Текст книги "Гордость и соблазн"

Автор книги: Эйна Ли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 24 страниц)

Глава 6

Как Эмили и предполагала, она действительно не смогла ничего проглотить, но совсем по другой причине. Оказалось, что она избаловалась, привыкнув к кухне ресторана Фреда Гарви. Все другое не шло ни в какое сравнение. Поскольку то, что подавали в гостинице Лас-Вегаса, только отдаленно можно было считать едой, Эмили коротала время, понемногу потягивая чай со льдом и изучая сидящего напротив нее Джоша Маккензи, который жадно набросился на свой ужин.

Наконец девушка смогла как следует рассмотреть его – ведь она едва могла вообще видеть с тех пор, как ей пришлось носить очки. Сейчас она, слегка спустив их с носа, смотрела поверх очков, как всегда делала, когда этот ужасный детектив не вертелся где-нибудь поблизости.

Этот человек определенно не страдал отсутствием аппетита. Как он мог жевать этот зажаренный почти до углей жесткий бифштекс, было для нее загадкой.

Где-то на середине своей борьбы с бифштексом Джош поднял глаза и поймал изучающий взгляд Эмили.

– Что-то не так?

– Нет, просто я не голодна. – Она опустила глаза и слегка покраснела от стыда. – Но мне приятно быть в вашем обществе.

– Спасибо, но я знаю, что здешний стол не идет ни в какое сравнение с «Гарви-Хаусом».

– Ну, не очень-то…

– Действительно, но «лучше в нас, чем в таз», как всегда говорила Мод.

Он застенчиво улыбнулся, и от этого стал похож на мальчишку.

– Представляете, я так долго выслеживал эту особу, что совсем не замечал, что у меня в тарелке. Просто глотал пищу, чтобы утолить голод, и бежал дальше. Это, – он указал на стейк с воткнутым в него ножом (стейк был таким жестким, что подошва от ботинок, пролежавшая несколько лет под жарким солнцем пустыми, казалась бы рядом с ним деликатесом), – лучший бифштекс, который я ел с тех пор, как покинул Чикаго.

Эмили подавилась чаем.

– Я очень рада, что у вас хороший бифштекс, – произнесла она мелодично.

– Я вовсе не говорил, что он хороший. Я сказал, что это лучший после Чикаго. В этой гостинице вы должны после каждого обеда благодарить Бога, что еще не предстали пред Его очами.

– Тогда нет ничего удивительного, что у мистера Гарви дела идут в гору. Я удивляюсь, как это до сих пор здесь никто не бунтует.

На губах детектива мелькнула довольная улыбка.

– Кто знает, может быть, скоро это произойдет.

Джош отпилил себе еще один кусочек мяса и сунул его в рот. Кожа его лица была бронзовой от солнца и грубоватой от проступившей к вечеру щетины. Голубые глаза и длинные черные ресницы смягчали общее выражение. Он говорил резко, слегка растягивая слова, как все выходцы из Техаса. На бедре у него висел «кольт», хотя Эмили ни разу не видела, чтобы Маккензи им пользовался. Деятельность, которой он себя посвятил, была полна опасностей, зато лицо его всегда смягчалось, когда он начинал говорить о доме. Этот агент Пинкертона был человеком таких контрастов, что она волей-неволей была заинтригована.

– А вы, мисс Лэйн, – он сделал ударение на ее фамилии, и это заставило девушку нахмуриться, – вы никогда не рассказывали о своем доме. Как вы оказались в Нью-Мексико?

Допрос под видом ухаживания. Ну что ж, она может сыграть в эту игру – ей всегда нравились разные игры.

Следуя своему плану соблазнить его, она наклонилась вперед и улыбнулась:

– Сначала Атчисон, потом Топика и, наконец, железная дорога Санта-Фе.

Он улыбнулся в ответ довольно дружелюбно:

– А давно вы знакомы с мисс Дюбуа?

