться или нет.
Эмили кивнула в знак согласия:
– Я думаю, что смогу управиться за полчаса. Они пошли к купальному павильону.
– И чтобы никаких фокусов, Эми. Я буду стоять под дверью и ждать вас, – предупредил Джош, подавая Эмили ее саквояж.
Но в этот момент мысль о ванне была для нее гораздо более насущной, чем мечта о побеге. Эмили поспешила войти.
В купальне было два отделения: для мужчин и для женщин. Служащий за конторкой всего за доллар выдал ей полотенце и маленький кусочек мыла и предупредил, что их следует вернуть, когда она закончит мыться.
В дамском отделении никого не было. К своему облегчению, Эмили заметила, что там было довольно чисто и опрятно. В отделении были две душевых кабинки. Она с большим удовольствием предпочла бы погрузиться в горячую воду ванны, однако сейчас ей ничего другого не оставалось, как быстро раздеться и встать под душ.
Это было просто божественно. Освежающе. Бодряще. От удовольствия девушка запела во весь голос. Тщательно намыливаясь крошечным кусочком мыльца, она наслаждалась прикосновением к ее телу теплой воды и шелковистой мыльной пены, которые смывали с нее всю грязь. Она готова была вечно плескаться под этим восхитительным душем. Однако угроза Джоша была не пустым звуком, и Эмили боялась, что он, не сомневаясь ни минуты, ее осуществит, если она не будет готова вовремя. Быстро намылив волосы, она тщательно промыла их и прополоскала под струей воды, чтобы не осталось песка и пыли. Девушка как раз надевала чистое платье, когда в дверь постучал Джош.
– Эмили, ваше время кончилось.
– Я уже выхожу.
Последний взмах щеткой по волосам – и она кинула ее в саквояж. Можно будет заколоть волосы позже, когда они окончательно высохнут.
Схватив саквояж, Эмили поспешила к двери, но вспомнила про мыло и полотенце и вернулась, чтобы все собрать.
Чисто выбритый и переодетый в свежий костюм Джош дожидался ее за дверью. В ответ на ее удивленный взгляд он ответил с улыбкой:
– Я был в парикмахерской, это рядом. А вы всегда поете, когда моетесь?
– Нет, в ванне я обычно стараюсь ограничиваться гаммами, – ответила она смеясь.
Отдаленный гудок паровоза прервал их разговор.
– Надо поторопиться, – сказал Джош.
Через пять минут Эмили уже сидела в вагоне поезда, откинувшись на бархатную спинку кресла. Паровоз разводил пары – вот-вот завращаются колеса, и поезд отъедет от вокзала Лордсберга. Свежая после душа Эмили уютно устроилась в кресле и потягивала чай со льдом – со льдом! Она закрыла глаза и стала перебирать в памяти события последних дней. Ее нельзя обвинить в том, что, говоря о своей любви к необъятным просторам Запада, она лукавит. Нет, се любовь была искренней. Но сейчас она вынуждена признать, что некоторые блага цивилизации тоже имеют свою прелесть.