Текст книги "Искатель. 1990. Выпуск №6"

Автор книги: Евгений Лукин

Соавторы: Любовь Лукина,Рут Ренделл,Рон Гуларт,Вадим Бурлак
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

ИСКАТЕЛЬ № 6 1990

СОДЕРЖАНИЕ:

ГУЛАРТ Рон. «Дар быть невидимым». Повесть. стр. 2-77.

ЛУКИН Евгений, ЛУКИНА Любовь. «Отдай мою посадочную ногу!» Рассказ. стр. 78–86.

РЕНДЕЛЛ Рут. «Почти как люди». Рассказ. стр. 87–94.

БУРЛАК Вадим. «След из тайги». Повесть. стр. 95-127.

2-я страница обложки

3-я страница обложки

Рон ГУЛАРТ
ДАР БЫТЬ НЕВИДИМЫМ[1]1
  © Ron Goulart «A Talent for the invinsible» Daw Books, inc., USA, 1973


[Закрыть]

За ним гнались роботы.

Стояло раннее утро, теплое и ясное, весна 2020 года близилась к концу; Джейк Конджер бежал трусцой по одному из подвешенных высоко над землей широких трапов из пластика, соединяющих между собой башни Манхэттена. Конджер, поджарый загорелый мужчина тридцати одного года от роду, был облачен в тренировочный костюм-комбинезон. Где-то на расстоянии пятидесяти ярдов от него бежали два робота цвета какао, отдаленно напоминающие гуманоидов.

В грудь одного из этих коричневого цвета механизмов был вмонтирован пиксфонический экран.

– Сообщение! – выкрикнул он, сокращая расстояние между собой и Конджером до пятидесяти футов.

Конджер продолжал трусить по норилловому трапу лимонного цвета. Десятки разноцветных трапов над ним и под ним переплетались в яркие кошачьи колыбели, сияющие в лучах теплого майского солнца.

– Сообщение, – повторил пиксфонический робот, когда он и его партнер поравнялись с Конджером.

– Ну так выкладывай, – велел Конджер, не замедляя шага.

Робот цвета какао махнул рукой, указывая на воздушную скамью, мимо которой они теперь пробегали.

– Может, побеседуем со всеми удобствами?

– Нет, – отказался Конджер. – Мне еще нужно преодолеть пять миль.

– Сколько миль вы пробегаете в день?

– Десять.

Коричневый робот одобрительно кивнул.

– Очень похвально. Бег, несомненно, оказывает превосходное влияние на ваши внутренние службы. Сердце, легкие…

– Так что у тебя за сообщение?

– Ах да, совсем забыл. – Робот теперь бежал в ногу с Конджером. Его партнер семенил в нескольких ярдах сзади – он был напичкан информацией и так быстро бегать не мог. – Секция Самобытных Дарований Агентства Ремонтных Функций Соединенных Штатов послала нас за вами, агент Конджер, Для вас есть в высшей степени секретное и чрезвычайно важное задание.

– Но я ведь числюсь в отпуске.

– Босс лично просил вас…

– Почему именно меня?

– Вы – единственный агент-невидимка, которым располагает в данный момент АРФ.

– Я собирался сегодня совершить путешествие на хоппере в Коннектикут. В Мистике открылся новый ресторан, где кормят только морскими водорослями. – Несколько секунд они бежали молча. – О'кэй. Согласен. Что там случилось?

– Люди воскресают.

Конджер слегка замедлил бег.

– Что?

– Пусть вам все объяснит босс. – Он поковырял двумя коричневыми пальцами в отверстии у себя в боку, и на его груди ожил фонический экран величиной с тарелку.

На экране появился маленький человечек лет пятидесяти с помятой утомленной физиономией. Он был завернут в ворсистый купальный халат из синтетического меха и сидел в кресле на площадке для питания своего кабинета в Секции Самобытных Дарований. Человечек подмигнул Конджеру своими выцветшими глазками;

– Салют, – сказал он. – Джейк, почему ты все время подпрыгиваешь вверх-вниз?

– Я бегу, – отвечал Конджер. – А почему вы все время крутитесь из стороны в сторону?

