Текст книги "Пик Сталина"

Автор книги: Евгений Белецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

Северцов, уже через три года после открытия ледника Федченко, писал:

«...Все нагорье между Вахшем и Пянджем представляется сплошным

1 В.Ф. Ошанин. На верховьях Мук-су. Известия Русского Географического общества, т. XVI, вып. I, 1880, стр.

59.

40

массивом тесно скученных хребтов, пересеченных почти, отчасти и совсем

непроходимыми ущельями. Сколько известно, эти хребты почти сплошь

снеговые, их гребни круто понижаются только в непосредственной близости

Пянджа также и к западу. ..»1.

Это было почти все, что к тому времени было известно о большом

районе, простирающемся к югу и к западу от ледника Федченко на

протяжении многих десятков километров. Недостаток фактических сведений

о географии Западного Памира пополнялся всякого рода предположениями,

основанными иногда на непроверенных слухах или вымыслах. Памир начал

входить в литературу того времени. Сомнительные журналисты «сообщали»

о диких горных племенах, живущих в неприступных ущельях Бадахшана и

убивающих всех случайных пришельцев; о затерянных горных селениях,

населенных первобытными людьми. За достоверные сведения предлагалась

легенда о том, как жители Дарваза передвигаются по труднопроходимым

ущельям своей горной, страны: в таких местах дарвазцы на стенах ущелья

якобы подвешивают на веревках плетеные корзины. Дарвазец садится на

крайнюю из ряда корзин, раскачивается над пропастью вдоль стены и,

ухватившись за вторую корзину, пересаживается в нее, продвигаясь таким,

способом все дальше...

Некоторые догадки о расположении речных долин, хребтов и ледников

Западного Памира, основывающиеся в большинстве случаев на сообщениях

горцев, впоследствии подтвердились. Обращает на себя внимание замеча-

тельное предположение об орографии Западного Памира, высказанное в 1885

г. Г.Б. Грумм-Гржимайло, который перед этим безуспешно пытался

проникнуть в район «белого пятна» с запада, со стороны Бухары. О горном

районе, включающем в себя верховья ледника Федченко, он писал:

«В особенности любопытна северная часть этих нагорий, любопытна

потому, что здесь мы должны предполагать громаднейшее поднятие, узел, от

которого, как от центра, во все стороны разбегаются громадные кряжи

1 Н.А. Северцов. Орографический очерк Памирской горной системы, 1881, стр. 234.

41

неравной длины.

Этот узел у туземцев носит название Сель-тау, что значит «ледяная

гора». С нее то к северу, то к югу и к западу спускаются ледники, о

грандиозных размерах которых мы можем судить только приблизительно.

Северный из них назван В.Ф. Ошаниным ледником Федченко, по-видимому

самый длинный из них и находится в полной связи с другим ледником,

идущим на запад и, по-видимому, замкнутым между упомянутой выше Сель-

тау и горой Узтерги, что значит в переводе «болит голова», «кружит голова»,

название, которое прямо указывает на замечательную высоту этой горы. И

действительно, туземцы уверяли меня, что выше этой горы нет в мире

другой... влезть на нее невозможно...

Справа и слева она обрывается в ущелья, по которым стекают две

мутных речки. Дараи-мазар и Дараи-сарги... Вот эти речки, сливаясь между

собою у кишлака Сангур, и образуют ту могучую реку, которая носит

название Хин-гоба-дараи1. Обе они питаются фирном и вдоль них пролегает

тропинка на тот ледник, который спускается на запад с Сель-тау. ..»2.

Г.Е. Грумм-Гржимайло подтвердил факт существования у таджиков

сведений о том, что из верховий долины Ванча можно перевалить к р. Сель-

су, т.е. в верховья р. Мук-су. По сведениям таджиков, путь этот проходим, но

труден, идет ледниками; длина перехода составляет 10 ташей (т.е. около 80

верст).

