Текст книги "Добрый дракон"

Автор книги: Евгений Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

– Я готов с радостью служить монсеньеру. Но мой сын… Я уже говорил, он болен. Серьезно болен. Я одинокий вдовец и пока не могу оставить мальчика одного. Он единственное, что у меня осталось… А эти лекари просто разбойники! Лекарства так дорого стоят. Я пла́чу и плачу́ золотом, не зная, даст ли это эффект, – вновь начал причитать Гийом, качая головой.

– Мы оплатим лечение твоего сына. А в случае удачи нашего предприятия я обещаю тебе отмену налога с торговли.

«Ого! Это уже кое-что», – с удовлетворением отметил Люше и льстиво добавил:

– Я не смел об этом и мечтать, ваша светлость. Вы так щедры. С вашей помощью я смогу найти хорошего лекаря, нанять сиделку, а значит, показать вам дорогу к пещере. Еще раз благодарю…

– Как скоро мы сможем выступить, – прервал поток лести герцог Алурийский.

– Э-э… Как только будут деньги на лекаря и на сиделку, монсеньер.

– Хорошо, – герцог отстегнул от пояса толстый кошель и бросил на стол. – Этого достаточно?

– Ваша щедрость не знает границ, ваша светлость, – лавочник прижал к груди тяжелый кошель. – С такими деньгами все решается быстро. Очень быстро. Думаю, что уже завтра мы сможем тронуться в путь.

– Отлично! Теперь ступай.

Люше, улыбаясь и кланяясь, попятился и скрылся за дверью.

* * *

Епископ Липский Грегориус был уже не молод. Определить его годы точнее было затруднительно. Классический римский нос с горбинкой и скорбно-сосредоточенно, чуть брезгливо поджатая верхняя губа контрастировали с капризно пухлой нижней губой и хитровато-масляными, шустрыми глазками. А большие заостренные кверху уши придавали всему лицу крысиное выражение. Голос епископа был тихим и вкрадчивым. Когда он говорил, обычно люди внимали каждому слову, которое вползало и поселялось в сознании слушателя, будто собственная мысль. В противоположность мягкому голосу – движения его были стремительны, а походка легка. Длина одеяния скрывала ноги и, казалось, епископ летит над землей.

Его преосвященство был заядлым книголюбом, обладающим самой большой библиотекой в королевстве, в которой можно было найти труды не только богословов и философов. Значительное место в ней отводилось под книги по механике и разнообразным техническим усовершенствованиям. Именно епископ активно способствовал проведению в столице водопровода, за что снискал признательность всех горожан.

Грегориус был духовным наставником герцога Жерома Алурийского, первого лица в королевстве, регента при несовершеннолетнем короле Бие V. Длительное общение, в том числе по вопросам обустройства столицы, сблизило этих людей. Друзьями их, конечно, назвать было трудно, но близкими приятелями вполне возможно. Главным фактором сближения была взаимная выгода. Люди герцога строили водопровод по проекту епископа, и довольны были все: горожане получали воду прямо в дома, а герцог и епископ на двоих делили славу, а заодно и деньги, выделяемые королевской казной на строительство, которое по этой причине растянулось на четыре года.

Сребролюбие сближало, но одновременно и не позволяло приятелям стать друзьями. Постоянный дележ земли на государственную и церковную, конкуренция за взимание налогов, – привносили в их отношения дух соперничества. Однако, как правило, хитрому герцогу и дипломатичному епископу удавалось найти компромисс, безболезненный для их карманов. Если общая выгода была очевидна, разногласия забывались. Вот и сейчас они приблизились к достижению очередной объединяющей цели.

Когда лавочник скрылся за дверью, герцог с довольной улыбкой обратился к епископу:

– События бегут впереди нас. Все складывается само собой. Теперь нет надобности таскаться по горам с этим бедолагой старостой в поисках пещеры. Редкая удача, ваше преосвященство!

– Я уверен, что это не просто везение. Это знак свыше, – при этих словах Грегориус поднял указательный палец вверх.

– Пожалуй, теперь мы можем освободить старосту, – задумчиво проговорил герцог Алурийский, выразительно посмотрев на Тордье. Воевода встал из-за стола и вышел во двор, чтобы отдать указания. Сердце Хельги радостно замерло.