Подморгнув еще раз, Джиэр, шеф ССД, ответил:

– Ты ведь помнишь, что мое кресло на площадке для питания было сконструировано с таким учетом, чтоб я был всегда направлен лицом в солнечную сторону. – Он зевнул. – Так вот, эта чертова штуковина, от которой зависит вращение, разладилась и теперь любой блестящий предмет принимает за солнце. Вот сейчас ее потянуло на блеск серебряного маятника моих настенных часов.

Конджер понимающе кивнул.

– Так кто же все-таки воскресает? – поинтересовался он.

Джиэр выковырял плиофильм из самопекущегося вэфлбургера, сандвича на вафельной основе.

– Люди, которые числятся мертвыми, – буркнул он.

– Кстати, вы не читали доклад Главного Хирурга о вэфлбургерах?

– Что этому чертову компьютеру известно о том, с каким трудом я пробуждаюсь по утрам? – воскликнул помятый Джиэр, жуя сандвич. – Особенно когда мне приходится ночевать в кабинете. Что, мне прикажете и от сойджавы отказаться?

– Сойджава вам не повредит, – сказал Конджер. – Так что же за мертвые?

Джиэр с шумом отхлебнул глоток сойджавы. В это время кресло сделало оборот вокруг своей оси, и бурая жидкость обрызгала впалые щеки шефа.

– Это что-то призрачное, Джейк. – Он снова отхлебнул кофезаменителя. – Даже с точки зрения Секции Самобытных Дарований, где и так все построено на призрачности, это кажется чем-то сверхстранным. Люди, судя по всему, воскресают из мертвых. – Он отложил свой недоеденный вэфлбургер и взял триоптическую фотографию. – Ты знаешь этого черта?

– Поди-ка узнай – вся физиономия в сиропе.

Джиэр склонился над фотографией, послюнил большой палец и провел им по физиономии на фото.

– Жаль, это не случилось во время моего отпуска. Устал от этих деловых завтраков. У меня уже было сегодня рандеву с агентом Кацманом. Это тот самый, который проходит сквозь стену. Теперь у него развился какой-то выверт.

– Выверт?

Лимонно-желтый трап круто сворачивал за угол синей псевдореальной башни, и Конджер замедлил шаг.

– Последнее время он застревает где-то в середине стены, – объяснил Джиэр. – Валит на домашние неурядицы.

Конджер приблизил лицо к экрану в груди бегущего рядом с ним робота.

– Это полковник Макако Кавала, верно?

– Кто?

– На фотографии.

Джиэр бросил сердитый взгляд на триоптическую фотографию, которую держал в руке.

– Да, полковник Макако Кавала, покойный португальский государственный деятель.

– Тот самый, который хотел свергнуть теперешнего диктатора, – заметил Конджер.

– Да, вот почему его месяц назад убрали, – пояснил Джиэр и выпустил из рук фотографию. Она упала прямо в блюдце с сойджавой.

– Я видел информацию о его смерти. Его застрелил на улице Нового Лисабона неопознанный снайпер.

– Верно, – кивнул босс. – У тебя будет возможность с ним встретиться.

– С неопознанным снайпером?

– Мы сообщим тебе его фамилию и адрес, – пообещал босс, – Всеми этими сведениями располагает робот-информатор. Этот подонок живет где-то в Новом Лисабоне.

Конджер покосился на пиксфонический экран.

– Послушайте, шеф, а наше Агентство Ремонтных Функций имеет какое-нибудь отношение к этому убийству?

– Нет. – Джиэр покачал своей высохшей головой. – Я справлялся у этих подонков из Центрального Управления в Вашингтоне. АРФ в данном случае чисто как стеклышко. Для разнообразия. Но не исключено, что это дело рук Службы Национальной Безопасности. Они, эти скоты из СНБ, никогда не доверяют нам своих секретов. – Босс вынул фото из блюдца. – Джейк, один человек видел полковника Макако Кавалу живым и невредимым.

– Си-би-эс и Эн-би-си инкорпорейтед показывали его в гробу.

– Да, запутанное дельце, – заметил шеф. – Я хочу, чтобы ты, Джейк, телепортировался в Новый Лисабон рейсом в одиннадцать утра. Этот случай с полковником Кавалой подтверждается другими слухами, которые до нас дошли. Поговори с подонком, который, судя по сведениям, уложил этого чертова полковника, потом свяжись с тем парнем, который клянется, будто три дня назад видел его живым. – Джиэр откусил от вэфлбургера. – Ты понимаешь, Джейк, как все это важно. В политическом смысле и, очевидно, для всего человечества.