– Мы с Розой повстречались на курсах Гарви.

Было приятно сказать правду, когда это можно сделать без ущерба для общего дела.

– Неужели? Вы кажетесь такими близкими подругами, что можно подумать, будто вы вместе с самых пеленок.

Эмили прижала руки к груди:

– Вы вправду так думаете? И мне так кажется! Как будто мы родственные души. Сестры сердца! Дочери души! – продекламировала она драматически.

На мгновение он уставился на нее, ошеломленный, так что даже вилка замерла на полпути ко рту.

– Мисс Лэйн, я в восхищении! Сара Бернар и та не смогла бы произнести этот монолог более выразительно. – Джош отправил кусок в рот. – Да, так откуда, говорите, вы родом?

Она так старалась запудрить ему мозги, а эта ищейка только и думает, что о погоне. Проклятие! Надо было вместо этой черно-белой формы Гарви одеться во что-нибудь цветное, модное, с низко вырезанным корсажем. Она должна была сбить его с толку демонстрацией своего тела – ведь даже ищейки сбиваются со следа, если почуют более сильный запах.

С другой стороны, если бы она надела одно из своих лучших платьев, Маккензи стал бы более подозрительным. Как может такая девушка, как Эмили Лэйн, вынужденная зарабатывать себе на кусок хлеба, одеваться в шелк и парчу?

– Мисс Лэйн, так откуда вы родом?

– С востока, – со вздохом ответила она. Да, а она-то надеялась очаровать его. Настроение у Эмили совсем испортилось.

– Если смотреть с этого места, мисс Лэйн, то все сюда приехали с востока.

Кокетливо ударив его по руке, она постаралась рассмеяться.

– Какой вы прямолинейный! Сами-то вы не с востока, и индейцы тоже. И пожалуйста, зовите меня просто Эмили.

Она попыталась похлопать ресницами, но Джош и глазом не повел. Пожалуй, он даже и не мог бы рассмотреть, что она там вытворяет за толстыми стеклами этих проклятых очков. Она должна любым способом отделаться от них.

Быстро оглядевшись, Эмили заметила, что их столик стоит в уединенном темном углу. Сняв очки, она как бы случайно уронила на стол свечу.

– Ой, какая я неловкая! Теперь нам не надо никакого огня, не правда ли?

И она так решительно взмахнула ресницами, что, пожалуй, могла бы ими раздуть пожар в прерии.

– У вас что-то с глазом, мисс Лэйн?

– Да, вот здесь, – раздраженно ответила она.

Когда Джош сделал движение, чтобы снова зажечь свечу, девушка протянула руку и остановила его.

– Пожалуйста, не надо.

Попытавшись изобразить самый соблазнительный взгляд, на который только была способна, Эмили прошептала:

– Свет раздражает глаза, мистер Маккензи.

Кивнув, он откинулся назад, отодвинув от себя тарелку с остатками ужина.

– Где же приблизительно на востоке, Эмили? И пожалуйста, называйте меня Джош.

Несмотря на его улыбку, которая могла бы загипнотизировать и змею, Эмили решила, что он больше похож на терьера, чем на ищейку, – или какая там порода собак славится тем, что загрызает до смерти?

Она попыталась сообразить, в каком месте он никогда не был. Не хватало еще, едва упомянув какой-нибудь город, услышать: «О, Кливленд, я отлично его знаю!» Он начнет болтать о прелестях этого городка, а она в жизни не бывала в Кливленде.

Она не собирается попасть в эту ловушку.

– Я из Огайо.

– Кливленд? – оживился он.

«Ага, Маккензи, на сей раз я тебя обскакала».

– Нет.

– Я всегда хотел там побывать, но все никак не удавалось. Проклятие! Упустить такую возможность!

– Коламбус? – спросил он.

– Нет.

– И там я тоже не был, – произнес он, откинувшись на спинку стула.

