Текст книги "Ад-184 (Советские военнопленные, бывшие узники вяземских «дулагов», вспоминают)"

Автор книги: Евгения Иванова

Соавторы: Коллектив Авторов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 33 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

После открытия мемориала все пришло в движение. В 2015 г., осенью, наконец, снесли врытый в огромное погребальное захоронение погибших бетонный забор частного мясокомбината. Удивляет только, почему в нарушение Федерального закона от 14.01.1993 № 4292-1 «Об увековечении памяти погибших при защите Отечества» работы на месте захоронения проводились без присутствия официальных лиц, поисковиков Смоленского Центра «Долг», представителей райвоенкомата, как это положено по закону. Непосредственные работы по сносу забора проводились приезжими строительными бригадами, границы же воинского захоронения при этом даже не были отмечены.

Снесли хозяйственные постройки у дороги, ведущей к мемориалу, уложили газонную траву. Установлен рабочий контакт с Вяземским историко-краеведческим музеем, которому мы готовимся передать уникальный материал о «Дулаге-184».

Конечно, многое еще предстоит сделать. Не обустроено пока военно-мемориальное кладбище на Красноармейском шоссе, на месте бывшего лазарета № 1, уничтоженное, как и у мясокомбината по ул. Репина, в 1980 г. Продолжаются работы по совершенствованию мемориальной зоны на территории Вяземского завода синтетических продуктов, где в годы оккупации располагался лазарет № 2 «Дулага-184». Там уже многое сделано благодаря директорам предприятия В. П. Королю и Е. В. Гончаренко: установлена и освещена часовня, оборудовано место для возложения цветов, родственниками готовится материал для местного музея в память о погибших. В результате сопоставления карт трофейной немецкой аэрофотосъемки 1941–1943 гг. с современной картой Вязьмы, которое было проведено руководителем военно-патриотического фонда «Застава св. Ильи Муромца» Андреем Фетисовым (г. Москва), уточняется расположение массовых захоронений узников «Дулага-184».

У центрального мемориала по ул. Репина планируем установить плиты с известными именами 4 037 человек, погибших в «Дулаге-184» – военнопленных и гражданских лиц (в том числе стариков, женщин, детей). Для получения этих данных из общих Списков были исключены повторяющиеся имена (объединены в одну персоналию), имена узников, погибших не в Вязьме, а позже, в других местах (в плену или в бою), и выживших узников, вернувшихся домой после войны. Из Списков выделены в отдельную группу упоминания о людях, числившихся как «Неизвестные», поступивших в лазареты в бессознательном состоянии, в агонии, без документов (их укажем на мемориальных плитах общим числом в 1 239 человек).

По имеющимся в Списках сведениям, всего погибло: в лазарете № 1–2 372 человека, в лазарете № 2–1 282 человек, в лазарете № 3-383 человека. Эту огромную итоговую работу провела поисковик из Липецка Ольга Ивановна Смольянинова.

Кроме имен, известных по Спискам, на мемориальных плитах было бы крайне важным написать имена вязьмичей-смолян, которые трагически погибли в лагере, – в Списках лазаретов их числится около 300 человек, но ведь это далеко не полный список погибших земляков, и местное население помнит дорогие сердцу имена…

Списки постоянно пополняются новыми именами – бежали из застенков уже после Вязьмы из западных лагерей летчик И. И. Петухов, его товарищи по Вяземскому плену кировчанин И. Г. Кочкин, легендарный Ф. А. Полетаев из Рязанской области, после побега героически воевавшие в рядах гарибальдийского движения в Италии.

К сожалению, вопрос увековечения памяти жертв «Дулага-184» не нашел поддержки у местных поисковиков. Как пишут поисковики-форумчане: «…если бы на местах подключились к работе, то давно бы многие родные узнали о судьбе своих близких. Сожалею, что люди, в чьих полномочиях значится столь ответственный ДОЛГ перед Памятью, не приложили никаких усилий для увековечения имен и поиска родственников…» («Солдат, ру», форум: «Вяземский пересыльный лагерь „Дулаг № 184“ – поиск родственников, погибших в нем воинов»).

В то же время жители Вязьмы создали инициативную группу, добиваясь от администрации города восстановления военно-мемориального кладбища на Красноармейском шоссе. В их числе – вязьмичка Люзина Галина Ниловна, отец-фронтовик которой, возмущенный ликвидацией кладбища в 1980 г., обращался во все инстанции, требуя восстановить могилы защитников Отечества. Много сил отдали увековечению памяти жертв «Дулага-184» вязьмичи Валерия Евгеньевна Гаврилова, Игорь Викторович Долгушев, Альфред Леонидович Какуев, Игорь Данилович Музыченко, Людмила Николаевна Егорова, архитектор Геннадий Иванович Константинов, Игорь Геннадьевич Михайлов, Валерия Андреевна Антипцева, художник и краевед Виктор Максимович Чайка. С пониманием отнеслись к проблеме Эвелина Валерьевна Богомолова, председатель вяземской общественной организации по охране памятников, и другие жители города. Большую помощь в воссоздании истории «лютовской» больницы, где размещался «лазарет» № 1, оказала семья Шехавцовых: отец коренной вязьмички Веры Владимировны Шехавцовой В. А. Панов до войны работал в этой больнице заведующим инфекционным отделением, и ее память сохранила многие важные факты. Низкий поклон этим и другим неравнодушным людям, патриотам своей родной Вязьмы.

