Текст книги "Дом Воды и Воздуха (СИ)"
Автор книги: Евгения Бойко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)
– Ну, хоть кусочек, а? Мне хватит одной руки, и ей тоже.
Елена закатила глаза и зарычала, когда поняла, что демон попросту дразнит ее. Конечно, за время их знакомства он не выказывал гастрономического интереса к людям, с чего бы ему внезапно менять пристрастия?
Потусторонний выходец медленно подбирался к пленнице, с оскалом нюхая воздух.
«Как удачно, ее можно использовать в ритуале» – голос демона, низкий и тихий раздался в голове Елены, с трудом подавившей нервную дрожь. Разочарование смешалось с досадой, когда она сообразила что засматривается на предоставленные ее взору широкие плечи и соблазнительные линии обнаженной спины. Как кто-то столь отвратительный может так здорово выглядеть?
– Ведьма, вы призвали меня в эту реальность, и совершенно не заботишься о моем меню.
– Молчали бы уже… страдалец, – фыркнула ведьма. – Нормальные ведьмы приживалов имеют – котиков, собачек… а у меня в подвале демон, от которого один убыток.
– Ну, хотите я мышь поймаю?
– Лучше мусор вынесите, – отозвалась Елена. – Только прежде штаны наденьте, не светите достоинствами на всю улицу.
«… не позорьтесь» про себя закончила она. Сказать такое вслух равносильно самоубийству. И как бы ведьма не хотела признать обратное, стесняться демону было не чем: он являл собой великолепный мужской образчик. Жаль только что образчик был созданием инфернальным и кроме упругой задницы имел полный набор недостатков: хамоватость, склонность к жестокости, нетрадиционное чувство юмора опять же. А еще он мог избить беззащитную женщину и за одно только это должен был быть подвергнут анафеме, кастрации и экзорцизму.
– Фраза достойная ворчливой жены.
– Вы видели меня не накрашенной, видели, как я брею ноги и как хожу по дому с огуречной маской на лице. После этого как честный демон вы просто обязаны на мне жениться.
– Ведьма, как вы себе это представляете?
– Я-то себе это представляю, можете не сомневаться, у меня воображение богатое. Нормальная такая семья. Я на Земле, вы в Хеле и все счастливы – песни, пляски и жили они долго и счастливо.
У демона сделался такой вид, будто сейчас он встанет в позу и трагически изречет что-то вроде «О времена! О нравы!». А потом изобьет до потери пульса.
***
Погода стояла великолепная – один из тех теплых солнечных вечеров способных устыдить бархатный сезон. Воздух пах дымом и яблоками, сухой травой и печеньем – Елена только вытащила его из духовки и густой запах выпечки, проникал на задний двор вместе с неземным вокалом Кейт Баш исполняющей «Армию мечтателей».
Ведьма сидела на дощатом полу открытой веранды скрестив ноги по-турецки, похожая на урбанизированную фею в свете заходящего солнца. Светлые волосы убраны под цветастую бандану, вместо привычной строгой одежды – великоватый джинсовый комбинезон и белая футболка с надписью «объезжу любого». В руках она держала справочник автомобилиста – любителя; мы пытались привести в порядок мой внезапно отказавшийся заводиться автомобиль. Последняя наличность ушла на услуги эвакуатора переместившего машину на просторную площадку во дворе ведьмы.
Последние несколько минут Елена с тревогой поглядывала на небо, оценивая оставшееся до заката время. Я догадывалась, о чем она думает, и в свою очередь гадала, перечислили зарплату или еще нет.
– Как ты его называешь? – задала я давно интересующий вопрос.
Елена встрепенулась и покраснела. Нервно раздавила в пальцах одно из печений, сунула его в рот.
– Никак. Надеюсь, наше знакомство не продлится настолько долго.
– Но как-то ты к нему обращаешься?
– На «вы» и исключительно в случае крайней необходимости. То, что он мой демон, а я его ведьма еще не повод для фамильярности.
– И что, ты не пыталась соблазнить его?
Ведьма раскрыла глаза в непритворном изумлении. От переизбытка чувств она подавилась и закашлялась.
