Текст книги "Тоскуя по лучшему другу своего отца (ЛП)"

Автор книги: Эви Крофт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Целовали меня. Ласкали меня. Глубоко всасывали меня.

Боже, сколько всего я хочу с ней сделать.

– Где твоя аптечка?

– Под раковиной в ванной.

Я киваю и встаю. Когда я ухожу, мою кожу покалывает от осознания. В этом тоже нет ничего нового, когда речь идет о ней.

Когда я возвращаюсь, она прижимает руку ко лбу, мысленно борясь с собой. Она слегка качает головой, и ее каштановые локоны спадают на плечи.

Я подтаскиваю старый сундук поближе к дивану и опускаюсь на него.

– Я могу. . Она достает маленькую металлическую коробочку.

– Позволь мне позаботиться о тебе, Пирожочек.

Ее взгляд смягчается, а грудь поднимается. Она бросает дрожащий кивок и опускается на подушки. Ее легкое согласие проникает прямо в мое сердце.

Она вздрагивает, когда мой телефон снова звонит.

– Это моя семья.

– Невозможно удерживать их вечно, – говорю я.

Синхронно мы достаем свои телефоны, переходим к своим сообщениям и читаем.

Мэдлин: что происходит Пайпер? Мерфи сказал, что тебя ударили по лицу.

Дрю: Кого нам нужно убить?

Я вижу, как двигаются ее пальцы, и через секунду появляется новое сообщение.

Пайпер: Я в порядке. Это был локоть. Случайность. Хантер позаботится обо мне.

Коротко. В самую точку. И от этого у меня защемило в груди. Если бы я действительно заботился о ней, она никогда не оказалась бы на линии огня. Если бы у меня хватило смелости заявить права на нее раньше, посмотреть в глаза своему лучшему другу и рассказать ему правду. .

Aрчер: кого нам надо убить?

Mэдлин: спасибо, что всегда так хорошо заботишься о нашей девочке Хантер.

– Твой младший брат безжалостен, – пробормотал я, хотя молча согласился. Как и мужчины Хаксли, я яростно защищаю себя, и так было с тех пор, как родилась моя младшая сестра.

– Напоминает мне кое-кого из моих знакомых, – легко отвечает она. Ее губы слегка подрагивают в уголках.

– Иди сюда и дай мне это убрать. Она опускается на край подушки и кладет свои ноги между моими. Каждый мой мускул напрягается, и я делаю глубокий вдох и заставляю себя расслабиться. Ей не нужно, чтобы я сейчас вел себя как пещерный человек.

Даже если она постоянно наблюдает за мной с жаром в глазах.

Я роюсь в наборе, нахожу антисептическую салфетку, разрываю фольгу и сосредоточиваюсь на небольшом порезе на ее коже.

– Ты вкусно пахнешь, – бормочет она, когда я протягиваю ей маленький квадратик влажной ткани.

– Спасибо.

– Тебе стоит разлить его по бутылкам. Ты бы заработал целое состояние.

– Да ну?

– Ага. Она закрывает глаза, когда я начинаю промывать ее рану.

– Свежесрубленное дерево, сосновый сок и солнечный свет. Все то, что напоминает мне о тебе.

Мои пальцы не шевелятся. Я не удивлен, что она заметила все эти мелкие детали. Пирожочек всегда была наблюдательной. Но когда я чувствую, что ее внимание сосредоточено на мне, мне хочется притянуть ее в свои объятия и целовать до тех пор, пока у нас обоих не перехватит дыхание. Я хочу потерять себя в этой женщине и никогда не быть найденным.

Я смотрю на ее губы. Когда я поднимаю взгляд, то вижу, что она смотрит на мои.

– Пирожочек…

– Хм?

Прекрати, Доусон.

Я порылся в наборе и нашел антисептический крем. Когда я откручиваю колпачок, мои мышцы напряжены, почти дрожат. Находиться в ее пространстве, в тусклом освещении, одному…это так интимно. Мой член стоит. Почему я думал, что смогу поухаживать за ней, не теряя рассудка?