Совсем немного не дожил до открытия Вяземского мемориала старожил города Николай Иванович Романов, вместе с матерью обошедший в Вязьме во время оккупации все жуткие места, где содержались военнопленные, в поисках своего родного отца. Он и записку нам передал в 2009 г., во время третьего приезда родственников, с перечислением мест погребений пленников, просил довести дело памяти о жертвах фашистского лагеря до конца. Ушел из жизни Иван Егорович Николаев, с 1943 г. живший в частном доме напротив мясокомбината и захоронений павших воинов, встречавшийся с нами в каждый наш приезд. «Иван Егорович Николаев – уникальный человек с удивительно теплыми и добрыми глазами. – вспоминает Низаметдинова Рамиля, внучка красноармейца Айси Макжанова. – Каждый год в любую погоду он встречал нас на месте захоронения солдат и рассказывал, рассказывал, рассказывал о тех тяжелых военных годах, о городе Вязьме в послевоенные годы, о своей юности, а главное – о солдатских могилах. Рассказы были настолько подробными, честными – порой казалось, что все это мы видели и слышали сами. Моя тетушка Сафия всегда привозила ему небольшой гостинец, иногда мне казалось, что она едет к нему как к своему отцу. К сожалению, Ивана Егоровича теперь с нами нет, но остались светлые воспоминания о нем как о человеке большой души, честном советском гражданине».

В исследовательской работе поисковики использовали документы Обобщенного электронного банка данных «Мемориал» Минобороны РФ (www.obd-memorial.ru), материалы региональных Книг памяти, электронного банка документов «Подвиг народа в Великой Отечественной войне 1941–1945 гг.», фонда израильского Мемориального комплекса Яд Вашем в Иерусалиме. Велась переписка с местными органами власти – главами региональных, районных и поселковых администраций, общественными поисковыми организациями России и стран СНГ, местными архивами и краеведческими музеями, советами ветеранов, учреждениями образования, отделениями милиции, военкоматами, отдельными гражданами. Также в поисковой работе были задействованы телефонные справочники стран, областей, городов; возможности интернета позволили устанавливать контакты через такие социальные сети, как «Одноклассники. ru», и электронную почту. Благодаря военному поисковику из Германии Алексею Кислицыну впервые использовались материалы немецких архивов и книг немецких историков.

Важно отметить, что, вопреки распространенному мнению, Списки погибших в «Дулаге-184» были востребованы уже в период Великой Отечественной войны. Начиная с конца 1943 г. Списки были взяты в работу ГУК НКО, районными военными комиссариатами Советского Союза. Напомним, что Списки предваряло «Донесение отдела по персональному учету потерь сержантского и рядового состава 33-й армии Западного фронта от 12.11.1943 г. в Управление по персональному учету потерь сержантского и рядового состава Генерального штаба Красной Армии», в котором конкретно сообщалось, что в приложении находятся списки бойцов и командиров Красной армии, «плененных германской армией и умерших в германских лазаретах в г. Вязьма. Общее число умерших по этим спискам 5 418 человек». На бланке Донесения стояла резолюция: «Срочно проверить и взять на учет. 25.11.1943 г.»[3]3
  Донесение Отдела контрразведки «СМЕРШ» 33-й армии. Центральный архив Министерства обороны РФ. 9 отдел. Д. 101-1555-1 за 1943 г.; входящее донесение о военнопленных № 46925с. от 25.11.1943. Оп. 18001. Д. 1200. Л. 1.


[Закрыть].

