Текст книги "Смерть еще не конец - 2 (Серия Сталкер) (СИ)"

Автор книги: Евгений Обабков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

Снова пожелав мысленно выход, я встал у появившейся двери.

– Попытка номер два, – решил подбодрить я себя. – Прямо как рулетка.

Открыв осторожно дверь, я заглянул в образовавшуюся щель и… тут же захлопнул выход, на меня с той стороны посмотрело что-то зубастое и глазастое, явно не желавшее мне доброго утра.

– Попытка номер три, – сказал я чуть дрогнувшим голосом.

Следующее открытие двери оказалось успешным, мне открылось пространство, окрашенное в темно синий цвет. Не было ни цветов, ни солнца, ни чудовищ, один ровный, ярко синий цвет.

Решив, что не переделанное пространство принадлежит такому же как и я, не давно попавшему в кому, или вовсе не принадлежит не кому, я вошел в дверь, которая по своему обыкновению, вновь исчезла за моей спиной.

Я сделал три шага – тишина. Еще три – тишина. Видимо я не ошибся когда предположил что пространство не обитаемо. Более не опасаясь встречи, с кем бы то ни было, я смело зашагал по синей пустоши.

Гром разразился неожиданно. С неба, синюю, невидимую ранее верхнюю кромку пространства, вдруг затянули тучи, полыхнув огнем, понесся светящийся шар, вонзившись в землю, не далеко от меня, он превратился в человека.

– Вот так номер, – мне начинали надоедать здешние спецэффекты. – Ну и кто ты такой? Воин, дракон переросток, ну или может пришелец, с далекой планеты?

Отряхнув свой подол, после того как дым улегся я разглядел что человек облачен в длинный плащ, чудак обратился ко мне:

– Рад приветствовать вас. Я высший маг мира Ллинариум.

– Кто? – не поверил я собственным ушам. – Маг?

– Да, я верховный защитник всего живого, что находиться вокруг.

Я огляделся.

– Ты говоришь живого. По-моему кроме синего цвета, здесь вообще ничего нет.

– Не заговаривай мне зубы бес, – разозлился вдруг верховный маг. – Я знаю ты здесь, что бы свергнуть меня и ввести мир Ллинариум в хаос. Но знай, я не сдамся без боя.

– Не знаю, чем вызваны эти твои фантазии, – обратился я к чудаку. – Но я в них учувствовать не собираюсь. Я ухожу.

– Ты не уйдешь без боя бес. Сегодня на земле останется лишь один из нас. Сражайся или умри!

Решив не связываться с безумным магом, я мысленно пожелал дверь. Спустя мгновение она появилась.

– Прощай великий маг, – отвесив издевательски низкий поклон, я обратился лицом к двери, но… ее уже не было. – Что за…, – снова пожелав дверь, я вновь увидел ее в метре от себя, и спустя мгновение она опять исчезла.

– Твоя магия бессильна против меня, бес, – возвестил маг. – Тебе не удастся уйти без боя. Сражайся трус!

Закончив свою гневную тираду, маг сложил вместе руки, что тут же засветились зеленоватым светом, и выпустил по мне огненный, но почему-то зеленый, шар.

Не ожидав такого, я не успел ни отпрыгнуть, ни уклониться, и шипящий от жара шар ударил по мне. Удар был сильным, но малочувствительным, я почувствовал разве что тепло, но уж ни как не жар.

– Ты силен бес, – увидев, что его заклинание не подействовало на меня, сказал маг. – Но мои знания древние, как сам Ллинариум, и огненный шар – только начало.

Присев на одно колено, маг гневно прокричал ничего для меня не смыслящее заклинание, и резко ударил кулаками в землю. Земля под магом пошла трещинами и рубцами, потянувшимися ко мне. Поверхность под ногами моими просела, превратившись в зыбучий песок.

Вызволив, надо сказать без особого труда, ноги из этой земляной каши, я встал рядом с образовавшимся мини котлованом.

– Может хватит, – обратился я к магу. – Твои заклинания не действуют на меня. Это все просто… глупо.

– Ты смеешься надо мной бес? – маг был в бешенстве. – А как тебе это!!!

