Текст книги "Цирковые твари (ЛП)"

Автор книги: Эйден Пирс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Эйден Пирс
Цирковые твари

Триггеры

«Цирковые твари» – одно из моих самых мрачных произведений, поэтому, пожалуйста, внимательно прочитайте это.

Персонажи книги представляют собой тёмное зрелище. Их история содержит триггеры, такие как: насилие, убийство, элементы ужасов, обсуждение потери родителей, игра с дыханием, игра со страхом, игра с ножом, игра с болью, демонические клоуны, эксгибиционизм, вуайеризм, придатки монстров, плевки, легкая вуайерия, даб-кон, несогласие, нон-кон (без участия героев или героини) и другие графические материалы сексуального содержания.

1

Билет

Мэг

Каждый монстр в радиусе пятидесяти футов (прим. 15,3 м) хотел либо съесть меня, либо трахнуть.

Идеально, просто чертовски идеально.

Как будто я и так не чувствовала себя рыбой выброшенной из воды, будучи единственной полукровкой, пришедшей посмотреть на цирк монстров. Я не являлась пищей для полнокровных монстров, но от меня достаточно пахло человеком, чтобы все оборачивались, пока я пробиралась сквозь толпу к билетной кассе.

Как цирковому ребенку, мне привычно внимание. Когда я выступала с 25 дюймовым (прим. 63,5 см) мечом, засунутым мне в горло, за мной наблюдало бесчисленное количество глаз. Так что посещение другого цирка в качестве гостьи должно было быть простым делом. Но… это не похоже на человеческий цирк, в котором я выросла.

Это «Грешники Сайдшоу», сверхъестественный цирк из ада.

Толпа, выползшая из темноты, чтобы посмотреть на представление, состояла из бесчисленного множества ночных ужасов.

Не то чтобы мне было страшно. Меня беспокоило то, что я стояла в очереди за билетом, занималась своими делами, но тонула.

Тонула в их жажде крови.

С кровью суккуба, текущей по моим венам, я чувствовала эмоции окружающих меня людей. Каждый раз, во время моего выступления, я принимала способность, которую унаследовала от матери. Чувствовала эмоции аудитории.

Их волнение. Удивление. Страх.

Я пробовала все это на вкус, жаждала, пировала.

Но эмоции этих монстров были… очень сильными. Даже если бы у меня хватило смелости подпитаться густой энергией, витающей в воздухе, я бы не осмелилась. Не здесь.

Это было не то место, где можно привлекать к себе внимание. Глупо было вообще приходить.

Здесь я ощущала себя не в своей тарелке.

Я не выступала несколько месяцев. Не питалась неделями. Эти люди никак не могли меня принять. То, что моя мать много лет назад играла главную роль в «Грешниках Сайдшоу», не означало, что я принадлежу им.

Жаль, но я не приму «нет» в качестве ответа.

Когда медленно движущаяся очередь к билетной кассе наконец-то сдвинулась с места, я подняла сползающий ремень гитарного чехла повыше на плечо и зашагала вперед.

Голос в голове кричал, что надо бежать как можно дальше от этого места. Но его было легко заглушить. Даже если бы моя сторона суккуба умела следовать сигналам – а она, блять, так не могла, – бежать было бы бессмысленно. Здесь должно быть сотни монстров, способных обогнать мою смертную задницу, а мне не хотелось стать чьим-то ужином. Во всяком случае, не сегодня.

При мысли о еде мой желудок заурчал. Черт. Я умирала с голода. Настоящая еда не помогает. Голод, когтями впивающийся в мое нутро, нельзя было утолить карнавальным хот-догом или кренделем.

Когда у меня возникало желание поесть, я приходила в общественное место, например, продуктовый магазин или что-то в этом роде, и впитывала все эмоции, витавшие в воздухе. Если действительно умирала от голода, я находила какого-нибудь случайного парня, чтобы отсосать у него. Предпочитаю незаметное кормление из толпы. Если мне не приходилось засовывать в рот жалкий член какого-нибудь незнакомого парня, это был плюс.

Жаль, что здесь нельзя сделать ни того, ни другого. Слишком рискованно, а я зашла слишком далеко и не хочу все испортить.

