Текст книги "Острые шипы и темные души"

Автор книги: Евгения Кочетова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Мэделин поняла, что Айрин жена пожилого Балтуса… Сказать, что она удивилась – ничего не сказать… Это был шок для юной особы. Видя растерянную сестру, Мэделин насмелилась вымолвить:

– Прошу прощения, Ребекка просто не так выразилась, она не имела в виду…

Но речь перебила ухмыляющаяся Эстер.

– Все прекрасно поняли, что имелось в виду… просто не все смелы это прямо озвучить… – вдруг вставила ироничные слова она и повела изгибающимися бровями.

Балтус недовольно фыркнул губами, откуда вылетел кусочек мяса, которое он уже успел надкусить, жаждая скорее приступить к трапезе. Упавшую на скатерть частицу заметил Дэвид. Лицо его начало морщиться, хоть он и старался держаться и не выказывать забурливших эмоций, однако вены на его шее напряглись, а ноздри раздулись. Карие глаза наблюдали за неприятной картиной не просто недоуменно, а с приобретением во взгляде враждебности, их цвет будто стал ярче, а зрачок шире… Показалось, его вот-вот вывернет… В сей момент хамоватый Балтус прямолинейно выдал Эстер:

– Ты… чванливая старуха!

Вместо показа гнева, Эстер засмеялась и было хотела ответить, но внезапно ей помешала речь Дэвида.

– Марш, салфетку! – обратился он весьма порывисто к служанке.

Возле мужчины уже лежали две салфетки, об одну он вытер руки, о вторую промокнул губы после глотка вина. Марш положила на стол прошенное, Дэвид же сдержанно сделал ей замечание:

– Нужно подавать мне в руки…

Служанка извинилась и отошла. Мэделин наблюдала за обывателями и позабыла о сильном чувстве голода, напомнил ей лишь урчащий живот. Служанка обслужила Ребекку и Джеральда и подошла к юной. Однако начинать трапезу, как Балтус, она не могла, ибо все еще не подошел глава. Открылись двери столовой, Мэделин повернулась в надежде увидеть наконец мистера Бэлфорда, но вошла дама, примерно одногодка Эстер. То же и во внешности: белокурая, молочная гладкая для зрелого возраста кожа без морщин, мелкие черты лица, взгляд проще; только фигура плотнее и больше грудь, что была готова вот-вот выпрыгнуть из смелого декольте, да и выглядела она вполне подтянутой, словно даме вовсе не за сорок. Наряд и украшения на ней были сродни иным присутствующим жителям женского пола. Она присела возле Эстер, через стул от Дэвида, первая к ней сразу обратилась:

– Ну как сегодня твой глаз, дорогая сестра?

Правый глаз дамы был слегка красный, веко порой потрясывалось и натягивало око, словно нервный тик.

– О, уже получше, думаю, это началось на празднике из-за выпитого мною рома… Теперь я зареклась больше ни капли… – ответила дама с легкой улыбкой.

– Дэвид, спроси у своих коллег, в чем может быть проблема с глазом сестры… – обратилась к нему переживающая Эстер.

На ее лице впервые показались эмоции заботы. Доктор в сей момент скрупулёзно протирал ладони, что аж съехали на нос очки, которые он вновь надел. Возможно, подобная чистоплотность у него из-за профессии… Мэделин ненавязчиво порой наводила взор на странное поведение мужчины с этими салфетками и также подметила неприязнь в сторону Балтуса… однако кому понравится наблюдать на столе частицы еды изо рта… Врач отвлекся от действия и ответил согласием, затем в очередной раз убрал очки в карман. Через свободный стул и Дэвида выглянула сестра Эстер и наконец обратилась к новоприбывшим.

– Все ли у вас хорошо? – словно ради приличия спросила она без особых эмоций на цветущем лице.

В руке ее был бокал, и Мэделин также обратила внимания на свежие ладони дамы… обычно руки одни из первых морщинятся, как и шея, но тут всё выглядело молодо. Она поблагодарила и уверила, что они всем довольны.

– Меня зовут Сьюзен, но вы можете называть меня Сьюзи… мне так приятнее… – уведомила дама и тихонько похихикала.

