Текст книги "Четыре Стихии"

Автор книги: Евгения Кениг

Соавторы: Анна Побегалова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 22 страниц)

Она непредсказуема, не ровен час, как она в любую секунду сможет сделать с профессором то же самое, что и с Вильгельмом. Фейников решил рискнуть, она – его последняя надежда искоренить ведьм стихий из этого мира. Они сейчас представляют большую угрозу всему человечеству, чем Оливия. Его решение о риске не изменила даже ее последняя фраза.

–Смерть, прекрасное чувство. Но воскрешение дарует ощущение неуязвимости, – она хихикнула, и сердце профессора замерло.

Надежда на ее доброту умерла.

Глава 22

– Я чувствую, Вы хотите что-то сказать, но боитесь, – ее игривый тон, вдруг похолодел.

Голос разнесся эхом по склепу, от него у профессора поползли по телу мурашки, он ничего не ответил, как будто онемел:

– Я жду, – немного громче сказала она, после чего профессор все же решил заговорить, дабы не злить ее.

– Оливия, – обратился он к ней, делая шаг на встречу, она внимательно посмотрела на него, – я хочу попросить Вас о помощи..., – профессор не успел договорить, Оливия перебила его.

– С чего ты взял, что я стану помогать? – в ее глазах снова промелькнула черная дымка, а голос стал еще более глубоким, после каждого ее слова у профессора сжималось сердце.

– Пойми…те, ты, то есть Вы, – профессор терялся в своих словах, он не знал, как общаться с ней, – много веков назад убили ведьм стихий, – начал профессор, но его снова перебила Оливия.

– Меня не интересуют ведьмы стихий, – сказала она.

Было ощутимо, что она готова убить и его, так же как Вильгельма, но она чего-то ждала. Возможно, он ее заинтересовал.

– Стойте, Вы не правильно поняли. Я имел в виду, что они собираются оживить Певтэквато..., – начал профессор, но она снова перебила его, а он не посмел ей противостоять и закончить объяснение.

– Певтэквато?! – слова, словно гром раздались из ее роскошных губ, на которых появилась ухмылка.

Что она означала, профессор не понял. Теперь на ее лице играли эмоции, каких не было прежде, ни в каком проявлении. Но было непонятно, что сейчас они отражают, то ли возмущение, то ли удивление или же раздражение

– Причем здесь я? – надменно спросила она, в ее голосе чувствовалось увлечение.

– Оливия, Вы – последняя надежда всего человечества, сейчас магия и все, что с ней связано, под запретом...

– Хватит! – рассердилась она и махнула рукой на профессора, тот упал на пол.

– Я тебя поняла, и не допущу этого! Они не посмеют! – разозлилась Оливия, ее глаза наполнились черным цветом, – что они о себе возомнили? Им одного раза мало было? Ну что ж! Теперь я избавлюсь от них навсегда…, – не унималась она, но профессор все же осмелился перебить ее.

– У меня есть план, как их остановить, – сказал он, повысив тон.

Оливия посмотрела на него внимательно, ее глаза снова приобрели свой естественный цвет. Его слова заинтересовали ее.

– Продолжай!– приказала она.

– Нам надо добраться в замок, они собираются освободить дух зла именно там.

– Откуда тебе это известно? – удивилась Оливия, но ее тон все также ужасал Фейникова.

– Меня интересует вот еще какой вопрос, – начал он и пристально посмотрел на Оливию.

Оливия выжидающе смотрела на профессора, давая понять, что она слушает.

– Вы уверены, что у Вас хватит сил уничтожить ведьм стихий всех сразу? Ведь в прошлый раз Вы разбирались с каждой по отдельности и лишились жизненной энергии..., – сказал профессор.

Его слова разозлили Оливию. В долю секунды ее окружил ветер, подол платья взвился вверх, а волосы растрепались в стороны, глаза снова заполонило черным цветом. Сейчас она больше напоминала исчадье ада, нежели добрую ведьму. Она закрыла глаза, откинула голову назад, подняла руки горизонтально полу, глубоко вздохнула своей прелестной объемной грудью. Ветер стих. Волосы аккуратно заструились по спине, платье опустилось. Она опустила руки, подняла голову и уставилась на профессора. Фейников испытал облегчение. Он не понял, что заставило ее передумать, но что бы было сейчас, если бы этого не случилось? Ему было страшно даже представить.