– А вы вообще были в Огайо?

Голос Эмили против ее воли прозвучал несколько раздраженно, и его губы скривились в усмешке.

Да ведь он тоже с ней играет! И кажется, на сей раз переиграл ее.

– Нет, мэм, к сожалению, не могу похвастаться, что я был там.

– Прекрасные места. Думаю, когда-нибудь я туда вернусь.

– Гм-м. Что же там такого хорошего?

Поскольку Эмили тоже никогда не доводилось бывать в Огайо, она заколебалась.

– Просто… это дом, а дома всегда хорошо.

– Да-а, всегда хорошо возвращаться домой.

Из его голоса исчезла подозрительность, а лицо опять стало мягким.

– Кто такая эта Мод, Джош?

– О, Мод была мне кем-то вроде бабушки. Мне и моим двоюродным братьям. Она умерла два года назад.

Он улыбнулся своим воспоминаниям.

– Она была из той породы техасцев старой закалки, у которых позвоночник крепче стали… Мод держала небольшой ресторанчик в Калисо – это городок недалеко от нашего ранчо. А потом она переехала в «Трипл-Эм», мне тогда было около восьми.

– «Трипл-Эм»?

– Ну да, так называется мой дом.

– Значит, эта Мод даже не была вам родней?

Он взглянул на нее, и опять Эмили отметила мягкий отблеск в его глазах.

– Только в душе.

– Кажется, вы тоскуете по дому, Джош.

– Да, это правда. Последнее время больше, чем когда-либо.

– Почему же вы не поедете туда?

Это сразу решило бы все ее проблемы: детектива не будет, и она почувствует себя свободной.

Его глаза сузились. Сентиментальные воспоминания сменились подозрениями. Слишком резко и прямо она это произнесла.

– Может показаться, будто вы очень хотите, чтобы я поскорее уехал, Эмили.

– Почему вы так подумали? Просто вы очень скучаете по дому, это сразу видно. Мне кажется, что дома вы почувствуете себя счастливее.

– Моя работа заставляет меня быть вдали от дома – а сейчас я именно выполняю свою работу. Она для меня имеет большое значение.

Теперь настала ее очередь нахмуриться. Так же ее отец обычно отвечал матери. Та всегда умоляла его задержаться дома утром или вернуться пораньше – или просто возвращаться домой. Голос отца эхом раздался в ее ушах: «Моя дорогая, оставь свое бесконечное нытье. Моя работа зовет меня из дома». Эмили вздрогнула.

– Вам холодно? – с беспокойством спросил Джош, наклонившись вперед.

– Нет, просто мурашки…

«Но вы не поймете, Маккензи».

– Я могу предложить вам свой пиджак, если позволите. Мысль о том, чтобы надеть его одежду, еще сохранившую тепло его тела, вдохнуть его запах, заставила покрыться гусиной кожей даже руки девушки. Ее неудержимо влекло к этому человеку, и в этом влечении лежала опасность, куда более пугающая, чем угроза возвращения домой.

– Со мной все в порядке, – произнесла она. – Но все равно спасибо, Джош.

Она говорила искренне. Несмотря на его занятие, он и в самом деле был настоящим джентльменом.

– Должен признать, Эмили, что я действительно очень скучаю по дому. Мне надо обязательно съездить туда, как только я разделаюсь с этим заданием.

«Этим заданием» была она сама, и девушка надеялась, что Маккензи никогда его не выполнит, несмотря на опасность, которой она подвергается. У Эмили даже живот подвело от волнения.

Джош улыбнулся и стал похожим на печальную плюшевую игрушку, которую оставили, когда вся семья уехала на прогулку. Ей захотелось взять его и посадить к себе на колени, пока он все не испортил и опять не превратился в терьера.

– Кажется, мадам, я пережевываю одно и то же. А что ваши родители, Эмили? Вы, наверное, тоже по ним скучаете?

