Текст книги "Пульсация. Книга 1. Марк (СИ)"

Автор книги: Евгения Владон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

4 часть

А вот никак. Достаточно убедить себя, что данное знакомство было быстротечным, мимолётным и банально случайным. Как какое-нибудь эпизодическое появление любимого актёра в любимом сериале всего на несколько секунд экранного времени. Да, мимоходом засветился, но, его участие совершенно не повлияло на общий ход сюжетных событий во всей истории. С таким же успехом она могла выделить его где-нибудь на улице, в толпе и тут же потерять из виду. Навсегда.

Так Элл думала изначально, убеждая себя раз за разом, что уже никогда и ни при каких иных обстоятельствах не пересечётся с Гордоном ни в этой жизни, ни где-либо ещё (если только не в каких-нибудь альтернативных вселенных собственного воображения). В таком городе, как Долус-Сити подобные совпадения невозможны, всё равно что выиграть джек-пот в национальной лотерее два раза подряд.

Как правило, именно так в нашей жизни всё и происходит. Другое дело, когда подобные плохие мальчики с омерзительно отвратным характером и грязным языком всё же умудряются притягивать внимание и задевать память неискушённым девочкам подобных Эльвире Бабич. И не только задевать, но и оставлять на чутких сенсорах очень мнимой девчачьей души весьма глубокий, а порою даже болезненный отпечаток. А Элли как раз находилась в том нежном возрасте, когда собственные амбиции по поводу личного и якобы богатого жизненного опыта зашкаливали, а вот чувство опасности и самосохранения рядом с такими притягательными красавчиками, напрочь отсутствовали или жалко блекли под всесметающим напором слишком бурного воображения.

Достаточно было вспомнить о некоторых эпизодах в кабинете Адама Ковальски и всё, душа тут же срывалась в «рай» на всех попутках и парусах. Элл выпадала из реальности, не в силах (вернее, совершенно не желая) останавливаться. Перед внутренним взором одна за одной вырисовывались захватывающие картинки гипотетического сценария несостоявшегося хода событий. Там они снова встречались, либо случайно, либо по вине Марка (ведь он не мог её не заметить, а, значит, должен был запомнить и захотеть где-нибудь выследить). И эта встреча обязательно происходила в интимной обстановке, где демон-искуситель нашёптывал ей на ушко своим проникновенно звучным баритоном очень пошлую просьбу. А может и не просьбу, а вполне конкретный приказ на грани беспощадной угрозы – вылизать ему мошонку вместе с большим толстым членом…

Кажется, ей пора завести парня. Три месяца беспросветной (а, главное, абсолютно холостяцкой) жизни в огромном городе, сулящем не менее огромные перспективы, давали о себе знать не лучшим образом. Очередной тупик после очередной попытки под номером 100500. Ни многообещающих ролей, ни удачных прослушиваний, ни того же желания сходить после работы в ближайший ночной клуб и оттянуться там по полной. И всё это в её-то неполные двадцать лет? Когда она успела скатиться в эту выгребную яму, пополнив ряды хронических неудачниц в столь раннем возрасте?

Поэтому и не было ничего удивительного в том, что она шла на прослушивание в HCN без особого энтузиазма. Чем масштабней проект и вложенные в него средства, тем меньше шансов как-то туда пробиться-пролезть собственными силами. И таланты тут ни при чём. Уж в последнем Элл успела убедиться довольно быстро. Особенно когда подобные вылазки очень даже скоро переросли в обыденный ритуал из одинаковых «дней» сурка, сравнимые разве что с ежедневными походами на работу. Единственное отличие – тебе не выплачивают денег за потраченное впустую время. При чём не имело никакого значения, где и кто принимал у тебя пробы и сколько при этом набивалось желающих в длинном или тесном коридорчике выбранного павильона. Шансы вроде как у всех равные, а вот результаты…

Новый поход не был исключением из правил. При виде вполне предсказуемой толпы в несколько сот человек, как девушек, так и парней, с временными пропусками-бейджиками и порядковыми номерами на бумажных стикерах, Элли испытала ещё более ожидаемый приступ убийственного разочарования. Бесконечно длинный и на редкость широкий коридор знаменитой телестудии в эти часы напоминал собой загон для тихо блеющих овечек. Живой отсюда ты, конечно же, выйдешь, но на вряд ли с желанной ролью будущей телезвезды. Если до сего момента какая-то надежда где-то и тлела очень-очень глубоко, то после увиденного и осмысленного, от неё вообще ничего не осталось, даже самой ничтожной крупицы.