– Скажите ему, шеф, почему нам требуется именно агент-невидимка, – напомнил фонический робот.

– Ах да, – Джиэр откусил еще кусок, прожевал его и проглотил. – Если этот подонок из Нового Лисабона и в самом деле видел покойного полковника там, где ему показалось, будто он его видел, тебе может пригодиться твоя способность становиться невидимым, чтоб туда незаметно пробраться. – Босс помахал перед носом листком оранжевой бумаги для факса. – С тех пор как агент Бузино потерял способность контролировать часть своего туловища ниже колен, у нас, Джейк, осталось всего девятнадцать агентов-невидимок. Как тебе хорошо известно, на производство агента-невидимки уходит два долгих года. Если б только Винсент Экс Уорс не попал в эту роковую катастрофу и не…

– Знаю, – прервал его Конджер. Уорс был способный молодой ученый-испытатель, который разработал много новых способов для производства агентов Секции Самобытных Дарований. Он был всего двумя годами старше Конджера, и они одно время очень дружили. Собственный хоппер Уореа взорвался полгода назад, когда тот летел на Филиппины на конференцию АРФа. – О'кэй, так где видели этого полковника?

– Ты сам все выяснишь, когда попадешь в Новый Лисабон.

– А как же с моим отпуском? – поинтересовался Конджер.

– Джейк, сложилось чрезвычайное положение, – начал шеф. – Подумай только, как это может отразиться на будущем внешней политики Соединенных Штатов и перспективе улучшения жизненного уровня всего человечества. Подумай о тех достойных и честных ребятах, которые целиком и полностью посвятили себя службе в Секции Самобытных Дарований. Подумай об этой, ныне призрачной гвардии отличных парней, куда входит Маркиз Джерико, Дональд Э. Таниенбаум и вышеупомянутый Винсент Экс Уорс, погибшие в расцвете лет, бескорыстно защищая интересы нашей чудесной нации, а также порядки своей родины. Или хотя бы вспомни об одиноком плешивом орле, парящем на гербе нашего…

– Хватит, хватит, – перебил его Конджер. – Согласен, черт возьми.

На пиксфоническом экране появился зигзагообразный потек. Робот всхлипнул и принялся тереть виниловые глазные яблоки.

– Прошу прощения, агент Конджер. Меня запрограммировали быть чувствительным к патриотическим речам.

– Ладно. – Из прорезного кармана своего тренировочного костюма Конджер достал платок и вытер им экран. – Что-нибудь еще, шеф?

Джиэр усиленно думал, наморщив свою помятую физиономию.

– Все. Робот-информатор, которого я к тебе послал, снабдит тебя для начала всей имеющейся у нас информацией. Я только хочу тебя предупредить.

– О чем?

– Если Служба Национальной Безопасности направит поэтому делу своих агентов, сторонись их, Джейк, точно чумы.

– Я всегда так и делаю.

Джиэр снова принялся за свой вэфлбургер.

– Еще не выдохся?

– Нет.

– Салют.

Воздушный автоизвозчик предупредил:

– Осторожно, сэр.

Конджер взял с сиденья свой универсальный саквояж и выглянул из окна такси..

– До пассажирского трапа не меньше шести футов.

– Потому я и предупредил вас, сэр.

– Лучше спустимся пониже.

– Крр, – недовольно проскрипел контрольный пульт такси. Спусковой механизм завертелся, сердито ворча, и расстояние до трапа, ведущего к телепортической станции Е65, сократилось до шести дюймов. – Такой здоровый парень, как ты, мог бы спокойно прыгнуть на несколько футов вниз.

Около входа на станцию толстый коротышка с лысеющим спереди черепом стучал по автомату, сбывающему книги: – Я получил только с XXXVIII по LXVII главы «Моби Дика», – жаловался он. – На обложке вашего двухдолларового издания классиков значится: «Полное, не обработанное цензурой». – Заметив Конджера, полулысый покраснел и перестал колотить по автомату.

Кивнув толстяку, Конджер прошел на станцию средних размеров, подошел к столу заказов и сказал:

– Бронь для Джейка Конджера.

За изогнутым алюминиевым столиком сидела блондинка с торчащими в разные стороны синтетическими грудями. Она улыбалась, щелкая клавишами перед собой.

