Текст книги "Сугубо финский попаданец III (СИ)"

Автор книги: Евгений Мостовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 18 страниц)

Прибывающие неорганизованные поляки весьма плохо одеты и не имеют никаких средств к существованию. Не исключена возможность начала эпидемических заболеваний".

Оснащение и вооружение польских войск, получивших название "армия Андерса", осуществлялось совместно СССР, Великобританией и США. Обмундирование поступало из Англии, в соответствии с британскими стандартами, а в сентябре и октябре 1941 года СССР передал армии Андерса вооружение для одной пехотной дивизии: 40 артиллерийских орудий, 135 миномётов, 270 станковых и ручных пулемётов, 8451 винтовку, 162 пистолета-пулемёта, 1022 пистолета и револьвера. Это оружие генерал Андерс распределил по всей своей армии, насчитывающий в тот момент около 30 000 человек. Естественно, плохо вооруженными оказались все, и теперь нельзя было требовать послать на фронт оснащенную дивизию. С другой стороны во всех подразделениях появилось оружие и принудить их что-то делать силой оказалось невозможно. Сам Андерс обратился к своему штабу: "Мы понимаем, что если даже сейчас, когда Россия находится в трудных условиях, немцы постоянно наступают, Союзу грозит разгром, если даже сейчас советские власти так неприязненно относятся к нам, полякам, что же будет, когда военное счастье отвернется от немцев? Политические руководители, все Политбюро, все советское правительство – это те же люди, которые заключили пакт с Германией и устами Молотова выражали радость, что Польша, "ублюдок версальской системы", навсегда прекратила свое существование. Это были те же люди, которые причинили невиданные ранее в истории страдания миллионам поляков и уничтожили многие сотни тысяч человеческих жизней. Я сделаю все для того чтобы воевать против Гитлера, но не воевать за Сталина".

25 декабря 1941 года Государственный комитет обороны пошёл на уступки польской стороне и принял специальное постановление "О польской армии на территории СССР", по которому численность польской армии определялась в 96 тыс. человек, с дислокацией в Киргизской, Узбекской и Казахской ССР. Было начато формирование 3-й, 5-й, 6-й и 7-й пехотных дивизий, танковой бригады и уланского полка. Далее, польское правительство получало значительные денежные субсидии. СССР предоставил лондонскому польскому правительству общий заем 100 млн рублей для оказания помощи польским гражданам. Кроме того, на содержание польской армии на территории СССР был дан особый заем 300 млн рублей. Несмотря на зиму и трудности с транспортом, ускорился темп освобождения польских граждан из северных лагерей, из Архангельской и Вологодской областей, Коми АССР и из Сибири. Все эти люди направляются на юг, в Казахстан, они обеспечены отапливаемыми пассажирскими вагонами, снабжены двухнедельным запасом продовольствия. Было обещано оружие ещё для одной дивизии. 15 января началась переброска польских войск в республики Средней Азии. Спланирована она была плохо, и сроки сосредоточения частей были сорваны.

В феврале 1942 года правительство СССР запросило польскую сторону о вводе в бой на советско-германском фронте полностью подготовленной и оснащённой польской 5-й пехотной дивизии. Андерс ответил, что ранее он предполагал, что армия достигнет боевой готовности не ранее 1 июня. Однако в результате переброски армии на юг было потеряно два месяца – произошло это, по словам генерала, по вине советской стороны. "Я должен подтвердить и подчеркнуть, что лишняя потеря продолжительного и ценного времени произошла исключительно по вашей вине. Вывести на фронт одну 5-ю дивизию считаю не целесообразным". В случае, если бы Советы попытались принудить армию к выступлению командиры 5 и 6-й дивизий имели распоряжение самостоятельно пробиться к афганской границе и издали даже соответствующие приказы. Подготовка к такой акции велась давно. Под предлогом обучения высылались на далекое расстояние патрули для изучения пограничного района, расположения советских гарнизонов на случай возможного нанесения удара для захвата оружия и продовольствия. Все должно было произойти следующим образом: дивизии, находившееся в ста с небольшим километрах от афганской границы, начнут проводить учения, связанные с дальними маршами в сторону границы. Под предлогом обучения дальним переходам они намеревались за несколько дней подойти к самой границе, а затем одним махом обезвредить пограничную охрану и перейти границу. Совершенно очевидно, что все госпитали и больные были бы брошены на произвол судьбы. Точно так же семьи военных и гражданские лагеря, находившиеся при армии, остались бы без всякой помощи".

Уровень подготовки армии был неоднородным. Из отчёта уполномоченного Главного Командования КА.

"Офицеры совершенно не знают материалов опыта войны 1941–1942 гг. и не планируют боя на всю глубину обороны противника, подготавливая только атаку переднего плана обороны.

Меры ПВО не принимаются. Обращали на себя внимание чрезвычайно скученность боевых порядков и неумение эшелонировать части в глубину…

Командование не имеет представлений о взаимодействии в условиях современной войны саперов с боевыми порядками наступающей пехоты и не умеет организовывать ночной поиск.

Общий вывод – командный состав нуждается в срочной переподготовке на основе опыта войны 1941–1942 гг., особенно средний, в обучении эшелонированным в глубину действиям боевых порядков взводов и рот, ведению разведки, преодолению заграждений, умению организовывать взаимодействие с артиллерией и использовать автоматы и минометы".

При этом:

"Зато солдаты 5-й и 6-й дивизий демонстрировали хорошую обученность и практически никаких нареканий не вызывали: "Младший командный состав и рядовые солдаты боевой техникой пользоваться умеют, физическое напряжение при передвижении переносят свободно. Обращали на себя внимание высокая дисциплина и исполнительность".

17 марта в Генштабе предприняли очередную попытку понять, как обстоит дело с формированием польской армии и когда же польские части наконец появятся на фронте. Прилетевший в Москву Андерс долго уклонялся от ответов на прямо поставленный вопрос. Когда же ответ был дан, он оказался поистине потрясающим: – "…не раньше чем через шесть месяцев, да и то он не уверен в этом сроке, так как общее физическое состояние личного состава очень плохое". На следующий день генерала Андерса принял Сталин, попытавшийся вновь воззвать к совести союзника. Командующий польской армией эти призывы проигнорировал и стал добиваться эвакуации части армии из СССР в Иран. О формировании польской армии в шесть дивизий речи уже не шло. Сталин, понимающий, что все равно сделать ничего не может, отказался кормить лишние рты и эвакуацию 27 тысяч солдат в Иран разрешил. Взамен Андерс обязался доформировать три пехотных дивизии (две из которых уже имелись) и вывести их наконец на фронт. Общая численность польской армии в СССР была определена в 44 тысячи человек именно такое количество пайков возможно было выделить для их прокорма. "Мы не торопим поляков с выступлением на фронт, – язвительно сказал напоследок Сталин. – Поляки могут выступить и тогда, когда Красная Армия подойдет к польским границам". В этот момент в армии Андерса насчитывалось 73 000 военнослужащих и 36 000 членов их семей.

Началась поспешная подготовка к эвакуации людей через границу, вот-вот должны быть поданы эшелоны, но тут как гром с неба: – "Британцы отказываются принимать поляков!" Английский офицер при польском штабе подполковник Гулльс только руками развёл. Он ничего об этом не знает. 1 апреля генерал Андерс вылетел в Лондон из Ташкентского аэропорта на советском самолете и после трехнедельного путешествия прибыл на место 20 апреля.

Первая встреча прошла с начальником имперского генштаба Великобритании, фельдмаршалом Аланом Бруком. Премьер-министру Сикорскому и генералу Андерсу было безапелляционно заявлено, что либо Польская армия принимает участие в войне на территории Советского Союза, либо в Скандинавии. На Среднем Востоке в их услугах не нуждаются. Кстати, Карпатская бригада генерала Копаньского, будет переброшена из Тобрука в Финляндию уже в ближайшее время. Фельдмаршал ждёт решения польских коллег как можно быстрее. 25 апреля Сикорский дал согласие на перемещение в Скандинавию. После этого ответа почти сразу же состоялась встреча с Черчиллем. Он уже знал по докладам Брука, а также Криппса о намерении Андерса передать Польскую армию, созданную в СССР, в распоряжение скандинавов на Севере. Его этот вопрос интересовал тем более, что немецкая армия в Швеции добивалась все больших успехов и уже непосредственно угрожала Стокгольму. Поэтому в беседе с Андерсом Черчилль кроме расспросов о возможности ведения войны Советским Союзом интересовался также Польской армией в СССР: ее размерами и боеспособностью. Андерс подчеркнул, что необходимо все войска вывести из Советского Союза и сконцентрировать на Севере, передав их в распоряжение скандинавского командования. В принципе Черчилль одобрял эту мысль, но очень опасался того, что Сталин может и не пропустить такую военную силу через всю страну.

В конечном итоге, после многочисленных совещаний было принято решение о том, что Британская сторона возьмёт на себя дипломатические переговоры с Советским Союзом о перемещении и продовольственном снабжении войск. 6-я дивизия, отдав все советское вооружение другим частям направится в Мурманск, где получит английское оружие и уйдёт в Лапландию. Там, под командованием Бронислава Духа будет сформирован 1-й польский корпус. Остальные войска и гражданские лица будут переправлены в Финляндию.

Переговоры начались трудно, точнее никак не начались. На письмо Черчилля, Сталин, окончательно разочаровавшийся в своём польском проекте, ответил, что если англичане хотят, пусть забирают поляков, а советский народ не будет кормить этих бездельников. В транспортировке Армии Андерса на Север было категорически отказано. Не хватало того, что они по дороге взбунтуются, как Чехословацкий корпус в 18 году и парализуют половину железнодорожного сообщения Советского Союза. Тупик. Решение проблемы пришло с неожиданной стороны. 5 мая Соединенные Штаты распространили действие ленд-лиза на Скандинавский Союз и в Москву прилетел финский посланник Паасикиви, договариваться о принятии грузов в Мурманск и Архангельск. Петсамо немцы не только беспощадно бомбили, но и обстреливали из тяжелых орудий. Финна приняли почти сразу, советская сторона старалась быть максимально корректна с бывшим заклятым врагом. В конце переговоров Паасикиви упомянул, что перевозку и снабжение поляков скандинавы готовы оплатить. Лучшими в мире подшипниками производства концерна SKF, из-за прекращения поставок в Германию склады забиты этим добром. Сталин только саркастически хмыкнул в усы, но всё-таки упомянул о таком факте на вечернем заседании ГКО. У наркома вооружений Малышева затряслись руки и заблестели глаза.

Операция по перемещению Армии Андерса в Финляндию началась 20-го мая и длилась почти полтора месяца, из-за боев вокруг Москвы пришлось двигаться окружными путями. Границу пересекли 75 490 военнослужащих и 37 756 гражданских лиц. Теперь польская проблема свалилась на финскую голову, конкретно на голову военного министра Вальдена. Началось формирование Польской Армии на Севере.

В Лапландии обошлось малой кровью, 6-ю дивизию действительно вооружили англичане. Пришедшую с Ближнего Востока Карпатскую бригаду пополнили и переформировали в 7-ю пехотную дивизию. Таким образом 1-й польский корпус: 2-я гренадерская, 6-я и 7-я пехотные дивизии были полностью снабжены британским оружием и уже в конце июня приняли участие в боях полным составом. Другое дело войска 3-го польского корпуса разворачиваемые в Миккели. Какое-то вооружение имела только 5-я дивизия, а 3-я, танковая бригада и уланы не имели ничего. Пришлось скрести по сусекам. Набрали только винтовки Мосина и 81-мм минометы, дело в том, что полгода назад все избытки оружия передали в Русскую Автономию и сейчас на складах было гулко пусто. Расчитывать на русских не приходилось. Ни за руду и никель, ни за подшипники не дадут даже кривого ствола, самим мало. Англичане тоже ничего больше не обещали, оставались американцы. Конвой PQ-16 вёз, кроме всего прочего: пушки, пулеметы, автоматы, танки, но Вальден был в панике. Сами посудите – на вооружении Союза уже находились образцы почти со всего мира. Советские, финские, шведские, французские, английские, немецкие, теперь к ним добавятся ещё и американские. Снабжение всего этого стреляющего зоопарка представляло из себя почти неразрешимую задачу, срочно необходима стандартизация, но времени ни на что не было. Война ждать не хотела и 3-й польский корпус пошёл в бой имея на руках разнообразнейшее военное железо.

Норвегия. Трудный путь в Скандинавский Союз

Ночью 9 апреля 1940 года в Осло-фьорд около 05.00 орудия калибра 150-мм и 280-мм батарей Кахольма и Копааса норвежского форта Оскарсборг под командованием коменданта – полковника Эрихсена открыли огонь. С дистанции 500 м в тяжелый крейсер «Блюхер» попало два 280-мм снаряда. После этого крейсер вышел из зоны обстрела. Эстафету приняла батарея из трех 150-мм орудий, они выпустили 25 снарядов, из которых около двух десятков попало в цель. В 05.20 корпус крейсера был дважды поражен торпедами с левого борта – отработала береговая торпедная батарея. В 07.23 «Блюхер» перевернулся и стал медленно уходить под воду носом вниз. Вскоре на поверхности осталась только корма, а затем исчезла и она – крейсер достиг дна на 70-метровой глубине. После погружения корабля под воду раздалось несколько подводных взрывов, а на поверхности еще пять часов продолжала гореть нефть. Удалось спастись 38 офицерам корабля, 985 матросам и 538 десантникам. Командир 163-й пехотной дивизии генерал-майор Э.Энгельбрехт вместе с другими находившимися на «Блюхере» немецкими военнослужащими были взяты в плен. Но уже к вечеру их освободили, поскольку не поступило разъяснений норвежского командования о том, что делать с пленными. И те, реквизировав местный транспорт, направились в Осло. Однако первыми по центру норвежской столицы прошли немецкие парашютно-десантные подразделения, высадившиеся в аэропорту Форнебю.

Точное число погибших на борту крейсера не известно и по настоящий день. Среди погибших оказалась и зондеркоманда задачей которой были захват норвежского короля и золотого запаса Норвежского банка. (Далее по тексту ув. Дикобраз (d_i_k_o_b_r_a_z).

Начавшаяся стрельба переполошила Осло, король со свитой и министрами успел уехать на специальном поезде, а глава банка Норвегии занялся совершенно неподготовленным вопросом эвакуации 55 тонн золотого запаса. Набрав чуть ли не поштучно более 50 разномастных грузовиков, в них загружали 1542 ящика и бочонка с золотом, которые отправляли в городок Лиллехаммер, 180 километров северней Осло. Когда немецкие десантники влетели на Ратушную площадь города, последний грузовик был всего в 6 кварталах от банка.

В Лиллехаммере золото перегрузили в вагоны и повезли ещё северней, в рыболовецкий порт Ондальснес, куда должен подойти британский крейсер. Зачем маяться? За золотом идёт серьёзная охота и укрывающие его обречены на репрессии. Но теперь за золото отвечали полковник Фредерик Хаслунд и майор Берн Сунде. Обычные норвежские офицеры за единственным исключением, случайным опять же совпадением – оба повоевали перед этим в Испании, оба ярые антифашисты. И для них любые компромиссы исключены. Хотя под командованием у них всего 30 солдат…

В Ондальснес золото прибыло к вечеру 20 апреля, в разгар лютой бомбёжки. Выгружать золото под бомбы не стали. Начали выгрузку на следующий день, когда в порту нарисовался английский крейсер. Пока грузили-таскали, радист "золотого каравана" принял телеграмму: Лиллехаммер пал, золото любой ценой не отдавать немцам, при невозможности погрузить на британские суда – затопить.

Британский капитан рисковать своим кораблём не хотел: высадив на берег обречённый десант и приняв всего 200 ящиков, он приказал обрубить швартовы и уходить. Очень мило – на руках 30 человек осталось ещё 1342 ящика с золотом.

Норвежцы вновь искали и находили грузовики (26 штук), грузили золото. Следующий пункт – порт Мольде, ещё в 100 км северней. Туда стекается многое: британский крейсер "Глазго", норвежский король, золотой запас и новая немецкая зондеркоманда.

А командир "Глазго" получил из Лондона замечательный приказ, обсуждаемый с тех пор в Норвегии: принять на борт норвежское золото и короля. Именно в таком порядке, по степени важности…

В ночь на 27 апреля золото тронулось в путь под новой бомбёжкой. 4 грузовика подбили, но норвежцы перекидали золото в оставшиеся, и так перегруженные. Ночью 28-го колонна пришла в Мольде. Немцы в курсе происходящего, поэтому городок, порт и крейсер непрерывно бомбят – норвежцы успевают загрузить на "Глазго" лишь 8 грузовиков и короля.

Офицеры решились на авантюру: загрузили золотом под завязку 7 рыболовецких ботов и под бомбёжкой доплыли до крейсера, догрузили малость.

Дальше – всё. На подходе немцы, с неба сыпятся бомбы и король приказывает остаток золота утопить, а офицерам перебраться к нему на крейсер. В ответ – неслыханное: отказ выполнить приказ самого короля! Спев с причала вслед уходящему крейсеру норвежский гимн, офицеры Хаслунд и Сунде занялись судьбой оставшихся 546 ящиков – 14 тонн золота. 260 ящиков грузят на маленький пароходик, мельче речного. 286 грузят обратно на машины и практически на противоходе с занимающими предместья немцами вырываются из горящего города.

На следующий день офицеров нашёл местный рыбак с новостью: спасаясь от немецкой подлодки, "золотой" пароходик выбросился на прибрежные скалы. Все труды прахом.

Отряд прибыл к месту, нечеловеческим напряжением прямо в скалах и полосе прибоя разгрузил пароходик и погрузил золото на 5 рыболовецких лодок и ботов, хозяева которых согласились рискнуть своей жизнью, зная что сделают с ними немцы.

Лодки пошлёпали дальше на север, офицеры были упрямы…

Норвежцы стремились к северному порту Тронхейм: был слух, что там высаживаются англичане. Когда выяснилось, что это лишь слух, а всё побережье там у немцев, караван был у маленького острова Интиана. На продуваемом всеми ветрами островке собрался офицерский совет: что делать, топить золото, зарывать его на острове или пробиваться ещё северней? Решили везти золото ещё северней, морем к порту Тромсё, в крайнем случае – принять бой в море, чтобы золото затопилось на максимальной глубине, лишь бы немцам не осталось.

Достали два рыболовецких корабля, в очередной раз перегрузили на них золото и в ночь с 5 на 6 мая пошли дальше. Шли только ночами и самыми глухими фьордами. А вдоль берега, следом, шли немцы, считавшие, что золото по-прежнему на 5 моторках (случайность, что не узнали о перегрузке!) – потому их авиация не атаковала хорошо видные сверху два кораблика.

10 мая корабли пришли в Тромсё, ещё удерживаемый союзниками. После 1000-километрового броска последние 14 тонн норвежского золота были погружены на крейсер "Энтерпрайз".

Дальше пути офицеров разошлись: прощённые королём за невыполнение его личного приказа (более того, в своей первой речи в изгнании он назвал их "героями нации"), одни отправились-таки в Британию и приняли участие в войне в составе войск союзников, а другие остались в партизанских отрядах норвежского Сопротивления.

Кроме золота в руках короля и правительства остался весь немалый норвежский флот, его 4 млн. брутто-тонн стали важным фактором в борьбе против нацизма. Норвежские вооруженные силы пришлось создавать заново. Сотрудничество с англичанами было оформлено первым военным соглашением в истории Норвегии (май 1941 г.)

Успешная высадка немцев в Норвегии стала приятной неожиданностью для Советского правительства. Теперь не нужно опасаться появления французских и английских дивизий в Финляндии. В скором будущем «кривляющуюся блоху» можно будет окончательно поставить на место. Поэтому не удивительно, что последовали следующие заявления:

Из беседы наркома Индел СССР тов. В. Молотова и посла Германии в Советском Союзе Ф. Шуленбурга о германском вторжении в Данию и Норвегию:

"Тов. Молотов отвечает послу, что ему понятны действия германского правительства, так как видимо, Англия слишком далеко зашла в отношении нарушения нейтралитета Норвегии и Дании… поэтому действия Германии следует считать вынужденными. Мы желаем Германии полного успеха в её оборонительных мероприятиях". Временный поверенный в делах СССР в Норвегии М.Т. Фролов (4 июля 1940 г.) получил телеграмму за подписью В. Молотова: "Советское правительство приняло предложение Германского правительства о ликвидации дипломатического представительства в Бельгии и Норвегии, т. к. теперь там действует Германское законодательство, а правительства этих стран бежали…". Одновременно был сделан вывод советской стороной о полной утрате значения Советско-Норвежского Договора о торговле и мореплавании от 15 декабря 1925 года. Правда то, что происходило далее, никакой логике не поддаётся. В вербальной ноте НКИД СССР миссии Норвегии в СССР от 8 мая 1941 года о прекращении дипломатических отношений между СССР и Норвегией говорилось: "…что Норвегия в настоящий момент не является суверенным государством…, что Советское Правительство считает с сего числа полномочия Норвежского Посланника утратившими силу…".

После нападения 22 июня 1941 года, король Хокон VII и правительство заявили о поддержке СССР и призвали соотечественников в оккупированной Норвегии не помогать нацистам.

"С нападением на Россию война вступила в новую фазу, – заявил Король, обращаясь к норвежцам на родине и за ее пределами, – мы находимся в состоянии войны с Германией. Немцы – наши враги. Отношение к Финляндии не должно затмевать факты, и не поддавайтесь никакой пропаганде в этой связи".

5 августа 1941 г. СССР признал правительство Норвегии в изгнании.

Вскоре Советское правительство предложило норвежскому, организовать с участием Англии совместную оборону архипелага Шпицберген, лежавшего близ кратчайших морских путей между СССР и западными союзными державами. Однако норвежское правительство предпочло ограничиться одним восстановлением дипломатических отношений. На Шпицбергене были лишь разрушены промышленные объекты во избежание использования их врагом и благополучно вывезено все местное население – советское и норвежское. Уклончиво вело себя норвежское правительство и в отношении советской просьбы о фрахте норвежских торговых судов.

Отношения с Швецией были не менее противоречивы. С одной стороны, шведы разрешили транзит германских войск в Норвегию и обратно, свели до минимума свои официальные дипломатические отношения с эмигрантским правительством, задерживали у себя норвежские суда, реквизированные им и зафрахтованные Англией. С другой стороны, шведские власти покровительствовали норвежским беженцам, не препятствовали налаживанию связей между норвежским подпольем и эмигрантскими кругами через Швецию. В Швеции росло общественное движение по оказанию гуманитарной помощи братскому народу, в печати проводилась кампания против нацистского террора в Норвегии.

Но норвежско-шведские отношения оставались напряженными. Глубина расхождений проявилась в острой полемике, идущей с 30-х годов, о планах северной федерации, союза нейтралов. Идеи нордизма, или неоскандинавизма были популярны в Швеции, Дании и Финляндии того времени и стали реально актуальными после оккупации двух северных стран. Кроме этого, когда утром 11 апреля 1940 года, в попытке уничтожить непоколебимого короля и правительство Норвегии, бомбардировщики Люфтваффе совершили налёт на Нюберсунд, уничтожив небольшой город, в котором находилось правительство, одна бомба разорвалась метрах в 20-ти от короля, но повезло и он остался жив. Нейтральная Швеция была всего в 16 милях от отеля, там можно было укрыться, но шведское правительство известило, что "задержит и интернирует" короля Хокона, если тот пересечет границу (чего Хокон VII им никогда не простил).

Ситуация кардинально изменилась после выхода Финляндии из войны и провозглашения Скандинавского оборонительного Союза. Это резко улучшило норвежско-шведские отношения. С декабря 1941 года началась подготовка норвежских воинских частей в Швеции под видом полиции. В апреле, не смотря на начавшуюся войну, норвежское правительство получило от шведского крупный заем на оплату своих заказов шведским фирмам, на содержание беженцев. А 1 июня "Норвежский корпус" под командованием генерал-майора Карла Густава Флейшера пересек Норвежско-Шведскую границу. 3 июня финны сломили сопротивление LXXI армейского корпуса и взяли Нарвик. Эти события показали, что начинается освобождение Норвегии и если Король и правительство в изгнании хотят остаться ключевыми политическими фигурами, то они не могут быть в стороне.

К этому моменту довоенный нейтралитет, изолированный и пассивный был решительно отброшен. Xокон VII, символизировал собой движение сопротивления, исполнял обязанности главы государства и верховного главнокомандующего. Он постоянно выступал по радио, инспектировал формирующиеся в Шотландии норвежские части армии и флота, а его вензель "Н7" был одним из символов будущей победы, наряду с "V" – "Виктория". При этом существовало острое нежелание разворачивать войну непосредственно в Норвегии, из-за опасности разрушений, которые неминуемо принесут масштабные боевые действия. Даже готовилось обращение к населению своей оккупированной страны с просьбой не оказывать германской армии и властям вооруженного сопротивления в связи с опасением применения к норвежцам Германией карательных мер, аналогичных ее действиям в Польше, СССР и Югославии. Теперь же, война снова вернулась в Норвегию и с этим фактом нельзя не считаться. Уменьшить разрушения и потери можно одним способом – способствуя как можно более быстрому освобождению страны от немцев. Хокон пошёл на принципиальные изменения – 11 июня 1942 г. кронпринц Улаф был назначен министром обороны и главнокомандующим норвежскими Вооруженными силами. Уже 20 июня, в рамках операции "Юбилей", на эсминце "Ньюпорт", (Бывший английский типа "Town" (в свою очередь, получен Англией от США в конце 1940 г.). Была передана серия из 5 единиц, часть из них ходила под норвежским флагом, часть – под английским, но с норвежскими экипажами. Английские названия не изменялись.) принц прибыл в Нарвик. 25 июня 1942-го года, в Хельсинки, он сделал официальное заявление о вступлении Норвегии в Скандинавский оборонительный Союз.

Заявление сопровождалось объявлением о мобилизации норвежцев (мужчины от 21 до 35 лет), находящихся на освобождённой территории, в воинские части, которые формируются по инициативе правительства Норвегии в изгнании. Из Лондона король обратился по Би-би-си к норвежцам с призывом оказывать вооруженное сопротивление оккупантам. Его речь была в тысячах экземпляров размножена подпольными типографиями, став одним из основных документов движения Сопротивления. Кронпринц вошёл в состав "Комитета национальных штабов", на правах заместителя, таких же как и у "Начальника Королевской Шведской армии" Арчибальда Дугласа. Все сухопутные войска становились частью "Сил быстрого реагирования", боевые корабли присоединялись к "Объединённому флоту". В частности корветы английской постройки тип "Флауэр", (Переданы Норвегии: "Soroy" (август 1941 г.), "Montbretia" (сентябрь 1941 г.), "Andenes" и "Rose" (оба в октябре 1941 г.), "Potentilla" (январь 1942 г.) и "Nordkyn" (апрель 1942 г.)), вошли в противолодочную группу "Куллерво" и осуществляли прикрытие конвоев между Шотландией и Нарвиком.

Маннергейм внутренне торжествовал, его старая идея о "Союзе" стала фактом, с которым невозможно не считаться. Теперь дело за Данией, но сначала нужно выбить немцев из Норвегии.