– Гели, он демон, – подруга понизила голос до шепота. – Я могу только догадываться из какого он измерения – из нашей ли триады миров, или из чего-то запредельного. Иногда от него так веет холодом, что мне хочется бежать без оглядки, – она достала из футляра мундштук, вставила сигарету и закурила. – Соблазнить демона… Господи, это почти как соблазнить дракона, или упыря! Но быть может, если я помогу ему, он поможет нам. Главное привести его в благодушное расположение духа. Как думаешь, есть у него душа?
– Не знаю как насчет души, но задница у него что надо.
– Зато на чердаке форменная чертовщина. Может если его хорошему психиатру показать, то и неплохой мужик выйдет?
– Ты же знаешь: налоги растут, доходы падают, мужчины не меняются.
Нежный голос певицы сменился размеренным гипнотическим речитативом Cage The Elephant «Ain't No Rest For The Wicked». Я машинально начала постукивать пальцами в такт. Ну, все, теперь эта песня поселится в моем телефоне, а мотив – в голове. «Нет покоя нечестивым…».
– Кстати, откуда ты… – Елена замолчала, опустив плечи. – Он уже здесь, да?..
Елена поднялась и стряхнула с груди крошки. Скрестив руки и выставив ногу, она прямо посмотрела на демона настроенная решительно отразить любую колкость.
– Приветствую, нива злата, – мужчина кивнул мне и, материализовав темные очки, надел их, прежде чем вновь посмотреть на Елену. – Я думал, вы практикуете магию, а не шабашите механиком на полставки.
– Одно другому не мешает, – Елена заправила за ухо выбившуюся прядь. – В последнее время я занимаюсь не магией, а принудительной благотворительностью.
– То и другое вы делаете плохо. Во всяком случае, прежде чем браться за халтурку, выполните основную работу, иначе подвала и цепи вам не избежать, – демон исчез прежде, чем отзвучали последние звуки угрозы.
– Что это все? – недоверчиво спросила я, по такому случаю высунувшись из-под машины. – А туман, а запах серы? А зловеще кружащие над домом вороны?
– Извини подруга, – Елена развела руками, – это реальная жизнь, а не голливудский блокбастер. Кстати, как насчет девичника?
Я озадачилась.
– Прости, мой мозг сегодня чересчур медлителен. Ты предлагаешь устроить выход в свет, когда в городе бесчинствует маньяк, а у тебя дома обретается демон? И постой-постой, в подвале сидит Дейм!
– Мне нужно купить кое-что не вполне законное. Вернее, совсем не законное, – призналась подруга. Кто бы сомневался. – Для чар вызова. Одна в Заречье я не сунусь, там в последнее время как на первом круге Ада – жарковато и паленым пахнет. Мы могли бы неплохо посидеть в «Зеленом фонаре», пропустить по бокалу красного и самую малость пофлиртовать. Исключительно для пользы дела.
Отцы-основатели, меня собираются грязно использовать? Видимо так. Опять. Commodum habitus es[9]9
Отыметь, проще говоря.
[Закрыть].
Глава 10. Введи в меня искушение
Продается душа. Дорого. Возможен торг.
Объявление в «Пойманной синице»
Мы с Еленой договорились встретиться в Заречье ближе к утру, и у меня было время навестить полу братца и портретировать тетушку. Ее перекашивало от самого факта моего присутствия в усадьбе, корежило, когда я переставляла коллекционные фарфоровые китайские вазы, касалась ее любимого концертного рояля и издевалась над Артуром.
Тетя как красивое алое яблоко, тщательно вымытое и натертое мягкой тряпочкой до блеска, но, увы, внутри гнилое. Укусишь за красивый бок, тут же скривишься и выплюнешь.
Облокотившись о резные перила открытой веранды, я наблюдала, как Артур со шпагой выполнял комплекс упражнений. Он уже меньше напоминал труп и больше себя самого. Только черная повязка скрывала отсутствующий глаз и напоминала о неприятном инциденте. Будь я чуть бессердечнее, то выдрала бы ему печень и прислала ее Кастилле в красивой коробочке с бантиком.