– Да-a, без Божьей помощи тут явно не обошлось, – продолжил беседу герцог. – Завтра мы двинемся в горы, и, кто знает, может, уже к вечеру будем в пещере дивиться на драконье богатство. Но сначала предстоит бой… Боюсь, что не все смогут любоваться сокровищами, далеко не все… Надо предупредить солдат, чтобы сегодня вечером не пили, – сказал герцог вернувшемуся Тордье. – Проследите за этим лично. И еще: по пути не расслабляться, быть в полной боевой готовности, дракон может появиться в любую минуту. И самое главное. Вы опытный вояка, Тревор. Есть ли у нас в запасе какая-то военная хитрость, сюрприз или ловушка для дракона? Одной силы, как показывает печальный опыт моего брата, может быть недостаточно.

– С Божьей помощью ваша светлость одолеет змея, – вкрадчиво повторил уже сказанное Грегориус.

– Оставьте ваши проповеди, епископ! Война не ваше дело! Сейчас мне важно мнение воеводы, – герцог в раздражении тряхнул головой. Его стальные глаза излучали ледяной холод.

– Вы, несомненно, правы, ваша светлость, – спокойно ответил Грегориус. – Но позвольте мне прежде показать вам, а также храброму воеводе Тордье и нашим благородным рыцарям одну вещь, которая ожидает вас на улице. Уверяю, вы не пожалеете. Это займет всего несколько минут, после чего вы сможете вернуться к обсуждению тактики и стратегии.

Герцог и воевода удивленно переглянулись.

– Признаться, я заинтригован, – проговорил герцог Алурийский, пораженный спокойной уверенностью епископа: – И готов прерваться. Надеюсь, ваш сюрприз меня не разочарует.

Все встали и двинулись к выходу. Тордье открыл дверь перед герцогом, и тот увидел на пороге старосту. Их взгляды встретились. Герцог вновь тряхнул золотистыми локонами. Эта встреча лицом к лицу была ему неприятна.

– Ты свободен. В следующий раз будь осмотрительнее, пытаясь продать чужую вещь.

– Благодарю за мудрый совет, ваша светлость, – тихо ответил Коста, уступая дорогу.

Герцог и его свита вышли на воздух.

Епископ кивнул освободившимся Жаку и Эмилю, затем обернулся и молвил:

– Прошу сюда, господа.

Грегориус плыл впереди всех, приближаясь к одной из повозок, на которой под серым покрывалом скрывалась что-то футов пять высотой. Епископ хлопнул в ладоши, и Жак с Эмилем сдернули покрывало. На повозке стояла необычная конструкция, напоминающая баллисту, но значительно меньших размеров. К тому же лафет ее был непривычной округлой формы.

– Что это, ваше преосвященство? – спросил изумленный герцог.

– Божья помощь, ваша светлость, Божья помощь, – с улыбкой проворковал Грегориус, поглаживая баллисту.

– Но где вы ее скрывали?

– Во-первых, это был сюрприз. Поэтому до сегодняшнего дня эта повозка была крытой. А во-вторых, хотелось избежать лишних любопытных глаз…

Герцог критически осматривал баллисту:

– И вы думаете, что эта малышка поможет одолеть дракона? Да полноте, ваше преосвященство! Чем она стреляет? Иголками?! – рыцари, сопровождавшие герцога, засмеялись, – вы хоть раз в жизни видели кожу дракона?

– Видел, ваша светлость. Вы совершенно правы, кожа драконов весьма толстая и пробить ее непросто. Но уверяю вас, эта, как вы изволили ее назвать, малышка пробьет кожу любого дракона. Я три года совершенствовал конструкцию. Посмотрите, – епископ левой рукой толкнул округлое основание, и баллиста на удивление легко повернулась в сторону: – даже самая подвижная цель не уйдет от ее выстрела, не сможет скрыться ни в траве, ни в облаках, – с этими словами Грегориус проворно вскочил на повозку и направил баллисту сначала к земле, затем в небо.

– О-о! – изумленно произнес герцог, рыцари за его спиной одобрительно закивали. Только воевода Тордье оставался хмурым.

