Текст книги "Академия для дур (СИ)"

Автор книги: Евгения Петренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц)

Глава 10

Лето вступало в свои права. Несмотря на утренний дождик, потеплело значительно. Светило солнышко. В той стороне сада, где, по словам Эш, был пруд, слышался гомон. Даже какие-то заполошные крики. Мы решили обойти сборище девиц подальше. Сай не любил шума и подруга была уверена, что там его точно нет. Наверняка удрал в ту часть огорода, куда эти куры не сунутся. к компостным кучам, возможно. Эта работа для девушек тяжёлая и запах там малоприятный. Ему, как обслуживающему персоналу, магией пользоваться можно. Он мог после своего долгого отсутствия податься туда, что бы перемешать компостные кучи при помощи заклинаний. Мы и правда нашли его в той части сада. Там же были несколько гряд с медоносами и несколько ульев. Сай закрылся щитом и что-то делал рядом с ульем. Мы побоялись подойти и крикнули ему издали, что пришли. Парень помахал нам рукой. Поднял с земли тканевый мешочек. Поставил туда небольшую баночку и пошёл в нашу сторону.

– Здесь всё, что вы просили. Вот вырезал кусочек соты прямо вместе с мёдом. Всё срезать не хотел. Лето только начинается. Выбрал полупустую соту. С той стороны, где есть немного медка. Он стечёт в баночке. Побалуетесь. Ну и воск вы просили. И давайте я вам иллюзию повешу. И проведу на ваш этаж по служебной лестнице.

– О! это как раз то, что надо. Нас уже сегодня приходили проверять. Появилась у нас одна доброжелательница.

– Погодите, – заволновался он, – так где же вы будете его готовить? У вас ни посуды, ни места где нагреть что-то, если надо.

– Мы хотели в лабораторию ночью пробраться, – легкомысленно выпалила Эш.

– Придумали тоже. Если уж куда пробираться, то лучше уж ко мне в домик. У меня и кухня есть и посуда. А лаборатория с ректорской рядом. Он и так допоздна засиживается, а сейчас столько времени отсутствовал и дни горячие. Экзамены. Давайте я вам покажу служебный проход в сад. Там ночью никто не шастает. Я вас встречу и сам провожу. Зрение у меня звериное. Мне огонь без надобности. И меньше шансов, что вас поймают. Или попросите Эльвину. Зельеварка хоть и с претензиями, но дело своё любит. Заинтересуется, то поможет. Ведь, если поймают, у меня ли, в лаборатории, всё равно проблем не оберётесь.

– Эльвина надменная. И приютских терпеть не может. Не станет она мне помогать. Аэлле может быть. Перед богатенькими она пресмыкается. И кажется подарки принимает. А может и деньги берёт.

– Я не уверена, что отец окажется щедрым. Он считает, что я его подвела.

При Сае я, естественно, смолчала про сватовство ректора. Слишком тесно они связаны. Кстати выглядел он уже нормально. Звериную маску с него сняли. В конце концов, договорились, что как только все заснут, мы спустимся в сад. Тогда и мешок тащить нечего. Мы попрощались и сказали, что после обеда ляжем поспать. А то бессонная ночь нам боком выльется. На моей коже бледность уж точно покажется болезненной.

Перед обедом мы занимались. Делать это в компании оказалось куда как веселее. Обед оказался на удивление вкусным. Мне показалось, что вкуснее, чем иногда оказывался в доме Авиров. Они всегда хвастали, что заботятся об изысканной кухне, но матушка Альбина была женщиной вздорной. Очень любила влезать с ценными указаниями туда, где порой не имела никакого понятия. Особенно любила делать это напоказ. Чем порой портила работу своих поваров, то неумеренными или просто неуместными добавлениями специй, по принципу того, что нынче что-то из них вошло в моду в высшем обществе или какой-то из столичных целителей провозгласил какой-то продукт панацеей. А у них это порой доходило до абсурда. Хотя папенька говорил, что за этими поветриями просто стоит желание кого-то из аристократов заработать на очередном колониальном товаре. Прозрачный бульон с хрустами. Отварное мясо из него с добавлением соуса-пюре из печёных овощей. Молодая картошка с маслом. Свежие салатные листья с припущенными стручками молодого горошка и чесночными сухариками. На десерт черешня. Праздник живота. И многое, полагаю, из собственного сада.