Тетушка куталась в узорчатую шаль и зудела над ухом как комар в летнюю ночь. Сегодня темой очередной душеспасительной беседы была моя возмутительная манера общения. Я размышляла, чтобы тетя сказала, услыхав манеру общения Елены. Что-нибудь из ее элегантных спичей на латыни где цензурные только предлоги.
– Саркастичность и насмешки привели Марию-Антуанетту на эшафот. Мне будет любопытно посмотреть, куда они приведут тебя.
– Когда это остроумие считалось грехом?
Артур не рассчитал силы удара, поскользнулся на скованной легким ледком земле и упал лицом, вперед едва успев выставить руки и спасти лицо. Увы, реноме его пострадало.
– История повидала всяких королев: недалеких и мудрых, набожных и деспотичных, но шутница была одна – и она плохо кончила.
– На эшафот ее возвели придворные интриганы враждебные австрийскому дому.
– Особа так близко стоящая к власти, – тетя выразительно посмотрела на меня, – не может позволить себе легкомыслие. Продуманность, дипломатичность и вовремя завязанные связи – вот что нужно. Подумай об этом. Ты ведь не просто оперативница, ты еще и одна из трех претендентов на место главы нашего Дома.
– Я не хочу быть главой Дома. Золотой венец неволит сильнее железных цепей.
– Чего же ты хочешь? Ты отказалась выйти замуж, не желаешь занять место в управлении Домом и не очень-то стремишься подняться по карьерной лестнице. И при этом не устаешь повторять, как трудно тебе живется, и что кругом одни недоброжелатели. Может, хватит искать причину в окружающих? Ты можешь забыть, кем ты родилась, но окружающие помнят. И если оступишься, тебе не простят.
Я пожала плечами. Перелезла через перила и пошла к тренировочной площадке. Тетя вдогонку продолжала напутственно вещать:
– Ваше поколение где-то подхватило возмутительную мысль о свободе слова: дескать, дерзить можно и королю, особенно если происхождение не плебейское. Но это опасная блажь. Нужно взвешивать каждое слово даже если говоришь со слугой, и нужно уметь держать язык за зубами…
Я могла бы возразить, но не стала. У меня нет покровителей, я не в ладах с Матриархом нашего Дома и занимаю невысокое место в иерархии йорт. Мое оружие, единственный способ защиты, пусть и чисто психологической – острый язык. Я могу только высмеять обидчика, но осторожно, потому что обиженное самолюбие может создать мне еще одного врага.
Страшное становится не страшным, если над ним посмеяться. Смерть перестает пугать, коль смотришь на нее через призму юмора. Это мой способ не сойти с ума. Может было бы лучше, будь я сговорчивее: лесть и покорность делают путь наверх чуть легче. Но у этого пути есть верхняя планка – у ноги благодетеля, перед которым пресмыкаешься.
Тетя одно время задалась целью сделать из меня «респектабельную» нотту, но ее порывы запоздали. Но и понять я ее могла: десять лет назад погибла ее любимая старшая дочь. С тех пор она стала не в меру назойлива, резка и странновата. Холодна и подчеркнуто аристократична. Больно терять любимого человека, терять глупо и навсегда, в банальной автомобильной аварии. Больно когда умирает твой ребенок. Больно… но покажите мне человека, который никого не терял?
– Доброй ночи братец. Упражняешься? Мечтаешь стать храбрым рыцарем, спасающим принцесс от злобных драконов?
– Я не хочу спасать принцесс.
– О, это пока ты понял, что с ними делать. Потом мамочки начнут прятать их от тебя, а не от полу мифических крылатых ящеров.
– Драконов не существует, – Артур отрабатывал прямой удар в корпус, разгоряченный и упрямый как охотящийся за бабочками щенок.
– Да ну, один прямо сейчас наблюдает за твоими увертками.
– Это ты о себе?
Я сдержанно похлопала.
– Туше братишка. Возьми пирожок с полки ты меня уделал.
