Текст книги "Пульсация. Книга 1. Марк (СИ)"

Автор книги: Евгения Владон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 13 страниц)

Конченный долбоёб! Он же мог заполучить её и без всего этого реалити-шоу с изнасилованием, даже не напрягаясь!

Откуда в голове такого самовлюблённого красавчика столько беспросветного безумия и несусветного дерьма? Есть ли хоть какое-то разумное объяснение всем его поступкам?

Неожиданным, пугающе резким движением, Гордон приподнялся над Элли, тут же накрывая её собою едва не полностью – плотной тенью во всей своей смертельно жуткой красе и нависая над её лицом своим – осязаемым, реальным, невыносимо совершенным. Обхватив ей ласковыми тисками тёплых пальцев щёки, подбородок и скулы, он сразу же, без каких-либо неуместных прелюдий заглянул в недосягаемую для других глубину её огромных глазищ. Уж если кто и умел погружаться в чужой разум, препарируя без особого напряга жалкую человеческую душонку, так это он!

– Ну и чего ты тут пытаешься этим доказать? – нежный шёпот ласкового палача опалил чувствительную кожу лица горячим дыханием, задевая слово за словом воспалённую слизистую глаз невесомыми «ожогами» и, конечно же, врезаясь в шокированный мозг более беспощадными лезвиями скрытого во фразах смысла. – То, что ты не такая, как большинство современных шлюшек, успевших потерять свою девственность ещё до поступления в старшие классы? Более принципиальная и благовоспитанная? Предпочитаешь классические отношения и миссионерскую позу с выбранным тобою партнёром? Только не говори, будто ты никогда не бывала на школьных вечеринках и не давала обдолбанным членам команды по регби, в надежде добраться до красавчика капитана? А ведь всё это назвать богатым сексуальным опытом – совершенно не поворачивается язык. Я прав или я прав? Или если ты позволяла кому-то из них по обоюдному желанию тыкать в себя толстым х*ем, не испытывая при этом никакого возбуждающего удовольствия, то это как-то должно оправдывать все твои прошлые похождения? Так в чём же разница, солнце? Где та грань, что разделяет добровольную проституцию от вынужденной? И где гарантия, что ты не сумеешь не распробовать неведомое тебе до селя блюдо? А вдруг ты на самом деле войдёшь во вкус улётного траха с теми, кто в нём разбирается или же будешь и дальше по жизни кое-как подмахивать какому-нибудь упоротому дауну без единого шанса кончить самой?

Боже всевышний!.. Элл затрясло ещё сильнее, когда этот грёбаный садист накрыл ладонью другой руки чуть ли не всю промежность под её лобком прямо поверх трусиков. Несильным, будто намеренно щадящим нажимом весьма искусных пальцев заскользил по вагинальной впадинке через ткань, словно и вправду пытаясь вызвать в ней желаемую реакцию в ответ на его изысканные манипуляции.

Казалось, у неё еще больше вылезли глаза из орбит. Ей не могло почудиться. Она действительно ощутила зудящее онемение с лёгкой пульсацией под массирующим давлением чужой руки.

– Только представь себе, какое ты можешь получить запредельное наслаждение, когда тебя начнут трахать сразу два члена! Ты будешь кончать, как ещё ни разу до этого не кончала, раз за разом, бурно, с криками и может даже сквиртингом, дурея от запаха смешавшихся выделений и спермы, как самая последняя и прожжённая сучка, требуя ещё, и ещё… А не скулить и не пытаться вывернуться всеми возможными и невозможными способами, причиняя себе заведомо нестерпимую боль (и не только физическую).

Но она лишь зажмурилась, со всей дури, не в состоянии сдержать лихорадящей тряски во всём теле, лупцующей усилившимися ударами внутренних судорог и безудержного рыдания. Ещё немного, и её окончательно накроет, затянет этой жуткой чернотой удушливого мрака. И лучше бы она её сразу убила…

– Марк, я тебя умоляю. Заканчивай уже с этими своими предварительными «ласками». – и будто контрольным выстрелом по слуху, напряжённым хрипом от Зака Фильцмана, в аккурат над самой головой. – А то я сам скоро кончу, так и не успев ни в кого засадить.