– Родители – это ведь часть дома, не правда ли? Его губы напряглись, стали жесткими.

Ее манера отвечать вопросом на вопрос, должно быть, скоро сведет его с ума, но ему просто смешно, как она пытается вывернуться.

– Вы когда-нибудь слышали об Эмили Лоуренс?

– Это та девушка, которую вы разыскиваете? Блондинка, вы ее фотографию показывали нам с Розой в поезде?

– Да, та самая.

– Почему я должна ее знать? Он пожал плечами:

– Просто интересуюсь.

– Знаете, я никак не могу понять, зачем вы сюда приехали. Я думала, вы охотитесь за этой бедной женщиной.

– Почему вы называете ее бедной? Может быть, наоборот, она ужасный человек – воровка и лгунья.

– А может оказаться, что нет. Я испытываю сочувствие к любой женщине, которая хочет покинуть дом, если ее силой пытаются вернуть обратно. А вы не думали, что если эта Лоуренс так хочет исчезнуть, то на это имеются веские причины?

Джош проворчал:

– Да, все по полочкам разложили. Такое впечатление, что вы знаете ее так же хорошо, как себя.

– Я знаю женщин, похожих на нее. Их очень много на Западе.

– Таких, как вы?

– Я?

Ее рука нервно сжала передник на груди.

– Я простая девушка, которая пытается заработать себе на жизнь. А потом я надеюсь встретить мужчину, за которого выйду замуж.

Если он сейчас поверит в это, тогда она сможет убедить его в чем угодно!

– Вы не похожи на тех девушек, которые высматривают здесь себе жениха.

Очевидно, она и без очков не продвинется хотя бы на дюйм дальше, чем в очках.

– Это из-за того, что я некрасивая?

– Нет, просто я наблюдал за вами, Эмили. Вы не смотрите по второму разу ни на одного мужчину – независимо от того, как он выглядит. К тому же я не думаю, что вы некрасивая.

Она не могла понять, искренне он говорит или нет.

– Если вы действительно так считаете, значит, вы еще более слепой, чем я.

– Я вижу очень хорошо. И всех женщин я вижу насквозь. Эти слова звучали скорее как угроза, а не обычное мужское хвастовство. Эмили не могла позволить, чтобы он сбил ее с толку, иначе все пропало. Поэтому она мысленно перевернула назад страницу книги и вернулась к предыдущему вопросу, на который он так некстати ответил своим вопросом.

– Почему вы приехали в Лас-Вегас, Джош?

– Согласно полученным мной указаниям. Так вы уверены, что никогда не видели мисс Лоуренс?

Эмили потеряла терпение.

– Что вы без конца спрашиваете одно и то же, сэр? Вы что, всегда так ухаживаете за девушкой, в манере допроса?

– Только тогда, когда я думаю, что девушка, за которой я ухаживаю, что-то скрывает.

Ее сердце забилось так громко, что она едва могла соображать, но ей удалось выдавить из себя:

– Я? Что я могу от вас скрывать?

– Что вы и есть Эмили Лоуренс.

Она принялась хохотать и не могла остановиться. Джош был уверен, что она смеется только потому, что она и была Эмили Лоуренс. Нет, это невозможно. Это совсем не та женщина! Потому-то она так истерически смеется.

Она продолжала смеяться, пока едва могла дышать. А Джош постепенно краснел, успокаивался – и все больше сердился на себя.

– Мне кажется, в моих словах нет ничего смешного, Эмили.

– Простите меня, пожалуйста. Вы только взгляните на меня! Мне очень льстит, что вы считаете, что я похожа на ту привлекательную леди на фотографии, которую вы нам показывали. Это просто уморительно.

– Я думаю, что вы очень на нее похожи. Она надела очки и протянула руку.

– Дайте мне еще раз взглянуть на карточку. Детектив отвел глаза.

– У меня нет ее с собой.

