Текст книги "Академия для дур (СИ)"
Автор книги: Евгения Петренко
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 22 страниц)
Глава 2
Одежда институтки отличалась от обычной девичьей только тем, что использовалась в ней только хлопчатобумажная ткань и тонкая шерстяная вязка. Никакого шёлка, бархата, парчи. А также никаких кружев. В Академии одежду шили из неотбеленного батиста. Нижняя рубаха с узким длинным рукавом, маленький мягкий корсет, который начинался под грудью, а заканчивался на талии. Причём шнуровка была впереди, обслуживать себя мы должны были сами. Панталончики с резинкой под коленом. Цветное нижнее платье до середины икры, прикрывающее панталоны, с коротким рукавом. Причём цвет отображал факультет. Верхний сарафан. Пелеринка и пояс. Зимой вместо нижнего батистового платья надевали шерстяную поддёвку того же оттенка. Максимальным украшением мог служить небольшой бантик или волан. Я констатировала этот факт, разглядывая выданные кастеляншей комплекты, разложив их на кровати в своей комнате, которую теперь должна буду делить с другой девушкой. Я никогда ещё не жила с кем-то в одном помещении. Даже моя нянька никогда не ночевала со мной. Только в смежной комнатке по соседству. И мои сёстры не оставались со мной на ночь пошушукаться в постели о своих девичьих секретиках. Это строго запрещалось матушкой.
Пока в комнате я находилась одна, но кто-то тут точно жил. Кровать была застелена. На полочке, пристроенной над одним из столиков стояло несколько книг. Моя же покуда была пуста, хотя кастелянша объяснила мне где находится библиотека и посоветовала отправиться туда как можно скорее, поскольку, как только закончатся уроки, там будет не протолкнуться. Домашние задания требуют дополнительной литературы. А, если я застряну в библиотеке, то опоздаю на ужин. Обед я уже пропустила, слишком долго пришлось ждать секретаря, которая оформляла моё поступление. Вот она, как оказалось, именно обедала. Она занималась исключительно бумагами. А вот уровень и направление дара проверяла дежурная преподавательница. Это она задержала меня, несколько раз перепроверяя результаты проверки, которые её чем-то не устраивали. После четвёртого раза, услышав колокол, который, к слову, пробил уже дважды, она вздохнула и отвела в секретарскую, сунув в руку записку с результатами тестов. И ушла, наказав ждать в приёмной. Скорее всего тоже обедать.
Я сидела паинькой, хотя подумывала о том, что по времени этот колокольный звон скорее всего приглашал к трапезе. И обижалась, что эта преподавательница могла бы отвести поесть и меня. Только когда меня уже записали в институтки, я немного пригасила обиду. Оказывается, на руку каждой ученицы наносится магическая печать с её данными, которая остаётся на ней до официального окончания этого учебного заведения. Для кого-то это получение постоянной печати мага, а для кого-то запечатывание дара. Прокрутив в голове эту невесёлую мысль, я подумывала откуда пошло слово запечатывание. Оказывается всё, связанное с законным раскрытием дара, начинается и заканчивается печатью. Теперь вся моя жизнь будет отражаться в её линиях. К слову, она не лежит на руке видимой меткой. Её видно только сразу после нанесения и по мере пользования она ненадолго проявляется. В остальное же время кожа кажется нетронутой. Печать нанесла мне секретарь, как только закончила с моими данными. И пояснила, что всё, что мне положено как ученице, форменная одежда, постельные принадлежности, канцелярские товары и средства гигиены, я буду получать пронося руку с печатью над специальным устройством, которое будет принимать мои личные данные и учитывать всё полученное.
