Текст книги "Вероника, я люблю тебя! (СИ)"

Автор книги: Евгения Ус

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 28 страниц)

– Я тоже хочу целовать тебя, – шепчу ему, и он отрывается от моей груди.

– Какую часть меня? – Губы растягиваются в порочной улыбке. Я тоже не могу сдержаться и улыбаюсь.

– Хочу целовать тебя всего.

– Вау, это звучит волнующе. Я за! Но думаю нам нужно…

– Пойти наверх, там удобней! – Заканчиваю за него.

– Точно. Всё хорошо?

Киваю.

Обхватываю его ногами, он поднимает меня, придерживая. Я обнимаю его голые плечи. Делаю ему знак головой, и он хватает нашу одежду и плед. Не люблю, когда вещи разбросаны, где попало. Мы поднимаемся наверх.

– Ты сказала, что любишь меня, Ника, – вдруг говорит мне Марк. Мы уже в спальне, и он опускает меня на кровать. Сам садится на колени перед кроватью. Я оказываюсь выше его.

Взгляд мой падает на дверь ванной. Он сломал замок. Блин, это я виновата!

Перевожу взгляд на Марка. Киваю. Забираю нашу одежду и плед из его рук. Складываю. Дотягиваюсь до кресла, кладу вещи.

– Ты сказала мне правду?

Он так серьёзен. Он что, не верит?

Я чуть наклоняюсь вперёд и склоняю голову набок.

– Конечно, я сказала правду.

– Скажи это ещё раз, – просит он и берёт мои руки в свои.

Я чувствую себя так странно. Я почти обнажена, моя грудь касается его голой груди. Случись это раньше, я была бы уже как рак вареный, но сейчас мне так хорошо и уютно.

– Я люблю тебя, Марк.

Мне хочется, чтобы и он любил меня, но, похоже, это не так. Не хочу выбивать из него признание. Если он меня не любит, что ж…

– Мне никогда никто не говорил таких слов, – грустно произносит Марк.

– А как же мама?

– Только мама. Меня, кроме мамы и не любил никто. Скорее ненавидели.

Он потирает подбородок. Нервничает. Он хочет поговорить со мной о матери и о том, что его никто не любил? Я же мечтаю о том, чтобы он был со мной откровенным! И неужели сейчас это случится? Я смотрю на него, затаив дыхание. Он открывает рот, чтобы сказать что-то, но мой телефон, лежащий на тумбочке ещё со вчерашнего вечера, вдруг начинает звонить. Марк прикрывает глаза. Момент упущен. Я знаю это. Чёрт!

Глава 28

Почему всегда, когда между нами происходит нечто важное, нам что-нибудь или кто-нибудь мешает? Будь то интимная близость или много значащий разговор? Да что угодно. Это обидно. И несправедливо. Вот и сейчас происходит то же самое. Марк хотел раскрыться мне, рассказать о себе что-то значащее, а нам мешает этот дурацкий звонок. Мне всё равно, я могу проигнорировать его, но Марк уже опять отдалился. Он ничего не скажет.

– Ты посмотришь, кто звонит?

Звонок не прекращается! Телефон трезвонит и трезвонит. Я пожимаю плечами.

– Можешь сам посмотреть?

Он кивает. Встаёт и обходит кровать.

– Это твоя мама.

Ну, кто же ещё? Мама знает, когда позвонить. С другой стороны, она, наверное, волнуется. Я даже записку ей не оставила.

– Будешь брать трубку?

Я не хочу, но ответить всё же надо.

– Да, надо с ней поговорить.

Марк протягивает мне телефон. Он останавливает взгляд на моей голой груди, но только на секунду.

– Я выйду, – говорит он, надевая футболку. Направляется к двери.

– Приготовлю нам завтрак. Ты ведь хочешь есть?

Я киваю. Когда за ним закрывается дверь, отвечаю на мамин звонок.

– Привет, мам.

– Ника, где ты находишься? Тебя не было вечером и ночью. Я звонила Лидии, а она говорит, что ты отпросилась с работы на два дня! Как это понимать, юная леди?

Лидия, конечно, сказала, что я отпросилась. Ей незачем было скрывать это от мамы. Я маме вообще ничего не сказала. Но Лидия не сказала маме, что я с Марком. По всей видимости.

– Я с друзьями за городом, – говорю я, предчувствуя приближающуюся бурю. Мама глубоко вздыхает.

– С друзьями? С твоей Риткой?

Что мне сказать? Опять врать? Блин.

– Я видела твою подружку сегодня утром. Поэтому ты явно не с ней! Так, с какими ты друзьями, Ника?