Я наношу мазь, и она резко вдыхает.

– Прости.

– Это не твоя вина.

Похоже, что так.

Я надеваю колпачок и опускаю тюбик в коробку. Воздух густой от предвкушения и невысказанных слов. Их полдесятка.

Я бы хотел…

Пайпер наклоняется вперед и прижимается губами к моим.

ПАЙПЕР

На мгновение я замираю, когда прижимаюсь губами к губам Хантера. Потрясенная секунда, когда мой мозг и мое сердце не могут поверить в происходящее. Его теплое дыхание обдувает мои щеки, а сам он тверд как камень. Мои нервные окончания ликуют, и волна правильности омывает меня.

Вот оно. Я была права все это время.

Рука Хантера скользит по моему горлу, обхватывая челюсть. Я хватаюсь за переднюю часть его свитера, и стон вырывается из моего горла. Он издает громкий рык и поднимает голову. Я моргаю, глядя на него в тусклом свете.

– Ты в этом уверена? Его великолепные ореховые глаза изучают мое лицо.

Уверена ли я, что хочу его? Что я мечтала об этом поцелуе годами? Что мое тело горит по нему, и единственный способ успокоить пламя – прыгнуть в него с головой?

– Безусловно.

Его взгляд снова опускается к моим губам, и я безмолвно прошу его поцеловать меня. Чтобы он забыл все свои причины отрицать то, чего мы оба хотим, и сдался. Мои вещи уже собраны, и я не могу придумать ни одной причины, чтобы отказать себе в ночи, которую я никогда не забуду.

– Если мы сделаем это, я никогда не отпущу тебя.

Мое дыхание замирает в горле, когда его пальцы сжимают мою талию.

Я жила для того, чтобы услышать эти слова на его губах.

Сейчас, учитывая время, они кажутся жестокой шуткой. Я отгоняю эту мысль и сосредотачиваюсь на моменте: мягкость его свитера, похоть, ярко горящая внутри меня, и потребность, такая тяжелая и сильная, скопившаяся между бедер.

– Это лучшее, что ты мне когда-либо говорил.

– Надо было сказать это много лет назад, – пробормотал он, протаскивая меня вперед еще на несколько сантиметров, пока моя задница не уперлась в диван.

И тут его рот оказывается на моем, крепкие губы, горячее дыхание и глубокий стон, который я чувствую до глубины души. Я открываюсь ему навстречу, и он тут же пользуется этим преимуществом, проводя языком между моих губ. Моя грудь набухает и покалывает. Я умираю от его прикосновений. Это была такая медленная смерть.

А теперь я могу исследовать его. Волнение разливается по моим венам, когда я скольжу руками по его крепкой груди и обвиваю его шею. Как будто до него только что дошло, что он может прикоснуться ко мне, по-настоящему прикоснуться, большая ладонь скользит по внешней стороне моего бедра.

Звук чистого удовольствия вырывается наружу, и я погружаю пальцы в его волосы. Наконец-то. Наконец-то!

Его пальцы сгибаются во мне, без слов говоря о том, как сильно он сдерживает себя. Не он один.

Я покусываю его нижнюю губу и ухмыляюсь, когда он рычит. Мне нравится этот резкий звук. Такой тяжелый от желания и долгой, неудовлетворенной потребности. Мои руки скользят по его плечам, запоминая каждый твердый угол.

– Я всегда хотела сделать это, – шепчу я, затем делаю глубокий вдох и снова целую его.

Его борода щекочет мне нос, и я отстраняюсь, ухмыляясь, как дурочка. Я всерьез мечтала о каждой детали происходящего. Но эти мечты меркнут по сравнению с реальностью. В реальности его губы более твердые, а дыхание пахнет виски.

– Прости.