– Пожалуйста. Телепортирование в одиннадцать часов. Новый Лисабон. До отправления семнадцать минут, – не переставая улыбаться, сказала она. – Хотите со мной переспать?

Конджер взял пропуск и прилепил его к лацкану дорожного костюма-двойки.

– Нет, благодарю вас, – улыбнулся он в ответ.

– Вы, вероятно, не в настроении, – заметила привлекательная блондинка. – Думаю, путешествие укрепит вашу нервную систему.

– Семнадцати минут для этого мало, – ответил Конджер, – кроме того…

– Именно это я и сказала мистеру Шеллебергеру, – подхватила блондинка. – Это его идея. Он, как вам известно, директор Манхэттенской Службы Узаконенной Проституции, так вот, он считает, что доходы СУП возрастут, если направить членов Службы в каждый телепорт острова. СУП так успешно действует на Главной Центральной Станции, что он смекнул…

– Поезда романтичней, – заметил Конджер. – На поездах и железнодорожных вокзалах чувствуешь себя праздно, точно в XX веке.

– Именно это я и сказала мистеру Шеллебергеру. В течение полугода я была двухсотдолларовой девочкой на Джерси Моно. Там мы огребали будь здоров.

Шесть человек, сидевшие напротив, встали со своей жестяной лавки и прошли на одну из трех телепортических платформ. Конджер глянул на бирку на своем лацкане.

– О, не беспокойтесь, – заверила его блондинка. – Хоть я и проститутка, но свое дело здесь знаю. Я дала вам правильный пропуск. Может, на прощание по крайней мере поцелуете меня? Всего один доллар.

– Я не слишком сентиментален в отношении путешествий, однако благодарю вас.

Он улыбнулся и отошел от стола.

– 10.50 – телепортирование в Рио-де-Жанейро, – оповестили громкоговорители под потолком. – Платформа 2, последний вызов.

Прошла еще минута. Какой-то мужчина поднялся на четыре ступеньки к средней платформе. Там в ожидании телепортирования шаркали ногами, кашляли и чесали носы шесть человек.

Раздался сигнал механизма под платформой. Потом шипение. Платформа опустела.

Конджер взял свой саквояж, набитый в основном витаминами и пищевыми концентратами, и сел возле левой платформы.

Когда был объявлен одиннадцатичасовой рейс на Новый Лисабон, на платформу 1 поднялись лишь Конджер да полулысый толстяк.

Толстяк запихивал листы бумаги для факта в свои карманы.

– Я не только не узнаю, чем все кончится, но даже не буду знать, с чего началось.

Раздался сигнал. Через тридцать секунд Конджер уже был в Новом Лисабоне.

Конджер шел по темной и грязной аллее, а за ним катился автомат-попрошайка, от него во все стороны летела грязь, отбросы, обломки костей.

– Одно пожертвование, сеньор, и вас оставят в покое, – скрипучим металлическим голосом клянчил квадратный робот. – Дайте мне всего-навсего пятьдесят эскудо, и я вручу вам значок, который отныне оградит вас от притязаний всех настоящих живых попрошаек Старого Лисабона.

– О'кэй. – Конджер уже обменял в телепорту Нового Лисабона часть своих денег на португальскую валюту. – На, и перестань брызгать в меня этой гадостью. – Он опустил банкноту в специальное отверстие автомата.

– Muito brigado, – произнес автомат на колесах, заглотив деньги. – Что означает: премного вам обязан или большое спасибо.

– Знаю, – буркнул Конджер.

– Возьмите значок, сеньор, Прошу прощения, что он в масле. – Автомат с разгону налетел на одну из нескольких тысяч норилловых опор, на которых покоился Новый Лисабон. Сверху посыпались комья грязи и птичий помет (в этом месте распорки находились на высоте ста футов), оставляя следы на дорожном костюме-двойке Конджера. – Sinto muite, – буркнул автомат, вытягивая свою складную руку, чтоб стряхнуть сор с плеч Конджера. – Что означает: я очень извиняюсь.

– А передо мной почему не извиняешься? – спросил настоящий попрошайка, который развалился на грязном тротуаре. – Ты переехал мой протез.

– Что? – переспросил автомат, приостанавливаясь.