Во многих региональных донесениях о безвозвратных потерях, составляемых местными военкоматами, уже в первые послевоенные годы были сделаны от руки особые приписки, подтверждающие гибель земляков в вяземском «Дулаге-184» (чему есть многочисленные примеры по России и другим республикам бывшего Советского Союза)[4]4
  Примеры работы военкоматов со Списками в период в 1946–1948 гг.
  Россия, Смоленская область.
  В Донесениях послевоенного периода № 5828 от 31.01.1948 г. Рославльского РВК Смоленской области уточняется: Гринев Владимир Матвеевич, 1900, урож. д. Кухарево Астапковичского с/с Рославльского р-на, считавшийся пропавшим без вести в декабре 1941 г., «умер в плену 22.03.1942 г. Вх. № 46925с», что совпадает с данными списков лазарета № 2 «Дулага-184» (Гринев Владимир Матвеевич умер 22.03.1942 г.) с входящим номером «46925с» Донесения 33-й армии от 12.11.43 г. Письменное уточнение от руки на бланке: Донесения было сделано 03.02.1948 г. (ЦАМО РФ. Ф. 58. Оп. 977521. Д. 63).
  Россия, Новосибирская область.
  Из Донесений послевоенного периода № 94692 от 31.12.1946 г. Новосибирского РВК Новосибирской обл.: красноармеец 2-й сд Пугачев Иван Григорьевич, 1913, урож. г. Бердска Новосибирской обл., считался пропавшим без вести с 11.1942 г. Приписка от руки: «умер в плену 3.09.1942 г., вх. 46925с.43». По спискам лазарета № 2 «Дулага-184» Пугачев И. Г. действительно умер 3 сентября 1942 г. Все данные совпадают. (ЦАМО РФ. Ф. 58. Оп. 18004. Д. 770).
  Украина, Донецкая область.
  Из Донесений послевоенного периода № 98916 от 27.12.1946 г. Сталино-Заводского РВК г. Сталино (Донецкая область, Украина): Коротков Владимир Романович, 1921, урож. г. Сталино, считавшийся пропавшим без вести в ноябре 1942 г. «Учтен вх. 46925, умер в плену 1-42». По спискам лазарета № 1 Коротков Владимир Романович умер 09.01.42, совпадает и входящий номер Донесения 33-й армии от 12.11.1943 г. (ЦАМО РФ. Ф. 58. On. 18004. Д. 851. Л. 2).
  Республика Беларусь, Могилевская область.
  Из Донесений послевоенного периода № 100598 от 31.12.1946 г. Шкловского РВК Могилевской обл.: Гарбузов Семен Александрович, 1914, урож. д. Новоселки Подгайцевского с/с Шкловского р-на Могилевской обл., считавшийся пропавшим без вести в октябре 1941 г., «умер в немецком плену 1-42 г.», «вх. 46925с-43». Дата гибели совпадает со списками лазарета № 1 «Дулага-184» (погиб 08.01.1942 г.), так же как и вх. номер Донесения 33-й армии от 12.11.1943 г. (ЦАМО РФ. Ф. 58. Оп. 18004. Д. 780. Л. 362).
  Республика Кыргызстан, Ошская область.
  Из Донесений послевоенного периода № 82832 от 03.10.1946 г. Мирза-Апинского РВК Киргизской ССР: Лебеденко Иван Кузьмич, 1920, урож. с. Мирза-Аки Узгенского (Мирза-Акинского) р-на Ошской обл. Киргизской ССР, учтенный пропавшим без вести в апреле 1942 г., «умер в плену, Вязьма март 1942 г.», «учтен вх. 46925» (приписка сделана от руки).
  По спискам лазарета № 1 «Дулаг-184» умер 03.03.42 г. (ЦАМО РФ. Ф. 58. Оп. 18004. Д. 676. Л. 4).


[Закрыть]. Информация о гибели людей в немецком плену в ряде случаев доводилась до сведения родственников погибших.

В связи с подготовкой к изданию Книг памяти с начала девяностых годов Списки погибших в «Дулаге-184» вновь прорабатывали теперь уже редколлегии Книг памяти России и других стран СНГ – для увековечения памяти своих земляков. Однако в большинстве региональных Книг памяти сведения об узниках «Дулага-184» подавались как о воинах, «умерших от ран», с указанием согласно Спискам точной даты их гибели в вяземском лагере военнопленных, но без малейшего упоминания о Вязьме, самом лагере в Вязьме и конкретных лазаретах как местах гибели воинов[5]5
  Примеры работы редколлегий региональных Книг памяти со Списками в конце 80-х – 90-х гг. (сведения о погибших даются почти во всех Книгах памяти без указания «Дулага-184» и его лазаретов в г. Вязьма):
  Алтайский край.
  Токарев Роман Павлович, 1914, русский, Алтайский край, Усть-Камланский р-н, с. Пономарево; Погиб 25.02.1942 г. в лазарете № 1 «Дулага-184» (ЦАМО РФ. Ф. 58. Оп. 18001. Д. 1220. Л. 550). Книга памяти. Алтайский край. Том 6, с. 614 (умер от ран 25.02.1942 г.).
  Республика Башкортостан.
  Басыров Шакур Закирович 1910, д. Карагуш Стерлибашевского р-на Башкирской АССР.
  Погиб 23.01.1942 г. в лазарете № 1 «Дулага-184» (ЦАМО РФ… Л. 440). Память. Башкортостан. Книга 17 (умер от ран 23.01.1942 г.).
  г. Москва.
  Январев Василий Васильевич, 1901, г. Москва. Лейтенант, командир взвода 1134-го сп 160-й сд (6-й сдно Дзержинского р-на г. Москвы I форм.). Погиб 03.08.1942 г. в лазарете № 2 «Дулага-184» (ЦАМО РФ… Л. 229). Книга памяти. Москва. Том 14, с. 650 (умер от ран 3.8.1942 г.).
  Смоленская область.
  Алексеев Константин Николаевич, 1890, Дорогобужский р-н Смоленской обл. Призван Дорогобужским РВК. Погиб 27.08.1942 г. в лазарете № 1 «Дулага-184» ((ЦАМО РФ… Л. 142). Книга памяти. Смоленская область. Дорогобужский район. С. 15 (умер от ран 27.08.42 г.).