Затем она перевела взор на поданные блюда и посчитала их слишком жирными.

– О, я и так постоянно стараюсь ограничивать себя, но никак не получается потерять вес… прямо завидую тебе, сестра… – произнесла для Эстер.

– А я твоей посвежевшей коже… – ответила Эстер. – Сегодня нашла у себя под глазом морщинку… вот тут… – показывала пальцем.

Для Мэделин разговор молодящихся дам выглядел немного странно… тем более за столом. Юная опустила голову к своей тарелке, откуда исходил манящий запах пищи, свинину она не любила, поэтому ей по просьбе положили только картофель и салат. Вспоминалось проживание в домике слуг впроголодь. От мыслей отвлек голос. К сестрам обратился мистер Бэлфорд, уже незаметно присевший на свое центровое место. Мэделин следила за приходом всех обывателей, но пропустила главу дома. Она увидела совсем не того, кого ожидала, сравнивая с полным Балтусом… Говард выглядел весьма молодо для зрелого, даже пожилого возраста, фигура подтянутая, надет дорогой костюм. Волос его короткий темный без видимой седины был зачесан назад. Лицо практически без морщин, лишь свойственные складки на лбу и вокруг рта, на карих глазах круглые очки подобно сыну.

– Будьте как дома… Именно для этого я вас и пригласил, – осведомил Говард девушек.

Сейчас первой ответила осмелевшая Ребекка и поблагодарила. При виде приятного джентльмена, да к тому же хозяина, ей стало полегче. Вдохнув своим выдающимся носом аромат блюда, Говард стремительно ткнул вилкой в кусочек картофеля и разомкнул тонкие, едва видные губы. Все приступили к трапезе, хотя Мэделин полагала, что пустое место между Дэвидом и Сьюзи должен был кто-то занять… Среди стука приборов раздавалось громкое чавканье и порой хрюканье Балтуса, пожилой поедал все подряд, казалось, вот-вот дойдет до самой тарелки. Одной рукой он держал масляный пирожок, другой вилку или ложку, затем клал прямо на скатерть сдобу и жирными пальцами мог взять нож либо бокал. Мэделин взглянула на Дэвида, тот смотрел исключительно себе в тарелку, видимо, боялся даже глаз поднять на сидящего неподалеку. Вокруг у него были разложены салфетки, Марш часто подходила и ненавязчиво проверяла, не нужны ли свежие.

– Через пару дней у нашего дорого друга Верджила праздник, но после произошедшего он, конечно, сильно подавлен и не уверен, сможет ли веселиться… – поделилась со всеми миссис Бэлфорд, но больше с мужем и сестрой.

Говард отвлекался от трапезы; в отличие от брата, он следовал этикету за столом и в целом вел себя воспитанно. Они не были похожи, Балтус скорее подходил ему как отец или дядюшка.

– Да, и в самом деле ведь годовщина исчезновения его дорогой жены и сына почти совпадает с днем его рождения… Ужасно… – сказал сочувственно мистер Бэлфорд.

Не успевая толком прожевать, с полным ртом влился с речью Балтус:

– Не понимаю, зачем считать годовщиной каждый месяц… Вздор! – шепелявил еще больше.

К нему наклонилась Айрин и тихо сообщила:

– Пухлик, у тебя на подбородке висит…

Мэделин услышала обращение молодой жены к пожилому, да к тому же отталкивающему мужу, и ей стало не по себе… Подобное якобы ласковое словечко резануло слух и выглядело крайне нелепо. Балтус принялся тереть жирной рукой и замаслил половину лица. Тогда услужливая любимая супруга попросила у служанки еще одну салфетку. Предыдущая же вся испачкалась и смялась. Она сама взялась протирать ему рот и вокруг, при этом шепотом о чем-то пошучивая и характерно улыбаясь, словно оскалившаяся обезьянка.

– Это огромное горе… ведь Верджилу даже некуда прийти к родным и принести цветов… нет могилы… – вымолвила с искренним переживанием Эстер, что слегка смутило слушающую Мэделин.

