Текст книги "О самовоспитании врача"

Автор книги: Евгений Вагнер

Соавторы: Александр Росновский
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Мы быстро приступили к операции. Я тщательно обработал рану, удалил осколки, убрал размозженную мозговую ткань, закрыл дефект твердой мозговой оболочки куском широкой фасции бедра и наглухо зашил кожу. Все прошло гладко, хорошо, и я не раз поздравлял себя с тем, что не выпил на встрече Нового года ни капли спиртного. Сверх ожидания больной быстро поправился и выписался из больницы.

Спустя две-три недели я как-то довольно поздно вечером вернулся с работы домой. Войдя в нашу большую слабоосвещенную кухню, я был поражен, увидев в ней целую толпу каких-то людей, главным образом детей. Впереди них стоял наш недавний тяжелый больной. Оказалось, что у этого «старичка» сравнительно еще молодая жена и восемь детей мал мала меньше.

Не успел я еще хорошо сориентироваться в обстановке, как услышал повелительный голос старика: «На колени!» И вся эта мелюзга опустилась на колени...

Я стоял потрясенный, со сжатым от волнения горлом. Чьи-то благодарные губы ловили мои руки, чьи-то маленькие ладони обнимали мои колени.

Вот она, лучшая награда, которую судьба иногда посылает врачу на его нелегком трудовом пути...

* * *

Вся эта сцена навсегда запечатлелась в моей памяти. И не только как трогательно-наивное выражение глубокой признательности больного за оказанную ему в тяжкой беде помощь, но и как постоянное напоминание о суровой ответственности врача.

Этот эпизод как-то особенно отчетливо показал, что за всеми нашими действиями у постели тяжелобольного всегда с тревогой и надеждой незримо следят и его семья, которой он так дорог и лужен, и коллектив, в котором он трудится, и все люди, среди которых он живет.

Перед всеми ними приходится врачу держать ответ!

Моральный кодекс строителя коммунизма

«Партия считает, что моральный кодекс строителя коммунизма включает такие нравственные принципы:

– преданность делу коммунизма, любовь к социалистической Родине, к странам социализма;

– добросовестный труд на благо общества: кто не работает, тот не ест;

– забота каждого о сохранении и умножении общественного достояния;

– высокое сознание общественного долга, нетерпимость к нарушениям общественных интересов;

– коллективизм и товарищеская взаимопомощь: каждый за всех, все за одного;

– гуманные отношения и взаимное уважение между людьми: человек человеку – друг, товарищ и брат;

– честность и правдивость, нравственная чистота, простота и скромность в общественной и личной жизни;

– взаимное уважение в семье, забота о воспитании детей;

– непримиримость к несправедливости, тунеядству, нечестности, карьеризму, стяжательству;

– дружба и братство всех народов СССР, нетерпимость к национальной и расовой неприязни;

– непримиримость к врагам коммунизма, дела мира и свободы народов;

– братская солидарность с трудящимися всех стран, со всеми народами».

Из Программы Коммунистической партии Советского Союза

Присяга врача советского союза

Получая высокое звание врача и приступая к врачебной деятельности, я торжественно клянусь:

все знания и силы посвятить охране и улучшению здоровья человека, лечению и предупреждению заболеваний, добросовестно трудиться там, где этого требуют интересы общества;

быть всегда готовым оказать медицинскую помощь, внимательно и заботливо относиться к больному, хранить врачебную тайну;

постоянно совершенствовать свои медицинские познания и врачебное мастерство, способствовать своим трудом развитию медицинской науки и практики;

обращаться, если этого требуют интересы больного, за советом к товарищам по профессии и самому никогда не отказывать им в совете и помощи;

беречь и развивать благородные традиции отечественной медицины, во всех своих действиях руководствоваться принципами коммунистической морали, всегда помнить о высоком призвании советского врача, об ответственности перед народом и Советским государством.

Верность этой присяге клянусь пронести через всю свою жизнь.

Утверждена Указом Президиума

Верховного Совета СССР

№ 1364—VIII от 26 марта 1971 г.

Клятва гиппократа

Гиппократ

«Клянусь Аполлоном врачом, Асклепием, Гигией и Панакеей и всеми богами и богинями, беря их в свидетели, исполнять честно, соответственно моим силам и моему разумению, следующую присягу и письменное обязательство: считать научившего меня врачебному искусству наравне с родителями, делиться с ним своими достатками и в случае надобности помогать ему в его нуждах; его потомство считать своими братьями, и это искусство, если они захотят его изучать, преподавать им безвозмездно и без всякого договора; наставления, устные уроки и все остальное в учении сообщать своим сыновьям, сыновьям своего учителя и ученикам, связанным обязательством и клятвой по закону медицинскому, но никому другому. Я направлю режим больных к их выгоде сообразно с моими силами и моим разумением, воздерживаясь от причинения всякого вреда и несправедливости. Я не дам никому просимого у меня смертельного средства и не покажу пути для подобного замысла; точно так же я не вручу никакой женщине абортивного пессария. Чисто и непорочно буду я проводить свою жизнь и свое искусство. Я ни в коем случае не буду делать сечения у страдающих каменной болезнью, предоставив это людям, занимающимся этим делом. В какой бы дом я ни вошел, я войду туда для пользы больного, будучи далек от всего намеренного, неправедного и пагубного, особенно от любовных дел с женщинами и мужчинами, свободными и рабами.

Что бы при лечении – а также и без лечения – я ни увидел или ни услышал касательно жизни людской из того, что не следует когда-либо разглашать, я умолчу о том, считая подобные вещи тайной. Мне, нерушимо выполняющему клятву, да будет дано счастье в жизни и в искусстве и слава у всех людей на вечные времена; преступающему же и дающему ложную клятву да будет обратное этому».*

*(Гиппократ. Избранные книги, т. 1, М., Гос. изд-во биологической и медицинской литературы, 1936, с. 87—88.)

Письмо к молодежи

И. П. Павлов

Что бы я хотел пожелать молодежи моей Родины, посвятившей себя науке?

Прежде всего последовательности. Об этом важнейшем условии плодотворной научной работы я никогда не смогу говорить без волнения. Последовательность, последовательность и последовательность. С самого начала своей работы приучите себя к строгой последовательности в накоплении знаний.

Изучите азы науки, прежде чем попытаться взойти на ее вершины. Никогда не беритесь за последующее, не усвоив предыдущего. Никогда не пытайтесь прикрыть недостатки своих знаний хотя бы и самыми смелыми догадками и гипотезами. Как бы ни тешил ваш взор своими переливами этот мыльный пузырь – он неизбежно лопнет, и ничего кроме конфуза у вас не останется.

Приучите себя к сдержанности и терпению. Научитесь делать черную работу в науке. Изучайте, сопоставляйте, накопляйте факты.

Как ни совершенно крыло птицы, оно никогда не смогло бы поднять ее ввысь, не опираясь на воздух. Факты – это воздух ученого. Без них вы никогда не сможете взлететь. Без них ваши «теории» – пустые потуги.

Но, изучая, экспериментируя, наблюдая, старайтесь не оставаться у поверхности фактов. Не превращайтесь в архивариусов фактов. Пытайтесь проникнуть в тайну их возникновения. Настойчиво ищите законы, ими управляющие.

Второе – это скромность. Никогда не думайте, что вы уже все знаете. И как бы высоко ни оценивали вас, всегда имейте мужество сказать себе: я невежда.

Не давайте гордыне овладеть вами. Из-за нее вы будете упорствовать там, где нужно согласиться, из-за нее вы откажетесь от полезного совета и дружеской помощи, из-за нее вы утратите меру объективности.

В том коллективе, которым мне приходится руководить, все делает атмосфера. Мы все впряжены в одно общее дело, и каждый двигает его по мере своих сил и возможностей. У нас зачастую и не разберешь, что «мое», а что «твое», но от этого наше общее дело только выигрывает.

Третье – это страсть. Помните, что наука требует от человека всей его жизни. И если у вас было бы две жизни, то и их бы не хватило вам. Большого напряжения и великой страсти требует наука от человека. Будьте страстны в вашей работе и в ваших исканиях.

Наша Родина открывает большие просторы перед учеными, и нужно отдать должное – науку щедро вводят в жизнь в нашей стране. До последней степени щедро.

Что же говорить о положении молодого ученого у нас? Здесь ведь ясно и так. Ему многое дается, но с него много спросится. И для молодежи, как и для нас, вопрос чести – оправдать те большие упования, которые возлагает на науку наша Родина.

И. П. Павлов

Что значит быть воспитанным?

С. Гиацинтова, народная артистка СССР

Воспитанный человек... Если о вас скажут такое, считайте, что удостоились высокой похвалы. К сожалению, в нашей повседневной жизни мы не так уж часто о ком-то столь лестно отзываемся. В свое время некоторые даже считали, что «воспитанность», со всем, что входит в это емкое понятие, вроде бы даже пережиток, условности, отброшенные революцией, как исторический хлам. Право на уважение получило другое понятие: «образованный человек». Считалось, что получивший диплом уже сам по себе человек культурный и воспитанный.

Нет, это не так. Сама жизнь показывает, что образованность еще не предопределяет воспитанности. И сейчас такое время, когда нам, уча и воспитывая нашу молодежь, пора всерьез ставить вопрос и о ее «воспитанности». Мы не только должны гордиться знаниями, культурным уровнем нашего молодого поколения, но быть уверенными, что оно обладает достаточным житейским тактом, умеет вести себя в обществе, вооружено хорошими манерами, которые всегда, в любую эпоху, являются украшением человека, кем бы он ни был.

Так что же такое воспитанность?

Бывает так: собеседник мой хороший, умный человек—это я знаю. Но как стена стоит между нами его неумение общаться. Это как в пьесе – роль содержательная, а форма или банальна, или невыразительна, и образ не получается. Я хочу говорить о форме общения человека с человеком.

Надо ли говорить, с каким вниманием вся планета смотрит на советского человека. B нем видят представителя нового мира. Отсюда особая ответственность его за каждое свое действие, в том числе за поведение в обществе, в быту, в отношениях с людьми.

Воспитанность – это не только хорошие манеры. Это нечто более глубокое и коренное в человеке. Это прежде всего его внутренняя интеллигентность. А внешне она выражается в обаянии. Есть такое довольно расплывчатое, на первый взгляд, понятие – обаяние. Так вот, мы должны быть обаятельными. Обаяние содержит в себе прежде всего уважение к другому. А. П. Чехов писал: «Какое наслаждение уважать людей». Но чтобы испытывать это наслаждение, надо уметь уважать. Быть воспитанным и обаятельным – значит быть внимательным к другому, деликатным, тактичным, скромным. Это превосходные качества, и если они присущи кому-то в старших поколениях – так пусть молодые, как дорогое наследие, берут эти качества себе и развивают, и делают их своими.

Мне представляется эталоном таких качеств артист Художественного театра Василий Иванович Качалов. По улице шел он—и то залюбуешься. И скромно, и празднично. Он понимал, что люди смотрят на него, что он им дает радость, и шел, неся это обязательство свое – не разочаровать людей будничностью, отчужденностью, невниманием к ним. Он непременно запоминал все имена и отчества людей, с которыми встречался. Он органически уважал людей и всегда интересовался ими. При нем каждая женщина чувствовала себя привлекательной, существом нежным, достойным заботы. Мужчины чувствовали себя умными и очень Качалову нужными в данный момент. Василий Иванович как бы «впитывал» в себя чужие жизни, лица, характеры, и был он среди людей как праздник, как человеческая красота и благородство.

Да, я думаю,что основное в его обаянии было – уважение к людям. Можно ли это в себе воспитать? Не талант ли это? Наверное, в какой-то мере – талант. Но он может проявиться в каждом, в той или иной степени, если, конечно, захотеть отыскать и утвердить его в себе самом, в других. А утверждать мы обязаны. И прежде всего в молодых поколениях.

Однажды на улице девочка лет восьми толкнула меня локтем, наступила на ногу и спокойно пошла дальше. Я сказала: «Почему ты не извинилась?» Мать набросилась на меня: «Вы что, моей девочке делаете замечания? Подумаешь, неженка какая!» Девочка была матерью оправдана. Любовь материнская оказалась неразумной. Девочка ушла, сияя от своей победы. А я подумала с горечью: милая на вид девчурка, а вырастет невоспитанной. Высокое образование может получить, а подлинной интеллигентности в ней не будет. И все потому, что не воспитывается с детства. А виноваты в этом прежде всего родители. Ведь на них-то главная ответственность за то, каким будет человек.

Как-то я прочла такой рассказ. В Париже в Лувр по утрам приходили бездомные и нищие, становились к отоплению, отогревались. Стояла так старушка. Рядом художница работала над копией. Художница вдруг встала, принесла стул и поставила его старушке. Та низко-низко поклонилась и села. Эту сцену наблюдала женщина с мальчиком. Мать что-то шепнула сынишке. Он подошел к художнице и сказал: «Мерси, мадам». И со счастливым лицом вернулся к матери.

Меня увлекло в этом рассказе все – и поведение художницы, и умное воспитание матери, и счастье мальчика от своего участия в красивом человеческом внимании, счастье от своей общности с хорошими людьми. Приходить на помощь человеку – это великодушие, это подлинное благородство.

Эти качества мы должны вносить в нашу обыденную жизнь. Тут не нужно высоких слов. Мужчина – пусть он уступит место в автобусе женщине, особенно пожилой. Это должно быть естественно и привычно. Этого требуют законы элементарной порядочности. И вовсе нет причин умиляться подобным проявлениям обычной порядочности, как это мы порой делаем. Однажды у входной двери в наш театр я столкнулась с незнакомым молодым человеком. Я на минуту задержалась: пусть уж проходит первым. А он остановился, отступил, открыл передо мной дверь и сказал: «Пожалуйста». Боже ты мой! Как я его благодарила! А из-за чего? Ведь это самое минимальное, естественное внимание к женщине, да еще старшей. Вежливость самая простая. Конечно, она ценится. «Ничто не ценится так дорого и ничто не обходится нам так дешево, как вежливость»,– говорил Сервантес. И еще доброе слово, сказанное людям. Почаще бы нам говорить друг другу такие слова! Короткое «спасибо» имеет волшебную силу объединять людей, пробуждать в них доброту.

Однажды мы ждали такси. Впереди двое молодых людей, за ними женщина, не старая, не молодая. Видимо, все они стояли давно и очень замерзли. Подошла машина. Молодые люди, не сговариваясь, повернулись к женщине. «Садитесь,– сказал один из них. – Мы видим, вы очень замерзли». Женщина благодарно приняла в дар машину. «Спасибо вам»,– сказала просто и сердечно. Коротенькая благодарность, но как возвысились в собственных глазах эти юноши и вместе с ними все мы. Очередь стала доброй-доброй и очень терпеливой. Общее «спасибо» как по волшебству объединило людей. Это мелочи? Нет. Это радость жизни. Это веселый день.

Меня всегда оскорбляет в людях цинизм, особенно в молодых людях. Некоторые считают, что быть циником значит выглядеть умным и современным – все отрицать, надо всем посмеиваться. При таком отношении к жизни нет необходимости утруждать себя мыслями. Не созидать, а разрушать, не уважать, а унижать и ни за что не чувствовать ответственности. Я считаю цинизм глубоким проявлением невоспитанности, отсутствием подлинной внутренней культуры, неуважением к людям и к обществу. Это опасная болезнь. Она, мне думается,– порождение социальных условий и нравов капиталистического Запада.

Формировать в людях воспитанность нужно прежде всего через уважение к труду, к делу, которому посвятил себя. Дидро говорил, что недостаточно делать добро, надо еще делать его хорошо. В юности я однажды сама подверглась такому воспитанию. Я только что поступила в Художественный театр. Шагаю по коридору, а навстречу мне Константин Сергеевич Станиславский. Я впервые увидела его так близко. Идет могучий и красивый. Смотрит на меня с высоты своего роста. Сердце мое замирает от восторга и волнения. И вдруг вся его могучая фигура становится на цыпочки и легко-легко, бесшумно движется. «Вы умеете ходить по театру?»—спрашивает. И не дожидаясь ответа, объясняет: «Вы сейчас проходите мимо сцены. А там, может быть, репетиция. Значит, надо ходить очень-очень тихо». Не столько его слова, сколько легкая, осторожная походка оставили в моей памяти отметку на всю жизнь. Вот что значит уметь воспитывать других собственным примером!

Жизнь дает немало поводов к раздражению по пустякам. Ничего не стоит обидеть человека в автобусной толкучке, в очереди в магазине... Если не сдержался, по ничтожному поводу задел обидным словом человека – значит унизил не только его, но прежде всего самого себя, что-то потерял в себе, стал беднее. В Москве работа телефонной сети оставляет желать много лучшего. Порой правильно наберешь номер, а попадаешь совсем не туда, куда нужно. И вдруг тебе раздраженно: «Набирайте правильно! Не мешайте работать». И как приятно бывает, когда на другом конце провода неизвестный тебе человек, которого, наверное, никогда в жизни не встретишь, скажет мягко и вежливо, что вы ошиблись номером. Телефонное недоразумение, а человек в нем не уронил своего человеческого достоинства.

Бывает так – все люди вокруг умные, симпатичные, хорошие, друг друга знающие. Собрались дружески поговорить, а разговора не получается. Говорят все разом. Шумно и с увлечением. Каждый о своем и совсем не слушает собеседника. Каждый исключает каждого. И вянет беседа. И уже нет того благодатного общения, которое так обогащает. Быть в каком-нибудь обществе – это не значит собраться в кучу. Это значит встретиться с людьми и воспринимать их мысли, их характеры, их поведение. Встретиться с личностью – значит понять ее, обогатить себя. Уметь разговаривать – это значит уважать собеседника. «Не следует завладевать разговором, как вотчиной, из которой имеешь право выжить другого»,– говорил Цицерон.

Бывает, что мы не спорим, а навязываем свое мнение упорно, даже грубо, совершенно не интересуясь возражением. В. И. Ленин даже со своими идейными противниками спорил, выслушивая и убеждая, а не навязывая своего мнения. Он говорил: надо выслушать и другую сторону. Это культура взаимоотношения.

Мы порой не обращаем внимания не только на то, что мы говорим, но и как мы говорим. Торопимся, даже слов не договариваем. Не всегда умеем еще гордиться своим языком, а ведь язык наш удивительно красивый. К сожалению, в нашем языке много вульгарности, уличности и даже грубости.

Бывает, что вышестоящий по должности считает допустимым нижестоящему говорить «ты», а в ответ получать уважительное «вы». Это унизительно и недостойно нашего времени. Это – горькое эхо старорежимных канцелярий и казенных приказов. Подлинная воспитанность и культура не могут сочетаться с барским высокомерием, основанным на табели о рангах.

Содержание неотделимо от формы. Воспитанного человека нетрудно распознать с первого взгляда. Облик его говорит сам за себя. Он не теряется в незнакомом обществе. Умеет сидеть за столом, красиво и аккуратно есть. Не будет разговаривать с женщиной, держа руки в карманах или папироску во рту. Он не забудет снять головной убор, когда входит в помещение или когда слышит на торжественной церемонии исполнение Государственного гимна. Он разрешит неожиданный житейский конфликт скорее юмором, чем досадой. Во всем своем поведении он естественен и прост.

Иногда на сцене пытаются изобразить общество экстравоспитанных людей. Актеры и актрисы манерно держат руки, манерно ходят, манерно говорят. И эта мещанская изломанность выдается за высший класс поведения. А подлинный «высший класс» воспитанности – это простота, естественность и непринужденность.

Мы не имеем права в культуре общественного поведения чем-то уступать другим. Не только глубокая коммунистическая идейность, знания, не только высокие моральные качества, но и культура поведения советского человека должны быть на уровне того прогресса, который несет в себе наше социалистическое общество, устремленное к коммунизму.

Быть среди людей Человеком – великое счастье. Пусть испытают это счастье все.*

*(«Правда», 1968, 25 февраля.)