Проще и разумней было бы сразу уйти. Но в этом-то и проблема. Даже если бы тебе сказали, что ничего у тебя не выйдет, тебя никуда не возьмут или, хуже того, ты с треском провалишь прослушивание, ты всё равно останешься и будешь стоять здесь до последнего. И не потому, что ты набитая дура и наивная овца, а потому что так делают все. Потому что нужно отчитываться перед своим киноагентом, иначе он пошлёт тебя на все четыре стороны и перестанет искать тебе что-то новое и подходящее. И не важно, имеешь ты при этом хоть какой-то самый минимальный шанс быть замеченной или так и останешься невостребованной актрисулькой для вечных проб, ты обязана делать то, что от тебя требуют. Так что, если ты не Николь Кидман и не Алисса Милано, все твои хэштэги с #MeToo в Инстаграмм или Твиттере всем до лампочки. Потому что ты никто. Ещё одна провинциальная бабочка, прилетевшая на огни большого города и на которую остальным откровенно плевать. Ты не лучше и не хуже других, ты такая же, как и все. Хочешь привлечь к себе внимание и чем-то выделиться среди себе подобных? Тогда тебе придётся сделать нечто невозможное, что-то в духе Марка Гордона. И то не факт, что тебе это поможет.

Каково же было удивление Элл, когда она увидела предмет своего почти что оформившегося обожания как раз на пике самоуничижающей мантры, всего через несколько минут после её появления в этой треклятой телестудии. И не просто увидела, а получила очередную порцию отрезвляющего шока, кидающего со всей дури лицом о землю с весьма ощутимым ударом под дых.

Видимо, Гордон ошивался здесь ещё задолго до её прихода и едва ли знал о том, что она тоже здесь будет. Очередное совпадение? Как бы не хотелось с этим не согласиться, но да. Банальное и практически невозможное совпадение. Ну, а то, что он находился в окружении как минимум шести зачарованных его экзотической внешностью старлеток, как раз и указывало на главную цель его визита. Всё его внимание на тот момент было сосредоточено на какой-то блондинке, которую он выделил среди других красоток и теперь брал заинтересовавшую его «крепость» с привычным для себя напором. Правда, в этот раз он разговаривал с выбранной жертвой без угрожающих криков и пугающих действий, не переставая улыбаться самодовольной ухмылкой демона-искусителя. Блондинка улыбалась ему в ответ скорее с лёгким снисхождением, нежели от бурного восторга, прижимаясь спиной и затылком к стене. Марк же нависал над ней в позе навороченного брутала, опираясь ладонью о ту же стенку в нескольких дюймах от её головы. И всё это в каких-то шести ярдах от обомлевшей при лицезрении данной картины Эльвиры Бабич.

Только этого ей сейчас не хватало. Мало ей предыдущих эмоциональных встрясок с уничижающим самокопанием, так теперь ещё для полного счастья её решили приложить нежданным удушьем взявшейся из ниоткуда ревности? Что за нах?.. И почему её так вело – дичайшим желанием самой прижаться к ближайшей стене, закрыть глаза и хоть немного отдышаться? Особенно от того, КАК Гордон смотрел на ту грёбаную блондинку. Словно поджидал подходящего момента, когда уже сможет заглотить её целиком, подобно ненасытному питону.

Сценарист? Серьёзно? Тогда какого он ошивается на кинопробах?