После, уже кастелянша, к которой меня привела секретарь, долго увещевала меня, что институтка должна быть аккуратной и беречь деньги королевской казны. Испорченные и утерянные вещи я смогу получить только по прошествии положенного срока. И обмануть её не получится, поскольку каждая шпилька отображается в моих документах посредством этой печати. Так же как и некоторым, не воздержанным в еде девицам, не получится получить лишнюю порцию еды. Пока я ждала в секретарской приёмной, я попыталась прочитать записку, оставленную учительницей. Естественно мне было любопытно какое направление у моего дара и насколько велик уровень моего резерва. Тем более интересно было, что же заставило эту даму несколько раз перепроверять тест. Я переживала, ведь это естественно. Я же магичка не потомственная, а спонтанная. А вдруг что-то не то с моим даром и мне его запечатают? На мой вопрос, по этому поводу, женщина строго ответила мне, что когда я закончу с бытовыми вопросами и поужинаю, меня вызовет декан факультета к которому меня припишут и всё обсудит со мной по поводу моего дара.
Вспомнив все эти события, я бросила разглядывание одежды и развесила её в своём шкафу. Наша комната выглядела так, как будто разделена зеркалом. Если бы не книги на полке моей соседки, отражения были бы идентичны. На виду ни одной личной вещи, которая бы хоть как-то отражала личность моей соседки. Да и я похоже скоро стану обезличенной, среди таких же институток ДУРА. Свои драгоценности и единственное платье я должна буду оставить в камере хранения, которая находится рядом с библиотекой. Постель я уже застелила. Канцелярию, пока не разбирая, несколькими пакетами отправила в стол. Так же как и свои косметические принадлежности. Потом разберусь. Сейчас же я должна переодеться. Смыть, как мне было сказано, всю косметику, которой, впрочем на мне было минимальное количество, и отправиться за книгами. Я ещё не видела ни единой из своих будущих соучениц. Но платье и требование насчёт отсутствия косметики на лице, наводило на мысль, что наше заведение несколько похоже на монастырь или тюрьму. Вот насчёт строгости режима я ещё не выяснила. Но судя по стерильной чистоте в комнате, никаких милых девичьих безделушек на виду, а так же питания по времени и учёта количества потреблённой пищи, требуют с нас довольно строгой дисциплины.
Академия располагалась в старом королевском замке. Подписывая указ о её создании король пожертвовал это здание для того, что бы подчеркнуть своё личное благоволение к этой затее. В то время как раз была закончена новая королевская резиденция. В новой столице. Саму столицу перенесли подальше к центру страны. Старая, в городе Чанг, находилась слишком близко к орочьей границе. А орки время от времени, как будто периодически впадая в безумство, разражались военными конфликтами то с людьми, то с эльфами, то с оборотнями. Они были так же воинственны как уже уничтоженное в войнах племя кентавров. Это был небольшой народ. Но он совершенно не умел жить в мире с соседями. А земли, которые им принадлежали были лакомым куском для любого народа, поскольку имели прекрасный климат и располагались на морском побережье. Кентавры были физически сильны и оказались прекрасными смелыми воинами. Но магия их была слаба. И между землями кентавров и людей местность изобиловала водными преградами. Причём берега, разделяющих оба народа, рек были выше именно со стороны человеческих границ. И войска кентавров выкашивали магией на переправе. Город, в котором осталась моя семья, был на территории прежде принадлежавшей этому племени. Ближе к тёплому морю и подальше от кровожадных орков перенесли и столицу. Теперь она находилась в бурно развивающемся городе Кадаст.
Академия же осталась в Чанге. В столичных Академиях учились мужчины. А девичью держали подальше. В некотором роде в глуши. Что бы не вызывать недовольство населения послаблениями в отношении к глупым женщинам, которых просто следует держать в узде. Как говорится "глаза не видят, сердце не болит". Замок не казался запутанным или неорганизованным. Большинство его этажей были анфиладами. Когда его реорганизовали в Академию, вдоль осевого прохода выстроили перегородки. И получились два ряда комнат, выходящих в длинный коридор. Из одного дворцового зала вполне получались две комнаты на пару жиличек. Комнаты казались просторными за счёт высоты потолков и высоких стрельчатых окон, которых в каждой комнате было по четыре. Ванные и туалетные комнаты находились посередине между двумя жилыми. То есть на каждых четверых девочек одна. В них находилась тумба на четыре отделения покрытая резной деревянной столешницей их лиственницы. Из неё же были настланы полы в ванных комнатах. На столешнице двойная раковина из кентаврского небьющегося стекла. Из него же два стульчака.