Бродяга высвободил ногу из-под своей драной хламиды и пнул грязный бок робота.

– Это, tonto,[2]2
  Tonto – дурак (португ).


[Закрыть] моя приставная нога.

Конджер решил не ввязываться в ссору и заспешил прочь по мощенной булыжником мостовой. В одном месте в крыше Старого Лисабона было вентиляционное отверстие, сквозь которое теперь робко пробивались предзакатные лучи солнца. Конджер наступил на дохлую собаку, распугивая жирных серых крыс, обсевших падаль. За углом, рядом с развалинами собора XVI века, поднимался купол нового здания. Здесь пульсировала огнями надпись высотой в два фута: «Механические кулачные бои! Робокс!»

Одна крыса провожала его до самой кассы. Носком своего туристического ботинка из синтекожи Конджер отшвырнул ее в сточную канаву.

Внутри раскрашенной будки из пластика сидел только что выкрашенный в ярко-розовый цвет робот-гуманоид.

– Сколько, сеньор?

– Один, – сказал Конджер. – В секцию отдельных кабин. – В Новый Лисабон он прибыл в пять вечера. На телепортирование из Манхэттена ушло всего тридцать секунд, но из-за разницы во времени он, по сути, потерял шесть часов. В отеле «Ново Америка» Конджера ожидали закодированные послания, повелевавшие ему спуститься в Старый Лисабон и связаться со снайпером, который стрелял в полковника Кавалу. Снайпер должен был ожидать его в своей кабине на матче по боксу среди роботов.

Подъемные трапы не работали, и Конджеру пришлось подниматься пешком и идти еще вдоль подковообразного ряда висящих прямо над рингом пластиковых кабин.

Внутри кабины № 15 на полуспущенном надувном кресле сидел толстяк в защитной рубашке и брюках и следил за поединком роботов внизу. Он жевал толстую черную колбасину, обернутую в ржаной хлеб.

Конджер прошел по узкому мостику и постучал условным стуком в дверь пятнадцатой кабины.

Не переставая жевать, толстяк повернулся к двери.

– Que deseja? – спросил он. – Что означает…

– «Что вы хотите?» Знаю.

Всего шесть месяцев назад Конджер прошел во сне курс португальского языка. Приблизившись к прозрачной залапанной стенке кабины, он сделал условный знак рукой.

– Que? – спросил толстяк. Он откусил от своего громадного бесформенного сандвича, заулыбался. – О, sim, да, конечно же, американский шпион. – Entre, что означает… «входите».

Конджер вошел в кабину.

– Давайте обменяемся нашими условными знаками, – предложил он толстяку.

Толстяк помахал у него перед носом колбасой.

– Я – капитан Конти Дельгадо, хорошо известный любитель кулачных боев, – рассмеялся он. – Вам это хоть кто подтвердит.

Снизу донесся скрежет двух древних роботов-боксеров, столкнувшихся в драке.

– Даже так.

Вздохнув, толстяк положил свой сандвич на крышку плетеной корзинки для пикников из пластика, которая стояла между его ног. Он сделал свой условный знак.

– Теперь, sente se, рог favor, что означает…

Койджер присел на единственное свободное в этой висячей кабине кресло. Оно зашипело и стало постепенно выпускать воздух.

– Что вы можете рассказать мне о полковнике Кавале? – спросил он.

Дельгадо взял одной рукой свой недоеденный сандвич, другой полез в корзинку.

– Хотите кровавой колбасы, сеньор? Из собственной свинины. – Он задрал кверху нос. – Я содержу на окраине Нового Лисабона свиноферму.

– Нет, благодарю вас.

Конджер достал из кармана флакончик с таблетками из бурых водорослей и высыпал на ладонь четыре таблетки.

– Свиньи у меня самые здоровые на свете, сеньор. Они питаются только помоями из органических продуктов, раз в месяц я собственноручно ввожу каждой антибиотик. Приходилось ли вам когда-нибудь привить несколько тысяч свиней за…

– Вернемся к полковнику, – перебил его Конджер.

Пожав плечами, Дельгадо вынул руку из корзины с лакомствами. С ринга донесся скрежет металла.

– Хм. Переодетый Волшебник упал. Это не входило в программу. – Он откусил кусок колбасы и повернулся к Конджеру. – Полковник Кавала мертв.

– Вы в этом уверены?