Хотелось уже не просто отвернуться, а забиться в какой-нибудь самый дальний от этого места угол и, желательно, не в этом коридоре. Только становиться ещё более невидимой, чем Элл себя сейчас ощущала, было уже банально некуда. А от мысли, что Марк её тоже рано или поздно заметит, становилось ещё хуже. И вовсе не от того, что он её сразу же узнает, а как раз наоборот – либо не узнает, либо посмотрит, как на пустое место. Да и с чего ему её замечать? Ему и без того с лихвой хватало тех жертв, которые его окружали в те минуты и сами, добровольно лезли в ничем не прикрытые ловушки.

А может это время намеренно замедляло свой долбаный ход, царапая затянувшимися в раздражающую какофонию секундами по натянутым нервам? Может оно специально испытывало тебя на прочность, вполне осязаемо намекая на имеющийся у тебя шанс – развернуться и наконец-то уйти отсюда? Буквально нашёптывало окружающим гулом голосов с гулкими ударами растревоженного сердечка: «Элли, какого хера ты тут забыла? Иди-ка ты уже домой. Прими душ или горячую ванную, завари чай и прямиком под плед. А, главное, сотри ко всем чертям из памяти этот треклятый день с Марком Гордоном вместе взятым. Тебе сегодня ничего не светит, ни первое, ни второго!..»

Если бы всё было так просто. Если бы не эти чёртовы конвульсии всё ещё подыхающей надежды. Да и сам Гордон вдруг неожиданно куда-то пропал. Взял и попросту испарился, как какой-то призрак, стоило ей отвлечься всего на несколько секунд и посмотреть на выходящего из кабинета по прослушиванию энного кандидата на драгоценную роль.

Очередной приступ всесметающего разочарования? Бедная, бедная Элли. Чем же тебя так приложило на этот раз? Тем, что он так тебя и не заметил, не узнал и не выделил в толпе? А может тем, что в отличие от тебя, сумел заполучить желанный приз, если так поспешно куда-то (и явно с кем-то) удалился? Снова завидуешь, да? Чёрной, удушающей завистью жалкой неудачницы? Как же предсказуемо. Осталось только определить, кому она адресована, той блондинке или же Гордону, взявшего без какого-либо напряга то, зачем он сюда на самом деле пришёл.

Бл**ь! Как же вовремя сошлись эти треклятые звёзды.

После очень коротких кинопроб, состояние убийственного отчаяния разрослось ну просто до неизмеримых масштабов. Элл и понять толком ничего не успела, как её поблагодарили знакомым набором фраз, банально указав на выход и напоследок выдрав с корнем труп безвозвратно сдохшей надежды: "Спасибо, что откликнулись и пришли. Мы обязательно с вами свяжемся в самом ближайшем будущем, как только определимся с результатами кастинга."

Она что, действительно на что-то надеялась? В таком-то убитом настроении, изначально ни к чему не подготовившись и не настроившись на нужную волну? А переключиться на процесс перевоплощения в нужный образ, после короткого вводного инструктажа от ассистента кастинг-директора, оказалось просто невозможно.

– Ох, ты ж горюшко! Неужели всё настолько плохо?

По началу, она даже не сразу сообразила, что данная реплика предназначалась именно ей. Да, знакомый мужской баритон произнёс её чуть ли не над самым ухом девушки, но из-за переживаемого провала, вырвавшего её со всеми мыслями и сознанием из окружающей реальности, она едва ли понимала, что вообще происходило вокруг, кто с кем разговаривал, да и где она сама при этом находилась.

Обернулась на звучание чужого голоса она, скорее, на автомате, нежели осознанно. И то, потребовалось какое-то время, чтобы определиться со смыслом услышанной фразы и наконец-то понять, кому данные слова принадлежали и для кого предназначались. А когда до Элли дошло, что она смотрит на Марка Гордона, и это он только что всё это сказал, обращаясь непосредственно к ней…

Сердце со всей дури ухнуло о рёбра грудной клетки в тот самый момент, когда её переклинило, вынудив остановиться напротив молодого мужчины.

Твою ж… перемать!