Выглядело это странновато. Кентаврское стекло делается с добавлением бронзы и закаливается магией огня. Эта технология осталась от кентавров, остатки которых ещё какое-то время трудились в рабских ошейниках передавая знания победителям под заклинанием принуждения. Заклинанием пользовались вынуждено. Кетавры, попадая в плен, убивали себя, не желая покоряться врагам. Стекло сохраняло цвет пламени. Так что и умывальники и туалетные стульчаки были яркими, оранжево-красными. Всё остальное в комнатах было белым. Здесь можно было умыться, сходить по нужде, привести себя в порядок. Для этого на стене висело зеркало. Во всю длину тумбы. Баня, как мне пояснила кастелянша одна на этаж. Там можно и попариться раз в неделю и принять душ. Я переодела платье. Своё нарядное повесила на одиночную гардеробную стойку на колёсиках. Драгоценности сложила в шкатулку, замок которой активировала своей печатью и поставила на подножку. Обувь сунула в специальный обувной ящичек под ней. Теперь это всё нужно было довезти до камеры хранения. Для этого нужно было подняться на последний этаж. Я не совсем представляла как подниму это по ступеням. Но оказалось только ходить нужно было по лестнице. Для вещей существовал подъёмник.
Возле этого, совершенно очевидно магического устройства, на стене вмуровали артефакт, который тоже активировался печатью. Когда я поднялась по лестнице, печать пришлось подносить снова. Очевидно, что бы никому не пришло в голову забрать чужое имущество. Я выкатила стойку. Отыскать любое помещение не составляло труда. На каждой из дверей висели таблички с крупными чёткими надписями. Нажав на ручку двери в камеру хранения, я вошла внутрь и отпрянула. Мне навстречу вышел маленький зеленокожий гоблин. Ростом он был мне по грудь. Кожа на лице, оливкового оттенка, сморщена, как печёное яблоко. Коричневые губы, приподнятые выпирающими клыками, складывались в ехидную улыбочку. Видимо, пугать новеньких было его единственным развлечением. Он схватил мою стойку и поволок вдоль ряда узких дверок на которых разными цветами горели бляхи с номерами. Наконец одна из них оказалась белой. Гоблин открыл дверку и вкатил в пустой шкафчик мою стойку. Закрыл дверцу и вытаращился на меня, ни говоря ни слова. Я понятливо провела над бляхой запястьем с печатью. Бляха загорелась тёмно-лиловым светом. На ней появился номер двенадцать. Гоблин удивлённо приподнял брови и скрипучим голосом заявил, что номер и цвет я должна запомнить.
Разобравшись с ценными вещами, я даже порадовалась, что мне не надо думать об их сохранности. Конечно, скорее всего в их комнату тоже допуск по печати, но лучше не задумываться о том что бы не потерять единственные ценности, которые у неё остались. Она краем глаза заметила выражение лица отца и потому была уверена, что даже если она сохранит семейное имя, то уж никаких материальных средств из дому не получит точно. Её отец делец по натуре. Пока он не уверится, что с меня, как с нищего должника, можно получить хоть мешок луковой шелухи, от строптивой дочери не откажется, но и поощрять не станет. Пока не родила матушка других одарённых детей. Если из меня получится хороший маг, может и поймёт отец, что не совсем я бесполезное существо для моей семьи. Только в любом случае, не для того я с головой нырнула в это испытание, что бы дать потом управлять моей жизнью даже собственному отцу.