Я искала «Грешников Сайдшоу» более двух лет. Найти его было сущим адом. Невозможно просто зайти в Google вбить город и найти дату проведения шоу. Они не оставляют никаких цифровых следов, кроме случайных отзывов в даркнете.

Люди моей матери по-прежнему жили в тени. Они не хотели, чтобы о них знали другие, и, чтобы сохранить это, цирк обладал мощной магией, которая скрывала от людских глаз каждый шатер, грузовик, животных и даже посетителей, находящихся поблизости.

Будучи полукровкой, я опасалась, что не смогу ничего увидеть. Но вот он, печально известный черно-белый шатёр, зловеще вырисовывающийся вдали. При виде него у меня защемило сердце. Я чертовски скучала по цирку, в котором выросла. Скучала по отцу. По друзьям.

Все это уже давно позади.

Зажмурив глаза, я вызвала старое воспоминание.

– Сосредоточься на своем дыхании, – донесся из прошлого голос отца. – Вот так, ангел. Правильно. Всегда концентрируйся на своем дыхании, когда ты на арене. И помни…

– Фиксируй свои колени, – сказала ему девочка-подросток, охнув и закатив глаза. – Да, папа. Я знаю.

Отец опустил меч на землю и сел на один из тюков сена на арене. Он похлопал по месту рядом с собой, приглашая присоединиться к нему.

– Тогда что же тебя так мучает?

Я села рядом с ним, костяшки пальцев побелели, сжимая рукоять меча.

– Мне страшно.

– О, милая. Все в порядке. Если не хочешь делать это сегодня, можем отложить твое выступление до следующего города. Или до следующего штата. Когда будешь готова. Или можешь просто исполнить обычный номер с глотанием мечей. Ты делала это тысячу раз. Сегодня нет необходимости в прибамбасах.

– Это скучно, – надулась я. – Все придут посмотреть на глотателя огненных мечей.

Отец смахнул с моих глаз мягкие розовые волосы.

– Мэг, дорогая. Ты такая красивая. Люди будут приезжать со всей округи, только чтобы посмотреть, как ты валяешь дурака. Что бы ты ни показала на арене, они съедят это. А теперь пойдем.

Он поднялся на ноги и потянул меня за собой, в его глазах плясала гордость.

– Ты так похожа на свою маму. Особенно в новом костюме.

Отец очень редко говорил о моей маме, но когда он это делал, я всегда чувствовала страх, скрытый под болью в сердце. Я никогда не понимала этого.

Я вздохнула, возвращаясь в настоящее. Лиф моего старого циркового костюма обтягивал мое тело под мешковатой толстовкой. Со времен работы в цирке Уокера я изменила его, но это был практически тот же самый костюм.

Тот же меч. То же выступление.

Все остальное изменилось. Мой отец мертв, и Уокер тоже. Теперь я была сама по себе, у меня была миссия – найти место, где я не буду чувствовать себя потерянной.

– Ты задерживаешь очередь, сучка.

Мои глаза распахнулись, и я медленно повернулась лицом к придурку, стоявшему в очереди позади меня. Возможно, он был каким-то перевертышем. Может быть, оборотень, судя по резкой вони псины.

Когда он увидел мое лицо, его глаза расширились, а гнев перешел в вожделение.

– Черт, детка. Я собирался заскочить в киоск с закусками перед представлением, но, может быть, сегодня ты будешь моей закуской? Кто ты такая? Сирена?

Мои глаза сузились на перевертыше.

– Я та, у кого есть меч и кто знает, как им пользоваться.

Он облизнул губы, растянувшиеся в злобной улыбке.

– Меч, да? У меня он тоже есть.

– Ага. – Я фыркнула. – Обещаю, мой больше.

Оборотень открыл рот, вероятно, чтобы изречь какую-нибудь надоевшую фразу, но билетёр позвал следующего клиента.

Я подошла к деревянной будке, разрисованной черными и белыми полосами в тон шатра. У существа за прилавком была сероватая кожа, заостренные уши и крючковатый нос, настолько длинный, что он выходил за пределы губ. Это напомнило мне гоблинов из фильмов о Гарри Поттере.

– Один взрослый, пожалуйста.

