Текст книги "Шипы смерти (ЛП)"
Автор книги: Ева Уиннерс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)
Мой взгляд метнулся к Татьяне, и она озорно улыбнулась. «Завтра», – произнесла она.
«Эм, ох… ладно».
Я остался приклеенным к своему месту, наблюдая, как они исчезают вверх по лестнице, направляясь к крылу дома Илиаса.
И все это время я не мог избавиться от ощущения, что все вот-вот развалится. Еще неизвестно, хорошо это или плохо.
ДЕВЯТНАДЦАТЬ
ИСЛА
Т
Воздух наполнился запахом свежеиспеченной выпечки.
В нашем доме было тихо, ранний час и холодное утро удерживали большую часть охранников в своих кабинках по периметру или на кухне. Мне пришлось бродить по коридорам, украшенным портретами, вместе с призраками прошлого этого замка.
Повсюду висели бесценные картины. Работы Айвазовского, Репи, Малевича, Микеланджело, Моне, Да Винчи.
А потом был семейный портрет. Знакомая боль в груди пульсировала.
Как всегда, я остановился у этого кадра размером десять на десять, вероятно, нарисованного кем-то известным. Это была настоящая семья Константина. Мой отец с женой и мои братья. Ильяс и Максим.
Было в этом что-то, что всегда вызывало негодование. Не по отношению к моим братьям, а по отношению к моему отцу и моей матери. Илиас сказал, что когда умерла его мать, отец потерял себя и не смог вернуться к нормальной жизни. Когда я спросил его о моей матери, он просто замолчал.
Покачав головой, я спустился вниз. В тот момент, когда мои ноги коснулись последней ступеньки, я услышал звонок телефона моего брата из кабинета. Мой брат был заядлым трудоголиком.
"Привет?"
«Константин». Дрожь пробежала по моей спине, когда я подползла ближе к порогу, пытаясь понять, что это значит и знакомый голос. «Я слышал, что ты наконец женился. Поздравляю, – произнес голос. Должно быть, мой брат слушал его по громкой связи, потому что я отчетливо его слышал.
– Почему-то у меня такое ощущение, что ты позвонил мне не для того, чтобы поздравить со свадьбой, Маркетти.
Я знал это. Это был Энрико. Но откуда он и мой брат узнали друг друга?
Оглянувшись вокруг, я убедился, что никто из людей моего брата не задерживается, прежде чем прижаться ухом к прохладной деревянной двери. Я не хотел пропустить ни одного мира.
– Ты прав, – протянул он, его глубокий голос был холодным. Безразличный. «Честно говоря, я удивлен, что тебе потребовалось так много времени, чтобы жениться на этой женщине. Вы уже должны добиться ее согласия. Нет?"
Иллиас усмехнулся. «Если это причина вашего звонка, я кладу трубку».
Из динамика послышался смешок Энрико. "Сомневаюсь. Особенно, когда ты услышишь, что я хочу сказать.
"Что это такое?"
Прошло мгновение, прежде чем пришел ответ. – Я знаю твою сестру.
Кровь хлынула по моим венам. О боже, если бы Энрико рассказал о нас моему брату, я бы умер от смущения. Я чувствовал, как мои щеки горят, когда в моей голове мелькали образы нас двоих. Энрико на коленях и поедает меня. Я стоял на четвереньках, когда он вошел в меня с такой силой, что я подумал, что умер и попал в рай.
Я слегка потряс головой, отгоняя воспоминания. Мне нужно было услышать, к чему это ведет, а не вспоминать эти эротические изображения.
– Я не знаю, о чем, черт возьми, ты говоришь. Голос Илиаса был смертельно спокоен, но оттенок угрозы был безошибочен.
"Действительно? Так кто же Айла Эванс? Твой протеже? Услышав мое имя от него, мое сердце ускорилось. Вот только я не был уверен, было ли это от гнева или возбуждения. – Давай перестанем играть в игры, ладно? Я уловил намек на раздражение. «Она твоя сестра. Она сама мне рассказала.
Рычание пронеслось по комнате. – Ты разговаривал с моей сестрой?
"Ты мог сказать это. Мы подошли довольно близко, – холодно ответил Энрико. Кончики моих ушей горели, зная, насколько близко он подошел ко мне. Господи, он так глубоко зарылся во мне, что я не знала, с чего он начал и где закончила.
