Текст книги "Требуется пришелец"
Автор книги: Евгений Лукин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Да ни в одной другой стране такого нет! – громко возмущался Мурыгин, пока шли до палатки. – Населённый пункт исчезает, самоходки под откос летят! И хоть бы кто-нибудь почесался! Где учёные? Где ФСБ? Экстрасенсы какие-то сунулись – и тех теперь не видать…
– Учёные грантов просють, – сокрушённо, по-старушечьи отвечал ему Костик. – ФСБ откат пилють…
– Хорошо, а полиция? – не унимался Сергей Арсентьевич. – Полиция где? Ради чего её переименовывали вообще? Собственность пропала, дело наверняка заведено…
– Полиция была вчера, – напомнил Костик. – Тебе чего надо-то? Чтобы нас колючей проволокой обнесли?
– Мне надо, чтобы нас заметили!
– Зачем?
Мурыгин остановился, взял друга за лацканы плаща, взглянул в глаза. За полтора дня трезвости лицо Костика разительно изменилось к лучшему, хотя моложе не стало: раньше одутловатое, теперь оно подобралось, сложилось в выразительные, философские, прах их побери, морщины.
– Костик, – зловеще-вкрадчиво молвил Сергей Арсентьевич. – Только честно… Ты что? Собрался здесь навеки поселиться?
Кажется, Костик опешил. Вопрос был задан слишком прямо. До неприличия прямо.
– Н-ну… – Он замялся. – Скоро совсем тепло станет…
– Станет… – нежным эхом откликнулся Мурыгин. – Лето придёт… А потом кончится. И что ты здесь будешь делать зимой?
– До зимы ещё дожить надо, – уклончиво проговорил Костик.
– Тоже верно… – Мурыгин покивал. – А доживёшь?
– В городе, думаешь, бомжевать лучше? – хмуро огрызнулся Костик. – Там сейчас и в подвалах конкуренция. Все норки заняты. Ткнут ножиком… Или придут эти… мальчики из приличных семей с бейсбольными битами… попрактиковаться…
– Да почему бомжевать? – снова выходя из себя, воскликнул Сергей Арсентьевич. – Почему обязательно бомжевать?
– А как иначе? Дома нет, работы нет…
– Хорошо! Жрать ты что здесь будешь? Или думаешь, онтебе миску поставит?
Костик опечалился. Возразить было нечего.
– А что это нас давно не гладили? – недовольно спросил он, откровенно выходя из разговора. Огляделся. Брезентовый горбик возле обширного низкого пня окутывало знакомое золотистое мерцание, причём на этот раз оно казалось ярче, подвижнее…
– Оннам не палатку там рушит? – обеспокоился Мурыгин, и оба кинулись к брошенному имуществу.
Имущество оказалось цело и невредимо, зато нечто странное происходило с пнём. Вернее, уже произошло. Широкий неровный спил, каким был, таким и остался, а вот по кромке расположились грозди иссиня-чёрных наростов, будто выдавленных из промежутка между корой и древесиной. Внезапно Сергею Арсентьевичу почудилось, что воздух за его спиной уплотнился и подпихнул поближе к увенчанному смоляными наплывами пню.
Пошатнуло и Костика.
– Хм… – озадаченно сказал он и посмотрел на Мурыгина.
Потом шагнул к странным образованиям и с опаской одно отломил. Раздался лёгкий, но сочный хруст.
– Чёрт-те что, – помыслил вслух Костик. – Не гриб, не кактус… Может, правда что-нибудь инопланетное?
Осмотрел, понюхал. Судя по выражению лица смельчака, аромат от обломка исходил приятный, соблазнительный.
– Костик! – сипло предостерёг Сергей Арсентьевич. – Даже и не вздумай! Траванёшься – кто тебя вытаскивать будет?
Стоеростин глянул через плечо, но не на Мурыгина, а в сторону овражка. Спасатели уже прибыли. В крайнем случае впрыснут чего-нибудь… откачают…
Куснул, жевнул – и, приподняв брови, замер. На секунду Мурыгин испугался, что Костик вот-вот закатит глаза и грянется замертво оземь. Ничего подобного! Сунул отломленное в рот целиком и сладострастно захрустел. Уставил на Сергея Арсентьевича очумелые глаза, затем снова нагнулся над пнём. На сей раз оторвал сразу два отростка: один – себе, другой – товарищу.