Вознеся руки к "небу", маг прокричал заклятие и опустил руки, показывая на меня. Снопы искр и синих, до невозможности, молний метнулись от его рук ко мне.

На этот раз я ощутил некоторое напряжение в месте удара молний. Спустя секунду напряжение превратилось в усталость, еще секунду – изнеможение. Молнии все ударяли и ударяли из рук взбесившегося мага, и с каждым новым ударом я чувствовал себя все хуже и хуже.

– Прекрати, – крикнул я магу. – Заканчивай этот балаган!

– Ты просишь пощады бес? – маг ликовал, видя мою слабость. – Проси сильнее и возможно я пощажу тебя.

Мне было очень хреново, но слова мага ураганом отразились в моей душе.

– Что? – крикнул я магу. – Просить пощады? Да никогда сталкер Авдот не подгибался под врага. Не будет этого и сейчас!

Вспомнив завет доктора о том, что в этом измерение все возможно, я, превозмогая усталость, распрямился и пустил свое воображение на полную катушку.

Для начала я представил себе магический щит. Серая дымка окутала меня, отражая молнии и не давая им добраться до моего тела. Затем я представил искрящуюся шаровую молнию. Тот час с моих рук сорвался синий шар и устремился к магу.

Не смотря на скорость пущенного мной снаряда, маг уклонился от шара и захватив его своим полем развернул по дуге, и пустил обратно – ко мне. Шар ударился о мой щит и поглотился.

– И грянул бой!!! – возликовал маг, творя новое заклинание.

– Вспомним детство, – проговорил я себе под нос.

Пошевелив руками, маг пустил ко мне сразу три цветастых, пульсирующих словно желе в невесомости, сгустка ударивших в мой щит. По моей защите пошли волны, но он выстоял.

В ответ на атаку, я снова подумал о шаре а затем о щите. В мгновение ока мои мысли материализовались в виде магического шара, окутавшего мага, и не дающего ему творить заклинания.

Но недолго я праздновал победу. Спустя мгновение шар лопнул как мыльный пузырь и маг, сложив ладони, пустил ко мне целую стаю, похожих на пауков, животных.

С роду не любил пауков, поэтому огненный заслон, перед моими ногами, образовался даже без подпитки мыслью. Три секунды, и стая кровожадных мухоедов, превратилась в прах.

Животные значит. Ну что ж хорошо. Я сделал мысленное усилие, и прямо перед магом вырос огненный столб, на ходу преображаясь в грозу всех сказок – дракона.

Пышущий жаром ящер, пустил по магу огненный сгусток, но тот попал не в мага, а в поднятую им из не откуда, стену воды. Поглотив шар, стена воды преобразовалась в ползучего ящера и кинулась навстречу моему дракону. Удар, и на поле схватились меж собой: огненный дракон, и водяной ящер. Пар и шипение заполнили все возможное пространство. Огненный дракон жаром испарял воду ящера, ящер же водой заливал огненную гриву дракона. Прошла минута боя, и вызванные животные, поглотили друг друга, оставив после себя лишь туманную дымку. Мы с магом вновь остались один на один.

– Ну все, хватит, – крикнул я магу, чувствуя крайнюю усталость. – Мне надоело, давай заканчивать!

– Ни за что. Я скорее умру, чем дам тебе уйти!

Злость накинулась на меня, давая силы. Я так возненавидел мага что казалось мог задушить его голыми руками. Вдруг, повинуясь моей злости, от меня пошла черная, невозможно опустошающая волна ярости. Маг выставил щит, но он не помог, и как только волна дошла до зарвавшегося волшебника силы покинули его, и обессиленное тело рухнуло на землю. Я же, после падения мага, наоборот, почувствовал себя много лучше, и даже смог выпрямиться в полный рост, не ощущая тяжести.

– Давно надо было вообразить вытяжку здоровья, этот балаган причинил бы мне меньше неприятных минут, – сказал я, подходя к лежащему без сил магу.

Сверженный верховный маг лежал без движения, и лишь глаза его, сохранившие каплю, жизни смотрели на меня.

– Да, – еле открывая рот, произнес он. – Ты оказался сильнее меня. Я дарю тебе свое уважение бес из рода сталкеров. Надеюсь, ты будешь снисходителен к Ллинариуму. А я ухожу…

Лишь маг произнес последние слова, как тело его превратилось в пепел, а затем и вовсе – исчезло.