Она же чуть не прошла мимо, не заметив его практически в упор! Всего каких-то пара шагов (а может и один)…

И, да, Гордон на самом деле смотрел на неё, видел её и обращался именно к ней. В картинной позе скучающего патриция, прислонившегося к стенке коридора со скрещенными на груди руками. В демонически красивых светло-серых глазах бл*дская поволока пресыщенного кобелины; на чуть поджатых грешных губах – ироничная ухмылка искушённого прожигателя жизни. Невыносимо наглый красавец, при столкновении с которым забываешь не только, как надо дышать и думать, но и что вообще при этом делать.

Только едва ли он всё это время поджидал её появления, хотя и можно было решить, что так оно и было. Или что он был с ней знаком с самого рождения, а заданный им вопрос относился к чисто риторическим – от скуки и от нечего делать. Причём во взгляде, обращённом на девушку, не прослеживалось ни капли намёка на похотливый интерес.

– А что? Так сильно заметно? – она явно выпалила встречный вопрос совершенно не задумываясь, как и что.

Прессующая обида и усталость, поднявшееся со дна души грязным осадком раздражение и полная антипатия перед грёбаными реалями жизни делали своё чёрное дело.

Хотя, кто мог знать наверняка? А вдруг при иных обстоятельствах и при виде совершенно другого человека, она и останавливаться бы не стала? Просто бы прошла мимо, никак не реагируя, ничем не отвечая и не оборачиваясь до самого выхода из коридора.

Вот только это был не кто-то другой, а тот самый Марк Гордон! Ворвавшийся в паскудную реальность из её совсем ещё свежих секс-фантазий идеальный герой-искуситель. Да, да! Очень плохой мальчик, от которого все благовоспитанные мамочки держат своих непутёвых дочек как можно подальше.

– До тебя многие делали вид, насколько они счастливы в очередной раз просрать пробы и с треском провалиться.

– И в чём смысл? – опять машинальный, нежели осознанный вопрос.

Мужчина лишь пожал плечами и комично поджал губы, демонстрируя абсолютное безразличие к происходящему.

– Это же рай для латентных социопатов. Проявление истинных чувств – здесь табу. Хотя, глядя на тебя, откровенно подвисаю, всё ещё пытаясь понять, что конкретно ты тут забыла (это если, убрать из общего уравнения все твои жалкие попытки заполучить проходную эпизодическую роль в жалком сериальчике с жалкой претензией на высокохудожественное произведение).

Элл впервые за весь день расплылась в усталой, но хоть немного облегчившей её состояние улыбке. Теперь она окончательно убедилось, что перед ней стопроцентный писатель. Мальчики-актёры местного пошиба едва ли способны ТАК изъясняться.

– А тебя-то каким ветром сюда занесло? – она недоверчиво прищурилась, не собираясь так скоро прощать ему недавние обхаживания запропастившейся куда-то блондинки. – Я думала ты сценарист, а не актёр.

– Боже упаси! – «испуганно» ахнул Марк, тут же презрительно фыркая и тем самым подчёркивая своё истинное отношение ко всей актёрской братии. Если он любил ошиваться в подобных местах далеко не первый день, то должен был быть знаком с их кинотусовкой не понаслышке. – Я всего лишь вышел прогуляться и по ходу поработать для своего друга пиар-менеджером. – впервые, после упоминания о подработке, он посмотрел на фигурку Элл с неожиданно обозначившимся в его много чего повидавших глазах интересом. Но опять же, едва ли данный интерес можно было отнести к сексуальному и уж тем более к похотливому.