– Держись, черт возьми, подальше от Айлы. Голос моего брата прогремел, и я почти почувствовал, как весь замок сотрясся от его угрозы. «Лучше не втягивай ее в это дерьмо, Маркетти, а то клянусь Богом… Клянусь Богом, я сожгу в пепел этот наш союз, и ты окажешься в состоянии войны не только с Софией Волковой, но и с также со мной».
Мои брови нахмурились. Кем, черт возьми, была София Волкова?
– У меня нет желания войны, Константин, – протянул Энрико. «На самом деле я думал о более формальном союзе между твоей и моей семьей».
На мгновение воцарилась тишина, пока я размышлял над смыслом слов Энрико. Они не имели смысла. Какой альянс? С каждой секундой я все больше смущался.
– Подробней, Маркетти.
Хорошо, по крайней мере, я был не один.
«Брак между твоей сестрой и мной», – сказал Энрико. Ждать. Что? Его слова заставили меня пошатнуться. Я уставился на дверь из красного дерева, желая, чтобы она объяснила мне то, что я только что услышал. Мое сердце колотилось в груди, когда слова снова и снова проигрывались в моем черепе.
– Ты сошел с ума, – проревел Илиас. «Она вдвое моложе тебя, и давайте не будем забывать, что каждая чертова женщина, вышедшая замуж за Маркетти, в конечном итоге умирает. Твоя семья проклята».
Энрико рассмеялся на другой линии. – Я не считал тебя суеверным человеком.
«Я нет, но черт возьми, если я рискну своей сестрой проверить это».
«А если она беременна моим ребенком?»
О, он этого не сделал. Он. Делал. Нет.
Тем не менее, я слышал это своими ушами. Он дал моему брату очень четкое представление о том, что он спал со мной. Этот сукин сын во что-то играл. И давайте не будем забывать его жену!
Мой гнев вспыхнул. Мое сердце колотилось в ушах, поскольку мне пришлось сдерживать себя, чтобы не ворваться в дверь и не закричать на обоих мужчин. Черт возьми, у меня не было никаких шансов, что я беременна. Во-первых, я принимал противозачаточные средства. А во-вторых, у меня только что начались месячные. В-третьих, я бы убил их обоих, прежде чем кто-нибудь принудит меня выйти замуж.
Так что большое вам спасибо, мистер Маркетти, и, пожалуйста, идите на хер. Он не получит от меня детей.
– Я даже не хочу знать, что ты имел в виду под этим комментарием, – прошипел Илиас. – Но можешь поспорить на свою итальянскую задницу, что я убью тебя голыми руками, когда увижу тебя в следующий раз.
«Вы стратегический человек, Константин». Очевидно, Энрико привык к вспыльчивому характеру моего брата, потому что тот не съеживался. «Я знаю ее наследие. Ее материнское наследие». Я замерз. Он знал что-то о моей матери?
Слова его мертвой – или не мертвой – жены вырвались на передний план моего сознания. Если моя мать работала в одном из борделей Маркетти, он, должно быть, узнал об этом именно оттуда.
Тогда ко мне пришла мысль. Что, если-
Нет, Иллиас никогда бы этого не допустил. Если бы моя мать была жива, он бы никому не позволил держать ее в борделе. Он не стал бы лгать мне и говорить, что она мертва. Но все же мысль осталась. Или это была надежда? Нет, было бы жестоко желать этого моей матери. Мой брат не стал бы лгать о чем-то столь важном. Он бы не забрал у меня маму, тем более зная боль сам. Они с Максимом тоже потеряли мать, когда были совсем маленькими.
У меня по коже побежали мурашки, и мне пришлось побороть дрожь.
«Я позволю своей сестре самой решить, хочет ли она выйти замуж за такого старого придурка, как ты». Мне пришлось сдержать насмешку. Я не знал точного возраста Энрико, но готов поспорить, что он и мой брат были примерно одного возраста. По сути, Иллиас называл себя старым ослом.
– Оставь ее мне. Я тихо хмыкнул. Да, оставь меня ради него, брат . Я с нетерпением ждал возможности отрезать этому человеку яйца. «Кажется, бракосочетания заключаются повсюду, и это сделает нас всех более сильными союзниками».
Я закатил глаза. Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь говорил о браке в таких неприятных выражениях, кроме… ну, семьи Ромеро.
«Кто еще устраивает бракосочетание?» – спросил Иллиас.
«Данте Леоне – Рейне Ромеро. Ее отец хочет передать ее и ее сестру под защиту Леоне, и свадебный союз позволит ему это сделать. Мои брови нахмурились. Это становилось все более запутанным. Зачем Энрико и моему брату обсуждать Рейну? Почему кого-то из них это волнует? «Это укрепит позиции Леоне в Италии».