Пожелав мысленно дверь, я как можно быстрее убрался из данного пространства, не дай бог, маг вспомнит о фениксе, и возродиться из пепла. Но возрождения не случилось, и я не встретив сопротивление, вошел в висящую дверь.

– Интересно, – сказал я себе, в последнее время говорить самому с собой, вошло у меня в привычку. – А куда делся маг после мнимой смерти, и кем он вообще был? Возможно ли что это был его сон и после поражения он проснулся? Вот был наверно кошмар – являться всесильным и проиграть бесу.

Я снова был в своем, освещаемым белым светом, измерении. Стоило придумать, что делать дальше. Встречаться с подобными "магами" мне больше не улыбалось, но и другой альтернативы кроме как рыскать по чужим измерениям в поисках Дианы, у меня не было, поэтому открыв дверь, я вошел в первое попавшееся мне пространство.

Попавшееся мне измерение было серо и беззвучно, если не считать тихих стонов что время от времени проносились в воздухе. Под ногами была серая трава, на небе, да здесь было небо, плыли серые облака, а в воздухе витали черно-серые вороны. Угрюмая местность сильно напоминала… Зону. В том, что данное пространство имитирует Зону, я полностью убедился после того, как чуть не вляпался в притаившуюся за полусгнившим пнем – Электру.

– Черт, – выругался я. – Неужели меня угораздило вляпаться в сон сталкера.

И действительно, не прошел я и пары метров, как в недалеко расположенном болоте увидел голову мертвого сталкера. Голова то появлялась на поверхности болота, то вновь медленно уходила под воду. Цикл повторялся раз за разом, снова и снова.

Да, скорее всего это действительно сон сталкера, мне и самому частенько сниться, что я погибаю в Зоне. У меня это смерть от мутантов или аномалий, а в этом сне – болото. Что ж, у каждого свои страхи.

Миновав болото с вечно тонущей головой, я удалился вглубь пространства. Многочисленные аномалии, частенько появляющиеся из неоткуда, мутанты бегающие неподалеку, но не рискующие подходить – вот с чем я столкнулся, преодолевая местный пустырь. Не заметив пару аномалий, я разрядил ногой Электру, а спустя минуту активировал Воронку. Наградой за это, стала легкая усталость без малейших увечий. Не плохо бы и в Зоне так – наступил в аномалию, посмотрел на заляпанный грязью ботинок, и пошел дальше. Чудо, а не жизнь. Хотя нет, тогда Зона стала бы проходным двором. Уж лучше пусть все остается так как есть. Ту, настоящую Зону, я знаю, как пять своих пальцев, а эта хранит еще множество каверзных секретов.

В подтверждение моих выводов я попал ногой в одно из многочисленных болот. Мгновение, и я уже по пояс в грязной, тягучей жиже.

– Надеюсь, этой грязи не будет на мне, когда я выйду из комы? – проворчал я, пробуя на пальцах липкую дрянь, больше похожую на дерьмо, нежели на грязь.

Однако, несмотря на мой скептицизм, проблема оказалась несколько больше, чем я предполагал, и вместо освобождения из липкого плена я, попытками выбраться, наоборот – вогнал себя еще глубже в болото.

– Да что это такое, – раздраженно прошипел я, пытаясь руками помочь себе выбраться.

Вдруг под ногами у меня что-то шевельнулось. Решив, что мне показалось, я продолжил спасательную операцию по вызволению бегемота из болота, но движение повторилось, и по ногам моим прошла судорога – будто их обдали холодом. Поняв, что дело не ладно, я еще энергичней начал продвигаться к противоположенному берегу, и уже схватился за нависший над болотом куст, как меня резко дернуло за ноги, обратно в болото.

– Сталкер!!! Ты наш!!! Наш!!! – послышалось от болота, словно сам ветер шептал над кустами.

– Да что происходит? – я попытался шевельнуться, но то что держало меня за ноги, не позволило дотянуться до спасительной ветви, и я ушел в болото по самую грудь.