– Уж я-то знаю, в кого стреляю, сеньор.

– И вы убили Кавалу, а не кого-то другого?

Дельгадо расхохотался.

– Я состою внештатным наемным убийцей с тех самых пор, как уволился в запас, прослужив долгое счастливое время на переднем крае в Анголе. Для того чтоб удержаться на этой должности внештатно, нужно зарекомендовать себя надежным человеком, что необходимо и в вашем сугубо специализированном деле. Меня бы давно прогнали, ошибись я хоть разок.

– Вы хорошо знали полковника?

– Одно время мы были с ним очень близкими друзьями, – сказал капитан Дельгадо. – Разумеется, до того, как он стал рьяным радикалом и слюнявым либералом. Мы вместе участвовали в этой, к несчастью, неудачной кампании по отвоеванию Гоа у паршивых индейцев.

– И вы можете поручиться, что застрелили именно его?

– Безусловно. Гарантирую вам, что я со своим заданием справился. Не пойму, почему так переполошились в СНБ?

– Я служу не в СНБ. – Конджер проглотил две таблетки из бурых водорослей. – Я служу в АРФе.

– О, но ведь вы, служащие АРФа, вы не так… не так… – Он описывал колбасой круги в затхлом воздухе. – Вы не так бесстрашны, и у вас меньше фантазии, чем у сээнбэсовцев. Я не помню, чтоб получал заказ от вас. – Он откусил кусок колбасы. – Однако, сеньор, где бы вы ни служили, можете спать спокойно: Кавала убит и его больше нет в живых. Я продырявил его вот здесь… нет, чуть выше… вот здесь. Пробил насквозь из самого лучшего на свете лазерного оружия, револьвера русского производства, которым премировало меня ваше СНБ по случаю моего последнего дня рождения. Даже самые толковые хирурги не смогли бы залатать такую дыру.

– А как вы думаете, где теперь его тело?

– Бедняга Кавала похоронен на фамильной делянке перенесенной на новое место священной земли нашего кладбища Пресвятой Девы, – сказал Дельгадо, указывая большим пальцем в потолок. – Наверху, в Новом Лисабоне.

Об этом говорилось в закодированном послании, которое ждало Конджера в отеле.

– Один из наших арфовцев в Новом Лисабоне навел сегодня утром справки, – сказал Конджер убийце. – Гроб оказался пуст.

– Merde!

Капитан Дельгадо уронил свой сандвич с колбасой.

– Вы об этом знали?

– Конечно же, нет, сеньор. Моя работа кончается со смертью моего подопечного, – сказал толстяк. – Я не слежу за их дальнейшей судьбой. В этом же случае я расчувствовался, вспомнив наши когда-то дружеские отношения во время службы в Анголе, и пришел хоронить бедного заблудшего Кавалу. Я видел его в гробу. Его рану можно было легко прикрыть одежкой. Видел, как полковника Макако Кавалу закапывали в землю.

– Кто-то его оттуда откопал.

– Я с ним сквитаюсь, – пообещал толстый убийца.

Горгулья была рогатая, вся покрытая чешуей и сделана из камнезаменителя песочного цвета. Она весила ровно четыреста десять фунтов. Горгулья сорвалась с одного из куполов новоперемещенной церкви святой Фатимы и грохнулась о тротуар в трех футах левей Конджера.

Он почувствовал, что она падает, еще за несколько мгновений до того, как горгулья ударилась о тротуар окутанной вечерним полумраком улицы Нового Лисабона, и успел отпрянуть вправо. Он потерял равновесие, но ему удалось упасть на руки. Не вставая, он повернул голову и глянул вверх.

На подставке, где только что покоилась эта горгулья, стоял здоровенный детина. Он разочарованно пожал плечами, погрозил Конджеру кулаком и стал спускаться, перешагивая через маковки переселенного на новое место святого храма.

– Верзила Мак, – произнес Конджер, узнав того, кто только что спихнул статую. – Значит, этим делом занимается и ССА.

Вокруг горгульи столпились туристы, облаченные в пестрые цельнокроеные туристические костюмы.

– Очень редко приходится видеть эти скульптуры вблизи, – заметил с виду приятный голландец. Он достал свою автоматическую камеру, и та зажужжала, снимая на пленку распростертое на земле безобразное чудовище из пластика.