– Да..., – на этот раз голос ее был спокойным, – в этом ты прав.

За все время общения с Оливией, профессор не видел на ее лице положительных эмоций и уж тем более улыбки. Сейчас же, уголок рта приподнялся, своего рода ухмылка, но потом она медленно переросла в улыбку. Она была чудесна, никакой фальши, откровенная широкая улыбка, напоминающая беспечную улыбку детей. Но при этом, глаза Оливии хитро прищурились, что-то тая в себе.

Профессору не дано было знать, что скрывается за этой маской. И это в данный момент волновало его меньше всего, времени с каждой минутой, с каждой секундой, становилось все меньше и меньше. Он вдруг это ощутил всем своим существом и боялся опоздать. Боясь не успеть. И каким путем он остановит ведьм, теперь его не интересовало вообще.

– Но как тогда быть, другого варианта нет, они будут все вместе и побоятся упустить свой шанс оживить это чудовище..., – запаниковал профессор, судорожно теребя свой седой хвост.

– Есть один способ, – сказала она.

Это заставило профессора выйти из панического состояния, он вслушивался в каждое ее слово, чуть ли не заглядывая к ней в рот. Но, как и прежде каждое произнесенное ею слово приводило к вздрагиванию его тело.

– Опасный даже для меня. Твоя помощь будет не лишней! Вот этот бутылек.

Она показала ему шарообразный бутыль, разделенный на четыре сектора, к каждому отделу было отдельное отверстие. У каждого был свой цвет. Синий, черный, красный и прозрачный.

– Его передал перед смертью мне Вильгельм. Надо посетить все склепы ведьм, чтобы собрать четыре части в него. Это воздух, земля, вода и огонь. Воздух уже здесь, стихия перешла от Вильгельма внутрь этого бутылька.

– Для чего все это? – спросил профессор, мысленно утешая себя тем, что Вильгельм все-таки пожертвовал собой добровольно.

– Необходимо для сражения с ведьмами, только так и никак больше, – утвердительно сказала она, Фейников не стал больше задавать вопросов, этого ему хватило.

– Я могу помочь? – спросил он, все больше убеждаясь в том, что она помнит все, только не его.

– Мне нужен тот, кто обучен магии, – ответила она.

– Я много веков изучал магию, думаю можно попробовать, если Вы, конечно, не против. К тому же мне терять уже нечего, – ответил он и сделал еще шаг вперед, навстречу к ней. Наконец-то он смирился со своим страхом.

– Что ж, тогда нам нужно как можно скорее попасть во все захоронения ведьм, – ответила она, все еще ехидно улыбаясь.

Профессор не знал, что он нужен ей только для поддержания ее сил. Первое время они будут связаны силой, и она решила, позаботиться о нем, чтобы внезапно не потерять половину своей мощи. Она попросила снять профессора его амулет, он недоверчиво на нее посмотрел, но повиновался. Оливия произнесла заклинание, амулет озарился светом. Она протянула его обратно профессору.

– Что ты сделала? – Фейников осторожно принял свой амулет обратно.

– Теперь ты можешь им атаковать. Возможно, это тебе пригодится. Но экономь его силу, ее там немного.

После ее слов в подземелье появился ворон, с криком подлетевший к профессору, он вызвал удивление на лице Оливии. Она рассматривала порхающую рядом с ним птицу, невероятно больших размеров. Черные глазницы ворона уставились на своего хозяина, затем на демоницу, громко каркнул, в глазах промелькнул огонек. Оливия насторожилась, от нее снова исходил холод.

– Тихо, Акворинум, – профессор слегка задел рукой крыло своего ворона, тот каркнул в ответ и утих.

– Откуда взялся ворон? – спросила Оливия, а ворон раздался криками на ее вопрос.

Профессор присел на корточки, что-то прошептал ворону, тот замолк.