– Вместо насмешек могла бы научить меня правильным стойкам и ударам. Тетя считает, что фехтование мне ни к чему, и заниматься мне не с кем.
Вот уж чего я не могла сделать при всем желании – в фехтовании я понимала меньше полу братца. Никогда им не занималась, уж очень сильно эти упражнения портят фигуру. А я все-таки девушка и люблю иногда принарядиться.
– Если хочешь научиться красивым приемам и уверткам, это тебе к Гаю. Я дерусь, чтобы выжить, а настоящий бой уродлив и быстр. Глаза, нос, шея и кадык. Живот и бедренная артерия. Сердце, если изловчиться и пустить нож под лопатку. Перед врагом не расшаркиваются, не читают нотаций и не уговаривают перейти на светлую сторону. Потому что, во-первых, нет никакой светлой стороны, а во-вторых, чем быстрей недруг сыграет в ящик, тем меньше шансов, что на его месте окажешься ты. Идеально застать его врасплох, когда он меньше всего ожидает подлости и отправить к праотцам, прежде чем он сделает вдох. Лучше всего вонзить нож в яремную впадину, пронзая трахею, аорту и позвонок. Мгновенная смерть и никакого шума.
Артур наморщил лоб, бледные губы задрожали. Отцы-основатели, и этот пасквиль на мужчину мой брат. Чем я провинилась перед мирозданием?
– Ты бесчувственная убийца.
– Убийца всякий кто берет в руки оружие. Если ты пацифист займись рисованием. А мне платят не за сочувствие, а за то чтобы этот город спал спокойно. И прежде чем обвинять меня в чем-то, ответь, по какому праву ты это делаешь? Чем ты лучше меня? Какая от тебя польза обществу?
Да-да, я в курсе – мое сердце черствое как позавчерашний хлеб.
Рождение, любовь, смерть. Всегда рядом, всегда рука об руку. Это часть моей жизни, ни лучшая, ни худшая, просто часть. Кровь и смерть каждый день. Я не теряю покоя и аппетита, не плачу в подушку. Я привыкла. Спокойно пью кофе и ем порожные, а потом еду и рассматриваю вываленные на землю внутренности. Возвращаюсь и заказываю на обед мясо с кровью.
«Я сука, стерегущая ваш покой, чистоплюю вы мои сочувствующие, – подумала я, рассматривая бегущих мимо прохожих. – Пока вы рыдаете над фотографиями невинно убиенных и замученных, а потом идете трахаться и спать, я патрулирую улицы и выслеживаю убийц. Вам жалко весь мир, но вы спокойно выбираете какой сегодня съесть завтрак, когда в мире каждое мгновении кто-то умирает от голода. Но если ткнуть носом в несоответствие гуманистических настроений и реальных действий вы только поведете плечами: а что вы можете сделать?
А я делаю, пусть не идеально, пусть, так как умею, но делаю.
А вы сидите в безопасных домах, пейте сок без ГМО, смотрите глупые стерильные сериалы и сочувствуйте болванчикам отвлекающих вас от мыслей. Молитесь Богу, которому на вас плевать. Молитесь, чтобы следующим трупом с разодранной брюшиной оказались не вы. Потому что у меня для вас сочувствия нет».
***
В квартире, куда я заехала перед походом в «Зеленый фонарь» меня ждал свежий выпуск «Пойманной синицы» с очередной статейкой о благотворительности Кастиллы и ужасающий беспорядок. Кто-то методично и настойчиво обыскал каждый сантиметр каждой комнаты.
Дверь взломана не была, ее, судя по всему, открыли дубликатом ключа. Никаких следов ауры. Никаких посторонних запахов. И насколько я могу судить, ничего не украдено. Только едва уловимый запах мяты – и колдовства, – говорящий, что все следы устранены с помощью магии. Отцы-основатели, иногда я завидую человеческой полиции в большинстве случае имеющей дело с обычными человеческими уловками. Как можно бороться с кем-то настолько хорошо владеющим магией? Это равносильно тому, когда твой противник играет против тебя, пользуясь кодом невидимости и неуязвимости.