– Взгляните на эту «иголку», ваша светлость, – продолжил епископ, спрыгивая с повозки и вручая герцогу стрелу длиной, примерно, в три фута. – Целый год монахи пробовали разную руду, пока наконец не получили сплав необходимой прочности и легкости… Попробуйте ее сломать… A-а, видите… Поверьте мне, эти «иголки» прошьют шкуру дракона, подобно шелку.

– Должен признаться, ваше преосвященство, я поражен, – проговорил герцог Алурийский и передал стрелу Тордье. – Не терпится увидеть малышку в действии.

– Баллиста, это, конечно, хорошо, но в схватке с драконом все решает сила духа, твердая рука и согласованность действий всего отряда, – угрюмо вставил воевода, возвращая стрелу епископу. – Сколько раз, вы думаете, удастся выстрелить из нее в дракона? Или, по-вашему, он будет ждать, пока его подстрелят? Чепуха! Впрочем, даже если кто-то очень меткий и попадет в него, я все равно сомневаюсь, что это причинит ему вред. Пробить кожу у дракона можно только в подбрюшье снизу – то есть только пока он летит. Как только он опуститься на землю, эта штука окажется бесполезной. Ну, если только кто-то попадет ему в глаз, что практически исключено.

– Мы должны ее испытать! – заключил герцог и повелительно взглянул на воеводу. – Посмотрим, сможет ли она пробить дубовые доски с тридцати шагов.

Тордье отдал необходимое распоряжение, и через пару минут солдаты уже тащили раздобытый где-то дубовый стол. Епископ кивнул Жаку Леро. Тот, кряхтя, залез на повозку и начал заряжать баллисту. Его преосвященство неслучайно остановил свой выбор на дородном Жаке. Требовалась недюжинная сила, чтобы поставить баллисту на взвод. Спустя несколько минут все было готово: в тридцати шагах от повозки солдаты поместили дубовый стол на бок, словно щит, подставив толстые доски столешницы под выстрел.

– Готово, ваше преосвященство, – доложил раскрасневшийся после работы Жак.

– С Богом, – сказал епископ, и Леро начал наводить баллисту. Минуту спустя он выстрелил. Стрела пробила стол насквозь.

– Ура!!! – закричали солдаты. Рыцари с уважением посмотрели на епископа.

– Ого!.. – только и смог сказать герцог, осмотрев проделанную стрелой дыру в столе. – Вы провели огромную работу, епископ, и заслуживаете награды. Но зачем вам, духовному лицу, понадобилось совершенствовать орудие убийства?

– Я задумался над этим впервые, когда пропал ваш брат, отправившийся на поиски пещеры дракона. Отряд был хорошо вооружен, но, тем не менее, никто не вернулся. Все это наводило на очень грустные размышления. Получалось, что мы беззащитны перед этими дьявольскими созданиями! Я не мог с этим мириться. Я много думал, читал и, наконец, пришел к выводу, что если дичь на охоте бьют стрелой, то и против летающего дракона надо использовать стрелу, только покрупнее. И выпущена она должна быть не из лука или арбалета, а из более мощного оружия. Я сразу вспомнил о баллисте – идеальное сочетание мощи и силы, но, к сожалению, обычная баллиста хороша только против неподвижных объектов. Для летящей цели она слишком громоздка. Пришлось усовершенствовать конструкцию: сделать ее быстро наводящейся, а также более мобильной, а для этого ее установили на повозку, запряженную лошадьми. Результат перед вами.

– Я восхищен! – выразил свой восторг герцог Алурийский, а затем холодно осведомился у воеводы: – Надеюсь, теперь вы изменили свое мнение?

– Осмелюсь заметить, монсеньор, как долго приходиться заряжать баллисту. При встрече с драконом она успеет выстрелить один, от силы два раза.

– У вас есть оружие лучше?

– Нет, монсеньор, но я…

– Довольно! – оборвал его регент и, указав на баллисту, сказал: – Вот наше секретное оружие, тот самый долгожданный сюрприз для дракона. Ваше преосвященство, баллиста должна быть готова выстрелить в любой момент. Отберите себе необходимое количество помощников посмышленее.

– Я уже сделал это.

– Отлично. Завтра выступаем! А сегодня советую всем лечь пораньше.

* * *

Когда герцог Алурийский и рыцари вышли во двор, Коста вошел в дом. Хельга бросилась на шею мужу, с трудом сдерживая слезы. Тот обнял ее трясущиеся плечи:

– Ну, что ты, глупенькая, что ты? Все уже позади. Я живой… Ну, успокойся. Не плачь.

