355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Евгения Петренко » Академия для дур (СИ) » Текст книги (страница 19)
Академия для дур (СИ)
  • Текст добавлен: 1 июня 2022, 03:10

Текст книги "Академия для дур (СИ)"


Автор книги: Евгения Петренко



сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 22 страниц)

Папа как всегда был на работе. Но мама встретила нас так тепло. Она ахала над подаренными растениями и видно было, что ей хотелось немедленно ими заняться. Но моя мама знала что такое воспитание. Да и за мной она точно соскучилась. Я видела каким теплом сияют её глаза. Служанку послали за садовником и растения были пристроены. Сёстры и брат спали. И мы решили не будить их до полудника иначе они не дадут нам и слова сказать. А я хотела прежде всего рассказать о проблеме Гизем и о просьбе с которой мы пришли. Обо мне стоит поговорить, когда все соберутся за столом. Иначе мне придётся каждому вновь прибывшему повторять всё сначала. Мама, конечно согласилась собрать всё, что запросили зельевары и даже дала пару своих советов. Например, подсказала мне прямо по возвращении начать прикладывать девочке на ночь тёплые компрессы с камфорным маслом. Когда оборотни уберут мешающую лечению магию крови василиска, рубцовая ткань будет готова к любой работе по рассасыванию.

– Ты помнишь какие следы оставили подростковые прыщи у дочки нашей дальней родственницы из деревни. Бедная девочка стеснялась выйти к морю. А через месяц нашла прекрасного жениха.

Мама больше не пыталась влезть в устройство моей судьбы. Она прекрасно видела, что теперь нужно только время, что бы мы поладили. Корвин здесь был совсем другим. Конечно, на него же не пялились сотня любопытных глазок его подопечных. И когда, после беседы с мамой, мы отправились на берег моря, пока сёстры приводили себя в порядок к трапезе, даже один раз не сдержался и поцеловал меня в аллее, выходящей прямо к морю. Шум волн долетал до сада. И всё было так романтично, что даже воздух с моря отдавал карамелью. Мы выходили ненадолго. Я просто хотела хоть одним глазком взглянуть на море. Возвращаясь, я издалека услышала рокочущий голос папы. Он, как обычно, чем-то возмущался. После того, как я паинькой присела в приветствии, он сгрёб меня в охапку и погрузил в тёплые объятия, пахнущие сандаловой водой, маминого производства. И на мой вопрос о причинах сегодняшнего недовольства, скривился.

– Ты знаешь, я всегда считал твоего друга детства паскудным мальчишкой. Младший Авир женится. Через полгода после поступления в столичную Академию. Этот блудливый щенок попался хитроумной дочурке одного из преподавателей. Нищего дворянчика с кучей отпрысков слабосилков. Девица крутила хвостом перед красавчиком и подстроила, чтобы их застукали вдвоём. Преподаватель птица мелкая, но в родне у него королевский повар. А этот Альбин так привык валять по углам всё, что пахнет женским духом…

Мама зашипела и замахала на папу руками. Она такого не позволяла при нас, но папа часто так увлекался своими комментариями, что совсем забывал о приличиях. Сёстры хихикали. А я поймала себя на том, что мне совсем не было больно. Ну просто ни капельки. А после мы ели булочки с карамелью и Корвин закатывал глаза от удовольствия. И я ловила себя на мысли, что мне очень хочется собрать карамель с его губ кончиком язычка. Жаль купаться уже всё же не по сезону. Вода уже холодная. И в Академии скоро пойдёт снег. А у нас перед домом иногда всю зиму цветут розы.

В замок мы вернулись в тот же день. К самому отбою. Но девчонки конечно ждали моего возвращения. И прежде всех домашних впечатлений, я передала Гизем мамин совет и даже пузырёк с камфорным маслом. Корвин пообещал договориться с целительницей, что бы Гизем выдавали камфорное масло и магические пластыри для компрессов по мере необходимости. Я рассказала о встрече с родителями и угостила девчонок гостинцем – всё теми же булочками с карамельным кремом. Корвину они так понравились, что он согласился немножко нарушить правила Академии. Не смог лишить моих подруг такого удовольствия. Но за это обязал научить этому рецепту наших столовских кухарок. На что я пообещала специально проштрафиться, что бы попасть на отработку на кухню. Самой приготовить булок и самой же ими объесться. Я видела как у Корвина горят глаза и мне не нужна была ментальная магия, что бы почувствовать как ему хочется поцеловать меня снова.