Потеряв силы ругать нечистого, я бился в болоте в полнейшей тишине, если не считать стоны ветра:

– Сталкер!!! Наш!!! Наш!!! Не борись, сталкер, ты все равно наш!!!

Силы покидали меня даже быстрее, чем я погружался в пучину. Еще секунда, и голова моя скроется под этой чачей. Что потом будет? Снова смерть, или я выйду из комы. Хотя все равно, в любом случае я найду способ вернуться…

Героического утопления не получилось – как только шеи моей коснулось местное месиво, прямо из воздуха ко мне протянулась морщинистая, но крепкая рука. Превозмогая усталость, я выдернул свою руку и на последнем вздохе схватил протянутую мне из воздуха конечность.

Стоит только подивиться той силе, с которой рука вытянула меня из болота, даже тянувшее меня на дно существо, сдалось перед силой руки. Не прибегая к услугам двери, рука протянула меня через тонкую грань пространств и выкинула в другое измерение.

Пространство, в которое меня вытянула рука, не было окрашено не в один цвет, и во все цвета сразу. Переливаясь всеми цветами радуги, пространство не имело своего окраса, имея сразу их все.

– Интересный коленкор, – сказал я, с трудом поднявшись с земли. Только сейчас вспомнив, что у меня появился спаситель, вытянувший меня из трясины.

Оглядевшись кругом, я не заметил даже следа спасителя.

– Так кто ж это был? И где он теперь? А может я сам выбрался, а рука это материализация мысли о спасении? – проговорил я.

– Сам ты бы не выбрался, – послышалось позади меня. – То измерение крепко держит своих пленников, особливо сталкеров.

Слегка шепелявый голос был мне знаком. Обернувшись, я смог только похвалить свою память. Человек, спасший меня, действительно был мне знаком – это был Тиберий.

– Вот так встреча! – сказал я. – Давно хотел поблагодарить тебя за помощь, начиная с того момента, ну ты помнишь: поляна, деревья, бандиты. Вот только ты постоянно бегаешь от меня…

– Я от тебя не бегаю, – улыбаясь, ответил старик. – Дел много, а они сами делаться не будут.

– Ну, сейчас-то объяснишь, зачем вечно мне помогаешь? И как очутился здесь, – я обвел руками пространство, – во владениях ее величества комы?

– Тс! – приставив к губам палец, старик к чему-то прислушался.

– Ну, опять, тс да тс. Мне кажется, ты просто расспросов боишься, – проворчал я.

Старик снова улыбнулся и, показывая пальцем наверх, сказал:

– Ты не шуми Авдот, спящих разбудишь. Значит так. Вот дверь, – палец его перестал показывать вверх и указал на появившуюся, по обыкновению из неоткуда дверь. – За ней твоя Диана, дальше сам. Ты парень смышленый…

– А…, – начал было я, посмотрев на дверь, но обернувшись понял что старик опять ускользнул от меня. Позади было пусто, лишь переливающееся цветами пространство – Ну что ж. Понятно. Ты Тиберий без этого не можешь, – сказал я пустоте, и, открыв дверь, вошел в пространство, где, если верить старику, должна находиться Диана.

При входе в пространство Дианы – мне в глаза ударил яркий свет, будто само тепло обратилось светом и согревало меня лучами.

– Солнце? – удивился я. И действительно, как только мои глаза привыкли к свету, я смог разглядеть нависшее над горизонтом солнце.

Пространство было удивительно и привычно одновременно. Удивительно, потому что встретить солнце и синее небо в пространствах комы и сна, было несколько проблематично, а привычно, потому что открывшийся пейзаж, был мне знаком.

Солнце клонилось к закату, еле двигаясь по сине-голубому небу. Редкие облачка, повинуясь дувшему на высоте ветру, продвигались к горизонту, на фоне которого был, различим густой, явно хвойный лес.

Сам я, закрыв за собой дверь, стоял теперь на поросшем зеленой травой и цветами, поле. Ровно посередине этого луга, проходила тропа, извиваясь, уходя к одиноко стоявшему, деревянному дому.

Не веря глазам, я разглядывал деревянную постройку. Резные ставни, покрытая тесом крыша, маленькие оконца. Не могло быть сомнений, этот дом был мне знаком, это был мой дом.