– Да, да. Извини… Это я от радости.

– Папа! – Никос поставил у двери принесенные ведра и бросился к отцу.

– Полегче, сорванец, полегче!.. Вы вдвоем задушите меня, – пошутил Коста.

Никос прежде не осознавал, какое это счастье, когда можешь в любой миг запросто прижаться к любимому человеку, обнять его, почувствовать приятную тяжесть отцовской руки, ерошащей твои волосы. Слезы сами наворачивались на глаза.

Когда все немного успокоились, отец сказал:

– Честно говоря, надеялся, но, все равно, не ожидал, что меня так скоро освободят. Что случилось?

– Как мы и предполагали, Люше согласился показать дорогу в пещеру, и ты теперь им не нужен, – объяснил Никос.

– Ну что же, все хорошо, что хорошо кончается… Надеюсь, твой друг согласился покинуть на время пещеру?

– Нет, папа.

– Почему?!

– Он не может… И не хочет. Понимаешь, это его предназначение: он не должен допустить, чтобы сокровища пещеры попали в мир людей.

– Что плохого в том, что казна королевства немного пополнится? В конечном итоге, водопровод в столице, дороги в королевстве и многое другое строится на казенные деньги. А это строительство приносит пользу всем людям.

– Добруж уверяет, что казна этих денег не увидит, и герцог все заберет себе.

– Хм… Черт побери! А ведь он по большому счету прав… Но в таком случае твоему другу придется туго. Судя по всему, герцог хорошо подготовился… Эх, зря он так! Против силы не попрешь. Надо было уступить… Нет, может быть, он и даст им достойный отпор, но шансов у него немного. Умней было бы уступить и отступить.

– Он поступает не по-умному, а по-правильному. Так надо, и я, наверное, с ним согласен, – тихо ответил Никос.

– Хочешь сказать, что он руководствуется не разумом, а сердцем? Пойми, Никос, он хоть и добрый, но все-таки дракон. А человек в жизни должен уметь находить компромисс между доводами разума и голосом сердца, – попытался вразумить сына отец.

– Нет, папа! Он хоть и дракон, но все-таки добрый. Он мой друг! И многим людям стоит у него поучиться человечности.

– Ну, не знаю, сынок, не знаю. Может ты и прав. Дай-то Бог.

– Да перестаньте вы! Хватит все о вашем драгоценном драконе! – не вытерпела Хельга. – Коста, ты-то как?

– Я ничего, – вздохнул Коста.

– А выглядишь ужасно. Давай, я помогу тебе умыться и осмотрю тебя.

– Слушаюсь и повинуюсь, моя госпожа, – усмехнулся Коста, снимая рубашку.

– Никос, неси сюда скорее ведра с водой.

Никос хотел еще поговорить с отцом о драконе, но спорить с мамой было бесполезно. Отец с фырканьем умылся, не забыв похулиганить и брызнуть в Никоса водой. Затем преувеличено стонал, когда мама осматривала его синяки. Он был в хорошем настроении. Хельга ругалась на него, но не злилась… Все вроде бы было по-старому. Но, смеясь над шутками отца и радуясь его освобождению, Никос ни на мгновение не забывал о Добруже и переживал за него. Что будет завтра? Чем все кончится? Как помочь другу?.. Ответов у него не было.

* * *

Солнечное утро следующего дня лавочник Гийом Люше встретил в хорошем расположении духа. Мельник сделал свое дело: чудодейственный отвар помог, Эжен быстро шел на поправку. Тратиться на лекаря не пришлось. Сиделка тоже не понадобилась, так как Эжен был достаточно взрослым, самостоятельным и теперь почти здоровым мальчиком. Его без опасений можно было оставить дома одного.

Сегодня Гийом позавтракал с Эженом, снова напоил сына целебным отваром и собрался в дорогу. Надо было идти показывать герцогу пещеру дракона, будь он неладен – этот огнедышащий монстр!.. Лавочник отнюдь не жаждал встречи с чудищем и собирался при первой же возможности ретироваться. К дележу добычи его все равно не допустят. Люше уже смирился с тем, что упустил сокровища, тем более что туго набитый золотыми монетами кошель и обещанная ему отмена налога были неплохой компенсацией. Как говорится, синица в руках лучше, чем дракон над головой.