До библиотеки оказалось буквально пара шагов. Я, напрягшись, отворила тяжёлую створку резной двери. Всё же слишком многое говорило о прежнем назначении здания. То тут, то там, вылезали атрибуты богатого убранства королевской резиденции. А то, что смешивалось оно с довольно аскетичной современной обстановкой, которая тем не менее не была ни примитивной, ни нарочито бедной. Всё выглядело добротно, но без лишнего украшательства. И, конечно, очень чувствовалось, что бытовая магия в этом учебном заведении в чести. Кругом не было ни пылинки. Просто стерильная чистота. Жалко только никакой живости не было в этой атмосфере. А ведь она должна присутствовать в месте, где столько молоденьких девушек.
Возле стойки сидела полукровка сильфиды и человека. Чистокровные сильфиды это элементали воздуха, которые имеют две ипостаси. Во время весеннего пробуждения природы, сильфы обращаются в прекрасных юношей и девушек и пытаются завлечь людей, как сирены. Они желают получить потомство, которое будет иметь душу и физическое тело, сохраняя магию воздуха. Тогда и они сами становятся обычными живыми существами, неотличимыми от людей. За сильфами охотятся маги всех рас. Бестелесных элементалей привязывают к амулетам и заставляют служить, как рабов. Обращённых сильфов и их полукровок можно отличить только по утончённой красоте и сиреневым глазам. Увидев меня, она присмотрелась ко мне и спросила моё имя. Я удивилась, поскольку уже приготовилась манипулировать печатью. Она улыбнулась услышав, видимо то, что ожидала.
– Аэлла, – повторила она следом за мной, – твоё имя на сильфском обозначает "вихрь". Я почувствовала в тебе толику нашей крови. И наша магия в тебе тоже есть. Но она в тебе не одна.
Я просто рот открыла и выглядела, наверное, донельзя глупо. Мне стало безумно любопытно, кто же в моём роду так загулял? Ни одного упоминания в нашей семье о таком событии не сохранилось. Хотя батюшка, после моего рождения с первых дней стал мечтать об аристократических перспективах. Восстанавливал генеалогию и собирал всяческие интересные факты о предках. Ну, что же, тогда можно понять, что магия во мне могла возникнуть и не совсем спонтанно. И раз эта женщина уверена, что она во мне не одна, то и в моих дальних родственниках мог оказаться любвеобильным не один представитель. Надеюсь хоть это во мне не проявится. В связи с этими предположениями я вдруг припомнила историю двухлетней давности из-за которой получила чуть не самое серьёзное наказание от маменьки. Я очень любила читать. И у моих родителей не было проблем купить мне подарок. Это всегда могла быть книжка. Правда надолго мне её не хватало. Книги были достаточно дорогими. Не дороже, чем ювелирка, которую предпочитали сёстры, но всё же. Мои книги, оставшиеся дома, было жальче, чем все побрякушки.
В один из дней, когда всё, что у меня было, оказалось не по разу перечитано, я соблазнилась матушкиным женским журналом. Отец никогда не интересовался какой шелухой набиты эти издания. Пока их читала мама. Но, когда он обнаружил меня с горящими щеками над статьёй под дерзким для девицы названием "Каковы в любви стихийные маги?", матушка лишилась возможности их выписывать. И никакие разговоры о модных выкройках и интересных рецептах блюд его не впечатлили. Я была наказана лишением возможности появиться на обеде у Авиров. Но содержание статьи я помнила. Там говорилось, что маги земли и в плотской любви приземлённы и не страдают иллюзиями по поводу возвышенных отношений. Но зато чрезвычайно чувственны и живо реагируют на ласки. Воздушники легкомысленны и легкодоступны, но и в общении легки. Огневики, что и понятно, страстные и ревнивые. А вот водные маги лживы и склонны к изменам, относясь к чувствам как текучей воде. Пытаясь разговорить полукровку на дальнейшее обсуждение моей магии, я не преуспела. Всё пояснит декан уже сегодня вечером, был её ответ. И она упорхнула подбирать мне книги.