Послеобеденный сон мы не проигнорировали. Перед ужином договорились с бытовичкой и привели в порядок одежду. Девушка оказалась сладкоежкой и все заработанные деньги тратила на бонбоньерки с фруктовым драже. Баночки были такие хорошенькие, что она их просто складировала, не в силах выбросить. Они стояли на подоконнике и на шкафу. И я удивилась, как она умудрилась не попасть под взыскание. Оказалось, за свои деньги ты вправе покупать что угодно. А барахольщицы встречаются и среди бытовичек. Но мне такая слабость девушки оказалась на руку. Мы обменяли десяток пустых бонбоньерок на одну с гипотетическим кремом. Нам же нужна для него тара. То, что она наше подпольное производство выдаст, Эш не боялась. Объяснила, что приютским, тягу к доносительству выбивают быстро и навсегда. При помощи жестокой "тёмной". Колючие приютские одеяла от кулаков не спасают. Слишком тонкие. Унесли добытое, припрятав под чистую одежду.

Время после отбоя тянулось так медленно, но выходить мы не спешили. То и дело слышались какие-то звуки в коридоре. Наконец всё вроде успокоилось. Мы прихватили подарки кухарки и выскользнули за дверь. Но тут же послышался скрип в начале коридора и с возбуждённым писком из крайней комнаты выскочила девушка и заметалась. Нас она сразу не заметила, свет после отбоя становился тусклым, но только мы хотели юркнуть обратно и Эш уже отступила назад, как паникующая девица нас заметила.

– Сюда! Сюда! – каким-то полузадушенным голосом позвала она, – тут моя соседка умирает!

Я бросилась к напуганной соседке. Эш поставила свёрток на тумбочку, прикрыла дверь и побежала за мной. В комнате где слышались какие-то хрипящие звуки, надсадный кашель и затруднённое, болезненное дыхание, на кровати корчилась девушка. Губы и кончики пальцев у неё посинели, она держалась за грудь и пыталась отдышаться. Ноздри её раздувались, а возле кровати кисло воняла лужица рвоты.

– У неё проблемы с дыханием, – воскликнула я, – может она чем-то подавилась? Или у неё грудная жаба? Быстро говори, с ней что-то случилось?

– Её сегодня в саду столкнули в пруд. Одна из старших девчонок. Такая противная, рыжеватая шатенка, в голубой поддёвке. Она плавать не умеет. Мы её вытащили, но воды она наглоталась. Вроде всё было нормально, но вдруг ей стало плохо. Мы к целителю не ходили. Она угрожала, что если мы пожалуемся, то они нас изобьют. Там ещё девушки были. И мы приготовишки, а они первокурсницы.

По её описанию я сразу узнала свою новоиспечённую врагиню и стайку её сокурсниц перед которыми она выделывалась. По виду те были из более обеспеченных, а эта… не из приютских, но, наверное и не из сливок общества. Старалась заслужить место в стае? Только, видать, держат её за дуру. Если за год обучения в компанию не взяли, значит держат за циркового ковёрного. Ждут как она их развлечёт, а если попадётся, то все червивые яблоки ей на голову посыпятся.

– Беги за целителем. Ей срочно помощь нужна. Мы с ней побудем.

Девушка побежала по лестнице. А Эш поинтересовалась откуда я знаю что с ней случилось. Я присела рядом с соседкой и приподняла её на подушке, успокаивая и помогая не паниковать. От паники дышать только труднее.

– Я живу возле моря, ты помнишь? – спросила я у огневички, – мы с детства у воды. И утопленников насмотрелись. И младшенькая моя когда-то чуть не утопла. Волной накрыло. Так с ней такое было. Вторичное утопление называется. В лёгких осталась вода. Они отекли и дышать стало почти невозможно. А когда не можешь вдохнуть как следует, начинается паническая атака и это делает состояние в разы хуже. Похоже её толкнула та же дрянь, что попробовала зацепить и меня. Эти мерзавки слишком далеко зашли. Она же и захлебнуться могла. Мы, приморские, к воде относимся с уважением. Знаешь, сейчас здесь начнётся шум. Сбегай-ка быстренько, отправь Сая. Всё равно сегодня уже ничего не выйдет. А с первого этажа зайди в приёмную, позови дежурную учительницу. Ты же говорила они по суткам дежурят? Нельзя такое спускать. Одно дело подножку поставить, а другое в пруд толкнуть. Хотя и с подножки по разному упасть можно.