Эльвира хоть и не была одета в крайне вызывающие элементы так называемой «одежды» в виде очень тесного топа и узкой полоски, именуемой в миру мини-юбкой, для мужчины, видимо, хватало с лихвой и собственного воображения. Как бы там ни было, но её невысокая фигурка (всего-то пять футов, четыре дюйма) вполне себе даже просматривалась и через «скромное» облачение: тёмно-синие джинсы и миленький кардиган с V-образным воротником. Не обязательно иметь богатое воображение, чтобы суметь разглядеть подчёркнутую стрейчевой тканью женственную округлость бёдер, упругие холмики ягодиц, осиную талию и не менее аппетитные полушария красивой груди, просматривающейся в вырезе кофточки кокетливой ложбинкой. Можно сказать, к невинному личику то ли наивного полуребёнка, то ли неискушённого ангелочка, в обрамлении тёмно-каштановых волос, прилагался поощрительный бонус из идеального тела будущей роковой красотки.

– Кстати! А как у тебя обстоят дела с рабочим портфолио? Как правило, при подборе массовки на задний план ищут не сколько актёрские таланты, а подходящие для общего антуража внешние данные.

Замечательно. К первым звоночкам нехорошего предчувствия, теперь ещё прибавился резкий удар крови в голову и в лицо. Хотя для приступов вроде как закономерной паники явно не было каких-то обоснованных причин. Это же Марк, мать его, Гордон! Беспринципный сукин сын, словоблуд и пошляк. Удивительно только, что за всё то время, которое ему пришлось потратить на праздный с Элли разговор, он так ни разу и не воспользовался своим исключительным слогом присущего лишь ему «писательского» дара.

– Я хочу начать свою профессиональную карьеру с полностью одетой роли. А сиськами на экране пусть трясут те, кому больше нечего демонстрировать.

– Как мило и трогательно. Почти до слёз. Пуританское воспитание пай-девочки во всей своей провинциальной красе. – ну вот, началось. И, конечно же, он не преминул подчеркнуть свою издевку «очаровывающей» улыбочкой чеширского кота. – А мне-то раньше всегда казалось, что все, кто рано или поздно вырывается из-под гестаповского надзора своих высокоморальных предков, тут же пускается во все тяжкие, стоит только глотнуть пару доз сшибающей на раз запретной свободы. Это же, по сути, негласные законы каменных джунглей с редчайшим исключением из правил. Аксиома, не требующая доказательств.

– У меня нет времени на подобные глупости. Если бы я хотела избавиться от родительской опеки, то пошла бы учиться в какой-нибудь колледж за пределами нашего городка.

Молодец, Элл, не забудь назвать ему своё полное имя, паспортные данные и нынешнее место жительства. Ну, а сверху, приложить список из более подробных описаний своей полной автобиографии. Только не говори, что усилившийся после твоих слов в его взгляде интерес тебе не польстил.

– И сколько же тебе лет, золотце, если ты решила не тратить свои драгоценные годы юности на получение профессионального образования?

Называется, приехали. И, как всегда, в самый неожиданный момент. И, какого, спрашивается, ему приспичило узнавать сколько ей лет? Он же явно не собирается с ней знакомиться для будущих встреч и свиданий, как и приглашать в ночной клуб, куда пускают только совершеннолетних.

Пришлось от волнения и очередного приступа тахикардии немного затянуть с ответом. Лгать не хотелось, но и видеть в глазах Гордона вполне предсказуемое разочарование – в особенности.

– Двадцать!.. Один год.

Последующей реакции на ответную ухмылку Марка, Элли ожидала от себя ещё меньше. То, как её захлестнёт удушающим приступом идиотского смущения с подрезающей слабостью бесконтрольного волнения при виде ослепительного оскала самодовольного дьявола-искусителя. Запрещённый удар под дых, ни дать, ни взять.

А что ещё она могла ожидать и от него, и от себя? Он же старше её, максимум вдвое, а значит намного опытней в большинстве жизненных вопросах. Всё что ей сейчас остаётся, это гадать на кофейной гуще, через что же ему пришлось пройти на самом деле за всю свою сомнительную карьеру невостребованного сценариста. То, что он успел соприкоснуться с более пугающей реальностью закулисного мира, девушка нисколько не сомневалась, как и в наличии внушительного списка знакомств с начинающими актрисами, подобного ей уровня.