То, что я получила, меня разочаровало. По большей части это были методички. Как раскрыть дар. Медитация и расширение резерва. А так же – физические упражнения для разработки рук и общая гимнастика для развития тела. Пару книг по теории магии и истории Данории. Когда я удивилась такой скудности литературной подборки, получила ответ, что основную литературу мне выдадут в начале учебного года. В данный момент я на стадии предварительной подготовки. А учебный год начнётся, как и во всех учебных заведениях, в начале осени. Я знала, что в мужских Академиях есть экзаменационная сессия при поступлении. Причём престижность учебного заведения в которую поступит будущий маг зависела только от его дара и результатов вступительных тестов, а не от знатности рода и обеспеченности семьи. Для талантливых и небогатых существовала система займов с отработкой в госслужбах и королевские стипендии. В нашем заведении стипендии получали все, но родители могли вносить средства институткам на счёт. Но делали это крайне редко. Так что отработка в пользу государства ожидала каждую из нас. Часть списывалась за рождение ребёнка или детей с магическим даром. Часть могли оплатить со счёта. Поскольку тратить деньги институткам было особо негде.
Но эта система отработки была девушкам даже полезна. У них появлялись рекомендации и опыт работы, когда они заканчивали рассчитываться за учёбу и решали заниматься собственным делом. Наша Академия не зря имела в названии определение ремесленная. В основном специализации выпускниц можно было назвать ремеслом, которое позволяет зарабатывать на жизнь. Из неё выходило много целительниц, артефакторов, бытовиков, предсказательниц. Стихийную магию у девушек развивали редко. Ей, в основном, занимались мужчины. Иногда земляной и водной магией занимались жительницы сельскохозяйственных областей.
Что бы было понятнее, я могу процитировать одну из выданных мне книг по теории магии. Её урезанный вариант я получила от отца в подарок. В ней говорилось, что у людей существует семь основных энергетических узлов на магопотоках. Для того, что бы считать человека одарённым, должны были отреагировать на проверочный артефакт как минимум три из них. Три или больше. Начиная с нижних. Промежность. Лобок и пупок. Один из них всегда служил энергетической подпиткой. В нём концентрировался резерв мага. Остальные два можно было развить в различных магических направлениях. Иногда развитию поддавался только один из узлов, а другой служил поддержкой телесных возможностей. Таких как регенерация, усиление органов чувств, ускоренное поглощение магической энергии из эфира. За счёт этого срок жизни магов был больше, чем у обычных людей. Но у самых сильных магов могли работать и больше энергоцентров. Сердечный соответствовал сильному уровню боевой магии. Узел у щитовидной железы давал великих пророков. Узел по центру лба создавал творцов новых заклинаний и артефактов. Последним обычно подключался теменной узел, отвечающий за ментальные способности и эмпатию.
Отнеся книги в комнату, я увидела, что в ней кто-то побывал. Вещи в моём столе оказались сдвинуты, шкаф приоткрыт. На нём, кстати, замка не было. Но я не стала совать нос в вещи соседки, а потому меня это покоробило. Я понимала, что девушки, попавшие в академию разные. И причины их присутствия здесь тоже. Как отличаются их статус и воспитание. Здесь могли быть как те, кто предпочитал учёбу нежеланному браку, который мог быть гораздо неприемлемее, чем у меня. Могли быть те, для кого магия была, как запретные орочьи зелья, притягательной и возбуждающей. А закон не использовать магию без обучения и овладения даром, мог тоже быть нарушен по разным причинам. Особенно у стихийников или эмпатов. У них это могло случиться даже без их желания в моменты сильных эмоций или непосредственной физической опасности. А так же, как я слыхала, в Академию попадают спонтанные одарённые, выросшие в сиротских домах. Некоторых из них забирают в семьи потомственных магов по каким-то причинам не имевших или потерявших наследников. А девушек чаще всего отдают замуж. Но случается, что такого желания никто не проявляет и девицу отправляют в институтки. Если родителей теряют потомственные маги, им назначают опекунов. И девушек из таких семей сюда не отсылают. Их ждёт исключительно брак. Чаще всего с самим опекуном или его сыном, если тот уже стар для зачатия или имеет семью.