Давным-давно, когда я был еще мальчишкой, я с матерью и сестрой жил на хуторе в одном из богом забытых уголков Сибири, у нас был свой дом, точь в точь, что я видел сейчас в паре сотен метров от себя. Я помню это поле, мальчишкой я босиком носился по мягкой траве. Помню тропу, по ней мы с матерью ходили по грибы. Но главное дом, дом был самым значимым воспоминанием моего детства. Теплый уютный, он был словно панцирь, прикрывающий и от жары и от холода…

Но как? Как мой дом из моего детства попал сюда, в сон Дианы? Невероятно. А может Тиберий солгал, и это пространство не Дианы, а мое. Но зачем это ему? Вопрос за вопросом, и не одного ответа.

Пытаясь побороть сентиментальные чувства, я побрел по цветам и траве, к видимой неподалеку тропе. Наклонившись пониже, я сорвал цветок и покрутил его перед глазами. Ничего особенного обычный василек, даже пахнет, и так от этого запаха тоскливо, хочется вернуться, вернуться в детство и снова увидеть мать, почувствовать ее тепло и ласку и знать, знать, что тебя любят и ждут, что заступятся, когда надо, и накажут, если не прав…

Не раскисай Авдот, возьми себя в руки, это все сон, все не настоящее, все ложь, сделанная с неизвестной целью. Надо развязать этот узел и докопаться до того, зачем все это нужно, и кем сделано! Но как же все кажется реально…

Пройдя по пыльной тропе, я подошел к дому. С близи он казался еще более похож на мой дом, чем издалека. Покрашенные, но облупившиеся от времени стены, чуть перекошенные ставни – я помню каждую мелочь, и каждая мелочь отображена в этом мираже.

Вот и покосившийся забор, и полусгнившая калитка. Пройдя через скрипнувшую створку ворот, я очутился во дворе своего детства. Меж крепких столбов, были натянуты веревки – во время стирки, на них сушилось белье. Чуть подальше, высились многолетние яблони и вишни, а за ними располагалась летняя кухня со своим дубовым столом и осиновыми скамьями, на которых, сейчас, кто-то сидел…

Решив что мне показалось, я обойдя сад, приблизился к столу. Нет, мне не показалось – за столом действительно сидели люди. Приглядевшись, я различил три фигуры. Одна принадлежала старой женщине, вторая девушке лет где-то под тридцать, а третья… Диане.

Остановившись в паре метров от стола, я наконец расслышал голоса, а затем даже смех. Смеялась как раз Диана, видимо над только что произнесенной шуткой второй девушки.

Я не знал ни пожилую женщину, ни девушку. Среди этой компании мне была знакома только Диана, почему-то отдыхающая во дворе моего детства.

Не решаясь подойти и нарушить идиллию, Диана явно была счастлива, я наблюдал издалека, пока сама Диана, заметив меня стоящим меж плодовых деревьев, не замахала призывно руками, предлагая подойти к столу.

Не ожидав от впавшей в кому – приветствия, я как завороженный подошел к знакомому мне с детства, столу.

Увидев меня у стола, девушка и пожилая дама, приветственно кивнули мне головами и встав, прошли по направлению к дому, где в последствии и скрылись, оставив нас с Дианой, наедине.

Ничего не соображая, и уж тем более – не понимая, я сел на сколоченную из осиновых досок, скамью, и всмотрелся в лучезарно улыбающееся лицо Дианы.

– Ну, – после минутной паузы, сказала Диана.

– Что ну? – не понял я.

Облокотившись локтями о стол, Диана посмотрела на меня вполне осмысленным взглядом и произнесла:

– Ты ни чего не хочешь спросить? Разобраться, что здесь происходит?

– Хочу, – по инерции выпалил я, но вдруг меня пронзило что-то вроде озарения. – Эй стой, – сказал я Диане. – Ты ведь узнала меня!

– Конечно узнала, – спокойно произнесла она. – Ты Авдот. Мы познакомились с тобою в Зоне. А ты чего ожидал?

– Ну, – смутился я. – Я думал, ты не узнаешь меня, что ты забыла кто ты и где. Ты ведь знаешь что ты в коме, и все вокруг, лишь плод твоих фантазий?