Мама ждет. Я молчу.

– Ты с ним, да?

Я вздыхаю. Я не хочу ей врать.

– Да, мам, я с ним.

– С ума сойти можно! – Взрывается моя мать. – Ещё и ночуешь с ним вместе! О чём ты думаешь, скажи мне? Он спит и видит, как бы затащить тебя в постель, а ты сама раскрываешь ему свои объятия! Это всё плохо кончится!

– Мама, послушай…

– Нет, это ты меня послушай! Сейчас же вернись домой, где бы ты ни была. Хватит бунтовать против меня. Я не буду воспитывать ублюдка, которого ты принесёшь в подоле, если забеременеешь! Он бросит тебя. Ты не нужна ему, поверь мне.

Боже, что она несёт? Она же ничего не знает про Марка. Почему она взъелась на него? Только потому, что увидела что-то там в его глазах? Или потому что он ворвался к ней в дом, чтобы не дать меня ударить? Встал на мою защиту и бросил ей вызов? Я не понимаю, почему она так злится.

– Мама, я приеду завтра.

– Нет, ты приедешь сегодня!

Как интересно ты меня заставишь, если даже не знаешь где я?

– Не смей оставаться с ним ещё на одну ночь! Я тебе запрещаю!

– Мама замолчи! И послушай теперь меня!

Запрещаю? Я больше не могу оставаться спокойной в разговоре с ней.

– Он не тронул меня, понятно? Он не такой плохой, как ты думаешь! Между нами ничего такого не было!

Того, о чём она думает, точно не было!

– И перестань лезть в мою личную жизнь. Я не ребёнок, а взрослый человек!

– Какой ты взрослый человек! Ты же и жизни ещё не знаешь. Ты просто глупая доверчивая дурочка, которая попалась в его сети. Он крепко вцепился в тебя, так ведь?

– Мама это не так! Хватит называть меня глупой. И не звони мне, я не возьму трубку. Со мной всё будет в порядке. Никакого ублюдка, как ты выразилась, я не принесу. Как вообще ребёнка можно называть подобным словом?! – Я кричу на неё так же, как и она на меня.

– Да ты с… – она осекается на полуслове.

Что она хотела сказать? Что я?

– Что я, мама?

Я не замечаю, как слёзы капают из глаз. Я не могу больше говорить с ней. Зачем она так жестока? С меня хватит!

– Ника, прекрати вести себя как шалава!

Ого, как мерзко звучат её слова!

– Хватит, я вешаю трубку. Не звони мне!

Я отключаюсь и бросаю телефон на кровать. Плачу и не могу остановиться. Мои плечи трясутся, как и руки. Я готова завыть. Боже, как обидно, что мама так жестока со мной. Назвала меня шалавой! С ума сойти можно! Ненавижу её!

– Ника, – входит Марк и, видя, что моё тело сотрясается от рыданий, бросается ко мне. Обнимает, вытирает мои мокрые щёки тёплыми пальцами. Я прижимаюсь к нему и обнимаю за плечи.

– Ника, посмотри на меня, – просит он.

– Нет, нет, – мотаю головой туда-сюда, прижимаясь к его телу ещё ближе. Я хочу перестать плакать, но не могу. Я уже икаю.

– Ника, ну же, я прошу, посмотри на меня.

Его нежный и ласковый голос всё же заставляет меня поднять к нему своё заплаканное, с красными глазами лицо. Он смотрит на меня. Я вижу боль в его глазах. Он так переживает за меня?

– Давай, успокаивайся, пожалуйста. Что она тебе сказала?

Я вытираю ладонями лицо, всхлипываю. Как могу, пересказываю ему свой разговор с матерью. Слёзы опять наполняют мои глаза. Марк притягивает меня к себе и гладит по волосам, успокаивая.

– Тише, тише, родная, – приговаривает он. Как приятно слышать такое слово: родная. Знаю, он так не думает. Просто пытается помочь мне прийти в себя. Я постепенно успокаиваюсь. Слёзы высыхают. В его объятиях мне тепло и уютно. Я почти не чувствую боли от слов матери.

– Ну, тебе лучше? – Он немного отстраняется и смотрит мне прямо в глаза. Я киваю.

– Скажи, не кивай.

– Мне лучше, – тихо говорю я. – Правда.

– Ты такая ранимая у меня, малыш. А твоя мать настоящая сука. Она всё время тебя оскорбляет.

Он говорит это без злости, но с какой-то обреченностью в голосе.

– Она точно сука, – говорю я. – Я ненавижу её! Я всегда делала, что она хотела. Буквально жила под её диктовку. А теперь её бесит, что я хочу жить по-своему! Хочу иметь собственное я!