Глава 35

До праздника оставалось несколько дней. Все они были заполнены экзаменами и тестами магии. Мы прекрасно сдали сессию и уровень магии поднялся у всей нашей компании. У Гизем одна из точек силы подошла к грани раскрытия. Это должна быть какая-то из стихий. Корвин подозревал, что это будет вода. Поскольку у девушки прекрасно получались иллюзии. У всех моих подруг, которые пробудили магию на стрессе, умения открывались странно и не стандартно. Так у Гизем был отличный источник, но существовал затык на втором узле, что отвечал за стихийную магию. Он едва теплился. Зато прилично работал третий, что давал возможность к гибкому владению практической магией. Потом опять затык на четвёртом, который давал лучшие шансы предсказания. Зато пятый узел, что отвечал за иллюзии работал так же отлично, как первый. И существовала возможность повышения уровня ментальной магии в седьмом. Сейчас второй узел сменил цвет, но ему ещё не доставало энергии, что бы оформиться.

Подруга очень волновалась. Вот-вот должны вернуться волки и у неё начнуться тяжёлые деньки. Мы с марой Эльвиной приготовили все нужные зелья. Сварили кремы по маминым рецептам. Только теперь я научилась напитывать их магией. Фактически, это была первая практика, которую мне позволили. А ещё я подбила Уйку ещё раз сбегать на место силы. Уговорила одним простым признанием, что прислушалась к её мнению о неуважительном отношении к богу-изгнаннику. А мы теперь будем связаны с его владениями и через неё, Уйку, и через Ульва, который стал парой Гизем. И я хочу, в качестве извинения найти для его Храма друзу или какой-то необычный кристалл. Кварц очень популярен в обрядовой магии. Из него делают шары и линзы для разжигания ритуального огня в храмах. Не знаю насколько в лесном святилище используется предсказание будущего, но закрытые сообщества частенько это практикуют. И мы знали, что целые необработанные кристаллы лучший проводник в магии подобного толка. Правда самым популярным для этой процедуры является горный хрусталь. Его легко запрограммировать на определенные воздействия и цели, но аметист тоже является сильнейшим энергетическим проводником. Тем более сам приобрётший качество накопителя. Я подумала, что можно поискать вторую половинку той странной четырёхцветной друзы, что нашёл Корвин. Или один большой кристалл, для линзы.

Уйка давно не бегала волчицей в лесу и скучала за его запахами и звуками доступными только зверю. Сада для этого не хватало. Но со мной она всё же согласилась идти только потому, что Корвин с Саем ушли к волкам, что бы помочь им в заключении какого-то договора, для которого нужно было пробиться на аудиенцию во Дворец. А ещё нас согласился подстраховать Хранитель. Но, когда мы уже собирались идти, то подумали, что девчонки непременно станут нас искать и поднимут шум. Мы даже не думали о том, сколько времени проводим вместе. У нас реально не получалось отойти от них без вопроса "а куда?" и мы поняли, что подружки непременно запаникуют и поднимут на ноги всю Академию. А ещё страшно обидятся за скрытность. Потому пришлось признаваться, уговаривать и их и просить прикрыть нас в случае чего. Пса мы решили не брать. Девчонки, бегая с ним в саду будут создавать "эффект присутствия". Кто поймёт сколько нас гоняет по дорожкам сада?