– Если бы я была таким добросовестным детективом, как вы, Джош, я бы ела, пила и спала с ней все двадцать четыре часа в сутки.

– Она потеряна.

– Ну, тогда все понятно. Значит, вы просто не помните, как она выглядит.

Маккензи свирепо взглянул на нее.

– Я совершенно точно помню, как она выглядит! Это моя работа – помнить все детали.

– Прекрасно, забудем о фотографии, коль у вас ее нет. Но если бы я была богатой наследницей, неужели вы думаете, что я работала бы здесь? Мне нравится быть официанткой, но не так уж это легко.

– Может быть, вам захотелось перемен. Может быть, вам стало скучно.

– Разве Нью-Мексико похоже на место для увеселительной прогулки? А обслуживание грубых ковбоев, по-моему, слишком сильное развлечение, чтобы с его помощью бороться со скукой.

– То же самое мне говорила и Роза.

Эмили нахмурилась:

– Вы расспрашивали обо мне Розу? Роза ничего не говорила ей об этом.

– Конечно.

– Роза еще меньше склонна говорить правду, чем я.

– Я это понял.

– Теперь понятно, почему вы позвали меня обедать. Почему-то это сильно разочаровало ее, даже несмотря на то что она с самого начала знала, зачем он ее расспрашивает. К тому же она день ото дня все больше чувствовала себя Эмили Лэйн, а Эмили Лэйн должно нравиться, что за ней ухаживает такой мужчина, как Джош Маккензи.

Джош, должно быть, уловил нечто в интонации девушки и бросил на нее быстрый взгляд. Внезапно воротничок стал ему тесен. Его охватило чувство замешательства, даже стало стыдно, что он обманул надежды простой рабочей девушки.

– Простите меня, Эми. Я поступил нечестно. Позвольте, я провожу вас домой.

Ей не стоило упускать эту возможность. Сгорбившись, Эмили поднялась и посмотрела на него сверху вниз.

– В этом нет необходимости. Женщины вроде меня привыкли сами находить дорогу к дому, – произнесла она, даже не пытаясь скрыть своего разочарования. – Спасибо за обед, мистер Маккензи.

И она пошла к выходу.

– Эмили! – позвал он, но она не остановилась.

«Сара Бернар, чтоб вам пусто было, Джош Маккензи! И не пытайтесь уверить меня, что на сей раз я переиграла».

Ему надо было еще заплатить по счету, поэтому Эмили уже поднималась по ступеням крыльца своего дома, когда он наконец нагнал ее. Едва девушка ступила на первую ступеньку, Джош схватил ее за локоть. Увидев, что она упорно продолжает подниматься, он стиснул его сильнее. Эмили медленно обернулась. Ее лицо оказалось как раз напротив его лица – их губы разделяло всего несколько дюймов. Ну вот, это еще что, с какой стати ей думать о его губах?

Может быть, это оттого, что он стоит так близко, что его дыхание даже щекочет ее щеку?

В свете луны его щетина казалась еще темнее, а губы – полнее и соблазнительнее, чем днем.

– Эмили, я очень сожалею. Пожалуйста, простите меня.

– Вам не за что просить прощения, Джош. Я поняла: вы просто выполняете свою работу. Мне следовало бы знать, что такой привлекательный мужчина, как вы, вряд ли заинтересуется некрасивой девушкой вроде меня…

Его поцелуй прервал ее слова.

Ее целовали много раз раньше, но никогда – никогда! – так, как сейчас. Мужчины, которые целовали ее, никогда не осмелились бы делать нечто подобное, имея на щеках однодневную щетину. Контраст мягких губ, ласкающих ее губы, и жесткой бороды, царапающей щеки, вызвал в ее теле волну новых ощущений.

Теперь Джош держал ее за локоть мягко и ласково. Его рука обхватила Эмили за талию, и он крепко прижал ее к себе. Его тело было жестким и горячим, а ее – гибким и холодным как лед. Они прильнули друг к другу, как две половинки какого-то неизвестного целого – целого, о котором она знала так мало!

Джош застонал, не отрывая от нее своих губ, – грубый, дикий звук, который сделал их поцелуй еще более страстным. То, что сейчас они были одного роста, придало Эмили новое ощущение силы: она почувствовала себя захватчицей и ринулась дальше, застонав, когда его язык встретился с ее языком.

Его руки стали гладить ее волосы, потихоньку вытаскивая из них шпильки. Черная волна рассыпалась по ее плечам. Прежде чем Элили смогла остановить его, он сдернул с ее лица очки, и девушка похолодела.

Она отстранилась. Неужели этот поцелуй тоже всего лишь уловка?

Опустив ресницы, чтобы скрыть от него выражение своих глаз, она повела руками, как будто внезапно ослепнув.

– Джош, я совсем ничего не вижу без очков.

– Оказывается, с ними вы тоже ничего не видите. Его губы нашли ее рот.

– Закрой глаза, Эми. Они не нужны тебе, чтобы видеть меня.

Закрыв глаза, она вздохнула, и его губы снова воспламенили все ее существо. Девушке хотелось, чтобы Джош целовал ее снова и снова. Еще никто в жизни не целовал ее так.

Где-то позади них отворилась дверь, и они услышали приятный голос миссис Макнамара, хозяйки дома:

– Комендантский час начинается через десять минут дорогое мои. Все по своим комнатам!

Джош застыл, Эмили тоже. У нее хватило ума не открывать глаза. Ступив вперед, она упала на грудь Маккензи, довольно сильно ударив его по ноге.

– Ох!

Она безвольно повисла у него на руках.

– Могу я получить обратно свои очки?

– Да.

Его голос был хриплым. Эмили хотелось без всяких уверток взглянуть на него, чтобы понять, огорчен ли Джош, что им помешали и прервали поцелуй, – или раздосадован, что он опять ошибся в ней.

Его руки мелькнули около ее лица, и очки очутились на носу.

– Мне надо идти в комнату. Спасибо вам за обед и за…

Она оборвала себя на полуслове. Поцелуй был восхитительный, но будь Эмили проклята, если поблагодарит за это детектива! Этот невозможный человек целовал ее так, что ее оборона дала слабину. Джош снял с девушки очки, чтобы посмотреть, не лжет ли она, не она ли та мошенница, которую он разыскивает. И это после того, как Эмили целый час из кожи вон лезла, чтобы убедить его в обратном! Все это говорит о подозрениях, коварстве… и… и о трусости!

– Эми?

Его голос был мягким, рука – нежной. Джош удерживал ее, чтобы она не убежала.

Девушка посмотрела в его сапфировые глаза, и ей стало ясно, что она не сможет никуда бежать. У него снова был взгляд, как у игрушечной собаки, и этот взгляд тут же разбил ее сердце на куски.

– Что? – спросила она дрожащим голосом.

– Мне очень жаль.

– Вы это уже говорили.

– Я знаю. Мне жаль, что я думал, что вы лжете. И я сожалею, что позвал вас на ужин, чтобы допрашивать вас.

– Это не важно.

– Нет, важно. Вы позволите мне исправиться? Эмили подняла голову:

– Как?

– Я хочу еще раз пригласить вас.

Заметив ее скептический взгляд, Джош быстро добавил:

– На этот раз я приглашаю именно вас.

– Вы, должно быть, думаете, что я ненормальная.

Он усмехнулся, и ее сердце чуть не выскочило из груди.

– Я хочу именно этого: чтобы вы были ненормальной и простили меня. Вы принимаете мое приглашение?

Девушка открыла рот, чтобы отказаться, и вместо этого сказала:

– Да.

Этот человек был просто воплощением неправильного хода вещей, нечего и сомневаться.