Гоблин оглядел меня сквозь прищуренные глаза.

– Людям вход воспрещен.

– Я демон, – сказала я служащему, надев свою непоколебимую сценическую улыбку. – Иначе как бы я нашла это место?

Он хмыкнул.

Я достала из кармана толстовки пачку скомканных купюр и бросила ее на стойку.

– Я такой же платежеспособный клиент, как и все остальные.

Подозрительность гоблина, казалось, сменилась настороженной интригой, когда он заметил мои светло-розовые глаза. Он указал пальцем с пожелтевшим когтем на чехол для гитары на моей спине, покрытый яркими наклейками, затем указал на табличку с надписью: «Запрещено иметь при себе оружие, наркотики, инструменты, взрывчатые вещества и огнестрельное оружие».

Я моргнула, заметив слово «запрещено». Черт. Их киоски с закусками и торговые столы с сувенирами должны были быть довольно пугающими.

Моя улыбка стала тошнотворно сладкой.

– У меня ничего такого нет. Только блеск для губ. Жвачка. И немного спрея для тела. – Плюс двадцатипятидюймовый зазубренный меч с канистрой изопропилового спирта, но ему не нужно этого знать. – Я использую чехол для гитары как сумочку. Видели тех «странных девушек», которых всегда показывают по телевизору? Это я.

– О, черт возьми, Существо. Просто продай девушке этот чертов билет. Ты задерживаешь очередь.

Я повернула голову в сторону певучего голоса и увидела женщину, прислонившуюся к стенке билетной будки со сложенными на груди руками. Она была покрыта разноцветными татуировками, многие из которых изображали конфеты, а одета в розовую майку, фиолетовую клетчатую юбку, колготки в сетку и сапоги до колена.

Самым примечательным в ней были волосы, вернее, их отсутствие. На голове у нее было гнездо змей. Живых змей!

Змееволосая девушка усмехнулась.

– Она суккуб.

– Она не пахнет как демон секса, – насмехается Существо.

– Это потому, что я покупаю хороший дезодорант, – огрызнулась я.

Девушка закатила глаза и облокотилась костяшками пальцев о стенку будки.

– С твоим носом что-то не так, старый мешок с костями. А теперь отдай ей этот дурацкий билет, пока инспектор манежа не узнал, что ты отказал платежеспособному клиенту.

В глазах монстра мелькнул страх.

– Только не говори хозяину. Вот. – Он быстро протянул мне билет, бросив взгляд на змееволосую женщину. – Если ее съедят, не приходи ко мне плакаться.

– Фу, – сказала она, когда мы отошли от будки с билетами. – Думаешь, он не видел полукровок? Могла бы просто использовать на нем свои способности суккуба.

Я не привыкла чувствовать себя так комфортно рядом с другим человеком. Но, с другой стороны, со мной уже давно не было рядом кого-то, кто не вызывал бы у меня странных предчувствий. Энергия этой девушки была любопытной, но доброй.

– Мне не очень нравится это делать. Чувствую себя неловко, – призналась я после некоторого раздумья. Последний раз я пользовалась этим приемом, чтобы избежать штрафа за превышение скорости, пять месяцев назад. Так что я чертовски заржавела.

– Неловко? – Ее брови изогнулись дугой, забравшись в прическу, где змея драпировалась через бровь. – Это идеальное место, чтобы использовать свои возможности, детка. Как тебя зовут?

– Мэг.

– Я Лолли. Работаю в киоске с закусками вместе со своей сестрой.

Я не могла оторвать глаз от змей в ее волосах, они скользили и шипели, их языки высовывались, чтобы попробовать воздух на вкус.

– Мэг? Ты пялишься.

– Черт. – Я покачала головой. – Прости. Я не хотела.

Она засмеялась.

– Ничего страшного. Горгоны – редкость. У большинства из нас нет ног, поэтому мы не так часто попадаем сюда. Но это цирк, девочка. Сюда приходят вампиры и другие основные сучьи монстры Верхнего мира, чтобы поглазеть на всяких чудовищ, которые выползают из Нижнего.

Взгляд горгоны застыл в задумчивости, ее внимание переместилось с моего плеча на чехол для гитары на спине, с его потертым розовым корпусом и выцветшими готическими наклейками.