Дама даже провела ладонью под глазом, будто сдерживала слезы. Ее легонько похлопала по руке сестра и сочувственно добавила:

– Успокойся, дорогая… У моего покойного мужа хоть и есть могила, но от этого мне лишь тяжелее, ибо я знаю, что в ней…

– Да, дорогая, ты права… Слава Богу, у тебя хватает сил навещать любимого супруга и не плакать, а я каждый раз, когда посещаю склеп, где сыночек, то обливаюсь слезами… Все время думаю, как же так случилось… почему у меня его забрали, ведь он только начинал жить, был совсем молодой… – говорила Эстер, не переставая печалиться.

На нее взглянула Беатрис, затем опустила преунылый взор. Видимо, девушка разделяла эту боль или во всяком случае понимала, как показалось наблюдающей Мэделин.

– Верджил мне сообщил, что все-таки будет праздновать, ему сейчас нужно отвлечься, – сказал Говард. – Так что, все мы приглашены.

Мэделин забеспокоилась, ведь у нее не было приличного наряда по такому случаю, тем более к другу семьи Бэлфорд, а значит богатому человеку.

Наконец, первый долгий ужин в новом доме закончился, и все разошлись по комнатам, за исключением Говарда, Балтуса и Дэвида. Мужчины отправились выкурить сигары в кабинет главы, что находится на первом этаже. Направляясь к лестнице, Мэделин заметила заход в это помещение Дэвида и вновь мельком уловила яркие краски на картине над камином…

Чуть позже Мэделин стояла у окна и любовалась ночной природой. Луна освещала верхушки колыхающихся деревьев, впереди виднелся лес, он казался мрачным и холодным, но и одновременно манящим, будто где-то там существует нечто неизведанное… в своих объятиях он хранит не одну тайну… В коридоре послышался стук, словно от каблучков… Своеобразное цоканье стало слышно лучше, Мэделин подумала, что подошли к ее двери и решила открыть. Однако там она никого не обнаружила, после коридора был просторный и слабо освещенный холл, из него вновь шли новые ответвления и лестницы. «Наверно, что-то показалось…» – поразмыслила юная и закрыла дверь. Она отошла к окну, как вдруг в спальню постучали. От неожиданности Мэделин даже вздрогнула. За дверью стояла Жюли и с улыбкой подала чистые полотенца.

– Мисс Фэйн, я бы хотела извиниться за сложившуюся ситуацию со временем ужина… Я не сообщила точный час и пригласила вас слишком рано в столовую… – произнесла милым голоском служанка.

– О, всё в порядке, не волнуйтесь, – сразу поддержала Мэделин.

Жюли поджала губки бантиком и таинственно улыбнулась, вслед откланялась. Ее внешний вид впрямь намекал на загадочность, взор был неоднозначный и в то же время многоговорящий… Было трудно понять, что на уме у женщины. Мэделин понесла полотенца до ванной комнаты и вдруг вспомнила о почти пустом графине с водой, который хотела попросить наполнить. Сегодня ее как никогда мучала жажда, видимо, из-за соленого картофеля на ужин. Юная выскочила в коридор и поспешила к холлу, но там Жюли уже не оказалось. Раздалось цоканье где-то дальше, и она прошла по новому извилистому коридору до лестницы, ведущей вниз. В пролете стояли Жюли и молодой человек, он с явным возбуждением смотрел, а она характерно своей изюминке игриво коснулась его губ указательным пальцем и провела до шеи, а вслед завлекающе улыбнулась. Увидев такое, Мэделин встревожилась и скорее спряталась за двери, пока ее не заметили. Пришлось поспешить обратно к себе, произошедшее ввело в краску… По виду юноша показался кем-то из жителей дома и очевидно не слугой. Первая ночь на новом месте была довольно-таки бессонной, хоть и постель удобная; в дреме Мэделин смутно видела странные сны и будто слышала стук каблуков то Эстер, то Жюли…

Наконец, наступило утро. С земли медленно поднимался туман, словно покрывало для леса, и испарялся в согревающимся первыми лучами солнца воздухе. В дверь постучали. Мэделин уже надела обыденное платье с длинным рукавом и закрытой горловиной, которое ей также любезно отдала одна из служанок. Юная увидела в коридоре пришедшую Беатрис. Девушка обратила внимания на поношенное дешевое платье, затем поприветствовала и сказала:

– Прокатимся за покупками…

Мэделин засмущалась, ибо у нет ни гроша на покупки, однако Беатрис будто ощутила ее колебание и ободрительно добавила:

– Дедушка Говард велел прикупить вам с сестрой нарядов и всего необходимого… так что отказывать дедушке невежливо…

Фраза «дедушка Говард» звучала, право, забавно, ведь он совершенно не похож на старого деда. В таком случае Мэделин согласилась. К слову Беатрис показала на дверь Ребекки и поведала:

– Я стучала, но мне не открыли…

Судя по всему, засоня Ребекка крепко спала, а завтрак, как и экипаж, по просьбе Беатрис уже приготовили, поэтому Мэделин пришлось отправиться без сестры. После трапезы в пустой и тихой столовой девушки поехали. По пути Беатрис осведомила, что к ним присоединиться еще одна особа – дочь священника в церкви, которую финансово поддерживает семья Бэлфорд. К верному служителю прихожане обращались не иначе, как «святой отец» или «ваше преподобие», и очень уважали. Вот только Беатрис предупредила, что юная дочь его святейшества немного странная и очень верующая, помешанная, как и ее отец, на религии, а сама она скромная и ранимая.

– Я бы даже сказала, что она через чур слабохарактерная… – высказалась откровенно Беатрис. – Но всему виной ее набожные родители…

После Мэделин внезапно вспомнила про увиденного вчера юношу на лестнице и решила ненавязчиво полюбопытствовать:

– Случайно заплутала вечером в бесконечных коридорах особняка и украдкой заметила молодого человека, который не присутствовал на ужине… я думала, там были все обитатели…

Показалось, Беатрис отреагировала нормально и даже сама заинтересовалась. Прищурившись, она уточнила:

– Он такой… со светлым оттенком волос, что-то от пшеничного… и волос его не уложенный и торчком?..

Мэделин вспомнила, что локоны парня действительно были разбросаны по голове, поэтому подтвердила. После непонятной усмешки Беатрис сказала:

– Это пасынок Сьюзи… Сынок-оболтус ее погибшего мужа.

Слова слегка удивили Мэделин, Беатрис решила поделиться, словно давно этого желала, но было не с кем.

– Его зовут Дюк, болтается за юбкой мачехи, а она его обихаживает, как родного, хоть и имеет собственного сына, вот только многие знают, что между ними отношения вовсе не родственные… – намекнула в конце.

Мэделин недоуменно уточнила об отношениях.

– Моя дорогая подружка, я имею в виду любовные… – с ироничным выражением лица пояснила Беатрис, обращаясь уже по-свойски, словно они близки.

Наивная Мэделин слышимо ахнула, а подруга похихикала.

– А ты думаешь, отчего миссис Сьюзен вдруг превратилась в «молодую» Сьюзи, кем ей так хочется быть… Это всё пылающая страсть… Конечно, она старается этого не показывать, но я-то знаю, как знает и еще половина дома… Дюк захаживает к ней в спальню по ночам, когда стихает… – рассказала Беатрис.

Мэделин поразилась еще больше, но уже не тайной личной жизнью Сьюзи, а увиденным вчера с Жюли… та сцена явно показывала флирт и существующие между парой отношения… Но сейчас юная решила ничего об этом не говорить, да и не ее это был секрет. Вдобавок стало понятно о свободном месте за столом между Дэвидом и дамой. Беатрис с осуждением дополнила:

– Бедняжка Сьюзи так страдала от потери мистера Альфреда, что не успела остыть ее постель… Но ее нелюбовь к супругу вполне можно понять, ведь Дюк родился от любовницы экономки… Вероятно, это такая месть неверному Альфреду…

Мэделин пришла в шок от услышанного и поняла, что отношение к Сьюзи у новой подружки весьма плохое, как и, видимо, к Эстер. Возможно, подобное поведение зрелой дамы действительно могло вызвать негативную реакцию… Мэделин не имела привычки кого-то осуждать и не имела на это право, но смутилась.

– Кстати, именно святой отец посоветовал мистеру Альфреду взять на попечение незаконнорождённого Дюка и таким образом искупить грехи перед Богом… сделать доброе дело… Сьюзи, конечно же, рвала и метала, но ее мнение не учли… – поделилась разговорчивая Беатрис.

