Текст книги "Dragon Age. Inquisition. Воля Создателя (СИ)"

Вполголоса напевая, я задумчиво наблюдал за огромной черной птицей, водившей хороводы над лагерем. Словно подчиняясь определенному расписанию, птица строго в определенное время улетала из лагеря, и прилетала обратно. По времени появления ворона можно было засекать время – для меня теперь это был даже лучший ориентир, чем стоящее в зените солнце.

–Ты добычи не дождешься, черный ворон, я не твой! – произнес я.

Пожалуй, серьезный разговор с Шартр назрел и уже перезрел. Если она ведет через ворона какую-то переписку со своими таинственными "друзьями", то я уже давно должен был стать фигурантом отдельного письма – ни больше, ни меньше. Выступать и протестовать было несколько поздновато – однако убедиться в том, что Шартр рассказывает про меня только хорошее, было просто необходимо.

Я встал со своего места на возвышенности, и двинулся в поисках эльфийки. Последняя проверка – ворон всегда прибывает и убывает с одного и того же места. Если его отправляет действительно Шартр, то я встречу её в строго определенном месте, мимо которого ей просто не пройти... что, собственно, и произошло.

–Привет, – поздоровался я с ней, – Куда-то спешишь?

Слегка смутившись, Шартр перевела на меня взгляд, и тотчас же стало ясно – эльфийка уже знает, что я знаю.

–Привет, Браэн, – ответили мне преувеличенно ласково, – Мы уже сегодня виделись. Ты забыл?

Я тяжело вздохнул. Старая, как век, игра.

–Значит, ты не хочешь облегчить мне работу, признаваясь во всем самостоятельно? – задал я риторический вопрос.

Некоторое время эльфийка сверлила меня взглядом, что-то прикидывая.

–Пойдем, – наконец, сказала она, – Думаю, надо тебя познакомить кое с кем.

Что, вот так вот, просто? – думал я, следуя за Шартр за пределы лагеря.

Уже скоро я заметил среди деревьев едва заметный дымок от разведенного костра. Очевидно, что кто-то разбил там стоянку. На всякий случай я слегка укрепил магический барьер, и поэтому когда из придорожных зарослей выскочила огромная черная тень, я был готов ко всему... кроме того, что действительно произошло.

–Фу! Барбас, фу! – закричала Шартр, пытаясь закрыться от здоровенной гладкошерстной псины, в пасти которой эльфийка могла бы поместиться целиком, – Отстань, хватит меня уже облизывать!

Огромный пес нарезал вокруг Шартр круги, попеременно врезаясь в бок эльфийки то широченной мордой, то задницей с куцым хвостом, буквально вращаясь юлой. Не потребовалось много времени, чтобы пес уронил эльфийку на землю. Изрядно на ней потоптавшись, он повернулся ко мне, высунув язык.

–Даже не думай, – предупредил я, хмуро разглядывая клыкастую морду, – Не хватало мне только подхватить от тебя блох.

Пес угрожающе зарычал, припадая к земле с низко опущенными ушами. Глаза его налились кровью. Черт, это точно пес, а не карликовый медведь? – лихорадочно думал я. Будь я на Земле, такой песик точно заставил бы меня рано поседеть. Там у меня не было магии – а без неё рядом с такой тварью находиться было неуютно.

Впрочем, конкретно сейчас я боялся не столько самого пса, сколько возможности невзначай пришибить его чарами от испуга. У него наверняка есть хозяин, который не обрадуется потере питомца.

–Фу, Барбас! – раздалось из кустов, и вскоре перед нами предстал владелец пса, а точнее – его владелица.

–Нитка, уйми уже своего мабари, – возмущенно произнесла с земли Шартр, – Каждый раз, одно и то же. У меня от него скоро нервный тик начнется!

–Ну... – неуверенно отозвалась владелица пса, – Не думаю, что с этим можно что-нибудь сделать. Это мабари, – как о чем-то самоочевидном, произнесла она.

Владелица оказалась гномом, или гномкой – я не имел представления, как будет называть это правильнее, и теперь во все глаза рассматривал столь редкое явление. Если гномов-мужчин я еще встречал, то женщин – еще нет. Гномы, жившие под землей в непосредственной близости от залежей лириума, не имели способностей к магии. Соответственно, шансов встретить гнома в Башне магов не было, и они в представлении моих коллег обрастали всяческими легендами и небылицами.

Вопреки расхожему мнению, гномка со странным именем Нитка не имела бороды, и в целом, мало чем отличалась от обычной женщины человеческой расы. По крайней мере, чертами лица – но не сложением. Нитка была немного приземистой, но куда более широкой в плечах, чем это можно было ожидать от женщины. На вид, она была втрое крепче той же Шартр. В остальном же, она выглядела простой девушкой лет двадцати – с прямыми светло-русыми волосами, и усыпанным веснушками лицом. Если в глаза и бросалось что-то еще, то это была явно несколько выбивавшаяся из общей массы основательность – лицо Нитки было не в меру серьезным и сосредоточенным. Её куртка с многочисленными карманами повсеместно топорщилась, а на спине гномки висел объемистый наплечный мешок. Не было похоже, что переноска такого количества груза как-то её тяготит.

–Прошу прощения, – обратилась ко мне гномка, – Я еще не видела, чтобы Барбас так нервничал. Обычно он дружелюбен ко всем, на кого не получил команду: "фас".

–Полезно знать, – заметил я, переведя взгляд на шумно отряхивавшегося пса. Мабари, значит? Ну, понятно. Магически выведенные твари. Собака – друг человека. Только вот, собаки ферелденцев иногда использовали даже в составе войсковых соединений. Мабари – опасная боевая порода, не комнатный пудель. Интересно, как с этим зверем умудряется управляться гнома, лишь чуть выше его в холке?

–Это Браэн ЛаНерал, – представила меня Шартр, поднявшись на ноги, и отряхнувшись, – Он – маг.

–О, – глаза гномки изумленно округлились, рассматривая меня с ног до головы. Я даже почувствовал себя немного не в своей тарелке от столь пристального внимания.

–Возможно, поэтому Барбас так нервничает, – настороженно посмотрела на меня Нитка, – У него очень развито чутьё. И, прошу прощения, – смутилась она, слегка покраснев, – Я видела в последнее время много магов, но всё больше издалека. Вы – первый, кого я вижу так близко.

–Видела много магов? – приподнял я бровь, – Мятежных?

–Да, – медленно кивнула Нитка, – Они выглядели не слишком дружелюбно. Думаю, если бы они меня заметили, то попытались бы применить против меня эту свою магию.

–Нитка, – предложила Шартр, – Ты не могла бы показать Браэну то же самое, что и мне? На карте, и так далее?

–Конечно, – оживилась гномка, – Пойдем.

Уже разворачиваясь, она внезапно хлопнула себя по лбу.

–Кстати, – опомнилась она, – Меня зовут Нитка Хардинг. "Нитка" – это так меня звала матушка. Она была белошвейкой, и думала, что я буду заниматься тем же самым. Но уж, в кого выросла – в того выросла.

–Ну, Браэн, – через некоторое время спросила Шартр, хищно склонившись над картой, – Что ты по этому поводу думаешь?

Мы сидели втроем, склонившись над разложенной на лежаке огромной картой, и выглядели, на мой неискушенный взгляд, сущими заговорщиками. Мабари носился где-то в стороне, обращая странно мало внимания на то, что было интересно всем остальным. Обычные собаки вели себя, вовсе даже, противоположным образом.

–Здесь множество отметок, – озвучил я очевидное.

–Действительно, – согласилась Нитка Хардинг, – Это мои отметки – еще столетней давности. Я обследовала здесь каждый закоулок, и могу со всей ответственностью заявить, что в окрестностях Редклиффа белых пятен для меня нет.

–Ты думаешь о том же, о чем и я? – вопросительно посмотрела на меня Шартр, – Маги и храмовники будут искать подходящие для укрытия места – и находить их... среди отмеченных на этой карте.

–Это становится интересно, – медленно кивнул я, внимательно рассматривая карту. Выходило так, что это было именно то, что мне нужно. Правда, сама ситуация порождала некоторые вопросы, которые был смысл задать немедленно, – Но я не понимаю одного: что в этом тебе, Шартр? Или в деле как-то замешаны твои "друзья"?

Эльфийка снисходительно улыбнулась.

–Верно, – кивнула она мне с той же улыбкой, – Насколько я понимаю, рано или поздно сюда прибудут их люди. Кое-какая полученная мной информация окажется для них очень полезной.

–Кто эти люди, и что им нужно? – спросил я.

–Это – движение, основанное бывшими приближенными верховной жрицы Джустинии. Их основная цель – положить конец хаосу, и закрыть Брешь, – удивила меня эльфийка, – Как ты знаешь, после катастрофы на Конклаве в небе появился огромный провал, сквозь который в наш мир рвутся демоны, а по всему Тедасу начали открываться разрывы Завесы.

Я кивнул.

–Среди этих людей есть та, которую прозвали Вестницей Андрасте. Она обладает способностью закрывать разрывы, – продолжила удивлять меня Шартр, – Лишь с её помощью, расширение Бреши удалось приостановить.

–Но не закрыть её полностью? – уточнил я.

–К сожалению, нет, – сказала Шартр, – Но то, что Брешь стала слабее – это неоспоримый факт, как и способность Вестницы закрывать меньшие разрывы.

–Это очень важная информация, – озвучил я то, о чем думал.

– У меня есть некоторый печальный опыт столкновения с этими разрывами, – с некоторой неохотой признался я, – Если эта "вестница" действительно может закрывать их, то её способности воистину уникальны. Сам я пока не представляю даже, как подступиться к этой проблеме.

–Церковь Андрасте практически сразу объявила это движение еретическим, – огорошила меня эльфийка, – Несмотря на это, в организацию потихонечку стекаются добровольцы. В их рядах есть даже маги и храмовники.

–Церковь Андрасте не слишком дружит с головой, – не слишком почтительно отозвался я, – Насколько я понимаю, у Церкви не осталось ни вооруженной, ни магической поддержки. Если они не собираются участвовать в движении, направленном на наведение порядка, то они рискуют остаться и вовсе без дееспособных сторонников.

–Мать Жизель, что, тоже выступила против этой "вестницы"? – неверяще округлив глаза, спросила Нитка Хардинг. Я быстро перевел взгляд на эльфийку, ожидая ответа на крайне интересовавший и меня вопрос.

–Нет, – опустив голову, рассмеялась Шартер, – Если бы ты лучше знала мать Жизель, ты бы даже не задавалась этим вопросом. Преподобная мать находится в оппозиции высшим чинам с тех самых пор, как "поучаствовала" в распределении помощи жителям Джейдера десять лет назад, когда там разразился голод.

–Джейдер, – пояснила Шартер, – Это орлейский пограничный город близ Орзаммара. Во время Мора он пережил наплыв ферелденских беженцев, что вкупе с неурожаем в том регионе вызвало голод среди бедняков и беженцев. Цены на привозное продовольствие поднялись тогда настолько, что зерно стало дороже золота.

–И, – спросила Нитка Хардинг, – Что она сделала?

–Добилась отправки помощи из Вал Руайо, для начала, – ответила эльфийка, – Вместе с помощью ей пришли и указания, кому, и сколько её необходимо распределить. Ожидалось, что значительная доля пойдет в руки знатных и богатых горожан, и лишь по остаточному принципу – всем остальным. У матери Жизель даже был поименный список, кому и сколько фургонов с зерном необходимо поставить. Очевидная попытка знати Вал Руайо заняться спекуляцией ценами на зерно через собственных доверенных представителей в Джейдере, – пояснила Шартер.

– Отличный план, – заметил я, – Под громкие возгласы о помощи эти типы переложили зерно из одного кармана в другой, чтобы продать подороже. Изящный план – но, видимо, что-то у них не срослось?

–Ты смотришь в самую суть, – кивнула Шартр, – Мать Жизель заручилась поддержкой некоторых влиятельных, но достаточно честных лиц в Джейдере, и в итоге зерно было под вопли протеста заинтересованных аристократов распределено поровну, среди голодавших, – сказала Шартер, – Зерно получили и беженцы, и джейдерские крестьяне, и даже эльфы из Эльфинажа.

–С тех самых пор, – рассмеялась эльфийка, – Мать Жизель находится в опале, и её постоянно отправляют туда, где хуже всего. По странному совпадению, именно там мать Жизель считает себя необходимой больше всего, так что это наказание устраивает и её, и церковных иерархов.

–Мда, – хмуро произнесла Хардинг, – Вот так живешь, и не знаешь, какие же есть на свете скоты.

–Спасибо за рассказ, – поблагодарил я. После такой истории, мать Жизель раскрывалась в несколько ином свете. Против воли, в душе начало появляться некое подспудное чувство восхищения. Я сравнивал свои возможные действия с действиями матери Жизель, и сравнение выходило не в мою пользу. Возможно, на её месте я поступил бы так же, но здесь был один нюанс.

При попытке надавить на меня – а на Жизель наверняка оказывали давление очень серьезное – я неизбежно оставил бы после себя вереницу дымящихся трупов. Я четко отдавал себе отчет в том, что не отличаюсь долготерпением, и особенно сейчас. Когда в руках есть молоток, очень многие вещи вокруг начинают напоминать гвозди, не говоря о том, что мне уже случилось распробовать крови. Многие барьеры цивилизованного общества передо мной уже пали, или поддерживались твердым расчетом.

Как мать Жизель удавалось настаивать на своём, не обладая силой, чтобы противостоять оппонентам, оставалось для меня загадкой.

–В общем, – подытожила эльфийка, – Мать Жизель не стала осуждать возрожденную Инквизицию.

–Кого? – поперхнулся я при этих словах.

–Инквизицию, – слегка округлив глаза при моей нетипичной реакции, отозвалась Шартр, – В древности, это была организация, по слухам, не чуравшаяся принимать в свои ряды даже магов. Их основной целью было наведение порядка – те времена были не лучше теперешних. Впоследствии организация была распущена. Кто-то стал храмовником, кто-то ушел в Церковь. Маги, если они и правда были в Инквизиции, перешли в Круг магов – время основания первых Кругов относится как раз ко времени упразднения Инквизиции.

–Ну, ладно, – выдохнул я, – Будем надеяться, что это не то, о чем я подумал, и эта Инквизиция не имеет побочной цели жечь магов на костре.

–Хорошо, – кивнула Шартр, задумавшись над моей странной реакцией. И вскоре огорошила меня еще больше, – Так сама Вестница – тоже маг. Как тебе теперь такой расклад?

–Я всё понял, – буркнул я, – Похоже, "простые люди" собираются загребать жар руками магов – у самих-то ничего не выходит. А как всё закончится – загонят всех обратно в Круг, и поставят надсмотрщиков. Спорим?

–Браэн? – вопросительно нахмурилась Шартр, – Насколько я понимаю, единства насчет того, что делать с магами, сейчас не существует. Кроме того, не все одобряли ваше подчиненное положение, и уж точно – крайне неприязненно относились к возможным перегибам храмовников. В конце концов, именно верховная жрица Джустиния стала той, кто санкционировал собрание магов в Белом Шпиле, на котором они планировали проголосовать об автономии.

–К чему это привело, нам всем известно, – хмуро бросил я, – С такой постановкой вопроса не согласились храмовники, начав рубить головы всем скопом. После этого независимость магов стала вопросом решенным, и неважно, устраивало это кого-то, или нет.

– Жуть какая-то, – произнесла Нитка Хардинг. Судя по округлившимся глазам гномки, суть протекавших среди магов процессов до сих пор была неизвестна широкому кругу людей. Что возвращает нас к еще одному вопросу, кстати...

–Впрочем, неважно, – произнес я, – Мне известно об этих вещах, потому что я – маг. Вопрос такой: откуда обо всем этом знаешь ты?

–Я – агент Инквизиции, – как-то буднично призналась Шартр, – Впрочем, я стала им явочным порядком, поскольку и до её основания немножко подвизалась на разных работах для леди Лелианы – известной также, как левая рука Джустинии.

–Мда, – буркнул я, – Что за день такой? Я не планировал узнавать столько тайн за раз, когда просыпался утром.

–Если не планировал – то почему спрашивал? – спросила Шартр недовольно, – Браэн, хватит вилять из стороны в сторону. Ты с нами, или как?

–Это означает: "с нами, или против нас?", или что-то иное? – не преминул спросить я, заёрзав на месте.

– Инквизиция хочет навести порядок в Тедасе, а не вылавливать бродячих магов, – буркнула эльфийка, – Ты мог бы поучаствовать в чем-то важном, вместо того, чтобы ходить с надутыми щеками по лагерю.

–Мне, хотя бы, будет положена зарплата? – спросил я, скорее, из вредности.

– Думаю, поднятого с добычи тебе хватит за глаза, – недовольно пробормотала Шартр, – Никто не будет претендовать на твои трофеи – а их я тебе обещаю множество. Этого тебе достаточно?

Я некоторое время помолчал. Потом рассмеялся.

–То есть, – спросил я, – Вы так представляете себе нашу работу: вы тыкаете пальцем в карту, и говорите мне зачистить там всё, что движется. В награду – трофеи?

–Ты представляешь себе всё слишком приземлено – в конце концов, солдаты Инквизиции борются за идею, а не за золото. Кое в чем, конечно, ты прав, – призналась эльфийка, – Но не забывай о том, что...

–Ладно, – оборвал я её, – Я пока не согласился, но давайте так: что вы бы хотели, чтобы я сделал?

Нитка и Шартр переглянулись, и вскоре склонились над картой.

–Если честно, – глаза Шартр загорелись энтузиазмом, – Просто глаза разбегаются от количества возможных вариантов.

–Если идти от лагеря по Западной дороге, не доходя до моста, – вмешалась Нитка, – То на севере можно будет увидеть форт Рендорн, который сейчас целиком занят храмовниками.

–Насколько большой форт? – заинтересовался я. Даже если я по каким-то причинам откажусь – информация никогда не бывает лишней.

–Форт – не слишком большой, – призналась Хардинг, – Хотя он и может похвастаться высокими каменными стенами и башнями, внутренние помещения форта представлены одной лишь открытой площадкой в центре – то есть, он даже не приспособлен для того, чтобы там постоянно проживали люди. Я была там год назад – даже караул там могут нести не более двух десятков человек за раз.

–И вы что – предлагаете мне пойти, и в одиночку разметать два десятка храмовников? – переспросил я, – Мне лестно, конечно, что меня держат здесь вместо штурмового отряда, но брать форты сподручнее армией, а не силами одинокого мага. Позовёте меня, когда надо будет вынести ворота без осадных машин.

–Мы и не планировали штурмовать форт до прибытия основных сил Инквизиции, – заметила Шартр, – Чем ты действительно мог бы нам помочь – так это... небольшой прогулкой по северо-восточной дороге.

–Ты меня заинтриговала. Что там? – спросил я.

–Бандиты там, – неприязненно произнесла Хардинг, – Нападают на всех, кто проходит по дороге, и теперь она полностью блокирована. Думаю, мы недосчитались, как минимум, нескольких обозов с припасами по их вине. Кроме того, у многих беженцев есть родственники, семьи в селениях на востоке Редклиффа – из-за разбойников они не могут уйти, и это создает лишнее напряжение в лагере.

–Я так понимаю, там нет ни магов, ни храмовников? – предположил я, – Если так, то разогнать их – плевое дело.

–Никого из магов или храмовников местные жители среди разбойников не видели, – подтвердила Шартр, – Ну, так как? Ты согласен?

–На что? – спросил я, – Записаться в инквизиторы?

–С пергаментом сейчас туговато, – проникновенно заглянула мне в глаза Шартр, – Настолько, что сообщения Лелиане приходится писать на обороте её собственных писем. Добудешь немного, поделишься?

***

Бредя по северо-восточному тракту, я думал о нескольких вещах.

Во-первых, ловля разбойников на живца напоминала мне глупую игру. Я подозревал, что с моим новым крестьянским обликом, разбойники могут пожалеть потратить на меня даже стрелу. Поведение храмовников, до разума которых я пытался достучаться еще перед лагерем, не оставляло сомнений: я выгляжу представительным только в мантии мага Круга, а в мирской одежке взгляд других скользит мимо меня, как будто я пустое место. Виной тому эльфийское происхождение или малый рост, или все вместе – не знаю. Я мог лишь надеяться на то, что хоть кто-то из разбойников решит выказать себя, и желательно – побыстрее. Желание еще сильнее натереть ноги у меня было небольшое.

В голове вертелись шаловливые мысли о том, что я еще обязательно верну Шартр должок в следующий раз, если мы будем ловить кого-то на живца в каком-нибудь городе. В этот раз приманкой будет именно эльфийка – наряженная по моему вкусу, разумеется. Или же разряженная, без всякого вкуса – это уже как совесть подскажет.

Тренькнувшая на самом пределе моего эльфийского слуха тетива прозвучала музыкой для моих ушей. Я уже заждался того момента, когда это произойдет!

Невидимый барьер вокруг меня слегка уплотнился, заставляя стрелу уйти в сторону, скользнув вдоль моего тела. Я сжал правую ладонь в кулак, и сосредоточился. Мир замер и потускнел перед глазами. На краткий миг я перестал отличать реальный мир от того, что существовал где-то в иной области моего сознания, соприкасаясь напрямую с Тенью – там моё воображение и воля рисовали всепоглощающий пожар, который должен был вскоре прорваться в реальность.

Мой кулак исчез в языках охватившего его огня, и вскоре взмах моей руки отправил в сторону выстрела широкий веер огненных брызг, стремительно разгонявшихся до скорости арбалетных болтов. Одновременно с ними, я резко повернулся, и сорвался с места в карьер, почти сравнявшись в скорости бега с волной собственной магии.

Плотный рой огненных искр прожигал тонкие деревья насквозь, как пулеметная очередь. В моих ушах стоял треск раскалывавшихся стволов деревьев, и шипение занявшейся огнем коры. Набрав разбег, я перепрыгнул через небольшую огненную преграду на земле, вспаханной моими чарами, и ударил второй такой же волной в сторону, где заметил бросок какой-то подозрительной тени.

В уши ударили разноголосые возгласы боли, быстро оборвавшиеся. Я сделал шаг вперед, и едва уклонился от рухнувшего в полуметре от меня ствола дерева.

–Твою мать! – выругался я. Поснесенные мной деревья выбрали именно этот момент, чтобы начать падать после моих чар. Вскоре мне пришлось, пригнув голову, спрятаться под стволом упавшего дерева. Место падения остальных деревьев пришлось совсем рядом со мной, словно они каким-то образом чувствовали, кто послужил причиной их гибели. Почти сразу же, зеленая листва и ветви деревьев полностью закрыли мне обзор, и я лишь приблизительно представлял, что происходит вокруг. Вот разбойникам раздолье – напавший на них маг запутался в собственных чарах!

Яростно отплевываясь, и отталкивая гибкие ветви от лица, я выполз из под зеленого кургана, и огляделся вокруг, готовый повторить атаку еще раз – и сколько угодно еще раз, если противник еще жив.

Напрягая чуткий слух до предела, я услышал лишь потрескивание сухой коры – она уже не горела после моих чар, но лишь слегка тлела в местах попадания огненных брызг. Лесного пожара не случится – и, слава Богу, подумал я. Каких-либо признаков выживших я уже не находил, и, пожав плечами, принялся исследовать разворошенную моими чарами чащобу.

Тела разбойников нашлись, погребенные обрушившимися на землю деревьями. Веер огненных брызг оказался крайне эффективен, накрыв большую группу вооруженных луками людей с первого же попадания. Фактически, удар попал настолько удачно, что я даже не заметил поначалу его результата. Еще тройку людей я обнаружил в месте второго удара. Очевидно, они стояли на подстраховке, но впустую. Засада была разгромлена подчистую в первые же секунды.

Я огляделся вокруг, и присвистнул. Мои чары, словно огромной косой, срубили изрядный кусок леса – то-то я удивлялся, почему так резко вдруг стало светло.

Бывший клочок леса превратился в поляну, накрытую густым ковром листьев, и обрушившихся на землю деревьев. Обломанные у основания стволы тонких деревьев – а других здесь не было – одинокими копьями уныло грозили голубому небу, словно понимая никчемность своих жалоб. Ноздри щекотал неприятный запах подпаленной листвы, смешанный с запахом свежесрубленного дерева. Как только я не чувствую запаха опаленной плоти? Они же должны были сильно пострадать от огня?

Внезапно замеченная боковым зрением черная тень едва не заставила меня подпрыгнуть от неожиданности. Тотчас же, на меня навалилась страшная тяжесть, и придавила к земле, несмотря на всю силу магического барьера. Влажный, шершавый язык облизал мне лицо, и я услышал довольный рык мабари.

–Тьфу, – сплюнул я, не зная, куда деться от отвращения, – Ты меня всего обслюнявил, барбос блохастый! Слезь с меня!

Чертов мабари вертелся вокруг меня юлой, то и дело, оглашая пространство оглушительным лаем. Порой он вспоминал обо мне, и грубой собачьей лаской заставлял меня вновь растянуться на земле. Возможности как-то утихомирить сто килограммов буйства не было совершенно. Спасла меня владелица.

–Барбас, фу! – скомандовала Нитка Хардинг, и вскоре принялась строго отчитывать припавшего перед ней на передние лапы пса, даже в таком виде высотой оставшегося гномке по грудь. Жалобно скуля, мабари яростно вертел куцым хвостом, и утвердительно лаял в ответ на каждое обвинение. Вскоре Хардинг сменила гнев на милость, и мабари спокойно улегся, всем своим видом изображая из себя послушную собаку. К счастью, полученной форы мне хватило, чтобы стать на ноги.

–Значит... – подошедшая ко мне гномка с непонятным выражением на лице рассматривала меня, – Это и есть твоя магия? Мне кажется, или тебя злить даже опаснее, чем я думала?

–Объясни это мабари, – кивнул я на пса. Хардинг пожала плечами.

–Я пока не ловила его за пониманием человеческой речи, – заметила она, – Хотя, с него станется. Впрочем, я бы на твоем месте не беспокоилась: он как-то чувствует опасность. Думаю, он не будет переходить с тобой определенные рамки.

–Это меня не слишком успокаивает, – буркнул я, – Похоже, возня по траве в его рамки прекрасно вписывается.

–Может быть, – пожала плечами Хардинг, – Пошли, исследуем твою добычу... если после тебя от них что-то осталось.

–Я был почти нежен, – уверил я гномку.

–Хм, – совершенно серьезно посмотрела она на меня, выразительно оглядев воцарившийся вокруг хаос с поваленными деревьями. Я медленно стер с лица ухмылку. Похоже, у гномов чувство юмора устроено как-то иначе, раз в некоторых случаях оно дает осечку. Знать бы еще, в каких, именно?

Тщательно исследовав и осмотрев останки разбойников самолично, Хардинг нахмурилась.

– Если это обычные разбойники, то я белошвейка, – вынесла она решительный вердикт, – Доспехи схожего фасона и кроя, словно делались у одного и того же мастера. Комплекты единообразного оружия – кинжалы и луки. Даже стрелы в колчане – лишь стальные с одинаковым оперением. Эти ребята вооружаются из одного арсенала. Больше похоже на чью-то личную дружину, или на высокооплачиваемый отряд наёмников.

–Зачем таким людям может понадобиться выходить на большую дорогу? – спросил я, в целом, согласившись с выкладками гномы.

–Это мне тоже хотелось бы выяснить, – произнесла Хардинг, продолжая исследовать тела, – Карманы у всех совершенно пусты, хм. Ничего лишнего. Похоже, они шли на разбой, как на... работу.

–Что ты имеешь в виду? – спросил я.

–Разбой – не их образ жизни, а работа, – коротко ответила гномка, – Если ты видел настоящих грабителей с большой дороги, то ты сразу поймешь, в чем разница. Если же нет – просто поверь мне на слово: это отряд воинов, которых направили изображать разбойников.

–Разбоем они здесь занимались вполне себе настоящим, – не согласился я.

–Я и не говорю, что они не занимались разбоем, – буркнула Хардинг, – Я говорю, что это было для них не образом жизни.

–И, что теперь? – спросил я.

–Будем надеяться, я смогу найти какие-нибудь следы, – предположила гномка, – Это будет довольно сложно сделать после тебя, но выбора у нас всё равно, нет. Барбас! Ко мне!

Я подавил порыв последовать за гномой, чтобы посмотреть, как она будет находить след. Находиться поблизости от её мабари желания не возникало, и я отправился искать относительно удобное место для того, чтобы прилечь.