– Двадцать один так двадцать один. – мужчина одарил её снисходительным согласием, подмигнув сразу двумя глазами, жестом, близким к циничному заговору. – Хотя в таком возрасте пора уже иметь хоть какое-то поверхностное представление о главных принципах работы местной кинокухни. Если ты, конечно, не сидела сиднем после окончания старшей школы два года в родном городке в ожидании принца на белом Мустанге. За такое время даже школьница успеет проникнуться основами основ закулисной жизни.

– Ты это о чём? О карьере через постель?

– А ты что, записалась в ряды отчаянных активисток, проталкивающих новомодный флэшмоб под названием Time's up*? – серебряная платина бесчувственных глаз опять передёрнулась полумутной дымкой кобелиной поволоки. – Я, конечно, могу сделать испуганный вид, поднять лапки кверху и красиво испариться в неизвестном направлении. Только едва ли твои наивные представления об истинно реальном положении вещей хоть что-нибудь изменят. Всё, что мы видим в мире – это такая же показательная картинка для публики и наивного обывателя, как любой игровой фильм на киноэкране. За столь короткое время перекроить его железобетонный каркас не то что невозможно, этого банально никто не станет делать. Ломать привычные устои нашей жизни ради кучки неудовлетворённых феминисток? Я вас умоляю. Да ты сама не продержишься в навязанном данным движением монашеском образе и полугода. Природа возьмёт своё, а пропаганда секса – ещё больше её усилит. А постель как была, так и останется даже в далёком будущем главным символом Западной киноиндустрии. Рано или поздно ты это поймёшь, поскольку ради какой-то никому неизвестной актрисульки никто не станет мараться ни с расследованием, ни с судебными издержками. И ты это сделаешь сама, добровольно, без какого-либо принуждения со стороны, потому что всегда найдётся кто-то более проворный и смекалистый, кому будет откровенно посрать на давно канувшие в небытие моральные устои современного общества. Может и не сейчас, но потом-то ты дашь, вернее, сама предложишь и ляжешь, и, само собой, подмахнёшь, когда до тебя дойдёт, какова же истинная цена хорошей стартовой роли. Но и в этом случае придётся либо дальше давать себя трахать, чтобы удержать свой звёздный киностатус на достигнутой позиции, либо искать покровителя, который, опять же будет тебя трахать и делиться тобой со своими влиятельными дружками. Ну, а если повезёт и тебе-таки удастся добраться до вершины выбранного тобою Олимпа, тогда уже ты можешь начинать трахать всех сама, как заслуженная королева бала, плетя интриги, манипулируя и продвигая в жизнь исключительно личные интересы. Так что, хочешь ты того или нет, но тебе по любому придётся трахаться куда чаще ЗА экраном, а не НА экране. Я уже молчу о прочих издержках выбранной тобой профессии – об обязательных посещениях богемных тусовок и нескончаемых рекламных компаний.

Наконец-то он замолчал, «игриво» прикусив нижнюю губу и состроив мину циничного хохмача.

Всё-таки его слова достигли нужной цели в поставленной им задаче, ударив со всей силы по сознанию и нервам обжигающей волной бесконтрольного волнения вскипевшей в жилах кровью.

А в том, что он перегибал палку в обсуждаемой им теме, явно подначивая над своей малоопытной собеседницей, Элл нисколько не сомневалась. Но вот только зачем и на кой? Запугать или, наоборот, довести до реверсии – вызывать на более откровенный, чем уже есть, разговор? К тому же, ко всему прочему, фраза за фразой, мужчина преображался прямо на глазах, превращаясь в того самого Марка Гордона, чей незабываемый образ успел пропечататься в памяти девушки яркими картинками и волнительным восприятием пережитого в офисе Ковальски безумия. Будоражащий воображение и чувства типаж безбашенного маргинала и очень плохого мальчика.

Любая друга (скорее даже недалёкая) на её месте дурочка с маломальским арсеналом моральных качеств и принципов уже давно бы подвела в этом разговоре финальную черту. Чего не скажешь теперь об Элли, упрямо стоявшую на занятой до этого позиции и ни в какую не желавшую оттуда сходить.