– Это мой ворон, – ответил он.

С присутствием Акворинума ему стало значительно спокойней, нежели без него. Чувство страха практически скрылись глубоко внутри, это его немного обрадовало.

– Вначале мы посетим склеп Берты, – сказала она.

– Как мы туда попадем? – не понял профессор.

– Объяснять слишком долго, – ответила Оливия, – в процессе все поймешь.

Фейников ничего не ответил, а лишь стал наблюдать за ней. Подобного он никогда не видел, и не мог понять, откуда у нее такие познания в области магии. Считая то, что он очень много прочел старых книг о магии, и ни в одной из них не описывалось такого. Но считая то, что Оливия была потомственная ведьма, это было не настолько запредельно.

Проникающие во все уголки склепа, громким эхом разносились слова Оливии, она произносила заклинание, этого языка профессор не знал. Она стояла в центре зала склепа, руки ее вознеслись вверх, ветер окутал ее. Платье все также аккуратно сидело на ней, словно никакого ветра и не было, а вот волосы хаотично развивались во все стороны, глаза заполнились серым туманом, который непрерывно вился в них. Песок, который усыпал весь пол склепа, поднялся в воздух и обвился вокруг нее, слился с потоком ветра. Профессор с замиранием в сердце смотрел на это, не понимая, что происходит. А Оливия беспрестанно повторяла заклинание, с каждой минутой все громче и громче. Незаметно для Фейникова песчаный ветер окутал его и вместе с ним ворона. Профессор закрывал руками лицо, пытаясь хоть как-то дышать. В его глазах, которые он держал прикрытыми, чтобы песок не попал в них, помещение склепа стало переменно исчезать и появляться, при этом одновременно показывалось другое место, но частично. Он понял, что Оливия переносит их в склеп Берты.

Профессор повалился на пол, и крепко вцепился в ноги ворона, боясь остаться без него. Обстановка была ужасающей, а крики птицы еще больше угнетали ее. Переменное появление и исчезновение усилились. В глазах профессора потемнело, голова закружилась, ощущалось чувство карусели, которое как он ни хотел, не пропадало. К его горлу стала подступать тошнота. Ощущения были очень неприятными, которые с каждой секундой нарастали.

Он уже не слышал, что кричала Оливия, в данный момент профессор поставил себе задачу не выпускать из рук ворона. Пока ему удавалось это. Из его глаз потекли слезы, ему было тяжело терпеть все эти отвратительные ощущения, песок хлестал его по всему телу. Он уже почти отчаялся, казалось, что это никогда не закончится.

По ощущениям пять минут превратились в бесконечность. Фейников не выдержал и упал в обморок, а ворон сел возле него, окутал крыльями его тело.

***

Профессор очнулся на каменном полу. Ему показалось, что все это было сном, но это было не так. Он увидел знакомое место, там, где недавно была битва с ведьмами. Неподалеку от него лежала груда камней. Он понимал, что под ними лежит мертвое тело Лари, внутри все затрепетало. Здесь он проиграл сражение, которое изменило много вещей в его жизни.

Оливия стояла в центре этого склепа, она что-то искала глазами, и взгляд упал на профессора, он был ехидным.

– Очнулся? – утвердительно спросила она, и снова к профессору вернулось ощущение страха.

Профессор поднялся на ноги, отряхнулся от земли, налипшей к нему. Поправил свои волосы, которые растрепались песчаным ветром, прибрал их в хвост. Осмотрелся, глазами ища ворона. В ту же секунду, словно прочитав его мысли, ворон из темноты высот склепа приземлился на ближайшую груду камней.

На профессора нахлынули радостные эмоции, он крепко обнял птицу. Было видно, что Акворинум тоже обрадовался тому, что Фейников очнулся. И посмотрел на Оливию, каркнул, во что было сил. С потолка склепа посыпались крошки и мелкие камни. Профессор пригрозил ему пальцем, ворон утих.

Оливия подошла к тому месту, где Берта вернулась к жизни.

– Это здесь, – утвердительно сказала она.

– Оливия, в чем заключается моя помощь? – спросил профессор, но ответа не последовало.