Это я уже кричу. Злость накрывает меня. Я вскакиваю, и Марк не останавливает. Он понимает, что мне нужно выговориться. Нужно выплеснуть всю оставшуюся боль. Поразительно, как меняется моё настроение в последнее время! Наверное, это передалось мне от Марка. У него настроение изменчивее некуда. Я только что плакала, а теперь внутри меня бушует гнев. Я хожу по комнате, возмущённо машу руками. Марк наблюдает за мной.

– Я шага никогда не делала без её ведома или разрешения! А сейчас она злится, что я сопротивляюсь ей.

– Что, что, а сопротивляться ты умеешь, малыш. Ты сейчас такая прекрасная в своем гневе, ты бы видела!

Голос его такой хриплый и страстный, что услышав его, я резко останавливаюсь и смотрю на него. Его что, возбуждает мой гнев? С ума сойти! Да я же расхаживаю тут перед ним практически голая! Вот блин! Я совсем забыла, что не одета!

Я оглядываюсь в поисках какой-нибудь одежды, а Марк резко встаёт и подходит ко мне. Стаскивает с себя футболку и бросает её на пол.

– Даже не думай об одежде, – шепчет он. Глаза у него аж светятся. В них столько страсти, что у меня кружится голова. Он притягивает меня к себе и буквально впивается поцелуем в мой рот. Его руки обвивают меня, я почти задыхаюсь. С жадностью отвечаю на его поцелуй. Его возбуждение передалось и мне.

Марк подводит меня к кровати. Я падаю, он ложится сверху, не переставая терзать меня своими губами и языком. Его руки шарят по моему телу, пальцы проникают под мои трусики, и я выгибаюсь ему навстречу. Страсть поглощает нас обоих. Я уже не понимаю, что делаю. Его горячий язык переплетается с моим снова и снова. Я не могу остановиться. Опускаю руку и сую в его штаны. Обхватываю его возбужденную плоть. Слышу, как он стонет моё имя. Его пальцы движутся быстрее, и я сама кричу его имя. Мы, словно дикие в своей страсти. Я даже не думала, что такое возможно. И это мы ещё даже не занимаемся сексом, а только ласкаем друг друга. Ласкаем, мягко сказано! Мы мучаем друг друга сумасшедшей лаской, растворяемся друг в друге полностью. Я сотрясаюсь всем телом, когда волна наслаждения проходит сквозь меня. Не дожидаясь больше ни минуты, я быстро стаскиваю с Марка штаны и трусы. Он переворачивается на спину, и я склоняюсь над ним. Опускаюсь ниже и обхватываю его плоть губами и рукой.

– Ох, Ника! – Срывается с его губ, когда я двигаюсь, скользя по нему губами. Я никогда не делала этого, но инстинкт подсказывает, как нужно двигаться, чтобы моему красивому парню было так же хорошо, как и мне. Я двигаюсь то быстрее, то медленнее. Это длится и длится. Я вдруг ловлю его затуманенный и удивленный взгляд. Он не ожидал, что я сделаю это? И мне нравится его реакция.

– Ника, остановись, иначе я… – его голос прерывается. Я приподнимаю голову, смотрю на него. Он подтягивает меня к себе. Перекатывается на живот. Я опять оказываюсь под ним и чувствую, как по моему животу разливается что-то мокрое и теплое.

– Чёрт, чёрт, – тихо произносит Марк, обнимая мою спину. – Это просто нереально, Вероника!

Я закрываю глаза, а он находит мои губы и нежно целует их. Мы лежим какое-то время молча, восстанавливая дыхание. Мои руки поглаживают его спину. Он щекой прижимается к моему лицу. Мы оба немного вспотели. Чувствую небывалый покой и удовлетворение. Ловлю себя на мысли, что на этот раз нам ничто не помешало.

– Ты точно никогда этого не делала? Действовала ты как профессионал. Я не ожидал такого. Ты меня возбудила так, что я подумал, расторгнуть наш маленький договор о «подождем», – говорит Марк, когда мы оба начинаем дышать ровно.

Профессионал? Да ну!

Он снова поворачивается на спину. Кладу голову ему на грудь. Он одной рукой обнимает меня, гладит мою спину, другую закидывает за голову. Приподнимаюсь, смотрю на него, широко раскрыв глаза.

– Ты же знаешь, что у меня всё в этом плане впервые. Зачем спрашиваешь?

Он пожимает плечами и игриво улыбается.

– Я просто пошутил, – подмигивает мне.