– Ни и дура! – Гордон проигнорировал слова друга. Только его похолодевший враз голос ударил по сознанию не менее сильно, чем все его предыдущие попытки её уболтать.

Да и последовавшее физическое облегчение, после того, как он поднялся над ней, длилось всего ничего.

– Зак, давай, дружище. Покажи этой сучке, как ты умеешь орудовать своим чемпионским агрегатом.

Он убрал руку от её промежности, намереваясь поменяться местами с гораздо более готовым для этого занятия другом. И вот тогда-то девушка и заволновалась, как говорится, в полную меру, принявшись из последних сил брыкаться и выкручиваться, и не давая им спокойно перегруппироваться без ответной борьбы и непредвиденных просчётов.

– Бл**ь! Что ж ты за зараза такая неугомонная? – раздражённо рявкнул хозяин студии, кое-как переползая на место Марка. Гордон же перехватил ей руки, слезая с бёдер и разворачиваясь в противоположную над девушкой сторону – над её головой. После чего тут же навалился сверху всем своим весом на её запястья, локти и плечи, намертво припечатывая спиной и затылком в режущие кожу доски и вызывая тем самым очередной приступ панического удушья с новыми тщедушными попытками-конвульсиями вырваться.

– Да кончай ты уже выё*бываться, дура ты набитая! – мужчина впервые забылся, прорычав ей в ухо по-русски. Его собственное тело напряглось, превратившись в один сплошной монолит из неподъёмного камня. Лицо потемнело, налилось пурпурным оттенком прилившей за считанные секунды к нежной коже крови. На лбу прямо по центру выступила вертикальная дорожка вздувшейся вены. Глаза, наверное, точно почернели.

– Тебе же будет только больней! Ну что за безмозглых идиоток сейчас выращивают.

Зак за это время удачно устроился между разведёнными и одновременно им удерживаемыми ногами ни в какую несдающейся жертвы. Прижав её промежностью к своему паху, слава богу, пока ещё скрытому ширинкой застёгнутых штанов, он явно пытался уловить момент чтобы и штаны себе как-то успеть расстегнуть и не получить в этот момент пяткой в лицо.

– Марк, я серьёзно. Надо связать ей руки и лучше всего к чему-нибудь прикрутить. А то это не дело.

– Да вставляй уже, твою мать! А то будем тут до утра ху*нёй страдать!

– МАРК! КАКОГО ЧЁРТА ТЫ ТУТ ТВОРИШЬ?

Гордон резко поднял своё изумлённое лицо на раздавшийся буквально из ниоткуда чьей-то женский восклик. Теперь он смотрел куда-то поверх плеча Фильцмана, в дальний угол студии, и от его демонического лика очень-очень быстро отливала кровь.

9 часть

– Люк, будь добр, стащи с девочки этого чижика-пыжика!

Зак панически заметался, завертев по сторонам головой, пытаясь определить кто, в каком количестве и откуда его сейчас обступал, неумолимо приближаясь к их троице зловещими шагами незваных гостей.

– Марк, пидараст ты конченный, я же говорил тебе про дверь! – голос фотографа сорвался в жалкое скуление почти побитой собаки (по крайней мере, уже готовой к предстоящим побоям).

Нежданное облегчение накрыло Эльвиру прохладой воздуха студии, как только с её ног сдёрнули мерзостное ощущение чужого тела и рук. Правда, с другой стороны она продолжала чувствовать удушающий гнёт от всё ещё удерживающего её Марка Гордона. Его плотную тень, осязаемый всеми сенсорами кожи жар напряжённого тела в сочетании с нависшей над нею картинкой из его оцепеневшего лица. Всё это время он неотрывно куда-то смотрел широко раскрытыми глазами и с перекошенным от непонятной гримасы ртом. И судя по движению его головы и усиливающимся во взгляде осмыслением происходящего, можно было безошибочно определить, что этот кто-то к ним довольно быстро приближался, сокращая последние метры разделявшей их дистанции.

