Текст книги "Искатель. 1990. Выпуск №6"

Автор книги: Евгений Лукин

Соавторы: Любовь Лукина,Рут Ренделл,Рон Гуларт,Вадим Бурлак
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

– Очень досадно, что агенты СНБ могут меня видеть, – заметил Конджер. – К тому же меня беспокоит, что Китай II имеет возможность обнаружить мое местонахождение.

– Не имеют они таких возможностей, – заверил его босс. – Это ничем не доказано.

– Три дня назад мы ничем не могли доказать, что за дело взялась СНБ.

Джиэр запихнул в рот остатки последнего пончика.

– Твой боевой дух, Джейк, не поднимется от того; что ты начнешь сомневаться в непогрешимости методов Секции Самобытных Дарований. Запомни, Джейк: в груди АРФа бьется сложный символ веры всех отважных и мужественных поколений янки, так или иначе связанный с кровью, пролитой в священных…

– Что с пилюлей, которую я нашел в помещении бывшей лаборатории.

Джиэр насупил брови и взял двумя пальцами маленький плионовый конвертик.

– Ты уверен, что у тебя мозги в порядке? Телепортироваиие этой ерунды обошлось нам в 27 долларов, а тут вдруг выясняется, что это одна из тех пилюль из золы бурых водорослей, которые глотаешь ты.

– Не может быть.

– У тебя небось дырявый карман. – Джиэр разжал пальцы с конвертом. – Нужно…

Конджер взглянул вверх и увидел две маленькие ножки, спускающиеся из отверстия в настиле верхнего балкона.

– Минуточку, – сказал он боссу. Его правая рука потянулась к пристегнутому сбоку ранцу, где лежал маленький пистолет. – По-моему, вижу своего внештатного помощника. Свяжусь с вами чуть позже.

Спрыгнув вниз, Кэнгуру сказал:

– Лифты в этом отеле ужасно ненадежные. Этот проклятый механизм провез меня двумя этажами выше, сеньор. – Он стоял, широко расставив ноги и улыбаясь. – Como vai?

– О'кэй. – Конджер вошел с балкона в свою гостиную. – Что-либо узнали?

– В СНБ служат очень симпатичные агенты. – Кэнгуру остановился посередине комнаты. – Здесь все расставили шиворот-навыворот.

– О каких симпатичных агентах вы говорите?

– Эта девушка тоже была в Новом Лисабоне. – Все еще хмурясь, Кэнгуру подошел к прозрачному диванчику, наполненному бирюзовой водой, в которой плавали пестрые тропические рыбки. – Она остановилась в «Интеллекчуэл Риц Отель» под фамилией Анжелика Эйбрил.

Конджер ходил взад-вперед по ковру цвета травы.

– А что слышно об этом смутьяне Мачадо?

Белокурый шпиончик сидел, широко расставив ноги, и следил за маленькими мерцающими рыбками, которые плавали под ним. – Мачадо опять жив-здоров.

– Где на сей раз провел свою операцию Дрема?

– Этого мне еще не удалось установить, – покачал головой Кэнгуру. – В этой стране процветает подкуп, и цены здесь куда выше, чем в Португалии. Я уже потратил чуть не полтыщи долларов.

– Где Мачадо?

– Сообщать все сведения в закодированном виде – страшно трудоемкая процедура, – жаловался Кэнгуру. – Я каждый раз рискую здоровьем и жизнью, в АРФе же выдают зарплату только по 1-ми 15-м числам. Преимущества СНБ в том, что там деньги дают каждый вторник и четверг. – Он следил за полосатой, точно зебра, рыбкой, пока она не исчезла под его задницей. – Где Мачадо находится в данный момент, я вам сказать не могу. Однако мне известно, где он будет сегодня вечером.

– Где?

– Здесь, в Рио, – ответил маленький шпион. – На инаугурацирнном балу.

Конджер перестал ходить по комнате.

– Кто вступает в должность?

– Никто. Устраивает эти танцульки президент Барко де Песка. На самом деле он заступил на должность больше года назад, только до сего дня времена были тревожные и устраивать официальное торжество было опасно. Когда Мачадо прихлопнули, он решил, что теперь террористы притихнут.

– Мачадо появится там не затем, чтоб станцевать вальс.