Оливия еще сильнее выпрямилась, расправила плечи, подняла подбородок, но не закинула голову назад. На секунду прикрыла глаза, собралась с силами. Ладони поднесла к лицу и сверху вниз опустила их до губ. Склеп заполнила тишина, профессор наблюдал, а ворон уткнулся клювом в него и молчал.

Ее колени подогнулись, она начала опускаться к полу, при этом строго сохраняя ровную осанку. Наклонилась вперед, уперлась руками в пол, присела на одно колено. Ее движения были подобно кошке, такие же четкие, плавные и очаровательные. Мысли профессора время от времени набегали на его «больную» голову. Местами он не понимал к чему все эти обряды, тем более в местах ранее усопших ведьм. А больше всего его тревожил тот факт, что Оливия даже не вспоминает о Вильгельме, не говоря о том, что ее сжирает угрызение совести. Нет, скорее она уже позабыла о нем вовсе. Он был в ее руках игрушкой, точнее должным. Да, что говорить, она даже не помнит его самого. Так казалось профессору, судя по ее поступкам. Еще профессора интересовал вопрос, что стало с силой Вильгельма. Профессор мучился из-за домыслов, одолевавших его. Он разгонял эти мысли, как ветер разгоняет тучи на небе. И профессор ждал это солнце, которое озарит его разум и все разложится по полочкам, но оно так и не появлялось.

Пол заходил ходуном, профессор очнулся от своих размышлений.

– Оливия, что происходит?– спросил он.

Но Оливия, похоже, не слышала его, она вошла в транс. Крепко вжимаясь руками в пол, Оливия произносила очередное заклинание. Ее лицо было очень напряжено, волосы рассыпались в разные стороны. Кончики волос, словно магнитом тянулись к полу. Земля все сильнее тряслась, с потолка осыпались камни, стены заходили из стороны в сторону. Ворон клюнул профессора в плечо, чтобы он пришел в себя. Профессор потер его, оно немного побаливало, но умереть под развалинами склепа, было страшнее этой боли. Ворон взмахнул крыльями и полетел к выходу. Профессор устремился за ним следом. Он знал, что ворон быстро отыщет путь к выходу, в этом не было ни капли сомнений, главное успеть выйти.

Волосы Оливии плотно прилегали к земле, кончики пальцев рук врылись в землю, песчинки обволокли ее пальцы, разошлись трещины. В нескольких местах обвалился потолок, а из стен выскакивали камни. Песок большими потоками стекался в углубления под пальцами.

Все помещение еле держалось. Оливия замолчала, а поверх стен и пола склепа начали прорисовываться магические символы. Они засветились ярко голубо-зеленым цветом, который осветил все помещение. Потухли. Ярко сине-зеленый цвет вырвался наружу сквозь символы, взорвались узоры. Весь песок устремился в потолок, который был уже немного расшатанным. Потолок с треском обрушился на пол. Земля под Оливией стала производить некие вибрации, больше походившие на кипение жидкости, которые с каждой секундой становились интенсивнее, больше, наконец, всплеск земной коры выплеснул Оливию из склепа. Она вознеслась над ним, вырвалась сквозь дыру рухнувшего потолка.

Ее руки растянулись в разные стороны. Платье небрежно колыхалось под дуновением ветра, волосы спутывались. Глаза были закрыты.

Потолок склепа полностью обрушился, следом упали стены. Теперь на этом месте возвышались руины.

***

Профессор чудом уцелел. В проходах из центра склепа было много обваленных камней, потолок и стены разрушались повсюду во время обряда Оливии. Ворон спасая жизнь своего хозяина, разбивал камень за камнем своим острым клювом, расчищая путь к выходу. Профессор молился, все это время он теребил свой амулет. И удивлялся своему ворону, который уже давно мог его покинуть. Проем между камнями был достаточным, чтобы ворон проскочил по нему. Он радовался преданности своего питомца, и возлагал на него большие надежды.

