Текст книги "Найти себя. Трилогия (СИ)"

Автор книги: Евгений Эс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 55 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

– Как вам будет угодно, капитан Креон, – высокомерно ответил маг.

– Вы подрываете не только свой авторитет, но и тем самым авторитет всех офицеров корабля, – вскипел капитан, – Нужно ли объяснять, как это важно для правильных отношений между членами команды.

– Мой авторитет вас не касается, а о своем извольте заботиться сами, – чванство мага было непробиваемым.

Оба на минуту замолчали, со злостью глядя друг на друга.

– Теперь о рабе, которого вы притащили на мое судно, – продолжил предъявлять претензии капитан, – Этот бездельник сидит на палубе, путается под ногами у матросов и у меня в том числе. Я намерен отправить его в котельную и на период плавания пусть ваш раб поработает кочегаром. Хоть какая-то будет польза.

– Ну, уж нет! – голос мага был полон яда, – Раб моя собственность и делать он будет только то, что посчитаю нужным я. И потом, я заплатил за раба двадцать два золотых не для того, чтобы он таскал для вас уголь.

– Вот как? И для чего же вы его купили?

– Это мое личное дело.

– Раб не может столько стоить. Вы позволяете себе издеваться надо мной?

– А вы позволяете себе обвинять меня во лжи? – возмутился маг, а потом продолжил скороговоркой: – Дуэли нам запрещены, но как порядочный человек вы должны отвечать за свои слова, и я предлагаю пари на пять золотых, утверждая, что за раба я заплатил двадцать две золотых монеты.

Капитан язвительно рассмеялся, но будучи трезвым и осмотрительным человеком не торопился принимать предложение мага.

– Если я вдруг окажусь не прав, то думаю, вы удовлетворитесь одним золотым.

– По рукам, – сразу согласился маг и с ехидством протянул купчую: – Читайте.

Капитан пулей вылетел из дверей, окатив Сомова неприязненным взглядом. Следом за ним на палубу вышел, посмеиваясь, очень довольный маг. Похоже, всего один выигранный золотой привел его в хорошее расположение духа и заставил забыть, о двадцати двух потерянных. Он посмотрел на Сомова, сиротливо сжавшегося в углу.

– Значит, говоришь, Вик тебя зовут? Вот что, Вик, найдешь плотника или механика, пусть снимут с тебя железо. С утра будешь приходить сюда и убирать у меня в каюте, ну, а дальше… – маг почесал волосатую грудь в разрезе свободной рубахи, – Дальше поглядим, что с тобой делать.

С этого дня началась новая страница в жизни бывшего студента Виктора Сомова в этом невероятном мире. Нет, статус его как раба не изменился, но новый господин был относительно добр, никогда не наказывал своего невольника и даже определил ему содержание – пять медяков в неделю. То, что хозяин собирался платить рабу, студента несказанно удивило, а что касается послушания, то за время пребывания у орков Виктор настолько был вышколен, что не давал поводов для наказания. Преан подробно расспросил Сомова о жизни с орками (о побегах Витя скромно умолчал), удивился тому, что юноша не помнит своего прошлого и даже намекнул, что если раб докажет свою преданность то, возможно, покажет его целителям, у которых имелись машины для восстановления памяти. Когда же Эргис находился в изрядном подпитии и хорошем настроении, то обещал за проявленную верность отписать рабу вольную лет этак через двадцать-тридцать. А однажды предложил стать каким-то послушником и принести магическую клятву верности, за что был готов внести Виктора в завещание и выделить малую долю из наследства, а покамест повысить ему жалование.  В чем заключалась клятва верности, Сомов не разобрался, но поостерегся принимать скоропалительное решение, помня пример капитана. Хозяин был хитрый человек.

– Я лучше помою пол, господин, – ушел от прямого ответа Виктор.

Постепенно выяснилось, что полувоенное судно, на котором оказался Сомов, совершало рейс по дипломатическим миссиям в разных странах, куда доставляло специфические грузы, официальные бумаги и корреспонденцию. Посетив последнюю миссию в Макабре, сейчас корабль возвращался на родину в Останд самое большое из государств, населенных людьми со столицей Маркатан, названной так в честь бывшего правителя. Попутно экипаж корабля занимался картографией, уточняя береговую линию орского побережья. На борту судна находилось около тридцати человек: капитан, маг, два офицера, боцман, двадцать матросов и обслуга в виде повара, стюарда, плотника, парусного мастера и механика. Спал и столовался Сомов вместе с матросами, на еду, которая оставляла желать лучшего не жаловался, морской болезни не испытывал, несмотря на трудности языка, нашел взаимопонимание с моряками, которые по существу являлись тоже подневольными людьми, а многие были пойманы и определены на судно силком. Маг своего раба не напрягал, и у Виктора оказалось много свободного времени, которое он проводил в обнимку с гитарой. Музыкальный инструмент обнаружился в кубрике матросов и, судя по его запыленному виду и совершенно расстроенному состоянию, им долгое время никто не пользовался. Гитара имела классическую грушевидную форму и привычные шесть струн сделанные из жил. На земле на настройку гитары с помощью приложения для Android на мобильном телефоне у Сомова уходила одна минута. Здесь же ему пришлось возиться не меньше часа, и все равно идеального звучания он не добился. А когда он взял первые аккорды, и зазвучала чуть искаженная земная музыка, бывший студент испытал мучительное чувство ностальгии.

В детстве мама, наверное, видела в своем сыне будущего великого музыканта, поэтому с третьего класса он ходил заниматься к соседке учительнице музыки, которая пыталась научить его игре на пианино. Без всякого интереса он несколько раз в неделю терзал клавиши бедного музыкального инструмента и быстро бросил занятия, после которых в памяти осталось только знание нотной грамоты. Мама была настойчива, и еще два года Витя учился игре на гитаре, пока не подрос настолько, что смог отстоять перед родителями свои приоритеты – стать сильным спортсменом, а не знаменитым музыкантом. Мама расстроилась, а отец полностью поддержал сына и отвел в секцию бокса. Впрочем, как мы знаем ненадолго. К гитаре Сомов вернулся в старших классах, потому что это нравилось девочкам. Слух у него был великолепный, а играть дворовые песни, пользуясь несколькими аккордами и имея за плечами хорошую школу игры на гитаре было парой пустяков. Вот только собственный голос ему крайне не нравился особенно когда он слышал себя со стороны в записи. Не хватало в этом голосе той брутальности, о которой мечталось и это, по его мнению, сильно портило образ крутого романтичного парня с гитарой. Приехав учиться в Санкт-Петербург, он сошелся с несколькими единомышленниками студентами, которые играли в самодеятельной группе, где Виктору чаще всего доверяли бас-гитару, а к микрофону и вовсе не пускали. В это время студент начал писать стихи и тесты для песен, но они оказались востребованными только девушками из института, а руководитель музыкального коллектива третьекурсник Александр подверг их язвительной критике. Сам Витя считал, что самолюбивый Сашка его попросту зажимает и не дает развернуться, пользуясь положением лидера. Вот и метался Сомов по жизни то в спорт, то в музыку, то в учебу так и не определив окончательно свое место в жизни пока не купил билет на самолет рейс номер сорок пять тридцать восемь.

Зато теперь гитара стала для Виктора отдушиной в этом мире. Он вспоминал земную музыку, и негромко наигрывал ее в кубрике или где-нибудь в укромном месте на носу клипера, раскачиваясь в сетке над волнами. Играл исключительно мелодии и никогда не позволял себе открыть рот и запеть что-нибудь на русском языке. Кроме переборов, соло и боя пробовал разные способы игры на гитаре, которые знал в теории, но раньше овладеть ими, просто не имел свободного времени. В свое время школьник Сомов хотел очень быстро научиться играть на гитаре, пока до него не дошло, что учиться можно было всю жизнь. И сейчас раб Сангин с удовольствием продолжал свое обучение.

Хозяин, узнав о музыкальных способностях своего раба, теперь часто вызывал его к себе, а растрогавшись музыкой и вином, становился откровенным. Эргис считал себя писателем, жаждал славы и даже хвастал своей единственной изданной книгой. Он пришел на корабль, чтобы посмотреть мир, набраться новых впечатлений и преодолеть затянувшийся творческий кризис. Но кризис был непреодолим, и хозяин топил свои несбывшиеся мечты в вине. Каюта Преана была часто завалена разорванными в клочья листами бумаги и пустыми бутылками. Глядя на эти муки творчества, Сомов начал подумывать, а почему бы не помочь бедолаге хозяину и под это дело не выторговать себе свободу. Ведь за спиной бывшего студента было все богатство мировой литературы земли. В похожей ситуации орк Лексор обещал ему свободу, а значит и Эргис должен был соблазниться.

– Господин Преан, если бы вы стали очень знаменитым, вы бы подарили свободу человеку, который помог вам этого достичь? – спросил Сомов однажды утром, когда пришел заниматься уборкой каюты, а хозяин был еще трезв.

– Уж не хочешь ли ты написать бестселлер вместо меня? Пиши раб! – рассмеялся маг, – Но не забывай, что все плоды рабского труда являются собственностью владельца.

– Я понял, господин, – разочаровано вздохнул Виктор, – Позвольте я помою пол.

Договориться не вышло. Но заинтригованный маг время от времени возвращался к этому разговору и пытался выяснить, что же такое хотел предложить ему раб. Сомов молчал как партизан и на подобные вопросы предлагал или помыть пол или поиграть для хозяина на гитаре. Чем больше отнекивался Виктор, тем больше убеждал себя Эргис, что у раба есть какая-то тайна, которая может привести к славе.

На самом деле у Сомова не было конкретного предложения для мага. Первоначальную мысль – дать писателю несколько готовых сюжетов земных книг он отбросил. Идея и сюжет это одно, а вот написать так, чтобы сырой сюжет превратился в готовый литературный шедевр это совершенно другое. Тут был нужен талант, которого у господина Преана как раз и не хватало. Нужно было найти что-нибудь иное, желательно быстро реализуемое, мало затратное и обязательно приносящее всемирную известность. Весь день Сомов перебирал варианты земных изобретений, которые можно было бы воплотить в этом мире и дать возможность прославиться хозяину. Наконец, наблюдая за тем, как Эргис царапает бумагу пером, Сомов остановился на пишущей ручке. Шариковую ручку ему, конечно, не осилить, а вот автоматическую перьевую, чтобы можно было писать, не макая перо каждые полминуты в чернильницу запросто. Пусть вместо «Паркера» здесь будет «Перо Преана». Звучит, кстати, очень даже ничего. Но работу над проектом перьевой ручки пришлось отложить.

На обратном пути судно выполняло задачу королевской академии – уточнение береговой линии побережья оркского государства. Неторопливо курсируя вдоль берега на приспущенных парусах, вечером корабль наткнулся на пиратов, которые в сумерках на двух бригах ринулись на перехват. Зазвенели частые удары колокола и на палубу выбежали все без исключения матросы.

– Всем по местам! Готовиться к баталии! – отдал приказ капитан.

 Под руководством офицеров команда начала спешно вооружаться, готовиться к бою и занимать позиции согласно боевому расписанию. Капитан и маг стояли отдельно на корме и обсуждали тактику предстоящих действий.

– Думаю, что по два выстрела на корабль будет достаточно. Плохо, что уже темнеет, да и палуба сильно качается, – маг открыл кармашки на патронташе и теперь дрожащими руками возился с застежками кобуры, – Как бы в таких условиях не промахнуться.

– Вы уж постарайтесь как-нибудь, – недовольно покосился на него капитан и поднял подзорную трубу, – Такие суда всегда битком набиты отъявленными головорезами, и я не поручусь за благополучный исход, если дело дойдет до абордажной схватки, – он раздраженно опустил зрительный прибор, – Ни черта не видно! Передайте механику, пусть подсветит преследующие нас суда. Посмотрим, с кем мы имеем дело.

В вороньем гнезде тут же откликнулись и, получив команду к действию, расчехлили и включили магическую телевизионную камеру. Все-таки это оказался прожектор, причем с дальностью работы не на какие-то жалкие десятки метров, а на добрые полкилометра. Когда управляемый механиком магический свет разгорелся на вершине корабля и принялся узким световым конусом нащупывать пиратские суда, там тоже зазвучали колокола и оба брига моментально заложили развороты, ложась на обратный курс. Все закончилось, так и не начавшись. Всеобщее нервное напряжение команды, не достигнув апогея пошло на убыль. Капитан скомандовал отбой тревоги, но пост не покинул и продолжил наблюдение за действиями вражеских кораблей в подзорную трубу. Матросы не торопились расходиться, посмеивались и отпускали скабрезные шуточки в адрес морских разбойников, а господин маг активировал магический меч и размахивал им вслед убегающим пиратам. Тонкий метровый луч, вырывающийся из мотоциклетной рукоятки в руках Эргиса, светился в темноте огненно-фиолетовым пламенем, ронял бенгальские искры, потрескивал и приглушенно гудел, словно сварочный аппарат.

 – Прекратите немедленно, господин Преан! – одернул увлекшегося мага капитан, – Не хватало еще того, чтобы вы подпалили наше собственное судно.

Сомов смотрел на все происходящее широко раскрытыми глазами. Смотрел, как Преан выключил свой фантастический джедайский девайс, убрал его на пояс и, почесывая нос, заторопился к себе в каюту, как механик зачехлил погасший магический прожектор и ловко спустился по веревочной лестнице на палубу и как медленно растворяются в темноте удирающие пиратские корабли. Оказалось, что к магии пираты здесь относятся более чем уважительно. И все же Виктору было немного жаль, что не удалось увидеть магические амулеты непосредственно в боевом применении. Ведь судя по прологу в виде магического меча, это должна была быть та еще феерия.

Закончив с картографией, спустя месяц плавания ранним прохладным утром корабль вошел в гавань порта Олгафа, чтобы пополнить запасы воды для команды и вина для господина мага.

Сомов как обычно в это время явился с уборкой в каюту хозяина и застал Преана склонившегося над картой. Карта! Студент вытянул шею и приподнялся на цыпочках, пытаясь разобрать, что там изображено.

– Ты чего шею тянешь, как жираф? Все равно ведь читать не умеешь, – проворчал Эргис.

– Никогда не видел мир, нарисованный на бумаге, – жалостливо сказал Сомов и добавил заискивающим тоном: – А так бы хотелось на него посмотреть.

– Достань-ка мне бутылочку из ящика, – распорядился маг, а после того как налил себе вина и основательно его пригубил, развернул карту к Виктору и насмешливо спросил: – Ну? Тебе хоть что-нибудь здесь понятно?

– Да, господин, – хриплым глухим голосом ответил Сомов, меняясь в лице.

Карта пестрела лишними деталями в виде мифических животных, летающих ангелов и правителей в коронах, но два грубо нарисованных материка Евразию и Африку спутать было невозможно. Это была земля. С другими государствами и чужими названиями, но все-таки земля.

– И что тебе понятно? – не поверил маг.

– Все, господин, – Виктор еще не пришел в себя от новости, что он находится на двойнике земли и автоматически пояснил: – Это континенты, здесь моря, тут океан, это проливы, острова, горы, реки, а это страны и города, – он прервался и требовательно посмотрел на Эргиса: – А где на карте находимся мы?

От заискивающего тона Сомова не осталось и следа, и маг озадаченно хмыкнул:

– Интересный ты раб, Вик. В картах разбираешься, музыку удивительную играешь, тайну какую-то хранишь про всемирную славу. Не желаешь поговорить об этом?

Виктор немедленно одел маску простого парня:

– Не пойму я вас, господин Преан. Полы, что ли, помыть надо?

– Не придуривайся, Вик, все ты прекрасно понимаешь. Смотри сюда, – его палец указал на карту рядом с сапогом Италии, – Мы сейчас здесь. В порту Олгафа.

Далее палец мага сдвинулся по карте куда-то в район Германии, где было нарисовано государство в форме ромба с вытянутым правым углом, занимающего значительную часть Европы.

– Это Останд и наша столица Маркатан – пояснил маг, а затем ткнул в Стамбул, – Это столица орков Макабр.

– А где Эсгабар? – напряженно спросил Виктор, уже догадываясь, куда покажет Преан.

Маг ненадолго поводил пальцем над картой, читая названия, и показал на берег Черного моря:

– Здесь.

Сомов судорожно вздохнул. Все правильно именно там, где-то в районе Новороссийска или Сочи и разбился его самолет. Именно в той области оборвалась его земная жизнь, и точно в том же месте он появился уже здесь на другой земле. Целая гамма чувств отразилась на его лице.

Наблюдая за студентом, Эргис сделал для себя какие-то выводы и неожиданно предложил:

– Ладно, Сангин. Будет тебе свобода в обмен на мою славу. Если не лжешь.

Виктор серьезно и внимательно посмотрел на мага пытаясь понять, насколько можно верить его обещаниям. В каюте возникла напряженная тишина.

– Хорошо, – медленно произнес Сомов, а глаза его сузились и потемнели, – Вы получите свою славу и станете очень знаменитым, господин Преан.

Эргису стало немного не по себе от такой невероятно странной сделки, заключаемой словно с самим дьяволом. Он никому бы не признался, но этот молодой седой раб с хриплым голосом, каменным лицом и тяжелым взглядом его немного пугал. Хуже того, он верил в то, что ему обещал раб и сам не понимал, почему верит.

– Когда? – в горле мага пересохло.

– Как только так сразу, – улыбнулся Виктор довольный тем, что договор состоялся, – Мне потребуется время.

– Не забывайся, раб! – пригрозил опомнившийся Эргис своему невольнику.

Сомов опустил голову в почтительном поклоне:

– Не волнуйтесь, господин, вы останетесь довольны. Еще до прибытия в Маркатан.

Стараясь сгладить осадок от необычной сделки, маг развязал кошелек, долго там копался среди серебра и золота и наконец, выудил двадцать медяков.

– Держи. Это тебе за первый месяц службы. Я иду на берег и хочу, чтоб ты меня сопровождал. Заодно сможешь прикупить себе что-нибудь в городе.

Хозяин и его раб стояли у борта и ожидали шлюпку, на которой первым рейсом отбыл в город капитан. Холодный утренний бриз освежал. Виктор обхватил себя руками и чуть пританцовывал от холода. Эргис при параде, с неразлучными амулетами, кутался в кожаный плащ и глядел на город взглядом завоевателя.

– По случаю прибытия в Олгаф грех не выпить, – объявил он.

Сомов печально покосился на мага. Такое начало не внушало оптимизма, и надо было отвлечь хозяина от опасной темы.

– Скажите, господин, Олгаф это город людей?

Преан достал из кармана жилетки золотой хронометр в форме гексагона, раздраженно поклацал крышкой и убрал часы на место. Шлюпка задерживалась, и маг снизошел до беседы с рабом. Страна, которая располагалась на месте Италии, здесь именовалась Кассиус и входила в союз трех государств населенных ольдами. По словам Преана ольды были почти люди, но с некоторыми особенностями внешности, одной из которых являлось практически полное отсутствие растительности на теле за исключением головы. Ольды были создания крайне эгоистичные высокомерные и строго блюли чистоту расы. Браки с людьми у них не просто осуждались обществом, но и были законодательно запрещены под страхом поражения в гражданских правах.

– Спеси в них чересчур много, – недовольно проворчал маг и неохотно признал: – Но раса, безусловно, красивая, особенно ольдийки. Женщины у них все смуглые черноволосые и большеглазые. Перед такими красотками трудно было бы устоять, если бы они того пожелали. Впрочем, говорят, что у капитана Креона здесь есть пассия и именно ольдийка. Верится в это с трудом, учитывая местные нравы, но стоит нам зайти в Олгаф, капитан каждый раз пропадает где-то с утра до ночи. Тут одно из двух – либо роковая женщина, либо наш доблестный капитан ольдийский шпион.

Сплетни о любовных похождениях капитана Креона Виктора мало интересовали, а вот информация об ольдах наоборот. То обстоятельство, что новая раса не совсем люди требовало немедленного их переименования в соответствии с устоявшейся земной классификацией. В кого? В эльфов конечно. И не важно, что это раса брюнетов, решил бывший студент. Вампиры, которых он не видел, судя по рассказам, тоже являлись неправильными блондинами, а орки вообще были чернокожими. Единственные кто идеально соответствовал сложившемуся образу фэнтезийных персонажей, были гномы – низкорослые волосатые, но и те на поверку оказались не вымершими неандертальцами. Эх, какой-то неправильный мир мне попался, вздохнул Сомов, забираясь в раскачивающуюся на волнах шлюпку следом за магом.

Портовый город эльфов заметно отличался от городов орков. Здесь было намного чище, воняло меньше и как-то по-другому. Дома в Олгафе были невысокими, но зато выглядели красочно, и были заботливо ухожены. Преобладали двухэтажные постройки из белого или желтоватого камня с красными черепичными крышами и балкончиками, нависающими над узкими улицами. На балконах и окнах висели длинные ящики с пышными цветами или вьющимися растениями, которые порой разрастались по стенам домов так буйно, что забирались даже на крыши.

Местных жителей было много, и они предпочитали перемещаться пешим ходом, поскольку город раскинулся на склоне горы и мостовые на крутых подъемах часто переходили в ступенчатую дорогу. Эльфы мужского пола были безбородые безусые, все без исключения черноволосые и даже у старых эльфов седина едва проглядывала. Эльфийки как и мужчины были исключительно брюнетки с огромными жгучими глазами, длинными густыми ресницами и безупречными фигурами, которые они подчеркивали широкими поясами под грудью или туго утянутыми корсетами.

Виктор шел по узким мощеным улицам следом за целеустремленным магом, вертел головой по сторонам и радовался уникальной возможности увидеть необычных эльфов и достопримечательности их чудесного города. Но радовался Сомов не долго. Единственной достопримечательностью Олгафа, к которой стремился маг, оказался кабак.

Преану, несмотря на огромный выбор и количество алкоголя в кабаке было грустно. У мага не нашлось собутыльников, с которыми можно было бы поговорить по душам и поэтому его раб вынужден был стоять рядом, и выслушивать пьяные сентенции Эргиса по поводу положительного влияния горячительных напитков на организм человека. Виктору было скучно, подобное он слышал уже не раз. Робкая попытка образумить мага тут же пала под натиском его аргументов.

– Я же не орк какой, чтобы без вина трапезничать. И потом, разве ты не знаешь, Вик, что вино, употребляемое в меру очень полезно для здоровья?

– Как скажите, хозяин, – обреченно махнул рукой Сомов.

За столиками обедали несколько эльфов, которые чопорно вели беседы между собой и недовольно морщились, бросая презрительные взгляды на Преана, когда тот перебивал их своими громкими восклицаниями. Маг замечал их негативную реакцию, злорадно посмеивался и, похоже, намерено вел себя дерзко и вызывающе. В отличие от других посетителей Эргис почти ничего не ел, несмотря на то, что стол был обильно накрыт горячими и холодными закусками, но зато очень много пил и быстро пьянел. Сомова беспокоило два варианта развития событий: не учинит ли пьяный маг скандал и не придется ли тащить его бесчувственное тело на себе, если тот переберет с алкоголем. Виктор предпринял последнюю попытку остановить мага:

– Господин Преан, разве не вы только что говорили, что вино полезно лишь в малой мере?

– Ну, говорил, – согласился маг, наливая себе очередную порцию.

– Зачем же вы, господин, не ограничиваетесь малой мерой, а вливаете столько, сколько влезет? – укоризненно спросил Виктор.

Маг, ничуть не смутившись, поднял полную вина чашу из темного стекла, любуясь, как играют искры света в черном астралите.

– У каждого своя мера, Вик, – философски изрек он и, добавил, многозначительно подняв указательный палец вверх: – А того, кто не пьет вина, Авр лишит и воды!

Осознав, что мага уже не остановить Сомов попросился на воздух. Он прогулялся до ближайшего торговца фруктами, где купил гроздь зеленого винограда и, отсчитав за покупку десять медяков (половину своего месячного жалования) с досадой понял, что хозяин платит ему чисто символически. Виктор устроился на выступе фундамента кабака и несколько часов просидел, греясь на солнышке, сплевывая виноградные косточки прямо на мостовую и любуясь проходящими мимо эльфийками. Эту идиллию разрушили грубые стражи порядка с короткими мечами на перевязях, в одинаковых пластинчатых доспехах и в шлемах с шипами на макушках. В чем суть претензий Сомов не понял и пригласил блюстителей порядка внутрь кабака, где находился хозяин.

Расчет на то, что Преан легко разрулит ситуацию не оправдался. Пьяный маг уже дошел до состояния супермена и жаждал сразиться с любыми врагами и в любом количестве. А надменность эльфийских стражников моментально вывела его из себя.

– Седой! Выбрось этих негодяев за дверь! – отдал гневное распоряжение маг, – Не хочу марать о них руки.

Стражники понимали оркский язык, схватились за рукоятки мечей и даже слегка потянули их из ножен. Виктор посмотрел на готовых ощетиниться острым железом эльфов и перевел беспомощный взгляд на Эргиса. Тот, сообразив, что ситуация рабу неподвластна, лихо опрокинул в себя еще одну чашу вина и снял с пояса магический меч. Сильно покачиваясь, Преан попытался было встать из-за стола, но шторм, бушующий в его голове, опрокинул Эргиса обратно на стул. Стражники презрительно засмеялись.

– Ах так! – засверкал безумными глазами пьяный маг, – Сейчас, сейчас…

С нехорошим многообещающим взглядом он зашарил у себя на поясе с другой стороны. Минуту Эргис мучился с упрямыми застежками кобуры, а когда справился с ними, то извлек на свет совершенно невероятное оружие и грохнул им по столу. Мама дорогая, ахнул Виктор – на столе лежал магический пистоль. Это было чудовищное громоздкое устройство, находящееся на стадии трансформации меча в пистолет и больше всего походило на обрез ружья. У пистоля была чуть изогнутая рукоятка с резными накладками из красного дерева, которая заканчивалась богато оформленным навершием, как у меча или кинжала. Казенная часть состояла из многих подвижных деталей, планок и защелок, торчащих в разные стороны и удерживаемых огромным количеством винтов. Ствол был неестественно толстый длинный и имел воронкообразное расширение на конце, словно пламегаситель у пулемета MG 42. Все детали пистоля и сам корпус были изготовлены из меди и покрыты затейливым орнаментом, выполненным в технике глубокой обронной резьбы. Медь от времени хотя и потускнела, но продолжала играть бликами на выступающих частях и гранях, а более всего на отполированном трением пальца блестящем спусковом кольце. Маг сухо щелкнул предохранителем, после чего пришли в движение и поднялись прицельные планки, а оружие где-то внутри засветилось рубиновым огнем, и зашипело словно змея. Стоило Преану начать целиться, выписывая в воздухе черным стволом символ бесконечности, как стражники бросились на выход, а вместе с ними заведение спешно покинули и все остальные посетители. Маг гомерически расхохотался, а потом поскучнел и досадливо скривился.

– Уходить надо, пока эти недотыки подмогу не привели, – тихо произнес он и вдруг заорал страшным угрожающим голосом: – Я разнесу весь этот поганый городишко, если кто-нибудь встанет у меня на пути! Э-э, Вик, помоги-ка мне подняться.

До пристани хозяин и его раб добирались пешком и в обнимку. Встреченные эльфы больше не демонстрировали высокомерие, а испугано шарахались в стороны, поскольку маг и не думал прятать свое жуткое оружие в кобуру, а размахивал им всю дорогу. Магический пистоль время от времени шипел, стравливая воздух и напоминая, что находится в боевом режиме. К счастью дежурная шлюпка с матросами оказалась на месте и незамедлительно переправила их на корабль. Капитана на судне не оказалось и вследствие этого, Преан вдруг возомнил себя главным и совершенно распоясался. Он несколько раз выбирался на палубу с бутылкой, прикладывался к ней и громогласно отдавал команды сниматься с якоря. Матросы вместе с офицерами попрятались, старались не попадаться пьяному магу на глаза, и тихо сидели по каютам и кубрикам. Маг буянил и не давал спать почти всю ночь, а потом шандарахнул чем-то магическим так, что даже огромный корабль жалобно заскрипел и закачался на волнах. Не иначе как Эргис все-таки шмальнул из своего пистоля. После этого наступила полная тишина, но никто так и не рискнул подняться на палубу и посмотреть, что же там произошло.

Утром вернулся с берега хмурый капитан. Судно сразу подняло якорь, окуталось облаком парусов, развернулось носом в открытое море и стало набирать ход. Когда Креону доложили о ночной попойке со стрельбой, капитан взбеленился, но разговор с магом не состоялся по причине невменяемого состояния последнего.

– Какой стыд! – не удержался от брезгливого восклицания Креон, выйдя из каюты Эргиса, – И это наш корабельный маг!

Сомову через боцмана донесли приказ капитана разбудить мага и привести его самого и каюту в порядок. Виктор осторожно заглянул в каюту и поморщился от гадкого запаха. В помещении стоял тяжелый дух перегара, к которому примешивалась вонь от обмоченного и высушенного на теле белья. Господин маг спал в страшно неудобной позе буквой «П», вроде бы сидя на табурете, но прогнувшись спиной назад и уперевшись головой в пол. Как такое вообще было возможно? Сомов разогнул замычавшего Преана и перетащил так и не проснувшегося мага на постель. Будить его Виктор не осмелился. Стараясь не шуметь, собрал пустые бутылки, на скорую руку протер пол и открыл окно, чтобы проветрить помещение. Закончив уборку, он заметил на столе перьевую ручку мага. Тонкий серебряный десятисантиметровый цилиндр был покрыт искусными узорами, с одного конца в него было вставлено сменное золотое перо для чернил, а с другого воткнуто черное с синим отливом перо птицы. Разглядывая это произведение искусства, Виктора взяло сомнение в правильности выбора того, что должно было прославить мага, но затем он справедливо рассудил, что красота и удобство суть вещи разные. Отыскав на столе простое железное перо, чернильницу, несколько чистых листов бумаги и, прихватив все это с собой, он направился к плотнику. Пора было приступать к созданию первой автоматической перьевой ручки в этом мире.

Никаких сложностей Сомов не видел, однако реализация этого, простого на первый взгляд, проекта неожиданно столкнулась с непреодолимыми трудностями. Всю следующую неделю студент изготавливал различные варианты ручек из склеенной бумаги, согнутой в трубочку меди или высверленного дерева. Самая удачная модель получилась из деревянной основы, в которой он просверлил камеру для хранения чернил и вставил заглушку с тонким каналом для подачи чернил на железное перо. Внешне ручка выглядела неплохо и даже немного писала, но имела один существенный недостаток – писала она совсем недолго, а потом вдруг или переставала писать вообще или ни с того ни с сего выпускала чрезмерную порцию чернил, оставляя на бумаге огромную жирную кляксу. В чем заключалась причина такого безобразия, Виктор, хоть убей, не понимал. К концу недели изобретатель пришел в полное отчаяние и начал подумывать над другими проектами, которые могли бы прославить хозяина.