Кэнгуру сполз с прозрачного диванчика и стал возле него на колени.

– Этих рыбок нельзя сажать с мелюзгой, этих оранжевых, в крапинку. Они ведь исконные враги, – сказал он. – Насколько мне известно, Мачадо собирается обставить свое возвращение к жизни как религиозное чудо. Он рассчитывает совершить помпезный выход, что поможет ему отобрать власть у Барко де Песка.

– О'кэй, я приду на бал невидимкой и перехвачу Мачадо, прежде чем ему удастся замутить воду. Может, он подскажет нам, где искать Дрему. – Конджер плюхнулся в наполненное золотистыми камешками кресло из псевдостекла и достал пилюлю из золы бурых водорослей. – СНБ подозревали, что Дрема воскресит Мачадо. Может, их агенты следили за его трупом?

Кэнгуру, показывая крохотным указательным пальцем на рыбу-вуалехвостку, поднялся и посмотрел на арфовского агента.

– Хорошо, что вы напомнили мне, сеньор, – сказал он. – Я узнал, что все агенты СНБ, которые посменно несли вахту возле тела этого подонка, клянутся, что к гробу никто не подходил, кроме нескольких смельчаков из левых организаций. Все агенты, в том числе секретная полиция, божатся, что труп Мачадо ни на секунду не покидал простого соснового гроба, в который его поместили. Однако когда вчера поздно вечером их достигли слухи о его воскрешении и они открыли крышку этого соснового гроба, Мачадо там не оказалось.

– Мне это уже известно, – прервал его Конджер. – АРФ посылал туда своего агента, когда стало известно, что Мачадо воскрес.

– Мне кажется, Дрема изобрел новый усовершенствованный способ затуманивать мозги окружающим и сбивать их с толку, – рассуждал Кэнгуру. – Очевидно, агенты СНБ обладают иммунитетом только против более явно выраженных препаратов гипнотического, а также депрессирующего свойства. Этот Дрема, видать, очень одаренный человек.

– По крайней мере в хитрости ему не откажешь.

– А может, вы хотите посетить бал в человеческом обличье? – поинтересовался Кэнгуру.

– Нет, я приду туда невидимкой.

– А то я хотел дать вам несколько полезных советов относительно бальных танцев, – сказал Кэнгуру. – Бесплатных, разумеется.

Президентский дворец парил в трехстах футах над землей, поддерживаемый столбами воздуха. Это было круглое здание, эдакий огромный, светящийся в темноте серебряный пончик.

Дворцовые войска сомкнулись в тесное кольцо внизу, окружив пространство под висящим в воздухе дворцом. Гостей внимательно разглядывали у трех проходов, образованных солдатами. Лакеи в малиновых ливреях из натурального шелка спрашивали у гостей пригласительные билеты и, чтоб убедиться в том, что они подлинные, опускали их в отверстия квадратных проверочных автоматов. Потом гости поднимались по висячим трапам на платформу, где их тщательно обыскивали роботы специальной службы безопасности.

Конджер проделал с собой соответствующую процедуру в общественном цветочном сквере около висящего в воздухе дворца президента Барка де Песка. Теперь он был невидим. Невидим для всех, кроме агентов Службы Национальной Безопасности.

Кэнгуру укрылся в зарослях ранних тюльпанов и отсюда в ночной бинокль следил за все пребывающими гостями, надеясь углядеть воскресшего Мачадо.

Худой, седовласый лакей, стоящий возле трапа, по которому поднимался Конджер, протирал свои покрасневшие глаза, когда он проходил мимо него. Серый с красноватым отливом робот службы безопасности не обратил на него ни малейшего внимания. Этих роботов использовали в Вашингтоне в конце XX века, и теперь они были списаны правительством Соединенных Штатов. Они были слишком незамысловаты, чтоб его обнаружить.

Все три трапа вели к возвышению из ярко-розового пластика. Высокопоставленный человек-кот с Марса толкнул Копджера своим мохнатым локтем и, сощурив узкие зеленые глазки, ступил на возвышение. Когда он летел к президентскому дворцу, его рыжий мех встал дыбом. За ним, придерживая обеими руками коротенькую юбочку форменного наряда, устремилась вверх хорошенькая темнокожая принцесса Третьего Всемирного Временного Государства 6.

