Текст книги "Пик Сталина"

Автор книги: Евгений Белецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

реки они нас не услышат. Когда мы спустились со скалы, незнакомые люди

подъехали к берегу, и один из них что-то кинул в нас. Камни? Нет – яблоки!

«Ура нашим спасителям!» – закричали мы.

Пока один «бомбардировал» нас яблоками, остальные что-то мастерили,

собравшись в круг. Потом один из них с каким-то мешком, привязанным на

груди, направился к реке и смело вошел в воду. Мы и ахнуть не успели, как

он, словно пробка, понесся по волнам, искусно управляя подложенной под

себя палкой. Течением его прибило к нашему берегу. Мы быстро окружили

таджика, переплывшего реку на надутой бараньей шкуре (кожаный мешок —

туреук), обнимали его, трясли ему руки»1.

Незнакомец оказался председателем сельсовета таджикского кишлака

Пой-Мазар, самого верхнего селения в долине р. Ванч. Он рассказал, что

накануне пастухи заметили высоко в горах огонь костра и он приехал с то-

варищами, чтобы узнать, что за люди пришли через ледники в его родную

долину. С удивлением он слушал рассказ начальника группы. Он впервые

видел людей, которые осмелились придти из-за снежных гор через счи-

1 И.Г. Дорофеев. По «белому пятну» Западного Памира. «Побежденные вершины». Ежегодник советского

альпинизма, год 1951, Географгиз, 1951.

74

тавшиеся непроходимыми ледники.

Через два часа путешественники были уже в Пой-Мазаре и встретили

здесь самый радушный прием. В этом кишлаке, расположенном всего в

девяти километрах от языка ледника, желтели поля созревающего ячменя;

ветви яблонь и грушевых деревьев гнулись под тяжестью плодов. После

испытаний многодневного похода по ледникам небольшой горный кишлак

казался исследователям райским садом.

Исследователи уже могли подвести некоторые итоги похода: впервые

удалось путешественникам пройти через верховья ледника Федченко и

отыскать легендарные перевалы, ведущие к долинам Западного Памира.

«Белое пятно» было, наконец, пересечено с востока на запад. На той части

карты Памира, которая много лет была отмечена знаком вопроса, вдоль

маршрута группы на широкой полосе были нанесены контуры мощных

ледников и расположение новых, неизвестных в прошлом горных хребтов.

***

По плану, принятому еще в Танымасском лагере до выхода группы через

перевал, И.Г. Дорофеев, после успешного перехода на западные склоны

хребта должен был отправиться в верховья р. Язгулем. Там его группа, в

соответствии с планом, должна была соединиться с другой группой

экспедиции, которая шла к Язгулему кружным путем, через долину р.

Бартанг; соединенными силами отряд должен был снова проникнуть в

верховья ледника Федченко на этот раз новым путем, из долины Язгулема. В

кишлаке Пой-Мазар выяснилось, что пройти в Язгулем из Ванча можно

перевалом Лянгар (Оки-ба); этим путем можно было без затруднений

пересечь водораздельный Ванчский хребет. 30 августа группа И.Г. Дорофеева

была уже в долине Язгулема, в маленьком кишлаке Барнавадж, в котором

насчитывалось всего два глинобитных домика. На все расспросы о наличии

перевалов на восток жители кишлака отвечали отрицательно. По их мнению,

ледники Язгулема были недоступны.

«Там нет перевала, там нельзя пройти, никто никогда не проходил и не

75

пройдет, – говорили они, – но дай бог пройти вам»1.

Отряд выступил в поход 4 сентября и вскоре достиг нижней части

ледников. С большим трудом по южному склону Ванчского хребта был

обойден трудный ледопад. Впереди между цепями гор расстилались

необозримые снежные поля. У скал отрога Ванчского хребта был разбит

лагерь. Ночью спали плохо, несмотря на усталость. В отряде, насчитывавшем

теперь 17 человек, было уже двое больных. Продовольствие было на исходе,

дров оставалось только на одну варку. За два дневных перехода надо было во

что бы то ни стало добраться до верховьев ледника Федченко, где у перевала

Танымас группу должен был ожидать О.Ю. Шмидт с запасом продоволь-

ствия.

