Текст книги "Шипы желания (ЛП)"

Автор книги: Ева Уиннерс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТЬ

АФИНА

я

не мог жаловаться на свою брачную ночь. Не считая моего кошмара и небольшой ссоры с мамой, это было абсолютное совершенство. И последующие дни были такими же волшебными.

За последние две недели мы впали в рутину.

Мануэль пожирал меня несколько раз за ночь, сильно и быстро, затем медленно и сладко, давая моим любовным романам конкуренцию. Утром мы вместе выпивали чашку кофе (для меня, конечно, без кофеина), а затем он занимался работой, а я направлялся в библиотеку, чтобы позаботиться о своей. После обеда мы либо плавали под парусом, либо гуляли по пляжу. Да, это был декабрь, и температура была недостаточно высокой, чтобы купаться, но она идеально подходила для исследования острова.

Мои глаза танцевали по экрану, читая строки с легкой улыбкой на лице. Никогда еще слова не приходили так легко, и я не мог не испытывать гордости. Это было остроумно, необычно и настолько чертовски горячо, что я знал, что это будет успех.

«Это здорово», – пробормотала я, улыбаясь и похлопывая себя по спине. Дела шли хорошо, а жизнь на острове была еще лучше. Каким-то образом я начала думать обо всем этом как о своем доме, хотя знала, что это во многом связано с моим мужем.

Мой муж.

Я все еще привыкал называть его так, но должен был признать, что чувствую к нему неоспоримое чувство собственности. Я лучше умру, чем позволю другой женщине прикоснуться к нему. Даже когда во время наших прогулок по городу я ловил на себе взгляды женщин, мне приходилось бороться с желанием выцарапать им глаза.

Определенно это не то, чем я гордился, но он, похоже, не возражал против этого.

Мы с мамой заключили перемирие. Мы избегали разговоров о моем браке, но ей было искренне интересно узнать о моей беременности. Я поделилась с ней результатами всех посещений и отметила уверенность доктора Ферреры в том, что ребенок совершенно здоров.

Я взглянул на часы. У меня было около часа до встречи в городе.

Я откинулся на спинку стула, вытянув руки над головой, прежде чем опустить их на грудь. Мои легкие расширились, счастье наполнило меня. Закрыв глаза, я пропел первую ноту и, прежде чем опомнился, начал петь.

Впервые за всю жизнь я спел знакомые слова арий, позволяя нотам наполнить меня. Это было не для моей матери. Это было не для того, чтобы увлечь публику. Это было не для того, чтобы произвести впечатление.

Это было просто для меня.

Спустя, возможно, часы, я открыл глаза и увидел стоящего там Мануэля, смотрящего на меня с недоверием.

– Это был ты, – выдохнул он.

Мои брови нахмурились. «Кем был я?»

«Этот ребенок, которого я поймал на пении одиннадцать лет назад», – сказал он, и осознание улеглось. Он не помнил того ребенка, которого поймал. Никогда не соединял точки. «Девушка, которая пнула меня и сбежала».

Я застенчиво улыбнулся.

"Я думал ты знаешь." Он покачал головой, и тревога затопила мой разум. "Вы с ума сошли?"

«Я злюсь, что ты меня пнул? Нет." Он провел рукой по волосам. «Я злюсь, что твоя мать так с тобой обращалась? Черт возьми, да.

Я закрыла ноутбук и встала, обняв его. «У нее действительно не было выбора. В тот день она не могла петь, потому что ее голосовые связки были повреждены».

– Тогда ей следовало сообщить об этом оперному театру и отложить спектакль; не использовал тебя».

«Нам нужны были деньги», – слабо возразил я. Только когда я стал взрослым, я узнал, что оперный театр на самом деле приносил маме деньги. Мы могли бы уехать в Штаты сразу после нападения Триад. Вместо этого она задержалась, дав им шанс напасть на меня через неделю и похоронить в ящике, фактически гарантируя жизнь, полную ужасных воспоминаний.

Мануэль обхватил мои щеки. – Ты не веришь в это, аморина .

«Честно говоря, я не понимаю, почему она настояла на этом», – признался я. – Или почему мы остались после того, как ты узнал, что мы сделали.

Выражение его лица стало грозным. «Может быть, потому, что она была занята придумыванием того, как выглядеть жертвой».

Моя бровь нахмурилась в замешательстве. "Что ты имеешь в виду?"

Он издал пренебрежительный звук в глубине своего горла. «Примерно через неделю после того выступления мне срочно позвонили карабинеры ». Я пытался подобрать это слово в своем постоянно растущем словарном запасе и не смог его найти. «Полицейские силы», – добавил он. «Она подкупила персонал больницы, чтобы тот ее принял, солгав о нападении. Она попросила их позвонить мне, и это звучало так, будто она была на смертном одре».

Я напрягся, перебирая в уме события той недели. Нападение в нашей квартире. Представление. Потом, через неделю, когда… коробка…

Ой, мама, что ты сделала?

У меня по коже побежали мурашки, а в груди сдавил страх.

– Через неделю после выступления? – спросил я с трепетом.

"Да."

Одно слово изменило все, и мои отношения с матерью никогда не будут прежними.

СОРОК

АФИНА

М

У Ануэля зазвонил телефон, и он выругался себе под нос.

Я обхватила пальцами его предплечье и сжала его.

«Позаботьтесь об этом. Я потрачу время на то, чтобы закончить книгу, – солгал я.

«Вы позволите мне прочитать вашу книгу до того, как ее получат ваши поклонники, верно?» Он поднял бровь, когда я не ответил. – Верно, моли ?

Черт, мне нравилось, когда он называл меня своей женой. Я стала лучше изучать итальянский благодаря моему приложению и терпеливому мужу.

«Certamente », – ответил я, улыбаясь. «Теперь ответь на это».

Как обычно, он ответил на звонок и исчез, вероятно, снова в своем кабинете. Он не обсуждал при мне дела, и меня это вполне устраивало. Особенно сегодня. В тот момент, когда я больше не мог слышать ни его громкий голос, ни шаги, я вытащил телефон и позвонил сам.

Мама ответила с первого звонка. «Афина».

Я не терял времени.

– Где ты был в ту ночь, когда Триады похоронили меня заживо? Наступило мучительное молчание, наполненное обманом, кровью и предательством. – Где ты была, мама?

Я чувствовал, как адреналин струится по моим венам, заставляя мое сердце биться сильнее и быстрее.

Наконец она нарушила молчание. «Я был в больнице».

Мое сердце споткнулось. "Почему?"

Может быть, на нее тоже напали? Возможно, она заболела. Может быть…

«Я притворился, что враги Мануэля добрались до меня. Что они меня избили».

Я недоверчиво вздохнула, изо всех сил пытаясь поверить, что кто-то мог пойти на такое. "Почему?"

"Это было давно."

– Не так уж долго, – прошипел я. «Я помню каждую секунду той ночи».

«Он отказался отвечать на мои звонки», – наконец ответила она. «Я хотел, чтобы он дал мне еще один шанс». Затем, словно вспомнив, как эгоистично это звучало, она добавила: «Для нас».

Может быть, я уже много лет смотрел на свою мать сквозь розовые очки, а может быть, я был слишком молод и наивен, чтобы понять тогда, но я наконец смог услышать слова, которые говорила моя мать. Я наконец увидел ее такой, какая она есть.

Неуверенная в себе, эгоистичная женщина, которая использовала мужчин, чтобы получить то, что хотела.

«Это было не для меня». Мои легкие болезненно сжались, и я постучал по груди, чтобы немного ослабить давление. «Я кричала тебе. Я боялся, что они причинили тебе боль после того, что я стал свидетелем в квартире, когда они пришли посреди ночи. И ты был цел и невредим на больничной койке!»

«Все было не так».

«Я чуть не сгорел заживо». Слезы собрались у меня на глазах и потекли по щекам. Я сердито вытер их тыльной стороной ладони. Она не заслужила ни моих слез, ни этой боли.

«Откуда я должен был знать, что Триады вернутся?»

«Они сказали, что будут, мама. Они предупреждали тебя, а Триады не делают пустых угроз. Я ненавидела дрожь в своем голосе. Шрам, оставшийся той ночью, горел на тонкой ткани моего платья, на лопатке. – Ты знаешь это так же хорошо, как и я.

«Ты выжил. Всего лишь небольшой ожог и несколько синяков.

Мои колени дрожали от воспоминаний о той ночи. Дым, царапавший мое горло, и ужас ожидания, когда пламя охватит меня.

«Кто меня спас?» Я спросил. Я мало что мог вспомнить, но это я запомнил. Я вспомнил, как голубые глаза приказывали мне дышать. «Это был мой дядя Ликос?»

«Нет, это был Данил». Я отшатнулся назад к книжной полке, позволяя своему разуму кружиться в приглушенном шоке и хаосе. Как я могла его не вспомнить? Но потом мне вспомнились слова, которые он сказал, когда мы с Мануэлем столкнулись с ним. Ты не должна была быть втянута в этот чертов мир, Афина Коста.

И недостающий кусочек головоломки встал на свое место.

Человек, который спас меня, произнес в ту ночь похожие слова.

Я не хочу, чтобы ты погрузилась в этот чертов мафиозный мир, Афина Коста. Я позабочусь о том, чтобы никто больше не мог тебя найти.

Шатаясь от осознания того, что Данил был тем, кто спас меня много лет назад, я задавался вопросом, почему он ничего не сказал, когда мы столкнулись друг с другом. Он сделал вид, будто никогда меня не встречал.

– Он вернул меня к тебе? – спросил я, изо всех сил пытаясь понять все это.

– Нет, он отвез тебя в больницу. Моя мать теперь звучала раздраженно. «Было удобно, что я уже был там». Неудивительно, что Данил говорил так, будто моя мать ему не нравилась. «Конечно, твой дядя тоже появился, желая напасть на меня. Но ты была моей дочерью, и они не могли забрать тебя у меня без рискуя разоблачиться, поэтому они согласились обеспечить вас и вашу безопасность. Дэнил заплатил Cassidy Tech, чтобы гарантировать, что вас невозможно будет отследить, а Lykos оплатила все ваши расходы. Идиоты продолжали спорить о том, кто за тебя больше отвечает».

Комок в горле усилился от осознания того, что эти двое мужчин достаточно заботились обо мне, чтобы вообще драться.

– Почему ты не отпустил меня с ними? Мой голос был тихим и смиренным. Розовые очки были сняты и никогда больше не надевались – во всяком случае, это не касалось моей матери.

Она рассмеялась, и этот звук был горьким и злым. – И остаться на милость Триад? Нет, спасибо. Пока ты был со мной, их защита касалась и меня. Кроме того, они оба понимали, что если ты переедешь к ним жить, Триады узнают, что ты выжил. Разорвать все связи с тобой было безопаснее для тебя.

Моя голова понимала все, что она мне говорила, но мое сердце изо всех сил старалось не отставать. Я не знал, как она могла быть такой равнодушной и использовать меня таким образом. Мой ребенок еще даже не родился, а я уже знала, что лучше умру, чем сделаю что-нибудь, что могло бы хотя бы отдаленно причинить ей или ему вред.

«Зачем тебе подчиняться прихотям своего возлюбленного?» Многие вещи по-прежнему не имели смысла, и мой разум возмущался, пытаясь постичь глубину замыслов моей матери. «Зачем мне говорить, что именно благодаря им вы смогли меня поддержать? Или что тебе нужна их защита?

«Ты можешь быть таким наивным», – усмехнулась она, ее голос пугал меня даже по телефону. «Я знал, что Данил и Ликос отрежут меня от тебя и лишат их защиты в первый удобный момент. И теперь они это сделали. Поэтому я сделаю все, что должен, чтобы выжить».

Затем линия оборвалась, и несколько мгновений я смотрел на свой телефон, имя моей матери смотрело на меня как последний звонок, а ее давно уже нет.

СОРОК ОДИН

АФИНА

Т

Местным акушером-гинекологом на острове, который мы с Мануэлем выбрали, была женщина, у которой был местный офис всего в двадцати минутах от нашего дома. Доктору Феррари было около двадцати лет, и она была красива, но именно ее манера поведения у постели больного привела меня в восторг от нее. Не то чтобы доктор Аллегри вел себя у постели больного плохо, но Мануэль ясно дал понять, что ни один врач-мужчина не будет рожать нашего ребенка.

Это был небольшой компромисс, на который я согласилась – отчасти потому, что не хотела, чтобы врач-мужчина регулярно смотрел на мою муфту, потому что, когда мой живот станет круглым и большим, не было никаких сомнений в том, что над моей пиздой будет доминировать лес.

Да, женщина-врач была намного лучше.

«Можно ли мне получить запись этого, пожалуйста?» – спросила я доктора Феррари, натягивая платье через голову. Мое сердце все еще было тяжелым, но вид моего ребенка на сонограмме и звук сильного сердцебиения частично облегчили этот вес. «Мануэль был настолько сварлив, что не смог прийти сегодня».

«Конечно . Я был удивлен, увидев, что синьора Маркетти не было рядом с вами.

Я улыбнулась, повернувшись лицом к молодой женщине-врачу. Мы сдружились с первого визита, и я был так благодарен, что она родит моего ребенка, когда придет время.

«Его пригласили на встречу в последнюю минуту», – объяснил я, улыбаясь. «Я пытался сказать ему, что с прошлой недели мало что изменится».

Она усмехнулась. «Хорошо, что он так заинтересован».

Я кивнул. «До сих пор он был великолепен, но иногда приятно выйти на улицу одному».

«Вы независимы. Итальянские мужчины к такому не привыкли».

Я мягко улыбнулась, проведя рукой по все еще плоскому животу. «На самом деле я не возражаю против этого так сильно, как думал».

– Потому что ты любишь его, – мягко сказала она, удивлённо притягивая к себе мой взгляд. «Это легко увидеть. И он любит тебя. У тебя будет прекрасная семья».

Мое сердцебиение пропустило, а затем затрепетало в груди. Любил ли я Мануэля? Я всегда разделял взгляды моей матери на любовь, но с тех пор, как узнал правду о своем воспитании, я начал смотреть на вещи по-другому.

Так что, возможно, это означало…

Громкий стук вырвал меня из моих мыслей, и Умбрио ворвался в дверь, выглядя опасным и измотанным в темном костюме, с видимым наушником. Парень был ростом не менее шести с половиной футов и имел мышечную массу горы.

«Эй, я мог бы быть голым», – возразил я.

– Неважно, – сказал он, бросив взгляд на доктора. – Есть ли другой выход отсюда?

Вошли еще двое охранников, прежде чем один упал на землю. Он был распростерт орлом, вокруг него текла кровь, а на спине у него был большой порез.

"Что происходит?" – спросил я, мой взгляд метался между моими охранниками. – Умбрио?

Он выкрикивал приказы на итальянском языке, которым я не мог следовать.

– Каззо , – пробормотала доктор Феррари, ее поведение было спокойнее моего. «Аварийный выход находится в коридоре. Это сделает тебя открытой мишенью.

Звук выстрела пронзил воздух, и люди бросились в бой, окружив меня и доктора.

– Черт, мне так жаль, – сказал я, взяв женщину за руку, хотя и не был уверен, хотел ли я это утешить ее или себя.

Ей удалось слабо улыбнуться. "Все будет хорошо."

Раздался еще один выстрел, и я попытался заглянуть из-за широких плеч Умбрио. Я мог только дышать быстро и резко, и незнание того, что нас ждало за дверью, только ухудшало положение моего колотящегося сердца.

Умбрио и его люди открыли огонь, и вскоре вокруг нас бушевали пули.

«Нам нужно попытаться найти запасной выход», – рявкнул Умбрио одному из своих людей. "Дверь. Прикройте нас.

«Я могу стрелять», – сказал доктор. – Я могу остаться и прикрыть тебя тоже.

Мои глаза расширились, когда я увидела своего крутого доктора свежим взглядом.

Умбрио вручил ей один из своих пистолетов, и она сменила магазин, проталкиваясь сквозь мужчин и укрываясь за дверью.

– Иди, – прошипела она, сделав несколько снимков.

Пальцы Умбрио обхватили мое запястье. – Ты должен остаться позади меня.

Я схватил его за ремень и держал изо всех сил, пока он вел нас к запасному выходу. Один шаг. Два шага. Я вздрагивал от каждого оглушительного звука, но оставался сосредоточенным на своей позиции позади Умбрио. Еще шаг. Больше кадров. Умбрио менял журнал, никогда не упуская ни одной детали. Еще два шага.

И мы были у двери.

Мы прошли и вышли в коридор, мое тело прижалось к его спине. Мое сердце так громко барабанило в ушах, что мне потребовалось мгновение, чтобы осознать, что здесь пугающе тихо.

Внезапно чья-то рука схватила меня за плечо и оттолкнула от Умбрио. Я ахнула, наблюдая в замедленной съемке, как пуля попала ему в спину.

Я обернулся, и шокированный вздох сорвался с моих губ. Прошла вечность, прежде чем я смог отреагировать, мое сердце разрывалось от осознания этого.

«Ты чертова пизда!» Я закричала, бросившись к матери, в то же время сильная рука дернула меня назад, и я упал на задницу.

На мою голову натянули капюшон, подняли с земли и перебросили через костлявое плечо.

Я попыталась позвать на помощь.

– Заткнись, или я сверну тебе шею.

Я замерла, когда все мои мысли устремились к моему ребенку. Мне нужно было успокоиться, мне нужно было мыслить рационально.

Я услышал звук двигателя автомобиля, а затем открылась дверь. Меня швырнули на твердое кожаное сиденье и еще раз сказали молчать.

Лежа там, металл ремня безопасности впился мне в бедро, я могла думать только об одном: у меня никогда не будет возможности сказать мужу, как сильно я его люблю.

СОРОК ДВА

МАНУЭЛЬ

М

Мой телефон зазвонил снова, и я перевел его на голосовую почту – снова . Я не терпел, чтобы меня отвлекали, когда я разговаривал с участниками Omertà. Сегодняшняя тема была особенно напряженной, поскольку мы обсуждали статус пропавших без вести девочек Ромеро. Их отец был готов развязать тотальную войну, чтобы вернуть их, но я не мог его винить.

Явный ужас перед тем, что кто-то причинит вред моему будущему ребенку или моей жене, вызвал у меня стеснение в груди. Всю свою жизнь я прожил среди насилия, и оно меня никогда не беспокоило.

До настоящего времени.

Теперь у меня возникла паранойя, что судьба настигнет меня и моя семья заплатит за мои грехи. И это, черт возьми, ни к чему.

Я беспокойно барабанил пальцами. Афина сейчас была в городе, и я пожалел, что не поехал с ней, но этот звонок нельзя было перенести.

Мой сотовый зазвонил снова, и я бросил взгляд на экран. В тот момент, когда я увидел имя Умбрио, чувство страха оформилось в глубине моего желудка.

Я отключил звук звонка.

"Что случилось?" Я рявкнул в трубку.

– Триады, – прохрипел он, его дыхание было затруднено. «Наверное, кто-то нас предал. Это была засада. Они знали, что мы будем там».

«Каццо . Где моя жена?»

«Они схватили ее». Я сжал телефон в руке. «В меня стреляли, но бронежилет смягчил попадание. Прежде чем я смог взять себя в руки, они исчезли.

Черт, черт, черт.

– Ты видел, кто ее похитил?

"Нет. Я добрался до запасного выхода и упал. Как только я проснулся, я позвонил тебе.

Ужас распространился по моему телу, как яд, голоса на моем зове были не чем иным, как белым шумом, пока я пытался мыслить рационально.

«У нее есть обручальное кольцо?» Без ведома Афины я вставил в ее кольцо трекер, хотя и надеялся, что мне никогда не придется им пользоваться.

Умбрио кашлянул. "Я не знаю."

Я отключил вызов Омерты, затем включил Умбрио на громкую связь и открыл приложение для отслеживания. Программное обеспечение мгновенно подключилось, и замигала красная точка, указывающая местонахождение моей жены.

Каззо , расстояние увеличивалось с каждой минутой.

«Они не теряли времени зря. Они увезли ее с острова, – процедил я. «Ты можешь вернуться в замок или мне попросить кого-нибудь забрать тебя?»

– Я вернусь через тридцать минут.

Я перерезал линию и вызвал своих людей. Время имело решающее значение.

Я тысячу раз просмотрел видео с людьми в масках, ворвавшимися в кабинет врача, в поисках каких-либо улик, которые я мог пропустить. Что-то меня беспокоило, но я не мог понять, что именно. Их информация была получена от кого-то близкого к нам, потому что они точно знали, куда направлялись, минуя все кабинеты других врачей, пока не добрались до Афины.

Откуда Триады узнали, что она находится на этом острове? Никто, даже Омерта, не знал, что у меня здесь есть место. Был ли у них контакт в больнице? Кто-то предупредил их о ее назначении?

«К вам пришел кое-кто, синьор Маркетти», – объявил один из моих людей, прерывая мои бурлящие мысли.

– Я не принимаю посетителей, – рявкнул я, засовывая пистолет в кобуру на щиколотке.

Я продолжал смотреть на мигающую на экране телефона красную точку, опасаясь, что она исчезнет, если я хотя бы моргну.

«Я бы сказал, что это идеальное время для визита». Знакомый голос заставил меня вскинуть голову. Данил Попов и Сорен стояли в дверях моего кабинета, одетые по-боевому.

Что-то темное и жаждущее разрушения пробудилось в моей груди. В мгновение ока я оказался на нем, мой пистолет был приставлен к его горлу.

– Какого черта ты здесь делаешь? – заорал я. – С кем ты работаешь?

Никто не должен был найти нас на этом острове. Чертов никто.

Черная дыра угрожала поглотить меня при мысли о потере Афины. Высвободилась бездна тьмы, жаждущая резни и наказания.

– Тебе нужна моя помощь, – спокойно заявил Данил, не обращая внимания на мой пистолет, прижатый к его кадыку.

– Ты предал собственную сестру? – прошипел я.

– Я этого не делал, – сказал он как ни в чем не бывало. «Я сказал Энрико, что ее матери нельзя доверять. Тебе следовало прислушаться к моему предупреждению.

Рука Сорена легла мне на плечо, и мне не хотелось ничего, кроме как отрезать ее.

«Мануэль, будь практичным. Зачем бы нам быть здесь, если бы мы работали с Триадами?» В его словах был смысл, но когда в опасности оказались моя жена и будущий ребенок, было невозможно сохранять хладнокровие. «Мы здесь, чтобы вернуть Афину».

Я перевела взгляд между двумя мужчинами, и от ужаса потери Афины у меня сжались зубы.

– Прости, что не поверил ни единому слову из твоих уст, – сказал я, рыча на него, как дикая собака. Я до сих пор помню слова человека Триады, которого мы пытали в темнице.

К его чести, Данил оставался спокоен, его не трогал мой характер.

«Единственное, чего я хочу, – это чтобы Афина была в безопасности. Она достаточно натерпелась. Туман ярости медленно рассеялся, и я услышал искренность в его голосе. «Я наблюдал за ней из тени с двенадцати лет. С тех пор, как Триады пытались похоронить ее заживо.

Я сделал шаг назад, все еще сжимая пистолет, но уже не целясь в Данила.

– Объясни, – прошипел я.

Он ущипнул переносицу. «Я знал об Афине с момента ее рождения, хотя мой отец этого не знал. Не сначала.

– Тебе нужно ускориться, – процедил я. «Каждая минута на счету, и мне нужно вернуть жену». Или я сойду с ума. «И если на ней будет хотя бы царапина, я уничтожу каждую чертову организацию на этой планете».

– Черт, – пробормотал Сорен, потирая глаза пальцами.

«Я уверен, что ты сделал домашнее задание, – продолжил Данил, – и ты знаешь, что мой отец трахался с триадами, албанцами, и картель Кортесов, но вы также должны знать, что мы… я погасил эти денежные долги. Но была одна вещь, которую не могли решить никакие деньги.

Ужас сгустился у меня в животе. Я подозревал, что это и есть та недостающая деталь, которую я искал.

"Что это было?" Я спросил.

«Смерть невинного ребенка».

– Ты не несешь никакого смысла.

«После того, как Ликос Костелло выгнал Александру, она подожгла дом моего отца, сжег его дотла… вместе с ребенком. Сестра Цянь Луна».

Я замерла, пытаясь найти слова. Я ожидал от Александры много дерьма, но это было непостижимо. Цянь Лун был нынешним главой Триад, и он был столь же безжалостен, сколь и неумолим.

«Александра убила ребенка?» – спросил я, и мой голос прозвучал странно для моих ушей. У Триад был менталитет «око за око». А если бы они знали о беременности Афины…

Порка путтана!

Когда я доберусь до Александры, я заставлю эту мстительную суку поплатиться. Потеря жены разрушила бы меня, сломала бы меня, и Александра знала это.

– Ее мать рассказала Триадам, где нас найти, – выдавила я. «Где найти мою жену».

Другого объяснения не было. Афина даже рассказала мне, что ее мать звучала взволнованно, когда разговаривала со своим последним человеком.

Эта лживая, коварная сука.

Данил кивнул. «Так мы узнали. Мы прослушивали ее телефон».

Каззо.

И я привел этого гребаного предателя в свой дом. – А ваша встреча с Триадами несколько недель назад?

Я не мог никому доверять. Не тогда, когда в опасности была жизнь моей жены – жизнь нашего ребенка.

«Я хотел оформить брак», – объяснил Данил. «Между Триадами и семьей Поповых. Чтобы принести мир».

Я был удивлен, что мои зубы не сломались от того, как сильно я их сжимал.

– Ты собирался выдать ее замуж, – прорычал я. " Моя женщина."

«Это тоже был вывод Цяня», – спокойно объяснил он. «Он предположил, что я пытаюсь выдать за него Ники или Афину».

– А ты нет?

"Нет. Я намерен жениться на женщине, которую все считали мертвой». Я смотрел на него, ожидая объяснений. Мне не пришлось долго ждать. «Мэй Лонг».

«Как выйти замуж за умершего?» – сказал я холодным и отстраненным голосом.

В комнате воцарилась тишина, пока мы смотрели друг на друга.

– Видишь, вот и все, – сказал он, вскидывая руки. «Александра позволила Триадам поверить в то, что она убила девочку, хотя на самом деле она увезла ребенка в Штаты».

Я нахмурился. «Зачем ей это делать?»

– Ты еще не научился? – заявил Данил с мрачным выражением лица. «Александра Коста – мстительная, злобная стерва. Подумай, какой лучший способ отомстить моему отцу, чем сделать его постоянной мишенью?

– Вот только это имело неприятные последствия, – заметил я. «Она тоже стала мишенью». И Афина тоже.

«Так и было», – подтвердил он. Что-то все еще было не так. Александра не была настолько глупа, чтобы думать, что Триады оставили бы ее в живых. Триады знали, что Аттика нет рядом с Грецией, когда его дом был подожжен.

– Я предполагаю, что Аттикус сказал им, что это сделала Александра?

"Да. Когда Триады узнали, что поджог устроила любовница Аттикуса, они пошли за ней, но она уже давно исчезла. Потом она снова появилась в Италии с ребенком, и они отправились за Афиной. Только тогда мой отец узнал, что у него есть еще одна дочь».

«Потому что они перестали преследовать его».

Данил кивнул. «Вместо этого они заполучили Афину, пока ее мать выполняла дурацкое поручение вернуть своего возлюбленного… тебя».

– Я никогда не был ее любовником, – процедил я. «И если бы ты сделал домашнее задание, ты бы это знал».

Он пожал плечами. «Честно говоря, мне было плевать тогда и до сих пор. Моя сестра была всем, что имело значение; она невиновна во всем этом».

– Это ты заплатил Нико Моррелли, чтобы тот стереть все следы Афины. Именно по этой причине найти ее было невозможно. Пока судьба не вернула ее на мой путь.

Он кивнул.

"Я сделал. Когда она оставила ее в интернате, я перестал освещать Александру. Так было лучше, поскольку она была оперной певицей и ее легко отслеживать».

– Почему ты не подошел к Афине? Невозможно было не заметить горечь в моем голосе. «Ей могла бы пригодиться семья».

«Для нее это было безопаснее всего. Но затем мой отец, пытаясь найти ее, непреднамеренно раскрыл правду о том, что она жива и здорова. Итак, охота на Афину возобновилась». Данил провел рукой по волосам. «Он считает Афину своим вторым шансом в жизни».

Непонятно было, что у Аттикуса Попова – человека, торговавшего мясом – было слабое место, и что это была его внебрачная дочь.

Если только он не захочет использовать и ее тоже.