В лесу было значительно холоднее, чем в прошлый раз. Земля уже смёрзлась. И нам повезло, что до сих пор ещё не лёг снег. Собственно поэтому поиск камней и отложили до весны. Но я, уже здорово подкованная в теории уже чуть не чесала зудящие пальцы в желании попробовать скастовать хоть какое-то заклинание. Хранитель не показывался, но бухтел в ухо, как бы он хотел прокатиться по лесу на своём жеребчике. Потом скис, припомнив какую тучу лет тот уже лежит в земле. Уйка скакала в волчьей ипостаси так, как будто я подбрасывала её своей воздушной магией. Конечно с ней я её не использовала. Зато добравшись до своей ямки я наконец решилась попробовать помагичить. Конечно я со своей привычкой просчитывать всё наперёд уже давно придумала какие заклинания будут нам полезны что бы добраться до самоцветов. А какие могут защитить в случае опасности. Об этом принц сказал мне не волноваться. Боевые заклинания могут навредить самому кастующему.

У ямки я создала воздушный вихрь и стала вливать в него вторую стихию. Магию огня. Огненная магия не моё, но согреть воздух, для этого нужно совсем не много. Даже видимое пламя не нужно. Вихрь вынес из нашей копанки налетевшие сухие листья и согрел земляные стенки. И тут я увидела, что подождать до весны решили и из-за того, что яма стала достаточно глубокой и без укрепления земля могла бы отвалиться и присыпать незадачливых старателей. Но я таки нашла вторую половинку четырёхцветной друзы. А Уйка, когда я присела передохнуть, вернулась к тому месту, где рыла в прошлый раз. Ямка там не была такой глубокой. Камни были бледными. Зато попадались отдельными кристаллами и довольно крупными. Волчица зацепилась за что-то когтем и завизжала от боли. Я бросилась к ней и поняла, что она защемила лапу между крупным корнем и острым камнем. Пришлось высвобождать лапку, осторожно грея комья земли пока они не осыпались песочком. Зато когда откопали, я увидела грань чудесного одиночного камня.

Теперь у меня и Уйки были подарки для Храма. Бог-изгнанник должен остаться довольным. Мы тут же поспешили домой. Нам повезло так, как будто мы со списком в магазин сходили. Обработать линзу нужно поручить Диле. Она самая терпеливая. И не испортит шлифовку неточным движением. Девочки волновались, но нас не отыскали. Хотя меня пыталась найти Яночка. Без отца она скучала. Да и мы на время экзаменов немного от неё отстранились. Уйка была бодра, а вот я устала. Дело было не только в походе, но и в том, что я ещё и помагичила. И это была для меня первая серьёзная попытка использовать магию сознательно. Нет, я уже пользовалась поиском и ментальные всплески были. Но, что бы вот так, продуманным заклинанием… Такое случилось впервые. Я была гордой и страшно усталой. Хотелось есть. Пришлось перебить аппетит фруктами. Хотя очень хотелось мяса.

Вся Академия была в возбуждении перед праздничным балом. из всех наших подготовленных выступлений мы сделали одно. Решили дать возможность Гизем станцевать её танец. А сами для акомпонемента сделали свой маленький оркестрик. Жаль, конечно, что нельзя было показать в зале выступление дрессированного оленёнка. Но он ни в какую не соглашался заходить в помещение. Да и большое количество зрителей испугало бы его. Он даже в саду сбегал, когда собиралось черезчур много для него зрителей. И чем старше он становился, тем больше дичал. Скорее всего будет ровно так, как предупреждал Сай, он переживёт при нас зиму, а весной, войдя в возраст, запросится на волю. Искать оленух, плодить потомство. Утром наконец выпал постоянный снег. Уже несколько раз слетали белые мушки, но к обеду таяли. А, уснув вчера вечером с печальным серым пейзажем за окном, утром проснулись с, падающими за окном, белыми пушистыми хлопьями. Землю уже покрывал слой снега. И пусть он был ещё не слишком глубоким, но начался он в глубокой ночи и налетело его довольно много. А главное таять он не собирался.