Но желанного перевала все еще не было видно. Разведчики выяснили к

вечеру следующего дня, что намеченная к прохождению седловина, лежащая

впереди в снеговом хребте на высоте в 5200 м, выводит в сторону ледников

долины Абдукагор, т.е. снова в долину Ванча. Другая обследованная

седловина также выводила к Абдукагору.

Вечером, перед остановкой на ночлег, путешественники обнаружили на

фирне человеческие следы. На следующее утро группа пошла в направлении

этих следов на восток. Следы могли принадлежать только альпинистам

другой группы экспедиции, поднявшейся по леднику Федченко.

Перед группой развертывалась панорама безграничных заснеженных

пространств; ширина снежных полей достигала здесь 10 километров. По

краям ледника высились заснеженные горные хребты. И.Г. Дорофеев не мог

установить, на какой ледник они вышли. Превышение отдельных пиков над

ледником достигало 1,5 километра. Высочайшие из них находились в хребте,

расположенном на юге. Здесь топограф нанес на свой планшет пик «26

комиссаров» высотою в 6841 м, Парижской Коммуны – 6865 м и высшую

точку района – пик Революции – 6945 метров2.

1 И.Г. Дорофеев. По «белому пятну» Западного Памира, «Побежденные вершины». Ежегодник советского

альпинизма, год 1951, Географгиз, 1951.

2 По новым данным, высота пика Революции – 6974 м. – Ред.

76

Очередная ночевка была организована на снегу на высоте около 5000

метров. Наступила холодная ночь, температура упала до – 15°. Больные

чувствовали себя совсем плохо. Утром группа продолжала медленно

продвигаться вперед. На севере был виден небольшой поворот ледника. Если

бы за ним снова лежал спуск в долину Абдукагора, то группа очутилась бы в

отчаянном положении. Но за поворотом открылись контуры знакомых

вершин. Величественный ледник уходил на север; его широкая белая полоса

простиралась вперед не менее чем на 30 километров. Теперь было

совершенно ясно, что отряд прошел верховья ледника Федченко и разрешил

задачу отыскания Язгулемского перевала, который путешественники

миновали незаметно для себя.

На 18 день похода И.Г. Дорофеев замкнул свой кольцевой маршрут у

Танымасского перевала. Верховья ледника Федченко были обследованы и

нанесены на карту. У Танымасского перевала выяснилось, что лагерь экспе-

диции уже перебазировался в Алтын-Мазар. Спустившись по течению

ледника Федченко, отряд уже через 3 дня достиг истоков Сель-су и 18 августа

разбил палатки своего лагеря на зеленых полянах вблизи Алтын-Мазара.

***

Географические итоги Памирской экспедиции Академии наук СССР

1928 г. были настолько значительны, что определили направление

исследовательской работы на Памире на несколько ближайших лет. В

результате смелых походов советских ученых и топографов, действовавших в

непосредственном контакте и при помощи альпинистов, была в основном

расшифрована орография центральной части «белого пятна»; было

установлено, что ледник Федченко простирается далеко в глубь неисследо-

ванной области и занимает по своей величине одно из первых мест среди

горных ледников мира. Оказалось, что площадь оледенения ледника

Федченко и его притоков составляет 900 кв. км, а вместе с ледниками

верховий Мук-су доходит до 2000 кв. км, что равно общей площади всех

ледников северных и южных склонов Главного Кавказского хребта.

77

Экспедиция 1928 г. практически доказала возможность сообщения Алайской

долины, через перевалы Кашал-аяк и Язгулемский, с притоками среднего

течения р. Пяндж. Древние пути были открыты вновь. В последующие годы

по маршрутам группы И. Г. Дорофеева и других групп экспедиции в

верховьях ледника Федченко прошла уже не одна группа исследователей

Памира.

Советские исследователи высокогорья приобрели богатый опыт,

позволивший им в будущем решить самые сложные задачи обследования

труднодоступных горных районов страны. Советским ученым удалось

проникнуть в глубь «белого пятна» и пересечь его с востока на запад и с юга

на север, потому что они пользовались опытом альпинистов, научились сами

передвигаться по склонам хребтов и ледникам и распознавать опасности гор.

Стало ясно, что успешное исследование гор возможно только в тесном

содружестве с опытными альпинистами. Важнейшим достижением

экспедиции было составление первой карты, охватывающей бассейн ледника

Федченко. Эта карта, основанная, главным образом, на съемке И.Г.

Дорофеева, была издана уже в 1929 г. Съемкой было безусловно установлено,

что в хребтах, окружающих ледник, есть вершины, достигающие, по крайней

мере, 7000 м над уровнем моря. Немецкие топографы, Р. Финстервальдер и Г.

Бирзак, участники экспедиции, вели фототеодолитную съемку. Они

выпустили свою карту Памира значительно позже, в 1932 г.; перед изданием

эта карта была исправлена и дополнена на основании позднейших работ

советских исследователей, о чем немцы умолчали.

Если работы экспедиции 1928 г. осветили строение неисследованной

ледниковой области и расположение гор на восток от хребта Академии наук,

то в отношении центральной части этого хребта и района, находящегося на

запад и северо-запад от него, экспедиция не дала почти ничего нового. Более

того, немецкие геодезисты, пытаясь с большого расстояния определить

высоту и положение отдельных высоких вершин хребта Академии наук,

«привязали» результаты этих своих измерений к предположительной схеме,

78

составленной ранее Н.Л. Корженевским1. Это привело их к грубейшим

ошибкам. Н.Л. Корженевский в 1925-1927 гг., на основании скудных данных

того времени, полагал, что в узле, образованном соединением хребтов

Дарвазского и Петра Первого с хребтом Академии наук, находится высшая

точка района – пик Гармо, вершина, впервые нанесенная на карту русскими

топографами, наблюдавшими ее из долины в верховьях р. Хин-гоу, вблизи

кишлака Пашимгар. Немецкие участники экспедиции приняли

трапециевидную вершину, так же как и И.Г. Дорофеев2, видевший ее с

ледника Федченко, за пик Гармо. То, что было естественно для И.Г. Доро-

феева3, вооруженного для своих измерений только буссолью, было

совершенно непростительно для немецких топографов, обладавших точными

геодезическими приборами и наблюдавших ранее пик Гармо с запада4.

Ошибка немцев не была случайной, она была вызвана стремлением

упростить орографическую схему района, подогнать ее к своим

представлениям.

Уже в 1929 г. во время расшифровки фототеодолитной съемки высота

трапециевидной вершины оказалась равной 7495 метрам. Таким образом, она

была высочайшей вершиной нашей страны. Последующие работы советских

ученых показали, что орографическая схема, предложенная немцами, была

ошибочной. Наши исследователи доказали, что пик «7495 м» и пик Гармо —

различные вершины, отстоящие друг от друга на большом расстоянии.

Однако после экспедиции 1928 г. ошибочное и упрощенное

представление об орографии сложнейшего горного района еще не могло быть

опровергнуто. Оно внесло путаницу и явилось причиной ряда неудачных

попыток отыскать подступы к высочайшей вершине Советского Союза с

запада и северо-запада, предпринимавшихся в последующие годы

1 См. схему Н.Л. Корженевского.

2 См. страницу 61-62.

3 Следует отметить, что И.Г. Дорофеев, не располагая достаточными данными, справедливо воздержался от

изображения пика Гармо на своей карте (см. карту, приложенную к общему ответу Памирской экспедиции

Академии наук 1928 г.).

4 Во время экспедиции 1913 г.

79

альпинистами и исследователями. Понадобилось еще три года общей

напряженной работы многих советских ученых и альпинистов, чтобы

распутать путаницу, внесенную немцами, и решить загадку узла Гармо.

***

В 1929 и 1930 гг. географическое изучение Памира ограничилось

ущельями, прилегавшими с юга к Заалайскому хребту. Соединенными

силами топографов и альпинистов было проведено тщательное обследование

правого притока Мук-су р. Саук-сай, берущей свое начало из южных

ледников пика Ленина. Только в 1931 г. представилась возможность

приступить к планомерной разведке высочайшего узла Гармо. Академия наук

СССР направила в восточную часть хребта Петра Первого рекогнос-

цировочную группу, которая должна была дать географическое описание

этого почти неизвестного района, составить его первые топографические

карты и дать общую геологическую характеристику. В составе этой группы

были альпинисты, уже имевшие достаточный экспедиционный памирский

опыт. Картографические работы были снова возложены на И.Г. Дорофеева.

Экспедиция намеревалась начать свою работу с обследования ледников

Мушкетова и Фортамбек, в восточной части хребта Петра Первого. Попытка

проникнуть к ним из Алтын-Мазара окончилась неудачей: из-за высокой воды

в реках переправа на левый берег Мук-су оказалась невозможной. Тогда

экспедиция повернула назад в Алайскую долину и, обогнув западную часть

Заалайского хребта, вышла к устью Мук-су.

У селения Девсиар часть членов экспедиции переправилась по

единственному мосту на левый берег реки и свернула в долину, где находился

большой ледник Сагран. Совершив трудный переход по леднику,

исследователи прошли через перевал Пеший, в верховьях ледника Сагран, и

пересекли таким образом хребет Петра Первого. Затем экспедицией было

предпринято обследование неизвестных ледников в верховьях р. Хингоу. В

поисках западных подходов к пику «7495 м» (предполагавшемуся пику

Гармо) исследователи решили посетить все западные долины, примыкающие

80

к хребту Академии наук. Так был пройден и впервые обследован район

ледника Гандо1. И.Г. Дорофеев произвел здесь топографическую съемку и

нанес на карту ряд ледников и вершин, достигающих высоты в 6700-6900

метров. Не обнаружив в верховьях Гандо искомой вершины, экспедиция,

повторив маршрут Я.И. Беляева, проникла на ледник Гармо. На этот раз

альпинистам удалось достичь верховий его притоков – ледников Вавилова и

Беляева. По заключению экспедиции, ледник Вавилова – юго-восточный

рукав ледника Гармо – должен подходить вплотную к подножию пика

Гармо. Здесь же следовало искать перевал, ведущий, как предполагалось, к

леднику Федченко. Средний, северный рукав ледника Гармо – ледник

Беляева – выводил, по мнению разведчиков, к пику Евгении Корженевской2

и сообщался либо с ледниками Фортамбек и Мушкетова, либо подходил

своими верховьями непосредственно к алтын-мазарским высотам.

Экспедиция 1931 г. поставила, таким образом, ряд новых вопросов,

относящихся к проблеме узла Гармо, но ни один из них практически

разрешен не был. Альпинистам удалось совершить в верховьях ледников

Гандо и Гармо ряд восхождений; наибольшая высота, достигнутая ими, —

5500 м над уровнем моря. Эта высота была недостаточна для того, чтобы

получить возможность увидеть сверху истинное расположение хребтов

района. Не удалось исследователям также выйти на какой-нибудь из

перевалов, связывающих западные и восточные склоны хребта Академии

наук. Орография северной части хребта Академии наук и восточной части

хребта Петра Первого оказалась настолько сложной, что решить загадку

узла Гармо в 1931 г. не удалось.

Эта задача была выполнена только в следующем, 1932 г. соединенными

силами нескольких отрядов Таджикской комплексной экспедиции Академии

наук СССР.

1 Впервые ледник Гандо был посещен в 1930 г. альпинистской труппой Московского дома ученых под

руководством проф. А.А. Летавета. Материалы этого путешествия опубликованы не были. – Ред.

2 Пик Евгении Корженевской (7100 м) – вершина в хребте Петра Первого и верховьях ледника Мушкетова,

была названа так Н.Л. Корженевским, впервые обследовавшим ледник Мушкетова. Среди местного

населения этот пик был до того известен под именем Кух-и-санталак.

81

К этому времени, в результате успешного выполнения первой

сталинской пятилетки, народное хозяйство и вся экономика Таджикистана

значительно шагнули вперед. Изменения коснулись также и Памира; его

богатства все больше и больше использовались в интересах дальнейшего

развития республики.

Таджикская комплексная экспедиция, насчитывавшая до 300 научных

сотрудников, должна была продолжить работы по изучению

производительных сил Таджикской ССР, с тем чтобы облегчить их

использование для нужд социалистического строительства. Значительное

место в планах работ было отведено Памиру. Несколько отрядов экспедиции

должны были вести систематическое изучение ледникового покрова Памира

и его гидроэнергетических ресурсов. Решено было в 1932 г. в среднем

течении ледника Федченко, вблизи перевала Кашал-аяк на высоте около 4000

м, построить постоянную гидрометеорологическую и гляциологическую

станцию. Эта станция должна была стать центром изучения замечательного

оледенения. Высотные отряды экспедиции должны были продолжить

географическое обследование труднодоступных районов Памира.

Альпинисты, входившие в состав экспедиции, особенно стремились

проложить путь к узлу Гармо, к месту расположения высочайшей вершины

страны. Перед несколькими отрядами была поставлена задача подойти к

подножию пика «7495 м» и отыскать пути к одному из его вершинных

гребней. Некоторые группы надеялись даже предпринять попытку

восхождения. Достижение высшей точки пика было бы большим

географическим событием и вместе с тем выдающейся спортивной победой.

Однако все попытки, которые были предприняты в 1932 г. для отыскания

пути к высочайшей вершине СССР со стороны ледника Гармо, снова

потерпели неудачу. Альпинистской группе, продвигавшейся по пути разведки

1931 г., удалось выйти на гребень хребта Академии наук у северного плеча

пика Гармо. Как и предполагалось ранее, отсюда на восток открылся вид на

верховья какого-то левого притока ледника Федченко, который мог быть

82

только ледником Бивачным. Подъем по гребню, ведущему на юг к вершине

пика Гармо, был нелегким, но представлялся проходимым для группы

квалифицированных альпинистов. Высотомер показал, что высота гребня

хребта у северного плеча пика Гармо, куда поднялись альпинисты, достигала

5700 метров1. Но восходителям было известно, что произведенные с востока,

со стороны ледника Федченко, точные геодезические измерения хребта у

северного плеча пика Гармо («7495 м») показали высоту около 6700 метров.

Разница в высоте таким образом достигала километра. Это противоречие

было отнесено за счет неточности прибора и влияния погодных факторов.

В это же время другая альпинистская группа подходила к «пику Гармо»

(«7495 м») с востока, со стороны ледника Федченко. Она успешно поднялась

по леднику Бивачному до его левого притока, названного впоследствии

ледником Сталина, и подошла к подножию вершины у ее восточного гребня,

или, вернее, ребра. Снизу было видно, что подъем по этому ребру мог

вывести к снежным полям, лежащим вблизи вершинного гребня пика. Как

показала разведка, путь по ребру был нелегким, особенно в его скальной

части, на высоте от 5600 до 6400 метров. Движение по ломким скалам было

опасным, путь по гребню здесь преграждали шесть крутых скальных вы-

ступов на гребне, называемых альпинистами «жандармами». Разведчики в

состоянии были преодолеть только первые два «жандарма» и поднялись до

высоты около 5900 метров. Восхождение, возможно, было бы продолжено, но

плохие метеорологические условия заставили альпинистов отступить.

Третья группа исследователей узла Гармо, под руководством геолога

Москвина, пыталась проникнуть к пику от северных склонов хребта Петра

Первого.

1 В действительности даже несколько меньше, около 5500 м.

83

Высочайшая вершина СССР (7495 м),

названная в честь великого вождя пиком Сталина.

Членам группы удалось, поднявшись в верховья ледника Фортамбек,

подойти к северо-западному подножию «пика Гармо» («7495 м»). Перед

альпинистами открылся величественный вид на гигантскую, почти отвесную

скально-ледовую стену, возвышающуюся над поверхностью ледника более

84

чем на 2000 метров. Выше стены лежали широкие горизонтальные снежные

поля, образующие, на высоте около 6200 м над уровнем моря, огромное

плато. С него в сторону ледника Фортамбек периодически обрушивались

мощные снежные и ледяные обвалы. Еще выше над плато возвышалась

пирамида высочайшего пика СССР. Ее северо-западные склоны спускаются к

плато крутыми снежниками, и только у самого вершинного гребня имеются

обнажения скал. Положение пика и других вершин, поднимающихся над

верховьями ледника Фортамбек, было нанесено на карту.

Уже после окончания работ экспедиции 1932 г. в Москве были

подведены итоги разведки узла Гармо, сличены данные всех отрядов и

сопоставлены заснятые ими карты.

Результаты получились совершенно неожиданные. Они положили конец

загадке узла Гармо и позволили, наконец, расшифровать самый запутанный

узел высокогорного Памира. Было установлено, что пик Гармо, распо-

ложенный в верховьях одноименного ледника, не имеет ничего общего с

пиком «7495 м», находящимся в верховьях левого притока ледника

Бивачного.

Пик «7495 м» оказался самостоятельной, до того не известной вершиной

и отстоял на расстоянии около 20 км на север от настоящего пика Гармо.

Выяснилось также истинное положение хребтов в этом районе.

Предполагавшегося стыка трех хребтов не существовало. Пик «7495 м»

поднимался в месте, где к хребту Академии наук примыкал широтный хребет

Петра Первого. Пик Гармо, издавна называемый так таджиками, живущими

в долине Хингоу, находится в месте примыкания Дарвазского хребта,

расположенного значительно южнее, к хребту Академии наук. Между

хребтами Дарвазским и Петра Первого располагалась обширная ледниковая

область систем Гандо и Гармо. Этим же объяснялось расхождение высот,

удивившее альпинистов, поднявшихся на северное плечо Гармо.

Орография гор, поднимавшихся над левым берегом р. Мук-су, также

оказалась значительно сложнее, чем это предполагалось. Восточнее ледника

85

Фортамбек к реке подходили уже не отроги хребта Петра Первого, а северная

часть хребта Академии наук, завершавшегося алтын-мазарскими высотами.

Пик Евгении Корженевской (Кух-и-санталак) поднимался в северо-западном

отроге хребта Академии наук.

В связи с этими открытиями встал вопрос о наименовании новой

вершины высотою в 7495 метров. Мнение работников экспедиции было

единодушным. В знак глубокой любви и преданности советских ученых и

исследователей великому вождю советского народа, высочайшей вершине

СССР было присвоено имя великого Сталина.

Открытие пика Сталина завершало огромную многолетнюю работу

русских и советских исследователей Памира, пытавшихся, начиная с 1878 г.

по 1932 г., раскрыть тайну расположения высочайших хребтов, поднимаю-

щихся в верховьях рек Западного Памира. Открытие пика Сталина не может

быть поэтому приписано заслугам какого-либо одного исследователя или

заслугам какой-либо одной группы. Оно явилось результатом многолетнего

коллективного труда многих русских и советских ученых и исследователей и

означало новую победу советской географической науки.

Пути к подножию пика Сталина были проложены. Советские

альпинисты начали деятельно готовиться к штурму высочайшей вершины

Советского Союза.

86

К ВЫСОЧАЙШЕЙ ВЕРШИНЕ СССР

В начале 1933 г. московские альпинисты, объединенные тогда вокруг

горной секции при Обществе пролетарского туризма и экскурсий (ОПТЭ),

начали обсуждать детали предстоящего восхождения на пик Сталина. В ма-

леньких, тесных комнатках Общества, размещавшегося в одном из домов по

Ветошному переулку близ Красной площади, часами продолжались споры о

лучших образцах снаряжения для экспедиции, о составе штурмовой группы,

о плане подготовительных к восхождению работ и плане самого штурма

высочайшей вершины Советского Союза.

Предстоящее восхождение преследовало не только спортивные цели.

Советские ученые продолжали работу по изучению области величайшего

оледенения Западного Памира. На леднике Федченко в 1933 г. завершалось

строительство метеорологической обсерватории, главной задачей которой

было наблюдение за режимом осадков на важнейшем горном рубеже Средней

Азии, отделявшем плодородные западные долины от засушливых восточных

областей. Альпинисты должны были помочь метеорологам в их работе:

восходителям предстояло доставить на вершину пика Сталина и установить

там автоматическую радиостанцию, регистрирующую температуру воздуха,

87

направление и силу ветра. Показания этого прибора, созданного советскими

учеными, должны были ежедневно приниматься радистом обсерватории на

леднике Федченко и пополнять ее данные. Восхождение на пик Сталина

должно было также способствовать решению некоторых географических

задач. Предполагалось, что с вершины можно будет без помех наблюдать всю

панораму окружающих хребтов. Людям, поднявшимся на высоту в семь с

половиной километров, ни одна вершина не заслонит вид на еще не

изведанные области Памира.

В связи с этими задачами, основным организатором восхождения на пик

Сталина явилась Таджикско-Памирская экспедиция Академии наук СССР. В

составе экспедиции для этой цели был сформирован специальный отряд

№29.

Советские альпинисты к 1933 г. имели уже немало спортивных

достижений. Они совершили ряд сложных восхождений на Кавказе, а в 1931

г. М.Т. Погребецкий и его спутники поднялись на считавшийся

неприступным пик Хан-тенгри (6995 м), совершив тем самым первое со-

ветское высотное восхождение. Однако опыт работы памирских экспедиций

показал, что при штурме пика Сталина восходителям придется встретиться с

трудностями, превосходящими все изведанное до того времени. Главными

препятствиями были труднодоступность и отдаленность района пика,

особенности рельефа массива и огромная высота вершины.

Трудности должны были начаться задолго до восхождения. К подножию

пика Сталина ведет долгий и тяжелый путь. Немало усилий придется

потратить, чтобы добраться до верховий ледника Бивачного и доставить туда

снаряжение и достаточное количество питания на все время работы.

Необходимо было иметь в виду, что большую часть грузов людям придется

переносить по ледникам на своих плечах. Успех будущего восхождения

определялся подбором такого состава отряда, который был бы готов к

продолжительной и тяжелой работе на подходах к пику и на его склонах.

План действий должен был предусматривать длительный период

88

подготовительных работ. Штурмовая группа была подобрана из числа

лучших и наиболее энергичных альпинистов, и все были уверены, что они

обеспечат подготовку восхождения. Неясным оставалось только одно: как

альпинистам удастся справиться с главной трудностью восхождения, с дей-

ствием большой высоты?

Не легко было дать ответ на этот вопрос. Было известно только, что

трудности восхождения с высотой неизменно возрастают и что, начиная с

4000 м над уровнем моря, горовосходители уже ощущают последствия кисло-

родного голодания. Работоспособность людей падает, каждый метр подъема

преодолевается все труднее. В разреженной атмосфере больших высот даже

самый здоровый человек может заболеть горной болезнью, признаками

которой являются головокружение» головная боль, а иногда и рвота. В

особенно тяжелых случаях горная болезнь может привести к смертельному

исходу. Горная болезнь не излечивается лекарствами, единственное

безотказное средство против нее заключается в спуске заболевшего вниз.

Экипажи самолетов при полетах выше 4500 м обязаны пользоваться

специальными приборами, восполняющими недостаток кислорода1. Но для

альпинистов этот способ борьбы с кислородным голоданием непригоден.

Даже облегченные кислородные приборы сложны и громоздки; с запасными

баллонами они стали бы для горовосходителей обременительным грузом, вес

которого свел бы на нет возможные преимущества. Кроме того, альпинисты

подверглись бы большой опасности в случае порчи аппаратуры.

Реальным оружием альпинистов в их борьбе с высотой остается

высотная акклиматизация, основанная на способности человеческого

организма перестраиваться, приспосабливаясь к изменившимся условиям, в

данном случае, к разреженной атмосфере. В результате периодических

подъемов и длительного пребывания на высоте, горовосходители привыкают

к ней и легче переносят кислородное голодание.

1 Летчики, поднимающиеся на обычных самолетах, пользуются кислородными масками; самолеты,

специально приспособленные для высотных полетов, имеют герметическую кабину с аппаратами, под-

держивающими нормальные условия для дыхания.

89

Советские альпинисты имели некоторый небольшой: опыт высотной

акклиматизации при восхождениях на высочайшие вершины Кавказа

(Эльбрус, Казбек, Дых-тау и др.) и Хан-тенгри. Однако вершины Кавказа по

своей высоте значительно уступают пику Сталина, почти на два километра

превышающему Эльбрус. Восхождение же на пик Хан-тенгри, совершенное в

сентябре 1931 г. группой М.Т. Погребецкого, несмотря на огромное значение;

этой победы, с точки зрения высотной акклиматизации, давало опыт скорее

отрицательный. Участники группы вышли к вершине без достаточной

предварительной акклиматизации и сильно страдали от горной болезни.

Измученные борьбой с трудностями восхождения, они достигли вершины

только на пятый день после выхода из лагеря «6040 м».

Ко времени подготовки восхождения на пик Сталина уже можно было

сделать некоторые выводы также и из опыта буржуазных альпинистов,

пытавшихся совершить, восхождения на некоторые вершины Гималаев, и в

частности на высочайшую вершину мира Чомолунгму (Эверест) высотой

8882 метра. В 1924 г. английские альпинисты поднялись по склонам к гребню

Чомолунгмы на высоту около 8600 м, но ни тогда, ни позже они не добились

победы и не достигли высшей точки пика. Альпинисты Меллори и Ирвин,

вышедшие вдвоем из последнего лагеря для решающего штурма, погибли

где-то на пути к вершине, не будучи в состоянии преодолеть всех трудностей

восхождения.

Вся тактика и организация попыток восхождения на Чомолунгму были

рассчитаны на всемерное сбережение сил тех альпинистов, которые были

предназначены для штурма вершины. Руководители экспедиции переложили

всю подготовительную к штурму черновую работу на носильщиков,

завербованных среди местных горцев. Число носильщиков в экспедициях на

Чомолунгму доходило до нескольких сот человек. Они доставляли на себе к

самым верхним лагерям не только продукты и снаряжение, но и личные вещи

альпинистов. Естественно, что в таком «распределении обязанностей»

сказалось и барское отношение англичан к местным жителям. Однако, судя

90

по отчетам британских экспедиций на Чомолунгму, такая тактика

отрицательно сказалась на высотной акклиматизации членов штурмовой

группы. Носильщики и отдельные альпинисты, которые были заняты

подноской грузов и вспомогательными работами, лучше приспособились к

действиям на большой высоте и с меньшими усилиями совершали подъемы в

лагери на гребне пика.

Таким образом, почти не обладая положительным опытом, участники

первого советского высотного восхождения на Памире могли только строить

предположения о целесообразной методике обеспечения высотной аккли-