Но что самое странное, во взгляде молодого мужчины не прослеживалось ни капли страха перед надвигающимся фатумом или даже возможным наказанием за содеянное его руками преступление.

– Отпусти! Не трогай меня! – визжал где-то неподалёку Фильцман, растеряв по ходу всю недавнюю крутизну и хиповский гонор местного гопника.

– Да успокойся ты, гондон дырявый! – пробасил ему в ответ незнакомый мужской голос. – Я не собираюсь тебя драть, хотя надо бы. Жаль оставил дома страпон подходящих размеров.

– Марк, я просто не верю своим глазам. Ты ли это? Да что ж с тобой такое произошло за эти месяцы?..

Казалось, и Элл, и Гордона накрыла чья-то невесомая тень с едва уловимым шлейфом приятных парфюмов, и почти сразу же к побледневшему лицу мужчины потянулась чья-та изящная рука с красивыми и явно ухоженными пальцами. Марк несдержанно дёрнулся, будто его ударили смертельным разрядом электрического тока, а не коснулись нежной лаской его щетинистой щеки и лепной скулы. Он определённо хотел отшатнуться, но что-то его удержало.

Всего несколько мгновений, и совершенный лик падшего ангела исказила гримаса нестерпимой боли и… ненависти, на грани распирающего бешенства и с трудом сдерживаемого нечеловеческого гнева.

– Какого хера?!.. – прохрипел он срывающимся рыком, до сих пор не в силах поверить собственным глазам и вырвавшейся из-под его контроля грёбаной реальности.

– Марк, отпусти девочку, – произнёс ему в ответ спокойный, чарующе приятный женский голос. – Будь хорошим мальчиком. Не вынуждай меня обращаться за помощью к Люку.

– Сука! Бл*дская сука! – рявкнул озверевший враз демон, тут же ослабляя смертельную хватку своих рук и в одно стремительное движение вскакивая на ноги. – Что, бля?.. Что ты тут делаешь? Какого хера тебя сюда принесло?

По его надрывным крикам было как-то не похоже, что его напугали до чёртиков, и он готов теперь оправдываться перед неизвестными спасителями Эльвиры хоть до потери пульса. Скорее наоборот. Предъявлял претензии и даже по-своему угрожал. Но недолго. Его крики оборвались так же неожиданно, как и заполнили до этого огромное пространство студии.

Да и Элл практически сразу перестала следить за исходящими от него звуками. Как только с неё сошли последние оковы насильственного «заточения», девушка поняла, что у неё вообще не осталось каких-либо сил, даже на то, чтобы просто пошевелиться. Отступившая в никуда опасность сменилась огромным куполом чистого воздуха, свободного пространства и полным осмыслением едва не произошедшего с ней кошмара. Её попросту всем этим затопило, буквально и с головой, хлынув по венам опустошающим бессилием и обострившейся во сто крат слабостью, лишающей за считанные мгновения способности как двигаться, так и думать. Не сходила лишь беспрестанная тряска во всём теле с беззвучными рыданиями в разрывающихся от боли лёгких и глотке. Сложнее всего было остановить будто льющиеся сами по себе слёзы. Именно они мешали разглядеть лицо её спасительницы, чьи прохладные пальцы поспешно расстёгивали сейчас на её щеке ремешок кляпа.

Это оказались не какие-то там ожившие наяву детские страхи, это была самая настоящая и что ни наесть дичайшая ублюдочная реальность. Да, да, вывернутая на изнанку чьей-то рукой и больным воображением.

– Ну всё. Тише-тише! Тшш… Всё уже позади.

Всё та же незнакомка помогла ей приподняться в полусидящее положение и вытащила изо рта промокший от слюны кусок тряпки. Элл едва не стошнило, но каким-то чудом ей всё-таки удалось перебороть и сильнейшее головокружение (чуть было не отправившее её в бессознательное состояние), и подступивший к горлу рвотный рефлекс. К тому же незнакомка обхватила в тот момент её мокрое от слёз, соплей и слюней лицо своими прохладными и невероятно нежными ладонями, ласково поглаживая и намереваясь успокоить её во что бы то ни стало.

– Обещаю, милая, больше никто из этих недоносков не посмеет к тебе и пальцем притронуться. Бедная девочка. Как же тебя так угораздило-то?.. Ну всё… всё, моя хорошая. Всё уже закончилось. А ну-ка, посмотри на меня. Покажи мне свои красивые зарёванные глазки. У кого они на мокром месте?

Вот и как тут не поддаться столь немыслимо ласковому и до боли убедительному в своих заверениях голосу?

Эльвира попыталась проморгать застящую пелену слёз и при этом как-то сдержать новый всплеск рыданий. Из размытого полусумрака студии наконец-то проступил не только бледный силуэт чьей-то головы и лица, но и вполне различимые черты. Уже через пару секунд, окончательно вернув себе полное зрение, девушка разглядывала перед собой молодую и невероятно красивую женщину неопределённого возраста. Причём настолько красивую, что у Элл на какое-то время отняло дар речи, а память по последним событиям ненадолго закоротила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Симметричные изгибы тёмных губ незнакомки улыбались одной из самых участливых и нежнейших улыбок в мире. Серо-зелёные глаза необычного оттенка смотрели с не меньшей материнской добротой. Под их лучащимся светом ты невольно начинала испытывать разливающееся под сердцем тепло с более страстным желанием спрятаться в объятиях их владелицы как минимум на маленькую вечность. Получить от совершенно незнакомого человека такую щедрую дозу искреннего сочувствия и моральной поддержки в самый убийственно тяжёлый момент в своей жизни – всё равно что наглотаться эликсира бессмертия до сносящего голову опьянения или же сразу воспарить над собственным телом в благодатные небеса.

– Такая очаровательная красавица и вся зарёванная, – сюсюкалась незнакомка, будто знала Элл с самого рождения.

А девушка всё никак не могла поверить, что всё это по-настоящему, что это не сон, а реальные, исцеляющие мгновения только что свершившегося спасения.

Они не успели!.. Боже правый… Они так и не успели ничего с нею сделать… сделать с ней это…

Она прижала задрожавшую ладошку к покалывающим от недавнего онемения губам, так и не сумев сдержать очередного приступа рыданий. Но это были уже другие слёзы – слёзы очищающего облегчения, слёзы вернувшейся веры в людей и, быть может даже, в самого Бога!

Безумная пляска-агония так и не случившейся трагедии резко отступила, отползла ощетинившимся монстром пережитого ужаса. Весь недавний кошмар чудовищной неизбежности (отравивший за считанные секунды кровь своим смертельным ядом) неожиданно отпрянул. Ещё совсем недавно, буквально вот-вот он нависал над ней, подобно кровожадному зверю из преисподней, сминая её сущность и волю мучительными пытками ликующего убийцы. Рвал и впивался ей душу, полосовал сознание до глубоких кровоточащих ран, перекрывая весь внешний мир чёрным куполом огромных крыльев. А теперь… Теперь он вдруг резко взмыл куда-то вверх – исчез, испарился, просочился микроатомами в невидимые изломы параллельного измерения беззвучным хлопком с очень слабой взрывной отдачей. Может она что-то и почувствовала при этом, то, скорее списала на поток воздуха, ворвавшийся в студию через открывшиеся двери.

Да и не хотелось о таком думать и особенно сейчас, когда организм и без того реагировал на происходящее неподдающейся контролю отсроченной реакцией. Тут уж совершенно никак не до анализа случившегося и не до самокопания, что, как и почему она сделала не так. Её и без всего этого колотило будь-будь крупной дрожью под выворачивающим воздействием взвинченной, а до этого растерзанной чуть ли не в клочья психики. Одно успокаивало, что это была естественная реакция организма, пытающегося избавиться от неподъёмного балласта накопленного негатива.

– Ну, всё… Выплакалась, отвела душу и будет. Давай-ка поправим твою симпатичную блузку и приведём тебя в порядок.

Какое же это неописуемое наслаждение, когда больше не нужно никому и ничему сопротивляться, а наоборот, даже позволяя кому-то ухаживать за собой, давать себя успокаивать, укачивать в нежных объятиях чуткой мамочки.

Элл вообще не задумывалась в те минуты над тем, что же эта женщина с ней делала. Просто разрешала ей всё, что только той не придёт в голову. Тем более что причины были более, чем обоснованы. Ведь Эльвира познала тогда одну из самых архиважных истин – эти руки и этот убаюкивающий волшебный голос никогда не причинят ей ни боли, ни вреда.

– Вот так, да. Молодчинка. Осталось теперь подняться на ножки, подтянуть штанишки и хорошенько умыть это зарёванное личико. Люк, будь добр, принеси нам стул или кресло.

Только сейчас девушка заметила ещё одного вынужденного участника этой безумной и никак не желавшей укладываться в голове драмы: широкоплечего (скорее даже чересчур широкоплечего) мужчину среднего роста, лет под пятьдесят (не меньше), с очень смуглой кожей и жёсткими смоляными кудрями с густой проседью. Двубортный чёрный блейзер классического кроя и вышколенная осанка военного в отставке указывали лишь на одну возможную профпригодность данного мачо. Он явно являлся чьим-то личным водителем и по совместительству телохранителем. А вот чьим именно – догадаться было не так уж и сложно.

10 часть

…Время, казалось, окончательно остановилось, либо застыло неподвижными молекулами впавших в лёгкий анабиоз секунд в пределах окружающего пространства. Только Эльвире было уже как-то всё равно. Силы пока не спешили к ней возвращаться, да и торопиться куда-то или бежать сломя голову – больше не нужно… Хотя нет. При любом раскладе, ей бы стоило уйти отсюда как можно скорее. И никто бы не посмел её этим осудить. Разве что присутствие спасшей её незнакомки (чьё лицо теперь казалось на удивление смутно знакомым, а не только чарующе притягательным и совершенным) полностью меняло восприятие происходящего с окружающей реальностью до абсолютной неузнаваемости.

Ей помогли одеться и даже обули слетевший с правой ноги кроссовок (на вряд ли она сама сумела бы так скоро привести себя в порядок, так как руки дрожали до сих пор, а пальцы ни в какую не хотели слушаться). За эти минуты Элл успела хоть ненамного прийти в себя, ощущая некое подобие возвращающихся к ней сил со способностью более-менее соображать и что-то при этом делать самой. Тогда-то она и вспомнила о самой важной на тот момент составляющей случившегося, принявшись зашуганно озираться по сторонам.

Зака она увидела в дальнем углу студии, на одном из стульев, возле свалки мебельного реквизита. Водитель-латинос во время своих неспешных прогулок по всему периметру фотостудии то и дело приближался к парню, останавливаясь перед владельцем ателье всего на несколько секунд и начинал пристально сверлить посеревшее, а местами даже позеленевшее лицо горе-насильника убийственно прессующим взглядом.

А вот Марка в самом помещении не наблюдалось. Похоже, он сбежал отсюда ещё после того как набросился на вторгшуюся на его неприкосновенную территорию блондинку словесными нападками. Правда, его куртка продолжала лежать на одном из лабораторных столов павильона, что по сути ни на что и ничем не указывало. Если он жил где-то рядом, то мог добраться к себе домой за прошедшие минуты уже давным-давно.

Вопрос в другом, почему его не задержали? Не заставили сесть рядом с Фильцманом в позе напуганного до смерти маменькиного сыночка, вынуждая обоих ждать неизбежного наказания за содеянное. И почему она не слышит воя полицейской сирены со стороны улицы?

– На ноги встать получится? Тебе нужно сейчас умыться.

Незнакомка помогла ей дойти до ванной комнаты и войти внутрь. Как только глаз зацепило белым очертанием фаянсового унитаза, Элли тут же рванула в его сторону, едва не спотыкаясь и не падая прямо на ходу. Приземлившись на трясущиеся коленки перед абсолютно равнодушным толчком, её сразу же вырвало остатками содержимого желудка.

Блондинка почти бесшумно вошла следом и закрыла за собой дверь.

– Если захочешь уйти отсюда, – характерным движением головы женщина указала на другой выход из весьма просторной уборной, которая, скорей всего, ещё несколько лет назад служила в качестве проявочной фотолаборатории, о чём говорило полное отсутствие окон и стеклянных вставок в дверях. А может тут находилось нечто совершенно другое, кладовая или морозильная камера для хранения скоропортящихся продуктов? Вариантов сколько угодно, да и окружающая светло-голубая плитка почти что мозаичных размеров на всех четырёх стенах навевала на много чего исключительное. Как говорится, на что хватит всей твоей фантазии.

Но на многое её не хватило. Потому что думать в эти минуты ни о чём не хотелось. Ну, а сам вид весьма вместительной комнаты с огороженной душевой кабинкой, парочкой умывальников, унитазом и биде вызывали не совсем приятные ассоциации с их хозяином.

– Можешь воспользоваться дополнительным отсюда выходом, тем более, если не намерена возвращаться в студию и любоваться физиономией её владельца.

Элли наконец-то поднялась и кое-как доковыляла к ближайшему умывальнику, включив дрожащей рукой кран с горячей водой. Почти сразу подняла взгляд к широкому, вмонтированному где-то на треть всей стены зеркалу, и посмотрела на отражение блондинки за своей спиной. Та стояла в позе невозмутимой хранительницы чужого покоя, прислонившись спиной к дверной панели и скрестив в изящном жесте на груди руки. Безупречный образ абсолютно уравновешенного человека, всегда и при любых обстоятельствах контролирующего даже самую на первый взгляд безвыходную ситуацию, как и все её возможные последствия. Вот кого здесь было можно по праву назвать стопроцентным хозяином положения.

Новый приступ щенячьей благодарности и искреннего восхищения не заставил себя долго ждать, окутывая девушку нежнейшим коконом воистину целительного покоя. Ощущение надёжной защиты и уверенности в ближайшем будущем в присутствии этой женщины росло и ширилось с каждой пройденной минутой. Будто чьи-то невидимые пальцы ослабляли тугие узлы перекрученных нервов каждый раз, когда Элл сбегала хотя бы мысленно в ментальные объятия своей спасительницы – её персонального ангела хранителя.

– Спасибо! – она попыталась выдавить подобие благодарной улыбки, но на столь ответственные подвиги ей всё ещё недоставало нужных сил.

– Считай, тебе фантастически повезло. – блондинка в ответ слегка склонила голову в знак принятия благодарности, хотя прекрасно понимала, что её здесь появление – не более, чем случайное стечение обстоятельств. Не надумай она приехать сюда сегодня… – Думаю, тебе не помешает показаться хорошему психотерапевту, причём не откладывая в долгий ящик. Может вызвать скорую или лучше сразу подбросить тебя до ближайшей больницы? Рецепт очень хорошего снотворного тебе бы пригодился сейчас как нельзя кстати.

– А вы что… ещё не звонили в службу спасения?

– Ты про вызов полиции?

Болезненно хмурясь, Элл закивала, вернее, тряхнула головой. Нагнувшись над раковиной чуть ли не в три погибели, девушка принялась плескать в лицо очень горячей водой. Дыхание почти полностью восстановилось, сердце больше не пыталось проломить грудную клетку или выскочить через горло наружу, хотя и хотелось прополоскать рот, но, желательно, чем-то покрепче. Правда нервный озноб и не думал сходить, ощутимо усилившись из-за отсроченной реакции. Она бы с радостью приняла сейчас душ, а ещё лучше очень горячую ванну, но только, упаси господи, не здесь.