Тот попятился.
– Даже не предлагай! – решительно предупредил он.
– Ну и дурак! – сказал Костик.
* * *
Так Стоеростин и не уразумел, что ужаснуло Мурыгина. Отравиться боишься? Ну я ведь на твоих глазах только что ел – и хоть бы хны! Выглядит, что ли, чересчур экзотически? Да на рынках сейчас и не такую экзотику продают…
Нет, причина, конечно, была в другом. Вспомнилось Сергею Арсентьевичу им же самим произнесённое недавно слово «миска» – и ожгло подобно оплеухе. Всё предыдущее – ладно, спишем как-нибудь, переживём. Ну погладили, ну с постели утром стряхнули… Но миска!..
Большего унижения Мурыгин просто представить не мог.
– В город со мной пойдёшь? – отрывисто спросил он.
– Чего я там не видел! – хмыкнул Костик.
– Как знаешь, – холодно молвил Сергей Арсентьевич. Не прощаясь, подхватил сумку и двинулся по бывшей дороге, похожей теперь на коротко постриженный газон. Кстати, на месте исчезнувших домов травка тоже произрастала особенно охотно. Пожалуй, если произвести аэрофотосъёмку, вышла бы довольно подробная карта материальных убытков, где каждая пропажа отмечена зелёной заплаткой.
В Мурыгине просыпался бизнесмен. Не надо никакой аэрофотосъёмки! Выйти в Интернет, скачать снимок со спутника, распечатать, оформить и продать любителям уфологии, пострадавшим дачникам… Раисе Леонидовне, естественно, втридорога…
Спекуляции его были прерваны ласковым шершавым прикосновением большой незримой ладони, чудесным образом прошедшей сквозь одежду. «Иди, котик, иди, погуляй…» Вновь стало обидно за себя и за человечество. Фыркнул, встряхнул спиной…
К овражку успели подогнать чудовищных размеров автокран и теперь подводили тросы под брюхо амфибии. На прохожего внимания не обратили. Тот приостановился, поискал глазами старшего по званию, но все были настолько свирепы и сосредоточенны, что Мурыгин решил не связываться и пошёл дальше.
* * *
В телецентр его не пустили. Остановили на проходной, спросили имя и фамилию, долго шарили по каким-то реестрам и наконец ошеломили известием, что пропуск на Мурыгина почему-то не выписан.
– Наверно, забыли. Сейчас спросим. Вы в какую редакцию?
Сергей Арсентьевич и сам бы хотел это выяснить.
Однако, стоило ему признаться, что явился он сюда, так сказать, самочинно, без предварительной договорённости, возле турникетика возник пожилой шкафоподобный охранник и попросил покинуть проходную. Вдруг террорист!
Вновь оказавшись на руинах тротуара с пробивающейся в разломах травкой (с советских времён, что ли, не ремонтировали?), Мурыгин сплюнул, закурил. Минуты через полторы турникет провернулся и стеклянная дверь отворилась, пропуская сутулого, смутно знакомого мужчину, чьё длинное лицо, казалось, состояло даже не из морщин, а из каких-то наплывов, как на том пеньке. Вышедший поправил на плече ремень кофра и тоже достал пачку сигарет. Бегло кивнул Сергею Арсентьевичу, затем всмотрелся попристальней.
– Никак Серёга?..
Пришёл черёд всмотреться Мурыгину.
– М-м…
– Мстиша Оборышев, – любезно напомнил телевизионщик. – Совсем, смотрю, олигархом стал – не узнаёшь…
Да-да-да! Мстиша Оборышев. Редакция культуры, если не изменяет память…
– Какими ветрами?
– Сенсацию пытался пронести… – сердито сказал Мурыгин. – Под полой. Через проходную.
– Удачно?
– Нет.
– А! Ну да… Вижу-вижу… Что за сенсация?
Мурыгин нахмурился:
– Как у тебя со временем?
– На пару затяжек хватит, – сообщил Мстиша, горбясь над зажигалкой. Огонёк задувало. – На разговор – вряд ли. Сейчас машина должна подойти…
– А ч-чёрт… – Сергей Арсентьевич подхватил полузабытого знакомого под ручку, попытался в двух словах передать суть дела, и почти сразу же был прерван.
– Погоди, старик, – озадаченно молвил Оборышев, высвобождая локоть. – Этот сюжет прошёл вчера… В новостях.