– Но ведь ты здесь не для того, чтобы смотреть шоу, не так ли?

Ее вопрос застал меня врасплох.

– Откуда ты знаешь?

Она пожала плечами.

– Полукровки приходят сюда не ради шоу. Для большинства это немного высокооктановое зрелище.

– Высокооктановое? (Примечание переводчика: число характеризующее стойкость топлива к взрыву)

– Ну да, – сказала она тихо, сопровождая ее предложение. Она взбила волосы, чем напомнила мне девушку в стиле preppy (стиль американских старшеклассниц), только с шипящими змеями. – Это шоу, на которое приходят монстры с Верхнего мира, чтобы увидеть все ужасы Нижнего, без необходимости посещать его. Хотя некоторые туда все же попадают.

– Подожди, ты имеешь в виду, что на шоу умирают люди?

– Да. Обычно только те, кто хочет умереть. Но знаешь, несчастные случаи происходят, – добавила она, пожав плечами. – Так что, по какой бы причине ты здесь ни оказалась, просто не теряй голову и будь в безопасности, хорошо?

Леденящий кровь крик, донесшийся изнутри, заставил Лолли нервно спрятать змею за ухо.

– Может мне стоит проводить тебя до шатра? Там стоит дом с привидениями, через который нужно пройти, прежде чем попадаешь к главному входу.

– Дом с привидениями? – При этих словах я вздрогнула. Мне нравились всякие жуткие вещи.

Лолли засмеялась.

– Не надо так волноваться. Это довольно страшно. Люди получают травмы. Некоторые из головорезов, которые там хозяйничают, могут доставить неприятности.

Я пожевала губу, крики восторга и ужаса доносились от входа в палатку, пульсирующие стробоскопы и дым от туманной машины хлынули из открытой заслонки.

– Что за неприятности?

Лолли не стала отвечать. Да ей и не нужно было. От ее взгляда по моим венам прокатился поток страха и возбуждения.

– Пойдем, давай покончим с этим. – Она взяла меня за руку и повела в пасть палатки. – Надеюсь, ты не боишься клоунов?

2

Рай для мазохистов

Мэг

В доме с привидениями витал запах страха и пота, а под ним – похоть, такая кислая, что у меня сводило живот. Этого должно было быть достаточно, чтобы развеять мой голод суккуба.

Но это только усилило его.

Когда я замедлила шаг, чтобы сделать вдох – неудачная попытка прочистить легкие, – Лолли повернулась. Ее брови взлетели так высоко, что почти погрузились в чешую.

– Ты в порядке?

– О, все отлично. – Я сморщила нос и заставила себя улыбнуться. – Просто обожаю запах монстров и похоти. Веселье, что доставляет удовольствие. Непромытый запах и похоть, которая исходит от людей, которых возбуждают резиновые маски и пластиковые мясницкие ножи.

Была и зловещая энергия, но об этом я не стала упоминать. Это не устраивало меня по нескольким неприятным причинам.

Иногда я ненавидела свои суккубские порывы. Неловко было чувствовать себя голодной в самый неподходящий момент, а иногда и из-за самой безобидной ерунды. Например, свежего белья из сушилки в прачечной. Модели с очень белыми зубами из рекламы стоматолога. Однажды я узнала, что тампоны в магазине продаются два по цене одного, и на лишние пять баксов смогла поужинать в «Тако Белл».

Это был не первый мой дом с привидениями. Я бывала в нескольких довольно страшных раньше, в том числе в одном, где нужно было подписать договор, разрешающий наложить на себя руки. Каждый раз, когда я заходила в такой дом, у меня появлялись бабочки в животе. В этот раз они были больше похожи на шершней, но волнение все равно присутствовало, заставляя напрячься каждое сухожилие в моем животе.

Да уж. Из всех странных вещей, которые когда-либо пробуждали во мне силу, это место было лидером.

Из-за угла дома с привидениями раздался женский крик, затем тяжелый стук мужских шагов. Через секунду послышался звон цепи и похотливый стон.

Лолли моргнула в мутном красном свете, освещавшем палатку. Могла ли она видеть, как я краснею?