– Не смей извиняться. Я всегда хотела почувствовать твою щетину. Я провожу тыльной стороной пальцев по его челюсти.

Он долго смотрит на меня, и на его красивом лице появляется странное выражение.

– Что?

Почему его молчание заставляет меня так нервничать? Наша дружба была построена на честности и открытом общении, даже когда это было неудобно. Даже когда мы поняли, что у нас есть что-то общее.

Он качает головой, изгиб его губ делает дикие вещи с нижней частью моего живота.

– Ты слишком хороша, чтобы быть правдой.

– Я чувствую то же самое по отношению к тебе.

Приглушенный свет делает обстановку еще более интимной. Мне хочется поделиться всем и выдать все секреты, которые я хранила в тайне.

– Я думал так с тех пор, как мы познакомились.

Наши рты сталкиваются. Я не могу насытиться.

Годы сдерживаемого напряжения вытекают из моих губ, кончиков пальцев и моей души.

От облегчения, что я наконец-то оказалась в его объятиях, у меня кружится голова. А может, это его одурманивающие поцелуи.

Его большие руки обхватывают мою талию и поднимают меня, усаживая к себе на колени. Я стону ему в рот. Именно здесь я всегда мечтала оказаться. И теперь, когда его твердые бедра под моей попкой, я извиваюсь, чувствуя себя как дома.

Он прерывает наш поцелуй со стоном и прижимается лбом к моему. Мое сердце сжимается, и я улыбаюсь, потому что я так счастлива, что могу лопнуть.

– Я знал, что ты будешь дразниться, – ворчит он, но это звучит мило. Тюрьма, в которой он был заперт последние несколько лет, распахнула ворота, и он выходит в дневной свет. Плащ печали стелется по полу, а Охотник, которого я впервые встретила, тот, кто заставил меня смеяться, вернулся.

Я поворачиваю бедра навстречу его твердой длине под моими бедрами.

– Кстати, о дразнилке.

– Я не дразнюсь. Серьезность в его тоне делает дикие вещи с моим сердцем.

– Надеюсь, что нет.

Он скользит руками вниз, обхватывая мою попку и притягивая меня к себе, чтобы, между нами, ничего не оставалось. И невозможно ошибиться в том, насколько мы возбуждены друг для друга.

Эти лесные глаза встречаются с моими, и у меня сводит живот.

– Когда я увидел локоть того парня… Я не мог добраться до тебя достаточно быстро. Я больше никогда не хочу испытывать подобные чувства.

– Как это было? Я давлю, потому что мне нужно услышать, как он это скажет. Даже если это только на сегодня, мне нужно, чтобы эта маленькая частичка моей мечты сбылась.

– Как будто я могу потерять тебя. И я знаю, что у меня никогда не было тебя, но…

– Я была, – шепчу я, преодолевая комок в горле. – Я всегда была твоей.

Хантер порывисто выдыхает, его глаза становятся подозрительно яркими. Более золотистыми. Он облизывает губы, и его взгляд устремляется к моему виску. – Как твоя голова?

Тупая боль, но никаких серьезных повреждений нет. Наверное, останется шрам.

– Нормально.

– Тебе нужно что-нибудь от боли?

Я кладу руку ему на сердце и качаю головой. Может, я слишком пропитана похотью, потому что единственное лекарство, которое мне нужно, – это он.

– Ты уверена?

Я не могу понять, пытается ли он охладить наши отношения или действительно так обеспокоен. Не то чтобы я считала, что раны на голове нужно игнорировать; просто я знаю, что они сильно кровоточат, а тот парень на самом деле не так уж сильно меня ударил. Просто у него был невероятный прицел и острый локоть.

– Да, – говорю я.

– Хорошо.

Прижав ладони к моей заднице, он подается вперед и встает. Я хватаюсь за его плечи, но он держит меня. Он с легкостью поднимает меня, демонстрируя, в какой невероятной форме он находится. Я утыкаюсь ему в шею и приподнимаю голову для поцелуя.