– Как прошёл?!
– Знаешь, очень неплохо. Можно даже сказать, симпатично… Дама там одна была, дачница, из потерпевших… – Умолк, моргнул. – Погоди-погоди… То-то я смотрю, фамилия знакомая – Мурыгина… Родственница, что ли?
– Жена, – глухо сказал Сергей Арсентьевич. – Бывшая…
– Во-от оно что… – протянул Мстиша, соображая.
На кургане, где возвышалась телебашня, было, как водится, ветрено. Сигаретный дым буквально выхватывало изо рта. Головные уборы норовили уйти в свободный полёт.
– И что она там наплела? – спросил сквозь зубы Мурыгин, придерживая козырёк кожаной кепки. – Паранормальщину всякую?
– Да нет… – Оборышев пожал свободным от кофра плечом. – Больше на справедливость нажимала, на бездействие властей… А паранормальщину плёл экстрасенс… Всё как положено.
– Это которому ногу подшибло?
– Ну да… Был ещё забавный такой мужичок… Председатель дачного товарищества, кажется…
– Тарах?! Быть-мыть? И он тоже?.. – Мурыгин задыхался от злобы.
– Кстати, колоритно смотрелся… Так что, прости, старик, но с сенсацией своей ты припоздал.
– Думаешь, всё на этом закончилось?
– Думаю, да, – невозмутимо отозвался мудрый Мстиша Оборышев. – Жизнь-то убыстряется: что ни день, то новость… Подумаешь, посёлок исчез! Тут мосты исчезают, каналы со шлюзами… О людях я уж не говорю. Мэр вон под суд загремел! Недели ещё не прошло, а кто о нём помнит? Нигде ни слова, будто и не было его…
Что-то заурчало, решётчатые ворота раздвинулись, на потрескавшийся асфальт выкатился телевизионный микроавтобус. Оборышев извинился, отправил окурок в урну и отбыл, оставив Мурыгина в состоянии столбняка.
Как говаривал в студенческие годы Костик Стоеростин: «Меня обворовали ещё до моего рождения».
* * *
День не сложился. Наполеоновские планы Мурыгина разлетались в дым, не успев соприкоснуться с действительностью. Наиболее грандиозный, а стало быть, наиболее безумный прожект был связан, помнится, с получением крупной ссуды (уже фантастика!) и последующим приобретением за бесценок всей пострадавшей территории «Орошенца»… За каким, интересно, лешим? Предъявить тому,кто поселился на пустыре, свидетельство на собственность?
В подавленном настроении Сергей Арсентьевич купил на вечер кое-какие продукты и пустился в обратный путь. Пробирала тревога, одолевали недобрые предчувствия: вот, скажем, приедет он, а там уже и впрямь всё обнесено тремя рядами колючей проволоки…
Предчувствия обманули. Дамба и грунтовка изрыты траками, овражек пуст, нигде ни единой пятнистой робы, ни единого морковного берета. Дачников тоже не видать. Одна живая душа на всю округу – Костик Стоеростин, умывающийся возле бетонного колодца. Стоящая рядом с ведром колба жидкого мыла, заимствованная из мурыгинского несессера, опустела на четверть.
– Ты хоть… поэкономней, что ли… – расстроенно заметил Сергей Арсентьевич. – Знаешь, сколько оно сейчас стоит? При наших финансах…
Костик поднял раскрасневшееся мокрое лицо, проморгался.
– Что это на тебя чистоплотность нашла? – упрекнул Мурыгин. – Самоходку, я гляжу, вытащили?
– Амфибию, – безрадостно поправил Костик.
– Ну амфибию…
Выждал, пока Стоеростин соберёт в пластиковый пакет умывальные причиндалы и смоет следы жидкого мыла с досок. Пошли к палатке.
– Представляешь, что эта сука сделала?.. – сдавленно начал Мурыгин.
– Какая?
– Раиса Леонидовна, естественно!.. Какие ещё суки бывают?.. На телевидение вылезла… На день опередила! Даже здесь! Ты прикинь! Даже здесь… Сейчас, погоди, успокоюсь – подробнее расскажу…
Успокоился – и совсем уже было собрался приступить к подробному рассказу, но тут Костик повёл себя крайне странно. Совершил резкий нырок, словно уворачиваясь от чего-то, отбежал на несколько шагов, обернулся, сжал кулаки.