Я вызвала коллег из управления, а сама переоделась и накрасилась. Неприятности неприятностями, а обещания надо выполнять. Интересно только что вор искал. Или это просто предупреждение? Кому я так досаждаю? Если убийце, то почему он до сих пор не убил меня?
Вопросы, вопросы, вопросы. И хоть бы один ответ. Самый завалящий намек.
Впустив прибывших на вызов специалистов я удалилась на кухню прихватив с собой газету. У меня было еще около часа, чтобы пролистать ее пока буду ждать Елену. Привычно отложив первый разворот с широкоформатной фотографией «благодетельницы» на первой полосе в толпе лизоблюдов и почитателей я пробежала глазами криминальную сводку.
Одна трагически покончившая с собой особа (не доказано, подозревается бывший жених), пьяная драка и возмутительное ограбление одной уважаемой некромантки. Вот так-так. Это нужно проглядеть внимательно.
Крохотная заметка сообщала, что накануне была ограблена та самая некромантка, которую пару дней назад провели и мы с Еленой. Но если мы просто переписали заклинание, то подлый ворюга забрал целую книгу, очень редкую и дорогую. И весьма, весьма опасную в умелых руках. Ситуация осложнялась тем что ограбленная с книгой работала редко и обнаружила отсутствие фолианта только когда решила заглянуть в него. Вот что значит плохо следить за своим имуществом.
Два и два в моей голове сложились мгновенно. Накинув на плечи плащ и прихватив с полки рыжий парик и соответствующее удостоверение я выскочила на улицу, на ходу отыскивая в сумочке ключи от машины и надеясь, что она заведется. Дом некромантки был в «безопасном» районе Заречья, что мне по пути.
На мое счастье автомобиль завелся и без каких-либо проблем доставил меня до дома некромантки, скорее вопреки, а не благодаря титаническим усилиям по его починке. Ажурные кованые ворота были приветливо распахнуты – «муху в гости звал паук» – и я прошла по мощеной брусчаткой дорожке до уже знакомого двухэтажного дома с массивной парадной дверью из кедра. В морозном воздухе аромат, исходящий от древесины был почти бритвенной остроты, он просачивался сквозь слои лака как кровь сквозь повязку, мешаясь с запахом мерзлой земли и горьких ореховых листьев.
Дверь открыла милая молодая девушка со слегка скучающим выражением лица. Судя по черному платью и белому переднику – горничная. На празднике она была одета иначе, вызывающе соблазнительная в алом шуршащем шелке и кокетливой маске. «Живое угощение» если я правильно поняла.
Язвительные прозвища стали выскакивать из памяти как черти из табакерки: могильная подстилка, гамбургер на ножках, кровянка с доставкой и – последнее, нежно Еленой любимое – «консерва». Шутки шутками, а людей добровольно отдающим вампирам кровь Елена не жалует. Если к человечеству ведьма относится с легким пренебрежением и снисходительным покровительством, то вампиров с их диетой на дух не переносит. Мало того что кровососы бывшие люди, так еще и превратившиеся не пойми во что. Какая им вера?
– Вам назначено? – недружелюбно спросила она, и презрение в голосе должно было показать, какое я ничтожество. Девица приняла меня за человека, чем развеселила несказанно.
– А вам за хамство доплачивают? – пошла я, в наступление едва удержавшись, чтобы не назвать ее «закуской».
Горничная опешила, не ожидая такой реакции от прилично одетой гостьи. Она захлопнула дверь прямо перед моим носом… чтобы открыть ее пять минут спустя. Это время я провела, рассматривая реликтовый дверной молоток в виде тяжелого металлического кольца с кельтскими узорами.
– Следуйте за мной, – пропела девушка, и стало понятно, что будь ее воля, наш путь закончился бы в Аду. Я умею произвести на людей «приятное» впечатление.
Горничная провела меня через пустой темный холл, по темному коридору до кабинета некромантки, а потом указала на открытую потайную дверь. Я для соблюдения проформы вопросительно изогнула брови, прежде чем спуститься по лестнице в логово некроманта.