Конджер задержался под аркой, ведущей на возвышение. Когда престарелая аристократка-ящерица обернулась на пороге, чтоб отцепить свой жемчуг от ручки шпаги урбанского генерала, Конджер прошмыгнул мимо нее и устремился вверх.

В зале под музыку оркестра, составленного из девятнадцати разодетых в шелка роботов, танцевало человек двести гостей. Все Рио в данный момент было буквально помешано на вальсе, и оркестр наигрывал Штрауса.

Анжелика Эйбрил, хорошенькая агентесса СНБ, пронеслась мимо него, кружась в вальсе в объятьях дородного мужчины. Конджер узнал в нем Верзилу Мака, агента Китая II, который пытался раздавить его горгульей.

Заметив Конджера, Анжелика едва заметно подморгнула ему.

Конджер почесал нос. Как было бы здорово, если б эта девушка не могла его видеть. К тому же ему не нравилось, что она теперь танцует с агентом ССА.

Но коль уж: ты видимый агент, тебе приходится придерживаться иных правил, поэтому он отметил, что на Анжелике было коротенькое платье, обнажавшее ее сильно загорелую гладкую спину.

Конджер отвел взгляд от девушки и направился по бальной зале в поисках Мачадо. В толпе особенно трудно быть невидимкой. Стоят только одному-двум гостям налететь на невидимую преграду, возникнет недоумение и тебе, можно сказать, конец.

Он быстро отпрянул в сторону, чтоб пропустить автоматическую тележку с шампанским, которая катилась к одному из воздушных балконов.

Посол Соединенных Штатов в Бразилии бегом догнал тележку. Он схватил два бокала с шампанским и вернулся к герцогине-ящерице, с которой только что кружился в вальсе. На беглом венерианском языке он предложил тост в честь этой покрытой зеленой чешуей женщины. Она широко улыбнулась и сказала в ответ: «Да здравствует Америка!»

В центре безбрежного танцевального зала с черным полом кружились в вальсе, почти касаясь друг друга, четыре пары. Судя по всему, это были президент Барка де Песка и его переодетая в штатское охрана.

Среди них Конджер углядел человека в парике и с фальшивыми усами. Он направился в его сторону, но оказалось, что это не загримированный Мачадо, а всего-навсего престарелый перуанский дипломат.

Кто-то ударил его ногой по коленке, и он отпрянул в сторону, пропуская Анжелику.

Когда закончился вальс, затянутый в белый шелк робот-дирижер объявил: «А сейчас мы предлагаем вам попурри из бразильских народных танцев». Он постучал палочкой по своей почти настоящей ладони, и оркестр автоматов заиграл: «When the Saints Go Marching in».

– Que, Quem, Por que! – закричал кто-то из президентского кружка.

– Не волнуйтесь, сеньор президент, – окликнул его американский посол. – Я подкрутил ваш оркестр, чтоб он сыграл настоящую американскую вещичку… Думал, вы не станете возражать. Герцогиня сроду не слыхала американского джаза.

– О, разумеется, я не возражаю, – сказал президент Баркаде Песка. Он был примерно такого же роста, как Кэнгуру, только гораздо посолидней его. На бал он явился в полной форме главнокомандующего, вплоть до высоченной, разукрашенной золотом шляпы. – Это я от удивления, поскольку ожидал услышать свои любимые танцы, ритмы моего народа. Этот старый почтенный бит, который является настоящим пульсом нищего, но гордого бродяги…

– Я хотел немного развлечь герцогиню, – прервал его высокий посол.

Конджер продолжал свой путь. С тех пор как он вошел в зал, прибыло еще человек пятьдесят гостей, но ни один из них не был похож на Мачадо. Он решил обследовать балконы.

Вместо барьеров балконы были ограждены силовым экраном. На первом Конджер увидел двух девушек-кошек, которые стояли, облокотясь о невидимый барьер. Они болтали по-португальски с мужчиной. Конджер узнал в нем андроида службы безопасности американского посольства.

Отсюда ему был виден сквер, в котором залег Кэнгуру. Из ранца на боку он достал специально окрашенные очки. Белокурый шпиончик должен был посылать ему периодические сигналы-вспышки, чтоб Конджер был в курсе, когда появится Мачадо.