Целительница пришла порталом. Кстати, девчонку, что пошла за ней, она не привела. Может быть и у неё возникла мысль отправить её к дежурной. Значит там они столкнуться с Эш. А я, пока подруга убежала, вспомнила дневной галдёж в саду. Видимо, именно тогда и произошёл инцидент.

– И эти подлые гадины ещё и к целителю сходить не дали, – возмущалась про себя я, – угрожали девочкам расправой, что бы самим под наказание не попасть. Кстати, я про наказания почему-то так и не выяснила. Чем тут наказывают всё таки надо представлять. Мы сами едва не попались. А ещё у нас остались планы… Крем сам себя не сделает.

Женщина спокойно отставила корзинку с зельями на стол. Открыла пузырёк и перво– наперво дала успокоительное зелье. Я поняла это по запаху валерианы. Следующий пузырёк видимо был чем-то снимающим спазм, но прежде чем дать, она достала блокнот и взялась записывать наши ответы на её уточняющие вопросы. Я долго объяснять не стала и сказала два слова "вторичное утопление". Целительница остро глянула на меня, подошла к кровати и провела рукой над грудью девушки. Я снова увидела заклинание, как воздушное марево. Мне стало интересно, так вижу только я или все остальные тоже. Но поинтересоваться у Эш я пока не могла, она ещё не вернулась, хотя, я уже слышала приглушённые голоса на лестнице.

Голосов было точно не два. Я подумала, что Эш таки столкнулась с соседкой у дежурной. Но всё оказалось серьёзнее. Сай оказался прав. Ректор занимался запущенными делами и конечно же услышал истерический голосок напуганной подружки пострадавшей. Вот так я с ним встречаться была не готова. Хотя мы заранее продумали, чем оправдаем своё появление в коридоре, но я волновалась от перспективы близкого общения. Но мне помогла целительница.

– Мар ректор, – с почтительной приставкой обратилась она к начальству, – отлично, что вы здесь. Все разговоры оставим на потом. Сейчас важно позаботиться о девочке. Её нужно срочно переправить в целительскую и поместить под артефакт, который поможет ей дышать. Пока мозг не пострадал от недостатка кислорода. У меня сильная целительская магия, но перемещение не моё. Сама я ещё могу, но вот вдвоём…

Ректор ничего не ответил. Подхватил девушку на руки, повернул голову к плечу и целительница тут же взялась за него. Портал возник мгновенно и ректор увёл им троих. Эш восхищённо вздохнула. А я порадовалась, что у меня есть немного времени перевести дух и привести в порядок нервы. Но ректор долго не задержался. Дежурная преподавательница успела только покачать головой, глядя на нас. Как будто попеняла, что мы попали в поле её зрения второй раз за дежурство. Соседка пострадавшей с расстройством посмотрела на вонючую лужу. Перспектива убирать её девушку не радовала. В глазах отразилась работа мысли. И мне показалось, что я понимаю их. Девчонка придумывала как бы заставить заниматься неприятной работой виноватых в происшествии. Она явно прикидывала как натолкнуть дежурную учительницу на эту мысль. А пока усиленно изображала нервное расстройство. На самом деле она уже почти успокоилась. И хотела, кажется, только одного, что бы ей не досталось мимоходом.

– Девушки представьтесь, – первым делом приказал он, – простите, но приготовительную группу я ещё знаю плохо. Вот вас, Эш Юкен, я помню. А вас девушки, извините, нет.

– Элиф Кер, – представилась соседка по этажу.

И ссутулилась, склонив голову. Я взгляда не опустила. Папа всегда говорил, что так я выгляжу виноватой. А я этого никак не хотела. Коротко поклонилась и произнесла чётко.

– Аэлла Ташин.

Чем меньше уточнений тем лучше решили мы с огневичкой, ещё тогда, когда сговаривались как будем себя вести, если попадёмся. И ректор не обманул ожидания, приступив сразу к самому основному.

– Вы, Эш и Аэлла, ваша комната по-соседству?