– А что случилось с супругом Сьюзен? За ужином обсуждалась его могила…

– Никто не знает… Накануне он куда-то торопливо собирался и уехал, а утром его тело нашли в лесу возле кареты… разодранное в клочья дикими зверями…

По телу Мэделин пошла дрожь от страшного рассказа, вспомнилось предупреждение кучера Кэйла о волках и тот мелькнувший силуэт среди деревьев.

– А кучер? – почему-то решила уточнить юная.

Беатрис пожала плечами и ответила:

– Говорят, там было вокруг много крови и плащ кучера, а сам он исчез… скорее всего, его также утащили и растерзали хищники, никто не искал по густому лесу тело какого-то слуги… Единственное странно: лошади отстегнулись от упряжки и разбежались, двое из них появились возле нашего особняка…

Рассказ леденил душу Мэделин. Затем ей случайно вспомнился разговор о сыне Эстер, и она вновь решила полюбопытствовать:

– Что случилось с сыном миссис Бэлфорд? Его кто-то убил?..

Беатрис смотрела в окно, придерживая бордовую шторку, которая выскользнула из ее ладони в розовой перчатке. Девушка не сразу повернулась к собеседнице, а когда это сделала и разомкнула уста для речи, то карета остановилась.

– Прибыли к дому его святейшества… – сообщил кучер, подойдя к двери экипажа.

– О, чудно, – произнесла, глубоко вздохнув, Беатрис и выглянула наружу.

Мэделин увидела стоящий рядом большой дом. Он был намного меньше особняка Бэлфорд, однако для служителя церкви весьма-весьма шикарно… Видимо, это всё помощь добродетельных прихожан… Из парадных дверей вышла миловидная юная девушка, даже еще девочка, особенно по внешнему виду: губки ее пухленькие и розовые, словно наливное яблочко, маленькие щечки цвета спелого граната, а глаза выразительные и большие цвета голубого неба, вокруг них колыхались пышные светлые ресницы, локоны ее были тщательно спрятаны под ажурный темно-зеленый капор. В руках она несла, прижав нежно к груди, некую книжечку. На порог выскочила женщина зрелого возраста, чтобы проводить и дать напутствия. Судя по всему, это была ее мать. Показалось, дама через чур хлопотала. Юная всё выслушала, затем подошла к экипажу, присела возле Беатрис и мило улыбнулась новой знакомой.

– Меня зовут Кристиана. Это тебе, – произнесла вслед и подала книжечку.

Ей оказалась Библия в коричневом кожаном переплете. Беатрис недоуменно повела бровями, но не выказывала лишних эмоций, а наоборот, поддержала:

– Кристиана всем дарит Библию, у меня тоже есть такой замечательный подарок…

Беатрис хоть и улыбалась, но ее натянутость Мэделин все равно уловила. Было понятно, что подружка не особо рада поведению верующей и считает его чудным. Она приняла подарок и искренне поблагодарила.

– Читай ее утром и перед сном и тогда все беды обойдут тебя стороной, Господь обязательно услышит… – с добрым настроем любезно сказала Кристиана и положила тканевую сумочку себе на колени, которая до этого висела на запястье.

Внутри, оказывается, лежала ее Библия, сопровождающая юную всегда и везде.

– Мой папа назвал меня в честь нашей веры, – добавила юная.

Она выглядела общительной и дружелюбной и ни разу не заострила внимания на старом платье Мэделин, что подметила новоприбывшая. Кристиана вообще не разглядывала внешний вид и ее ничего не смутило. Сама же юная была одета скромно, несмотря на дорогую ткань. Горловина платья закрывала даже шею, а рукава запястья.

– Славненько… – произнесла Беатрис, словно устав от подобной беседы. – Всё будет в порядке, не волнуйтесь, миссис Ма̀ркам, – наклонилась через юную и уверила суетливую матушку, что все еще стояла возле дома и наблюдала.

Карета тронулась.

– Маменька слишком печется за единственную дочь, – поведала Беатрис для Мэделин.