– Я не вызывала копов. – спокойный голос незнакомки в этот раз прозвучал как-то уж слишком… громко, буквально зазвенев вибрирующей акустикой по всей комнате.

Эльвира так и застыла над раковиной в согнутой пополам позе, не зная по началу, как ей реагировать на услышанное. Потом очень-очень медленно выпрямилась и так же не спеша обернулась.

– И тебе я тоже не советовала бы туда обращаться. Ты и без того натерпелась за сегодня более чем предостаточно. Всё, что тебе действительно сейчас нужно – это горячая ванная, хорошее успокоительное или же таблетка ядрёного снотворного. Тебе необходим очень крепкий, а, лучше всего, беспробудный сон дня эдак на два-три, не меньше.

– А как же… как же они? – ну вот, называется только-только начала приходить в себя. Теперь опять по новому кругу – участившееся дыхание с паническим приступом лёгкого удушья и конечно же зашкаливающая аритмия. – Они ч-что… останутся безнаказанными? Вы просто позволите им уйти, вот так вот, будто ничего не случилось? Спустите им всё с рук? Как?.. Почему?..

– Потому что акта изнасилования, как такового, не было. Попытка, да, имела место, но опять же… – женщина отрицательно качнула головой. – Они не довели дела до конца, а у тебя нет ни единого свидетеля, кто бы смог подтвердить в этой истории именно твою версию.

После таких слов, да ещё и под сильнейшим стрессом… ту не то что дар речи пропадёт и отвиснет челюсть, тут бы хоть как-то устоять на ногах и не хлопнуться в постыдный обморок. Сложнее, правда, было поверить своим ушам и глазам. Подобное могло либо привидится, либо присниться. Ведь бывают же такие кошмары, когда понимаешь, что это сон, но всё равно не можешь проснуться. Раз за разом прилагаешь немалые усилия, чтобы вырваться из насильственного тлена беспрестанно атакующих тебя бредовых видений, но у тебя всё равно ни черта не получается.

– А как же вы?.. Вы же там были и всё видели! Это же только благодаря вам я…

– Милая моя, а с чего ты вдруг решила, что я намерена броситься в это дело с головой и в особенности предстать перед неадекватной публикой ради какой-то абсолютно незнакомой мне девушки? Тем более, любой прокурор, хоть из Эспенрига, хоть из любого другого европейского государства, скажет тебе, чем в действительности чреваты большинство дел по изнасилованию. Они не просто превращаются в беспросветные судебные разбирательства, но и в подавляющих случаях заканчиваются ничем. Если иск против насильника не всегда удаётся провести в тот же суд, то что тогда можно говорить о попытке изнасилования? Это заведомо провальное дело, девочка моя. Их всё равно не посадят, а вот тебе потреплют нервы (и не только адвокаты со следователями) с куда более изощрённым садизмом, чем твоё тело на полу этой студии. Ты реально готова на всё это подписаться?

Так это не сон? Она на самом деле не спит, слушая весь этот вопиющий бред из уст собственной спасительницы? Разве такое в принципе возможно? Оно же банально не укладывается в голове, особенно после всего, что ей пришлось здесь пережить буквально вот-вот, всего несколько минут назад!

– Так, значит, это всё? Всё, чем обычно заканчиваются подобные истории? Вы просто закроете глаза и оставите этих мразей безнаказанными? Или это уже не первый их… совместный сабантуйчик, а для вас – не первая попытка всё замять, убеждая жертву никуда не ходить и ничего не предпринимать?