– Нет, мы живём в том конце коридора, – не стала скрывать я, обнаруживая самую сомнительную часть нашего рассказа, – мы зачитались допоздна. Стали готовиться ко сну. Эш хотела помочь мне разобрать причёску на ночь. Увидела, что нет заколки. Я попала сюда два дня назад и у меня совсем нет вещей. Мы подумали, что я могла обронить её в душевой. Одной мне было страшно. Решили выйти и посмотреть вдвоём. И услышали как паникует Элиф. Мы подошли к ней и увидели её соседку, которая задыхалась. Я послала Эш к дежурному преподавателю, а Элиф к целителям. Я из приморского города и сталкивалась со случаем подобным сегодняшнему. Я узнала, что сегодня девушку толкнули в пруд и она наглоталась воды. А моя сестра, когда-то тоже тонула. Я решила, что это вторичное утопление.

– Почему девушку сразу после инцидента не отвели к целителям? – резко повернулся ректор к Элиф.

– Нас обещали избить, если мы пожалуемся, – захлюпала носом трусишка.

И чем больше он пытался что-то узнать, тем больше она всхлипывала. Я вздохнула и поняла, что придётся говорить самой.

– Я, кажется, сталкивалась с этой компанией. Но уверенности у меня нет. У них, видимо, есть нехорошее пристрастие к подобным шуточкам. Я не жаловалась, поскольку по отношению ко мне это была детская шуточка. Всего попытка подставить подножку. В моей семье есть младшие, к которым приходят другие дети. Они постоянно провоцируют друг друга, особенно новеньких в компании. Что бы иметь понятие с кем они имеют дело. Это как иерархия в стае. Но всему есть предел. То, что произошло сегодня, недопустимо. И, если бы спрашивали меня, я бы сказала, что наказания достойна не только та, что толкнула, но и те, что подзуживали её на жестокие развлечения.

– Кого и как наказывать, решать буду я, но ваше мнение я учту. Тем более, что оно резонно, – смягчил он первую часть ответа, который меня почему-то разозлил.

И он, скорее всего, это почувствовал и я вспомнила, что он менталист и инстинктивно попыталась спрятать свои мысли. Он удивлённо взглянул на меня, почувствовав мои усилия. Я знала, что ментальное сканирование противозаконно без суда, но эмпатию никто не отменял. И, с раскрытием своего дара, я тоже стала что-то чувствовать. И с торжеством вспомнила свой лиловый цвет. Ещё ничего не умея, я уже ощущала что-то, благодаря своему дару. И это марево, что я вижу. Чуть не спросила у ректора про него, но вовремя замолчала. Нас, к нашему сожалению в комнату не отправили. А ректор решил выяснить знает ли кто-то имена нарушительниц.

– Они первокурсницы, у всех голубые поддёвки. Ту, что толкнула Сальму, кто-то назвал Ниса, – блеяла, чуть успокоившаяся, Элиф.

– Ниса Инкон, – утвердительно кивнул ректор и я удивилась.

– Он что знает всех институток по именам? – переглянулись мы все трое.

Но дежурная преподавательница не удивилась. Она первым делом убрала заклинанием лужу рвоты, а после пошла в сторону лестницы. Но ректор остановил её.

– Ночь не время для разборок. Девушки должны отдыхать. Завтра, после медитации, вы все трое, ко мне в кабинет.

Мы быстро ретировались, по дороге восторгаясь как ловко бытовичка навела чистоту. А я похвастала Эш, что запомнила заклинание. Жалко попробовать нельзя. Но записать-то никто не запрещает. Что я первым делом и сделала. Я сразу решила, что отведу для этого отдельную тетрадь. С разделением по направлениям магии.

Глава 11

Мы с Эш с трудом дождались окончания медитации. Переоделись и спустились к кабинету ректора. За дверью уже звучали голоса. Мы постучали и вошли. В кабинете ректора были ещё два декана. Наш и первого курса. Вчерашняя дежурная преподавательница. Элиф и ещё четыре девочки в голубых поддёвках. Они стояли понурив головы. А Элиф жалась к учительнице. Та, кого вчера ректор назвал Нисой Инкон тоже была тут. И это была именно та девчонка со своими одногрупницами с которыми столкнулась я в свой первый учебный день. Выглядели девчонки напуганными.