Значение догадки Г.Е. Грумм-Гржимайло можно оценить только при

сопоставлении его сведений с современной картой Памира; несмотря на

некоторые неточности ему удалось в важнейших чертах правильно наметить

отличительные черты орографии верховий ледника Федченко. Можно только

сожалеть, что предположения Г.Е. Грумм-Гржимайло и сведения, полученные

1 У кишлака Сангвор сливаются реки Оби-мазар (или Об-и-мазар) и Арзынг, как иногда называют верхнее

течение р. Хингоу. Из двух упомянутых, составляющих Хингоу, только Арзынг течет со стороны хребта

Академии наук (легендарного Сель-тау). Оби-мазар берет начало на северных склонах Дарвазского хребта в

сравнительно невысокой его части. – Ред.

2 Г.Е. Грумм-Гржимайло. Очерк припамирских стран. Известия Русского Географического общества, т. XXII,

вып. 2, 1886, стр. 2-3.

42

от местного населения, не получили должной оценки у последующих

исследователей Памира или просто не были приняты ими во внимание. Если

бы не это обстоятельство, то задача изучения орографии верховий ледника

Федченко была бы разрешена с меньшими усилиями и не отняла бы так

много времени у двух поколений географов нашей страны.

Исследование «белого пятна» Западного Памира продолжалось. Но ряд

причин препятствовал успешному продолжению разведки, начатой

экспедицией В.Ф. Ошанина. В условиях царской России организация

путешествий на Памир была нелегким делом, даже для ученых с крупным

именем. Царское правительство равнодушно относилось к задаче

географического исследования империи и не считало нужным тратить на это

большие средства. Исследования, которые все же были проведены на Памире,

оказались возможными благодаря тому, что ученые использовали стремление

военных властей обследовать приграничные районы. Когда для дальнейшего

изучения горной страны стало необходимым проникновение в глубь горных

хребтов, организация экспедиций стала зависеть от скудных средств

Географического общества или от щедрости частных благотворителей. Без

этого организаторы экспедиций не в состоянии были бы закупить лошадей и

разнообразное снаряжение, необходимое для походов в глубь Памира.

Изучение Памира не носило систематического и направленного

характера. Путешественники, прибывавшие сюда, принадлежали к

различным областям науки; это были ботаники, геологи, энтомологи и другие

специалисты. Поэтому обще географическое обследование Памира не было

их главной целью; они были заняты сбором ботанических, энтомологических

и других материалов и только попутно с этими работами могли обращаться к

вопросам общей орографии горных районов Памира. Это замечание в

значительной мере относится и к экспедициям таких известных

исследователей Памира, как Г.Е. Грумм-Гржимайло, В.Ф. Ошанин, В.И.

Липский. Топографы, составлявшие первые карты Памира, также не имели

достаточного времени и необходимых снаряжения и средств для детальной и

43

точной съемки отдаленных горных районов, да они и не ставили перед собою

такой задачи. По этим причинам сведения о районе величайшего оледенения

Памира накапливались медленно. Верховья р. Мук-су, после экспедиции В.Ф.

Ошанина, не посещались исследователями более двух десятилетий.

Значительным вкладом в дело исследования Западного Памира были

экспедиции крупного ботаника В.И. Липского. Он прошел несколько

маршрутов, охвативших западную часть хребтов Петра Первого и

Дарвазского, открыл и описал ряд ледников. Он же (в 1899 г.) обследовал

район нижнего течения р. Мук-су1. В 1904 г. начал свои исследования в

верхнем течении Мук-су известный географ Н.Л. Корженевский. Он

совершил трудное и опасное путешествие пешком вниз по течению Мук-су от

Алтын-Мазара до Каратегина. Во время этого похода Н.Л. Корженевский

открыл один из величайших ледников хребта Петра Первого и назвал его

именем Мушкетова. Н.Л. Корженевский изучал следы древнего оледенения в

долине Мук-су и установил, что в ледниковый период ледник Федченко

сливался с ледником долины Саук-сая. Общий ледник, длиною около 170 км,

заполнял собою всю долину р. Мук-су. Язык этого гиганта кончался вблизи от

нынешнего устья реки, там, где расположен кишлак Домбрачи. Толщина

ледяного покрова возле Алтын-Мазара достигала в те времена 800 м; уровень

поверхности льда таким образом почти достигал перевала Терс-агар.

В 1909 г. смелую попытку проникнуть в верховья ледника Федченко

предпринял топограф Н.И. Косиненко.

В начале июня он со своими спутниками прибыл в Алтын-Мазар,

намереваясь без промедлений предпринять разведку подступов к языку

ледника. Воды в Мук-су было много. Местные жители советовали Н.И.

Косиненко отложить его путешествие, однако при содействии 70-летнего

киргиза Махмед-Кули-бая, отряд благополучно переправился через

многочисленные рукава Сель-су и достиг подножия языка ледника Федченко.

1 Описание путешествий по Западному Памиру В.И. Липский опубликовал в своем большом труде «Горная

Бухара», Спб., 1902-1905 гг.

44

7 июля Н.И. Косиненко решил подняться на ледник.

Отряд вышел в поход в полном составе, с Махмед-Кули-баем в качестве

проводника. На вьючных лошадей были нагружены запасы продовольствия,

дров и теплая одежда. Первая попытка подъема на ледник, предпринятая по

левой боковой морене, не удалась: путь каравану преграждало хаотическое

нагромождение обломков скал и неустойчивые осыпи крупных камней.

На следующий день выход на ледник был найден. Отряд с трудом

осилил подъем и медленно начал продвигаться на юг. Всадники были

вынуждены спешиться и вести своих лошадей в поводу. Люди с трудом

отыскивали путь между камней морены. На крутых подъемах лошади

скользили по льду и падали. Вскоре ноги животных, израненные острым

щебнем, обозначали кровавыми следами путь отряда. Передвигаясь от одного

моренного вала к другому, Н.И. Косиненко через 7 км от конца ледника

достиг чистой поверхности льда. Огромный ледяной поток шириною до 4 км

уходил далеко на юг. Две гряды вечноснежных вершин возвышались по

обеим сторонам ледника, прерываясь только в тех местах, где он принимал

боковые притоки. Видно было, как вдали, на расстоянии нескольких десятков

километров, ледник поворачивал влево и скрывался за поворотом ущелья.

Ледник простирался значительно дальше, чем это предполагал ранее В.Ф.

Ошанин.

«...Впереди раскрылась пустынная ледяная поверхность», – пишет в

отчете о своем путешествии Н.И. Косиненко. Жутко было ступать по этой

неведомой, никогда не знавшей человеческих следов области, где ожидало

нас так много опасностей, свойственных этому царству льда»1.

На 25-километре от языка ледника дорогу путешественникам преградила

сеть глубоких трещин, рассекавших поверхность ледника на всей его

видимой ширине. Голубоватый лед отвесных стен трещин уходил вниз на

десятки метров и терялся во мраке. Отряд был вынужден повернуть вправо

1 Н.И. Косиненко. По тропам, снегам и ледникам Алая, Памира и Дарваза (из путевых заметок). Известия

Русского Географического общества, т. 51, вып. 3, СПб., 1915, стр. 122.

45

(по ходу), в глубь бокового притока, впадающего в ледник Федченко с запада.

Нижняя часть этого бокового ледника была покрыта сплошной мореной. В 7

км выше Н.И. Косиненко достиг его правого края. На склоне за боковой

мореной зеленела трава и журчал чистый ручей. Здесь был разбит бивуак

экспедиции, он стал местом, откуда предпринимались последующие попытки

обследования района. Впоследствии Н.И. Косиненко назвал открытый им

мощный левый приток ледника Федченко «Бивачным». С места, где был

устроен бивуак, путешественникам были видны огромные снеговые

вершины, поднимавшиеся в районе верховий ледника. До этих гор, на глаз,

было не менее двух-трех десятков километров.

Изучение района Н.И. Косиненко начал с попытки отыскать

легендарный перевал Кашал-аяк, через который лежит путь в верховья р.