– Пошёл вон!.. – каким-то вибрирующим, на диво неприятным голосом исторг он в пространство. – Даже не прикасайся! Пошёл вон, я сказал!..
– Ты… кому?.. – еле выговорил Мурыгин.
– Ему! – бросил вне себя Костик и, с омерзением передёрнув плечами, вернулся на поросшую травкой дорогу.
– Что у вас тут произошло?
– А!.. – Костик махнул рукой.
Сергей Арсентьевич ошарашенно оглянулся на обезлюдевшее заовражье.
– Не со спасателями что-нибудь, надеюсь?..
– Нет…
Окончательно сбитый с толку Мурыгин последовал за рассерженным Стоеростиным. На пне творилось нечто феерическое. Наросты, короновавшие спил, стали заметно выше, крупнее, вычурнее и, что самое удивительное, приняли разные цвета. Казалось, яркие пятна зазывно помигивают. Обман зрения скорее всего.
– Ага… – злорадно проскрипел Костик. – Подлизывайся, подлизывайся теперь… – Присел на травянистый бугорок, обернулся к Мурыгину, добавил сварливо: – Имей в виду, онне только гладит, онещё, оказывается, за шкирку берёт…
– За шкирку?..
– Ну не совсем за шкирку… Поперёк туловища… Дрессировщик хренов!
– Даже так?.. – осунувшись, пробормотал Мурыгин. Попытался представить, содрогнулся. – Слушай, – сказал он, присаживаясь рядом. – Может, нам, пока не стемнело, в город вернуться?.. Давай решать.
Стоеростин не ответил. Ладно, пусть подумает. Тем более что и сам Мурыгин сильно сомневался в разумности своего предложения. Ну, допустим, вернутся… А дальше куда?
– Ну всё… всё… – расслабленно произнёс Костик. – Помирились, отстань…
Сергей Арсентьевич неприязненно покосился на товарища. Стоеростин сидел с умиротворённо смеженными веками и блаженной улыбкой на устах. Потом за компанию погладили и Мурыгина.
С прискорбием надо признать, что принципиальностью Костик не отличался никогда. Упрямство – да, упрямство твердокаменное! А вот принципиальности – ни на грош. Если ссорился с кем, то ненадолго, и, кстати, окружающие пользовались этим вовсю. Сколько раз внушал ему Сергей Арсентьевич: будь твёрже, умей себя поставить! Это в советские времена страна была большой богадельней, а теперь с тобой никто нянчиться не будет. Демократия юрского периода! Сожрут и не подавятся. Оглянуться не успеешь – окажешься без денег, без дома…
Не внял добрым советам – так в итоге и приключилось.
– Слушай!.. – не вынес Мурыгин. – Но это унизительно в конце концов – за шкирку! Ты ещё мяукать начни, с бантиком на верёвочке начни играть… А как же, прости за напыщенность, человеческое достоинство?
– Чего-чего?.. – не поверил своим ушам Костик. Оглянулся, уставился изумлённо. – А когда из тебя долги вышибали, где оно было, это твоё человеческое достоинство? За шкирку! Тебя там, думаю, даже и не за шкирку брали…
Мурыгин поперхнулся. О том, как из него вышибали долги, он бы предпочёл не вспоминать вообще.
– Или вот работал ты в газете, – с неспешной безжалостностью продолжал Костик. – Был ласков с начальством. Редактору подмурлыкивал, заведующему отделом… Потом нашкодил не там, где положено, и вышвырнули тебя на улицу… Скажешь, не так?
– Не так! – сказал Мурыгин. – Я тогда на принцип шёл!
Костик всхохотнул.
– Ну да, ну да! Раз пострадал, то, значит, за правду… Знаешь, не удивлюсь, если выяснится, что кошки тоже шкодят из принципа. Ну а как насчёт Раисы, свет, Леонидовны?.. Она-то тебя за что вышвырнула? Тоже за правду пострадал или всё-таки нашкодил?..
Мурыгин хотел встать, но Костик его удержал.
– Серый… – проникновенно молвил он. – Пойми, каждый из нас в какой-то степени кот… Вот ты, например, меня сегодня утром у колодца носом в пасту натыкал… Я ж не обижаюсь!
Сергею Арсентьевичу стало неловко. Вставать раздумал.