Кристиана улыбнулась, взгляд ее был исключительно дружелюбный, хотя, по мнению Мэделин, Беатрис не стоило такое говорить про родителя.

– Не слишком… но сильно… Матушка просто беспокоится, сейчас опасное время и не все люди добродетельны… – поделилась Кристиана на простой нотке.

Когда экипаж скрылся, осунувшееся лицо миссис Маркам приобрело свойственный себе, пока никто не видит, недовольный вид, уголки тонких губ опустились, выделяя скулы вместо полноценных щек и круги под голубыми глазами, цвет и размер которых переняла дочь. Дама стояла спокойно на месте и вдруг резко дернулась. Оскалившись, она с раздражением возгласила, при этом махая руками:

– Я же просила сразу после отъезда дочери поменять в ее спальне замок! Уже прошло больше трех месяцев, стало небезопасно… вдруг у кого-то нашелся ключ!..

Позади появилась молодая щупленькая служанка с царапиной на лице.

– Аа, ты здесь, маленькое недоразумение… – сказала ей миссис Маркам. – Мой дорогой супруг еще не вернулся со службы?

– Нет, госпожа.

Миссис Марком вновь перекосило от раздирающих внутри эмоций.

– Мм… значит его преподобие еще не успел потискать тебя сегодня… – произнесла она негромко, но с остервенением и дикой ревностью.

Служанка пребывала в тревожном состоянии и очевидно опасалась истеричной и злобной хозяйки.

– Миссис Маркам, я не понимаю, о чем вы… – вымолвила робко в ответ.

– Ах не понимаешь! Так сейчас поймешь! – возгласила дама и кинулась на порог.

Там она вцепилась в висевшую лампу и принялась тягать, дабы снять. После предмет полетел в напуганную служанку, которая едва успела отбежать и увернуться. Из столовой вышел старший слуга и попытался успокоить буйную хозяйку.

– У миссис Маркам снова припадок, скорее неси успокоительное, что привез доктор, – сказал он служанке.

Тем временем карета подъехала к салону миссис Лорен Гринвуд – подруги Эстер. Первыми вышли Кристиана и Беатрис, Мэделин задержалась, так как случайно уронила на пол подаренную Библию, а проявлять неуважение она совсем не хотела, поэтому вернулась и подняла. Возле экипажа внезапно оказалась незнакомая зрелая женщина, одетая в приличное платье и шляпу.

– Мисс, прошу вас, взгляните на портрет моей пропавшей дочери… не видели ли вы ее?

Женщина показала немного мятую, отсвечивающую в уголке фотографию. Взволновавшаяся Мэделин опустила глаза и смотрела. Там изображена до пояса молодая темноволосая девушка в светлом платье, декольте пышно обрамлено падающими на грудь кружевами с витиеватыми узорами, на шее бусики из мелких жемчужин и кулон в виде золотого ангела с крыльями. Подошел кучер и, прервав рассмотрение, стал требовательно просить женщину отойти.

– Всё в порядке, Генри, меня никто не напугал, – уверенно сказала Мэделин и вернула голову к незнакомке: – Простите, но я никогда не видела эту девушку… Мне очень жаль…

Мэделин посочувствовала горю несчастной матери, чье лицо исхудало и выглядело бледным, и перед уходом вымолвила:

– Я очень надеюсь, что ваша дочка найдется.

Подавленная женщина отошла, а юная вошла в салон для богатых дам, куда не могли заглянуть те, кто из низших слоев. Внутри располагались залы для принятия посетителей, а также комната отдыха, где дамы могли попить чая и угоститься изысками от хозяйки. В столь ранний час еще никто не посетил, стояла тишина, в первых залах было пусто. Тогда Мэделин решила пройти дальше и, увидев приоткрытые двери, заглянула в щелочку. Но данный зал, судя по всему, не был предназначен гостям, внутри шушукались две дамы. Одна из них в ярком платье вишневого цвета произнесла:

– Ты уже проверяла сегодня старуху?

Вторая женщина, на вид помладше, ответила:

– Нет еще… что с ней будет то…

– Не знаю… однако в последнее время… – говорила первая, но подслушивающая не уловила дальнейшие слова.

Раздался смех из предыдущего зала, Мэделин поняла, что там находится Беатрис и поспешила отойти. Открылись двери, появилась служанка и, заметив гостью, вежливо пригласила присоединиться к примерке.

– Миссис Гринвуд сейчас подойдет, – сказала она. – О, а вот и хозяйка… – показала взором позади посетительницы.

Из комнаты вышла дама в вишневом платье. Поначалу Лорен не поняла, что происходит, но служанка осведомила о приезде мисс Бэлфорд с ее подругами. Сею секундой лицо дамы изменилось с напряжённого на приветливое, последовало приглашение. В зале Беатрис надела на себя платье большого размера для полных дам и принялась весело кружиться возле зеркала, смеша скромную Кристиану.

– Мэдди, мы тебя потеряли! – сказала она.

Миссис Гринвуд велела служанкам принести наряды и взялась подбирать для нового члена общества Бэлфорд. Беатрис сообщила, что подружке нужно несколько вечерних и повседневных, а также обувь. Девушка взглянула на старые пыльные туфли с порванным бантиком Мэделин и вдруг поправила себя:

– Даже несколько пар не помешает…

Мэделин ощутила стыдливость и пыталась ненавязчиво прикрывать туфли юбкой, натягивая ее вниз. Подошла милая Кристиана и позвала посмотреть разложенные на витрине шляпки.

– Мне нравится вот эта, – поделилась она, показывая на белую с яркими цветами. – Но для меня слишком броско, а это может плохо сказаться… отец говорит, что мне нужно одеваться как можно скромнее, ведь скромность украшает…

Мэделин слегка смутилась, но не подала виду и предложила хотя бы просто померить, сейчас-то нет рядом отца… Кристиана мечтательно вздохнула со взглядом на убор и вдруг согласилась. Юная развязала ленточки и сняла свой капор. Ее белокурые локоны были отстрижены по самую шею, практически под мальчика. Увидев прическу или, вернее, ее отсутствие и подобный вид, Мэделин не смогла сдержать эмоций и слышимо ахнула, глаза ее округлились.

– Что случилось с твоими волосами? Кто тебе укоротил их? – задала прямые вопросы она, чему виной было охватившее волнение.

Кристиана спокойно повернулась и без всякого напряжения ответила:

– Я сама это сделала… Дабы не привлекать ненужного мне мужского внимания, ибо служу я только Господу Богу, а для него неважен внешний облик…

Право, Мэделин растерялась и не знала, что на это сказать. Подошла Беатрис и, развеивая обстановку, с улыбкой позвала новую подружку примерить принесенные платья. Она уже давно видела ужасную прическу Кристианы, только воздерживалась от высказываний. Ну а для миссис Гринвуд было лишь важным не потерять покупателей, дама вовсе делала вид, будто ничего не замечает.

Примерка показалась весьма утомительной, Мэделин выбрала всего несколько платьев, а последнее будет сшито. Беатрис сообщила Лорен записать все расходы на ее деда и предложила подружке взять больше, не быть столь робкой. Мэделин поблагодарила, но все же пока отказалась, к тому же ощущала усталость. Глаза миссис Гринвуд горели, она была несказанно рада сегодняшним посетителям и случаем постоянно предлагала купить еще то или вот это…

– Вот, дорогая, посмотри, какое милое зеркальце и к нему щетка для волос в узорном оформлении, – предлагала дама новой покупательнице.

– О, спасибо, но я, право, воздержусь… – отвечала несмело Мэделин и невольно принимала вещи, что ей настойчиво подавала хозяйка.

Пока Лорен продолжала нахваливать орнаменты на изделиях, юная держала зеркальце, в котором отражалась часть лица дамы. Как вдруг, совершенно внезапно и необъяснимо Мэделин на мгновение уловила в нем нечто странное и пугающее… В зеркале вместо лица мелькнуло искаженное изображение некоего то ли существа, то ли скелетообразного монстра, но в целом понять было невозможно, и это прошло буквально через секунду, моментально… От неожиданности Мэделин выронила зеркало, что треснуло при ударе о пол. Она засуетилась с частым дыханием и присела поднять.

– Всё в порядке, – сказала миссис Гринвуд.

Мэделин повернулась к ней и наблюдала совершенно обычное человеческое лицо… Подошла Беатрис и с улыбкой отшутилась:

– Тому виной изнурительные примерки платьев…

Лорен поддержала надетой улыбкой и уверила, что ничего страшного, они заменят зеркальце. Мэделин несколько раз извинилась и предложила Беатрис на сегодня закончить. Та согласилась.

Вскоре карета подошла к дому Кристианы. Еще из далека Мэделин заметила нервно переступающую с ноги ногу матушку юной, ожидающую возле дверей. Дама с придыханием ахнула и спустилась встречать.

– Почему так долго… я уже не знала, что и думать… – захлопотала она, когда дочь вышла из экипажа. – И почему у тебя ленточка на капоре завязана не так, как было утром?..

– Всё хорошо, миссис Маркам, спасибо за ваше доверие, – сказала ей с улыбкой Беатрис.

Миссис Маркам натянула улыбку в ответ, больше напоминающую лошадиный оскал из-за больших зубов и челюсти, и скорее повела под руку Кристиану в дом. Кучер закрывал дверь экипажа, Мэделин весьма озаботилась странным поведением неоднозначной матушки, уж больно недоверчиво и сверх активно она себя ведет с дочерью, и без того пристойной тихоней.

– Лучше ничего не говорить ее помешанной матери, иначе она ее вовсе не отпустит никуда… так хотя бы со мной еще разрешает общаться… – пояснила Беатрис. – Видишь вон то окно на втором этаже? – показала головой.

Мэделин чуть нагнулась и заметила. На окне висели темные портьеры.

– Это спальня Кристи… Ее окно заколочено гвоздями, оно не открывается…

Мэделин пришла в шок от услышанного. Беатрис добавила:

– Это чтобы никакой похотливый мужчина не смог к ней забраться… Не дай Бог…

От подобного вздора Мэделин встревожилась, стало очень жаль хорошую и, судя по всему, несчастную девочку, у которой такие тяжелые родители. Вслед Беатрис похихикала и богохульно пошутила:

– А как же тогда просочится любимый Иисус, если вновь снизойдет на землю…

На обратном пути застал дождь, лесная дорога стала размываться, кучеру пришлось сбавить скорость и ехать аккуратно, объезжая видимые ямы. В один момент колеса застопорились, Мэделин задумчиво смотрела на стекающие по стеклу капли, размышляя о странной семье Кристианы. Как вдруг к окну шлепком прислонилась морщинистая грязная ладонь. Она поползла вниз, оставляя за собой следы на вымытом ранее кучером стекле. Мэделин вздрогнула и увидела снаружи подошедшего щуплого старика в темной накидке и потрепанной одежде под ней. На ногах его были самошитые туфли из растений и соломы.

– Подайте, что можете… Помогите, чем можете… – обратился он, подняв морщинистое лицо с надетым на голове капюшоном.

Мэделин засуетилась с желанием помочь, однако у нее ничего при себе не было.

– Не нужно, – уверенно сказала Беатрис без капли сочувствия, затем заявила старику: – А ну отойди и не трогай карету!

Девушка обратилась к кучеру скорее ехать либо разобраться с вновь появившимся бездомным.

– Это местный сумасшедший, постоянно клянчит и лезет к проезжающим экипажам… – пояснила Беатрис подружке. – А ну брысь отсюда, я сказала! – более сурово повторила старику и стукнула по стеклу рукой.

Пожилой прищуренно уставился на девушку, будто что-то знал и хотел сказать, вслед показал на нее указательным пальцем с грязным ногтем и стал отходить. Сверху кучер пригрозил револьвером, и старик ушел в лес.

– Как он надоел! И надо же… бродит по лесу и его даже волки не трогают… Никаким демонам не нужен, о которых болтает… наверно, потому что страшно смердит… – высказалась Беатрис не без свойственной иронии.

Мэделин удивилась столь грубой реакции подружки, но промолчала. Да и что она могла сказать даме из богатой семьи, будучи сама подобна этому нищему. А вот про болтовню старика решила уточнить. Беатрис поделилась:

– Да что взять с умалишенного… Говорит проезжающим господам и дамам о каких-то живущих среди нас демонах… о тьме и приходе дьявола…