Лавочник уже подсчитывал будущие барыши и мечтал о том, как развернется в следующем году. Главное, чтобы герцог сдержал свое слово, а это возможно лишь в том случае, если его отряд одолеет дракона и он завладеет сокровищами. Только тогда герцог Жером Алурийский будет доволен и не станет мелочиться. Но сначала надо убить дракона…

Когда Люше добрался до дома старосты, Тордье объявил сбор. Ратники забегали по деревне. Луговицы наполнились людским голосами, ржанием лошадей, скрипом телег и бряцанием оружия. Оруженосцы помогали рыцарям надеть доспехи, подавали начищенное оружие, подводили коней. Те, предвидя поход, громко фыркали, в нетерпении взбивали копытами землю. Гвардейцы выстраивались на площади, подбадривая и веселя друг друга довольно плоскими шутками.

Наконец, спустя час отряд выдвинулся из Луговиц в сторону гор. Впереди колоны на прекрасных жеребцах восседали герцог Алурийский и воевода Тордье. Люше, указывавший дорогу, ехал рядом на выделенном из обоза муле. Далее двигались четверо всадников: рыцари Шервиль, Бриссон, Фуко и Жуаез. За ними шли гвардейцы. Замыкали колону три повозки, на одной из которых разместились епископ Липский Грегориус со своей баллистой, Жак Леро и правивший лошадьми Эмиль. Две другие повозки ехали порожними, готовые принять ценности пещеры и раненых. Двигались не спеша, ожидая в любой момент внезапного нападения. К обеду добрались до лужайки у ручья. Самое опасное было впереди. Дальше начинались горы…

Этим утром родители разрешили Никосу пасти отару на прежнем месте. Новое появление волков, судя по всему, не грозило. Если же серые и отважились бы напасть на овец, то поблизости должны были быть солдаты герцога, отряд которого двигался в том же направлении. Кроме того, Коста думал, что столкновение людей герцога с драконом произойдет в горах, далеко от того места, где пас овец его сын.

Добруж же еще засветло вылетел поближе к альпийским лугам и спрятался на самой окраине Драконьей гряды, за Выступом гордецов. Он решил встретить солдат на открытой местности, где нет естественных укрытий от быстрой атаки с воздуха. Дракон видел, как Никос пригнал овец, но в этот раз не вылетел навстречу другу, опасаясь скомпрометировать того в случае внезапного появления солдат. Не стоило больше вовлекать паренька в его личное противоборство с герцогом. Его семейству и так уже досталось ни за что. Нет, это его и только его дело. Он сам с ним справится.

Отряд герцога показался после полудня. Колонна, извиваясь меж альпийских лугов, ползла по Изумрудной долине. Доспехи и оружие сверкали на солнце. Казалось, будто огромная змея приближается к горам, блестя чешуей. Еще полчаса желтые глаза дракона зорко следили за отрядом. Вот герцог и воевода… Люше… вот рыцари и солдаты… вот обоз…

Дракон рассвирепел:

– Ах, как они предусмотрительны! Повозки приготовили, чтобы грузить награбленное. Заранее уверены в своей победе! Ну, что ж, посмотрим!

Добруж расправил крылья и полетел на встречу судьбе.

* * *

– Смотрите, вон он! – выкрикнул Леро, разворачивая баллисту на показавшуюся в небе огромную крылатую тень.

Все подняли головы и посмотрели в указанном направлении. Епископ Липский Грегориус с улыбкой произнес:

– Ты прав, сын мой. Это наш приятель. Вернее – неприятель. А у нас для него сюрприз! Только не спеши. Пускай подлетит поближе… Та-ак… Еще чуть-чуть… Ты готов?!

– Да!

– Давай!

Первый выстрел баллисты не достиг цели. Стрела со свистом пролетела всего в нескольких футах над головой Добружа. Жак Леро, подгоняемый епископом, бросился перезаряжать баллисту. Его преосвященство сам встал к орудию. Тордье быстро оценил обстановку и приказал поставить две порожние повозки по бокам от повозки с баллистой, защищая последнюю от возможных попыток дракона перевернуть ее. Сюда же, к обозу, он направил оруженосцев и десяток гвардейцев. Второй половине отряда вместе с рыцарями воевода дал задание атаковать и отвлечь дракона, пока баллиста будет заряжаться.