Закашливаясь от пыли, которая образовывалась, когда ворон дробил камни, профессор из последних сил пробирался наружу. Камень за камнем разбитые вороном продвигали их все ближе к выходу, и вот уже чувствовался чистый воздух, спрятавшийся за несколькими камнями разделявшими их. Ворон очень устал, клюв ломило от боли.

Они выбрались из-под заточения камней. Подальше отползли от склепа. Профессор случайно посмотрел наверх. С немалым грохотом Оливия выскользнула из склепа, его глаза увеличились от изумления. Еще несколько минут и от склепа ничего не осталось. Он рухнул. Профессор от неожиданности вскрикнул. Пещеры, где была захоронена Берта, больше не было. Фейников начал искать глазами Оливию, которая пропала из виду. «Лишь бы с ней ничего не случилось», – пронеслось у него в мыслях.

– Акворинум! Ищи Оливию, – приказал профессор.

Ворон устремился в небо. Профессор следил за ним глазами, он любовался своим творением. Птица, сделав пару кругов, вскоре приземлилась. Профессор понял, что он нашел Оливию. И побежал в его сторону.

В самом центре обломков лежала Оливия, она была без сознания. Профессор, несмотря на свой страх, присел к ней и потормошил за плечи. Сейчас она казалась ему той самой беззащитной девушкой, влюбленной в него до безумия, такой, какой он ее помнил. Он ностальгически взглянул на нее. Но когда Оливия открыла глаза, это наваждение исчезло. Она приподняла голову, оттолкнулась руками от земли, поморгала глазами, приходя в себя.

– Оливия, что это было, и почему ты не воспользовалась моей помощью? – спросил профессор, а ворон взгромоздился на соседний камень и вычищал перышки под крылом.

– Позже, – ответила она, и профессора пробрала дрожь, ее голос был проникновенным, а эта немногословность пугала. Ему показалось, что это будет последнее, что он сделает, поэтому она пока не пользуется его помощью.

Профессор ничего не стал спрашивать.

Глава 23

Вышли они в очередную пещеру, или верней что от нее осталось. Вокруг были груды камней, в центре стоял такой же большой камень, как и в предыдущей пещере. Камни его не завалили, он был слишком высокий, побитый булыжниками, падавшими на него, когда рушился потолок. Берта, Лия, Эльвира, Энди и Джесс стояли на небольшом островке, единственном месте, где не было больших глыб камней.

На небе все еще ярко светила луна, которую изредка скрывали грозовые тучи. Где-то за горизонтом солнце уже шло на восход. Небо все больше и больше затягивало, скоро должен был начаться дождь. Все пятеро оглядывались по сторонам. Они находились далеко в горах, на вершине одной из них.

Было холодно. Джесс ежилась к Энди, а он, в свою очередь, обнимал ее. Молчание нарушила Эльвира, которая повесила огненный шар в воздухе, освещая тем самым все вокруг.

– Ну? Где Офелия? – начала она.

– Должна быть здесь, – ответила Берта, скользя взглядом по местности.

– Она под камнями? – спросила Лия.

Берта взглянула на нее, затем снова посмотрела на руины пещеры. Присев на корточки, она положила свои ладони на землю и закрыла глаза. Все вокруг молчали. Через несколько секунд по полу пробежала дрожь, все большие камни разом вспорхнули подобно пушинкам, оголяя пространство под ними. Никого. Берта встала, и камни медленно опустились на места:

– Ничего.

– Тогда где она? Черт возьми! – повысила голос Эльвира, и он эхом разнесся по воздуху вдоль гор.

– Кинжал самоуничтожился. Он должен был привести нас к Офелии, оживить ее, и, только тогда, самоуничтожиться, – начала Берта задумчиво.

Эльвира осматривалась по сторонам, в поисках своего кинжала или, хотя бы, рубина. Что-то поблескивало от света огненного шара в груде камней, возле большого камня. Она направилась туда.

– Что это значит? – спросил Энди, нервничая.

В этот момент Эльвира достигла предмета, от которого шел блеск, и аккуратно подняла его за не очень толстую цепочку, из неизвестного металла и плетения вида «бисмарк». На конце цепочки висела капсула, в которой в невесомости вертикально находилась небольшая игла, сантиметров пяти.