Глава 3
Не успела я распалить свою обиду на соседку, как дверь из ванной комнаты открылась и вошла девушка с густо покрытым веснушками лицом и бронзово-рыжими волосами. Веснушки были тёмными и их было так много, что выглядело это почти уродливо. Выражение её глаз тоже не порадовало. В них была затаённая жестокость и напряжение. Волосы её были не прибраны, хотя она скорее всего пыталась отмыть верхнюю часть тела в умывальнике. В руках она сжимала мокрую пелеринку. Судя по жестоким шуткам девушек в школе, которую я посещала два дня в неделю, на что еле уговорила родителей, таким как моя соседка могло достаться от товарок. Мало того, что она не красавица, так, похоже, и характер у неё не располагающий. Глянув на её руки, матушка учила меня, что сословие легче всего определить по форме и ухоженности именно этой части тела, я поняла, что она, возможно, из тех самых сиротских спонтанных магичек. А по масти и темпераменту – стихийница. Огневичка.
– Что пялишься? – грубо цыкнула она, – чистенькая, богатенькая, наверное. Что же тебя занесло в Академию для дур? Ты дура?
Она всё повышала голос. Я не пыталась ответить на агрессию агрессией. Но знала, что молчание тоже может выбесить огневичку. Потому тихо-тихо, что бы заставить прислушаться к моим словам, поздоровалась и спросила, не желает ли она представиться. Отец тоже был темпераментным и кричал, когда выходил из себя. Мама в этот момент старалась говорить как можно тише, что бы сосредоточить его на желании понять и услышать её вопрос. Девушка сощурилась, кривя губы. А потом вдруг успокоилась.
– Новенькая, – то ли спросила, то ли констатировала она, – жрать, наверное, хочешь… На обеде тебя не видела, а все дела уже переделаны. И шматьё на месте, и книжечки принесла. Меня тоже в первый день до ужина мурыжили. Подожди, сейчас приведу себя в порядок, покажу где столовая. Ужин скоро. До колокола совсем не долго осталось.
– Спасибо, – приветливо сказала я, поскольку мне не улыбалось жить рядом с негативно настроенной соседкой целых шесть лет, – меня зовут Аэлла. А тебя?
– Эш, – хмыкнула она, – поможешь? У тебя так красиво волосы убраны.
Речь её стала ещё более умиротворённой. А я возражать не стала. Дома мы часто с сёстрами причёсывали и укладывали друг другу волосы. Я не испытывала к девушке сословного предубеждения. Теперь мы все равны перед судьбой. Но даже здесь, кажется, кто-то немного равнее. Мне было жаль её. Всё же для девушки внешний вид много значит. И я постаралась сделать её лицо привлекательнее. И, поскольку она это старание явно оценила, подумала, что как только появится возможность добраться до зельеварения, приготовлю ей крем, по матушкиному рецепту. Хоть магией она и не обладала, но такие вещи знала в совершенстве. Может быть ей помогали и те женские журналы, которых я её лишила из-за своего неуёмного любопытства. А маменька, хоть и была холодна по характеру, но заботилась о нас и учила многому. Без всякой магии. И пока отец лепил из меня аристократку, мать учила, вместе с другими своими детьми, не получившими при рождении дара. Не давала стать нам барчуками. Не глядя на то, что деньги у нас были и любили отца, не пытаясь его покинуть. Но в детстве мамина родня не была обеспечена. Это после они выбрались из бедности. И всё благодаря знаниям и упорному труду. Вот мама и готовила нас к любым перипетиям на жизненном пути, говоря, что деньги у тебя забрать можно, а вот знания и умения никогда.
– Сегодня в библиотеке, – сказала я доверительно, – сильфа сказала мне, что моё имя на их языке значит "вихрь" и что у меня есть магия воздуха. А что значит твоё имя ты знаешь?
– Если не хочешь неприятностей для полукровки, не говори этого больше никому. О твоей магии сообщать должен декан. А лишняя болтовня здесь не приветствуется, – рыжуля сделала паузу, а потом продолжила, – но раз уж мы с тобой будем жить в одной комнате и ты, кажется, не такая говнючка, как некоторые из богатеек, я тебе скажу. Я приютская. Меня нашли на пожарище, на орочьей границе. Зелёные сожгли мою деревню дотла. Я одна осталась в живых. Меня нашли маги, военный отряд. Я ничего не помнила. Ни как меня зовут, ни свою семью, ни что со мной случилось. Командир сказал, что я скорее всего родилась спонтанной и жила в том самом доме, где меня нашли. Только никого не осталось, что бы рассказать о моей семье. Наверняка, мой дар открылся в огне. Мне повезло не сгореть, потому что я огненная. Он назвал меня Эш. Огонь по оркски. И объяснил, что до совершеннолетия я буду жить в приюте, а после меня отправят в Академию. У меня нет другого пути, так как мой дар уже открыт. А ещё сказал своим дружкам, что всё равно для такой страхолюдной девки, это лучший из выходов. Кому я нужна с такой-то рожей. Как будто меня тараканы за печью обделали. Ещё и рыжая.
Девушку стало ещё жальче. И я рассказала ей про матушкины притирания, что бы отбелить веснушки. У меня на солнце тоже появлялись, конечно, не столько, но даже несколько штучек маму вгоняли в дрожь. Моя соседка возбуждённо зашептала, что можно попробовать попасть ночью в лабораторию. Она за месяц, что в группе подготовки ошивается здесь, всё уже разведала. Я поняла, что все, кто должен попасть на учёбу приходят порталом в день совершеннолетия. А после ждут под наблюдением ближайшего набора на курс. Наш набор в начале осени. Пока же мы занимаемся медитацией и физкультурой. Учим или повторяем общие дисциплины и теорию магии. Колдовать нам нельзя, пока нам не позволит учитель. Я попросила её не спешить с ночными походами. Дать мне осмотреться и, возможно, получится решить этот вопрос не нарушая правил. Потому, что мне не очень хочется начинать своё пребывание здесь с конфликта. Но промолчала, что подозреваю, что любое крупное нарушение приведёт меня к ректору, которому я отказала. А ночная вылазка в лабораторию и не санкционированное приготовление зелий нарушение из серьёзных. Эш согласилась, хоть и не удержалась назвать меня трусихой. И мы направились ужинать.
Свежая пелеринка и красивая причёска, а так же чуточку побелки со стены вместо пудры, сделавшие веснушки чуть светлее, изменили девушку к лучшему. А моя аристократическая стать, которую я терпеть не могла использовать, в компании с огневичкой пригодилась. Нас сканировали, но пока не задевали. Моё нижнее платье пока не обрело цвета. Эш просветила меня, что оттенок появится после того, как декан официально отметит направление моего дара. Разговор с кастеляншей по поводу воздержания в еде, меня немного напугал. Не то, что бы я была обжорой, но я привыкла к качественной пище и боялась, что кормить нас станут какой-нибудь безвкусной, но жутко полезной мерзостью. Но оказалось всё совсем не так плохо. Еда не была пресной, хоть и не страдала от излишка специй. Ужин был лёгким и мне проголодавшейся за день, пожалуй хотелось бы чего-нибудь ещё. Но рыбка, тушёная в сливочном соусе, отварная цветная капуста и травяной чай, позволили заморить червячка. Мне даже позволили взять небольшую булочку к чаю, как пропустившую обед. Моё первое появление на кухне говорило о том, что я новенькая, а значит день у меня был занят обустройством.