В замке было тепло и празднично. Девчонки носились по коридорам готовя какие-никакие наряды. Бал был карнавальным. А потому каждый мог надеть и обычное бальное платье и собственноручно сшитый карнавальный костюм. Для этого наша кастелянша покупала у торговцев непроданные остатки тканей с большой скидкой. Кто-то из них даже отдавал небольшие куски бесплатно. Костюмы девушки старались придумывать таким образом, что бы ткани как можно меньше резать. После празднования их распарывали и шили одежду для приютов. Наш бал был началом двухнедельных каникул, в конце которых отмечали зимнепраздник. Это была ночь в которую собирались те, с кем ты чувствовал себя тепло и радостно. Он уже давно стал просто семейным, за пределами таких заведений, как наше или, скажем, армейской среды. Там, где люди вынужденно находились рядом, этот праздник сохранял свою исконную суть. Выбрать для того, что бы преломить хлеб и разделить чарку вина тех людей, которые в течение года были для тебя наиболее близки. Когда-то в эту ночь проводились обряды побратимства и заключались браки истинных. Ведь маги человеческой крови изначально тоже владели этим даром – чувствовать свою единственную пару. Это было время зарождения потомственных родов.

Боги любили, когда в зимнепраздник дарили подарки тем, кто был беден, осиротел или тяжело болел. Люди ждали его, потому что верили, в эту ночь тех, кого не одарят люди, одарят боги. Если ты, конечно не нарушил заветов богов. Среди наших девиц точно были те, кто очень старался их нарушить. Мы не забыли завистливых взглядов наших соседок по коридору. И внимательно следили, что бы они не обидели Гизем. С тех пор как Корвин закрыл им рты, две девушки, похоже, одумались и откололись от той компании. Судя по началу пребывания в Академии, в каждом наборе находилась такая группка, которая умела позавидовать даже мыши, нашедшей сухую корку. И, как правило, для них это плохо кончалось. Когда приехали волки, мы проводили последнюю репетицию в зале. Репетировали не сам номер, а привязку его к месту. Как мы войдём, где будут сидеть музыканты, сколько места нужно танцовщице, что бы её увидели все в зале.

Гизем пробовала танцевать в своём новом костюме. Зал был закрыт, потому что всем хотелось сохранить своё выступление, как сюрприз для остальных. Для концерта выбрали двадцать шесть номеров и каждый получил своё время для последней репетиции. Каждое из семи покрывал мы расшили. По мере возможностей, конечно. И каждое последующее было более нарядным и изукрашенным. Лучше всех из нас вышивала Диля. И всегда жалела, что ни одно из её изделий не досталось ей. Даже в приданое. Отец всегда привозил ткани, которые по нашим законам не могли носить синие люди. А всё для того, что бы я боялась даже примерить их на себя. Зато отец продавал их на границе пустыни и покупал нужные для семьи товары чужих. Я тоже неплохо вышивала, но у меня была стойкая нелюбовь к таким занятиям. Уйка умела расшивать одежду искряком и костяными бусинами. Летом шить некогда, а зимой темнеет рано и портить глаза за вышивкой мать не позволяла. Эш умела шить. В приюте их учили. Но вышивку там считали баловством. Гизем, само собой, вообще не до вышивки было. А Яночку этому учить было некому. Да и до её выздоровления, она к такому занятию просто не была приспособлена. Так что вся вышивка в основном пришлась на Дилю.

Я не хотела быть белой вороной среди своих девчонок и влезать в своё единственное праздничное помолвочное платье. Поэтому мы для всех пошили одинаковые свободные парки до щиколотки, из двух квадратных кусков ткани, с узором по краю. А покрывала, которые Гизем будет сбрасывать во время танца, мы после повяжем на талию, как вяжут платки женщины в кочующих племенах. Их потом очень легко будет превратить в платья для приютских девочек. Эш просто пищала от восторга, представляя какой это будет радостью для сирот. Её приют был в провинции и им таких подарков не доставалось. Когда мы услышали стук в двери и детский голосок снаружи, мы, практически, уже заканчивали. Отворив двери, наткнулись на ручной ураганчик по имени Яна, который с восторгом сообщил, что приехали гости. Дяденька Ульв и ещё один очень-очень красивый, просто как принц. Я сразу вспомнила нашего носатенького принца-хранителя и хихикнула. Мы поспешили переодеться и попросили Яночку посторожить наши костюмы. Хотелось одним глазком посмотреть на ещё одного оборотня.