Джош смотрел, как Эмили бегом поднялась по лестнице. Его губы все еще горели от прикосновения к ее губам, его тело отяжелело и пульсировало от боли. С чего это ему взбрело в голову целовать эту подозрительную особу?

Неужели он ее все еще подозревает?

Если это Эмили Лэйн, то в ней есть что-то лишнее. Однако сейчас он не был уверен, что она подходит и для роли Эмили Лоуренс. А если это и в самом деле Эмили Лоуренс, значит, он только что видел самое талантливое представление, какое можно себе вообразить. И эта девушка – самая совершенная лгунья из всех, каких агент Джош Маккензи только встречал в своей жизни.

Джош пережил тяжелые минуты, придя к такому заключению. Но почему?

Может быть, он хотел, чтобы она на самом деле оказалась той, за кого себя выдает? А может быть, влечение, которое он почувствовал к этой женщине, заставило его поверить, что она и есть настоящая Эмили Лэйн из Огайо – женщина, выполняющая тяжелую работу, которая может сама позаботиться о себе, а не испорченная девчонка из Лонг-Айленда, которая ворует деньги у собственного отца?

Возможно, у Эмили Лоуренс и прекрасная внешность, но под красивой оболочкой скрывается отвратительная женщина. Зато у Эмили Лэйн – душа ангела, даже если лицом она ничем не выделяется из толпы девушек, работающих в ресторане.

Когда Джош сказал, что видит девушку насквозь, это была правда. В его профессии это просто необходимо. И когда он смотрел на Эмили, то видел женщину, которую ему хотелось узнать как можно ближе.

Значит, он останется в Лас-Вегасе и приложит все усилия, чтобы узнать Эмили лучше. Если она лжет, то рано или поздно проговорится. А если нет – то он, возможно, поймет, почему звук ее голоса бросает его в дрожь, почему от запаха ее кожи обручем сжимает голову, а прикосновение ее губ заставляет терять рассудок.

Из открытого окна донеслось бормотание голосов и тихий смех Розы Дюбуа. Джош улыбнулся. Что за женщина эта Роза! Было бы любопытно столкнуть ее нос к носу с его кузеном Заком – и посмотреть, что из этого выйдет.

А он – встретит ли он когда-нибудь свою единственную половинку, как его отец и дядья? Сможет ли он когда-нибудь забыть это ощущение тревоги, одиночества, бездомности? Отец говорил, что все эти вещи связаны друг с другом. «Однажды ты найдешь женщину, которая станет твоей на всю оставшуюся жизнь, и твоим домом будет любая лачуга или дворец, где она преклонит свою голову».

Джош решил пойти в бар. Ему необходимо было выпить, спать совершенно не хотелось. Этой ночью его еще долго будут мучить все бесчисленные нерешенные проблемы и вопросы без ответов.

Эмили вошла в комнату. Все еще оставаясь под впечатлением от поцелуя, она подошла к окну и взглянула на полную луну, которая поднималась над просторами Нью-Мексико. Казалось, она может разглядеть каждую звездочку на небе. А луна сияла ярко, как серебряное солнце, делая далекий пейзаж мерцающим и блестящим, превращая его в таинственный мир, который Господь создал специально для нее. Позади хлопнула дверь, и вошла Роза. Эмили нехотя повернула голову.

– Ну как? – спросила Роза нетерпеливо. – Хорошо повеселилась? Я вижу, он поцеловал тебя на сон грядущий?

Эмили снова посмотрела в окно и увидела силуэт Джоша, все еще маячащий внизу на ступеньках.

– Повеселилась? Да и нет… Да. Роза рассмеялась:

– А каков был поцелуй?

Эмили все еще ощущала его на языке, чувствовала губами. Она невольно облизнула губы и вздохнула.

– Правда, здорово? Я считаю, что он просто исключительный мастер целоваться.

– Ты что, знаток поцелуев, Роза?