– Что-то жрать хочется, – сообщил он, расстёгивая сумку. – Ты как?
– На подножном корму, – с достоинством ответствовал Костик. – Полна миска деликатесов…
– Правда, что ль, деликатесы? – усомнился Мурыгин.
Стоеростин тут же сходил к пеньку, принёс образцы для дегустации. Мурыгин, посомневавшись, принял из рук друга увесистый багровый отросток, пахнущий копчёностями, отведал с опаской… Да. Это не пища. Это снедь.
– Всё на вкус одинаково?
– Чёрное было всё одинаково. Вроде отбивной… А подлизываться начал – сам видишь: и цвет разный, и вкус… Не знает уже, чем угодить. Малиновую попробуй…
Мурыгин попробовал. Нет, малиновая, пожалуй, на десерт.
– Ладно, убедил. Только подожди минутку. Сейчас вернусь… – И Сергей Арсентьевич поднялся с пригорка, прикидывая, за которое дерево отлучиться.
– Ящичек – там, – глуховато сообщил Стоеростин и ткнул пальцем куда-то в сторону осиновой рощи.
– Ящичек? – не понял Мурыгин.
– Туалет, – отрывисто пояснил Костик. Лицо его снова стало сумрачно, чтобы не сказать, угрюмо. – Горшочек. У рощи ложбинка, а в ней вроде как дымок такой по дну стелется… сероватенький… Вот только туда. И никуда больше.
Глава 6Обед был изобилен и упоителен. Они гурманствовали, они выбирали отростки различных оттенков и сравнивали на вкус, они закатывали глаза и щёлкали языком.
– Мяу… – жалобно произнёс кто-то неподалёку.
Обернулись. В пяти шагах от палатки сидела склонная к полноте кошечка щучьей расцветки и взирала на них, словно бы вопрошая безмолвно: «Есть ли у вас совесть или хотя бы окорочок?» Приметная кошечка – с двумя рыжими подпалинами на загривке.
Костик отломил и бросил.
– Зря, – сказал Мурыгин. – Приучишь – повадятся. Весь пенёк объедят…
Изнемогающая от голода кошка понюхала угощение, брезгливо передёрнула шкуркой и негодующе потрясла задней лапой. Только что не прикопала.
– Ну знаешь! – возмутился Костик. – Будешь тут ещё… изображать… – Затем его осенило. – А-а… Жратва-то, выходит, растительная, если кошки нос воротят…
– А огурцы лопают, – возразил опытный дачник Мурыгин. – Прямо со шпалеры. Снизу подъедают. Приходишь утром – болтается пол-огурца. Как фрезой срезано… Знаешь что? У меня там консервы в сумке… Не отвяжется ведь!
Стоеростин сходил за банкой сардинок, принялся вскрывать. Киска обезумела и с жаждущим воплем полезла под нож. Она уже не мяукала, а блеяла. Пришлось её отбрыкнуть. А по травянистой дороге, воздев хвосты, галопом неслись на звук зверей пять – вся банда.
– Так… – сурово сказал Костик и, продолжая орудовать ножом на весу, двинулся им навстречу. Окружённый и чуть ли не увешанный кошками, он одолел треть расстояния до овражка и поставил банку на землю. На том месте, куда он её опустил, вскипел мохнатый бурун.
– Порядок, – заверил Стоеростин, вернувшись. – Харчимся спокойно – миске нашей ничто не угрожает. Разве что коза какая-нибудь забредёт…
– А вот интересно, – сказал Мурыгин. – Они еговидят?
– Кошки-то? Очень может быть… Есть у меня, Серый, такое чувство, что если мы посмотрим их глазами, то очутимся даже не на другой планете, а в другом измерении…
– А он?
– Что он?
– Как онк нам относится? Так же, как мы к ним?
Уловив в голосе Мурыгина трагическую нотку, Костик глянул искоса и рассмеялся.
– Дорогие мыши, – сказал он. – Как хотите, чтобы с вами поступали кошки, так и вы поступайте с ними… – Сладко потянулся, зевнул. – Кстати, а не вздремнуть ли нам?.. После сытного обеда по закону Архимеда…
* * *
Они вынули из палатки драный клетчатый плед, однако, стоило возлечь, как под спины мягко подсунулось нечто невидимое – и оба оказались вознесёнными на полуметровую высоту. Мурыгин от неожиданности охнул, дёрнулся, после чего ему успокаивающе огладили пузико.