– Монсеньор, вам лучше быть ближе к повозкам – предупредил герцога Тордье. – Ваш опыт и умение еще понадобятся. Схватка только начинается.

– Согласен, Тревор, согласен. Время для решительного удара еще не пришло, – ответил герцог Алурийский, поворачивая белоснежного жеребца. В конечном итоге, он, фактический правитель королевства, не должен лезть в пекло, рискую жизнью. За него это делали другие. Не долго думая, лавочник последовал за герцогом, рядом с которым было безопаснее всего. Люше тоже не горел желанием сражаться с драконом.

Добруж не сразу понял, откуда исходит основная угроза. Первого выстрела он не заметил, подумал, что в ушах свистит ветер. Сначала он решил разделаться с рыцарями, которые представляли, несомненно, большую угрозу, чем пешие гвардейцы. Выбрав цель, Добруж резко поменял направление полета и спикировал на ближайшего всадника. Фуко не успел развернуть лошадь, и был выбит из седла. Пролетев с десяток футов, он с лязгом и грохотом рухнул на землю. Однако находившийся рядом Бриссон, тут же пришпорил коня и понесся на противника, целясь копьем в драконье брюхо. Он промазал совсем чуть-чуть. Добруж отвел удар крылом. Копье сломалось, но теперь дракон был на земле. Бриссон уже доставал меч, а на помощь ему во весь опор с нацеленными копьями неслись юный Жуаез и опытный Шервиль. Сюда же подтягивались и гвардейцы, стараясь замкнуть кольцо. Ситуация становилась критической.

Разъяренный Добруж бросился на Бриссона и чуть не откусил всаднику голову. Рыцарь все-таки успел увернуться, выхватить меч и, гарцуя на коне, дважды попытался нанести удар по шее дракона. Добруж дыхнул огнем. В воздухе запахло подпаленной гривой. Конь Бриссона испуганно заржал и, не слушая седока, сдал назад.

В этот момент подоспели Жуаез и Шервиль. От первого удара Добруж уклонился, отпрянув в сторону. Жуаез с проклятьями пронесся мимо. Однако, уйдя от копья Жуаеза, Добруж практически подставился под удар бывалого Шервиля, копье которого пробило правое крыло. Рассвирепевший Добруж зарычал и ударил лапой жеребца Шервиля. Вороной встал на дыбы и опрокинулся, придавив наездника.

Пока Добруж отбивался от Жуаеза и Шервиля, взбешенный неудачами друзей Бриссон подъехал к нему вплотную, встал на седло с ногами и, улучив момент, прыгнул дракону на спину.

– Я убью тебя, гадина!!! – яростно заорал Бриссон и, перехватив меч клинком вниз, попытался нанести разящий удар, целясь между пластин костного гребня.

Если бы он попал, то, наверняка, пробил бы кожу, серьезно ранив противника. Но дракон постоянно двигался, Бриссон был вынужден балансировать, чтобы не свалиться. Удар пришелся в гребень дракона и… гребень оказался прочнее – клинок сломался. Добруж встал на задние лапы, сбрасывая врага со спины.

– Готово! – гаркнул раскрасневшийся Леро, поставив баллисту на взвод.

Теперь дракон не был прикрыт людьми. Епископ Липский Грегориус прицелился и выстрелил. Он опоздал на мгновение – дракон уже опускался на передние лапы, пытаясь растоптать Бриссона – стрела вновь прошла у него над головой. Бриссон откатился, чудом избежав смерти, встал на ноги и под прикрытием подошедших гвардейцев отбежал к повозкам сменить оружие.

– Леро! Прошу, поживее, сын мой, – командовал епископ.

Жак вновь заряжал баллисту. Механизм поддавался туго. Пот капал с лица Леро, вены на шее вздулись, но руки продолжали давить на рычаг. Надо было торопиться. Следующего шанса дракон мог не дать.

– Ваше преосвященство! Вы уж не промажьте в следующий раз. Эта тварь свирепа, как тысяча чертей, – принимая у оруженосца новый меч, крикнул Бриссон. Вновь садясь на коня, он бросил воеводе: – Нужна помощь. Мы можем не справиться.

– Вижу, черт побери, вижу! – буркнул Тордье.

Тем временем первый десяток гвардейцев окружил Добружа и пустил в ход алебарды. Почувствовав первые уколы у себя под ребрами, Добруж очистил левый бок ударом хвоста. Двое гвардейцев осталось лежать на земле – мощный хвост перебил им ноги. Добруж повернул голову направо и изверг мощный поток огня. Ближайший ратник с криком упал, схватившись за обожженное лицо руками. Остальные, пригнувшись и прикрываясь щитами, попятились. Дракон резко вытянул шею и пустил в ход мощные челюсти. Еще двое гвардейцев с истошными воплями повалились на землю.

Казалось, вот она – передышка. Добруж заметил второй выстрел баллисты. Он уже понял, где притаилась его смерть. Надо было только подняться в воздух и атаковать повозку сверху. Но расправить крылья ему опять не дали. Отчаянный Бриссон с новым мечом и юный Жуаез с копьем повторно атаковали дракона. В этот раз Добруж перекусил копье. Отбиваться от более коротких мечей было все же легче. Но численное преимущество оставалось на стороне людей. К отступившим гвардейцам присоединился резерв, брошенный воеводой в бой. Они перестроились и стали приближаться, норовя вновь окружить дракона.

Добруж понимал, что третий раз по наземной цели орудие не промажет. Оставались считанные секунды. Добруж дыхнул вокруг себя, заливая огнем все ближайшее пространство. Воздух накалился и поплыл. Трава вокруг дракона почернела, превратившись в пепел. Земля дымилась. Кони рыцарей испуганно захрапели, попятились. Гвардейцы остановились, прикрывшись щитами. Этого было достаточно. Мощно взмахнув крыльями, Добруж поднялся в воздух. Далось ему это нелегко, сказывалась рана от копья Шервиля в правом крыле. Набрав примерно тридцать футов высоты, он развернулся и полетел на баллисту.

Увидев это, оруженосцы побежали от повозок в разные стороны.

– Быстрее Леро, во имя всех святых, если не хочешь сгореть в адском пламени! – торопил Жака епископ, оставаясь у орудия.

– Ваше преосвященство! Он спалит вас вместе с вашей игрушкой! – крикнул воевода.

– Приказывайте солдатам, Тордье! Я – слуга Господа. Не пристало мне бегать от дьявольских отродий.

– Дело ваше, – буркнул Тордье и вытащил меч из ножен, готовясь к бою.

– Вернитесь, негодяи! – закричал герцог, пришпоривая коня и направляясь в погоню за оруженосцами. Грех было не воспользоваться столь благовидным предлогом для отступления с поля боя. Люше на муле затрусил следом, поминутно оглядываясь на приближающегося дракона.

– Готово! – наконец выдохнул Леро.

До баллисты оставалось всего сорок футов. Добруж уже собирался снизиться и дыхнуть пламенем, но в этот момент епископ выстрелил. Добруж попытался увернуться, и стрела вместо груди пробила крыло. Но это вновь было правое крыло. Рана получилась рваная и серьезная. Летать с таким крылом дракон не мог.

* * *

Когда Добруж с пробитым крылом стал в воздухе заваливаться на правый бок, у Никоса перехватило дыхание. Он видел, как его друг, теряя высоту, пытался улететь в горы. Епископ торопил Леро с перезарядкой баллисты, но Добруж все же успел скрыться за каменистым выступом до следующего выстрела.

Никос с ужасом ждал развязки. Вот сейчас герцог отдаст приказ, и отряд скорым шагом двинется в погоню. Если бы не баллиста, у Добружа даже с порванным крылом еще были бы шансы одержать победу на земле. Все-таки огнедышащий дракон крупнее и сильнее любого рыцаря на коне. Да и потрепал он противников достаточно серьезно. Нос потерей мобильности он становился легкой целью для стрел баллисты.

Солдаты радостно кричали «Ура!». Герцог вернулся и о чем-то советовался с воеводой. «Почему он медлит? Может быть, он передумает?» – с наивной надеждой подумал мальчик. Ему так хотелось, чтобы Добруж жил! Ведь он не виноват, что он дракон. Он самый добрый, честный и преданный друг. Если бы эти люди знали Добружа так, как знал его он!.. Но это были взрослые люди. А с ними у Добружа отношения явно не складывались.