Едва надев очки, он увидел далеко внизу вспышки сигналов Кэнгуру. Крошечные точки света превращались в зашифрованные слова.

В переводе это означало: «Проклятый шифр. Никакой логики. Такая берет тоска после нескольких тысяч бликов. Кнопка сделана так, что сразу же начинает болеть большой палец. Итак, на случай, если вы меня видите… Да будет вам известно, что я только сейчас получил сообщение из одного моего источника, что Мачадо сегодня вечером не объявится. Повторяю, Мачадо на танцульки не придет. Не спрашивайте почему. Вы сами знаете этих смутьянов. Удивительно, как это им с их дисциплиной удалось совершить несколько переворотов. Я буду повторять это проклятое послание каждые десять минут, после чего отправлюсь дрыхнуть».

Пожав невидимыми плечами, Конджер покинул балкон. Анжелики в бальном зале не оказалось. Что ж, ему все равно не велели брататься. И все же как-нибудь ненавязчиво он может сообщить ей ту новость о Мачадо, которую только что узнал.

Он нашел ее на третьем балконе, за оркестром. Девушка беседовала с улыбающимся китайцем, который сжимал в своих пухлых ладонях бокал с шампанским.

Между Конджером и этой парочкой стоял на подставке в форме ящика андроид-мажордом. Он тихонько наигрывал на своей серебряной гитаре цыганские мелодии.

Задержав взгляд на хорошенькой тоненькой Анжелике, Конджер решил, что теперь опасно с ней говорить. Он застегнул свой невидимый жакет, спасаясь от холодного ветра, который гулял по балкону, и направился в зал.

«Ветер?» – подумал про себя Конджер.

Силовой экран не должен пропускать никакого ветра.

Конджер вернулся и осторожно подошел к краю. В нескольких сотнях футов под ним двигались точки охраны и вновь прибывающих гостей. Он вытянул руку, и та оказалась в прохладном мраке ночи. Кто-то отключил силовую систему.

Он повернулся к Анжелике и увидел, как улыбающийся румяный китаец швырнул свой бокал в темноту и схватил девушку за талию.

– Спасите! – крикнула Анжелика.

– Я бы не стал это делать, будь на то моя воля, – извиняющимся тоном пояснил дружелюбный китаец.

Конджер в два прыжка очутился рядом с ними. Он схватил девушку за плечи и притянул к себе.

Столкнувшись с невидимой силой, китаец от неожиданности выпустил Анжелику, попятился назад, и его каблуки оказались над пропастью. Он задержался на краю, балансируя руками и не в силах шагнуть вперед.

Конджер подтолкнул девушку ко входу в зал, а сам бросился вперед и схватил размахивающего руками китайца за полу жакета. Потом поднатужился и втащил толстяка на балкон.

Снова очутившись на балконе, китаец сказал. – Должно быть, это один из этих американских сволочей-невидимок.

Он сделал выпад ногой, целясь в то место, где, как он предполагал, у Конджера был пах.

Он действовал наугад, однако удар пришелся Конджеру в живот. Конджер хватил ртом воздух и согнулся вдвое Он тут же заставил себя выпрямиться и сойти с этого места.

Китаец толчком опрокинул андроид с гитарой, надеясь, что тот преградит Конджеру путь.

Конджер отпрянул в сторону, и все-таки падающий автомат его зацепил. Он упал сверху андроида, поцарапав подбородок об острые металлические струны гитары.

Анжелика отошла в сторону, пропуская бегущего китайца. Потом подошла и помогла Конджеру отцепить от автомата одежду.

Посол Соединенных Штатов вместе с герцогиней и множеством других гостей шаркал подошвами под музыку. Это шарканье вместе с грохотом автоматического оркестра заглушили звуки борьбы, которую пришлось вести Конджеру. На балкон даже никто не вышел.

– Агенты Китая II своего слова не держат, – сказала Анжелика, отряхивая Конджера.

– Зачем вы это делаете? Ведь меня никто, кроме вас, не видит.

– Но я не люблю смотреть на запачканных шпионов.

– Этот парень – соратник Верзилы Мака?

– Да, его зовут Джерри Тинг, – ответила Анжелика. – Я считала, что на сегодня у нас перемирие. Я бы не стала танцевать с ними, хоть Верзила Мак и превосходный танцор, знай наперед, что они получили задание убить меня сегодня вечером, а эти парни неумолимы.

– Как вы себя чувствуете?

Красотка в удивлении подняла брови.

– Я? О, превосходно. Кстати, спасибо, что вы спасли мне жизнь.

– Мне кажется, в данном случае наши с СНБ интересы совпадают.

Анжелика притянула руку и погладила Конджера по голове.

– Ну, ну. Вы ждете Мачадо?

– Ждал.

– Вы уже знаете, что его не будет?

– Да, я как раз искал вас, чтобы сообщить эту весть.

– Очень заботливо с вашей стороны, хотя уверена, что в вашем заведении это не оценят. Хотите меня проводить?

Конджер смотрел на девушку. Ночной ветерок врывался через раскрытую дверь не защищенного силовым экраном балкона и теребил ее волосы.

– О'кэй, – кивнул он.

Цыган-скрипач сказал:

– Эй, убери руки.

Конджер, нахмурясь, отошел от него.

– Разве у тебя нет выключателя?

– Конечно, нет, – ответил низкорослый цыган, опуская скрипку и поправляя малиновый шарф на голове. – Я – живое человеческое существо, а не робот.

– Ты пилишь, точно робот, – Конджер вернулся к зеленому дивану-гамаку, на котором он сидел, когда в холл Анжеликиных апартаментов вошел цыган со скрипкой.

– А ты, приятель, ворчун, – отметил цыган. – Мисс Эйбрил, как тебе известно, заказала интимный обед на две персоны. С двумя цыганами-музыкантами.

– Так где же второй?

– Я думал, ты, зануда, не любишь цыган.

– Угадал, – буркнул Конджер. – Просто я не могу вышвырнуть человека вон, не поболтав с ним перед этим.

– Хорошо, что Маша слегла с этрусским гриппом и не пришла сюда со своим тамбурином, – сказал цыган, пробираясь через гостиную к выходу. – Пока я здесь, хочешь, достану свечи?

– Свечи?

– Да, зануда, ты будешь иметь две настоящие романтические стеариновые свечки, которые будут коптить на столе во время интимного обеда на две персоны. Они появляются из стены в столовой, – пояснил скрипач, медленно пятясь задом к двери. – После того как я исполню попурри, я должен нажать на нужную кнопку.

– Я сам их достану.

Цыган тряхнул головой, и его золотые серьги звякнули.

– Что ж, пошел досматривать футбольный матч.

Конджер медленно раскачивался на диване-гамаке, любуясь повисшей над Рио черной ночью и то и дело переводя взгляд на дверь в спальню Анжелики.

Через несколько минут эта красивая темноволосая девушка вышла к нему переодетая в короткий вечерний наряд.

– Джерри Тинг порвал в двух местах платье, когда хотел, меня спихнуть, – сказала она. – С кем ты тут разговаривал?

– С цыганом.

Анжелика присела на краешек висящего в воздухе стула из красного дерева.

– А я его знаю?

– Он прилагается к обеду, – сказал Конджер. – Ты сама заказала интимный обед на две персоны.

– Просто я не слишком голодна. А у интимного обеда не большие порции, – пояснила стройная красавица. – Или ты умираешь с голода?

– Нет.

– Я заказала его не ради интима, понимаешь?

Кивнув головой, Конджер заметил:

– И две свечи.

– И две свечи.

– В дополнение к цыгану.

– Две свечи и двое цыган, только один из них заболел.

– А где же свечи?

– Нужно нажать кнопку.

Конджер встал и направился в столовую. Девушка протянула руку. Конджер остановился возле нее.

– Нам не нужны никакие свечи, – сказала она.

– Да, они нам вроде ни к чему.

– Честно говоря, я съела штучки три маленьких сандвича на президентских торжествах. А ты без конца глотаешь свои витамины.

– Итак?

– Итак, ни тебе, ни мне обед не нужен.

– Вот именно.

– Это здорово.

Конджер заключил девушку в объятья.

Анжелика спала, тесно прижавшись к нему. Конджер открыл сначала левый глаз, потом правый. Огромная круглая спальня постепенно наполнялась лучами только что взошедшего солнца. По ту сторону портьер чирикали искусственные птички.

Комната заметила, что Конджер проснулся, и по синему полу бесшумно подкатился к кровати пузатый серебряный кофейник-автомат.

– Bom dia, доброе утро, – прошептал пузатый кофейник. – Не хотите ли свежайшего натурального кофе, сеньор? С жирными сливками и ложкой, верхом…

– Не надо кофе, – сказал Конджер правым уголком рта.

Красивая темноволосая Анжелика что-то пробормотала во сне и скользнула ладонью по его обнаженной груди.

– Тогда что прикажете, сеньор? «Интеллекчуэл Риц Отель» может предложить вам только что заваренный китайский чай, приготовленный из…

– Я обычно ничего не пью, пока не пробегу свою дистанцию и не закончу все упражнения, – пояснил автомату Конджер.

Анжелика открыла глаза.

– С кем ты разговариваешь, Джейк?

– С кофейником.

– О, – она склонила головку на плечо.

От стены отделился второй автомат и с грохотом подкатился к кровати.

– Bom dia, сеньор. Не хотите ли настоящих американских лепешек, выпеченных из отбеленной, обогащенной витаминами муки и густо смазанных искусственным…

– Нет. – Конджер осторожно сел в кровати и сделал жест рукой, приказывая пузатому автомату убираться к чертям. – Я ничего не ем, пока не пробегу положенного и не закончу зарядку.

– Могу принять у вас заказ, сеньор, и обслужить вас по окончании вашей деятельности, – предложил автомат. – Может, желаете попробовать сочной свиной колбасы, обжаренной…

– Нет. – Конджер пнул автомат ногой.

– Ага, теперь я все понял, – заметил автомат. – Вы влюбились и потеряли аппетит. Вас поразил стрелой этот, как вы, американцы, его называете, Колбасой.

– Купидон, – поправила Анжелика. Она повернулась на спину и потянулась. – Почему бы вам, ребятки, не вернуться к себе в стену? Я позову вас, когда нужно.

– Ну конечно же, – согласился кофейник. – Мы появились только потому, что в правила «Интеллекчуэл Рид» входит…

– Назад! – прикрикнул Конджер.

Когда автоматы удалились, Анжелика сказала:

– Вот так-то лучше.

Конджер обошел вокруг кровати и сел на краешек возле Анжелики.

– Я, честно говоря, всего этого не ожидала, – сказала она, сделав своей тоненькой рукой неопределенный жест.

– Я тоже, – кивнул он. – Не представлял до конца.

Она подтянула коленки к подбородку, и всесезонное покрывало соскользнуло с ее тела.

– Когда я еще в Португалии предложила тебе работать вместе, я точно не…

– Знаю.

Входная дверь крикнула:

– В коридоре болтается подозрительный тип, синьорина.

– У-уф! – Конджер обежал вокруг кровати и схватил с ночного столика возле своего изголовья ранец. Пристегнув его наспех, он выскочил в гостиную.

– Оденься, прежде чем воевать с врагами! – крикнула ему вслед Анжелика.

– Вы только взгляните на этого подлеца, – призывала дверь. – Если это ваш знакомый, что маловероятно, я его впущу. В противном случае я натравлю на него нашего местного сыщика.

Смотровая щель в двери увеличилась, и Конджер увидел Кэнгуру, разряженного в белый туристический костюм-двойку и замызганные светлые туфли.

Белокурый шпиончик держал в руке букет тюльпанов и переминался с ноги на ногу.

– Какой дурак изобрел такую идиотскую дверь? – ворчал Кэнгуру. – Мало того, что звонок высоко, он к тому же и пачкается.

– Я предприняла все меры предосторожности и решила взять у него отпечатки пальцев, – пояснила дверь Конджеру. – На случай, если вы, сеньор, захотите справиться о нем в международном ФБР. Конджер подошел к переговорной щели.

– В чем дело, Кэнгуру?

– Надеюсь, вы здесь по собственной воле, – сказал шпиончик.

– Да. Как вы меня отыскали?

– А как я отыскиваю остальных? Это моя работа. – Кэнгуру приблизился к двери. – У меня для вас имеется парочка важных сообщений.

– Жду вас через час в своем отеле.

– Они слишком важны, чтоб их откладывать.

Конджер нахмурился.

– Хорошо, минуточку. Сейчас вас впущу.

– Слишком уж высокую температуру поддерживают в этом холле, тем более что в Рио сейчас превосходная погода.

Конджер вернулся в спальню и начал одеваться.

– Не возражаешь, если я несколько минут побеседую в твоей гостиной со своим связным?

– Конечно же, нет. – Прекрасная Анжелика сидела в кровати все в той же позе, подтянув колени к подбородку.

– Это тот самый кудрявый?

– Он – мой единственный связной.

– Ты должен добиться, чтоб на это дело отпускали больше средств.

Одевшись, Конджер поцеловал девушку.

Кэнгуру вошел в гостиную и отдал Конджеру букет.

– Передайте его молодой леди. Я нарвал эти цветы вчера вечером в общественном сквере, решив, что тюльпаны никогда не помешают.

– Что за сообщения? – Конджер швырнул желтые и красные тюльпаны на висящий в воздухе кофейный столик.

– Ваш босс, сеньор Джиэр, недоволен, что вы подружились с этой молодой леди, – сказал Кэнгуру. – Он велел вам с этим делом завязать, не то грозился привязать к вашему хвосту консервную банку.

– Откуда Джиэр об этом узнал?

– Sinto muito, сеньор. – Шпиончик сплел пальцы на животе и, уставившись на них, сказал: – Боюсь, об этом доложил ему я, когда ответил сегодня утром на его вызов по вашему пиксфону.

Конджер прищурил глаза.

– Как случилось, что вы ответили на этот вызов?

– Он звонил, а ваш душ, как вы знаете, оборудован пикс-фоном, – пояснил Кэнгуру. – Звонок мешал мне петь, вот я и ответил.

– Вы принимали душ в моей ванной комнате?

– Душ в моем номере в «Ултимо Сплендидо» работает плохо, – оправдывался Кэнгуру. – Из него льется лишь теплая вода с кленовым сиропом. Вероятно, они соединили…

– Вы сказали, что сообщения два. Где же второе?

– Я знаю, где воскресили Мачадо, – тише обычного сказал Кэнгуру.

– Вам известно, где находится лаборатория Дремы?

– По крайней мере одна из его временных лабораторий. Думаю, вам удастся кое-что разнюхать, если вы посетите это место.

– О'кэй, – сказал Конджер. – Подождите меня в вестибюле.

– Лучше я подожду на улице. В вестибюле слишком низкая температура, – сказал Кэнгуру. – Долго вас ждать?

– Не знаю.

Конджер вернулся в спальню.

Густые заросли поднимались выше огромного купола, распростертого над городом. Разлапистые виноградные, лозы изумрудно-зеленого цвета оплели со всех сторон бледно-желтые стены купола. Они переплелись с тонкими усиками повители, усыпанными пикообразными листочками. Большие сплюснутые алые цветы, казалось, впечатались в прозрачную стену, разделяющую американскую колонию от бразильских джунглей. В зарослях буйной листвы бегали пауки величиной с кулак. По веткам скакали пестрые птицы.

Полуденное солнце буквально на глазах наливалось золотом. Под куполом было прохладно и пахло прериями Среднего Запада и деревенской стряпней.

Конджер поставил на ноги одну из своих автоматических камер и ободряюще похлопал ее:

– Запечатлей эту скульптуру.

Камера прыжками приблизилась к скульптуре, выполненной из трех спрессованных вместе автомобилей модели конца XX века, которые были посыпаны разбухшими рисовыми зернами.

Пока автоматическая камера щелкала, делая снимки, Конджер огляделся по сторонам. Сейчас он был видим и поэтому облачился в туристический костюм-тройку и шляпу из псевдосоломы с узкими полями. Город этот находился в нескольких милях от Рио, в глубине материка и состоял в основном из жилищ и магазинов экспатриированных художников, писателей и связных из Соединенных Штатов.

Если верить Кэнгуру, который остался в Рио-де-Жанейро, лаборатория, где оживили Мачадо, находилась здесь. Кроме Конджера, по улице слонялось человек сто туристов.

Насколько ему было известно, Анжелика тоже осталась в Рио. Она не рассердилась, когда он сказал ей, что им, вероятно, опять придется работать в одиночку. Она улыбнулась и что-то сказала насчет любви и долга. Но вся беда была в том, что Конджеру недоставало этой красивой хрупкой девушки. Вот и сейчас, когда все его мысли должны быть сосредоточены на… как там его зовут… ах да, Мачадо, Мачадо и Дреме, он все равно думал о ней.

Свистнув камере, Конджер направился к студии художника, которого ему непременно нужно было повидать.

На углу ему улыбнулся мужчина с жиденькими черными усиками.

– Мои работы вас очень заинтересуют, – начал он. – Сзади него начинался ряд аккуратненьких белых коттеджей.

– Неужели? – Конджер наклонился, чтоб камера могла прыгнуть прямо ему в руки.

– Я сэкономлю уйму вашего времени, объяснив наперед, что я – самый лучший художник во всей колонии.

С противоположной стороны к ним приближались две пожилые туристки в цветастых одеждах. Конджер остановился.

– Что ж, сэр, хоть я и хочу посмотреть буквально все, не возражаю начать с самого лучшего.

Женщины свернули на тропинку, ведущую к первому коттеджу. Когда одна из них потянулась к ручке двери, усатый художник крикнул:

– Руками ничего не трогать, леди!

– Отдернув руку, женщина спросила:

– Вы мистер Ховарт?

– Да, леди. Единственный и неповторимый Ховарт.

– Разве это не ваш магазин?

– Нет, леди, то одно из моих произведений искусства, – пояснил художник. – Я – ведущий художник по интерьеру в Западном полушарии. Фактически во всем мире у меня есть один-единственный соперник, Мок из Китая I, который в основном специализируется на пагодах. – Конджеру он сказал: – Чую прибыльную сделку. Увидимся позже.

Конджер продолжал свой путь. Первая галерея в следующем квартале была отдана в распоряжение живых картин. Мужчина, главное действующее лицо в самой большой пасторали, страдал от сенной лихорадки, и после каждого чиха у него спадала баранья шкура. Дальше шел магазин листовых отходов, потом галерея, где были выставлены гигантские карикатуры и миниатюрные доски для афиш.

– Повидайте человека-невидимку! – зазывали из-за угла.

Конджер свернул за угол. Там помещалась галерея, которая носила название «Лавки невидимых произведений искусств Орландо». В лавке не оказалось никаких произведений искусств, хоть там и паслось человек пятнадцать туристов.

В середине этого квартала находилось то самое помещение, о котором ему говорил Кэнгуру. Это было длинное ветхое двухэтажное строение с выставочным залом внизу и студией на верхнем этаже. На одном из низеньких, вровень с землей, окошек красовалась вывеска:

«Технико-художественные новинки Инцы».

Первая комнатка выставочного зала Инцы Дей-Льюис была отдана, если верить афише, в распоряжение так называемых реагирующих картин. Там висело штук двенадцать огромных, написанных маслом полотен.

– Привет, болван, – окликнул Конджера большой портрет, изображающий американского кавалериста XIX века. – Чем могу служить?

Конджер не обратил на него ни малейшего внимания. Он расхаживал по залу. На большинстве полотен были запечатлены сценки из жизни Запада – загоны для скота, охота на буйволов, состязания по перетягиванию каната.

– Ага, все ясно, зазнайка, – отметил реагирующий портрет. – Тебя, вероятно, интересуют листовые отбросы или же эти кошмарные хибары Ховарта.

В следующей комнате было полным-полно размалеванных вручную электробытовых приборов. Там тоже никого не оказалось. Остановившись возле пылесоса с гавайским пейзажем, Конджер обернулся и крикнул генералу:

– Где мисс Дей-Льюис?

– Кто-кто, вобла?

Конджер приблизился к портрету.

– Мне нужна девушка – хозяйка этого помещения.

Из ордена на груди генерала брызнула тоненькая струйка соленой жидкости и попала Конджеру прямо в правый глаз.

– Ха-ха-ха, – расхохотался портрет. – Прямо в морду.

Отойдя назад, Конджер заметил:

– Люблю картину, обладающую чувством юмора. Сколько стоишь?

– Тебе, дурень, это не по карману. Я не твоего поля ягода. Лучше приобрети лист для выпечки вафель с пейзажем зимнего Вермонта.

– Я хотел бы обговорить это с мисс Дей-Льюис. Где она?