Нет, это уже слишком! Сергей Арсентьевич мысленно проклял себя и тот миг, когда он, поддавшись соблазну, принял угощение из миски. Стиснул зубы, скосил гневный глаз на Костика. Тот спокойно лежал на спине и глядел во влажно-синее мартовское небо.
– Знаешь такую легенду? – задумчиво молвил он. – Как кошка спала на плаще Магомета…
Мурыгин буркнул, что нет.
– Магомет сидел размышлял, а кошка спала. Ему уже уходить пора, а она всё спит. Ну и, чтобы не будить кошку, отрезал он край плаща и так ушёл…
– И что?
Ответ последовал не сразу. Устремлённые в небо глаза Костика были почти мечтательны.
– Сильно подозреваю… – сообщил он как бы по секрету, – что кошка просто притворялась спящей…
Услышанная притча при всей своей многозначительности нисколько не обрадовала Сергея Арсентьевича.
– Но гордость-то какая-то быть должна!.. – взвыл он.
– Тебе есть, чем гордиться? – удивился Костик.
– А тебе?
– Мне – нечем.
– Ах нечем?.. – Мурыгин задохнулся. – Ладно… Твои проблемы! Юродствуй дальше… Но ты – человек! Стало быть, как ни крути, а представитель человечества! И вот уж тут, будь добр…
Костик усмехнулся.
– Знаешь, – повинился он. – Если бы человечество не состояло из людей… я бы его уничтожил.
Мурыгину пришлось сосчитать до десяти.
– Это единственная причина, по которой ты его до сих пор не уничтожил? – сквозь зубы осведомился он.
– Нет, – с сожалением сказал Костик. – Но эта причина – главная… Сколько можно? Теракты, зачистки, наполеоны, Тамерланы… Кого по отдельности ни возьми – хороший ведь человек, а как впишется в систему – сволочь сволочью… Де-ти!.. – слезливо-проникновенным голосом старушенции-училки призвал он вдруг. – Люб и те родную историю, это месиво грязи и крови…
– Придурок!.. – с отвращением бросил Мурыгин.
Некоторое время парили молча. На воздушном океане. Точнее – на самом его мелководье. Почти полный штиль – так, колыхало иногда. Рядом плавали над землёй бежевая куртка с чёрным плащом, две пары обуви, лыжная шапочка и кожаная кепка. А пригревало всё сильней. Загорать впору.
– Ну, не знаю… – сдавленно произнёс Мурыгин. – Не хочу я становиться чьим-то домашним животным.
– А куда ты денешься? – лениво отозвался Костик. – Собственно говоря, выбор у тебя сейчас один: либо вернуться в город и пойти в мышеловы к работодателю (если получится, конечно), либо остаться здесь, где от тебя ничего особо не требуют… где о тебе заботится некто незримый, таинственный… нездешний…
Разморило Костика: вещал, засыпая. Потом ни с того ни с сего проснулся, приподнялся на локте.
– Достал ты меня, Серый! – неожиданно ясным голосом объявил он. – Ну нельзя же верить всем и каждому! Тем более – мне. Вот запали тебе в башку эти коты. Ну с чего ты взял, что коты?
Мурыгин растерялся.
– Но ведь… всё же совпадает… Всё!
– Всё совпадает со всем! – отчеканил Стоеростин. И ещё раз – чуть ли не по складам: – Всё на свете совпадает со всем на свете! Что за народ такой… – Хмыкнул, распростёрся. – Пришли коммунисты, сказали: Бога нет… Ура-а, Бога нет!.. Пришли православные, сказали: Бог есть… Ура-а, Бог есть!.. Пришёл Костик Стоеростин, сказал: коты… Ура-а, коты!.. Думать когда самостоятельно станем?
Ошеломлённый внезапной тирадой друга Мурыгин моргал.
– Позволь, но…
– Предположим… – безнадёжно, с бесконечным терпением в голосе пропустил сквозь зубы Костик. – Согласился ты участвовать в ответственном эксперименте. Во благо страны. Или там, я не знаю, во благо фирмы. Заперли тебя в сурдокамеру. И чем же ты после этого не домашний кот? Заботятся, кормят, поят, на улицу гулять не выпускают, вынуждают делать что-то невразумительное… – Снова взбрыкнул, привскинулся на локте. – А хочешь, я сейчас докажу, – предложил он в запальчивости, – что хозяин наш не кто иной, как Господь Бог собственной персоной? А то, что Он с нами проделывает, десять заповедей в чистом виде! Хочешь?