Мы выскочили из зала и успели пробежать до лестницы, когда буквально натолкнулись на троицу из Корвина, Ульва и действительно красивого парня, скорее всего, обещанного зельевара. Однако, что-то с этим молодым мужчиной было не так. Когда я смотрела на ауру оборотней она как будто двоилась. У этого же парня она была одна, только не совпадала с очертанием тела. Мы резко затормозили и присели в приветствии, как воспитанные адептки. И если Ульв обрадованно шагнул навстречу, то этот незнакомец наоборот на шаг отступил. Но, как и все волки, тоже потянул носом. И замер, глядя прямо в глаза Уйки. Та тоже застыла и вытянулась стрункой, гордо подняв голову.

– Ильхан, одинокий волк, – представился он, ни на кого больше не обращая внимания.

– Это Уйка, дочь Лупа из нашего клана, – представил подругу Ульв.

Если бы здесь не было мужчины, тем более сына вождя, волчица могла бы назваться. Но в такой ситуации её должен был представить старший в иерархии. Уже всем было понятно, что этот гость положил глаз на Уйку.

– Девушки, – несмотря на такую стандартную реакцию, указывающую на то, что у нас образовалась ещё одна пара, строго обратился к нам Корвин, – немедленно отправляйтесь в комнаты. Наши гости будут заняты вплоть до бала. Там и встретитесь. А сейчас не провоцируйте остальных. Вам и так, по мнению ваших соучениц, удачи не ложкой отсыпано, а черпаком. На балу хотя бы парней будет достаточно для того, что бы их занять.

И он кивнул за свою спину. Конечно, нашлись любопытствующие, которые рисковали наказанием, что бы понаблюдать ещё за одним кандидатом в женихи. Тем более таким красавчиком. Мелькнула мысль, что хоть основная завистница не с ними. Действительно удача! И мы обогнули гостей и помчались в комнату, забыв про наши костюмы, оставленные на попечение Яны. Вспомнить про них пришлось только через полчаса, когда в двери постучали и навстречу ступила обиженная малышка. Рядом с ней лежали на полу наши вещи.

– Яночка, извини, – наперебой стали просить прощения мы, – твой папа рассердился, когда мы случайно столкнулись с ним и гостями и отправил нас в общежитие. Мы совсем забыли про то, что ты осталась в зале. И про костюмы тоже. Как же ты донесла столько?

– А мне девочка одна помогла. С соседнего потока, – махнула рукой малышка, не умевшая долго сердиться, – она пришла посмотреть как подружки будут репетировать свой номер. Мы подождали немножко, но они не пришли. Наверное, тоже следят за новеньким зельеваром. Он такой красивый! Вот, если бы я была взрослая, он бы мог в меня влюбиться…

Девочка мечтательно похлопала глазками и тут же забыла про романтические мечты, увидев с каким упорным остервенением копается в своей старой котомке Уйка. Мы тоже повернулись и выжидательно уставились на подружку. Тем временем оборотница достала из самого дальнего уголка маленькую вырезанную из кости фигурку. Когда я попробовала присмотреться, она молча разжала пальцы и уронила мне её на ладонь. Все склонились рассмотреть тонкую работу. Фигурка изображала оборотня. Конечно момент обращения был стилизован. Была изображена волчья голова на человеческом теле. Поза изображала страдание. Такая фигура, только в полный рост стояла в Храме бога-оборотня. Она показывала первое обращение.

– Я вырезала её из кости древнего животного, скелеты которых находят иногда в промытых наводнениями оврагах. С каждым годом они становятся всё глубже, а в стенках, после схода воды, находят кости. Очень древние. Не знаю, что это были за чудовища, но их рога и бивни расходятся по лучшим камнерезам, как большая ценность. Я тоже умею резать кость. И дерево. Я сделала эту оки-моно для своего будущего жениха, когда была ещё подростком. Тогда я верила, что моя магия оборота станет нормальной или откроется другая магия. Лучше всего боевая. Или сразу несколько, как у человеческих магов. Или одинокого оборотня.

– Ты про того одинокого оборотня, которого мы сегодня встретили? – ахнула я.