Судя по всему, тайная лаборатория была тайной весьма условно, как дань той поре, когда за темные искусства могли отправить на костер. На каменном алтаре лежало тело «клиента», а на стуле у стены сидела хорошенькая блондинка в должной степени опечаленная и трепещущая. Черная кружевная вуалетка прикрывала ланьи очи, полные губы подрагивали, тонкие полупрозрачные пальчики комкали носовой платочек обшитый кружевами.
– Милослава Стренович, частный детектив, – представилась я. – Расследую серию ограблений. Когда до меня дошли слухи о вашем случае, я решила узнать, не связаны ли эти происшествия.
– Обождите минуточку, – величественно сказала она, и указал на свободный стул. – Я закончу и мы поговорим.
Некромантка нагнулась, что-то шепнула в ухо трупа, а потом медленно провела рукой над его грудью. Мертвец раскрыл глаза и принял сидячее положение, будто кто-то потянул его за веревочки. Остекленевший взгляд остановился на побледневшей заказчице. Слезы высохли, пухлые губки приоткрылись. Мигнув, девушка взяла себя в руки и достала из сумочки папку с бумагами и ручку.
– У вас десять минут, – буднично сообщила некромантка. – Черту круга не переступать, руками труп не трогать, ни в какие сделки не ввязываться.
Она повернулась ко мне.
– Кто ваша заказчица?
– Профессиональная этика запрещает разглашать полученные в ходе расследования сведения и имена, – укрылась я щитом из канцелярита. – Опасно не следить за языком, когда работаешь с представителями вашей профессии.
– Профессии! – фыркнула некромантка. – Нет профессии «некромант». Это образ жизни, внутренняя суть если хотите.
Я склонила голову, признавая правоту хозяйки дома.
– Тем более. Едва ли ваша философия позволяет смотреть на болтунов сквозь пальцы. Меня вполне могут подвесить за язык на каком-нибудь суку.
Госпожа некромантка улыбнулась, судя по всему такое наказание было ей по душе.
– У меня пропала очень редкая и дорогая книга, – она помедлила, – сборник воскрешающих ритуалов. Я обнаружила его пропажу совершенно случайно, обычно я им не пользуюсь. Для работы я предпочитаю вот эту, – она показала на лежащую на аналое, уже знакомую мне книгу.
– Возможно, это поможет пролить свет на личность преступника, – начала я, – скажите, почему вы не работали с той книгой?
– Чем больше времени прошло после смерти человека, тем сложнее призвать его душу назад. Я работаю с теми, кто преставился не позже недели-двух, а то и накануне. Чтобы поднять покойника спустя год придется попотеть, а через десяток-другой лет это будет почти непосильной задачей. Нужны редкие ингредиенты, ныне считающиеся утраченными и колоссальная личная сила мага. И конечно, нужно тело, в которое вселится душа, что фактически значит гибель души его владельца. Это весьма…негуманно. – И наказуемо, если быть точными. Во всяком случае, очень, очень дорого.
Некромантка говорила медленно, будто лениво. Ее мягкий тихий голос вгонял меня в состояние похожее на транс. Я видела бездну в ее расширившихся зрачках, что-то древнее и могущественное смотрело на меня из их глубины. Заметив мое состояние, женщина изменила тон и извинилась:
– Простите, это профессиональное. Так вот, в той книги содержались именно такие ритуалы.
Я услышала хрип и обнаружила, что бумага и ручка валяются на полу, а руки мертвеца сомкнулись на лилейной шейке заказчицы. Та побледнела, но судя по всему, фатальной недостачи воздуха не испытывала.
– Не хотелось бы вас прервать, но там, кажется…
– Это входит в сделку. Если покойник просто выполнит то, что от него хотят это будет неправильно и неинтересно.
Я слыхивала, порой некроманты работают в паре в демонами, позволяя им входить в тела недавно умерших. Демон делает то, что требует заказчик от трупа (или не делает), а взамен получает возможность хорошенько поизмываться над незадачливыми клиентами. Но это конечно глупости: на самом деле некромант платит за сделку, и плата, если верить слухам гораздо меньше той, что требуется для призыва в тело души. Ну а издевательство над клиентами и попытки съесть их души… что ж, на то они демоны. Поэтому некроманты всегда берут плату вперед.