– Ну конечно, как же иначе? Роза присела на свою кровать.

– Я видела, как он вытащил шпильки у тебя из прически. Просто молодец!

– И очки снял тоже. Он очень подозрительный тип. Она снова выглянула в окно, чтобы удостовериться, что подозрительный тип по имени мистер Маккензи не подслушивает снаружи. Эмили надеялась, что он не опустится до такой низости, но все же не мешает лишний раз быть предусмотрительной. Джош спустился по ступенькам, а затем направился дальше через улицу. Девушка вздохнула с облегчением. Как хорошо, что он больше не бродит поблизости в ожидании, когда она сделает ошибку.

– Подозревать всех и вся – это его работа. Ну так что же ты сделала, когда он снял с тебя очки?

Эмили села на кровать и стала расшнуровывать ботинки. Шестнадцать часов в обуви – почти на шесть больше, чем обычно!

– Я прикрыла глаза и стала слепо шарить вокруг.

– У тебя здорово получилось, Эмили! – смеясь, воскликнула Роза.

– Но сколько еще мне придется их носить? Когда же он наконец со всем этим покончит и уберется отсюда?

– Ты что, действительно хочешь, чтобы он уехал?

– Да! Он сводит меня с ума своими вопросами.

– А как насчет поцелуев?

Эмили пожала плечами и оглянулась.

– Это уж точно сведет меня с ума.

– О, сойти с ума от поцелуев! – вздохнула Роза. – Как я тебе завидую.

Страсть, прозвучавшая в словах Розы, заставила Эмили поднять голову и внимательно посмотреть на подругу:

– Мистер Бриджес все время жалуется, что ты не очень дружелюбно к нему относишься.

– Представить себе не могу, чтобы Спадающие Бриджи жаловался! – насмешливо произнесла Роза. – Что же касается моего дружелюбия, то, пожалуй, в один прекрасный день я покончу с этим раз и навсегда.

Эмили рассмеялась:

– Вот это будет денек!

– Ты меня хорошо знаешь. А насколько хорошо удалось узнать тебя этому мистеру Красавчику Маккензи?

– Не так хорошо, как ему, наверное, хотелось бы.

– О, такой ответ таит в себе множество самых восхитительных возможностей! Что ты имеешь в виду?

– Я парировала все его вопросы. Эмили Лэйн стала девушкой из Огайо, работающей в ресторане и поджидающей подходящей партии для замужества… – Эмили поморщилась. – Это как раз та самая жизнь, от которой я сбежала.

– Что делает ее правдивой ложью. Чем ближе к правде твоя история, тем легче тебе сделать так, чтобы она звучала убедительно. Как ты думаешь, он в это поверил?

Эмили в раздумье скривила губы:

– Думаю, да.

– Тогда, может быть, он уедет и тем самым исполнит твое желание.

– Сомневаюсь, что он уедет. Он попросил меня снова пойти с ним ужинать. Как ты думаешь, что это значит?

– Что ему понравилось твое общество.

– Но я, конечно, никуда не собираюсь. – Интонация девушки предательски говорила об обратном.

– Ну конечно, ты пойдешь! Ты должна пойти. Если ты откажешься, он будет ломать голову, почему ты это сделала. Мужчины вроде него не привыкли, чтобы им отказывали. И в особенности они не в состоянии перенести отказа от женщины, похожей на Эмили Лэйн. Он удивится – а поверь мне, тебе нельзя давать ему повод удивляться! Тогда он снова начнет тебя подозревать. Тебе лучше не спускать с него глаз… и рук, и губ… – Роза подмигнула. – Будь я на твоем месте, я бы получила свое удовольствие от этого мужчины, пока он еще не уехал, мое золотце.

Эмили приложила палец к губам и вспомнила, как губы Джоша касались их. Роза всегда дает хорошие советы. На сей раз она, пожалуй, им последует.