«Исла не выйдет за тебя замуж, так что ты можешь отказаться от этого». Сухой тон моего брата донесся до двери. «Но если вы позволите свадьбе Рейны и Данте случиться, это вызовет большие проблемы, чем положение в Италии. Это разрушит Омерту».
Я ахнула, мои глаза расширились. Мне хотелось заглянуть в комнату и увидеть лицо моего брата. Судя по выражению его лица, что, черт возьми, происходит. Я слышал слухи об этой организации от Рейны, но она не сказала о ней ничего хорошего.
Сверху послышался шум, и я подняла глаза и увидела, как моя новая невестка спускается по лестнице. Я отшатнулся от двери и быстро бросился в боковой коридор, укрывшись в маленькой нише.
Прижав руку к груди, где бешено билось мое сердце, я выглянул из-за угла и увидел, как Татьяна направилась к двери, где я только что стоял. Я затаил дыхание, ожидая, пока она войдет в кабинет моего брата, чтобы я мог вернуться на свой пост и подслушать. Я наблюдал, как она прижалась ухом к двери и, к моему разочарованию, сделала именно то, что я делал всего несколько минут назад.
Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!
Я хотел знать, о чем они говорят. Было бы странно, если бы я подскочил туда и занял место рядом с ней? Я вздохнул. Я не мог рисковать, чтобы она сказала что-нибудь моему брату. Поэтому я воспользовался секретной лестницей, которая привела меня на первый этаж. Я несколько раз топнула ногами, а затем вернулась той же дорогой, по которой пришла, и обнаружила свою невестку в нескольких футах от офиса Илиаса.
«Привет, Татьяна», – весело поприветствовал я ее, когда она повернулась и посмотрела на меня. Мне пришлось прикусить внутреннюю часть щеки, чтобы сохранить самообладание. Она понятия не имела, что я делал то же самое только что. – Вы ищете столовую?
Я сохранил невинный голос, но, судя по выражению ее лица, она, должно быть, услышала что-то, что ей не понравилось. Она выглядела разъяренной.
– Вообще-то, я думал о поездке. Она заставила себя улыбнуться и даже дошла до того, что разжала кулаки. «Может быть, купишь что-нибудь в ближайшей пекарне. Хочешь пойти с нами?»
Я изучал ее. Конечно, она чувствовала в воздухе запах выпечки, но тогда не помешало бы узнать ее поближе. "Конечно."
– Тогда идите в гараж, – объявила она.
Почему ей казалось, что она хочет убежать?
ДВАДЦАТЬ
ЭНРИКО
«А
Ты уверен, что проследил сигнал до моего дома?
Я стоял у себя дома в Италии с Мануэлем и Кингстоном. Мои сыновья были надежно спрятаны в безопасной комнате – такая была у меня в каждом доме, которым я владел, – пока мы оценивали, существует ли угроза здесь. Или, еще лучше, сигнал. Мои люди обыскивали каждый уголок дома (за исключением подземных помещений, поскольку никто, кроме меня и Мануэля, не знал о них, и мы не хотели, чтобы кто-либо еще разглашал эту конкретную тайну), пока мы проверяли электронные устройства в моем офисе.
– Да, Маркетти, – сухо ответил Кингстон.
«Не обращай внимания на мое нипоте . Он просто злится, потому что дама ускользнула от него во второй раз и теперь скрывается в России».
– Она не прячется, – огрызнулась я, прищурившись на них обоих. – Ты хочешь, чтобы тебя застрелил твой капо?
"Давай." Не сильно рассердил Кингстон.
– Не искушай его, Кингстон, иначе он может нас пристрелить. Мануэлю это очень нравилось. «К сожалению, этот мой племянник – отличный стрелок».
– Ну, ты можешь нас пристрелить. Кингстон не выглядел ни в малейшей степени наказанным. – Или ты можешь довериться мне. Но если вам нужно второе мнение, будьте моим гостем. Ты не заденешь мои чувства.
Мы втроем стояли в моем кабинете. Занавески на больших французских окнах были открыты благодаря тому, что все окна в моем замке были пуленепробиваемыми. Сад карликовых лимонных деревьев, виноградников и вид на Тирренское море простирался настолько далеко, насколько мог видеть глаз. Это было единственное место, где я чувствовал себя спокойно, мое любимое место в мире.
Однако сейчас мир было невозможно найти.