– Тебе было хорошо? – Смущенно спрашиваю я.

Его брови взлетают вверх.

– Ты опять краснеешь, Ника, – смеётся он. – Поразительно, несколько минут назад ты была такой страстной и смелой, что чуть с ума меня не свела, а сейчас ты опять смущаешься! Мне было необыкновенно, Ника. И даже лучше.

Он приподнимается и целует кончик моего носа.

– И всё же, скажи, как у тебя получилось сделать это так, мм, так умело?

Он меня пытает. Но я, правда, не знаю. Я просто чувствовала как надо. Вот и всё!

– Я просто знала. Наверно интуитивно, – шепчу я, опустив взгляд. Смотрю на его грудь и вижу небольшой темный шрам слева. И ещё один, чуть выше, над соском. Я раньше их не замечала. Они почти не видны из-за волос и если не присматриваться. Я знаю, что у него есть шрам на горле. Теперь я увидела ещё шрамы. Как бы мне хотелось, чтобы Марк рассказал мне о них. О всех.

– Ну да, это ведь в женщине заложено природой, – продолжает он между тем. – Точно знать, как делать мужчине умопомрачительный мине…

– Всё, всё замолчи, – перебиваю его, морщу нос. Он смеётся надо мной, как всегда.

– Нам нужно встать, – говорю я.

– Спешишь куда-то? – Марк берёт меня за подбородок. Он любит так делать!

– Есть хочу! Время уже наверно к обеду подходит.

Он щёлкает языком.

– Ты права, я тоже голоден как волк. Особенно теперь, – он широко улыбается. – Но сначала мне надо в душ.

Я киваю. Я утром принимала душ, но сейчас ополоснулась бы ещё, с удовольствием.

– И мне.

Он отпускает меня.

– Пойдём? Вместе?

Он внимательно смотрит на меня. Я бы, наверное, помылась с ним вместе, но тогда, боюсь, мы точно умрём с голоду.

– Нет, уж, давай мыться по одному. Иди первый.

Он пожимает плечами. Встаёт и идёт к шкафу. Берёт чистое белье.

– Жаль, я б не отказался от ещё одного проявления твоей страсти, на этот раз под водой.

– Марк, – кричу. Он ржёт. Показывает мне язык. Я ищу что-нибудь, чем запустить в него. Он понимает мой замысел и шутливо грозит мне пальцем. Я надуваю губы.

Марк собирает с пола свою одежду и идёт в ванну.

– Дверь, если что не закрывается, – подмигивает он мне. Конечно, он же её сломал! Из-за меня.

– Я не передумаю!

Он скрывается в ванной. Я тоже встаю. Смотрю на свой живот. Трогаю рукой. Он немного липкий. Удивляюсь себе сейчас. Я, правда, была смелой, как сказал Марк? Не знаю, я была ослеплена страстью и почти не сознавала, что делаю. Но мне не стыдно, вот совершенно! Мне понравилось, как мой парень отреагировал на мои действия. Я улыбаюсь, понимая, что могу доставить Марку такое же удовольствие, как он мне. Я получила новый опыт в познании интимной стороны жизни.

В доме есть ещё одна ванная. Решаю не ждать Марка, а пойти и помыться внизу. Беру одежду и выхожу из комнаты. Надеюсь, что никто больше не придет. Я ведь спускаюсь по ступеням почти голышом! Я никогда не ходила такое длительное время почти голой. Слово «никогда» становится моим постоянным спутником. Никогда не делала того, никогда не делала этого. Как там говорится? Всё бывает в первый раз?

Так, и где же тут ещё одна ванная комната?

Я оглядываю гостиную. Вижу коричневую дверь справа от себя. Иду к ней, открываю. Оказываюсь в небольшом коридоре. На стенах белые светильники, на полу красивая дорожка с причудливым узором. В коридоре несколько дверей. Я открываю первую и сразу оказываюсь в ванной. Она немного больше, чем на втором этаже. И сама ванна тут шире и длиннее. Быстро моюсь и уже через десять минут выхожу из ванной. Я снова в гостиной. Тут ещё дверь. Конечно, это кухня. Она небольшая, но красивая и уютная, на станах бежевая плитка, на полу паркет. Осматриваюсь. Марк приготовил завтрак, но, он, конечно, уже остыл. Я подогреваю яичницу и ставлю чайник. Открываю холодильник. Ого! У них тут целая куча всяких продуктов! Они действительно часто тут бывают. Я вижу тарелку с нарезанным сыром и ветчиной. Достаю, ставлю на стол. Беру пару яблок, бананы и груши. Мою, нарезаю. Что ещё? Хлеб? Пожалуй. Тут есть тостер. Я нарезаю свежий белый хлеб. Поджариваю. Должно быть, отец Марка с женой только утром привезли сюда свежих продуктов.

