Текст книги "Лермонтов в жизни. Систематизированный свод подлинных свидетельств современников."

Автор книги: Евгений Гусляров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 29 страниц)

Лермонтов.Из объяснения генерал-майору Н. Ф. Плаутину.

Конец февраля 1840 г. //

Полн. собр. соч. СПб., 1813. Т. 5. С. 152—153

В Петербурге таскают теперь историю Лермонтова – глупейшую.

К. А. Полевой.Дневник //

Исторический вестник. 1887. № 11. С. 328

От дерзкого взора

В ней страсти не вспыхнут пожаром,

Полюбит не скоро,

Зато не разлюбит уж даром.

Лермонтов.<М. А. Щербатовой> 1840 г.

Прелестное стихотворение «На светские цепи», какие слышал от Е. А. (Сушковой), написано княгине Марии Алексеевне Щербатовой, рожденной Штерич, красавице и весьма образованной женщине; впоследствии княгиня Мария Алексеевна вышла замуж за генерал-адъютанта И. С. Лутковского.

М. И. Семевский.С. 236

...Последствием спора была дуэль, и в очень короткое время – вторая между русским и французом; некоторые женщины выболтали, и о поединке узнали до его совершения; чтобы покончить с этой международной враждой, Лермонтов был вторично сослан на Кавказ.

Е. П. Ростопчина – А. Дюма

Колкости же его и мои в нашем разговоре заключались в следующем смысле: когда я на помянутый вопрос г-на Баранта сказал, что никому не говорил о нем предосудительного, то его ответ выражал недоверчивость, ибо он прибавил, что все-таки если переданные ему сплетни справедливы, то я поступил весьма дурно, на что я отвечал, что выговоров и советов не принимаю и нахожу его поведение весьма смешным и дерзким.

Лермонтов.

Из ответов на допросе в присутствии комиссии военного суда.

Цит. по: Щеголев П. Е.Вып. 2 С. 27

Дуэль сперва положена была на шпагах до первой крови, а потом на пистолетах, на шпагах кончилась небольшой раной, полученной поручиком Лермонтовым в правый бок, и тем, что конец его шпаги был сломан, после сего продолжалась она на пистолетах, поставили их на 20 шагов, стрелять они должны были по счету вместе по слову раз, приготовиться, два, целить, три, выстрелить, по счету два Лермонтов остался с поднятым пистолетом и спустил его по слову три...

Из показаний секунданта А. Столыпина.

Цит. по: Щеголев П. Е.Вып. 2. С. 27

Сперва дрались на шпагах, причем одно только неловкое падение Баранта спасло жизнь Лермонтова. Потом стрелялись, и когда первый дал промах, то последний выстрелил в воздух, чем все и кончилось.

М. А. Корф.С. 474

Барант потребовал драться à l’ереè française (на шпагах). Лермонтов отвечал, что он не французский маркиз, а русский гусар, что шпагой никогда не владел, но что готов дать сатисфакцию, которую от него требуют. Съехались в назначенное место, дрались, никто ранен не был, и когда секунданты стали их разнимать, то Лермонтов сказал Баранту: я исполнил вашу волю, дрался по-французски, теперь я вас приглашаю драться по-русски на пистолетах, – на что Барант согласился. Русская дуэль была посерьезнее, но столь же мало кровопролитная, сколь и французская...

А. Я. Булгаков.С. 709

За ужином Георгий Михайлович (праправнук Пушкина Г. М. Воронцов-Вельяминов. – Е. Г.) рассказал мне об одной из своих пушкинских находок. Он разыскал во Франции дуэльные пистолеты, участвовавшие в дуэли Пушкина и Дантеса, одним из которых был убит Пушкин. Георгий Михайлович нашел их в одном небольшом частном музее почты в Лимре, около Амбуаза. Это были те самые пистолеты, которые Эрнест де Барант, сын французского посла в Петербурге, одолжил д'Аршиаку, секунданту Дантеса. Позже эти пистолеты участвовали в дуэли между Эрнестом де Барантом и М. Ю. Лермонтовым.

В. М. Фридкин.Пропавший дневник Пушкина.

М.: Знание, 1987. С. 68

В русских поединках минимальным расстоянием было 3 шага... дуэли на шести шагах не были экзотикой, а средним расстоянием считалось 8—10 шагов.

Я. Гордин.Русская дуэль // Нева. 1987. № 3. С. 123

Во французской армии пистонные пистолеты вошли в употребление в тридцатые годы прошлого века. Эрнест де Барант, видимо, приобрел их во Франции и привез с собой в 1835 году, когда французское посольство прибыло в Петербург. Пистонные пистолеты реже давали осечку.

В. М. Фридкин.С. 71

Так как Барант почитал себя обиженным, то я представил ему выбор оружия. Он избрал шпаги, но с нами были также и пистолеты. Едва мы успели скрестить шпаги, как у меня конец переломился, а он слегка оцарапал мне грудь. Тогда взяли мы пистолеты. Мы должны были стрелять вместе, но я немного опоздал. Он дал промах, а я уже выстрелил в сторону. После сего он подал мне руку и мы разошлись.

Лермонтов.Из официального донесения полковому командиру.

Цит. по: Щеголев П. Е.Вып. 2. С. 28

Лермонтов был ранен в грудь; рана была довольно легкая. Тем кончилась их дуэль.

А. М. Меринский ³. С. 656

О принадлежности пистолетов (они были экспонированы на выставке, посвященной Пушкину во Франции. – Е. Г.) говорит записка, подписанная их бывшим владельцем. Вот ее перевод: «Эти пистолеты принадлежали барону Эрнесту де Баранту, дипломату, который их одолжил своему другу г-ну д'Аршиаку во время дуэли Пушкина с г-м Дантесом. Г-н д'Аршиак был одним из секундантов. Они были отданы полковнику де Шательперону в 1884 году бароном де Барантом, братом барона Эрнеста. Париж, 1-го мая 1920 г. Полковник де Шательперон».

В. М. Фридкин.С. 71

Странно, что лучшим нашим поэтам приходится драться с французами: Дантес убил Пушкина, и Барант, вероятно, точно так же убил бы Лермонтова, если бы не поскользнулся, нанося решительный удар, который таким образом только оцарапал ему грудь.

М. А. Корф.С. 475

Нас распустили из училища утром, и я, придя домой часов в девять, очень удивился, когда человек сказал мне, что Михаил Юрьевич изволили выехать в семь часов: погода была прескверная, шел мокрый снег с мелким дождем. Часа через два Лермонтов вернулся, весь мокрый, как мышь. «Откуда ты эдак?» – «Стрелялся». – «Как, что, зачем, с кем?» – «С французиком». – «Расскажи». Он стал переодеваться и рассказывать: «Отправился я к Мунге, он взял отточенные рапиры и пару кухенрейтеров (дуэльные пистолеты. – Е. Г.), и поехали мы за Черную речку. Он был на месте. Мунго подал оружие, француз выбрал рапиры, мы стали по колено в мокром снегу и начали; дело не клеилось, француз нападал вяло, я не поддавался. Мунго продрог и бесился, так продолжалось минут десять. Наконец он оцарапал мне руку ниже локтя, я хотел проколоть ему руку, но попал в самую рукоятку, и моя рапира лопнула. Секунданты подошли и остановили нас, Мунго подал пистолеты, тот выстрелил и дал промах, я выстрелил на воздух, мы помирились и разъехались, вот и все».

А. П. Шан-Гирей.С. 750—751

В своей дуэли с Барантом, сыном французского посланника, Лермонтов пригласил в секунданты к себе Столыпина, который мне рассказывал, что когда он приехал к молодому французу переговорить об условиях дуэли, то Барант объявил ему, что будет драться на шпагах. Это удивило Столыпина. «Но Лермонтов, может быть, не дерется на шпагах», – возразил ему Столыпин. «Как же это офицер не умеет владеть своим оружием», – сказал Барант. «Его оружие – сабля, как кавалерийского офицера, – ответил ему Столыпин, – и если вы уже того хотите, то Лермонтов будет драться с вами на саблях, но, прибавил он, у нас в России не привыкли употреблять этого рода оружие в дуэлях, а дерутся на пистолетах, которые вернее и решительнее кончают дело». По настоянию Баранта, противники дрались на саблях.

А. М. Меринский ³. С. 656

1840 года Марта 20-го дня, в присутствии комиссии Военного суда, учрежденной при Кавалергардском Его Величества полку, произведено было мною освидетельствование раны подсудимого поручика Лермонтова, полученной им на дуэли шпагою, по которому оказалось, что никакого следа оной мною усмотрено не было, даже и рубца не заметно, из которого сего следует, что повреждение, о котором говорится, было весьма поверхностно.

Свидетельство полкового штаб-лекаря.

Цит. по: Щеголев П. Е.Вып. 2. С. 37

Кстати, дуэль его – просто вздор, Барант (салонный Хлестаков) слегка царапнул его по руке, и царапина его давно уже зажила.

В. Г. Белинский – В. П. Боткину.

16 апреля 1840 г.

В этом месяце произошла дуэль между сыном французского посланника бароном Барантом и лейб-гусаром Лермонтовым, которая не имела печальных последствий для обеих сторон. Офицер поступил даже благородно, сделав выстрел на воздух.

П. Г. Дивов.С. 156

Меня же поручик Лермонтов просил быть его секундантом на бале у графини Лаваль 16 числа февраля. Меры для примирения их были приняты все, но барон де Барант требовал извинений, которые были отказаны поручиком Лермонтовым, после выстрелов помирились просто. Секундантом со стороны Г-на Барона де Баранта был его соотечественник Граф Рауль д'Англес.

Из показаний секунданта А. Столыпина.

Цит. по: Щеголев П. Е.Вып. 2. С. 27

Они дрались, последний выстрелил и не попал, а другой выстрелил на воздух. Сия история долго оставалась скрытою от начальства, но болтовня самого Лермонтова разгласила ее, и он был посажен под арест.

Н. М. Смирнов.С. 239

Всех более тут жалок отец Баранта, которому эта история должна быть очень неприятна. Лермонтов, может быть, по службе временно пострадает, да и только.

П. А. Вяземский– жене.

14 марта 1840 г.

Это совершенная противоположность истории Дантеса. Здесь действует патриотизм. Из Лермонтова делают героя и радуются, что он проучил француза.

П. А. Вяземский– жене.

22 марта 1840 г.

Я полагаю, что Баранту неприлично здесь оставаться. Необходимо, чтобы он уехал, либо навсегда, либо хотя бы в отпуск. Наш августейший монарх, всегда настроенный против Людовика-Филиппа и французов, безусловно, рад, имея вескую причину засвидетельствовать свое неудовольствие, и Барант-отец, возможно, тоже уедет в отпуск на некоторое время.

Л. И. Голенищев-Кутузов.

Цит. по: Герштейн Э. Л. С. 40

Государь сказал, что если бы Лермонтов подрался с русским, он знал бы что с ним сделать, но когда с французом, то три четверти вины слагается.

В. Г. Белинский.Т. 11. С. 496

Впрочем, не было бы никаких дурных последствий для нашего поэта, ибо все его оправдали, если б он не потребовал новой сатисфакции от Баранта по случаю новых сплетен.

Н. М. Смирнов.С. 240

История эта оставалась довольно долго без последствий, Лермонтов по-прежнему продолжал выезжать в свет и ухаживать за своей княгиней; наконец, одна неосторожная барышня Б.., вероятно без всякого умысла, придала происшествию достаточную гласность в очень высоком месте, вследствие чего приказом по гвардейскому корпусу поручик лейб-гвардии Гусарского полка Лермонтов за поединок был предан военному суду с содержанием под арестом, и в понедельник на Страстной неделе получил казенную квартиру в третьем этаже с.-петербургского ордонанс-гауза, где и пробыл недели две, а оттуда перемещен на арсенальную гауптвахту, что на Литейной.

А. П. Шан-Гирей.С. 751

...Он встретился у меня с Белинским (в действительности впервые Лермонтов и Белинский познакомились в Пятигорске в 1837 году. – Е. Г.). Познакомились, и дело шло ладно, пока разговор вертелся на разных пустячках, они даже открыли, что оба – уроженцы города Чембара (Пензенской губ.).

Но Белинский не мог долго удовлетворяться пустословием. На столе у меня лежал том записок Дидерота, взяв его и перелистав, он с увлечением стал говорить о французских энциклопедистах и остановился на Вольтере, которого именно он в то время читал. Такой переход от пустого разговора к серьезному разбудил юмор Лермонтова. На серьезные мнения Белинского он начал отвечать разными шуточками, это явно сердило Белинского, который начинал горячиться, горячность же Белинского более и более возбуждала юмор Лермонтова, который хохотал от души и сыпал разными шутками.

– Да я вот что скажу об вашем Вольтере, – сказал он в заключение, – если бы он явился теперь к нам в Чембар, то его ни в одном порядочном доме не взяли бы в гувернеры.

Такая неожиданная выходка, впрочем, не лишенная смысла и правды, совершенно озадачила Белинского. Он в течение нескольких секунд посмотрел молча на Лермонтова, потом, взяв фуражку и, едва кивнув головой, вышел из комнаты.

Лермонтов разразился хохотом. Тщетно я уверял его, что Белинский замечательно умный человек, он передразнивал Белинского и утверждал, что это недоучившийся фанфарон, который, прочитав несколько страниц Вольтера, воображает, что проглотил всю премудрость.

Н. М. Сатин.С. 252—253

«Сомневаться в том, что Лермонтов умен, – говорил Белинский, – было бы довольно странно, но я ни разу не слыхал от него ни одного дельного и умного слова. Он, кажется, нарочно щеголял светской пустотою».

И действительно, Лермонтов как будто щеголял ею, желая еще примешивать к ней иногда что-то сатанинское и байроническое: пронзительные взгляды, ядовитые шуточки и улыбочки, страсть показать презрение к жизни, а иногда даже и задор бретера. Нет никакого сомнения, что если он не изобразил в Печорине самого себя, то, по крайней мере, идеал, сильно тревоживший его в то время и на который он очень желал походить.

И. И. Панаев.С. 137

Печорин это он сам, как есть.

В. Г. Белинский – В. П. Боткину.

16 апреля 1840 г.

В материалах для биографии, во второй части сочинений Лермонтова, г. Дудышкин говорит: «В 1840 году, когда Лермонтов сидел уже под арестом за дуэль, он познакомился с Белинским. Белинский навестил его, и с тех пор дружеские отношения их не прерывались».

Это несправедливо. Белинский после возвращения Лермонтова с Кавказа, зимою 1841 года, несколько раз виделся с ним у г. Краевского и у Одоевского, но между ними не только не было никаких дружеских отношений, а и серьезный разговор уже не возобновлялся более...

Когда он сидел в ордонанс-гаузе после дуэли с Барантом, Белинский навестил его, он провел с ним часа четыре с глазу на глаз и от него прямо пришел ко мне.

Я взглянул на Белинского и почти тотчас увидел, что он в необыкновенно приятном расположении духа. Белинский, как я замечал уже, не мог скрывать своих ощущений и впечатлений и никогда не драпировался. В этом отношении он был совершенный контраст Лермонтову.

– Знаете ли вы откуда я? – спросил Белинский.

– Откуда?

– Я был в ордонанс-гаузе у Лермонтова и попал очень удачно. У него никого не было. Ну, батюшка, в первый раз я видел этого человека настоящим человеком!!! Вы знаете мою светскость и ловкость: я взошел к нему и сконфузился, по обыкновению. Думаю себе: ну, зачем меня принесла к нему нелегкая? Мы едва знакомы, общих интересов у меня никаких с ним нет, я буду его женировать (стеснять), он меня... Что еще связывает нас немного – так это любовь к искусству, но он не поддается на серьезные разговоры... Я, признаюсь, досадовал на себя и решился пробыть у него не больше четверти часа. Первые минуты мне было неловко, но потом у нас завязался как-то разговор об английской литературе и Вальтер Скотте... «Я не люблю Вальтер Скотта, – сказал мне Лермонтов, – в нем мало поэзии, он сух». И начал развивать эту мысль, постепенно одушевляясь. Я смотрел на него и не верил ни глазам, ни ушам своим. Лицо его приняло натуральное выражение, он был в эту минуту самим собою. В словах его было столько истины, глубины и простоты! Я в первый раз видел настоящего Лермонтова, каким я всегда желал его видеть. Он перешел от Вальтер Скотта к Куперу и говорил о Купере с жаром, доказывал, что в нем несравненно больше поэзии, чем в Вальтер Скотте, и доказывал это с тонкостью и умом и – что удивило меня – даже с увлечением. Боже мой! Сколько эстетического чутья в этом человеке! Какая нежная и тонкая поэтическая душа в нем!.. Недаром же меня так тянуло к нему. Мне, наконец, удалось-таки его видеть в настоящем свете. А ведь чудак! Он, я думаю, раскаивается, что допустил себя хотя на минуту быть самим собою, – я уверен в этом...

И. И. Панаев.С. 137—138

Недавно я был у него в заточении и в первый раз поразговорился с ним от души. Глубокий и могучий дух! Как он верно смотрит на искусство, какой глубокий и чисто непосредственный вкус изящного! О, это будет русский поэт с Ивана Великого! Чудная натура! Я был без памяти рад, когда он сказал мне, что Купер выше Вальтер Скотта, что в его романах больше глубины и больше художественной ценности. Я давно так думал и еще первого человека встретил, думающего так же.

В. Г. Белинский – В. П. Боткину.

16 апреля 1840 г.

После дуэли Лермонтова с Барантом нужно было ожидать большой беды для первого, так как он уже во второй раз попадался. Можно вообразить себе горе «бабушки». Понятно также, что родные и друзья старались утешать ее, сколько было возможно. Между прочим ее уверяли, будто участь внука будет смягчена, потому что «свыше» выражено удовольствие за то, что Лермонтов при объяснении с Барантом вступился вообще за честь русских офицеров перед французом. Старушка выразила как-то эту надежду при племяннике своем, покойном Екиме Екимовиче Хастатове, служившем адъютантом при гвардейском дивизионном начальнике Ушакове. Хастатов был большой чудак и, между прочим, имел иногда обыкновение произносить речи, как говорят, по-театральному, «в сторону», но делал это таким густым басом, что те, от которых он хотел скрыть слова свои, слышали их как нельзя лучше. Когда «бабушка» повторила утешительное известие, он обратился к кому-то из присутствовавших и сказал ему по-своему «в сторону». «Как же! Напротив того, говорят, что упекут голубчика». Старушка услышала это и пришла в отчаяние.

М. Н. Лонгинов ¹. С. 387

Я также встретился у г. Краевского с Лермонтовым в день его дуэли с сыном г. Баранта, находившимся тогда при французском посольстве в Петербурге. Лермонтов приехал после дуэли прямо к г. Краевскому и показывал нам свою царапину на руке. Они дрались на шпагах. Лермонтов в это утро был необыкновенно весел и разговорчив. Если я не ошибаюсь, тут был и Белинский.

И. И. Панаев.С. 139

...Я видел его... на обеде у Гоголя. Это было после его дуэли с Барантом. Лермонтов был очень весел. Он узнал меня, обрадовался, мы разговорились про Гагарина (участник кружка «шестнадцати», к которому когда-то принадлежал и Лермонтов. – Е. Г.), тут он читал свои стихи – Бой мальчика с барсом. Ему понравился Хомяков. Помню его суждение о Петербурге и петербургских женщинах. Лермонтов сделал на всех самое приятное впечатление. Ко мне он охотно обращался в своих разговорах и звал к себе.

Ю. Ф. Самарин. Дневник //

М. Ю. Лермонтов в воспоминаниях современников. С. 304

Лейб-гвардии Гусарского полка поручик Лермонтов, за произведенную им, по собственному его сознанию, дуэль, и за недонесение о том тотчас же своему начальству, – предается военному суду при Гвардейской Кирасирской дивизии, арестованным.

Из приказа по корпусу.

Цит. по: Щеголев П. Е.Вып. 2. С. 31

...Несколько дней тому назад, узнав, что Лермонтов арестован, и предполагая, что он найдет неприличным объявить, были ли при его дуэли секунданты и кто именно, – я долгом почел в то же время явиться к начальнику Штаба вверенного Вашему Сиятельству корпуса и донести ему о моем соучастничестве в этом деле.

А. Столыпин – графу Бенкендорфу.

12 марта 1840 г.

Цит. по: Щеголев П. Е.Вып. 2. С. 37

В ордонанс-гаузе к Лермонтову тоже никого не пускали, бабушка лежала в параличе и не могла выезжать, однако же, чтобы Мише было не так скучно и чтоб иметь о нем ежедневный и достоверный бюллетень, она успела выхлопотать у тогдашнего коменданта или плац-майора, не помню хорошенько, барона З(ахаржевского), чтоб он позволил впускать меня к арестанту. Благородный барон сжалился над старушкой и разрешил мне под своею ответственностью свободный вход, только у меня всегда отбирали на лестнице шпагу (меня тогда произвели и оставили в офицерских классах дослушивать курс). Лермонтов не был очень печален, мы толковали про городские новости, про новые французские романы, наводнявшие тогда, как и теперь, наши будуары, играли в шахматы, много читали...

А. П. Шан-Гирей.С. 751—752

Продовольствия же поручик Лермонтов от Ордонанс-Гауза никаких не имеет, а таковые приносит ему собственный человек.

Из военно-судного дела.

Цит. по: Щеголев П. Е.Вып. 2. С. 37

Под арестом к Мишелю пускали только его камердинера, приносившего обед; Мишель велел завертывать хлеб в серую бумагу и на этих клочках с помощью вина, печной сажи и спички написал несколько пьес, а именно: «Когда волнуется желтеющая нива»; «Я, матерь божия, ныне с молитвою»; «Кто б ни был ты, печальный мой сосед», и переделал старую пьесу «Отворите мне темницу», приделав к ней последнюю строфу «Но окно тюрьмы высоко».

Здесь написана была пьеса «Соседка», только с маленьким прибавлением. Она действительно была интересная соседка, я ее видел в окно, но решеток у окна не было, и она была вовсе не дочь тюремщика, а, вероятно, дочь какого-нибудь чиновника, служащего при ордонанс-гаузе, где и тюремщиков нет, а часовой с ружьем точно стоял у двери, я всегда около него ставил шпагу.

А. П. Шан-Гирей.С. 752

Разлучив, нас сдружила неволя,

Познакомила общая доля,

Породнило желанье одно,

Да с двойною решеткой окно.

Лермонтов.Соседка. 1840 г.

Между тем военно-судное дело шло своим порядком и начинало приобретать благоприятный оборот вследствие ответа Лермонтова, где он писал, что был не вправе отказать французу, так как тот в словах своих не коснулся только личности его, Лермонтова, а выразил мысль, будто бы вообще в России невозможно получить удовлетворения, сам же никакого намерения не имел нанести ему вред, что доказывалось выстрелом, сделанным на воздух. Таким образом, мы имели надежду на благоприятный исход дела, как моя опрометчивость все испортила (Шан-Гирей довольно неосторожно пустил гулять по свету лермонтовские сугубо личные замечания о ходе дуэли. – Е. Г.). Барант очень обиделся, узнав содержание ответа Лермонтова, и твердил везде где бывал что напрасно Лермонтов хвастается, будто подарил ему жизнь, это неправда, и он, Барант, по выпуске Лермонтова из-под ареста накажет его за хвастовство. Я узнал эти слова француза, они меня взбесили, и я пошел на гауптвахту. «Ты сидишь здесь, – сказал я Лермонтову, – взаперти и никого не видишь, а француз вот что про тебя везде трезвонит громче всяких труб». Лермонтов написал тотчас записку, приехали два гусарских офицера, и я ушел от него. На другой день он рассказал мне, что один из офицеров привозил к нему на гауптвахту Баранта, которому Лермонтов высказал свое неудовольствие и предложил, если он, Барант, недоволен, новую встречу по окончании своего ареста, на что Барант при двух свидетелях отвечал так: «Слухи, которые дошли до вас, не точны, и я должен сказать, что считаю себя удовлетворенным совершенно».

После чего его посадили в карету и отвезли домой.

Нам казалось, что тем дело и кончилось, напротив, оно только начиналось. Мать Баранта поехала к командиру гвардейского корпуса с жалобой на Лермонтова за то, что он, будучи на гауптвахте, требовал к себе ее сына и вызывал снова на дуэль. После такого пассажа дело натянулось несколько, поручика Лермонтова тем же чином перевели на Кавказ в Тенгинский пехотный полк, куда он отправился, а вслед за ним и бабушка поехала в деревню. Отсутствие их было непродолжительно, Лермонтов получил отпуск и к новому 1841 году, вместе с бабушкой, возвратился в Петербург.

Все бабушкины попытки выхлопотать еще раз своему Мише прощенье остались без успеха, ей сказали, что не время еще, надо подождать.

А. П. Шан-Гирей.С. 752—753

Направления пистолета поручика Лермонтова при выстреле не могу определить, что могу только сказать, это то, что он не целил в Барона де Баранта, а выстрелил с руки. – Барон де Барант, как я выше сказал, целил по слову два и выстрелил по слову три. Выстрелы же последовали так скоро один за другим, что не могу определить чей был прежде. Пистолеты были мои, заряжали их вместе с графом д'Англесом, шпаги были привезены им. – Посторонних лиц никого не было.

Из показаний секунданта А. Столыпина.

Цит. по: Щеголев П. Е.Вып. 2. С. 27

Узнал я о том, что г. Барант говорил в городе, будто недоволен моим показанием – от родных, кои были допущены ко мне с позволения коменданта, в разные времена. Сносился я с графом Браницким 2-м письменно через своего крепостного человека Андрея Иванова...

Лермонтов.Из ответов на допросе 29 марта 1840 г.

Цит. по: Герштейн Э. Л.С. 253

...22 числа сего месяца действительно помянутый мной Г-н Лермонтов, на арсенальной гауптвахте, дав мне письмо на имя Графа Александра Владиславовича Браницкого, приказал доставить оное к сему графу, что я и исполнил того же дня.

Дворовый человек Лермонтова А. И. Соколов.

Из показаний 29 марта 1840 г.

Цит. по: Щеголев П. Е.Вып. 2. С. 27

От подсудимого Поручика Л.-Г. Гусарского полка Лермонтова получил я 22 числа сего месяца письмо, в котором просил меня сказать барону Ернесту де Баранту, чтобы он прибыл к нему того дня вечером в 8 часов на арсенальную обвахту, но зачем именно, я не знаю, письмо это мне принес человек Лермонтова и я оное доставил лично Господину Баранту, и когда он прочел то письмо, тогда я оное разорвал и совершенно уничтожил.

А. Браницкий. На допросе 30 марта 1840 г.

Цит. по: Щеголев П. Е.Вып. 2. С. 28

...Подсудимый Лермонтов, узнав, что Барон де Барант распускал слухи о несправедливости показания его, что он выстрелил при дуэли в сторону, – пригласил его через неслужащего дворянина Графа Браницкого 2-го к себе на Арсенальную Гауптвахту, на которой содержался, 22-го марта вечером в 8 часов, и пришедши к нему без дозволения караульного офицера в коридор под предлогом естественной надобности, объяснился там с де Барантом по сему предмету и, как сознался, предлагал ему, по освобождении из-под ареста, снова с ним стреляться, но Барант, довольствуясь его объяснением, вызова не принял.

Е. Г. Любавский.Русские уголовные процессы. СПб., 1868. Т. 2. С. 558

Караульный офицер того числа был гвардейского Экипажа, кто именно не помню. Видел ли кто мое свидание с г-н Барантом, сего я не знаю, ибо не заметил, присутствовал ли кто-нибудь вблизи нас.

Лермонтов.Из ответов на допросе 29 марта 1840 г.

Цит. по: Герштейн Э. Л.С. 253

22 числа сего месяца стоял в карауле на Арсенальной гауптвахте Прикомандированный к Гвардейскому, 28-го Экипажа Мичман Кгигер, а дежурным по караулам был того числа Гвардейского Экипажа Капитан Лейтенант Эссен... От караульного офицера, стоявшего того числа на Арсенальной гауптвахте в карауле, о воспользовавшемся свидании в коридоре французского подданного Барона де Баранта с подсудимым Поручиком Лермонтовым, донесений ни ко мне ни в Ордонанс-Гауз не было.

Рапорт капитан-лейтенанта Эссена.

Цит. по: Щеголев П. Е.Вып. 2. С. 49—50

Выходил я за нуждою без конвою с тех пор как находился под арестом, без ведома караульных офицеров, полагая, что они мне в том откажут, и, выбирая время, когда караульный офицер находился на платформе.

Лермонтов.Из ответов на допросе 29 марта 1840 г.

Цит. по: Герштейн Э. Л.С. 253

Граф Бенкендорф предлагал мне написать письмо к Баранту, в котором бы я просил извинения в том, что несправедливо показал в суде, что выстрелил на воздух. Я не мог на то согласиться, ибо это было бы против моей совести, но теперь мысль, что Его Императорское Величество и Ваше Императорское Высочество, может быть, разделяете сомнение в истине слов моих, мысль эта столь невыносима, что я решился обратиться к Вашему Императорскому Высочеству, зная великодушие и справедливость Вашу и будучи уже не раз облагодетельствован Вами, и просить Вас защитить и оправдать меня во мнении Его Императорского Величества, ибо в противном случае теряю невинно и невозвратно имя благородного человека.

Ваше Императорское Высочество, позвольте сказать мне со всею откровенностью: я искренне сожалею, что показание мое оскорбило Баранта, я не предполагал этого, не имел этого намерения, но теперь не могу исправить ошибку посредством лжи, до которой никогда не унижался. Ибо, сказав, что выстрелил на воздух, я сказал истину, готов подтвердить оную честным словом, и доказательством может служить то, что на месте дуэли, когда мой секундант, отставной поручик Столыпин подал мне пистолет, я сказал ему именно, что выстрелю на воздух, что и подтвердит он сам.

Лермонтов – Великому князю Мих. Павловичу.

Апрель 1840 г.

Цит. по: Щеголев П. Е.Вып. 2. С. 49—50

Граф Бенкендорф, будучи в этом деле, как и во всех других, рассудительным и услужливым, думает так же, как и я, и с еще большим знанием дела, что нельзя иметь никакой гарантии в случае, если бы мы получили полное снисхождение для г. Лермонтова, в том, чтобы он полностью признал правду, поскольку он является человеком, способным на следующий же день повторить свои лживые выдумки.

Барант-отец – барону д'Андре.

23 мая 1840 г. //

Литературное наследство. М.: Изд-во АН СССР, 1948. Т. 45—46. С. 391

Сам барон де Барант, по предании Лермонтова суду, выехал за границу, и как он, так и бывший со стороны его секундантом граф д'Англес – остались не спрошены, а других, которые были бы свидетелями ссоры их в доме графини Лаваль, – не открыто.

По сим обстоятельствам Генерал-Аудиториат признает подсудимого поручика Лермонтова по собственному его сознанию виновным в том, что он, приняв от французского подданного барона де Баранта вызов, имел с ним 18 февраля сего года дуэль на шпагах и пистолетах, на которой он от шпаги получил в грудь легкую рану, а из пистолета, когда противник его сделал промах, выстрелил в сторону. Потом отправившись в полк, скрывал о сем происшествии, доколе сведение о том не дошло до начальства стороною, а во время содержания под арестом, узнав, что де Барант распускает слухи о несправедливости того, что он выстрелил при дуэли в сторону, пригласил его к себе на арсенальную гауптвахту, на которой содержался, и, вышедши к нему вечером в коридор, тайно от караульного офицера, объяснялся о сем с Барантом и снова предлагал ему дуэль, по освобождении от ареста.

За сии противозаконные поступки Генерал-Аудиториат, руководствуясь Свода военных постановлений Военно-уголовного Устава книги 1-й ст. 392 и 393-й, полагает, лишив его, Лермонтова, чинов и дворянского достоинства, написать в рядовые. Но принимая в уважение, во-первых, причины, вынудившие подсудимого принять вызов к дуэли, на которую он вышел не по одному личному неудовольствию с бароном де Барантом, но более из желания поддержать честь Русского офицера, во-вторых, то, что дуэль эта не имела никаких вредных последствий, в-третьих, поступок Лермонтова во время дуэли, на который он, после сделанного де Барантом промаха из пистолета, выстрелил в сторону, в явное доказательство, что он не жаждал крови противника, и наконец засвидетельствование начальства об усердной Лермонтова службе, повергает участь подсудимого на Всемилостивейшее Его Императорского Величества воззрение, всеподданнейше ходатайствуя о смягчении определяемого ему по законам наказания, тем, чтобы, вменив ему, Лермонтову, содержание под арестом с 10-го прошедшего марта, выдержать его еще под оным в крепости на гауптвахте три месяца и потом выписать в один из Армейских полков тем же чином.