– Поскольку вы вчера были свидетелями последствия злобной выходки этих девушек, которая могла закончиться смертью нашей ученицы, я хотел, что бы вы присутствовали и при назначении наказания. Девушки отработают свою практику в скорбном доме. Там, где держат женщин с запечатанным даром. Тех, кого не вернули в семьи и которые перенесли эту процедуру с серьёзными проблемами. И, по отзыву директриссы о вашей работе, я буду судить допускать ли вас к дальнейшему обучению. Дар вы раскрыли. И управлять им научились. Но должны понять, что король тратит деньги на стипендии не для того, что бы силой владели обученные магии безответственные дуры. ДУРА – это аббревиатура, а не суть покидающих её выпускниц. Что бы там не болтали те, кто мог и вас отправить в скорбный дом. Не возьмётесь за ум, сможете разве что копейки на всякой чепухе или тяжёлой работе зарабатывать. Ваши семьи вряд ли этому обрадуются. Раз уж общество всё ещё плохо настроено к женщинам магам, вам предназначено это мнение менять, а не поддерживать.

После выговора мы вышли первыми. Причём отправились в сад, что бы пообщаться с Саем. Он наверняка захочет узнать подробности вчерашнего происшествия. А мы хотели договориться о новом времени встречи. И Сай нашёлся в той же части сада. На этот раз он строил новую теплицу. Рядом стояла девушка. Похоже выпускница. Только поддёвка у неё была чёрная. И я вдруг страшно испугалась. Чёрный цвет смерти. Как же, по правилам Академии, цвет поддёвки обозначает самую слабую энергетическую зону. Получается у неё она мёртвая. Но так же не бывает! В живом человеке не может быть чего-то мёртвого. Оказалось, очень даже может. Девушка, с которой мы познакомились посредством Сая, была сильной стихийницей. Настолько сильной, что на последней предвыпускной практике уговорила взять её на границу. Это было в прошлом году. Только в конце лета. Их отряд попал в очередную засаду орков. С сильнейшим шаманом в отряде.

Зена почти выжгла стихийную магию, спасая отряд вместе с магами мужчинами. Их было двое. К сожалению среднесилков. Остальные были простыми солдатами. Мужчины дошли до предела за которым было только перегорание и остановились. А она пошла дальше. Знала, что делают орки с пленными женщинами вообще и с магичками в частности. В приграничьи, где такие были, про это ходили страшные легенды. Шаманы выкачивали из них магию при помощи какой-то странной предметной магии. Это были не артефакты в нашем понимании. Их орки делать не умели. Но активировать краденные могли. Что же, некоторыми из артефактов могут пользоваться и совсем неодарённые. Это были уродливые глиняные фигурки их божков. Которые стояли я углах их селений. Они их защищали, кажется. Так вот их можно было заполнить только женской магией. Своих одарённых женщин они тоже для этого использовали. Когда не было другого расходного материала. У них женщины были ещё более бесправны, чем в королевстве. Их даже приносили в жертву защитным божкам. Раз в году проводился ритуал кормления богов. Женщин брали воины племени при всеобщем обозрении у подножий этих глиняных кукол, и делали это сменяясь до тех пор, пока она не выплёскивала магию. Всю до капли. Конечно воин, который был в ней в этот момент погибал. Но бог напитывался заодно и магией этой смерти.

Орки не сильно страдали от потери членов племени. Не даром крылатое выражение "размножаются как лемминги" относили к оркам. Их женщины беременели, едва успевали разродится. Пленные магички, теряя магию таким образом, если выживали, то становились "скорбными". Причём в худшем проявлении этого состояния. Они превращались в бездумные растения. Которых содержали как рабынь. В общем жилище, который мужчины использовали как дом удовольствий. У них не было даже отдельного уголка. Говорят орки любят брать женщин на виду. Их это возбуждает. И даёт возможность похвастать своей мужской гордостью. Это Сай рассказала мне уже потом, когда вечером мы снова ждали когда все заснут, что бы сбежать к Саю. В приюте любили обсуждать такие страшные истории. Многие из девочек там оказывались пострадав в приграничьи. Потеряв семью. И не все из них теряли память, как Эш. И прекрасно слышали рассказы воинов, которые захватывали иногда оркские селения в рейдах.

– Не всё же им убивать наших! – горячилась огневичка, – у меня тоже сильная магия огня. Может к тому времени, когда я доучусь, в Армию короля будут брать и женщин магичек. Я при тебе выучусь в самую сильную магиню Огня. Ты как-то меня стимулируешь. И отомщу за своих.

– Учись, конечно, – погладила по плечу девушку я, – и мне приятно будет тебе помочь, во всём, что ты пожелаешь. Хотя, ты и сама неплохо мотивирована. Но война плохое место. И для мужчин, и, уж тем более, для женщин. И я согласна, прости, что нечего им там делать. Хорошо, что Зена выжгла только огонь. У неё осталось ещё чуть-чуть магии Земли. И то только потому, что в их роду, скорее всего, погуляли эльфы. Мне показалось, у неё немного заострённые ушки. Она их прячет, но я случайно заметила. И ещё, она красивая. Только печальная.