– Самое любопытное, она сама его на тот свет и отправила. А теперь привезла его сюда перед похоронами, чтобы он своей рукой написал завещание, делающее ее наследницей в обход его жены и детей от первого брака. – Некромантка закатила глаза и произнесла требовательную фразу на латыни.
Труп скривил губы и разжал руки, девушка тут же отшатнулась и, подхватив подписанный договор, метнулась за границу круга.
– Я требую плату, – голос мертвеца резал мои уши как бритва.
Женщина натянула перчатки и шагнула в круг, демон положил ладони ей на плечи. Она приподнялась на цыпочках и поцеловала холодные мертвые губы, он закрыл глаза и ответил. Через мгновение некромантка отступила.
– Ты вожделеешь меня, – самодовольно заявил он.
– Нет, я плачу тебе за услугу. Не думаешь ли ты, меня сводит с ума вкус формальдегида? Или вялый орган, болтающийся у тебя в штанах?
Он только усмехнулся. Тело вернулось на алтарь и обмякло, потеряв всякую иллюзию жизни.
– Очень странная плата. Вы уверены, что он вас не?.. – да нет, бред какой-то.
– У демонов сотня причин вести себя, так как они себя ведут. Они могут делать что-то, что тебе помогает, могут относиться к тебе сносно. Но не стоит забывать что они – демоны. Это всего лишь игра разумов, в которой одна сторона непременно умрет. Он заставляет меня лобызаться с мертвецами, а я наступаю на его больную мозоль. И нас обоих это устраивает, пока я могу работать, а у него есть шанс получить мою душу.
Я мотнула головой. Расследование идет куда-то не туда. Надо меньше интересоваться демонами и больше – кражей. Хотя толика информации об этом племени не помешает, Елена в них не великий специалист и знает не намного больше меня. Еще не дай отцы-основатели, влюбиться в свою тварь. Известно ведь как это бывает: сначала стычки, потом совместно проведенное время и в конечном итоге феерические проблемы. Моя подруга не святая, но такого наказания не заслуживает. Не хватало еще, чтобы ее сердце разбил, а душу съел какой-то залетный проходимец. У нас на Земле и своих хватает.
– Где лежала книга?
Женщина показала на закрытый шкаф с непрозрачными дверцами матового стекла; полки были глубокими, фолиант лежал на самой нижней. Я открыла шкаф и принюхалась, стараясь делать это не слишком явно. Провела пальцами по деревянному краю верхней полки и нащупала пальцами небольшую трещинку. Запах успел выветриться, но если книга лежала под самой стенкой, а вор присел на корточки и наклонил голову…
Я достала зацепившийся за зазубрину волосок и улыбнулась. На нем сохранился легкий аромат собачьей шерсти и хвои. Сунула его в найденный в кармане маленький пакетик, запасенный специально для таких случаев. Завтра же отправлю его на экспертизу.
Думается, ограбление на совести того двусущего, которого так негуманно превратили фарш. Вот что он украл. Но радоваться кончено рано, нужно дождаться результатов экспертизы, а потом уже думать имеют ли эти события непосредственное отношение к нашему «ласковому» убийце.
***
Заречный район или «Заречье», квинтэссенция левого берега. Невероятное сочетание богатого и бедного, шикарных особняков и узких домов-башен, устремивших грязные крыши к небу. Узкие улочки окраин (или Заречье и есть одна большая окраина?) кажутся мощеными брусчаткой, а не асфальтом. Когда-то давно дорога была хоть и узкой, но асфальтированной, со временем дыр становилось все больше, частью их латали, частью заполняли мусором, камнями и отходами. Десятилетия сформировали ни с чем несравнимый рельеф. Клянусь, такого больше нигде не встретишь.
В западной части, ближе к пансионатам и ресторанам поселились двусущие. В «безопасной» части района публика водилась смешанная: любители острых ощущений, наркоманы, торговцы «свежим воздухом», проститутки и их клиенты.
Я любила эти улицы. Мне нравилось ощущать себя незаметной тенью, девушкой без прошлого. Еще одной бабочкой летящей к огню развлечений. Бабочки… а они ведь вовсе не летят на свет, он их дезориентирует. Миллионы лет эволюции дали мотылькам возможность строить направление полета по положению солнца, а сияющая лампа статичная в своем положении вынуждает их летать по кругу. Так и люди иногда забывают что настоящее, а что фальшивое. Мне хотелось ощущать себя одной из них.
Никаких проблем, никаких тревог, никаких обязательств.
Бар-ресторан «Зеленый фонарь» находился на полпути к аду, как раз в центре Заречья и был на редкость приличным заведением (раньше на его месте был трактир с аналогичным названием и характерным зеленым фонарем при входе).
Сюда не пускают ни опустившихся наркоманов, ни алкоголиков. Что впрочем, не значит, что здесь нет наркотиков или выпивки. Наличествуют и продажные девочки, но они выглядят лучше иных «честных» женщин. А еще здесь подают хорошее вино и отменную свинину с клюквой. За фирменное блюдо шеф повара можно простить своеобразную развлекательную программу.
На пороге я на миг остановилась, привыкая к музыке и запахам наркотических «благовоний» и дорого табака. Под всем эти ощущался приторно-сладкий запах крови.
В центре зала в отгороженной сеткой площадке амфитеатром уходящей вниз два вампира и их «сосуды» кусали, грызли и ласкали друг друга. Закуску клыкастым монстрам поставляли наркоторговцы – так симпатичные парни и девушки могли отработать долги за «хвою». Посетители, находящиеся с этой стороны ограждения мало обращали внимание на происходящее там. По крайней мере, пытались. Но зрелище, так или иначе, притягивало взгляд. И запах – наслаждения, боли и крови.
Елена, ловко огибая танцующих прошла к бару походкой пантеры на охоте – плавно покачивающиеся бедра, легкий шаг, горящие глаза.
– Два «шота», да поострее, – заказала она. – Хочу глотнуть адова огня.
Я выпила порцию один глотком, не почувствовав вкуса. Кто-то предпочитал лениво посасывать коктейли, а мне нравилось начать вечер с «шота», как с выстрела чистого адреналина. Главное залить зелье прямо в глотку, так чтобы оно не попало на язык. Мне нравится действие крепкого алкоголя, а не его вкус.
Захватив по бокалу красного полусладкого, мы перешли к освободившемуся столику у стены. Елена вальяжно устроилась на обитом красной тканью диване, закинув ногу на ногу, я села рядом. Выход с этого места просматривался превосходно.
Откинувшись на спинку дивана, я рассматривала кровососов на площадке, медленно потягивая терпкий напиток. У меня нет привычки, наблюдать за объектом интереса украдкой, бросая косые взгляды. Есть в этом что-то возмутительно постыдное. И так неловко, если твой взгляд перехватывают. Лучше уж откровенно пялится и в случае чего сделать вид, что смотришь за спину интересующему человеку.
Хозяином «Зеленого фонаря» была загадочная личность – некто по прозвищу Баал-Зеев. Заведением он руководил со дня его основания, то есть уже больше сотни лет, что наводило на некоторые подозрения и размышления. Например, относительно причины его долгожительства. Помимо основной деятельности этот мужчина с претензионным прозвищем оказывал разного рода услуги по сбыту и покупке редких и не вполне законных ингредиентов, чар и эликсиров.
По роду деятельности я знала о его существовании, но лично дел с ним не имела, этим обычно занимался один из моих коллег. Елена это место тоже не очень жаловала, раз за разом отказываясь ходить сюда.
Елена кстати сегодня выглядела элегантнее и красивее чем всегда, если такое вообще возможно. Выпила меньше обычного и не пожелала встречаться с хозяином «Зеленого фонаря» лично, с равнодушной, будто налепленной на лицо, улыбкой передав посреднику кристалл с душой.