Диана погрустнела.

– Знаю конечно. Но мне так хочется во все это верить. Я так счастлива здесь Авдот, хотя и не знаю этого места…

– Зато я знаю, – не удержался от комментария я. – Это мой дом. Я провел почти все детство в нем.

– Твой дом? – слабо удивилась Диана. – Но почему в моем воображении?

– Я и сам хотел бы знать ответ на этот вопрос, возможно, наши воспоминания каким-то образом перешли друг от друга. Возможно, это произошло той ночью, – я взглянул в глаза Диане, – ну ты помнишь.

– Помню Авдот, такое не скоро забудешь, – она по-девичьи рассмеялась. – А ты знаешь, я здесь не одна. Ты видел женщину и девушку? Это мои мать и старшая сестра. Как только я очнулась в этом месте, то первое что увидела, это их лица, склонившиеся надо мной. Я так рада Авдот. Последний раз я видела семью еще до Зоны. Мы вместе шутим, беседуем. Общаемся если сказать проще…

Мне вдруг стало жалко Диану. Она видела своих родных и знала что они лишь подделка. Это очень горько наверно.

Перехватив мой взгляд, Диана нахмурилась.

– Жалеешь меня? Не надо. Будь уверен, я счастлива даже с этой, бутафорской семьей.

Встав со скамьи, она подошла к раскидистой яблоне, и обняв ее ствол, попыталась дотянуться до яблока, это ей не удалось и она вернулась к столу.

Немного подумав я решил про себя что даже если буду на грани безумия, никогда не соглашусь заменить реальный мир на подставной, но Диана, это ее дело. Однако нам пора.

– Нам нужно уходить, – сказал я Диане. – Кома дело серьезное, к тому же у нас есть работа – вытащить души моей семьи из плена, ты ведь помнишь, – я скорее утверждал, нежели спрашивал.

Устало склонив голову, Диана вздохнула, но собравшись с силами, все же произнесла:

– Ты еще не понял Авдот?

– Не понял чего?

– Я не хочу уходить.

Меня будто громом прибили от ее слов. Выйдя из оцепенения, я переспросил ее в надежде что ослышался:

– Я не совсем понял. Ты не хочешь уходить отсюда?

– Да, – резко вскинув голову, она обожгла меня взглядом. – Я не хочу уходить отсюда. Мало того, я не уйду отсюда никогда!

Сорвавшись с места, она подобно ветру, убежала вглубь сада и миновав его взбежала по крыльцу и скрылась в доме, оставив меня наедине со своими путаными мыслями.

Как же так? Я проделал такой путь, минуя саму смерть, я пробрался сюда и каков результат? Полный проигрыш по всем фронтам. Да Авдот, такого в твоей жизни еще не было.

Не желая верить в происходящее, я встал со скамьи, и понурив голову занятую тревожными мыслями, пошел к дому.

В доме было все как прежде, я имею в виду мое детство. Две комнаты, просторный зал, кухня и маленькая кладовая. Стены, не покрытые ни чем кроме морилки, приятно пахли смолой. В который раз, пережив ностальгию, я обогнул печь и зал, в котором будто бездушные куклы сидели мать и сестра Дианы, и вошел в одну из комнат, откуда доносились, изредка прерывающиеся, всхлипы.

Лежа на сделанной руками моей матери кровати (Отца я не помню, поэтому всю работу, от рытья грядок, до починки мебели, приходилось делать моей матери), Диана обливалась слезами. Присев на край кровати, я погладил Диану по голове. Она сначала было отшатнулась от меня, но затем подняла голову и продолжая рыдать посмотрела на меня.

– Ты не понимаешь, – расслышал я ее голос сквозь слезы. – Я так любила свою семью, и так страдала, что потеряла ее. Я не могу уйти, не могу и не хочу, – она снова уткнулась в подушку.

Не зная как утешить ее, я снова провел ладонью по ее волосам. Всхлипы прекратились, но я знал, слезы все равно текут из ее глаз.

– А знаешь что? – меня вдруг осенила блестящая мысль. – Я останусь здесь, с тобой и твоей семьей! – я и сам не поверил в то, что сейчас сказал, эта фраза вырвалась у меня сама собой под действием мгновенно пронесшийся в голове, мысли.