– Именно, – ничуть не смутилась Уйка, – он тоже от смешанной пары, но когда ему провели обряд и добавили в молоко матери кровь оборотня, его отца, то он не обернулся. На какой-то момент немного заострились уши и всё вернулось назад. Отец не принял его в род, отказался. Тем более, что родилась двойня и его брат оказался вполне обычным, нормальным волчонком. Ребёнка отдали в Храм, не дав даже докормить матери. Отец сказал пусть изгнанник решает его судьбу, раз не дал ему благословения. Его выкормил служитель в Храме. Молоком лосихи. Она приходила к нему за солью. А ещё он подкармливал сеном зимой. Когда-то он вылечил её от ран. Храмовник был хорошим целителем. Он научил своему ремеслу и подкидыша. Когда мальчик подрос его отец привёл второго сына в Храм на посвящение и увидел там своё неудачное чадо. Он пнул его и возмутился, что делает человек среди оборотней? Глядя на отца, то же сделал и его брат. Ильхан огрызнулся и тогда они напали на него вдвоём. Причём перекинулись. А у одинокого волка открылась магия. Причём сразу несколько ответвлений дара. Стихийная, огненная; иллюзии и ментальная. Действительно, как у человеческих магов.

– И что произошло? – спросила Эш, – дикая магия, особенно огненная, может быть как взрыв и уничтожить всё вокруг. Но тогда и маг выгорает. А заклинаний он не знал… Не мог знать… Учить-то было некому. Даже, если он и справился с даром…

– А вспомни Гизем, – возразила я, – её тоже не особенно учили. И мама у неё не была обученной. А иллюзии у неё получались. Когда захотела прятать лицо. Я всегда сомневалась, что её научил целитель. Целительство одно из направлений земли. Иллюзии сродни ментальной магии. Они могут подчиниться внутреннему приказу. Гизем страстно желала спрятать своё лицо. Вот у неё и получилось. А что получилось у Ильхана?

– Вот именно, что получилось. Его огонь вырвался вместе с иллюзией и ментальным воздействием. И они как-то объединились. И получилось не тотальное разрушение, а действенный призрак огненного волка, да ещё с воздействием наведённого ужаса. Призрак сжёг обоих напавших. Храмовник испугался и отправил Ильхана в первый Храм. Что-то вроде паломничества. И наложил наказание – лечить всех, кто обратиться. Бесплатно. Он не может взять за лечение даже кусок хлеба. Он хотел, что бы улеглись страсти. Но за ним всё равно послали погоню. А когда догнали, огненный волк снова вышел, только уже при полном подчинении Ильхана. Он никого больше не убил. Но ужас всех прогнал. Простые волки любят его. Он всех лечит. И никогда не отказывает. Но в деревнях он не живёт. Всё время в пути между кланами. Но его боятся самые записные задиры. Когда меня дразнили в детстве, я мечтала, что когда-нибудь придёт одинокий волк и защитит меня. Только он не приходил и я перестала ждать. Особенно, когда меня собрались отдать Чоно.

– Он пришёл, – улыбнулась Диля.

– Нашу Уйку выбрал этот красивый парень? – тут же забыла о своих притязаниях Яночка и радостно запрыгала на одной ножке вокруг маленькой оборотницы, выкрикивая, – пеките тарарушки… пеките тарарушки.

– Рановато, – Уйка засмеялась над энтузиазмом малышки, – тарарушки пекут не на помолвку, а на свадьбу. А нам ещё учиться и учиться. Вот вырастешь мне в свадебные подружки и доверю тебе раздавать яйца.

Все знали старый обычай, который теперь исполняли только по деревням. На свадьбу пекли фигурки петушка и курочки. Раскрашивали весёлыми узорами яйца и наполняли ими корзинку. Сверху ставили фигурные булки. А подружка невесты раздавала яйца всем гостям. Как символ продолжения рода.

Нужно ли говорить, что добавилось волнений, которые и так присутствовали перед вечером бала. Эти дни были для нас волнительными по многим причинам. После бала ведь начнётся лечение подруги. Это не афишировалось, поскольку о её беде чётко знало ограниченное число лиц. Как оно ей дастся? И будет ли результат? Ну и сам бал… и концерт перед ним… О чём не подумай всё вызывает беспокойство. Хотя вроде бы уже столько раз танцевала этот танец Гизем. И наш оркестрик сыгран как будто профессиональный. А всё равно сердечки трепещут. Ведь на этот раз на нас будут смотреть так много людей. И среди них те, что очень нравятся. В молодости почему-то время имеет привычку тянуться долго, а в старости пролетать быстро. Так говорила моя старая служанка. Но как бы не тянулось время до желаемого события, рано или поздно оно случается.

И вот уже закончилась суета последних приготовлений. Зрители, среди которых множество молодых мужчин из королевских служб, ждут в полутёмном зале. Вспыхивает первая дуга света. Она красноватая. Немножко тревожная. Семь покрывал, семь цветов. Её подкрепляет оранжевая и становится понятно, что это будет радуга. Раздаётся первая музыкальная фраза. Заунывный звук флейты. На цыпочках в зал вбегает Диля. На ней оранжевая парка. В том месте, где должен будет сидеть наш оркестр она закружилась волчком и присела на колени, продолжая играть. Следующая полоса радуги была жёлтой и Яночка в жёлтой же одежде уже встала рядом с Дилей и вскинула смычок. Зазвучала скрипка. Мой цвет был зелёным. Мы долго думали как мне устроиться. На коленках не слишком удобно играть на мандолине. Но концерт обслуживали иллюзионисты, они зажигали цвета радуги. Девчонки беззаботно отмахнулись от наших тревог. Они пообещали, что создадут видимость привала. И обычный стул замаскируют под камень. В голубом, Эш обозначила оттенок мелодии марокасами. Синий цвет радуги встретил Уйку с круглым ручным барабаном. Она начала отбивать чёткий ритм для танца. Он оказался звонким, дробным и Гизем, первое покрывало которой было фиолетовым вбежала в круг под звуки похожие на катящиеся камешки.

Танец был с немного рваным ритмом и задавал его барабан. Гизем кружилась, изгибалась и умело встряхивала запястьями и ступнями, что бы добавить в музыку звона бубенцов. Она была диво как хороша. Тоненькая в талии, с очень ровной спинкой и длинными ногами. Руки у неё были очень выразительными. Как и всё тело. Мы играли и любовались рисунком танца, чётким фиксированием поз. Гизем почти закончила, когда общий вздох перекрыл звуки музыки. Мы сначала не поняли, что взволновало зал. Вздох был такой, как будто танцовщица споткнулась и собиралась упасть. Но когда она повернулась ко мне, я увидела, что артефакт, который держал иллюзию на её лице, перестал работать. И раны Гизем увидели все. По сценарию танца мы должны были окружить её. Ведь суть была в том, что девушка сбрасывает последнее покрывало. А мы как будто прикрываем её. Это получилось очень удачно. Да ещё и девушки, что занимались освещением, на последнем аккорде погасили радугу.

Концерт продолжили и некоторые даже не поняли, что они увидели. Кто-то пытался связать это с задумкой заложенной в танец. Но разговоры поползли. Гизем плакала в комнатке, которую выделили для переодеваний. Туда же пришли и мужчины. Корвин не мог пренебречь обязанностями ректора и должен был узнать, что случилось. Волки были молчаливы и невозмутимы. Ильхан очевидно воздействовал на девушку друга ментальной магией. Он не пытался действовать настойчиво, просто успокоил её. Послал волну позитива. Неосознанно я тоже сделала это. Диля, на полной груди которой мы привыкли выплакивать свои огорчения, уже прижимала Гизем к себе. Когда подошёл Ульв, я испугалась. Вряд ли девушке захочется, что бы парень видел её в таком виде. Она была слишком сбита с толку этим происшествием. Все видели её уродство! Очень непросто было сосредоточиться, наложить иллюзию и поддерживать её в таком состоянии. Но Ульв подошёл со спины и мягко притянул свою пару к себе. Прижал, как будто обернул в кокон. Диля тут же отпустила её и, как ни странно, Гизем повернулась и спряталась в крепких объятиях волка.