Я подошел к винному шкафу. Мануэль сидел в одном из кресел, пока Кингстон печатал на своем ноутбуке. Я налил себе стакан бурбона, с силой хлопнул бутылкой по подносу и сел за стол.
Глубоко и ровно дыша, я старался держать голову ровно. Но из-за Ислы и крота, который следил за моим поместьем и передавал подробности моего бизнеса моим врагам, я чувствовал, что не могу передохнуть. Это были загадки, которые меня раздражали, и мне нужно было решить обе.
«Может быть, нам стоит еще раз пройтись по персоналу», – предложил Мануэль. «Большинство мужчин были членами семьи на протяжении нескольких поколений. Их отцы. Их деды. Но, возможно, мы найдём слабое место.
Я ущипнул переносицу.
У меня в животе заурчало. Тот факт, что нам потребовалось так много времени, чтобы поймать предателя, сказал мне, что это не какой-то невежественный солдат или безмозглый придурок делал это ради денег. Это было нечто большее. Эту проблему необходимо было решить, особенно до того, как я приведу Ислу к своим людям.
Если отпустить это и оставить этого предателя в тени, это может поставить под угрозу все и всех, кого я люблю.
«Сколько человек у вас в штате?» – спросил Кингстон.
Сардоническое дыхание покинуло меня. «Тысячи. Это займет время». И я хотел, чтобы Исла стала моей женой, как только она покинет Россию.
«Не обязательно», – рассуждал Кингстон. «Мы можем легко устранить тех, кто на самом деле не приходит в голову. Давайте сосредоточимся только на тех, кто приходит и уходит из Кастелло-дель-Маре».
Я прокрутил это в голове. Часть меня хотела начать пытать каждого из моих людей, пока мы не найдем виновника. Кто-то помогал Донателле и тем самым подвергал опасности жизнь Ислы. Кто бы это ни был, они должны умереть за это. Они угрожали всей моей семье – моим мальчикам, моему дяде, моим друзьям, Айле. Будь я проклят, если бы я просто сидел и ждал.
– Va bene , – осторожно сказал я. «Но всех, кого мы подозреваем, следует поместить в пыточное отделение».
Пришло время снова привыкнуть к нему. Последним человеком, которого видели эти стены, был Лука ДиМауро.
ДВАДЦАТЬ ОДИН
ИСЛА
я
Прошло почти две недели с тех пор, как мой брат привез Татьяну в наш русский дом. Илиас исчез, чтобы заняться каким-то «делом». Теперь, когда я знал, что он Пахан, его неотложные дела обрели смысл. Так что нам с Татьяной осталось узнать друг друга. Как оказалось, мы прекрасно поладили… несмотря на некоторое неудовольствие, которое она испытывала к моему брату. Я полагал, что это радость брака. Она вела себя как моя сестра, а иногда даже как моя мать.
Я еще не решил, нравится мне это или нет.
В любом случае, я был рад за компанию. Я снова прошел через кабинет брата и не нашел новых улик. Я погуглил имя, которое нашел в своем свидетельстве о рождении, но ничего не нашел. Ни одной зацепки.
По крайней мере, с Татьяной в замке больше не было скучно. Жизнь превратилась в немного странную версию хаоса. Сначала на нас напали в гараже двое охранников-самозванцев. Она спасла меня – черт возьми, спасла мне жизнь – столкнув меня на землю. Затем простой выстрел из пистолета моего брата, и все было кончено. Татьяну это, похоже, ничуть не смутило. Она вела себя как крутая сука.
И все это время слова Рейны звучали в моих ушах. Мой брат был Паханом. По правде говоря, это наконец-то обрело смысл. Однако я ничего не сказал Илиасу. Не то чтобы он часто был рядом. Он приехал, вылетел срочно. Две недели хаоса с моей невесткой и знакомства друг с другом в России только для того, чтобы она инсценировала мое похищение и для поездки, чтобы вернуть нас в Париж. Теперь я была невесткой предполагаемой похищенной Татьяны – какой глоток.
Но ей нужна была услуга, чтобы разгадать свои тайны, касающиеся ее умершего мужа, и, очевидно, Энрико Маркетти располагал этой информацией. И она спасла мне жизнь, так что мы здесь. В очаровательном маленьком отеле – хотя у меня была вполне хорошая квартира – мы оба втиснулись в маленькую кроватку.
Отель Marignan Champs-Elysées был романтичным. Слишком романтично для нас двоих, чтобы жить в одной комнате.
Я повернул голову и увидел, что Татьяна крепко спит. Рождественские огни мерцали – хотя был еще только ноябрь – в окнах Города Любви, отбрасывая мерцание на ее светлые волосы. Женщина выглядела как ангел, когда спала. А я, со своими рыжими волосами, выглядела как женская версия дьявола, стоящая на противоположном плече. Вероятно, она могла бы обмануть большинство людей, но я видел ее в действии. Внешний вид может быть обманчивым.
Вернувшись к темному потолку, я уставился на него, не в силах заснуть. Я был встревожен. Волновался. Услышав разговор между моим братом и Энрико две недели назад, я задался вопросом, какова была точка зрения Энрико. Но если он думал, что я просто приму это, то сильно ошибался.
А потом стало откровением, что мой брат и Энрико знали друг друга, и что мой брат, очевидно, был Паханом, также известным как крутой преступник, замешанный во многих подозрительных вещах. У меня за плечами было всего одно убийство, но по данным Google, у глав преступных организаций их было много.
Какие именно секреты хранил мой брат? Может быть, вместо того, чтобы пытаться выяснить это, мне следует просто позволить ему оставить его себе, чтобы я мог оставить себе свой. Ну, мои друзья и мои. Весьма вероятно, что если бы Илиас знал семью Маркетти, то он знал бы и остальных.
Я заправила вьющуюся прядь волос за ухо, мои пальцы слегка дрожали. Если бы Иллиас знал, что мы сделали, чтобы помочь Рейне, я боялся, что он взорвал бы прокладку. Произойдёт извержение вулкана, остановить которое невозможно. Хотя в одном я был уверен: Татьяна найдет способ остудить моего брата.
На самом деле, я даже не хотел представлять, как она его успокоит. Я хихикнула, повернувшись на бок и глядя на мерцающие огни Парижа. Город любви, и мне всегда казалось, что я оказываюсь в очаровательных отелях с друзьями.
Дотянувшись до своего мобильного телефона на крошечной тумбочке, я начал набирать сообщение. В конце концов, мы не могли просто появиться в доме Энрико и прострелить себе путь. У Татьяны должен был быть пистолет, но мы договорились, что он будет холостым.
Привет, это Айла. Могу ли я увидеть тебя завтра утром?
В тот момент, когда я нажал «Отправить», я застонал. Мне следовало сделать это раньше; было уже за полночь. Я мысленно ударил себя. Кто отправлял сообщения загадочным бандитам в полночь? Прилипчивые, нуждающиеся любовники, которые хотели еще одной ночи безделья, вот кто.
Мой внутренний монолог прервал сигнал телефона.
Почему?
Ладно, ответ был немного кратким и по существу.
Да просто так?
В твоем последнем сообщении говорилось, что ты закончил. Стоит ли мне процитировать вам то, что вы сказали?
Ради Пита. Мужчины не должны были таить обиды.
Были ряды и ряды средних пальцев.
Я еще не закончил с твоим членом. Мы могли бы начать сегодня вечером с секса по телефону. Ты когда-нибудь делал это, старик?
Боже мой, Исла! Что ты делаешь? В план не входило злить его. И не заниматься с ним сексом по телефону, пока Татьяна спала как убитая рядом со мной.
Мой телефон зазвонил прежде, чем я успел сделать следующий вдох. Я взглянул на идентификатор звонящего. Энрико.
Ну, по крайней мере, я знал, что с ним сработало. Так что мне придется использовать свое тело, чтобы доставить нас завтра.
"Привет?" Я прошептал. Мой голос прозвучал слишком хрипло, на мой взгляд.
– Ты напрашиваешься на неприятности, не так ли, dolcezza ?
Я закатил глаза в темноте. «У меня никогда в жизни не было проблем». Такая чертова ложь. Рейна, Феникс и я постоянно попадали в неприятности. Нас просто ни разу не поймали. – Так почему ты звонишь?
«Эта дикая пикколина с рыжей гривой предлагала секс по телефону. Я был бы дураком, если бы отказался».
Я тихо усмехнулся, но тут же подавил этот смех.
– Что вообще означает «пикколина»? Я допросил его. «Для меня у тебя слишком много итальянских прозвищ».
«Маленький». Он сделал паузу на мгновение, прежде чем ответить. «С большой и милой личностью».
Мои щеки покраснели. Я не мог понять, было ли это жарко или банально. Определенно жарко .
"Что ты делаешь?" – спросил я, понизив голос.