[Закрыть].

Причина одна. Вязьма, при всем великом героизме ее защитников, – крупнейшая военная катастрофа СССР октября 1941 г., просчеты командования, гибель кадровых дивизий и армий, гибель Московского народного ополчения, куда добровольно шли люди непризывного возраста, невоеннообязанные. Потомки ополченцев пишут: «Уходили на фронт студенты и школьники-выпускники и младше, сыновья уходили с отцами, старшими братьями, ученики шли со своими учителями целыми классами, студенты с преподавателями-профессорами – курсами, с предприятий уходили целые бригады со своими бригадирами, секретари парткомов и комсомольские лидеры вступали в ополчение со всеми своими партийно-комсомольскими активистами. Уходил цвет московской интеллигенции – выдающиеся ученые, музыканты… Все шли на фронт… Это был отклик на призыв „Родина-мать зовет!“. Многие говорили, что они не могли поступить иначе. Что это, успех советской пропаганды? Нет! Это осознание того, что вместе с кадровыми войсками ОНИ должны защищать свои города, села, матерей, младших братьев и сестер!

Папа мне говорил, что уже в бою кричал со всеми „За Родину! За Сталина!", а думал о своей маме, рано овдовевшей, о братишке-безотцовщине, двоюродных сестрах, которые живут в Клину, а Клин западнее и немцы будут там раньше, чем в Москве, и что с ними и всеми родными будет. Но у кого-то в голове все было по-другому…

Не прорвавшиеся из окружения, не погибшие сражались на захваченной земле в партизанских отрядах. Ополчение – это люди не без вести пропавшие, а без вести погибшие, их нельзя забывать. Мы о них помним и знаем, что ополченцы – это Суть, Смысл, Совесть Родины (СССР) и Честь!» (Васина Л. А., дочь ополченца 2-й сдно Сталинского р-на г. Москвы А. А. Леляичева).

В 70-ю годовщину Обороны Москвы на страницах газеты «Вечерняя Москва» в авторском расследовании Екатерины Пятуниной была возвращена культурная и историческая память о первом Государственном духовом оркестре Союза ССР, который в рядах 6-й сдно Дзержинского района г. Москвы прекратил свое существование в «мясорубке вяземского котла». Семь десятилетий никто не вспоминал об оркестре-герое, который был создан выдающимся советским композитором, профессором Московской консерватории В. М. Блажевичем и являлся эталоном духового искусства в нашей стране…

Однако на официальном уровне предпочитали замалчивать причины и масштабы вяземской катастрофы, потери наших войск в людях, технике, возросшую угрозу захвата столицы. Многие родные и близкие погибших защитников Родины так и не узнали об их судьбах, страданиях, местах погребения. Но факты – вещь упрямая, правда рано или поздно откроется.

Давно пора на государственном уровне решить вопрос о состоянии мест бывших немецких лагерей военнопленных со стертыми с лица земли погребальными рвами с останками десятков тысяч наших сограждан. О создании мемориальных зон на местах лагерей, включающих в себя захоронения воинов, памятные знаки и обелиски. Об ответственности, согласно российскому законодательству, госструктур, властных структур на местах за увековечение памяти павших, обеспечение сохранности и почитания братских могил, патриотическое воспитание подрастающего поколения. Это относится не только к Городу воинской славы Вязьма, но и к другим населенным пунктам России, где находились лагеря смерти, в том числе к Городам воинской славы Псков и Ржев, где также на протяжении многих лет общественность не прекращает вести борьбу за Память. Во всем мире признано, что уничтожение советских военнопленных – это второе преступление немецкого нацизма после холокоста…

Российское военно-историческое общество установлением в Вязьме мемориала в июне 2014 г. показывает пример нашему государству. А издание книги «АД-184» с именами узников «Дулага-184», которое поддерживает РВИО, – особая форма увековечения памяти защитников Родины, ставших жертвами фашистского лагеря уничтожения, печатный «Памятник» павшим защитникам Отечества.

Таких книг пока крайне мало, чему имеются как объективные, так и субъективные причины. Так, в 2002 г. в Германии, в г. Кассель, в рамках международного проекта «Советские и немецкие военнопленные и интернированные. Изучение вопросов истории Второй мировой войны и послевоенного периода», Объединением «Саксонские мемориалы», Народным союзом Германии по уходу за военными могилами была издана на немецком и русском языках мемориальная «Книга памяти умерших советских военнопленных. Кладбище Хаммельбург» (Германия, Бавария, «Офлаг-62» (XIII D)). Основу книги составили краткие биографические сведения о почти 700 погибших офицерах, чьи имена были установлены исследователями. В апреле 2002 года тогдашний президент Народного союза Германии по уходу за военными могилами г-н Ланге передал Книгу памяти президенту РФ Владимиру Путину. В 2005 и 2006 гг. в рамках того же проекта издана двухтомная книга «Цайтхайн – Книга памяти советских военнопленных», посвященная военнопленным, умершим в лагере Цайтхайн в Саксонии. Она содержит выявленные имена около семи тысяч из более 25 тысяч жертв Цайтхайна. Кроме того, Центр документации Объединения «Саксонские мемориалы» (г. Дрезден) разместил на своем сайте электронную версию этой книги в формате PDF.

На Украине в 2013 г. стараниями научных сотрудников Уманского краеведческого музея и поисковиков общественной организации «Народная память Уманщины» издана Книга памяти «Шталага-349» «Уманская Яма» по Уманскому лагерю военнопленных с именами 3200 погибших в немецких лазаретах (списки погибших, как и в «Дулаге-184», составлялись военврачами лагеря, были вложены ими для сохранности в стеклянные бутылки и спрятаны в захоронениях).

В Витебской областной библиотеке 20 ноября 1914 г. презентовали новую книгу о концлагере «Лагерь смерти „5-й Полк“», размещавшемся на окраине Витебска. Ее авторы – краевед и журналист Аркадий Подлипский и бывший узник лагеря Владимир Ризо. В ней приведены воспоминания бывших заключенных. Среди них есть факты, ранее не публиковавшиеся. По официальным данным всего за 1941–1944 гг. через лагерь прошли свыше 150 тысяч человек. Около 80 000 человек здесь погибли. В 1964 г. на месте лагеря установлен памятник. В 2012-м здесь появилась православная часовня. Нужно отметить, что на интернет-сайтах все чаще появляются виртуальные Книги памяти с именами советских военнопленных, погибших в немецких лагерях смерти. Так, в 2010 г. в интернете были размещены списки имен около 20 тысяч узников немецкого лагеря военнопленных «Шталаг-326» (VI-К) Штукенброк (Вестфальская область Германии). Автором сайта является Мирослав Алексеевич Маркедонов (Хоперский), известный интернет-журналист, лауреат конкурсов Союза журналистов России, посвятивший себя работе по изучению трагедии концентрационных лагерей Третьего рейха. Издаются региональные Книги памяти с именами земляков, погибших в плену: в апреле 2015 г. к 70-летию Победы тверской фонд «Жить и Помнить» провел презентацию «Книги памяти советских воинов Великой Отечественной войны 1941–1945 годов – уроженцев Калининской области (в границах 1939–1944 гг., 1990 г.), считавшихся пропавшими без вести», в которой увековечены имена 6070 земляков, большая часть которых погибла в немецкой неволе. В 2009 г. в г. Йошкар-Ола вышла книга Дмитрия Шипунова, руководителя региональной молодежной общественной организации «Поисковый отряд Демос» Республики Марий Эл, «В списках не значится, или Правда о пленных», в которой впервые опубликованы имена уроженцев марийской земли, мученически погибших в немецком плену и считавшихся пропавшими без вести.

На многих поисковых сайтах и форумах на протяжении уже многих лет собирается и исследуется материал о лагерях военнопленных, определяются списки узников, ведется поиск их родственников.

Книгу «АД-184» с нетерпением ждут в семьях погибших «Вяземских великомучеников» как реликвию, ждут участники военно-мемориальной работы как некий отчет и священный материал для продолжения поиска, ждут ветераны. Книга будет передана в Центральный музей Великой Отечественной войны на Поклонной горе в Москве, где сосредоточены Книги памяти всех регионов России и стран СНГ.

Хотелось бы отметить работу редколлегии Книги памяти Московской области, которая в своих изданиях приводит полные сведения о погибших в лазаретах вяземского «Дулага-184» (разработка бывшего губернатора Московской области Б. В. Громова, руководителей и членов рабочей группы по изданию Книги памяти Московской области А. А. Овчарова, Н. А. Панова, Г. Н. Власова, Н, Н. Синициной, председателя Совета ветеранов Московской области В. Я. Азарова).

Памятная стела.

Вяземская трагедия октября 1941 г.

С самого начала Великой Отечественной войны наиболее опасное для Советского Союза направление обозначилось в полосе удара немецкой группы армий «Центр». Мощнейшая группировка вермахта под командованием опытного военачальника фельдмаршала фон Бока продвигалась к Москве по кратчайшему маршруту. Известно, что германское командование отводило захвату столицы особое значение; предполагалось, что с достижением этой цели война будет выиграна. Действительно, успехи немецких войск при окружении частей Западного фронта под Белостоком и Минском, взятие Смоленска, продвижение на других участках фронта к Ленинграду и Киеву создавали хорошие предпосылки для завершающего удара вермахта по советской столице. Однако группа армий «Центр» в результате Смоленского сражения (10.07–10.09.1941) была вынуждена перейти к обороне. Тяжелые бои на московском направлении летом – в начале осени 1941 г. вели к большим потерям с обеих сторон и корректировали германские планы по срокам окончания войны. Однако верховное командование вермахта не теряло надежды возобновить наступление на центральном участке еще до наступления холодов. С середины сентября советская сторона в возрастающем объеме получала сигналы, что немцы готовят удар, который мог стать решающим для всей кампании на востоке.

В преамбуле директивы № 35 от 6 сентября 1941 г. А. Гитлер пояснил мотивы своего решения о возобновлении наступления на Москву. По его словам, «начальные успехи против сил противника, находящихся между внутренними флангами групп армий „Центр“ и „Север“, с точки зрения окружения Ленинграда создают предпосылки для проведения решающих операций против ведущей наступления группы армий Тимошенко. Она должна быть уничтожена еще до наступления зимы. Для этого необходимо подтянуть и сосредоточить все силы авиации и сухопутной армии, без которых можно обойтись на флангах…». Немецкое наступление предусматривало два этапа: первый – окружение советских сил, прикрывавших столицу с запада; и второй – преследование остатков советских войск вплоть до самой Москвы. Отдельным пунктом Гитлер подчеркивал необходимость сокращения сроков подготовки и проведения операций[6]6
  Центральный архив Министерства обороны РФ (Далее: ЦАМО) Ф. 12462. Д. 72. Л. 38–41.


[Закрыть].

В основу замысла уничтожения советских сил (как это было и перед началом наступления группы армий (ГА) «Центр» в Белоруссии в июне 1941 г. и позднее у Смоленска) был положен двусторонний охват противника. Ударные группировки ГА «Центр» были разведены на фронте и готовились окружить советские войска, прикрывавшие московское направление. Северная группировка сосредотачивалась в районе Духовщины, а южная – под Рославлем. Отдел по изучению иностранных армий Востока Генерального штаба сухопутных войск Германии сообщил о прочности советской обороны против внутренних флангов 4-й и 9-й немецких армий, т. е. непосредственно в районе шоссе Москва – Смоленск[7]7
  ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 548. Л. 96–99.


[Закрыть]. Однако немецкие удары приходились по слабым участкам советского фронта и позволяли уже на начальном этапе сражений достигнуть крупных результатов. 19 сентября предстоящая операция получила кодовое наименование «Тайфун».

К середине сентября 1941 г. немецкому командованию стало ясно, что бои в районе Киева возможно будет завершить еще до конца текущего месяца. Следовательно, появлялась возможность задействовать в предстоящем наступлении в полную силу моторизованные и танковые соединения 2-й танковой группы. С другой стороны, окончательно решился вопрос об использовании на фронте ГА «Центр» крупных сил из ГА «Север». 15 сентября Гитлер отдал приказ о переброске 4-й танковой группы из-под Ленинграда на центральное направление (в район Рославля) для участия в наступлении на Москву. Максимальные силы и средства сосредотачивались против «группировки Тимошенко».

16 сентября 1941 г. фон Бок издал директиву № 1300 («Директивы для новой операции»), 4-я армия (с подчиненной 4-й танковой группой) и 9-я армия (с подчиненной 3-й танковой группой) должны были осуществить прорыв советской обороны по обеим сторонам шоссе Рославль – Москва и севернее автодороги Смоленск – Москва и зажать противника в клещи у Вязьмы. Частям 9-й армии предстояло также продвинуть свои войска в направлении на Ржев. Задачей 2-й армии было наступление в направлении Сухиничи, Мещовск и на южном фланге на Брянск. 2-я танковая группа должна была пересечь линию Орел – Брянск.

Указывалось, что танковая группа продвигается «с юга в направлении позиций противника на реке Десна»[8]8
  Цит. по: Битва за столицу. Сборник документов. Т. 1. От обороны к контрнаступлению / ИВИ МО. М., 1994. СИ.


[Закрыть].

Для операции предназначались силы двадцати двух немецких корпусов. Из состава ГА «Юг» фон Бок получал также две танковые, две пехотные и две моторизованные дивизии. Из резерва главного командования передавались полностью укомплектованные 2-я и 5-я танковые дивизии, прибывшие из Германии, которые должны были войти в состав 40-го корпуса 4-й танковой группы[9]9
  Мюллер-Гиллебранд Б. Сухопутная армия Германии / Пер. с нем. Т. 3. М.: Воениздат, 1976. С. 22.


[Закрыть]. 19 сентября началась переброска в район действия ГА «Центр» 27-го армейского корпуса, изъятого из ГА «Д» во Франции[10]10
  ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 114. Л. 23–26.


[Закрыть]. В резерве группы армий оставались всего два соединения – 19-я танковая дивизия и 900-я учебная бригада, кроме того, имелся моторизованный полк СС «Великая Германия».

Некомплект личного состава в пехотных дивизиях вермахта был пополнен живой силой примерно до 90 % штатной численности. Количество танков в танковых и моторизованных дивизиях было доведено до 80-100 % по штату[11]11
  Муриев Д. 3. Провал операции «Тайфун». М., 1972. С. 19.


[Закрыть]. Командование сухопутных войск вермахта обращало особое внимание на скрытность перегруппировки войск, выход их на исходные рубежи наступления как можно в более позднее время и с проведением мероприятий по дезинформации противника. Перемещение частей производилось по возможности в ночное время[12]12
  Цит. по: Битва за столицу. Сборник документов. Т. 1. С. 13–14.


[Закрыть].

К началу операции общая численность ГА «Центр» была доведена до 1 929 406 чел. Она имела свыше 14 тыс. орудий и минометов, около 1390 самолетов. На 1 октября 1941 г.

ГА «Центр» насчитывала 1700 танков[13]13
  См. Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Военно-исторические очерки. Кн. 1: Суровые испытания. М., 1995. С. 165.


[Закрыть]. В общей сложности к наступлению готовилось 78 дивизий (включая 14 танковых и 8 моторизованных). Авиационное обеспечение осуществлял 2-й воздушный флот генерал-фельдмаршала А. Кессельринга в составе двух авиакорпусов и одного зенитного корпуса[14]14
  Рейнгардт К. Поворот под Москвой. Крах гитлеровской стратегии зимой 1941/42 года. М., 1980.С. 72.


[Закрыть].

Германские силы на московском направлении составляли теперь 42 % личного состава, 75 % танков, почти половину самолетов, 33 % орудий и минометов из общего количества, находящегося на всем Восточном фронте[15]15
  См. Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Военно-исторические очерки. Кн. 1. С. 165–166.


[Закрыть]. Никогда немцы не использовали столь огромных сил в составе одной группы армий и не развертывали на одном стратегическом направлении три танковых объединения из четырех. Силы противостоящей группировки Красной армии значительно уступали войскам ГА «Центр». В состав советских соединений на московском направлении входило: 1250 тыс. чел., 7,6 тыс. орудий и минометов, 990 танков, 667 самолетов[16]16
  См. Великая Отечественная война 1941–1945 гг. Военно-исторические очерки. Кн. 1. С. 166.


[Закрыть]. Немцы превосходили советские войска не только количественно, но и качественно. Так, в составе Западного фронта из 483 танков новыми (КВ и Т-34) были лишь 45 ед. Большинство наших бронированных машин составляли легкие БТ и Т-26, многие из которых требовали ремонта. С самолетами имелась та же ситуация: большинство крылатых машин авиации трех советских фронтов (Западного, Резервного и Брянского) было устаревших конструкций. Советские дивизии, многие из которых были лишь недавно сформированы, насчитывали в среднем 5–7 тыс. человек (при штате 10,8 тыс. чел.). Сравниться с немецкими дивизиями, численность многих из которых приближалась к штатной (16,8 тыс. чел.), они, конечно, не могли[17]17
  Великая Отечественная война 1941–1945 гг. В 12 т. Т. 3. С. 51.


[Закрыть]. Советские фронтовые резервы были расположены на направлениях вероятных ударов противника. Беда заключалась в том, что наиболее опасным участком прорыва считался кратчайший путь на Москву (район шоссе Смоленск – Вязьма – Москва), а возможность обхода наших объединений с флангов внимательно не рассматривалась. Глубина обороны фронтов составляла 20–25 км, чего было явно недостаточно, чтобы остановить удары такой силы, которые планировало германское командование.

26 сентября 1941 г. фон Бок подписал приказ № 1620/41 о новой операции. В его первом абзаце говорилось: «После трудного времени ожидания группа армий возобновляет наступление». Отмечалось, что ГА «Север» силами 16-й армии будет прикрывать линию севернее оз. Жеданье, а ГА «Юг» – наступать в восточном направлении севернее Харькова. 2-му воздушному флоту ставилась задача уничтожать советскую авиацию перед фронтом ГА «Центр» и поддерживать наступление всеми силами. В связи с этим налеты на промышленные предприятия московского региона отходили пока на второй план[18]18
  Цит. по: Битва за столицу. Сборник документов. Т. 1. С. 16–17.


[Закрыть]. В период подготовки «Тайфуна» германское командование было сильно обеспокоено тем, что до начала холодного времени года осталось не так уж много времени. Однако командующий сухопутными войсками вермахта фон Браухич полагался на «умелое и опытное командование», имея в виду штаб ГА «Центр», лично фельдмаршала фон Бока, и надеялся, что тот способен в сжатые сроки добиться победы в сражении. После разгрома окруженных советских войск о сопротивлении Красной армии, по мнению Верховного командования сухопутных войск (ОКХ), можно было забыть.

К началу операции «Тайфун» части Красной армии на Украине оказались в критической ситуации. Несколько армий Юго-Западного фронта оказались в окружении. Большая часть советских солдат и офицеров попала в плен[19]19
  Великая Отечественная война. 1941–1945. Краткий исторический справочник. / Под ред. О. Ржешевского. М., 1990. С. 54–55.


[Закрыть]. По немецким источникам, в районе Киева было захвачено около 600 тыс. чел.[20]20
  Блюментрит Г. Московская битва. / Роковые решения. Пер. с англ. М.: Воениздат, 1958. С. 90.


[Закрыть].

По отечественным данным, весь Юго-Западный фронт потерял безвозвратно в Киевской оборонительной операции с 7 июля по 26 сентября 1941 г. 531 тыс. чел.[21]21
  Гриф секретности снят: Потери Вооруженных сил СССР в войнах, боевых действиях и военных конфликтах: Стат. исслед. / Г. Ф. Кривошеев, В. М. Андроников, П. Д. Буриков. М., 1993. С. 166.


[Закрыть]. Руководство вермахта после победы под Киевом практически поставило крест на способности СССР продолжать активные боевые действия и считало, что Красная армия едва ли сможет создать сплошной фронт между Ладожским озером и Черным морем и тем более его удержать[22]22
  ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 548. Л. 111–112.


[Закрыть]. Уже после войны бывший начальник генштаба сухопутных войск Ф. Гальдер признался известному английскому историку Б. Лиддел Гарту, что Гитлер тогда прямо заявлял: «С Россией в военном отношении покончено»[23]23
  Liddell Hart Centre for Military Archives (Далее: LH). 9/24/107.


[Закрыть]. На северном фланге ГА «Центр» продолжали развиваться операции 57-го немецкого корпуса 9-й армии[24]24
  ЦАМО. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 133. Л. 200–302.


[Закрыть]. в то же время в полосе самой ГА «Центр» немецкая разведка наблюдала сокращение наступательной активности советских Западного и Резервного фронтов[25]25
  ЦАМО РФ. Ф. 500. Оп. 12462. Д. 548. Л. 16.


[Закрыть].

Положение на московском направлении в середине сентября 1941 г. несколько стабилизировалось. Несмотря на тяжелейшие потери лета 1941 г., войска Красной армии, прикрывавшие путь на Москву, не утратили своей боеспособности. Части Западного, Резервного и Брянского фронтов пополнялись личным составом и техникой. В августе-сентябре 1941 г., с прибытием на фронт свежих сил, ими был проведен ряд частных наступательных операций. 6 сентября 1941 г. войска 24-й армии (командующий генерал-майор К. Ракутин) выбили немцев из Ельни. Освобождение этого города имело для Красной армии огромное значение как в военном, так и в моральном отношении: во-первых, устранялся опасный плацдарм для наступления на Москву; во-вторых, советские бойцы воспрянули духом, они увидели, что врага можно успешно бить и гнать на запад. Взятие Ельни, по сути дела, являлось первой серьезной и удачно проведенной наступательной операцией Красной армии.

Советская Ставка ВГК рассчитывала в будущем продолжить наступательные операции против группировки фон Бока. К сожалению, советское верховное командование, несмотря на многочисленные предупреждения об активной подготовке немецкого наступления на столицу (в том числе от командующего Западным фронтом генерал-полковника И. Конева), не сумело определить точное время его начала. Кроме того, командованием фронтов были допущены непростительные просчеты при анализе оперативной ситуации. Следствием этого стало проведение поощряемых Ставкой ВГК частных наступательных операций в ущерб укреплению оборонительных позиций, а также неправильное определение направления возможных главных ударов немецких войск. Последнее вытекало, во-первых, из страха перед фронтальным ударом врага, который быстро выводил немецкие танки на подступы к столице, и, во-вторых, из чрезмерного доверия к непроверенной информации. В частности, генерал Конев 26 сентября докладывал Сталину и Шапошникову, что, по материалам опроса пленного летчика, «противник готовится к наступлению в направлении Москвы, с главной группировкой вдоль автомагистрали Вязьма – Москва…»[26]26
  Хазанов Д. Неизвестная битва в небе Москвы 1941–1942 гг. Оборонительный период. М., 1999. С. 35.


[Закрыть]. Соответственно, основная масса советских сил, включая резервы, была сосредоточена непосредственно западнее Вязьмы, а возможный переход немцев в наступление на флангах Западного и Резервного фронтов недооценивался. Подобное построение войск являлось непростительной ошибкой, поскольку многие предыдущие операции вермахта имели первоначальной целью окружение крупных группировок Красной армии.