Марсен, а он не упустил возможности посетить бал и увидеть Дилю, потянулся к цепочке артефакта, но волк не позволил ему прикоснуться к девушке. Диля помогла снять изделие мастера, что бы он мог осмотреть его. Но он не успел ничего увидеть. Я уже могла сказать ему причину его "поломки". Накопитель был пуст и совсем не излучал магии. Я услышала подсказку Хранителя и наклонилась к застёжке платья. Оно застёгивалось на спине, декоративной булавкой из серебра. С камешком какого-то невнятного цвета. Её булавка имела камень цвета платья. Нижняя парка Гизем была красной. Я посмотрела на серый тусклый камень и почувствовала тошноту. Он был неприятен. Как тля впившаяся в листок. Или клещ. Я так ощущала его.

– Камень-вампир! – догадалась я, – но как он попал к Гизем на платье? Его же не трогал никто чужой… Наши костюмы всё время были в комнате…

И тут я вспомнила момент, когда мы позабыли о Яночке. Я побоялась огорчить малышку, но всё уже и так было понятно. Она же говорила, что принести платья из зала ей помогала какая-то девушка. Яночка наивный и чистый ребёнок. Обмануть её ничего не стоит. И я обратилась к Хранителю с вопросом не видел ли он кто принёс костюмы с малышкой. Конечно призрак не всё время крутится возле нас, но вдруг он заметил их где-нибудь в замке. Но нам на этот раз везение изменило. И пришлось спросить у малышки не могла ли девушка, что так вовремя предложила ей помощь, подменить булавку.

– Наверное могла, – глаза малышки заблестели слёзками, – эта девушка сказала, что костюмы нужно сначала аккуратно сложить, что бы они не помялись. И сама укладывала каждую складочку так долго, что ей надоело ждать. И ещё она очень сердилась. И всё время смотрела в коридор не возвращаемся ли мы. Я могу её показать.

– Нет, – не согласился Корвин, – нельзя делать это во время бала. Достаточно того, что праздник испортили всем нам. Не думаю, что кому-то из вас захочется танцевать, но вы можете перейти в моё крыло. Там больше места. И вы сможете продолжить праздник с теми, кто вам действительно дорог. Ничего не случилось. Не произошёл конец света. Пусть эта гадина порадуется, если сможет. Всё равно вечер ей отравляет страх. Она, конечно, станет отнекиваться. Но когда же эти глупые завистницы поймут, что нельзя солгать менталисту? Я распоряжусь на кухне и вам подадут праздничный ужин. А и захотите потанцевать, так у вас музыкантов достаточно. Я обязан закончить концерт и открыть бал. А после я к вам вернусь. У нас достаточно преподавателей, что бы присмотреть за порядком.

Мы ничуть не пожалели об утраченной возможности танцевать на балу. Вечер получился тёплым, как в родном доме. Оказалось, Ульв прекрасно поёт и играет на губной гармошке. А Ильхан умеет свистеть как птица. Точнее как множество птиц. Он знает их всех из тех, что водятся в лесах оборотней. А ещё он предложил нам сыграть в игру, которую он видел в одном из самых северных племён. Зимы там долгие и даже солнце прячется на полгода. Наступает ночь. Раньше всегда боялись, что случится что-нибудь такое, что солнце не захочет возвращаться. На людей этот страх действует угнетающе. Их старшие придумывали забаву, которая всех отвлекала. Людей собирали в общинный дом. А как у нас говорят: Миром, да под пьяный квас мамонта уешь за час… Стыдно перед соплеменниками страхом сочиться да с порога мочиться… В общинный дом всегда работу несли. Зима на то и время даёт, что бы сделать то, на что летом ни секундочки не отведёшь. Лето на севере короткое. Надо позаботиться о зимнем запасе. Дров, еды, да и прочих разных заготовок. Вот и занимались зимой всяким рукоделием дотошным рядом с другими. А что бы не скучать песни пели, сказки сказывали. А у кого руки устали одну работу делать, чтоб, отдыхая, в стену не пялится сказкам подыгрывали. Кто на чём справится. И настроение сказки инструмент задавал. Каждый поймёт, что под скрипку и барабан истории будут разные.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю