Текст книги "Куклоиды"

Автор книги: Евгения Мальчуженко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)

37

К дому было не протолкнуться. Ничего подобного Лайла не ожидала. Очередь из Карлсонов – это бы еще туда-сюда. Им было приказано явиться. Но толпа других куклоидов и усиленный отряд барби, гомонящих и суетливо пытающихся продвинуться поближе к двери, приятно поразили Лайлу. Гордая новой должностью, она жаждала общественного признания.

«Расступитесь, дорогу Королевскому Пособнику!» – слова уже готовы были слететь с ее уст, но в этот момент толпа действительно расступилась, двери Зеленого Дома распахнулись – и на улице показался преображенный Клавдой карлсон, летучий гвардеец. Все стихло. А Лайла вместо приготовленной фразы восхищенно сказала: «Ай да Клавка!»

Больше сказать и впрямь было нечего.

Свежепостриженный и окрашенный карлсон резко отличался от своих необработанных коллег. Аккуратная стрижечка, волосок к волоску, уложенная колпачком боевого красного цвета, придала первому клиенту Клавды странный вид – лицо его слегка вытянулось, вроде и нос удлинился.

Куклоиды загомонили все сразу. Однако громче всего прозвучал вопрос, заданный клоуном с криво нарисованной улыбочкой:

– Он чего, в буратину превратился?

– Дурак, буратин-то всех на Свалку отправили, – ответило ему существо в костюме гнома.

– Откуда ты знаешь?

– От верблюда.

– А он откуда?

– От попугаев.

– А-а-а, выходит, и вправду на Свалку. А за что?

– Так я тебе и сказал. Это же ШП.

– Значит, не знаешь. Только хвастаешься.

– А вот и знаю, мы, гномы, всегда всё знаем, только тебе не скажу.

– Почему?

– Потому что ты шпион, наверное, королевский. У тебя и нос длинный.

– У меня длинный? А у тебя знаешь, какие уши? Как у Чебурашки. Тебе место в Зоопарке. Животное!

– Все слышали?! Он обзывается животным. Гномов обижают! Вот пойду и пожалуюсь Выбранным.

– Ха. Ха. Ха. Сам ты дурак и ябеда. Выбранные-то уже давно на Свалке выгорают. Ты же сам сказал.

– Тогда самому Его Величеству.

– Я же говорил, что ябеда. Внимание, уважаемые зрители, спешите видеть, алле гоп, рядом с вами королевский шпион в обличье гнома. Ничего ему не говорите.

Куклоиды понимающе загудели. Но эта перепалка, поддержанная толпой, не могла бы превратиться в настоящий политический инцидент. Население города было не столько миролюбиво, сколько легкомысленно. Они могли повздорить из-за приглянувшейся потаскушки, могли и наябедничать Выбранным или их знакомым, но такие ссоры были у куклоидов кратковременными – всегда можно было выменять желанную потаскушку у владельца, а с доносом до Выбранных и вовсе почти никто не доходил. Отвлекались. По дороге было столько игровых и танцевальных залов, и так зазывно стучали барабаны…

– Расступитесь, дорогу Королевскому Пособнику! – Лайла таки произнесла заготовленную фразу.

Куклоиды при слове «королевский» привычно расступились, освободив проход к Зеленому Дому. Оттолкнув нескольких Карлсонов, толпившихся в очереди за услугами парикмахера, Лайла ворвалась в помещение с воплем:

– Клавка, ты – гений! Как ты догадалась про красные колпачки?

– Какие колпачки? – Клавда приостановила процесс.

– Ну, укладочку.

– Не мешай, сейчас отпущу клиента и поговорим. – Она обрызгала краской волосы сидящего на полу карлсона. – Повернитесь, клиент. Очень хорошо. С вас 20 пробок.

– Сколько-сколько? – хором спросили карлсон и Лайла.

– 10 за вас и 10 за вашего начальника.

– А почему я за него должен пробочки отдавать?

– Королевский Указ, – рубанула Клавда.

– Тогда конечно. – Карлсон обреченно расстегнул рюкзачок, укрепленный на животе, и стал отсчитывать пробочки.

Пока он занимался арифметикой, Лайла подошла к Клавде и восхищенно прошептала:

– Ну, Клавка, ты даешь! Все дорогому Пиночку отдадим. Он будет доволен, похвалит нас.

– Вот еще, Пиночку! Как бы не так! Ему я отдам половину пробок от каждого.

– А остальные куда же? – Лайла растерялась.

– Раз не знаешь, значит, я себе возьму, – и, не дав Лайле времени на ответ, громко крикнула: – Следующий!

– Э, ты чего, погоди! Успеешь постричь. А ты, служивый, – она обратилась к очередному гвардейцу, – подожди на улице, Королевский Пособник будет совещаться.

Карлсон удалился и аккуратно закрыл за собой дверь. Никому не хотелось быть обвиненным в ШП.

38

Предыдущие высказывания Клавды произвели на Лайлу столь сильное впечатление, что она начала кое о чем догадываться.

– Ну, Клавка, рассказывай, что поделывала, пока меня не было? Заходил ли кто в гости? О чем беседовали?

– Да так, никто особенно не заходил.

– А поточнее?

– Миня-Таня заскочили, но испугались ножниц и выскочили.

– И больше никого не было? – В голосе Лайлы промелькнул намек на угрозу, но она его сразу уничтожила. – Все-таки я – хозяйка дома, гостей надо встречать достойно – потанцевать с ними, завести разговор о погоде и всякое такое.

– Я танцевать не могу, сама знаешь, а про погоду он не захотел.

– И кто же это, Клавка, не захотел с тобой поговорить на приличную тему?

– Никто. – Клавда отвернулась к стене.

– Признавайся немедленно! Я все равно узнаю. Слышала, как я теперь называюсь? А Королевскому Пособнику любой доложить рад. Говори.

– Если скажу, тебе же хуже будет.

– Мне хуже? Думай, что говоришь!

– Как хочешь. Ко мне заходил Пинок.

– Кто заходил???

– Пинок. Пинок заходил. Поняла?

– Это что же? Зачем он… А я как же? Я ведь Пособник по этому самому делу…

– Так рассказывать?

– Д-д-давай…

– Пришел, значит, сказал, что верит в мои способности, велел сделать Карлсонам прическу «красный колпак» и сказал про пробки – половина ему, половина мне. Всё.

– А мне?

– Он сказал, мы с тобой больше играть не будем.

– Ну, ваще… И чего мне теперь делать?

– Развлекайся. Мне надо еще кучу королевских клиентов обработать. Да и барби рвутся.

– А… а с барби ты тоже пробочки получать будешь?

– Уж конечно.

– А мне?

– Вот заладила. Тебе-то за что?

– Мне за что? А ты забыла, мерзавка, где все происходит? Между прочим, это мой дом. Возьму и выгоню.

– Королевского Парикмахера с Аксессуарами? Не смеши. А дом, может, уже мой.

– Как же так, Клавка, мы же были подругами. Мы с Томиком тебе телегу раздобыли, я тебя к себе привезла. А ты меня из моего же дома выгоняешь и не хочешь дать немножко пробочек?

– Дружба дружбой, а пробочки врозь.

– Ты – чудовище, – только и произнесла Лайла.

Она нажала на кнопочку на затылке, и из глаз ее полились слезы. Лайла достала из кармана специальный лоточек, сужающийся с одной стороны, приставила его к подбородку, собрала все до одной слезы и влила их себе в ухо. Таким образом цикл успешно завершился, и она вышла на улицу.

Лайла не получила заметного образования, была не очень воспитана, но ее механика – моргание, голос и особенно аппарат для плача – работала на славу. А уж похвастаться наличием такого аппарата, пусть и неработающего, не могла даже воплощенный идеал куклоидов – Беатрисс.

«Хорошо Бетке, – несмотря на отдельные механические преимущества, завистливо думала Лайла, – и Томми около нее увивается, уважаемый медведь, и Пинок на Променад пригласил просто так, за красивые глаза, и дом у нее отдельный. Манька-то, похоже, к Прыщу съедет, вон как вцепилась. „Пуся любит, Мариша любит“, тьфу, гадость. А я такая умная – Клавку ко дворцу пристроила и Пинку полезный совет дала, а они… они не хотят со мной играть. Вот возьму и пойду в Зоопарк. По дороге, может, Майкла встречу, он там где-то живет. Нажалуюсь на Пин… не-е-ет, лучше на Клавку».

И она решительно свернула на улицу, ведущую к Зоопарку.

39

Майкла она увидела почти сразу. Он стоял перед входом в свой дом и махал кому-то лапой. Лайла окликнула его. Он оглянулся:

– Привет, Лайла!

– Как я рада тебя видеть! А ты кому там машешь? Познакомь меня.

Ей очень хотелось бурного общения, новых знакомств, чтобы воспоминания о неприятном выяснении отношений с Клавдой ушли из памяти. Но ответ Майкла особенной радости Лайле не доставил:

– Да вы знакомы. Это же Томми с Беатрисс. Похоже, из Зоопарка топают.

– Ой, Майкл, своди меня в Зоопарк, мне так хочется!

– Даже не знаю, дел по горло. Колеса надо менять.

– А что случилось?

– Да буратины эти… пока выгружал, они носами цеплялись за все. Теперь и кузов поцарапанный, и колеса все истыканные. Придется поковыряться. А потом, конечно, можно и в Зоопарк.

– Томик, ты из Зоопарка? – выдвинулась вперед Лайла.

Вместо Томми ответила Беатрисс:

– МЫ, слышишь, МЫ вместе туда ходили.

– И чё, понравилось? – делано равнодушно спросила Лайла.

– Кошмар, просто кошмар.

– Не понравилось? – изумился Майкл и посмотрел на Томми. – Ей действительно не понравилось?

Беатрисс попыталась что-то объяснить, но Томми опередил ее:

– Майкл, ты не поверишь, но Зоопарк закрыт.

– Что-о-о?

– А вот то, – затараторила Беатрисс, – ваш хваленый Зоопарк закрыт совсем. Никто не входит – мы не вошли – и не выходит, потому что все животные…

Но тут опять вступил Томми:

– Представляешь, они образовали Общество По Защите Прав Животных. Мне удалось через щелочку поговорить с Большим Зайцем Эдуардом. Он там теперь за главного, потому что самый крупный. Он поэтому и у забора дежурит. Чтобы засечь приближение противника.

– Кук меня побери, а что случилось-то?

– Случилось то, что Кук, как ты выразился, «побрал» всех буратин…

– Я в курсе, сам на Свалку доставил штук шесть. И чего?

– И в Зоопарке все в курсе, ну и опасаются. В первую очередь за попугаев. Эти-то на пляже были и всем разболтали. А сам понимаешь, Закон пока никто не отменял, – тут Томми запнулся, – Закон о ШП.

– Постой, постой, не так быстро. А кто противник-то?

– Ясное дело, карлсоны. Ну и Кук, разумеется. Я вот что думаю, Майкл, надо животным помочь. Все-таки мы – медведи.

– Я – за. Сейчас всех наших сюда подтянем на грузовиках.

– Ты – настоящий друг. Но надо как следует подумать, где будем ставить технику – снаружи Зоопарка или внутрь загоним?

И медведи стали очень подробно обсуждать тактику и стратегию обороны. «Куколки», как водится, реагировали по-разному. Сказывалась разница в воспитании. Беатрисс скорбно молчала – она обиделась на всех сразу: на Томми за то, что не держал ее за ручку, пока разговаривал с Майклом, на Лайлу за то, что та делала вид, будто Беатрисс вообще не существует, и на Майкла по причинам не очень для нее ясным.

Лайла тоже молчала – она очень внимательно слушала медвежий разговор, считая, что все в жизни хоть на что-то, хоть когда-нибудь сгодится. Ну и любопытство работало.

Медведи, однако, постепенно удалились от нее, и она обратила взгляд на Беатрисс.

40

– Ну, чё молчишь, куколка?

– С какой стати ты так со мной разговариваешь? Я, между прочим… – но тут Беатрисс вспомнила о Должности и продолжила несколько иначе: – О чем вы хотели бы поговорить, уважаемый Королевский Пособник? О погоде? О развлечениях? Выбирайте, с чего начать.

– Бетка, ты соображаешь, что говоришь? Какая погода, когда мы собираемся в войну играть!

– Ага, значит, о развлечениях. В Кукборге предусмотрены два вида развлечений – физические в танцевальных залах и умственные в игровых залах. Я еще не побывала в последних, но от верных куклоидов-старожилов знаю, что там можно выиграть настоящее богатство. И ум развивается.

– Значит, тебе пора в игровуху. Мозгов никаких.

– Уважаемый Королевский Пособник, но я же все правильно сказала, чем вы недовольны?

– Эх, Бетка, Бетка, отстала ты от жизни, – уныло сказала Лайла.

И она подробно, не упустив ни одной душераздирающей детали, рассказала о кознях Пинка – ликвидации буратин и покраске Карлсонов с целью наживы, – о неблагодарной Клавке и намекнула, но слегка, что она, возможно, лишилась отдельного жилища и, вероятно, получила отставку. Впрочем, такого слова она не знала, а просто сказала, что они – Пинок и Клавка – больше с ней не играют.

Беатрисс с большим интересом и с не меньшим удовольствием, которое постаралась скрыть от собеседницы, выслушала историю Лайлы. Всем хороша была эта история. Только часть, касающаяся Зеленого Дома, ее несколько смутила. По всему выходило, что она, как знакомая Лайлы по предыдущей жизни, должна пригласить ее на постой. Но делать это владелице более чем просторного Красного Дворца совсем не хотелось. И для этого было две причины. Впрочем, при необходимости, Беатрисс это точно знала, она могла бы привести и третью. Эту третью Беатрисс лелеяла особо и на нее возлагала основную надежду.

Причина первая называлась «Мариша», а вторая – «ценности». «Маришу», однако, Беатрисс всерьез не рассматривала. Зыбкое это было основание для отказа. Все понимали, даже любая барби, что Мариша наверняка будет жить рядом с Пусей. «Ценности» были, пожалуй, посильнее. Уважение куклоидов к чужим и своим тайнам, кладам и другим роскошным вещичкам носило рефлекторный характер. Достаточно было ей, хозяйке несметных богатств, просто сказать: «Извини, Лайла, у меня в доме хранится несколько ценностей», – и Лайла понимающе кивнула бы стриженой головкой и, возможно, прекратила бы свои притязания на постой. Возможно, но не факт. «Хитрюга она, лысая-то, – думала Беатрисс, – сделает вид, что не поняла или вообще пренебрежет моими сокровищами и нахально скажет: „А что им сделается, твоим ценностям, если я рядом постою? Убудет от них, что ли?“ А если убудет?..»

Взвесив эти два варианта и обнаружив в них некоторые неустойчивые элементы, Беатрисс решила воспользоваться в случае чего третьей веской причиной. И вовремя. Потому что Лайла как раз произнесла:

– А что, подруга, ты думаешь о совместном проживании? Манька, ясное дело, от тебя смоется, места у тебя вагон. Шмоток твоих я не трону, а своих у меня мало, и они все со мной, – тут она похлопала себя по пышной местами юбке. – Вместе будем шляться повсюду, прогуливаться то есть… Мы, по-моему, хорошо смотримся.

В точку попала Лайла, в самую тютельку, будто подслушала все мысли Беатрисс. Вот он, дивный повод поговорить о несокрушимой причине, а также раз и навсегда дать нахалке понять, кто есть кто в Настоящей Жизни. И тут уж никакие должности и тайные переговоры с Пинком роли играть не могли.

– «Смотримся»! – Беатрисс ловко передразнила Лайлу, но сначала показала ей язык. – Ты что же, считаешь, что можешь рассуждать о вкусе, о хорошем вкусе?

– А почему нет, уж я-то…

– Ну и как, по-твоему, может сочетаться цвет твоих волос с моим Красным Дворцом?

Вот это был вопрос! Такого подвоха Лайла не ожидала. Пока она судорожно пыталась вспомнить услышанную когда-то фразу «современные тенденции цветовых решений», ее изворотливый мозг нашел выход. Она тут же встряхнулась, а голос ее обрел былую уверенность:

– Бетка, не занимайся ерундой. Первое, что я сегодня же сделаю, так это перекрашусь. И если интересно, могу рассказать, в какой цвет.

– И в какой же?

– В красный, конечно, но к твоему дворцу это не имеет никакого отношения. У меня есть план. Слушай внимательно. Мы теперь будем играть с Карлсонами. Раз Пинок так со мной, то и я с ним так же.

– Ты же говорила, что мы будем играть в войну.

– А я о чем? Мы будем с Карлсонами воевать против Пинка.

– Ой, они разве против Пинка?

– Ну.

– А они знают, что они против?

– Не знают – так узнают. У меня же будут красные волосы. Это такой знак. Они сразу поймут, что я с ними. И я же могу им объяснить.

– А Томми?

– А что Томми? Он вон уже сколько времени совещается про защиту животных. Это и есть война. Так всегда начинается. Ты, Бетка, тоже выкрасишься в красный.

– Что-то я не понимаю, мне – зачем краситься?

– Совсем плоха. Немедленно развивать мозг. Побежали в игровой зал.

Беатрисс не возражала, полезные развлечения представлялись ей заманчивыми (она считала, что таким образом сможет продолжить свое образование), а медведи увлеклись разговорами, похоже, надолго.

41

Ну, Беатрисс, положим, влетела в эту катавасию по недомыслию и поддавшись на уговоры Лайлы, к тому же она мечтала попасть в игорный зал, а одной идти не хотелось. Так что за компанию она и окраситься в красный согласилась легко. А вот Лайла… Да что ж Лайла! И она неправильно оценила обстановку, решив примкнуть к обиженным Карлсонам. И только отважные водители уже рулили в нужную сторону – к Зоопарку. Поэтому, когда Беатрисс с Лайлой переступили порог игорного зала, вдоль забора Зоопарка ровной цепочкой выстроилась вся колесная техника Кукборга, а ее водители плотным кольцом окружили Томми.

– Медведи, друзья мои! – так начал Томми. – Все мы – животные, такие же, как жители Зоопарка. Но! Но кое-чем мы от них отличаемся. Мы владеем техникой. Это, конечно, не самое главное – у каждого жителя Кукборга есть в собственности нечто похожее, я про потаскушки. Потаскушки, однако, – предметы роскоши, служат для украшения жизни. А мы можем использовать свою технику для оказания транспортных услуг населению. Наши колесные средства – наша гордость. И я призываю оценить ее размер.

– А как? – спросили заинтригованные и уже очень гордые медведи.

– Это просто. Сейчас каждый скажет, чем конкретно он может гордиться. У меня, например, самосвал для перевозки особо крупных куклоидов и других предметов. Им можно перегородить вход в Зоопарк.

Тут же выяснилось, что в автопарке города Кукборга имеются еще пять самосвалов, а также четыре танка, одна ракетная установка, две машины скорой помощи и одна пожарная машинка.

– Очень хорошо, – подвел итог Томми. – Я прошу подойти поближе Потапыча, Рольфа, Ушастого и Гуньку.

Водители танков приблизились.

– Как у нас с боезапасом?

– Расстрелян на салюты.

– Плохо.

– Да мы и без танков с оловянными управимся. Они мелкие – так затопчем.

– А если карлсоны налетят?

– Если карлсоны, – вмешался в разговор владелец ракетной установки Серёга, – то я по ним пальну как следует. Сразу повалятся.

Все одобрительно загалдели, но Томми даже не стал выяснять про количество ракеток у Серёги. Просто напомнил, что Карлсонов двадцать одна штука, и перешел к вопросам воздушной обороны.

– Противопоставить летучим можно бы птичек, но их мало и они давно не летали. Попугаев мы даже не рассматриваем из-за гигантских размеров. Карлсоны, как вы понимаете, будут стараться прицельно выхватывать кого-нибудь из животных. Включая медведей. Наша задача – сделать так, чтобы они не могли прицелиться. Для этого животных надо прикрыть чем-нибудь. Какие будут предложения?

– Можно у Прыща крышу позаимствовать, – сказал Серёга.

– Нельзя. Мы не можем ради безопасности одних наносить вред другим. Все-таки мы, медведи, всех одинаково любим. Ты же знаешь, Серёга, что если пойдет дождь, а у Пуси не будет крыши над головой, то он испортится.

– Знаю, но… – Серёга понуро отошел к ракетной установке и стал гладить свои ракетки.

– Ладно, всё. Кто может, пусть думает.

– А мы, Томми, уже придумали. – Вперед выдвинулись водители машин скорой помощи, медведицы Люська и Дженнифер. – Мы придумали гудеть, вот.

– Глупости, – обернулся Серёга. – Если вы будете гудеть, то карлсоны вас услышат, а нам все надо провести в тайне.

– А вот и не глупости…

Тут завязался настоящий диспут, и хотя никто, кроме Томми, такого слова не знал, иначе происходящее назвать никак невозможно: все говорили хором, но каждый – свое. Собственно мнений было всего два. Первое: если медведицы будут гудеть, то о наличии системы воздушной обороны узнают карлсоны. Второе: если они (медведицы) не будут гудеть, то о воздушной угрозе не узнают животные. В диспуте участвовали Серёга, танкисты и водители машин скорой помощи – основные ударные силы обороняющихся. И все были правы.

42

Томми и Майкл их не слушали. Они, подсчитав, что даже в случае удачной пальбы Серёги может быть сбито насовсем три Карлсона, а канонада четырех танкистов собьет с курса еще штук шесть гвардейцев, решили применить хитрость. Суть ее заключалась в некоторых технических действиях, направленных на ухудшение летных качеств гвардейцев.

– Это бы хорошо, – удрученно сказал Майкл, – но я не вижу способов. Ну, одного-двух, положим, можно где-нибудь отловить и пропеллеры-то пообломать. А остальные?

– Ты прав, нужен глобальный подход. То есть чтобы всех сразу… Где же их можно заловить, чтоб не в полете? – Томми рассуждал вслух.

– Кук побери, но не в полете они только в Королевском Дворце. А там, сам понимаешь, особенно не размахнешься.

Они помолчали и во время паузы обнаружили, что участники диспута тоже подошли к мысли о единовременной ликвидации Карлсонов. Автором мысли был Серёга. У него было всего три ракетки, одна из которых хранилась в гараже, и ему хотелось отстреляться с достойными показателями. Поэтому он представил себе условия, при которых одной ракеткой избавляет животных от всех Карлсонов. Дойдя до этой радостной перспективы, он задумчиво проворчал:

– Если гады полетят друг за другом, ровно, я их одной ракеткой порешу. Сразу всех. Главное – выбрать точку.

– Гениально! – отреагировал Томми. – Молодец, Серёга!

– Так чего, я пошел наводить на цель?

Серёга был счастлив. Сейчас он всем покажет преимущества ракетной техники.

– Не спеши, – остановил его Томми, – целиться пока не надо. Ты подал прекрасную идею. Мы с Майклом не могли придумать, а ты умница.

– Да, мы, ракетчики, такие, быстрые на решения, – скромно потупился ничего не понявший Серёга и на всякий случай отошел к своей машинке – вдруг все-таки разрешат пострелять.

А Томми уже знал, где можно отловить всех Карлсонов и техническими действиями свести на нет их летные качества.

– Медведи, – обратился он к защитникам животных, – мы с Майклом ненадолго вас покинем. Серёга, останешься за старшего. Попытайся поговорить с Большим Эдуардом. Помягче с ним. Они там все нервничают. Успокой его. Поиграйте с ними в развивающие игры.

– А это как?

– Ну, покажите им свои машинки, пушечки, ракетки свои дай потрогать.

– Разве можно животных к оружию допускать?

– Ты ж их не по-настоящему допустишь, а как будто вы играете.

– А-а-а, ну, так можно. – И Серёга направился к забору, где из щелочки торчало большое ухо Большого Эдуарда.