Он прижимает меня к стене возле моей спальни. Сколько раз я фантазировала об этом? Быть прижатой к нему, его твердость между моими бедрами, двигаться, как будто он не может насытиться мной. Какая-то часть меня все еще боится, что это сон. Но это кажется таким реальным. Таким великолепным. Каждое нервное окончание загорается, как фейерверк на Четвертое июля.

– Это действительно происходит? – спрашиваю я, когда он выпускает меня.

Уголки его грешного рта подрагивают, и мой живот скручивает. Трусики становятся влажными, а внизу появляется восхитительная боль.

– Наконец-то ты в моих объятиях? Да, милая. Да.

Его слова и грубый голос проникают сквозь меня. Он звучит так же трепетно, как и я. И это заставляет мое сердце сжиматься. Не знаю, что больнее: когда любимый мужчина держит тебя на расстоянии вытянутой руки или наблюдать, как он с каждым днем становится все более несчастным.

– Слава богу. Я провожу пальцами по коротким волосам у основания его головы, завороженная их мягкостью.

Хантер наклоняет голову и проводит губами по моей челюсти, а затем по шее. По коже пробегают мурашки, а соски затвердевают, превращаясь в тугие пики, которые ноют под чашечками бюстгальтера. Мне нужно, чтобы он коснулся меня там. Чтобы он дразнил, крутил, целовал и сосал их, пока я не сошла с ума.

– Ты потрясающе пахнешь, – говорит он, касаясь нежной кожи под моим ухом.

Я хмыкаю. – Вряд ли. Я вся в пиве.

– Именно. Он смеется.

Я хихикаю.

Это потрясающе. Лучше, чем я могла себе представить, и я хочу, чтобы этот момент длился вечно. Он крепко сжимает меня, словно никогда не отпустит. Я хочу этого. Близость, смех и то, как мое тело воспламеняется от его прикосновений. То, как он заставляет мою киску течь, просто заходя в комнату.

Наступает момент тихого понимания, когда все в моем мире становится правильным. Так и должно было быть. Мы с ним смеемся, идя по коридору в нашу спальню, дышим одним воздухом и совершенно спокойно относимся друг к другу.

Я сжимаю свои бедра вокруг его бедер, нуждаясь в продолжении этой истории. Чтобы фантазия стала реальностью.

Он застонал, и мы снова двинулись в путь. Удивительно, что он помнит, какая спальня моя. Прошло несколько лет с тех пор, как он и моя семья помогли мне переехать.

У меня замирает сердце от беспокойства, что они подумают, но я не обращаю на это внимания. Я не позволю ностальгии испортить сегодняшний вечер. Им не обязательно знать.

Он ставит меня на ноги у изножья кровати. В комнате медовый свет от уличных фонарей за высокими окнами.

Хантер так красив, что у меня дыхание замирает в легких. Мои колени слабеют от благодарности в его глазах, а желудок попеременно то завязывается в узел, то распутывается в бесконечной петле желания.

Я запускаю руки под его свитер, желая увидеть мужчину под ним. Он – произведение искусства.

Его пальцы играют с узлом внизу моей пуговицы, и две стороны расходятся. Каждое нервное окончание остро чувствует, где находятся его руки и как близко они к тому месту, где они мне больше всего нужны. Это запретно и восхитительно.

– Я мечтал о том, как буду раздевать тебя. Эти три пуговицы – постоянный источник мучений, – говорит он, игриво дергая рубашку. Мне нравится, что его грубость исчезает, когда он со мной.

Я ухмыляюсь. – Правда?

Черная кофта на пуговицах поверх майки – мой стандартный наряд, когда я работаю в баре. Мне нравится, что он так внимательно за мной наблюдает.