– Что это? – спросила Эльвира, и все обратили на нее внимание.

– Это ее кулон, – ответила Берта.

– В смысле, ее кулон? – в голосе Лии прозвучали нотки недоумения, – Где она сама???

– Заклинание наложено на амулет ведьмы, поэтому, когда он покидает ее руки, то она возвращается к жизни, – начала Берта.

– Вы хотите сказать, что Офелия жива?! – Энди это не понравилось, потому что было неизвестно где она. Неизвестность это самое худшее, что могло сейчас произойти.

Берта метнула на него недовольный взгляд. Ей категорически не нравилось присутствие простых смертных рядом с ней, а когда они еще и начинали подавать признаки жизни, это ее вообще выводило из себя.

– Если она жива, – начала Лия, – то, почему она еще не нашла нас?

– Эльвира, скажи мне, ты же пыталась вытащить амулет из рук Лии, у тебя это не получилось. Как проходил этот процесс? – спросила Берта, которая видела это через волшебный колодец с того света.

– Я просто не смогла это сделать. Он был, как будто приклеен к ее рукам, – ответила Эльвира, пожав плечами.

– Именно поэтому ты и не повторила эту попытку со мной, так?

– Да. К чему ты ведешь?

– К тому, что специально амулет вытащить из рук зачарованной нельзя, если ты, конечно, не простой смертный или ведьма с кинжалом Эльвиры. Могут повлиять любые явления природы. Пещера разрушена, а значит, было, землетрясение. Амулет выпал и Офелия ожила. Но заклинание таково, что если такое случается, то ведьма, вернувшаяся с того света, практически становится человеком.

– В смысле? – спросил Энди, некая надежда появилась в его словах, неужели его гибель можно отсрочить. Ведь даже без кинжала, он бы мог им пригодиться, он же живет в этом времени и в этом мире!

Берта снова на него недовольно взглянула и продолжила:

– Нет, она не становится человеком до конца, она приобретает нормальный цвет кожи, нормально все чувствует, и ничего не помнит.

– Берта, ты не могла бы поподробнее? – сказала Лия, ее, как и многих, бесила кратность Берты.

– Офелия сейчас не помнит кто она и, что было с ней раньше. Когда она очнулась, у нее был шок, она выбралась отсюда... Возможно... Но, если она жива, то первый ее сон в далеки от этого места, сотрет все воспоминания о нем. Если она обратится к врачам, они констатируют факт провала в памяти.

– Но она же должна будет помнить свою жизнь до смерти? Или как? Провал в памяти с самого детства? – спросила Эльвира.

– Нет, заклятие исказит ее прошлое под стать нынешнему времени. Она не будет помнить только, как умерла, о своих магических способностях и об этом месте, – сказала Берта.

– Значит, нас она будет помнить? Например, как подруг? – уточнила Лия.

– Все, что связано с магией она забудет, а мы с ней связаны, – ответила Берта, – И вспомнит все только тогда, когда амулет и она снова будут вместе.

– Ты хочешь сказать, что она сейчас живет как простой человек и может находиться где угодно? – Эльвира начинала нервничать.

– Более того, мы не знаем, когда она очнулась. Выбралась ли отсюда, смогла ли пристроиться в жизни, ведь ей пришлось начинать все с чистого листа. Магия, конечно, кое в чем помогла ей, например, дала дом, но вдруг что-то пошло не так? Если прошло достаточно времени, то она уже умерла, самой обычной смертью, – ответила Берта.

– Завершила свой человеческий цикл? – сказала Лия.

У Эльвиры все поплыло перед глазами, и она упала в обморок. Амулет Офелии выпал из ее руки. Шар из огня тут же погас. Но луна достаточно хорошо освещала все вокруг. Наступила угнетающая тишина. Пару секунд никто даже не пошевелился, не понимая, что произошло. Но следом Лия и Берта кинулись к ней. Энди остался стоять на месте, все же желания приближаться к Берте у него не было. Лия присела рядом и потрясла ее за плечи, Эльвира, приоткрыв глаза, и, посмотрев прямо на Лию, закричала:

– Аааааааа! – Лия, не ожидавшая такого, отпрянула от нее.