– Ох… – Взгляд понимания разгладил складки ее лица. – Ты суккуб. Ты можешь чувствовать эмоции и питаться ими, верно? Теперь понятно, почему ты такая горячая и возбужденная. Должно быть, очень неприятно возбуждаться от странного дерьма и не иметь над этим никакого контроля. – В ее голосе не было осуждения, только понимание.

– Я уверена, что в этом были бы свои плюсы, если бы у меня было хоть что-то похожее на сексуальную жизнь.

Лолли поджала губы, как будто эта новость вызвала у нее глубокую тревогу.

– А ты не питаешься?

– Только когда нужно. Я питаюсь аурами людей, по чуть-чуть от многих сразу, если нахожусь в людном месте. Но это не работает, если жажда очень сильная.

– И что ты тогда делаешь?

– Нахожу какого-нибудь парня, чтобы отсосать. Но человеческие мужчины вызывают у меня тошноту, так что дальше этого дело не заходило.

Лолли моргнула один, два, три раза.

– Ты имеешь в виду, что дальше этого дело не заходило?

Я пожевала нижнюю губу, пока Лолли пристально смотрела на меня. Дом с привидениями, со всей его фальшивой кровью, криками и дымом, не был и вполовину так страшен, как оказаться под пристальным взглядом горгоны. Тем не менее, было приятно, что есть с кем поговорить об этом. Мы только что познакомились, но мне казалось, что я знаю ее уже много лет. Ее аура была безопасной и успокаивающей.

– Да… Думаю, моя сторона суккуба не хочет, чтобы я занималась этим с человеком. По крайней мере, не в первый раз. И я никогда не была с монстрами, по крайней мере, с теми, которые не вызывают у меня серьезных неприятных ощущений.

– Черт. – Ее голос понизился, и она наклонилась, ее змеи шипели, как будто хотели скрыть ее шепот. – Держи эту информацию в секрете, девочка. Особенно здесь. Есть много мерзавцев, которые готовы опуститься до самого отвратительного дерьма, если это будет означать, что они вонзят свои когти в девственного суккуба.

Она посмотрела по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не слышит, и потянула вглубь дома с привидениями.

– По крайней мере, если ты голодна, можешь поесть здесь. Даже если это будет просто перекус.

– Поесть? Здесь?

Она пожала плечами.

– Это безопаснее, чем во дворе или в главном доме. Только не надо делать это слишком явно.

Я не могла с этим спорить. Это помещение было достаточно замкнутым и защищало меня от толпы людей снаружи, если кто-то обратит внимание на то, что в воздухе витает демон секса, питающийся их флюидами.

– Не знаю. Здесь отсутствуют флюиды, – сказала я Лолли, когда мы были вынуждены остановиться, и наш путь на время перекрыл аниматроник Мрачный Жнец, опустивший свою пластмассовую косу, чтобы преградить нам путь.

От всего дворца исходила зловещая энергия.

– Здесь люди получают травмы, не так ли? – Я говорила не только о доме с привидениями. Вся территория цирка пропахла смертью.

– Постоянно, девочка. Но не волнуйся. – Мрачный жнец с маниакальным смехом поднял свою косу, и мы продолжили прогулку по кладбищу с пенопластовыми надгробиями, испачканными, как я была уверена, настоящей кровью. – Люди, которые приходят сюда, знают, во что ввязываются. Большинство из тех, кого трахают, кусают или лишают конечности, обычно к этому готовы. – Наступила минута молчания, как бы в знак уважения к людям, которые заставили его добавить «обычно» к своему заявлению.

– Большинству это нравится?

– Ну, да. «Грешники Сайдшоу» – рай для мазохистов, Мэг.

Каждый нерв в моем теле дернулся от интриги, и возбуждение запульсировало в моей крови.

– Правда?

– Ты должна была это знать.

Я шокировала ее тем, что не была осведомлена об этом месте.

– Меня вырастили люди. Я ни черта не знаю, Лолли. Для меня это… э-э… интересный опыт.

Лолли еще несколько секунд смотрела на меня, а потом покачала головой.

– Девочка. Если ты не будешь осторожна, это место проглотит тебя.

Я провела языком по внутренней стороне губы. Она хотела сказать это как предупреждение. Вместо этого мое тело запульсировало от предвкушения.

Я должна была быть осторожна. Но какая-то часть меня была более чем счастлива от мысли, что меня съедят.

Держась за руку с Лолли, мы прошли через дом с привидениями. В основном это была одна большая комната с различными дорожками и секциями, разделенными тюками сена и готическими ограждениями из пенопласта. Некоторые декорации были очень паршивые: пластиковые надгробия, ведьмы-аниматроники с мигающими глазами и механическим гоготом.

Но были и слишком реальные: железные клетки, сдвинутые в углы шатра, и скелеты, заполнявшие их, с пальцами, обхватившими прутья, и раскрытыми в вечном крике челюстями.

Декорации были жуткими и, безусловно, добавляли атмосферу этому месту. Но по-настоящему поразительным, с точки зрения ощущений, был толстый слой страха и похоти, вытесняющий кислород из помещения.

Это были работники. Они прекрасно справлялись со своей ролью – пугать до смерти проходящих мимо монстров. И пугали они хорошо, это доказывали лужи блевотины и мочи, через которые нам приходилось переступать. Лолли дернула меня за руку, заставив сделать резкий шаг в сторону, чтобы обойти очередную загадочную лужу.

– Гадость. Приберитесь в третьем проходе, – пошутила она, и ее капризный смех смешался с ревом бензопилы и криками ужаса на заднем плане.

В следующей луже, которую мы встретили, стоял человек на коленях, сгорбившийся над ней и всасывающий жидкость с чавканьем.

Лолли остановилась перед ним и уперлась рукой в бедро.

– Синклер, ты отвратителен. Хотя бы высасывай из человека, жалкая пиявка.

Мужчина медленно поднял лицо. Даже сквозь тусклое освещение было видно, что он бледен как смерть.

– Эй, Лолли-Поп. Почему ты зашла через вход, где заходит весь никчемный скот?

– У нас сегодня свежая кровь, Син. Мэг. Это мой ублюдочный парень, Синклер.

– Ты что, теперь экскурсовод, детка?

– Нет, я слежу за тем, чтобы никто не откусил от нее кусочек.

Он облизал губы, перепачканные кровью, его клыки блеснули.

– Я бы не отказался.

Толстый каблук сапога Лолли надавил ему на макушку, впечатав его лицо в лужу крови, из которой он только что пил. Он зашипел, и рубиново-красные капли брызнули на мои розовые Конверсы.

Я посмотрела вниз на испачканную кровью ткань своих уже износившихся кед. Так они выглядели круче.

– Попробуй, и я размозжу тебе череп, – хихикнула Лолли, ее змеи шипели и извивались вокруг головы своей хозяйки.

Синклер застонал, и в следующее мгновение его похоть вырвалась наружу.

– Черт, детка. Что ты делаешь после шоу?

– Буду с тобой. Если будешь хорошо себя вести. Сможешь показать мне, сколько нужно лизать, чтобы добраться до моего центра. Но ты должен считать.

Сердечный стон согласия сорвался с его окровавленных губ.

– Хороший вампир, – хмыкнула она, поднимая сапог. Освободившись, он вскочил на ноги и, схватив в кулак ее змей, злобно дернул ее голову назад.

Я была так близка к тому, чтобы сорваться с места. Но звуки наслаждения, вырывающиеся из ее горла, заставили меня сделать шаг назад.

– Укуси меня, – сказала она, ее глаза загорелись вызовом.

Вампир подхватил ее, бросил на тюк сена и в мгновение ока оказался на ней, сено окрасилось в красный цвет, пока он питался ею.

– Я… я на минутку, Мэг, – простонала она, большая часть ее тела была скрыта плащом, накинутым на плечи вампира.

– Ах, ты должна отдать мне должное, Лолли-поп, – сказал Синклер-вампир с мрачной усмешкой. – Это займет по крайней мере пять.

– Хм. Ничего страшного. – Я медленно отступила назад, неловко усмехаясь. – Вы, ребята, берите столько времени, сколько нужно. Я просто буду исследовать это место дальше. – Я пошла по другой тропинке, их тяжелое дыхание затихало позади меня.

Я присела на фальшивый фонарь, лампочка окрасила внутреннюю поверхность моих бедер золотистым светом. Достала из кармана толстовки мобильный телефон, нужно было проверить время.

До начала шоу оставалось еще немного. Может быть, сейчас подходящий момент покормиться. Лолли была права. Это было, пожалуй, самое безопасное место, где можно утолить свою жажду. Я могла бы поесть от них, но от этой мысли становилось не по себе.

Мимо пробежала хихикающая женщина, судя по темпу, она хотела, чтобы ее поймали. Мужчина в резиновой клоунской маске бросился за ней, одной рукой держа над головой нож, а другой обхватывая промежность.

– Когда я тебя поймаю, Малышка, позволю выбрать, каким оружием тебя зарезать!

Я смотрела вслед этой парочке, размышляя, не пойти ли мне за ними, держась на достаточном расстоянии, чтобы они не заметили, как я от них питаюсь. Нет, это тоже было неправильно. К тому же, так я только сильнее проголодаюсь. Мне нужен был кто-то один. При физическом контакте с кем-то я могла впитать в себя гораздо больше. Мысль о том, что впервые в жизни я буду питаться демоническим, заставила меня выхватить телефон из кармана и подняться на ноги.

Я бесцельно бродила по дому с привидениями, пока в воздухе не раздался крик, заставивший меня замереть на месте. Здесь было много криков, но этот был другим. В этом крике не было волнения.

Я пошла по следу страха и отвращения в направлении крика и, завернув за угол, оказалась в тупике.

Я была не одна.

Женщина лежала на спине, а сверху на ней сидел мужчина. Если его можно было так назвать. Его плоть была покрыта язвами и шелушилась. В уголках глаз и рта запеклась желтая слизь, от него воняло гнилью.

Он был вурдалаком, в два раза крупнее девушки, которую он с легкостью удерживал, хотя она изо всех сил пыталась освободиться. Ее одежда была разорвана, обнажая маленькую грудь, а джинсы были порваны до лодыжек, обнажая ее перед ним. Его штаны болтались на поясе, обнажая задницу, испачканную дерьмом и еще черт знает чем.

Держа ее за бедра, он с такой силой трахал ее, прижимая к стене, что при каждом толчке ее тело издавало отвратительный «стук», который можно было расслышать за ее криками. Положив одну руку на ее горло, другой он закрыл ей рот.

– В чем дело? Не можешь справиться с небольшим трахом? Прекрати сопротивляться, и все скоро закончится.

Кровь застыла в моих жилах.

Мне никогда раньше не приходилось убивать. Конечно, я была демоном. Но моей последней «жертвой» был полицейский, которого я обворожила, чтобы отмазаться от штрафа за парковку, черт возьми. Я не была убийцей.

Сегодня это изменится.

3

Боязнь клоунов

Мэг

Я отступила на несколько шагов назад, достаточно далеко, чтобы монстр меня не услышал, и обнаружила нишу с котлом и тремя ведьмами-аниматрониками, которые собрались вокруг него с большими ложками, и со смехом готовили фальшивого кричащего ребенка.

Расстегнув ремни гитарного чехла, я опустила его на землю и открыла. Внутри лежал отцовский меч, завернутый в одну из моих старых любимых футболок – черную, детскую, с привидением, выкрикивающим «бу-у-у». Вытащив меч из ткани, я, держа его в руках, направилась к упырю и его жертве.

Взяв рукоять в обе руки, подняла меч, держа вертикально к земле.

Кровь и жажда плоти, исходящие от этого мешка гниющего дерьма, должны были бы меня нервировать. Вместо этого почувствовала прилив сил. Наконец-то я смогу поесть и насладиться горячей местью.

– Эй, тряпка поганая, – прорычала я, в моем голосе зазвучал яд.

Упырь на мгновение прекратил свою жестокую атаку и повернул голову, чтобы посмотреть на меня сквозь тусклое освещение дома с привидениями. Медленная ухмылка искривила его отвратительный рот.

– Не волнуйся, детка. Можешь быть следующей.

Гнев овладел мной, как… ну, как демон.

Я не часто переходила в другое состояние. Выросшая человеком, я избегала этого, насколько это было возможно – за исключением случаев, когда могла притвориться, что это часть моего костюма. Но сейчас я даже не пыталась подавлять это.

Из черепа проросли маленькие черные рожки, острые, как рога дьявола, только расположенные ближе друг к другу над бровями. Из отверстия, специально сделанного для костюма, высунулся хвост, длинный и тонкий, обвивший одно из моих бедер. Маленькие крылышки спрятались под кофтой, оставаясь незаметными.

У большинства демонов были рога и когти, и только у женщин-демонов секса были крылья.

У вурдалака отвисла челюсть. От него так сильно несло жаждой крови, что у меня свело живот.

– Глубины Раздора. Посмотри на себя. Держу пари, твоя плоть вкуснее, чем у этой сучки. – Упырь вырвался из девушки с противным звуком. Она захныкала и обмякла в позе зародыша.

– Глубины Раздора – именно то место, куда я собираюсь тебя отправить. Не знаю, верю ли я в Эриду. Или в Сатану, в Люцифера, или как вы там его называете. Но ради тебя я надеюсь, что он реален. И надеюсь, что он такой же извращенец, как все говорят.

Упырь медленно вытянулся во весь рост. Его бездонные глаза опустились на меч в моей руке, а сам он сжал в кулаке свой.

– Что ты собираешься делать с этой маленькой иголочкой?

Я улыбнулась, сладко и широко. Мои розовые глаза вспыхнули светом, а очарование суккуба разливалось от меня, как газ. Почувствовав опасность, упырь сделал неловкий шаг назад, но не повернулся, чтобы сбежать. Моя магия уже проникла в него, удерживая его на месте.

Он улыбнулся, растянув рот так, что на нем образовался волдырь. По его подбородку сочилась слизь, и мне пришлось подавить позыв к рвоте.

– Черт, ты уродливый ублюдок.

Оторвав внимание от упыря, я обошла его и присела рядом с девушкой. Она все еще всхлипывала.

– Эй. Все будет хорошо. – Я выковыряла кусок гниющей плоти упыря из ее спутанных светлых волос.

Я не знала, как ее утешить, кроме как сделать то, что помогло бы мне почувствовать себя лучше.

– Давай, вставай.

Я помогла ей подняться на ноги, взяла ее руку в свою и направила так, чтобы она схватилась за меч вместе со мной, моя рука лежала поверх ее.

– Держи его.

Глаза девушки расширились, когда до нее дошло, что нападавший находится в каком-то трансе.

– Что ты с ним сделала?

– Я его заколдовала. Он сделает все, что мы скажем. Но мы должны действовать быстро. Заклинание не будет действовать вечно.

– Скажи ему, чтобы шел вперед. – Ее голос дрожал, неуверенный, но достаточно напористый, что дало мне понять – она собирается держать себя в руках достаточно долго, чтобы избавить мир от этого пустого места.

– Иди сюда, здоровяк. У нас есть кое-что для тебя, – пропела я.

Гигантский упырь шагнул вперед. Он так увлёкся моей магией, что изо рта у него потекли слюни, размазываясь по лицу. Он шел к нам, не замедляя шага, даже когда острие моего меча вонзилось ему в живот.

Он навалился на лезвие, пока оружие не дрогнуло и не пробило его с другой стороны. Из его разорванного живота хлынул отвратительный запах, непрозрачная желтоватая жидкость и еще какая-то гадость.

Только когда монстр полностью сел на меч, я ослабила заклинание очарования – ровно настолько, чтобы он понял, что с ним происходит.

– Видишь? – рассмеялась я, осторожно выкручивая руку девушки так, что зазубренный край меча разрывал внутренности. – Видишь ужас в его глазах?

Я выпила страх монстра и пожалела об этом. Он был прогорклым и тяжелым для моего нутра.

Я ударила его мечом, отдергивая руку девушки вместе со своей, а затем нанесла еще несколько ударов для пущей убедительности.

– С-стоп, – прохрипел он. На его губах пузырилась мерзкая упыриная кровь. – П-пожалуйста.

– В чем дело? Не можешь справиться с небольшим трахом? Перестань сопротивляться, и все скоро закончится. – Я ласково улыбнулась, повторяя слова, которые он говорил девушке, когда насиловал ее.