Когда все на столе, на кухню входит Марк, одетый в те же широкие штаны и в черную на этот раз футболку. Наблюдает за мной.

– Ты так уверенно двигаешься по незнакомой кухне. Мне это нравится, – оглядывает стол. – Ты отличная хозяйка, Ника.

Пожимаю плечами. Если он так считает, я не буду спорить.

Мы садимся за стол. Едим.

– Где ты ночевал сегодня? – Вдруг спрашиваю я.

– Что?

– Ты вчера ушёл и не вернулся.

Он улыбается.

– Я вернулся, но ты уже спала.

– Правда?

– Ника, конечно, правда. Я спал рядом с тобой. Обнимал тебя и даже целовал, но ты крепко спала. А утром встал раньше. Что за неверие?

Действительно? Вообще-то, я ему верю.

– Я верю тебе.

Он ставит локти на стол, подпирает ладонями подбородок. Смотрит на меня.

– Вот и хорошо.

– Что будем делать сегодня?

Спрашиваю, когда приканчиваю свой завтрак. Завтрак в двенадцать дня. Класс.

Марк делает глоток кофе и пожимает плечами.

– Недалеко есть озеро, можем прогуляться до него. Там красиво.

– Оно на территории дома?

Он кивает.

– Ага, ты немного до него не добежала. Могла бы от меня уплыть.

Я смеюсь. Конечно, он шутит.

Собираю тарелки, опускаю в раковину.

– А что это за дверь?

Киваю в сторону двери, которую заметила ещё, когда только зашла на кухню. Она закрыта.

– О, это святая святых моего папаши, – смеётся Марк.

– М?

Оборачиваюсь к нему.

– Что именно там находится?

– Это погреб. Туда он стаскивает тела убитых женщин.

Марк делает страшное лицо, вернее пытается. Я закатываю глаза.

– Разве ты не знала, что он синяя борода?

– Марк, перестань дурачиться! Эта дверь закрыта, иначе я давно бы туда…

– Хочешь войти туда, любопытная девчонка? – Марк поднимает одну бровь, прищуривается.

Я краснею. Мне и правда, интересно. Однажды я читала книгу, где за такой вот дверью скрывался черный ход, который вел в…

– А можно?

Он прищёлкивает языком и кивает.

– Да, если не боишься остаться там навечно, вместе с другими.

Я внимательно смотрю на дверь.

– Енот, хватит поласкаться, ты скоро в этой тарелке дыру протрешь, – смеётся Марк. Я спохватываюсь. И, правда, я намыливаю одну тарелку, наверное, уже в пятый раз. Задумалась.

Марк подходит ко мне, берёт тарелку у меня из рук, вытирает и ставит на место.

Я вытираю руки полотенцем.

– Пойдём, – Марк сжимает мою руку и ведёт к погребу. Достает ключи из кармана, открывает дверь. Я вижу лестницу. Мы спускаемся по ступенькам. Лестница кончается, и мы оказываемся в небольшом помещении, слабо освещенном какими-то лампами на стенах. Я вижу ряды полок с разнообразными винами в нишах. Их тут много.

– Так это винный погреб! – Восклицаю я. Могла бы догадаться и раньше.

– Николай Романович любит дорогие вина.

До меня вдруг доходит: Марк не был вчера у отца, как я думала. Когда он сказал, что стащил бутылку вина у папашки, он имел в виду этот винный погреб.

Я хожу между рядами. Я не разбираюсь в винах, но они, конечно, не из дешевых. Да и Марк сказал, что его отец любит дорогие вина.

– Ну что, удовлетворила своё любопытство?

Я киваю.

– А тут нет никакого чёрного хода? – Вдруг выпаливаю я, и он ржёт надо мной.

– Нет, насколько я знаю. Ты значит, и детективы любишь? Наверно прочитала всю Агату Кристи?

Я киваю. Конечно же, да! Я прочла всего Пуаро и Мисс Марпл Агаты Кристи. И не только. Но… откуда он знает?

Марк посмеивается надо мной.

– Боже, малыш, ты всё больше меня удивляешь.

– А что в этом такого? Я же никогда никуда не ходила! Почти всегда сидела дома. Нужно было хоть как-то себя развлекать.

Марк хватает меня сзади и прижимает к себе.

– Вам захотелось войти в эту маленькую комнатку, – шепчет мне на ухо, меняя голос. – Ну, что ж, сударыня, вы и войдете и займете там ваше место…

Я хохочу.