– Да. Он расстегивает одну пуговицу. Потом другую. Я провожу кончиками пальцев по его бокам, задирая свитер все выше и выше. Он отступает назад, позволяя мне стянуть его через голову. Мягкая серая футболка прижимается к его внушительной груди, и мой живот делает сальто-мортале.

Мой вздох благодарности непроизволен, и он снова смеется, прежде чем стянуть футболку через голову и бросить ее на пол рядом со свитером.

Сказать, что Хантер великолепен, значит преуменьшить. И все эти мускулы набраны тяжелым физическим трудом. Я прижимаю руку к его сердцу и смотрю на него.

– На чем я остановилась?

Его пальцы возвращаются к моим пуговицам. – Когда-нибудь я сорву с тебя это. Но сегодня я буду наслаждаться распаковыванием подарка, которого так долго ждал.

Боже, какие вещи он говорит.

Он расстегивает последнюю пуговицу, а затем стягивает рубашку с моих рук, зажав их по бокам. У меня возникает крошечная вспышка паники, потому что я страдаю клаустрофобией, но она быстро проходит, когда его ладонь скользит вверх и нежно обхватывает мое горло. Я доверяю этому человеку. Всегда доверяла и всегда буду доверять.

Мой пульс бьется о его ладонь, пока он медленно осматривает меня. Могу поклясться, что между нами нет ни единого шва одежды, потому что его взгляд похож на настоящую ласку.

– Все еще чувствуешь себя хорошо?

– Более чем хорошо. Горячо.

Он наклоняется, прижимаясь лицом к моему горлу, и стягивает с меня рубашку до конца. Затем он поднимает мою майку, чтобы она оказалась в куче на полу, а его пальцы работают над пуговицей моих джинсов. Я прижимаюсь к его обнаженным плечам, пульс стучит в ушах. От каждого прикосновения его кожи к моей колени слабеют. Мой живот вздрагивает от предвкушения. Как ему это удается? Заставлять меня хотеть его так сильно, что я вот-вот растворюсь в луже нужды.

Когда я наконец стою перед ним в одних лифчике и трусиках, он откидывается назад, и прохладный воздух пробегает по моей коже.

– Черт, Пайпер. Из его груди вырывается глубокий стон. – Ты так великолепна.

– Я как раз думала о тебе то же самое.

Затем он падает на колени.

– Хантер… Он никогда не был для меня мистером Доусоном. Даже после того, как я узнала, что он был другом моего отца, он всегда настаивал на том, чтобы его называли Хантером.

– Да, красавица?

О Боже.

Я прикусываю губу.

Моя киска покалывает и болит от его прикосновений.

Я упираюсь руками в его широкие плечи. Он скользит ладонями по внутренней стороне моих бедер, легкими, дразнящими прикосновениями заставляя мое дыхание сбиваться.

Еще. Мне нужно…больше. Хватка до синяков, чтобы я не забыла, что мы были вместе.

– Хочешь чего-то? – спрашивает он, его рот в дюйме от моих трусиков.

– Тебя. Это. Все это.

– Не волнуйся, милая. Я отдам тебе все. Мне так хотелось сделать это.

Он прижимается поцелуем к моему животу, а его ищущие пальцы скользят по моим бокам. С моих губ срывается хихиканье, и стоящий на коленях дьявол ухмыляется. Хотя он никогда не щекотал меня, он был рядом, когда это делали мои братья. Он снова наклоняется ко мне, облизывая верхнюю часть моих трусиков, а его большие руки работают с застежками моего лифчика.

– Ты богиня, ты ведь знаешь об этом?

Я качаю головой и провожу пальцами по его волосам. – Я просто я. Девушка из маленького городка. Любительница животных. Любительница кофе.

Бюстгальтер поддается, и он спускает бретельки с моих рук, глядя на мою грудь, когда из его груди вырывается очередной душераздирающий стон. Мне очень нравятся звуки, которые он издает, и его взгляд. Яростная сосредоточенность и абсолютное обожание. Я так долго ждала, чтобы почувствовать его желание.