Да, то ли случайность, то ли провидение столкнуло их вместе лицом к лицу уже во второй раз за прошедшую неделю. Но, кто сказал, что это коварные происки судьбы, а не банальное совпадение? Она же прекрасно видела, что это за человек и более близкое с ним знакомство не сулило ничего хорошего ни в ближайшем, ни в самом дальнем будущем. Тогда почему она не уходит, предпочитая и дальше украдкой любоваться этим жгучим красавчиком, подставляя собственное тело с рассудком сыплющимся ударам из противоречивых чувств и извращённых желаний? Словно испытывала некое мазохистское удовольствие в этом воистину сумасшедшем аттракционе – прыгая раз за разом из кипящего масла в ледяной прорубь с головой.

– Хочешь сказать, что харассмент** – это всего лишь пустое слово в уголовном кодексе и здесь его в принципе не существует? – ничего умнее в ответ она конечно же сказать не смогла.

Циничный смешок Гордона прозвучал куда красноречивей любого другого словесного опровержения.

– Ты действительно такое не в меру наивное создание, каким пытаешься тут передо мной выглядеть, или просто им прикидываешься? Солнце красное, оглянись! Ты что, не видела сколько здесь набилось более потенциальных чем ты сама конкурентов?

Мужчина развёл руками, словно пытался данным жестом охватить всё окружающее их пространство – тот самый закулисный киномир, чьи жестокие и вполне себе аморальные законы никого не щадили и не обходили стороной. Так что, да, Элл не сумела устоять, чтобы неосознанно поддаться его искусным манипуляциям, проследив за движением его расслабленных ладоней с… идеальной ухоженными длинными пальцами. Даже нервно сглотнула пересохшую за пару мгновений слюну.

– Да к тебе здесь никто и приставать не будет, при таком зашкаливающем изобилии. Можешь хоть до посинения ждать тех самых выразительных взглядов, якобы завуалированных намёков или прямого текста, какую позу тебе лучше всего принять. Это же самый крупный в мире рынок с законной работорговлей. При чём рабы идут предлагать себя сами, кто на что горазд и с обязательным учётом определённых талантов. Да ты наоборот должна радоваться, если кто-то из ведущих кинобоссов вдруг положит на тебя свой пресыщенный глаз. Ты хоть способна себе представить реальное количество смазливых мальчиков и более ярких, чем ты старлеток, кто готов засветиться в сцене с Джорджем Клуни всего лишь за хороший отсос какому-нибудь исполнительному продюсеру вроде того же Вайнштейна? Тебе напомнить с кем не безызвестная Дженнифер Лоуренс успела сойтись и разойтись из тех же именитых режиссёров за всю свою стремительно взлетевшую карьеру? Этой проверенной и давно зарекомендовавшей себя практике далеко не первый десяток лет, золотце. Была бы ты хоть чуточку посообразительней и без радужных иллюзий к этому миру, уже давно снималась в каком-нибудь аналоге «Игры престолов» или в «Мстителях». Или ты разработала беспроигрышную стратегию по взятию кино-Олимпа, поставив всё, что у тебя есть на врождённый талант актрисы от самого Бога? Что ж, тогда удачи тебе, золотце. Поскольку для данной задачи тебе понадобиться неисчерпаемое море нечеловеческого терпения, плюс столько же времени, которого с каждым пройденным годом будет оставаться у тебя всё меньше и меньше. Но ты, я смотрю, всё равно никуда не торопишься. Так что…

Сукин сын! ГРЁБАНЫЙ СУКИН СЫН! (если кому и удавалось со столь изысканным словесным садизмом выворачивать наизнанку иллюзорный мирок Эльвиры Бабич, то Марк Гордон определённо занимал среди этих беспощадных кайфоломов одно из лидирующих мест).

Почему она не воспользовалась этим моментом, чтобы наконец-то развернуться и уйти восвояси с гордо поднятой головой, «громко хлопнув на прощанье дверью»?