– Вообще-то, я не занимаюсь подобными вещами и мой сюда приезд по сути самый первый за всю мою жизнь. И, да, я не удивлюсь, если они практикуют данные, как ты выразилась, сабантуйчики уже довольно долгое время. – боже правый, как ей вообще удаётся говорить такие чудовищные вещи ТАКИМ спокойным, почти ласковым голосом? – Но, если их до сих пор не арестовывали даже просто по подозрению, и никто из их предполагаемых жертв не доносил на них в полицию, значит, они знают, как избежать подобных проколов. А уж если сам Марк в этом засветился, то я нисколько не удивляюсь тому факту, почему они всё ещё на свободе. А на счёт безнаказанности… Постарайся не думать об этом и особенно сейчас. Теперь это не твоя головная боль. Зак получит свою заслуженную порцию «выговора» и соответствующее его проступкам наказание…

Только Зак? Почему?!

– А Марк? – Эльвира резко перебила блондинку, чувствуя, как начинает закипать от праведного гнева. Почти спасительная реакция в противовес пережитому стрессу, хотя и не сулящая ничего хорошего.

– Как раз из-за Марка, я и не стала вызывать копов. Будь на его месте кто другой, я бы не раздумывала ни единой лишней секунды. Но в этом-то я и заключается наша общая проблема. Лично я не заинтересована в его участии во всём этом дерьме, как в прямом, так и в косвенном понимании. И даже если что-то когда-нибудь пойдёт не так, то я сделаю всё от меня зависящее, чтобы вытащить его из этой клоаки, не дав окончательно в ней увязнуть или, не дай бог, утонуть. А если тебе вопреки всему и вся, всё же захочется упечь его в тюрьму, тогда уж прости, золотце. – женщина с сочувствием совершенно иного характера снова качнула головой. – В этом случае я окажусь не на твоей стороне. Более того, приложу все силы, имеющиеся ресурсы и, само собой, пущу в ход нужные связи, чтобы замять это дело на самом корню. Я не допущу, чтобы Марк оказался за решёткой или пробыл за ней хотя бы минимальный срок. Мне неважно, заслуживает он подобного наказания или нет. Да, тебе больно и обидно, ты жаждешь воздаяния за содеянное над тобой, но тут уж, прости и без обид. Здесь ты проиграешь, не успев даже начать, и чувство поражения будет куда сильнее, чем ужас по-настоящему пережитого изнасилования.

– Да что в нём такого сверхособенного, если даже ВЫ готовы встать на сторону этой твари?

Элл резко запнулась, в коем-то веке задумавшись над истинной причиной появления незнакомки в фотоателье Зака. Ну не фотографироваться же она сюда явилась. А уж если она так печётся за негодяем Маркушкой, то ответ более, чем очевиден. Она здесь из-за Гордона и только из-за него.

– Лучше закончи приводить себя в порядок и постарайся успокоиться хотя бы процентов на тридцать. – женщина изящно оттолкнулась от двери, выпрямляясь и неспешно разворачиваясь в сторону выхода, тем самым показывая, что их разговор и случайная встреча давным-давно себя исчерпали. – Возвращайся домой, желательно никуда не сворачивая, и сделай всё то, что я тебе советовала. Через два-три дня, всё утрясётся, уляжется и более-менее наладится. Главное, пережить первые сутки. Но что-то мне подсказывает, ты прекрасно со всем этим справишься, причём сама и даже без чужой помощи.

Улыбнувшись на прощанье одной из самых очаровывающих в мире улыбок, блондинка открыла двери уборной и перешла в смежное помещение проклятой студии, будто в параллельное измерение какого-нибудь Сайлент-Хилла, без страхов и опасений за собственную жизнь. Как к себе домой!

Элли ещё какое-то время не могла отвести взгляда от места, где только что стояла её спасительница. Просто тупо туда глазела, ничего не понимая и окончательно запутываясь в происходящем кошмаре, который и не думал заканчиваться.

Вернуться домой? Принять ванную и ядрёное снотворное? И всё?! После того ада и выворачивающего наизнанку хаоса из сумасшедших чувств и событий, что только что прошлись по ней и через неё бешеным смерчем?..

Это что, какая-то дурная шутка?