– Ты маньяк!

– Это не мой погреб!

Марк хохочет вместе со мной.

– Ладно, детектив Волновская, пошли отсюда. – Он разворачивает меня и подталкивает к выходу.

Глава 29

Мы выходим из погреба. Моя рука снова покоится в руке Марка.

– Ну что, пойдём к озеру?

Почему бы и нет? Киваю.

– Тогда иди, надень что-нибудь тёплое.

– А ты?

– Захватишь мою куртку, ага?

– Ладно.

Я поднимаюсь по лестнице, но вдруг останавливаюсь.

– Марк? – Зову я.

Он разворачивается на пути к камину и смотрит на меня.

– Да, малыш?

– Почему твой отец и мачеха не видели утром твою машину? Ты же вчера оставил её перед воротами. Они не могли не заметить.

Он пожимает плечами.

– Я загнал её в гараж, когда ты легла спать. Она и сейчас там, Мисс Марпл.

– Мм.

Как он меня назвал?

– Я не мисс Марпл!

– Иди уже, и не забудь мою куртку.

– Ладно, ладно, – говорю и поднимаюсь наверх.

Вхожу в комнату, достаю из шкафа тёплые вещи, надеваю толстовку и куртку. Беру куртку Марка. Взгляд падает на мой плащ. Он в грязных пятнах. Нужно постирать его. Я чуть трогаю плечо. Оно почти не болит, но синяк большой. Перед глазами проносится вчерашняя картина. Трое парней, удары, насмешки, угрозы, разъярённое лицо Марка. Кровь. Рыжий парень, склонившийся надо мной. Меня передёргивает. Не думай об этом, Ника!

Я выхожу из комнаты и спускаюсь. Иду к входной двери, надеваю кроссовки.

– Готова?

Марк выходит из кухни.

– Да, – киваю.

– Я взял нам вина, которое ты пила вчера. Если хочешь.

Он поднимает бутылку и два бокала вверх.

– Не знаю, можно.

– Держи, – он протягивает мне бокалы и вино. Я отдаю ему куртку. Марк надевает её и забирает у меня бокалы.

– Пойдём.

– Я направляюсь к входной двери, но он окликает меня.

– Что?

– Выйдем здесь, – говорит он, кивая на дверь, которую я даже не заметила раньше. Она под лестницей.

– Я не видела, что здесь есть дверь. Почему мы зашли в парадную дверь утром? Почему нельзя было сократить путь и не обходить весь дом?

Это что очередная загадка? Он пожимает плечами.

– Я не подумал о ней в тот момент.

– Правда?

Что-то тут нечисто. Знаю это. Я смотрю на него пристально.

– Чёрт, какая же ты любопытная!

Он потирает подбородок. Я склоняю голову набок. Говори!

– Блин, ладно. Ты призналась, что любишь меня.

– И?

– И я взял тебя на руки!

Я вопросительно поднимаю бровь. Он поджимает губы. Говорить не хочет.

– Марк, – я отхожу чуть дальше от него.

– Ника!

Ещё шаг назад.

– Прекрати!

Ещё два шага. Я уже берусь за ручку входной двери.

– Ладно, я не хотел тебя отпускать! Хотел дольше держать тебя близко к себе. Я боялся, что ты просто выскользнешь, убежишь опять. Мне нравится, когда ты у меня на руках. Может, это было глупо.

Я улыбаюсь. Вот это признание! Это не глупо, это приятно.

– Что довольна? Отпусти ручку и иди сюда!

Блин, во мне проснулся азарт. Он мне признался, почему решил обойти весь дом, а не идти напрямую. А мне всё мало! Я ведь заставила его сказать то, что он пытался скрыть! Но мне хочется посмотреть на его реакцию, если я не подчинюсь ему. С огнём играю. Знаю. Но желания, порой, сильнее нас!

Я поворачиваю ручку, и его брови взлетают вверх. Ещё секунда и я уже снаружи.

Бегу, огибаю лужайку и направляюсь к заднему двору. Когда я стала такой дерзкой? Наверное, с появлением в моей жизни жестокого и нежного парня.

Я иду по тропе, которую не заметила, когда уносилась прочь от Марка. Она немного в стороне от того места, где я бежала. Оглядываюсь. Здесь много деревьев. Марка не видно. Пожимаю плечами. Ну и ладно. Он говорил, что озеро недалеко. Я дойду и одна. Большая же здесь территория!

Делаю ещё несколько шагов и вдруг чувствую, как меня обнимают его сильные крепкие руки.