Сразу после ужина ко мне подошёл очень пожилой мужчина в кожаном жилете воина. Не хотелось звать его стариком только потому, что от него исходила очень мощная энергия. Я в своей коротенькой жизни не встречала мага, от которого бы ощущался настолько явный магический фон. В нём точно была кровь оборотней. Но был ли в нём зверь я не знаю. Его сила просто затопила меня и я вдруг увидела за его спиной морду огромного чёрного ягуара. Я тряхнула головой и он жёстко уставился на меня. Его тёмно-серая кожа, как у всех оборотней, отсвечивала металлическим блеском. Чёрная всклоченная шевелюра контрастировала с седой бородой и с самим этим местом. С воздушными платьицами и нежными лицами юных девушек, которые, тихонько перешёптываясь, покидали столовую. Моя храбрая рыжая не поспешила на выход. Она стояла рядом со мной, пока этот странный старик, который оказался деканом, не махнул ей головой на выход.
Мы сошли на первый этаж, где находились все административные кабинеты и некоторые классные комнаты. В том числе, на одной из дверей я увидела табличку, где было написано "Лаборатория зельеварения".
– Так вот куда собиралась отправиться посреди ночи моя соседка! – подумала я, – вот же глупая девчонка… Хотя, если хорошо подумать, то прекрасно, что классные комнаты находятся далеко от спален. Правда я ещё не в курсе где же преподавательские комнаты. Наша и, кажется, спальни других девочек на третьем этаже. Я уже видела библиотеку и камеру хранения и это был мансардный пятый этаж. Пройдя мимо лаборатории я увидела гимнастический зал и зал для танцев. То, что меня пугало пока не попалось мне на глаза. А именно кабинет ректора. Наверное, он находится за той помпезной палисандровой дверью в конце коридора. Издалека надпись было трудно разобрать, но, подойдя ближе, я убедилась в своей правоте. Я пялилась в дверь со страхом ожидая, что она вдруг откроется и я вдруг увижу этого ненавистного жениха, от которого я отказалась.
Деканы располагались в комнате, которая когда-то тоже была большим залом. Сейчас же он был разделён перегородками. Они не доходили до самого потолка, поскольку он был очень высоким. Перегородки выстроены высотой около двух с половиной метров, но никаких звуков из соседних помещений не слышалось. Либо там никого не было, либо в них были установлены артефакты ограничивающие звук в каждой из комнат. Оборотень толкнул дверь на которой висела табличка "Декан Нил Арье". Язык оборотней я немного знала. Оборотни жили дальше на юг у моря, где когда-то были земли кентавров. Теперь у нас с ними была прямая граница. Нил Арье переводилось как чёрный лев. Значит то, что я приняла за фантазию, вызванную магическим давлением, скорее, было его истинным обликом.
Конечно интересно как попали в служащие Академии сильфа и, вот теперь, оборотень. Я подумывала о том, что с каждым из них связана интересная история, которую мне любопытно было бы узнать.
Мне тяжело было представить, что столько девушек решило пойти против существующих традиций и отправиться учиться в Академию. Но, придя на ужин, я увидела, что здесь есть девушки не только человеческой расы. Как пояснила мне Эш, уже выяснившая этот вопрос, о котором не распространялись на человеческих землях, наш король договорился принимать в Академию девушек из всех государств, с которыми у нас есть дипломатические отношения. Ведь случаи открытия дара из-за эмоционального стресса или просто по глупости могли случиться и в других государствах, где ситуация, подобная моей, не возможна из-за более жёсткого отношения к правам женщин. С первого взгляда я не обнаружила среди институток только орчанок. Но, девушек некоторых других рас, особенно в молодости, трудно отличить от людей. С возрастом расовые черты проступают резче. Это как тёмно-серая кожа декана. Для других явным отличием служили глаза или уши. А ещё фигура и рост. Я лишний раз поняла, что предшественника нашего монарха есть за что благодарить. Иначе меня бы здесь не было.