– Что? – спросила Диана, оторвав голову от подушки. – Ты это серьезно?

– Да, – я уже внутренне проклинал себя за поспешность. – Я останусь с тобой.

Диану как подменили – слезы перестали литрами выбегать из глаз, и улыбка вновь озарила ее лицо.

– Это же здорово Авдот, будет весело, поверь мне, – она прильнула ко мне и поцеловав продолжила: – Мне не хватало здесь лишь одного – любимого мужчины.

Сорвавшись с кровати она подбежала к выходу из комнаты и остановившись у проема, бросила мне:

– Пойдем, я познакомлю тебя с семьей. Вот увидишь, они понравятся тебе.

Диана уже давно убежала в зал, а я все еще сидел на кровати.

– Что же ты делаешь Авдот, – говорил я сам себе. – Ты пообещал девушке остаться с ней, и все бы не чего, если бы то место где вы остановились, не было помесью воображения и сна.

Что ж, придется пока оставаться здесь. Не смотря на все мое желание вырваться из этого, пусть и прекрасного, но все же сна, я остаюсь, но только до того момента, как не придумаю что сделать что бы Диана тоже захотела убраться отсюда. Надеюсь к тому моменту, наши тела у дока в вагоне – будут еще живы.

В который раз вздохнув, я поднялся с кровати, и направился знакомиться с семьей Дианы.

Знакомство прошло успешно: мать Дианы даже привстала, что бы поприветствовать "жениха" Дианы, как она выразилась. Сестра же просто покраснела, без видимой мне причины, и тут же убежала в соседнюю комнату. В целом, если не учитывать что они были лишь игрой воображения, семья Дианы была вполне… милой.

Целый день, Диана рассказывала истории из своей жизни в Зоне, прерываясь лишь на то что бы послушать причитания матери, и удивленные вопросы сестры. Семья Дианы казалась очень живой, и я даже начал сомневаться, а сон ли все это? Но стоило Диане покинуть комнату, где находились ее родственники и я, как мать и сестра становились мертвыми куклами, оставаясь безмолвно и бездвижно сидеть до тех пор пока Диана вновь не появлялась на пороге зала. Эта особенность наводила на меня жуть – вот ты беседуешь с живыми людьми, а спустя минуту они будто изваяния застывают в одной позе, ни движений, ни дыхания.

– Ты знаешь, – сказал я, когда Диана вернулась со двора. – Твои родственники, после того как ты уходишь из поля их зрения становятся похожими на статуи, с них и слова не вытянешь…

– Да, я знаю об этом, – Диана, как ни в чем не бывало, подлила мне чаю, из согретого на печи, древнего чугунного чайника. – Видишь ли, они всего лишь воспоминания, – она взглядом указала на молчаливых женщин, что сидели по ту сторону стола. – А воспоминания не умеют думать. Все их действия образуются под действием моей памяти, они поступают и говорят так, как я думаю должны это делать они, и лишившись моей мысленной подпитки, если я выйду на улицу или в сад, они просто не знают как реагировать на окружающие раздражители, вот и молчат, не в силе самостоятельно даже двинуть бровями.

Закончив это объяснение, она обняла меня и уткнулась лицом в мое плечо, затем поцеловала и подмигнув мне одним глазом отстранилась, что бы вновь приняться за рассказы о своей жизни.

Я слушал ее в пол уха, мне не давало покоя сама абстрактность и не логичность происходящего. Диана знала, что семья лишь мираж, и все равно продолжала общаться с ними как с равными. Нет, я не могу этого понять, само нахождения меня в одном доме с этой полоумной картиной изуверского общения, выводило меня из равновесия.

Солнце, соблюдая все законы физики и планетарного движения, ушло за горизонт, уступив место на небе, полной луне. Мать Дианы, видимо увидев это в мозгу дочери, разделила нас на три группы. В первую входила она и сестра – они должны были ложиться спать в зале, на сдвинутых вместе кроватях. Диана, на правах гостьи, мать и сестра думали, что она приехала к ним погостить, спала в одной из малых комнат. Я же спал в последней свободной комнате, больше похожей на чулан. Когда я был маленьким, его использовали под хранение всякого хлама, сейчас же здесь стояла кровать и маленький табурет, поставленный видимо в точном соответствием с представлениями Дианы, об уюте. Что ж, у всех свои представлении о счастье и домашнем благополучии.