– Попалась! Играть со мной вздумала, девочка!

Я смеюсь. Он щекочет меня. Я брыкаюсь, вырываюсь, хохочу.

– Хватит, – прошу его. – Пожалуйста! Ох, Марк, перестань! Я выроню бутылку с вином.

Он резко перестает щекотать меня и берёт на руки.

– Ты плохая девчонка, – говорит он мне. – Я бы мог прямо сейчас снять с тебя эти широкие симпатичные штанишки и отшлёпать по твоей милой попке.

Я ржу.

– Не надо!

Он поднимает одну бровь. Я смотрю, как в его глазах загораются жёлтые искорки. Как же я их обожаю!

– Ты, убегая, дразнишь меня, Ника, – голос его становится тише и нежнее. – Если учитывать, что ты сегодня сделала мне мин…

– Марк!

– …в первый раз в своей жизни, и мне это понравилось, как никогда, то я могу захотеть и большего.

Марк наклоняется к моему уху, и меня пронзает жаркая волна от прикосновения его губ.

– Брошу тебя на кровать, раздену, и ты не сможешь мне сопротивляться.

Почему его пошлости возбуждают меня больше, чем нежные и ласковые слова?

Он опускает меня на скамейку, ставит бокалы и бутылку вина на столик рядом. Встаёт передо мной, заложив руки в карманы.

– Ну, – говорит он строго, но я знаю, это только видимость. – Как ты на это смотришь?

Снова эта его ухмылка.

– Извини, – отвечаю и тру носком кроссовка песок перед скамейкой.

– Опять играешь!

Он серьёзен.

– Нет, правда, извини. Я не буду больше тебя дразнить.

Поднимаю на него взгляд.

– Да?

– Да.

Он садится рядом со мной.

– Иди ко мне, – тянет ко мне руки. Я ложусь на спину, голову кладу ему на колени. Я вздыхаю.

– От тебя так пахнет цитрусом, малыш, – говорит Марк, гладя мои волосы. – Мне нравится этот аромат.

Киваю.

– Это лайм.

– Угу.

А мне нравится, что от тебя пахнет кофе!

Я смотрю на озеро.

– Красиво, правда? – Спрашиваю Марка.

– Да.

На берегу стоят высокие ели, озеро не затянуто камышами, как многие другие озёра. Должно быть, его чистят часто. Есть мостик. Наверное, летом тут приятно купаться вдали от посторонних глаз. Можно поплавать на лодке, качаясь на волнах и вдыхая свежий лесной воздух.

– Давай, сядем по-другому, – говорю Марку. Он смотрит не на озеро, он наблюдает за мной.

– Как?

Я встаю и беру его за руку. Сажусь вдоль скамьи, тяну его к себе.

Он улыбается.

– Хочешь, чтобы я сел между твоих прекрасных бёдер?

Киваю.

– Иди сюда, – говорю.

Он садится ко мне спиной. Я притягиваю его к груди. Кладёт голову мне на плечо.

– Ты хочешь так?

– Да.

– Плечо не больно?

– Нет.

Я глажу его по щеке. Наклоняюсь к его лицу и целую губы. Они раскрываются мне мгновенно. Наши языки касаются друг друга, и я чувствую, как моё сердце замирает рядом с этим красивым, но иногда таким жестоким парнем. Сейчас он мой, и он не может устоять передо мной. Я это точно знаю.

Мы долго не можем оторваться друг от друга, и мне это нравится. Когда поцелуй заканчивается, я дышу часто.

– Успокой своё сердце, малыш, – говорит мне Марк. – Иначе я прямо сейчас возьму тебя на руки и утащу в кровать.

– Ладно, Марк, я уже красная. Хотя, может, моё лицо горит от ветра.

– Твоё лицо горит от страсти.

Это так. Мы оба это знаем. Я улыбаюсь.

– Тут так хорошо!

– Да, когда ты с кем-то. Только не в одиночестве.

Киваю. Смотрю вдаль. Мы ещё долго сидим на этой скамейке на берегу маленького озера, в объятиях друг друга. Марк расспрашивает меня о любимых книгах, и оказывается, что он тоже иногда читает, пусть и нечасто. Говорит что недавно читал рассказы Эдгара Аллана По, потому что я их читаю. Когда он говорит об одном из рассказов, намекая на моё имя, я сразу вспоминаю тот страшный рассказ. Меня даже передёргивает.

– Зубы, зубы!… вот они, передо мной, и здесь, и там, и всюду… – зловеще цитирует Марк. Хочет напугать меня. Бессовестный.

Он стучит своими зубами, и я тихонько ударяю его по плечу.