К герцогу с воеводой подъехали рыцари Бриссон и Жуаез. Первый, разгоряченный боем, стал что-то доказывать, указывая рукой в сторону гор. Жуаез, кажется, спорил с ним, указывая на лежащих рядом на земле Фуко и Шервиля, которым солдаты уже начали оказывать помощь. Через несколько минут Шервиль смог с помощью оруженосца подняться на ноги и, поддерживаемый им, побрел к повозке. Фуко так и остался лежать. Его положили на носилки и бережно понесли. Затем стали собирать раненых и обоженных солдат. Наконец, когда повозки были переполнены, герцог, в последний раз посмотрел в сторону гор, затем на солнце и, с досадой тряхнув золотистыми локонами, указал рукой в сторону деревни.

Никос быстро все понял. Они уходят! Судя по всему, герцог решил добить дракона завтра – в его логове. Надо торопиться. Он должен помочь Добружу. Впереди целая ночь. Вместе они что-нибудь придумают. Скорее! Пригнать овец домой, а затем найти друга и помочь ему…

* * *

Вечер начинал плавно перетекать в ночь, когда запыхавшийся пастушок вбежал в пещеру к раненому другу. Поспешность чуть не стоила ему жизни. Услышав приближающийся топот ног, Добруж решил, что это люди герцога пришли за ним. Он зарычал, готовый спалить и разорвать любого, кто посягнет на сокровища. Но в последний момент увидел не солдат, а мальчика и понял, что ошибся.

– Никос?! Ты зачем сюда явился? Немедленно уходи! Сейчас сюда придут люди герцога. Ты представляешь, что будет, если они тебя здесь увидят? Если узнают, что ты водишь дружбу с убийцей короля?! Тебя объявят укрывателем королевских сокровищ, предателем и пособником дракона, колдуном – и мало ли кем еще!.. Всю вашу семью сожгут на костре! Немедленно уходи, глупый мальчишка!

– Никуда я не уйду! Сегодня солдаты не придут. Они повернули в деревню. Наверное, из-за раненых. Их слишком много. Ты им задал жару. Я все видел.

– Да уж, задал… Все, отлетался, – буркнул Добруж с горькой усмешкой и расправил порванное стрелой крыло.

– Не смей так говорить! Еще не все потеряно. Ночью герцог сюда не сунется, побоится. А до утра мы что-нибудь придумаем.

– Что тут придумаешь?.. Нет, Никос, видно, свой последний бой я дам на земле. И, знаешь, мне надо подготовиться к этому… Ну, там, выспаться, сил набраться. Скоро ночь. Тебе пора возвращаться. Так что давай попрощаемся и…

– Нет, Добруж, прощаться я с тобой не буду. Ишь, чего удумал! Раньше времени крылья сложил. Выше голову, приятель. Мы еще повоюем! У тебя ведь нет других ранений? – спросил Никос и обрадовался, когда дракон отрицательно мотнул головой. – Так это же здорово! Надо только зашить твое крыло.

– Как зашить? Посмотри внимательней: вырван целый кусок! Края не сойдутся.

– Сойдутся. Поставим заплатку и сойдутся. Заштопаем! Надо только найти подходящую заплатку. Это, конечно, не просто, но я что-нибудь придумаю. Жди меня, я скоро вернусь. Держись, дружище! Потерпи чуть-чуть. Можешь поспать, пока меня нет. Мы все успеем, – с этими словами мальчик выбежал из пещеры.

* * *

Никос знал, что делать. План уже созрел в его голове. Путь предстоял неблизкий. Сумерки сгущались с каждой минутой. Мальчик постоянно спотыкался о камни, часто падал, но не останавливался. Времени, обращать внимание на ссадины и царапины, не было. Летняя ночь коротка. А еще предстояло вернуться. К тому же обратный путь в гору будет труднее. Тем более, для старика… Да-да! Только старик мельник мог помочь им. В позапрошлом году он вылечил Никоса своими снадобьями от лихорадки, как сейчас – Эжена Люше. А в прошлом месяце зашил глубокую рану на ноге бедолаге Этьену, неудачно коловшему дрова.