В который раз, я провел ладонями по лицу в надежде, что этот кошмар закончиться, но нет – кровать стояла на своем месте у стены, через стенку лежала Диана, а в зале, спали ее мать и сестра, я уверен они лежали безжизненно, как и полагалось обычным куклам, лишенным управляющей руки.

Я вздохнул и лег на кровать, но сон не шел. Да и можно ли спать, находясь во сне? За дверью послышался тихий скрип, а затем она отворилась – на пороге стояла обнаженная Диана.

– Что ты здесь забыла, да еще в таком виде? – поразился я увиденному.

– Авдот, – голос Дианы был тих как шорох в ночи, и мягок как шелк, – я правильно понимаю суть вещей?

– О чем ты? – меня немного насторожил ее вопрос.

– Ты попал сюда ради меня? Что бы попытаться спасти? Если да, то зачем?

Мне стало еще более не по себе, казалось, что я даже покраснел, но на вопрос все же ответил:

– Видишь ли, – начал я, чувствуя себя пятнадцатилетним пацаном. – В последнее время у меня было мало знакомых девушек и…

– Я тебе понравилась настолько, что ты рискнул жизнью лишь бы спасти меня?

– Ну, да. И…

– Не надо Авдот. Я все поняла. Я все узнала…

Диана тихо, словно кошка, подошла к кровати, и нырнув под одеяло, тихо прошептала мне на ухо:

– Ты же не думал, что я дам тебе уснуть сегодняшней ночью? – она игриво прошлась холодной рукой по моему телу, а затем опустила ее ниже, туда, где находился некий, оживший от прикосновений, предмет.

Я попытался сопротивляться.

– Не думаю, что во сне можно заниматься этим, ты же помнишь что мы в коме, – попытавшись перехватить ее руку, я нечаянно коснулся обнаженной груди. Теплая кожа и выпуклый, тут же затвердевший ее сосок, казались вполне реальным. А тут еще Диана решила поиграть с моим зверем… и я уступил зову плоти, заняв свои губы не протестами и предостережениями, а более желанными сейчас поцелуями.

Наши тела сплелись, будто две гибких лозы. Я ласкал Диану, проводя руками по ее телу в местах разрешенных, и нет, она же разгорячившись, прижималась ко мне пытаясь соприкоснуться с каждым сантиметром моей кожи…

Минуту мы ласкали и целовали друг друга, а затем наступил период, когда наши тела перестали подчиняться разуму и стали жить собственной, подчиненной лишь одному ритму движений, жизнью.

Сколько мы были в экстазе: минуту, час, вечность? Не важно. Но когда мы разделили наши тела, я чувствовал лишь одно – удовлетворенность и… разочарование, разочарование от того, что все закончилось, а ведь в эти прекрасные минуты я не помнил где мы. А теперь эта грязь вновь хлынула в мой мозг, почти изгладив из памяти чудо любви, что было минутой назад.

Разочарованный и злой, из за нахлынувших проблем и тревожных мыслей, я сам не заметил, как уснул. Уснул, не смотря на то, что уже спал. Но в этом новом сне, у меня не было сновидений, лишь пустая, непроглядная тьма.

Вышел я из забытья лишь, когда меня растолкала в плечо, милая ручка Дианы.

– Сколько я спал, – спросил я Диану, и тут же поднялся с кровати бодрый и не заспанный, будто и не было сна.

– Не важно, – ответила вставшая у окна Диана. – Время здесь относительно, если я захочу день – будет день, а если захочу ночь – будет ночь.

Отвернувшись от окна она присела на подоконник и посмотрев на мое раздетое тело, сказала:

– А ты разве не готов?

– Куда? – нащупав штаны и рубашку, я оделся.

– Домой… ну иметься в виду не домой, а назад в Зону.

Я как вкопанный, так и остался стоять, с поднятой и вдетой в штанину, ногой. Диана снова развернулась к окну, и будто говорила простые вещи, а не раздирающие ее душу слова, произнесла: