Текст книги "Добрый дракон"

Автор книги: Евгений Кузнецов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Евгений Кузнецов
ДОБРЫЙ ДРАКОН
ИЛИ ИСТОРИЯ О ВЕРНОЙ ДРУЖБЕ И ДОБРОМ СЕРДЦЕ

Ланселот: «Мир такой, какие мы в нем».

(из к/ф «Янки при дворе короля Артура»)

В стародавние времена в одной пещере, которая прячется в скалистой гряде на краю Изумрудной долины, обитал дракон по имени Добруж. Жил он уже много лет, но был еще молод, так как настоящие драконы – всегда долгожители. И большую часть своей жизни он провел в одиночестве, охраняя сокровища пещеры. Его отец и мать были убиты людьми, пришедшими за кладом. До сих пор дракон помнил высокородных рыцарей! Их лица в факельно-золотых отсветах, перекошенные жаждой наживы… Они хищно скалились. Глаза их блестели холодным расчетом да игрой огненных бликов на гранях драгоценных камней.

– Отныне наши сокровища будут со кровищей, – ухмыльнулся своей семье отец Добружа. И развернулся ко входу в пещеру:

– Пришли за поживой – не будете живы!!! – прорычал он и вступил в схватку с незваными гостями.

Отец Добружа был не молодым, но еще сильным драконом с богатым опытом защиты сокровищ от посягательств отдельных авантюристов. Однако на этот раз явился целый отряд хорошо вооруженных и защищенных рыцарей, которые не испугались драконьего семейства, не бросились в панике из пещеры. Выставив вперед пики с алебардами, прикрываясь щитами от огненного дыхания дракона, они организованно попятились к выходу из пещеры. При отступлении потеряли только одного оступившегося ратника, попавшего под чешуйчатую лапу. Выпустив очередную порцию огня, старый дракон вытеснил грабителей из пещеры и последовал за ними, чтобы окончательно разделаться с непрошеными гостями…

Дракониха и дракончик напряженно вслушивались в шум битвы, доносившийся снаружи. Лязг металла и воинственные крики, рык дракона и душераздирающие вопли подтверждали жестокость схватки и серьезность намерений пришельцев.

– Не бойся, мама, – прошептал дракончик. – Папа их прогонит.

– Нет, сынок, – тяжко вздохнула Дракониха, – они не уйдут…

– Тогда папа их победит, и они останутся здесь навсегда. Так уже было не раз.

– Может быть, – задумчиво ответила мать.

Никогда раньше непрошеные гости не проявляли такого упорства. Старый дракон всегда быстро расправлялся с теми, кто не убегал сам. Но в этот раз сражение затянулось. Внезапно все стихло.

– Он победил! Я же говорил! – обрадовался Добруж.

Однако радость сменилась горестным разочарованием, когда свет, проникающий в пещеру, вновь заслонили фигуры в доспехах. Рыцарей осталось десять – ровно половина отряда, но лица их, по-прежнему, были полны решимости довести начатое до конца.

– Нет, Добруж, сами они не уйдут, – повторила мать-Дракониха и направилась к выходу из пещеры. – Запомни, мы тебя любим, сынок, – сказала она, обернувшись напоследок, и ринулась в бой.

Вновь потянулись минуты тягостного ожидания. Добруж сильно волновался. Когда шум сражения затих, он очень надеялся увидеть уставшую, но счастливую маму!.. Но вместо нее в пещеру возвращались перепачканные кровью рыцари в помятых доспехах. На этот раз их было пятеро. Они тяжело дышали, а щеки их горели румянцем алчности.

– Дело за малым! – выкрикнул стоявший впереди рыцарь с медальоном на груди и указал мечом на младшего дракона.

«Какая жестокая несправедливость!» – подумал осиротевший Добруж. Маленький дракон уже приготовился к смертельной схватке, но в этот момент каменный пол пещеры загудел, завибрировал, стены задрожали и, не успел предводитель рыцарей с тревогой взглянуть наверх, как свод пещеры над входом рухнул, погребя под собой всех стяжателей сокровищ.

Противоположная стена также стала осыпаться. Дракончик с опаской попятился к центру пещеры, предчувствуя, что ему придется быть погребенным вместе с сокровищами под камнями. Стена с шумом рухнула, но пещера выстояла. В пролом полился солнечный свет, играя в клубах пыли. Когда пыль осела, Добруж увидел, что старый вход завален. Но на его счастье в противоположной стене образовался новый проход. И главное, о нем не знали люди…

* * *

Был прекрасный летний день. Ласково светило солнце. В голубом небе медленно плыли облака, иногда цепляясь за вершины строгих и безмолвных скал. Такие же белые и кудрявые, как облака, овечки паслись на лугу у ручья, который бежал с гор в Изумрудную долину. В ней располагалась деревня под названием Луговицы. Именно оттуда и пригнал отару маленький пастух Никос.

В свои десять лет он умел быстро сгонять овец вместе, пересчитать их, не дать им разбрестись. И даже мог перенести ягненка через ручей. Отец, деревенский староста Коста Софиади, по праву гордился будущим и, к сожалению, единственным наследником. Сын постепенно превращался в ладного крепкого подростка, с темно-русыми кудрями и зелеными омутами глаз, точно такими, как у матери – рыжей Хельги, внучки северного скальда и ведуньи.

Мальчик сидел на теплом валуне у ручья, вдыхал чистый горный воздух и щурился, подставив лицо слепящему солнцу. Внезапно какая-то тень на долю секунды закрыла солнце. От приятной неги не осталось и следа. Стряхнув дремоту, мальчик внимательно осмотрел небо. Он отлично знал, что горный орел может без особого труда унести ягненка. Правда, случалось это не часто и только у невнимательных пастухов. Никос таким не был и уже убедился, что сможет прогнать орла с помощью посоха и звонкого голоса.

За спиной послышался шум крыльев. Никос обернулся и застыл от изумления. Прямо на него летела крупная птица. Даже не крупная, а просто огромная. Таких Никос никогда раньше не видел. Это был точно не орел.

Птица приближалась стремительно. Мальчик крепче сжал посох, смутно предчувствуя, что против столь крупного хищника палка мало поможет. Но на помощь звать было не кого, а за спиной испуганно блеяли овцы. Поэтому он немного согнул ноги в коленях, чтобы крепче стоять на земле и выставил посох вперед, приготовившись к бою… Однако, гигантская птица не бросилась на овец и не стала атаковать юного пастуха. Она спланировала к протекавшему перед Никосом ручью и стала жадно пить.

«Вот так чудище! – настороженно разглядывал нежданного визитера мальчик. – Какие мощные когти на лапах! Да и крылья должно быть очень сильные, раз способны поднять в воздух этакую тушу… А зубы-то, зубы!!!… Да полно, птица ли это? Вон какой длинный хвост, прям, как у ящерицы, и перьев что-то не видно. Больше на чешую похоже».

Чудо-птица внезапно оторвала голову от воды и прервала размышления Никоса:

– Жаркий денек!

От неожиданности пастушок просто лишился дара речи.

– Жаркий денек, говорю, – повторило чудовище хриплым голосом. – Ты сам-то не уморился весь день сидеть на солнце?

Никос изумленно смотрел на внезапного собеседника и молчал, разинув рот.

– Вижу, что уморился, осоловел аж, – по-своему трактовала мальчишеское удивление чудо-птица. – Иди умойся. Холодная вода быстро приведет в чувство.

Никос не тронулся с места, продолжая во все глаза смотреть на гостя.

– Да не бойся ты! Не съем, – вновь заговорила птица.

Напоминание об опасности вернуло Никоса к жизни:

– А я и не боюсь! – гордо ответил он и подошел к ручью. Холодная вода обжигала лицо и проясняла мысли.

– Ты кто? – наконец смог вымолвить Никос.

– Я – дракон.

– Дракон?!! – изумился мальчик.

– Ну да, дракон. Неужели никогда не слышал?

– Почему же не слышал? Слышал. Еще в детстве…

– «В детстве» говоришь? – усмехнулся дракон.

– Ну да, – смутился Никос и решил уточнить: – Давно еще. Отец рассказывал сказку про пещеру Дракона. Так что слышать-то слышал, но не видел.

– Ну, посмотри… Что, страшный?

– Ага-а… То есть я не боюсь, я не трус!

– Да я это уже понял. Что же ты такой смелый здесь делаешь?

– Овец пасу.

– Овец пасешь и перед опасностью не пасуешь, – пошутил дракон. – А зовут тебя как?

– Никос.

– Никос! Какое короткое, простое и прекрасное имя! Позволь и мне в свою очередь представиться: Добруж, дракон Добруж.

– Добруж, – повторил мальчик, смакуя новое словечко: – какое интересное имя… Слушай, Добруж, – с любопытством спросил пастушок: – а как же ты такой большой и тяжелый летаешь?

– Но у меня же есть крылья! – гордо сказал дракон и, выпятив грудь, расправил свои огромные кожистые крылья. Овцы взволнованно заблеяли.

– Да, но они же без перьев. Разве не пух и перья дают птицам легкость для полета?

– Нет, Никос, тут все дело в площади крыльев и силе… Хочешь проверить и покататься?

– А как же овцы?

– Да никуда твои овцы не денутся! Подумай сам, когда еще ты сможешь полетать на драконе? Ну, давай, мы всего кружочек – и обратно.

– Ну, если один кружочек… Уговорил! – и Никос начал карабкаться на спину дракона.

– Как ты, уселся?

– Уселся!

– Держишься?

– Держусь!

– Тогда полетели! Но держись крепче… – предупредил Добруж.

Овцы вновь испуганно заблеяли, однако с каждым новым взмахом могучих крыльев шум, поднятый отарой, все удалялся и удалялся – вместе с землей. Никос крепко вцепился в одну из пластин мощного костного гребня на спине дракона. Дыхание перехватило то ли от страха, то ли от встречного ветра. Глаза слезились. Мальчик даже зажмурился и пригнул голову.

– Не страшно? – спросил Добруж.

Никос молчал, стиснув зубы. Казалось, что если он откроет рот, сердце выпрыгнет из груди. Дракон как будто почувствовал: он прекратил набирать высоту, расправил крылья и начал парить в воздухе. Полет стал плавным, порывы ветра утихли.

Никос постепенно приходил в себя. Для начала он открыл глаза, убедился, что еще жив и по-прежнему сидит у дракона на спине.

– А ты смелый малый! – ободряюще сказал его новый знакомый.

Никос улыбнулся. Страх опять уступил место любопытству. Продолжая крепко держаться, «смелый малый» решил оглядеться.

Под ними были горы. Изумрудная долина осталась позади, а впереди неприступной стеной возвышалась Драконья гряда. Снег белел на ее склонах, а зубастые вершины вгрызались в небо, прячась за облаками. Повеяло холодом. Почему-то только сейчас вспомнились бабушкины рассказы о том, как злые драконы уносили непослушных детей в мрачные ущелья Драконьей гряды. Сразу стало не по себе. Никос силился понять, трясет его все еще от страха или уже от холода.

– Это мой дом, – с гордостью произнес дракон.

– Что? – не расслышал Никос.

– Это мой дом!..

– Х-хорошо-о!.. Но давай вернемся назад! Я з-замерз!.. – прокричал мальчик в ответ и решил пойти на маленькую хитрость: – Давай теперь посмотрим на мой дом!!!

– Что же ты молчал? Повернули бы раньше, – проворчал Добруж, заходя в вираж. – Я думал, ты замер от восторга.

– З-замерз я, а не замер, – простучал зубами Никос. Он немного успокоился. – Дракон не собирался его похищать. «Все-таки это были сказки. Придумают же взрослые!.. А в следующий раз надо одеться теплее… И под попу что-то подложить. Так сидеть очень жестко».

Он почему-то был уверен, что будет и следующий раз.

Они возвращались в Изумрудную долину мимо Скалы одиночества, Овечьего обрыва, Выступа гордецов. Вновь облетели пасущуюся на лугу отару. Затем последовали за весело скачущей по склону речушкой. Миновали дом мельника. После него впереди показалась деревня.

– Вон мой дом!!! – закричал мальчик дракону. – Ух ты, как здорово! Точно, мой дом!!!.. Какое все маленькое…

– …Знаешь что, Никос, – сказал Добруж. – Полетели-ка обратно. А то вдруг нас кто-нибудь заметит. Я не хочу встречаться со взрослыми людьми.

– Почему? – удивился пастушок.

– Они не искренние, – ответил дракон.

Он сделал круг над деревней и развернулся.

– Нет, ты не прав, – не согласился мальчик. – Взрослые не все такие, среди них есть много хороших, добрых. Например, мои родители.

– Значит, мне на людей не везло… – проворчал дракон.

– Да, да… – растерянно согласился Никос, оглядываясь на деревню. – …Ну, на самом деле мне тоже пора возвращаться! Хорошего понемножку. Верни меня, пожалуйста, к ручью. Только очень близко не подлетай, а то овцы опять испугаются.

Дракон молча кивнул, и через пять минут разрумянившийся от ветра и новых впечатлений парнишка уже слезал с его спины.

– Ну, слава богу, по-моему, все на месте, – пробормотал юный пастушок, быстро пересчитав овец.

– Какие вкусные овечки, – заметил Добруж, на секунду оторвавшись от студеной воды ручья.

– Так ты их ешь?! – удивился Никос.

– А разве вы, люди, не едите мясо? – ответил вопросом дракон.

– Едим, конечно. Но все-таки это не то… Не так… Мы за ними ухаживаем, любим их, кормим, укрываем от дождя и снега, бережем от волков, от орлов… – мальчик покосился на дракона и смущенно добавил: – От хищников, в общем…

– Ну да, и все это для того, чтобы, когда барашек вырастет, съесть его, – заметил Добруж. – Странная какая-то любовь, не находишь? Не путай заботу о пропитании и любовь.

– Не знаю… Мне всегда жалко, когда режут барана или овцу. Но так все делают, – оправдывался юный пастушок, – такова жизнь.

– Вот и я про то же. Такова жизнь. И чтобы не умереть с голода и вырасти сильным и здоровым необходимо есть мясо. И вам людям, и нам драконам.

– Да, – согласился Никос. – Папа всегда говорит: «Ешь мясо, от него мышцы растут».

– Вот видишь, какой у тебя умный папа… Да ты не волнуйся. Ваших овечек я не ел и есть не буду. Прибегут люди, поднимут шум. В горах и так полно живности… Ну, что ж, я полетел. Надо бы себе еще что-нибудь на ужин найти.

– Да, конечно… Слушай, а давай увидимся завтра, – предложил Никос.

– Хорошо, – ответил Добруж. Затем, отступив назад, гордо выпятил грудь и важно произнес: – Мой юный друг! Позвольте завтра мне пригласить Вас ко мне в гости. В мою пещеру…

– В пещеру? – Никос затаил дыхание. Опять ему вспомнились рассказы о драконах.

– Да, да! В пещеру! – подтвердил дракон торжественно. – Это довольно сумрачное и угрюмое место, – Добруж тяжко вздохнул, – но это мой дом! – с пафосом закончил он фразу. – Впрочем… если ты… если тебе страшно, ты можешь отказаться…

– Если страшно интересно, то не страшно, – заверил дракона Никос. – Я еще ни разу не был в пещере. И потом, я не боюсь. Ведь ты сегодня уже сто раз мог меня съесть!

– Я сразу понял, что ты не из пугливых, – улыбнулся Добруж. – А теперь вижу, что ты и умен не по годам! Я буду рад иметь такого друга, – с гордостью закончил он.

– Я тоже, – обрадовался мальчик.

* * *

На следующий день Никос проснулся даже раньше родителей. Умылся, наскоро позавтракал и стал готовиться к предстоящему путешествию, пока они не встали. Сердце просто выпрыгивало из груди, когда он думал о вчерашнем полете. Он никогда ничего от них не скрывал. Но вот так, запросто, объявить о своей дружбе с драконом… Нет, пока он был к этому не готов. Вместе со скромным обедом он положил в сумку одну овечью шкуру. Вспомнил, как было холодно над скалами, и захватил куртку потеплее. Взял свой посох и вышел на улицу.

Все в этот день казалось необычным. Солнце светило ярче, чем всегда. Птицы пели громче прежнего. И на душе у Никоса было легко и радостно. Только овцы сегодня, кажется, не разделяли его ликования и плелись как-то особенно неторопливо. Маленький пастух постоянно их подгонял, боясь опоздать на встречу с Добружем.

Однако самое томительное ожидание началось позже, когда отара уже паслась у ручья. Никос все время оглядывался и высматривал небо над горами, надеясь увидеть знакомую тень. Он даже успел расстроиться и подумать, что дракон сегодня не прилетит.

Но он прилетел. Правда, уже ближе к полудню. Никос был рад и счастлив. Значит, это ему не показалось, не приснилось! Значит, у него точно есть новый друг.

– Привет, Никос! – гаркнул Добруж, подлетая.

– Привет! – радостно замахал ему пастушок.

Дракон опустил морду в ручей и сделал несколько больших глотков:

– Какая же вкусная вода в этом ручье! – фыркнув, произнес он. Затем распрямился и, смерив мальчика взглядом, церемонно произнес: – Ну, господин пастух, готовы ли Вы лететь ко мне в гости?

– Готов, готов! Вот даже теплые вещи взял, – засуетился Никос, опасаясь, что его новый друг передумает.

– Молодец, сорванец! Вижу, ты запасливый. Ну, что ж, тогда забирайся, – и Добруж опустился животом на лужайку. Никос накинул куртку, взобрался на спину, и принялся расстилать приготовленную утром овечью шкуру.

– Ты что там делаешь? – спросил, обернувшись, дракон. – Седло что ли прилаживаешь? Я все-таки не лошадь!

– Извини, это овечья шкура. Уж очень жестко сидеть, – начал оправдываться мальчик. Добруж усмехнулся и буркнул:

– Что правда, то правда! Броня моя крепка! Особенно на спине… Ладно, я не против. Усаживайся, и полетели.

В этот раз Никос уже не закрывал глаза. Он видел, как с каждым взмахом крыльев земля уходила все дальше, и это было, пожалуй, самое страшное. Но когда, набрав высоту, дракон начал планировать, пастушок окончательно успокоился. Его больше не трясло от страха, а зубы не стучали от холода, хотя стало заметно прохладнее. Выступ Гордецов остался позади. Под ними был Овечий обрыв. Впереди на фоне заснеженной Драконьей гряды угадывались очертания Скалы одиночества. «Все-таки не зря я взял куртку», – подумал мальчик и спросил:

– Далеко еще до твоего дома?!

– Уже нет! Вон моя пещера, – мотнул головой крылатый друг и начал снижаться.

Он спланировал прямо к едва заметному входу в пещеру. С высоты Никос его не заметил и удивился, как дракон ориентируется среди столь однообразного каменистого пейзажа.

– Прибыли! Гостей просим сойти на землю, – пошутил хозяин пещеры.

Никос сложил шкуру в сумку, спустился со спины на камни. Добруж терпеливо дождался высадки. Затем важно проследовал ко входу и, слегка пригнувшись, первым вошел в пещеру:

– Проходи, Никос! – зарокотал его голос изнутри. – Эта пещера и есть мой дом, мое логово, хе-хе, – и, видя, что гость, сделав несколько шагов, застыл в нерешительности у входа, добавил: – Да ты проходи, не стесняйся!

Однако мальчик не тронулся с места. Он ожидал увидеть все, что угодно – мрачную холодную пещеру, опутанную лабиринтом тесных коридоров и, чего он в тайне опасался, драконье семейство. Но то, что он увидел, превзошло все его ожидания.

Пещера оказалась небольшой, но с высоким сводом, сухой и достаточно теплой. А в центре лежали самые настоящие сокровища!.. Проникающие через проход солнечные лучи отражались от груды драгоценностей, плясали на стенах драконьего логова разноцветными бликами.

Никос стоял, как зачарованный, и не мог наглядеться.

– Какая красота! – только и смог выдохнуть он.

– Тебе нравится? – удивился дракон и внимательно посмотрел на мальчика, как будто в первый раз.

– Да, очень! – восхищенно ответил Никос, не замечая подозрительного взгляда своего друга. – Такого я еще ни разу в жизни не видал.

– И ты считаешь это красивым?

– Конечно! – мальчик приблизился к сокровищам. – Посмотри на эти разноцветные камни. Как они играют на свету, как переливаются, кажется, свет перетекает из одной грани в другую… Посмотри, как меняется все вокруг, если глядеть через камень. Вот, все стало зеленым, как будто мы снова на лугу!.. А теперь красным!.. Как здорово! – радовался Никос.

– Я знаю, – грустно заметил Добруж. – Да, именно кроваво-красным…

Он улегся в дальнем углу пещеры, а мальчик начал обходить золотую гору:

– А эта… – начал говорить Никос, но внезапно обо что-то споткнулся. Посмотрев на каменный пол, он увидел золотой медальон, лежащий в стороне, почти у стены. Цепочка его была оборвана, но сам он был прекрасен. Мальчик поднял его. Медальон был округлой формы, ровно ложился в ладонь, наполняя ее приятной тяжестью. В центре его красовался вензель буквы «Б» с алыми рубинами по краям.

– Вот это да-а, – протянул пастушок. – Посмотри, какая штука! Настоящий медальон. Да какой красивый… Просто королевская вещь!

– Если хочешь, возьми его, – безразлично сказал Добруж, даже не взглянув на медальон.

– Нет, что ты, – испугался Никос. – Он же, наверно, ужасно дорогой.

Дракон повернул свою голову к мальчику и промолвил:

– Не дороже нашей дружбы… Считай, что это подарок.

– А что я скажу дома?

– Правду! Только правду… Но, знаешь, мне почему-то кажется, что тебе все равно не поверят, – усмехнулся хозяин пещеры.

– Уж это точно, – в задумчивости произнес пастушок, разглядывая медальон.

– …Знаешь, ты лучше не показывай его никому, – вдруг с раздражением молвил дракон.

– И даже родителям? – удивился мальчик.

– Ну-у, если только родителям, – буркнул Добруж и отвернулся к стене.

Только теперь Никос заметил, что дракон помрачнел:

– Ты чем-то расстроен?.. Разве тебе медальон не кажется прекрасным?

– Нет… Совсем нет.

– Но почему?

Дракон молчал.

– Почему? – повторил свой вопрос пастушок. – Что тебя так расстроило?

– …Когда-нибудь эта красота погубит мир, – медленно выговорил Добруж. – …Видишь ли, Никос, радость от обладания богатством кратковременна. Сокровища не только не приносят счастья. С ними приходит беда, от которой уже никакие богатства не спасут. Сокровища… Ты только вслушайся: «Со-Кровища»!.. У каждого из предметов, лежащих здесь, своя кровавая история. Море крови и океан слез были пролиты из-за этих сокровищ, и объединяет их убийство.

– Убийство?! – испуганно переспросил Никос.

– Да, да, убийство. Жестокое убийство… Ты видишь, я одинок, эта пещера мрачна и пустынна. А когда-то здесь было весело и уютно. Мы жили здесь с родителями и горя не знали. Тогда мне эти сокровища тоже казались красивыми. Я любил играть ими… Но однажды сюда пришли люди. Они пришли забрать сокровища и ради них готовы были убить нас. Отцу пришлось сражаться с ними, и он победил. Но с тех пор спокойная жизнь закончилась. Почти каждый месяц к пещере стали приходить любители легкой наживы, желающие быстро разбогатеть. Обратно в долину они уже не возвращались. Отец был еще не стар, силен и полон решимости защитить нашу семью… Но однажды пришло слишком много людей… Они были хорошо вооружены. Схватка была неравной. Сначала погиб отец… Затем мать… Меня ждала та же участь, но в последний момент пещера спасла меня. Старый проход обвалился. Под этими камнями, – кивнул с саркастической ухмылкой дракон на стену, у которой мальчик подобрал медальон, – лежат самые богатые на земле люди. Сокровища, о которых они мечтали, покоятся рядом с ними. Чего еще желать?!.. Ты знаешь, это, наверно, самая дорогая усыпальница в мире!

Добруж снова замолчал. Глаза его блестели то ли от праведного гнева, то ли от слез. Мальчик погладил друга по голове и с участием спросил:

– А как же ты спасся?

– Я подумал, что буду замурован вместе с захватчиками, – закончил рассказ дракон, – но в момент обвала открылся новый проход, через который мы сегодня вошли с тобой.

– И давно ты живешь здесь один?

– Давно. Очень давно… Я устал от одиночества, Никос, – дракон, с грустью и тоской поглядел мальчику в глаза. – Я хочу не молчать, а слушать; не скалиться, а улыбаться; не рычать, а разговаривать… Посмотри на эти сокровища. Желтый отсвет золота похож на теплый свет солнца. Лучи играют на гранях драгоценных камней, и кажется, что они живые и с ними можно общаться. Но это мертвый груз. Они не согрели еще ни одно существо на свете. Потрогай золото – оно холодное. Посмотри на камни. От их блеска веет ледяным безразличием… Единственное тепло в мире, которое греет сердце – это тепло живой души. А душа раскрывается в общении.

– А как же солнышко? – возразил Никос. – Ведь от него тоже тепло, оно нас согревает и зимой, и летом, заботясь обо всех живых душах на земле.

– Солнце? – переспросил дракон. – Солнце – это хорошо… Оно лучше сокровищ, хоть и недосягаемо. Но оно греет только тело. А чтобы согреть душу, нужно тепло другой души, – вздохнул Добруж.

Возникала пауза. Никос думал о словах дракона, который также погрузился то ли в размышления, то ли в воспоминания. Первым молчание прервал мальчик. Он снова ласково погладил друга по голове, затем обнял его за шею и извиняющимся голосом зашептал:

– Послушай, не хочу показаться не вежливым… Мне у тебя очень понравилось, честное слово. Но пора возвращаться. Я за овец отвечаю, а они одни остались…

– Да, да, конечно, – встрепенулся Добруж. – Я готов доставить моего друга и гостя, куда он пожелает.

Выйдя из пещеры, Никос убрал в сумку подаренный другом медальон, вновь вынул овечью шкуру и взобрался на спину дракона. Устроился и, вытянув руку вперед, торжественно скомандовал:

– На луг! К ручью!

Никос был в прекрасном настроении. У него появился новый друг. Никос видел пещеру с сокровищами, и теперь у них есть общая тайна. Это было просто здорово!

Радостный пастушок стал высматривать внизу овечек. Не разбрелись ли они? Глаза слезились от встречного ветра и, Никос не сразу разглядел, почему овцы сбились в кучу и шарахаются с одного края луга на другой. «Испугались дракона?» – подумал мальчик. И только тут услышал, что прорычал ему Добруж, повернув назад голову:

– Волки! – Дракон начал снижаться.

Никос сморгнул слезы, и картина прояснилась. Он увидел серебристо-серые крепкие спины и обмер. Так и есть! Альпийские волки! Самые хладнокровные и безжалостные хищники здешних мест. Любая овчарка была вдвое мельче этих зверюг. Два года назад они уже терроризировали округу, но после облавы, когда отец лично убил двух серых разбойников, они пропали. В прошлом году ни одна овца не пропала. Никос уже и думать про волков забыл и теперь терзался угрызениями совести. Как он мог оставить отару без присмотра! Ох, и влетит же ему от родителей!.. Но это потом, вечером. А что делать сейчас?

Никос тут же вспомнил слова отца: «Альпийский волк силен, умен и увертлив, несмотря на свои внушительные размеры. В его вечно голодных и холодных глазах – смерть. Даже бывалые охотники, встретившись с ним взглядом, цепенеют от ужаса, забывая нанести первый удар. А сам он редко промахивается. Прикрывай горло посохом или хотя бы рукой, но никогда не смотри в глаза альпийского волка. Смотри на его лапы – тогда, может быть, успеешь увернуться».

Никос еще раз посмотрел вниз и насчитал одиннадцать волков в стае. Две овцы и ягненок уже были растерзаны.

– Не бойся! – прокричал дракон, заметивший волнение друга. – Ты не один, я с тобой! Только не слезай с моей спины и держись крепче!

С этими словами Добруж сложил крылья и упал сверху на ближайшего серого хищника, увлеченно загонявшего овец к ручью. Спустя мгновение, мощно взмахнув крыльями, дракон уже поднимался, медленно набирая высоту, держа в лапах безжизненную серую тушу с перебитым хребтом. Добруж разжал когти и, волк, как мешок с костями, упал на землю.

Нападение сверху стало полной неожиданностью для стаи. Волки отпрянули от отары, встали полукругом и, оскалившись, задрали морды кверху, не спуская с дракона глаз. Схватка только начиналась. Эффект внезапности прошел. Соперников было больше. Оставалось надеяться на силу дракона и на его быстрые крылья.

Выбрав самого крупного волка, Добруж вновь сложил крылья и спикировал. Однако матерый вожак не только успел увернуться от когтей, но и вцепился зубами в правое крыло. Когда Добруж начал взлетать, его резко повело вправо, от чего наездник-Никос чуть не свалился на землю. Другие волки тут же приблизились, угрожая растерзать непрошеного защитника овец. Но тот повел головой и фыркнул пламенем. Мальчика обдало жаром и тут же оглушило рычаньем дракона, который все-таки взмахнул правым крылом, отрываясь от земли, и отшвырнул вожака в сторону. Серый перевернулся в воздухе, ударился головой о валун у ручья. Вода окрасилась в розовый цвет.

Поднявшись над местом схватки, Добруж вновь дыхнул пламенем на остатки стаи. Запахло паленой шерстью. Волки взвыли, завертелись на месте, закувыркались по земле, пытаясь сбить пламя. Дымя подпаленными боками, они спешно покидали поле боя, догоняя обезумевшего сородича, объятого пламенем. Сыплющий искрами живой факел вместе с остатками стаи скрылся в надвигающихся сумерках. Дракон тут же повернул голову и спросил:

– Никос, ты цел?

– …Да, – не сразу отозвался оцепеневший мальчик, по-прежнему крепко обнимавший друга за чешуйчато-шершавую шею. Смертельная опасность, растерзанные овцы, жестокая схватка, клацанье волчих зубов и рев дракона, раскроенный череп вожака стаи, горячее дыхание пламени и живой факел. Все это… Нет, он никогда не был трусом, не пасовал перед опасностью. За это ему и доверили отару. Но то, что он увидел и пережил, было слишком даже для взрослого.

– Никос, ты в порядке?! – заволновался Добруж.

– …Да, да… В порядке, – с трудом отпуская шею дракона, ответил пастушок. Руки дрожали. «А ну, соберись!» – мысленно приказал он себе, затем зажмурился на пару секунд и раскрыл глаза.

Добруж по-прежнему внимательно смотрел на него. Никос оглянулся. Овцы испуганно блеяли и жались к ручью.

– Пора гнать отару домой, – констатировал пастушок, возвращаясь к своим обязанностям. – Ты-то как? – в свою очередь поинтересовался он у дракона. – Крыло в порядке?

– В порядке, в порядке. Моя кожа им не по зубам! Так, царапина. Да и мелковаты они против меня. Я больше за тебя волновался. Вдруг со спины свалишься?

– Зря волновался, – усмехнулся мальчик, осторожно спускаясь на землю. – Я так крепко тебя держал, что не сразу смог руки разжать.

– Ага, вот кто управлял боем! Я так и чувствовал, что мою шею все время кто-то направляет, – пошутил дракон.

– Ну, не-ет. Это полностью твоя победа. Ты им показал, где раки зимуют. Теперь они не скоро сюда сунутся. Огромное тебе спасибо. У меня еще никогда не было такого друга!

– Да ладно, чего уж там. У нас с ними старые счеты. Мне даже понравилось… А то в последнее время они так обнаглели, что пару раз пытались утащить мою добычу. У меня! Ты представляешь?! Давно хотелось объяснить серым разбойникам, кто в этих горах хозяин. Думаю, теперь наши охотничьи тропки долго не будут пересекаться.

– Все равно, еще раз огромное спасибо. Ты – настоящий друг! – Никос снова оглядел поле битвы и сказал: – Знаешь, я думаю, ты можешь забрать одну из задранных овец.

– Серьезно? А тебе за это не влетит?

– После такой драки? Думаю, нет. Можно списать одну из овец на ненасытный волчий аппетит. А потом, даже если заметят, ругаться не будут. Это наша благодарность тебе за спасение всей отары.

– Я это сделал не ради благодарности, а просто потому, что ты мой друг, – насупился дракон.

– Хорошо, считай, что это подарок. Ты же подарил мне медальон? Ну, вот и я тебе в ответ хочу сделать подарок. Это просто дружеский обмен подарками.

– Ну, хорошо. Если так, то можно, – сказал Добруж, сглотнув слюну. – Трудно отказаться от такого вкусного подарка. Тем более, что после схватки у меня проснулся просто волчий аппетит!

Друзья рассмеялись.

– Спасибо за ужин, Никос, – поблагодарил дракон.

– Это тебе спасибо от меня и от всей отары, – ответил пастушок. – На самом деле пора гнать овец домой. Родители, наверное, волнуются… Прилетай завтра.