Конджер поднялся на ноги, потер вывихнутое запястье. Обойдя кучку зевак, он заспешил прочь.

Отсюда до отеля «Риц-Меканикс» было всего два квартала, однако, прежде чем войти в это двадцатиэтажное здание, Конджер из осторожности обошел его вокруг. В отеле его ждал еще один португальский связной.

Вскоре он очутился в длинном зеленом коридоре, где сновало полчище уборщиков-андроидов, роботов, напоминающих очертаниями человеческую фигуру. В Новом Лисабоне все еще была в почете модель «няня-негритянка», давно запрещенная в Соединенных Штатах и большинстве стран, говорящих на английском языке.

Вынув из маленького, пристегнутого сбоку ранца инструменты для управления андроидами, Конджер подкрутил здоровенную девицу, разодетую в пестрый ситцевый наряд.

– Отвези меня в служебном лифте на этаж 19A.

– Слушаюсь, сэр. Для меня это будет громадный счастье – сделать вам такой, маленький услуга, – ответила дружелюбная девица-андроид и повела Конджера по коридору за угол. – Эта есть наш наилучший лифт, сэр.

Когда лифт доставил Конджера на этаж, где его ждал связной, он поставил пружину андроида на прежнее место и направился в номер 1928А. На всех дверях на уровне глаз красовались только что намалеванные портреты теперешнего португальского диктатора. Конджер остановился перед дверью 1926А и постучал условным стуком по широченному носу диктатора.

За дверью раздалось: «Voila!», скрежет металла и грохот.

Конджер постучал снова, на сей раз по тройному подбородку диктатора.

Из номера закричали; «Momentito». Снова раздался скрежет, потом резкий оклик: «Voila!»

– Достаточно, – послышался другой голос. – Где этот проклятый выключатель? Ага, вот он.

– Voila! – надсадно кричали из-за двери.

– Вы слишком высоки для шпиона, – сказал другой голос прямо за дверью. – Я разглядываю вас через это проклятое потайное отверстие. Они сделали его слишком высоко, и мне приходится подниматься на цыпочки. Ага, вот.

– А как насчет условного стука? – поинтересовался Конджер.

– Какого? – спросил голос из-за двери.

– Когда я вот так постучу, – Конджер постучал по двери, – вы должны ответить мне определенным образом.

– Секундочку. Сейчас вспомню. Так?

– Нет.

– Вы правы. Никак не могу припомнить этот проклятый шифр. Слишком он длинный. Целая симфония. Ага, так?

– Теперь правильно.

– О'кэй, сейчас я постараюсь заставить эту проклятую дверь открыться. Я хотел остановиться в «Ново Америка», но мне сказали, что в этом сезоне у АРФа урезали бюджет, к тому же в автоматизированном на 90 процентов «Риц-Меканикс» за мной будет обеспечен лучший уход. Открывается дверь? Ни с места? Стойте там, а я постараюсь вышибить ее ногой. Только сниму ботинок. Господи, теперь эти проклятые штиблеты делают так, что их не снимешь. Не знаю, как вы, но когда я был мальчишкой, ботинки были со шнурками, а не с этими проклятыми электрошвами. А у вас в детстве были ботинки со шнурками?

– Я почти все время бегал босиком.

– Правда? А вот мне бы родители ни за что не позволили.

Я самый младший отпрыск в семье, и меня слишком нежили. Ага, сейчас я ее выломаю.

Дверь застонала, неприветливо заскрежетала и раздвинула створки.

В прихожей стоял мужчина ростом меньше пяти футов. В руке он держал ботинок с электрошвом. У мужчины были светлые кудри и усы пшеничного цвета. Ему исполнилось тридцать девять. На груди его фехтовального комбинезона сверкало красное вышитое сердце.

– Здравствуйте, сеньор. Меня зовут Кэнгуру. Я – шпион экстра-класса. Входите.

Поперек перемещающегося по воздуху кофейного столика валялся, широко раскинув руки, учитель фехтования-андроид. Хотя его механизм и был выключен, изнутри доносилось низкое жужжание.

– Берете уроки фехтования? – поинтересовался Конджер.