– Да, красивая, – согласилась Эш, – интересно, почему Сай не влюбился в неё. Я часто вижу, что она помогает ему в саду. И замещает его, когда он уезжает с ректором. Наверное, он оставит её в Академии. Она тоже сирота. А теперь ещё и почти без сил. Я бы на его месте, чувствовала за собой вину. Хотя она сама его уговорила.

– Судя по его замечанию, когда он говорил о наказании для вредных подружек, он всеми силами старается изменить положение женщин-магичек. И, может быть, считает это несчастье своим провальным экспериментом с появлением магинь в Армии. Так что ты можешь быть права. И он действительно думает, что виноват. Тем более, у него уже есть печальный опыт, потери женщины, которую, наверняка считает, что должен был сберечь.

Разговор закончился, когда всё затихло. В этот раз мы выбрались без происшествий. Сай встретил нас и сопроводил по дорожкам ночного сада в домик, вокруг которого под защитой более холодостойких деревьев одновременно цвели и плодоносили колючие кустарники кариссы. Они росли густо. К домику можно было подойти только по узкой дорожке.

– Привычка прятать логово, – хмыкнул Сай, заметивший мой любопытный взгляд на колючий заслон. Не очень удобно с точки зрения пронести в дом что-то громоздкое. Зато и подойти к нему незамеченным сложно.

Мы увлечённо занимались процессом приготовления. Все втроём, включая Сая, который помогал нам то толочь, то что-то растапливать, когда в дверь вдруг постучали. Мы застыли. Оборотень принюхался. Лицо его вдруг поплыло и снова обросло шерстью.

– Может нам спрятаться? – обречённо пробормотала я, уже понимая, что не поможет.

– Ректор, – обречённо пробормотал он, – попались. Корвин знает, что вы здесь. Он мог прийти порталом. Но стучится, как будто не может пройти сквозь мою защиту.

И Сай поплёлся открывать. Ректор вошёл сразу отыскав нас взглядом и покачал головой.

– Исторя с заколкой меня не убедила, – сразу сказал он, – я видел много шалящих девочек и слышал ещё больше их оправданий. А ещё я эмпат и менталист. И легко понимаю когда мне лгут. Я сразу понял, что вы куда-то собирались ночью. Сначала подумал, очередные любительницы таинственных подземелий и кладов старинного дворца. Подземелья и правда есть. И дворец старинный. Только вот заблудится в подвалах неприятное и опасное происшествие. И Сай, и ваш декан, таких частенько отыскивали по следу. Когда понимали, что они пропали, не явившись на занятия. Но из разговора с вами мара Аэлла, мне показалось, что я имею дело с рассудительной девушкой. Значит задача была другая. Я поинтересовался вами у дежурной учительницы и она поведала мне об утреннем конфликте со знакомыми участницами. Вы что-то получили от кухарки. Спросил и у неё. Женщина не стала скрывать. Я уже знаю про крем для Эш. Вы, кстати уверены, что он ей не навредит?

– Это крем моей мамы. Она всю жизнь им пользуется, – возмутилась я, слегка ошарашенная и впечатлённая таким стремительным расследованием.

Оказалось это ещё было не всё. Ректор попенял и Саю. И продолжил свои розыскные выкладки.

– Не понимаю, почему ты-то забываешь о моей эмпатии. Ты думал я не заметил твоей симпатии к этой рыженькой малышке? И думаешь я не могу сложить два и два, когда обнаружил, что в их комнате пусто, куда они могли направиться, что бы готовить это варево? – всё больше сердился ректор, – вы не могли немного подождать, пока сможете это сделать с разрешения учителя, в лаборатории. Ей, думаю, был бы интересен семейный рецепт.

– Здесь нет никакой магии. Мы не нарушаем правил. Это простой состав на травах.

– Правила, допустим вы нарушаете. И гласные. И не гласные. Вы покинули комнаты после отбоя. Подговорили кухарку дать вам продукты ей не принадлежащие. Сбили с пути нашего садовника, и потом, вы находитесь ночью в доме неженатого молодого мужчины. Девушки..– и он укоризненно покачал головой, но в уголках рта, да и эмпатически я почувствовала скрытую улыбку.