– Чертовски великолепно. Затем он смыкает губы вокруг моего левого соска, глубоко посасывая его, а его руки скользят по моей коже. Изучая. Испытывая. Дразня.

Я таю под его прикосновениями.

Как будто между моей киской и сосками существует невидимая связь, и каждое поглаживание сверху ударяет меня прямо между бедер.

Кончик его языка щелкает по ноющей пике, и я вздрагиваю от вздоха. Он переключает внимание на другую грудь: его большая ладонь накрывает ее, а большой палец проводит по соску, поддерживая его в твердом и готовом состоянии.

– Так хорошо. Я так нуждаюсь в тебе.

– Да…

Я готова. Так готова, что хнычу.

Он издает еще один звук удовольствия и целует мою грудь. Его рот жарко прижимается к моей коже, клеймя меня. Я сжимаю бедра вместе, нуждаясь в трении.

Он улыбается мне в грудь, а затем медленно отстраняется. От взгляда его глаз я опускаюсь на край кровати, чтобы дотянуться до его губ. Он крепко прижимает меня к себе, сильные руки обхватывают меня, как тиски. Бесконечные минуты мы двигаемся друг против друга, языки переплетаются.

Он проводит поцелуями по моей челюсти и горлу. – Держу пари, на вкус ты такая же сладкая, как и на вид.

Руки Хантера цепляются за край моих трусиков и снимают их так медленно, что я почти теряю остатки разума.

– Хантер… Я впиваюсь кулаками в легкое одеяло на моей кровати.

– В чем дело, милая? Ты чего-то хочешь?

Я киваю. – Приступай. Пожалуйста. .

Его усмешка темная и восхитительная. Затем он пригибает голову. Я моргаю, глядя в потолок, когда его дыхание шепчет на моей самой чувствительной коже. Я такая мокрая, что чувствую его прикосновение к верхней части бедер, между губами.

И вот он уже рядом, накрывает меня своим ртом, а его руки раздвигают мои ноги. Быть раздвинутой этим мужчиной стало моей главной фантазией, и он не разочаровал.

Я смотрю вниз по длине своего тела и вижу, что его глаза закрыты от удовольствия. Он жадно ласкает мою киску, раздвигая губы и не обращая внимания на мой клитор. Я выкрикиваю его имя.

– Терпение, Пирожочек.

Я стону, извиваясь на матрасе, но у меня нет рычагов. Хантер просовывает руку под мое колено и поднимает мою ногу, чтобы она легла на его плечо, а я повторяю это действие другой ногой. Он раздвигает мои бедра и просовывает язык в мою киску. Я откидываю голову назад. Святые угольки. Наконец-то его рот на мне – это просто потрясающе.

Но этого недостаточно. Мне нужно больше.

– Полегче, любимая. У нас есть все время в мире.

Его медовый голос омывает меня. Всю меня. И мое сердце разбивается вдребезги. Я икаю от рыданий, когда он глубоко вводит палец, загибая его вверх в движении. Мое тело обхватывает его, и я задыхаюсь от восхитительного проникновения.

– Это моя девочка.

Боже мой. Да, да, да. Я крепче вцепилась в одеяло, голова мотается туда-сюда. Когда он снова наклоняет голову, то берется за мой клитор, уделяя ему внимание и нежно посасывая.

Я кручу бедрами, и мы находим ритм, который заставляет меня подниматься выше. Уайлдер. Мои конечности начинают дрожать, и мне кажется, что я могу разойтись по швам. В тот момент, когда я уверена, что взорвусь, он отстраняется.

Клянусь, мой мозг визжит, как игла на пластинке.

– Хантер…

Он поднимается на ноги. А потом, глядя мне в глаза, вытирает рот тыльной стороной ладони.

Черт.

Как будто он нарочно такой горячий.

– А теперь я хочу почувствовать, как ты кончаешь на моем члене, принцесса.