Но проблема в том и заключалась. Ей не хотелось никуда уходить. Да и что бы она этим доказала? Собственную беспомощность и стопроцентную правоту Гордона?

Не могла она уйти, потому что ей стало тогда от слов мужчины слишком хреново, будто кто-то взял и со всей щедростью нагадил ей прямо в душу.

– А если и не тороплюсь, что с того? По крайней мере, у меня есть время попрактиковаться в сценическом искусстве.

– Охренеть! Только не говори, что ты ходишь на курсы актёрского мастерства. – Марк изобразил «искренний» испуг, прижав ладонь к груди в том месте, где у него «остановилось» сердце. – Ни дать, ни взять, полный джентельменский набор начинающего актёра. – не забыв приложить контрольным «выстрелом» – отрывистым смехом над собственной шуткой.

Вот так вот, всего одним ненавязчивым действом (вернее, парочкой грубых фраз) ему удалось втоптать детскую мечту Эльвиры в смердящую кучу навоза. Просто взял и прямо с ходу унизил, без особого напряга и хоть какого-нибудь ничтожнейшего намёка на сострадание, показав без излишних прикрас насколько жалкими и нелепыми выглядели все стремления девушки достичь невозможного.

А вот теперь ей действительно уже пора уходить, иначе, ещё парочка подобных фраз, и она банально разревётся.

– Что ж… было интересно с тобой поболтать на досуге, но… по правде говоря, мне уже нечего тут делать, как минимум… с десять последних минут. – девушка демонстративно посмотрела на ручные часы, намереваясь данным жестом поставить последнюю точку в их очередной случайной встрече.

Да, это надо было сделать и прямо сейчас, пока у неё ещё хватало сил держать лицо с чувством собственного достоинства. Пока мысль о том, что она вот-вот распрощается с этим треклятым красавчиком навеки вечные не деформируется в беспросветную тоску и убийственную правду жизни. Нужно воспользоваться именно этим моментом, доведённым стараниями Гордона состоянием острой антипатии, граничащей с рвотными спазмами. Она больше не хочет вспоминать о нём в своих девчачьих грёзах, поэтому обязана избавиться прямо сейчас от всех оставшихся фрагментов о его романтизированном образе и безумной тяги мечтать об этом ублюдке.

Это всё неправильно. Ей надо было уйти отсюда сразу же, а не останавливаться и отвечать. И кто, спрашивается, дёрнул её тогда за язык? А, главное, где гарантия, что всё это могло закончиться как-то по-другому?

– Между прочим, я вполне серьёзно спрашивал о твоём портфолио. – Марк неожиданно переключился на другую тему, проигнорировав в упор попытку девушки с ним распрощаться. – Каждая актриса должна иметь внушительную коллекцию профессиональных фотографий (и не только с фотопортретами) на все случаи жизни. Звёздную роль вполне возможно заполучить и без бесконечных прослушиваний, достаточно разослать по киностудиям свои самые удачные, а, главное, качественные снимки. И я говорю об этом отнюдь не из личного интереса.

– Да неужели? А из-за какого же? Самаритянского?

Снисходительная ухмылка преобразила губы и лицо мужчины новой, захватывающей дух картинкой. Сколько же у него ещё было в запасе подобного вида «оружия массового поражения» или припрятанных в рукаве козырей?

– Хочешь верь, хочешь нет, но моя самая первая профессия – фотомодель с внушительным стажем. Начинал сниматься ещё ребёнком. Так что с фотографами знаком не понаслышке. Кстати, друг, о котором я раньше говорил, весьма талантливый в этом деле профи. Правда, он предпочитает работать на себя, но это нисколько не мешает ему создавать впечатляющие работы исключительного качества. У него собственная фотостудия, наработанная клиентура, а также несколько проведённых фотовыставок в трёх крупных галереях Долус-Сити, отмеченных, между прочим, в Эсквайере и Exit-е довольно небезызвестными критиками. Как говорится, всё легально, на высшем уровне и без намёков на подводные камни.