– Эльвира! – крикнула Берта, смотря на нее сверху вниз.

Эльвира перевела на нее взгляд и еще больше испугавшись, села и начала отодвигаться от них, не отворачиваясь и хватаясь руками за камни. Мелкие камни посыпались под ее телом, издавая шум, а сама Эльвира на них соскальзывала обратно. Все же немного отдалившись, она сказала:

– Не походите ко мне!

– Эльвира! – Берта сделала шаг по направлению к ней, ее голос был настойчивый и жесткий, но Эльвира еще немного отползла от них, быстро перебирая ногами.

– Вы, мерзкие предатели! Фейников, ты подлец! Как ты мог так поступить со мной??? – говорила она, глядя на Лию, – ты, – она повернулась к Берте, – Оливия! Ты что о себе возомнила???

Воцарилась тишина. Эльвира ждала ответов, а остальные, молча, наблюдали за ее действиями. Никто не пытался объяснить происходящее. В воздухе повисло некоторое замешательство. Эльвира снова отключилась, и напряжение, среди присутствующих спало.

– Что это было? – спросила Берта у Лии.

– Я не знаю, не знаю..., – панически мотала головой Лия и шокировано смотрела на Эльвиру.

Энди все же отошел от Джессики и подошел к Эльвире. Он потрогал лоб, холодный, и поднял ее на руки:

– Жара нет, но у нее галлюцинации, – заключил он, – Если вы не против, я понесу ее. Конечно, если не хотите оставить ее здесь.

Берте это не понравилось, но она промолчала. Неизвестно, что происходит с Эльвирой и как может повлиять на нее применение магии для перемещения.

– Хорошо, – сказала она и посмотрела вдаль за горизонт. Там уже рассеялись тучи и начали пробиваться лучи солнца. Лия повернулась к Джесс. Возле ее ног что-то поблескивало в свете луны. Она подошла к ней, отчего Джесс сделала несколько шагов назад, пока не кончилась ровная площадка. Но Лия наклонилась к тому месту, где только что стояла Джессика и подняла рубин из кинжала.

– Нам пора возвращаться в замок, – сказала Берта.

– Что теперь делать? – спросила Лия, – Не будем же мы проверять всех, у кого были провалы в памяти?

– Мы все одного типа, – начала Берта, – у всех глаза по стихии и волос черного цвета, абсолютно ровный.

– Ты хочешь предложить просить всех, кто на нее хоть чем-то похож, подержать ее амулет? Или что? Да и глаза у нее явно нормальные, иначе на ее серебристые зрачки обратили бы внимание, и это создало бы немало вопросов, – сказала Лия.

– Нет, я не хочу это сказать, но стоит присмотреться к окружающим, вдруг нам повезет. Пора возвращаться в замок, – грубо закончила Берта, и воцарилось молчание. Она подняла амулет Офелии, внимательно посмотрела на него и сжала капсулу в кулак.

– В замок? – спросила Лия.

– Да, – ответила Берта, – Подойдите все и дотроньтесь до меня.

Сама же Берта положила одну руку на плечо Энди, а вторую на Эльвиру. Джессика, которая сквозь страх вообще кое-как подошла к ним, положила руку на плечо Берте, что далось ей не менее тяжело, и Лия, которая положила руку на второе плечо Берты.

– Чтивкрад комаз в сан ватсод ялмез! – воскликнула Берта, и земля под ногами стала окутывать их, она облепляла как множество муравьев, пока не достигла самой макушки каждого. Джессика зажмурилась, когда земля добралась до ее шеи, она набрала воздух, перестала дышать и боялась, что он сейчас вот-вот кончится. Энди тоже набрал воздуха в легкие и ждал, когда это закончится. Буквально несколько секунд они простояли как земляные статуи, но еще мгновение и они резко двинулись вниз. Уже следом оказались возле замка в тех же положениях, каких и были на месте склепа Офелии. Земля быстро осыпалась с них, не оставив и следа. Джессика жадно вдыхала воздух, а Энди, который в момент их резкого движения вниз ожидал любых неприятных ощущений, с облегчением выдохнул, так ничего и не ощутив. Берта двинулась в замок, за ней следом Лия.