Ванч. Однако экспедиции не удалось пройти намного дальше вверх по

леднику Федченко вблизи его левого края. На следующий день приступили к

разведке ледника Бивачного. Н.И. Косиненко с двумя спутниками и лошадьми

выступил в путь налегке. Сначала группа без особых затруднений

продвигалась вдоль правого склона долины. На 4-м км пути от бивуака

путешественники неожиданно обнаружили следы пребывания человека:

перед ними на ровной площадке стоял старательно сложенный тур (высокая

каменная пирамида), которым памирские киргизы и таджики обозначают

вершины перевалов или наиболее важные точки пути.

Кто были смельчаки, оставившие тур в память о своем пребывании

здесь? Что привело их сюда, в глубь мира льдов и скал?

Старый Махамед-Кули-бай был удивлен находкой не меньше начальника

экспедиции. Он рассказал, что много лет назад, еще в юности, ему

приходилось слышать о попытке нескольких таджиков в давние времена

пройти через ледники из верховий Мук-су к перевалу, ведущему к долинам

Дарваза. Смельчаки не достигли цели и все погибли в пути...

Группа продолжала путь к верховьям ледника. Склоны ущелья

становились все круче и на 11-м км пути Н.И. Косиненко был вынужден

46

свернуть со склона и идти по гребню правой боковой морены. С трудом

продвинулись люди вперед еще на несколько километров и в поисках

доступного пути вынуждены были сойти на ледник, но вскоре они

остановились перед непреодолимым препятствием. Глубокие потоки талой

воды преградили путь. Обойти это препятствие было невозможно, кругом

высились ледяные конусы и пирамиды, достигавшие десятиметровой

высоты, в толщу льда уходили глубокие трещины.

«Повернули на бивак, – писал Косиненко, – хотя верстах в 12 впереди

виднелось недоступное нам широкое седло между гигантскими горными

массивами, заваленными с этой стороны снегом»1.

Всего несколько часов пешего, хотя и очень трудного, но проходимого

пути отделяло группу Н.И. Косиненко от верхней точки видневшегося перед

ними перевала. Достигнув его, исследователи вышли бы на северное плечо

пика Гармо в хребте, носящем теперь имя Академии наук, и увидали бы

внизу, по ту сторону хребта, ледники, дающие начало притокам р. Хингоу.

Еще несколько дней напряженной работы и Н.И. Косиненко имел бы

возможность разрешить один из самых запутанных вопросов орографии

Западного Памира. Но ни начальник экспедиции, ни его спутники не были

подготовлены к такому походу. Они считали невозможным пуститься на

рискованное пешее путешествие в глубь снежных гор и оторваться от своего

каравана хотя бы на несколько дней2.

Весьма мало внимания уделял Н.И. Косиненко окружающим вершинам,

не привлек его и огромный трапециевидный массив, снежный купол которого

высоко поднимается над другими пиками. Н.И. Косиненко, поднимаясь по

леднику Бивачному, не мог не видеть эту вершину, замыкающую ущелье

1 Н.И. Косиненко. По тропам, снегам и ледникам Алая, Памира и Дарваза. Известия Русского

Географического общества, т. LI, вып. 3, 1915 г. стр. 123.

2 Исследователь Памира Я.И. Беляев сообщал, что по сведениям, полученным им в Дарвазе, в древние

времена через верховья ледника Гармо (ледника, стекающего с западных склонов хребта Академии наук)

проходили в Алтын-Мазар люди (см. Беляев Я.И. «На леднике Гармо», Известия Русского Географического

общества, 1919-1923 гг.). Возможность пересечения хребта вблизи северного плеча пика Гармо была

доказана группой одесских альпинистов под руководством А.В. Блещунова только в 1940 г., т.е. через три

десятилетия после похода Косиненко.

47

одного из левых притоков ледника. Н.И. Косиненко, как и многие из

последующих исследователей, не знал, что перед ним поднимается вы-

сочайшая гора не только изучаемого им района и Памира в целом, но и всей

страны.

***

После короткого отдыха Н.И. Косиненко еще раз попытался достигнуть

перевала Кашал-аяк. Придерживаясь восточного края ледника Федченко, ему

удалось, после 20 км пути, выйти на покрытую снегом ровную часть ледника.

Здесь пришлось спешиться, лошади проваливались по брюхо в рыхлом снегу.

С двумя спутниками Н.И. Косиненко пошел по направлению к видневшейся

на западе широкой седловине в хребте, поднимавшемся слева от ледника.

Идти было трудно, сказывалась большая высота местности, лежавшей уже

выше 4500 м над уровнем моря. Из-за одышки и сильного сердцебиения

людям приходилось очень часто останавливаться для отдыха. К вечеру

путешественники достигли высшей точки седловины, дальше к юго-западу

начинался крутой спуск в неизвестную долину. Утомленная трудным

переходом группа решила расположиться здесь же на ночлег. Бивуак был

устроен на снежном бугре, выступающем одиноким островком над

широкими снежными полями. Закутавшись в свои полушубки, люди,

несмотря на усталость, спали урывками. Ночь прошла тревожно. Со склонов

соседних вершин грохотали каменные обвалы и лавины, к утру пошел густой

снег. С рассветом руководитель отряда еще раз взглянул в сторону спуска на

запад. В глубокую котловину вели крутые скалистые и снежные склоны; Н.И.

Косиненко казалось, что спуститься по ним человеку не было никакой

возможности. Был ли это перевал Кашал-аяк? Н.И. Косиненко не мог дать

ответа на этот вопрос1.

Этим походом закончилась первая глубокая разведка ледника Федченко.

Н.И. Косиненко удалось, несмотря на постигшие его неудачи, проникнуть к

1 Описание Н.И. Косиненко не дает нам возможности точно ответить на этот вопрос. Все же вполне

вероятно, что путешественник был именно в районе перевала Кашал-аяк.

48

центральной части ледника. Его наблюдения позволили достоверно опреде-

лить, что ледник Федченко и его притоки составляют вместе мощное

оледенение, а в его верховьях расположена система огромных снежных

горных хребтов.

После обследования ледника Федченко Н.И. Косиненко попытался

обогнуть весь этот ледниковый район и выйти с юга от него на территорию

Горной Бухары2. Повторив попытку В.Ф. Ошанина, он благополучно достиг

верховий ущелья Балянд-киик, преодолел перевал Тахта-корум и вступил в

область широких долин Восточного Памира. Здесь экспедиция повернула на

юг.

В поисках кратчайшего пути в долину Язгулема Н.И. Косиненко со

своим отрядом посетил верховья Танымаса, но отступил перед трудностями

пути по ледникам, пересеченным глубокими трещинами. Продолжая путь на

юго-запад, путешественник по долине р. Кудары достиг Бартанга,

справедливо рассчитывая этим путем добраться до Пянджа. Ущелье Бартанга

было известно крайне тяжелыми условиями сообщения. Вьючная тропа шла

местами у самого течения реки, и летом, в период разлива, путь прерывался.

Людям приходилось (казалось, без конца) взбираться на кручи, затем снова

спускаться к воде.

Преодолевая исключительно трудный путь, участники экспедиции

прошли большую часть ущелья Бартанга, затем им удалось перевалить на

север в долину соседней р. Язгулем, однако продвижение здесь еще более

замедлилось. Узкие тропы ущелья пролегали по незначительным выступам

скал и оврингам высоко над бурной рекой. В таких местах приходилось

двигаться особенно осторожно. На опасных участках тропы лошадей

проводили поочередно; кто-либо из людей вел лошадь в поводу, а другой

поддерживал ее за хвост, чтобы удержать животное от падения в пропасть.

Очень трудны были переходы по участкам тропы, проложенным по осыпям, и

2 Восточный Памир в то время входил непосредственно в состав территории Русского государства, в то

время как населенные районы Западного Памира (Дарваз, Рушан, Шугнан и Вахан) составляли часть

Бухарского эмирата.– Ред.

49

переправы через боковые притоки. Буквально каждый шаг на этом пути

требовал больших усилий. Четыре с половиной километра пути между

кишлаками Басид и Джафак отряд прошел в течение полутора суток.

Несмотря на эти трудности, Н.И. Косиненко удалось последовательно

перевалить на север в долины Ванча, а затем Хингоу и Сурхоба и через

Алайскую долину возвратиться в Фергану. Путешествие Й.И. Косиненко до-

казало, что ущелья рек Западного Памира, примыкающие с юго-запада к

району ледника Федченко, оказались проходимыми.

***

Верховья ледника Федченко все еще оставались непосещенными.

Исследователи Памира начали склоняться к мысли, что разгадку и тайну

величайшего оледенения следовало искать, двигаясь к нему с запада по

долинам рек Дарваза.

Внимание географов начал в особенности привлекать район пика Гармо,

вершины, поднимающейся в верховьях одноименной реки, несущей свои

воды в главную водную артерию Дарваза – Хингоу. Первыми обратили

внимание на эту вершину топографы, занятые съемкой речной долины близ

таджикского кишлака Пашимгар. Произведенные ими измерения пика Гармо,

сделанные из разных точек долины, говорили о большой высоте пика,

доходящей до 6800 м над уровнем моря, и давали основание полагать, что

снежный массив вершины своими склонами примыкает к верховьям ледника

Федченко. Высказывались и другие соображения: о непосредственной

близости пика от снежных гигантов алтын-мазарских гор. Пик Гармо был

нанесен на первую карту Дарваза на западной границе белого пятна.

Неизвестными оставались и западные подходы к неисследованной области,

даже верховье р. Гармо было нанесено на карту ориентировочно, по

сведениям, сообщенным жителями Пашимгара.

В. 1913 г. Западный Памир посетила немецкая экспедиция, имевшая в

своем составе опытных альпинистов. Ее участники добрались до верховий р.

Гармо и обследовали некоторые из близлежащих ледников. Однако сведения

50

о районе пика Гармо, опубликованные экспедицией, были настолько скудны,

что не давали ничего существенного для решения вопроса об орографии

района.

Началась первая мировая война. Несмотря на трудности военного

времени, Русское Географическое общество решило послать в верховья р.

Гармо научную экспедицию. Руководство ею было возложено на астронома

Я.И. Беляева, его помощником был назначен студент П.И. Беседин, имевший

к этому времени немалый экспедиционный опыт1. В июле 1916 г. Я.И. Беляев

и П.И. Беседин выехали из Ферганы, прошли через перевал Тенгиз-бай в

Алайскую долину и спустились вдоль Кызыл-су до Сурхоба2. С вершины

перевала Гардани-кафтар в хребте Петра Первого им открылся величест-

венный вид на дикие вершины Дарвазского хребта. Прямо под ногами у них

блестящей лентой вилась р. Хингоу.

15 июля Я.И. Беляев и П.И. Беседин были уже в кишлаке Пашимгар,

невдалеке от устья р. Гармо. Перовое впечатление от долины этой все еще

таинственной реки принесло путешественникам некоторое разочарование.

Вместо ожидаемых недоступных отвесных скал и глубоких непреодолимых

пропастей, исследователи видели перед собою широкую долину и мутный

поток с отлогими песчаными берегами. Но Я.И. Беляев все же готовился к

трудному походу. Он отказался от мысли пройти к леднику с лошадьми. Все

грузы экспедиции должны были нести сами исследователи и 12

носильщиков-таджиков. Некоторые из носильщиков знали путь к леднику

Гармо, ведь в его районе были лучшие места для охоты на кийков. Таджики

были вооружены длинными палками, которыми они пользовались при

ходьбе по ледникам. 17 июля отряд Я.И. Беляева отправился вверх по пра-

вому берегу долины; часть пути пришлось проделать сквозь густые заросли

арчи, ивы, облепихи и березы. 18 июля экспедиция вышла на язык ледника

1 Следует отметить весьма трудное и плодотворное путешествие по Юго-западному Памиру, совершенное

П.И. Бесединым и Н.Н. Тутуриным в 1914 т. – Ред.

2 Кызыл-су – название верхнего течения Сурхоба. Оба названия в переводе означают «Красная вода»,

первое – на киргизском, второе – на таджикском языках. – Ред.

51

Гармо и продолжала подъем. На следующий день был достигнут первый

мощный боковой приток, впадавший в основной ледник слева. Этот ледник

был впоследствии назван именем Шокальского. Отсюда в направлении на

северо-восток открылся вид на вершину, принятую первоначально Я.И.

Беляевым за один из алтын-мазарских пиков. Дальше к востоку была видна,

еще более высокая вершина, которая, как казалось начальнику экспедиции,

находилась где-то в окрестностях перевала Кашал-аяк. Одна из этих вершин,

по первоначальным предположениям Я.И. Беляева, и была пиком Гармо,

нанесенным на первую карту района, составленную русскими топографами.

Последующие дни ученый затратил на обследование верховий ледника

Гармо, который оказался одним из самых значительных ледников Туркестана;

длина его по оси составила около 27 километров. 23 июля экспедиция

достигла разветвления основного ледника, места слияния его юго-восточного

(левого), северного (среднего) и западного (правого) рукавов. Здесь над

ледником высились склоны красивой пирамидальной вершины. Я.И. Беляев

ошибочно принял эту вершину за пик Гармо, который легко можно наблюдать

из ряда пунктов в долинах р.р. Гармо и Хингоу. Именно это обстоятельство

объясняет широкую известность пика Гармо среди местного населения.

Ошибка Я.И. Беляева – довольно значительна, настоящий пик Гармо

расположен намного дальше в верховьях юго-восточного притока ледника

Гармо, позднее названного ледником Вавилова. В верховьях среднего рукава,

носящего теперь имя Беляева, экспедицией были обнаружены еще два

громадных снежных пика, но подойти к их подножию не удалось, так как

ледник здесь был рассечен крупными ледопадами.

Я.И. Беляев, пользуясь данными произведенных им накануне

астрономических наблюдений, точно определил местоположение «своего»

пика Гармо1 и нанес его на составленную им карту района.

Из своих наблюдений Я.И. Беляев сделал вывод о том, что из верховий

1 Теперь этот пик носит имя Беляева. П.И. Беседин, спутник Я.И. Беляева, не сомневался в том, что

беляевский «пик Гармо» не имеет ничего общего с пиком, известным таджикам как Гармо и фигурирующим

на десятиверстке района. Однако и он был весьма осторожен в своих выводах о расположении вершин и

хребтов горного узла и высказал лишь несколько догадок об орографии района.

52

ледника Гармо к Алтын-Мазару пути нет и выход отсюда на перевал Кашал-

аяк также вряд ли возможен. Но существование пика Гармо исследователь не

подвергал сомнению. У него создалось представление, что именно его

гигантская вершина является центром всего запутанного горного узла,

лежавшего в верховьях ледников Федченко, Гармо и оледенения в истоках р.

Ванч. Подтверждение этой схемы некоторые исследователи видели в работах

Н. Л. Корженевского, продолжавшего свои исследования верховий р. Мук-су

и настойчиво изучавшего орографию восточной части хребта Петра Первого.

К 1925 г. Н.Л. Корженевский сделал важный вывод о том, что «...существует

меридиональное поднятие, отходящее от пика Муз-джилга на юго-юго-запад

и являющееся водоразделом истоков Мук-су – с одной стороны, Гармо и

Ванча – с другой». Собранные исследователем данные позволили ему утвер-

ждать, что этот водораздел является одним из наиболее замечательных и

высоких хребтов Средней Азии. Он же впоследствии предложил название

для этого хребта.

«...Мы предлагаем именовать эту цепь хребтом Академии в честь

Союзной Академии наук, которой принадлежит столь видное и почетное

место в деле исследования Средней Азии»2.

Н.Л. Корженевский в своих работах 1925 и 1927 гг. опубликовал схемы

расположения хребтов и ледников Западного Памира. На этих схематических

картах он пытался обобщить все сведения, полученные ранее об этой стране.

Из карты 1925 г., например, следовало, что хребты Дарвазский и Петра

Первого расходятся веером к юго-западу от пика Гармо, поднимающегося в

мощном хребте, вытянутом вдоль ледника Федченко.

2 Н.Л. Корженевский. Мук-су и ее ледники. Ташкент, 1927, стр. 18.

53

Карта верховьев р. Мук-су (опубликована в 1927 г. Н.Л. Корженевским)

54

В северной части этого меридионального хребта, названного Н.Л. Корже-

невским хребтом Академии наук, на стыке его с хребтом Дарвазским

располагался пик Гармо, высшая точка всей горной области, обозначенная

высотою 6750 метров. На карте Н.Л. Корженевского верховья всех крупных

ледников и положение ряда вершин были намечены пунктиром, или совсем

не были обозначены. Это говорило о том, что в высокогорной зоне Западного

Памира оставалось очень много районов, где не ступала еще нога

исследователя1.

Н.Л. Корженевский допускал наличие других, кроме пика Гармо,

вершин, венчающих хребет Академии наук. Одна из них была обозначена

исследователем на его карте верховий реки Мук-су, опубликованной в 1927 г.,

в той точке, где хребет Петра Первого смыкается с хребтом Академии наук.

Корженевский предполагал, что здесь располагается гигантская снежная

вершина, которую он наблюдал в 1926 году с поверхности нижнего течения

ледника Федченко, в истоках южной ветви ледника Танымас2.

Высота ее, по определению ученого, доходила до 7000 метров; вершина

была названа им пиком Карпинского.

Все эти предположения и догадки о расположении хребтов и ледников в

верховьях ледников Федченко и Гармо нуждались в доказательствах, но этих

доказательств не было. К 1927 г. в распоряжении географов не было еще

достаточно сведений, которые помогли бы связать воедино наблюдения

первых смелых исследователей Западного Памира.

Дальнейшие успехи в уточнении орографической схемы горной страны

становились возможными только при условии проникновения в самые

глубины высокогорной зоны. Мы видим, как много нового дали экспедиций

Н.И. Косиненко и Я.И. Беляева, хотя, по существу, оба они лишь заглянули в

пределы центральной части изучаемого района. Периферия неисследованной

1 Описание схемы Н.Л. Корженевского здесь дается лишь в самых общих чертах и в части, непосредственно

интересующей автора.

2 Здесь ледник Танымас (малый), расположен в ущелье на запад от языка ледника Федченко. Не следует

отождествлять с одноименными ледниками, открытыми Г.Е. Грумм-Гржимайло в долине реки Танымас.

55

области уже была относительно обследована, решение загадки теперь лежало

в центре «белого пятна». Новый этап в исследовании требовал и изменения

способов решения задачи. Руководство большинства работавших до того-

времени экспедиций считало возможным продвигаться в глубь ледников

только с лошадьми. Путешественники, связанные караваном, вынуждены

были поэтому останавливаться даже перед незначительными препятствиями.

Немногие из них отваживались на небольшие экскурсии в сторону от стоянок

своего каравана. Важнейшим обстоятельством было отсутствие в составе

экспедиций опытных горовосходителей, умеющих находить и прокладывать

пути среди любых ледников и скал. Сами исследователи плохо знали условия

движения в высокогорье, были физически мало подготовлены к трудным

пешим переходам в условиях больших высот. Экспедиции зачастую были

плохо снаряжены и организованы, испытывали недостаток средств. Именно

этими причинами можно объяснить, что все попытки найти перевалы с

ледника Федченко в ущелья Западного Памира оказались безуспешными, что

не было достигнуто ни одного достаточно возвышенного панорамного

пункта, откуда можно было бы сделать наблюдения над расположением

хребтов и ледников.

Решение сложной задачи исследования наиболее труднодоступной зоны

«белого пятна» и окончательное его расшифрование выпало на долю нового,

советского поколения исследователей.

56

ЗАГАДКА УЗЛА ГАРМО

Великая Октябрьская социалистическая революция вывела народы