Мурыгин заробел и сказал, что не надо.
– Да, но… зачем тогда… коты? – помолчав, спросил он в тоске. – Может, сменим терминологию, а?..
– Предпочитаешь Господа Бога?
– Нет, ну… это уж кощунство…
– Какой ты всё-таки, Мурыгин, ранимый, – заметил со вздохом Костик, освобождаясь от свитера. – Можно подумать, оптовым складом никогда не владел! Коты ему не понравились, видали?..
* * *
Сложно сказать, что случилось раньше: мгновенное приземление на драный плед или же пугающе знакомое «умб!..» на заливном лугу. По логике, ондолжен был сначала их скинуть, а потом уже кого-то шугануть, но это по логике… В сторону так называемого островка (проще говоря, небольшой плотной толпы верб) улепётывали трое мальчуганов, одетых скорее по-зимнему, нежели по-весеннему.
– Откуда они тут? – не понял Костик. – Не из города же…
Мурыгин смотрел и неодобрительно качал головой. Дачник со стажем, он хорошо знал, кто это и откуда. Из Пузырьков. Так в просторечии именовалось брошенное на произвол судьбы отделение ликвидированного колхоза, вечная головная боль «Орошенца». Утративши связь с землёй, жители Пузырьков промышляли теперь чем попало, в том числе и кражами со взломом. Работали по принципу семейного подряда: днём детишки высматривали объект, а взрослые приходили ночью.
Поздновато пожаловали. Во-первых, середина марта, сезон грабежей, считай, кончился, а во-вторых… что теперь грабить-то?
Мурыгин обулся, встал.
– Да… Скорее всего… – задумчиво молвил он.
– Что скорее всего?
– Скорее всего ты прав… Какой смысл брать с улицы двух старых ободранных котов? Берут обычно котят…
– Ну, не всегда, – возразил Костик. – Мой, например, уже здоровый был, когда я его подобрал… по пьянке…
– И всё-таки, согласись, странное предпочтение. Я бы на егоместе пригрел кого-нибудь из этих пацанов. Такие же приблудные… во всяком случае, с виду…
– Не исключено, что у нас аура редкой расцветки, – предположил Костик. – С подпалинами…
Из-за вербного островка показался один из мальчишек. За ним явились и остальные двое. Осторожно двинулись к пустырю. Надолго нырнули в лозняк – должно быть, решили посовещаться…
– Смотри-ка, мало показалось… – уважительно заметил Костик.
Мурыгин выглядел более озабоченным.
– Ну вот куда их несёт? Опасно же! – Он обернулся к Стоеростину. – Прямо хоть в самом деле колючей проволокой обноси… по периметру.
– Пролезут, – заверил тот. – Погоди, ещё экстремалы повадятся. Представляешь, кайф – пересечь пустырь всё равно как под бомбёжкой? Адреналину-то, адреналину! Весёлая нас ждёт жизнь…
– Но власти же должны какие-то меры принять?!
– Должны… – равнодушно согласился Костик. – Перечислить, что они у нас ещё должны?.. Серый! Насколько я понимаю, навару с нашего пустыря – никакого. Ну а раз так, то кто этим сейчас будет заниматься? Ну, приедет какой-нибудь учёный безумец…
– Нет, позволь! – возмутился Мурыгин. – Как это никакого? Это ж, по сути, новое оружие в перспективе… Противотанковое, противопехотное…
Судя по кислому выражению стоеростинского лица, восклицание Сергея Арсентьевича никого ни в чём не убедило.
Умб!..
– Ты знаешь, по-моему, им понравилось… – сказал Костик. – До вечера не уймутся…
И оказался не прав. На третью попытку пацанва не отважилась – торопливо подалась через заливной луг к Пузырькам. Как бы они, чего доброго, взрослых не привели…
– Всю сиесту поломали… – С недовольным видом Стоеростин улёгся на плед, пощупал бугристое твёрдое ложе. – Не понял!.. – в крайнем раздражении вопросил он окрестное пространство. – Так и будем теперь без подстилки?
И на глазах Мурыгина медленно всплыл над землёй.