– Да он смеётся над нами! Издевается, – разозлилась я и ответила, нахально и совершенно неприлично, – к этому крему ритуал консумации не требуется.

Вспыхнули даже Эш и Сай. Я переплюнула мою приютскую подружку в непристойной отповеди. Такого я за собой никогда не замечала. Мама бы точно предпочла, что бы я съела этот крем, чем открыла рот для такого ответа мужчине.

– Вам ещё долго? – не включился в дискуссию, типа "сама дура", ректор, – хоть вы того и не заслуживаете, но мне жаль низвести к мусору и ингридиенты и вашу работу. А завтра, будьте любезны, после медитации на кухню до обеда. Поможете кухарке, которая получила устный выговор. Наказывать её деньгами я не стал, но женщина всё равно расстроилась. И в следующий раз сумеет провести границу между своим и чужим.

Он, видимо, опять не упустил из внимания мои чувства, потому что успокоил дополнением, что позорить женщину перед товарками не стал. И выговор она получила наедине. Я вздохнула, испытывая даже определённую благодарность. Кухня меня не пугала. Я уже упоминала, что матушка, в отличие от папы, нас не воспитывала в барской неге. Авирам даже в голову бы не пришло Альбина отправить на кухню. Тогда как мой братец Ташир даже овощи умел почистить. Правда под присмотром. Кухарка боялась давать ему нож. Чаще сажала перебирать крупу, или позволяла просеивать муку, что бы в хлеб не попали жучки. В тёплом климате мама ставила муку и крупы в ледник. Но иногда мука уже при покупке была заражённой. А ещё мои сёстры и брат знали все растения из нашего сада и огорода. Как выглядят, что и для чего предназначено. Сёстры тоже учились готовить домашние косметические средства. Мыло, крема, притирки, настойки. Они сами собирали ягоды на варенья. И помогали их готовить, поедая по очереди снятые пенки, на свежих булочках. Правда мама за это ругала. Мне ничего, а девочки растолстеют.

Магички в принципе слона могут съесть без вреда фигуре. Но в Академии за здоровым питанием всё равно следят. И это больше, я думаю, что бы научиться обуздывать свои желания. Ведь еда большой соблазн. Так же как и магия. И потакать своим желаниям, при возможностях гораздо более высоких, чем у тех, кто дара не имеет, иногда просто недопустимо. Даже оскомину набило утверждение: чем больше возможности, тем больше ответственность. Так что, то, что нам не потакали ни в еде, ни в излишествах в одежде, по моему мнению даже правильно. Но, если тебе хватило ума и таланта заработать деньги своим трудом, то никто не станет указывать тебе как их тратить. И это тоже принцип Академии. С этим я тоже успела столкнуться. У той же девушки, что обеспечила нас тарой для крема. В которую мы уже раскладывали готовый крем. Осталось только дать ему дозреть, как минимум сутки. Жалко, что он долго не хранится. Можно было бы оставить для Эш большую часть. Когда ещё получится сварить новую порцию. Без магии не получится. О чём я и сказала. И добавила, что ей нужно использовать его как минимум пол-года. Особенно летом, когда солнце.

Ректор вздохнул и наложил на часть баночек заклинание консервации. Те, что будут открыты, сохранятся обычный срок. А закрытые постоят. Так я поняла из его инструкции. Мы с Эш начали смущённо благодарить мужчину. Но он одним жестом отмахнулся и показал на дверь, сопровождая жест наставлением немедленно лечь отдыхать. Сая оставили в доме. Корвин Делл сам довёл нас до двери. Кивнул на прощание и пожелал доброй ночи. Я так и не поняла, знает он о прерванной помолвке или нет. Никаких малейших знаков он не подал. Ни неудовольствия, ни попыток специально понравиться. Но в том, что наши дела он уже изучил от корки до корки, как и дела всех остальных участников происшествий ближайших дней. И про девочку, что попала к целителям сказал по дороге. Что она в порядке и благодарит меня за мои действия. Зовут её, как оказалось Лита из семьи Тан. Кстати, наши соседки имели односложные фамилии. Что говорило о происхождении из восточной части страны, соседствующей с сильфийскими холмами. Моя мама была оттуда. Фамилия её семьи Дин. Все остальные фамилии людей были двусложными. А сильфы вообще не имели фамилий. И имена придумывали только обретая плоть.