– Нет, бальных танцев, но проклятое Бюро Обслуживания прислало не тот автомат. Но коль уж его прислали, да еще с целым комплектом обмундирования, я решил попробовать свои силы в фехтовании. – Кэнгуру усадил Конджера на жестяную кушетку, а сам сел напротив, на диван из искусственного каучука. – Я являюсь не только в высшей степени везучим шпионом, сеньор, а еще время от времени подрабатываю небольшими ограблениями. – Он наклонился к Конджеру и поставил перед ним миску с вареным картофелем. – Хотите подкрепиться?

– Нет, благодарю вас. – Из бокового кармана Конджер извлек коробочку с витамином В-комплекс, достал и проглотил две капсулы. – Я слышал, вы видели полковника Кавалу живым и невредимым.

– Именно к этому я и клоню, – сказал маленький шпиончик. – Несколько дней назад, занимаясь своим вторым родом деятельности, связанным с ограблением, я случайно попал в монастырь братства святого Иоахима.

– Где это?

– Неподалеку от городка Винда, милях в пятидесяти к югу от нас, – пояснил Кэнгуру. – Там, где делают мицингу.

– Что-что?

– Вы никогда не слыхали о мицинге? Всемирно известный спиртной напиток. Так вот, эти проклятые братья готовят эту чертову микстуру. В ее состав входит сотня различных трав и прочие ингредиенты. Секрет производства мицинги знает лишь братва святого Иоахима да шесть-семь роботов. Лично я считаю, что в ней чего-то не хватает, к примеру, маловато аниса, но против мнения большинства не попрешь.

– А посторонних в этот монастырь пускают?

– Нет, сеньор. Монастырь усиленно охраняется и практически неприступен. Дело в том, что монахи – народ религиозный и поэтому не очень доверяют всяким электронным стражам. Вот потому-то я и просил, чтоб АРФ прислало мне невидимку, – пояснил Кэнгуру. – Как только я отыщу свой проклятый электрокарандаш, я набросаю вам план их укреплений.

– Как же вы туда проникли?

– Мне помогла моя знакомая игуменья, – сказал кудрявый шпиончик. – Однако на одной и той же кобыле два раза не выедешь. Постойте, сейчас я отыщу проклятый карандаш. – Он встал с дивана из искусственного каучука и захромал в дальний угол громадной гостиной. – От фехтования, сынок, нет никакого толку. Вот только стал хромать.

– Вероятно, это от того, что вы в одном ботинке, – высказал предположение Конджер. – Так что же с полковником? Вы видели его в монастыре?

– Не забегайте вперед. Дайте мне сначала отыскать второй ботинок.

– Вы поставили его на алюминиевый столик в прихожей.

– Как вы наблюдательны, сеньор. Вы давно стали невидимкой?

– Так что же с полковником?

– Я видел его там, в монастыре братства святого Иоахима. – Кэнгуру отыскал второй ботинок. – Он был в часовне, одетый в монашеский наряд, и зажигал свечу у гробницы святого Норберта Богоподобного.

– Вы в этом уверены?

– Стал бы я продавать АРФу пустой анекдот за 1000 эскудо? Да я абсолютно уверен, что видел Кавалу живым и невредимым через несколько дней после его похорон.

– Кстати, коль уж заговорили о продаже сведений, вы больше никому их не заложили?

– Неужели вы думаете, что можно завоевать репутацию шпиона экстра-класса, торгуя сведениями и вашим, и нашим? – Он обул свою маленькую ножку и снова повернулся к Конджеру. – Я не говорил об этом никому, кроме здешнего представителя вашего АРФа.

– Агент ССА сбросил на меня горгулью, когда я шел сюда.

– Горгулью? – Кэнгуру мигнул. – Богатая у них фантазия. Эти агенты Сетей Сельхозагентуры не такие уж и простачки.

– Если ССА дано задание меня уничтожить, это значит, что Китаю II известно, зачем я здесь.

– Sim, Sim, – буркнул шпиончик. – Да, Китай II постепенно остывает к вашей стране, к тому же они ненавидят нашего диктатора. Они поддерживали Кавалу, вероятно, даже готовились финансировать переворот. Им было бы на руку, останься Кавала в живых. Которую горгулью на вас сбросили?

– Ту, что слева на парапете новоперемещенного храма святой Фатимы, – ответил Конджер. – Рогатое чудовище в чешуе с вот такой рожей.

Конджер скривил физиономию, имитируя горгулью. Кэнгуру покатился со смеху.