– Пойдем? – спросил Энди у Джессики.

– Я больше не хочу в этом участвовать. Можно я домой пойду? Я ничего никому не расскажу! – в ее голосе чувствовались нотки отчаянья и нахлынувшие слезы, которые вот-вот должны вырваться наружу.

Энди был удивлен, он и представить не мог, что его Джессика, обычно слишком самоуверенная и высокомерная, может быть такой заплаканной девчонкой. Берта, которая уже открыла дверь в замок, услышав Джессику, остановилась. Лия тоже. Берта медленно повернулась и посмотрела на измученное лицо Джессики.

– Не смей! – сказал Энди.

В нем закипала злость, но он боялся того, что сейчас может сделать Берта, последняя метнула взгляд на Энди. Он сказал это чисто машинально, чтобы перевести внимания на себя, что ему и удалось. Берта ничего не сказала, она снова отвернулась и вошла в замок. За ней следом Лия. Энди подошел поближе к Джесс:

– Потерпи, я не могу отпустить тебя одну. Я должен быть уверен, что с тобой все в порядке.

– Но я же не нужна им. Что со мной может случиться? Я хочу домой…, – Джесс была измучена, она очень устала, и ей хотелось убежать от всего этого. Принять горячий душ, лечь спать и забыть это все как страшный сон.

– Джесс, я обещаю, скоро мы вернемся домой, и все будет у нас хорошо. А сейчас извини, придется потерпеть. Я не могу переживать еще и за тебя. Пошли в замок, у меня затекли руки, я хочу уже положить ее на диван, – он взглянул на Эльвиру. В душе приятно защекотало, и он направился в замок. Джессика послушно пошла за ним.

***

Энди осторожно положил Эльвиру на диван возле камина, а сам сел в кресло рядом. Берта и Лия даже не зашли в гостиную. Энди не знал где они сейчас и что делают. Джессика села во второе кресло. Через несколько минут Энди задвинул массивные шторы на окнах и разжег камин. Ему очень нравилась такая обстановка. Она расслабляла и давала возможность все хорошо обдумать. Джессика спустя полчаса уснула, не вставая с кресла, а Энди сидел и наблюдал за огнем в камине. Языки пламени весело играли, дрова потрескивали. Тело расслаблялось, долгое напряжение начинало потихоньку отступать. Энди тоже клонило в сон. Внезапно он услышал голос Эльвиры:

– Что произошло?

Он повернулся к ней, с трудом открыв глаза. Эльвира сидела на диване и тоже смотрела на огонь в камине. Наверное, стихия подпитала ее силы. Она уже не выглядела так беззащитно, как тогда, когда потеряла сознание.

– У тебя были галлюцинации, – сказал Энди.

– Этого не может быть, – твердо сказала она, – мы уже мертвы, у нас притупленные чувства и мы не можем заболеть.

– Очевидно ты исключение, – ответил Энди и перевел взгляд с огня на нее. Как же она красива в этом полумраке. Взгляд завораживал, губы манили, она была очаровательна….

– Я не исключение, – сказала Эльвира и тоже посмотрела на него.

Их взгляды вновь встретились. Эльвира боялась тех ощущений, которые появлялись внутри нее, когда их взгляды встречались. Она знала, что она стихия огня, а это единственная стихия, которая горячая, именно поэтому Эльвира может чувствовать положительные чувства и даже любовь. Это ее большой минус. Эльвира боролась с собой. Она не принадлежала себе, поэтому не могла этого допустить.

Но взгляд Энди такой пленительный. Он гипнотизировал ее. Энди же совершенно не сопротивлялся тем ощущениям, которые его одолевали. Эльвира встала и направилась к выходу из зала. Энди снова смотрел на огонь. Уже выйдя из зала, голова закружилась, и она с трудом успела опереться о стену. «Только не это…. Только не снова….» – подумала Эльвира, изо всех сил пытаясь не потерять сознание.