– Серьёзно, зачем ему нужны были её зубы? Зачем он их вырвал? Это отвратительно!

Я пожимаю плечами.

– Он был болен, не сознавал, что сделал, до поры до времени.

– А зачем вообще два сумасшедших хотели пожениться?

– Не уверена, что хотели.

Он кивает.

– Хочешь вина?

– Давай, – соглашаюсь я.

Я отпускаю руки, Марк поднимается и наливает мне бокал.

– Ты не замёрзла?

Я беру вино из его рук и делаю глоток. Оно чересчур холодное. Я морщусь.

– Я бы хотела вернуться в дом.

Он кивает.

– Согласен. Ветер усилился. Пойдём.

Я встаю и мы, обнявшись, идём в дом.

– Можно посидеть у камина, – предлагает Марк.

– Ага.

– Хочешь чего-нибудь?

Я ставлю бокал на стол.

– Я бы выпила ещё того чая, который ты делал мне утром.

– С ликером?

Киваю.

– Или с ядом?

Я смеюсь.

– Нет, с ликером. Я только начинаю свой взрослый жизненный путь, и мне пока не хочется умирать. А ты своими шутками меня шокируешь иногда.

Он склоняет голову набок.

– Но ты ведь понимаешь, что это только шутки, правда?

– Конечно, Марк.

Он делает вид, что с облегчением выдыхает. Улыбается. Потом разворачивается и идёт на кухню.

Я снимаю куртку и сажусь в кресло. Мне нравится этот дом. И эта гостиная. И электрокамин. Мне нравится вся здешняя обстановка. Я хотела бы жить в таком доме. Закатай губу, Вероника! Да, он стоит очень дорого, но так хорош для семьи с детьми. Несмотря на то, что находится далеко от города.

Я представляю, как читаю какую-нибудь книгу своей дочке или сыну, сидя перед камином на коврике. Как она или он внимательно слушает мой голос, и постепенно засыпает на моих руках. А потом я беру на руки своего спящего ребёнка и несу в спальню. Укладываю в теплую, мягкую кроватку. Я бы целовала своего ребёнка на ночь каждый раз, как это делал мой папа. А по утрам, я бы будила его, называя как-нибудь ласково. Папа называл меня своей маленькой королевной. Я обожала, когда он по утрам заходил в мою комнату и с порога тихонько говорил: «Желает ли моя маленькая королевна проснуться? Для неё уже приготовлено вкусное кушанье».

Он говорил это таким важным тоном, будто я и правда была королевной. Я, иногда к тому времени уже проснувшаяся, заливалась смехом и кричала: «Папа, а я уже не сплю!» Он подходил к кровати, я выскакивала из-под одеяла и обнимала его за шею. Он садил меня себе на плечи и бежал из спальни.

Я сейчас припоминаю, что мама всегда была недовольна, когда мы делали так. Она не любила шум, который мы создавали. Но она очень любила папу.

– Ника.

Я возвращаюсь в реальность из своих воспоминаний. Марк сидит передо мной на корточках и внимательно смотрит. Он снял куртку.

– Почему ты плачешь? Я опять что-то сделал не так?

Я замечаю, что по моим щекам текут слёзы. Я опять плачу.

– Нет, что ты. Я просто вспомнила отца. Ты принес чай?

Он кивает.

– Держи.

Я беру чашку и чувствую, как тепло струится по моим пальцам. Марк присаживается в кресло рядом.

– Хочешь рассказать мне, что вспомнила об отце?

Рассказать? Нет. Сейчас я не хочу ничего рассказывать.

– Как-нибудь в другой раз.

– Хорошо.

Мы сидим молча. Пьём чай. Мне хорошо рядом с Марком.

– Можно вопрос?

Вдруг спрашивает Марк, вырывая меня из лёгкой дрёмы. Киваю.

– Какую музыку ты любишь?

Музыку? Хм. Я люблю разную музыку. Но…

– Я могу послушать разную музыку. Но… мне очень нравятся песни группы «Мельница».

Он не кажется мне удивлённым.

– Какую песню хочешь послушать? Какая нравится больше?

– Да… все!

– Скажи название. Давай.

Упрямец.

Я думаю. Мне почти все песни этой группы нравятся, но некоторые из них я готова слушать вечно!

– Дорога сна.

Марк кивает.

На самом деле в моём телефоне есть огромное количество песен «Мельницы». Но мне сейчас так хорошо, что я не хочу идти наверх. Марк находит песню и включает. Мы слушаем, и я тихонько подпеваю. Потом слушаем ещё и ещё песни.