В очереди раздался мрачный смешок. – Ты не хочешь знать.
Я разочарованно вздохнул. Почему он всегда считал, что знает, чего я хочу? Он определенно этого не сделал.
"Да."
– Я дрочу, – проворчал он. У меня перехватило дыхание, образ Энрико, лежащего обнаженным в постели, обжигал мой разум. Я мог представить, как его рука обхватывает этот толстый член, покачивая его бедрами. Желание, грубое и плотское, царало меня изнутри. Я не должен его представлять. Я не должен хотеть его. И все же я не мог остановиться.
– Я хочу увидеть, – выдохнула я, моя кожа покалывала от вожделения. «Мы могли бы использовать FaceTime».
Его ответ был немедленным. – Только если ты позволишь мне увидеть твою киску.
О Боже, я должен сказать нет. Я не должна думать о нем обнаженном в постели, о его толстых, мускулистых бедрах, раздвинутых во время дрочки.
«Хорошо», – услышал я свой ответ. В FaceTime никакого вреда не было. Не то чтобы он мог прикоснуться ко мне, или я могла прикоснуться к нему и поддаться этому притяжению, которое шипело даже в наших текстовых сообщениях.
Выскользнув из кровати, я проскользнула в небольшую ванную комнату отеля и закрыла за собой дверь, прохладная плитка касалась моих ног. Я нажал кнопку вызова, тихий звонок прервался, поскольку Энрико ответил почти мгновенно.
Я понятия не имел, где он установил свой телефон, но оттуда мне открывался великолепный вид на его обнаженное тело. Он лежал на подушках кровати, его гладкие, напряженные мышцы были произведением искусства. Упираясь ступнями в матрас, его мускулистые ноги раздвинуты, позволяя мне прекрасно видеть его длину. Он усердно работал, его бедра сгибались, а бицепсы напрягались, пока он дрочил.
– Ты такая красивая, – сказала я, и из моего горла вырвался тихий вздох. Я облизнула губы, желая ощутить его вкус. Почувствуй его твердое тело рядом со своим. Я так сильно хотела его. Моя киска сжалась, вспоминая ощущение его члена, его растяжение, когда он наполнял меня. Хорошо, что мы были не в одном доме, иначе у меня возникло бы искушение соблазнить его. Или позволь ему соблазнить меня.
Наши глаза встретились на маленьком экране, четкость его пресса заставила мои бедра дрожать от желания. Иисус Христос. Когда дело касалось его, я была распутной женщиной.
Его движения остановились. «Прикоснись к себе, dolcezza . Я знаю, что ты жаждешь моего члена.
– Я, – выдохнул я. «Так сильно, что болит».
Я прислонил телефон к зеркалу, зацепил пальцы за шорты и спустил их вниз по ногам.
Его тело замерло, все его внимание сосредоточилось на моих движениях. Казалось, он задержал дыхание.
«Встаньте на стойку позади вас», – приказал он. «Я хочу увидеть твою киску. Я хочу посмотреть, как ты выйдешь одновременно со мной.
Его кулак снова обхватил член, и он начал медленно поглаживать его от корней до кончиков. Каждый насос вызывал внутри меня пульсацию. Я промок насквозь… нуждающийся, задыхающийся беспорядок.
Я прыгнул на стойку, и почти мгновенно прохлада поверхности успокоила мою перегретую кожу. Я широко раздвинула ноги и просунула пальцы между ног. Мой клитор опух, и прикосновение кончиков пальцев к нему вызвало дрожь по всему телу.
Он быстро вздохнул, сжимая кулаком головку члена. «Мадонна , ты чертовски горяча», – продолжил он, сжимая яйца. «Такая красивая розовая, блестящая киска. Все мое." Это было слишком хорошо. Очень грязно. Так эротично. «Моей дольчезе нравится, когда за ней наблюдают, не так ли?»
Его глаза были прикованы к моей киске, пока я смотрела, как он качается вверх и вниз, как мышцы его предплечья напрягаются и работают.
– Да, – простонал я. – Но только тобой.
«Мадре ди Дио », – простонал он, толкая бедра вперед. Я снова провела по клитору, закусив губу, чтобы не застонать.
– Я хочу, чтобы ты был внутри меня, – всхлипнула я.
Выражение лица Энрико исказилось, как будто он испытывал невыносимую боль, а его рука ускорила свою эрекцию.
«Раздвинь губы и покажи мне, какой ты мокрый и опухший». Желая доставить удовольствие, я раздвинула складки и позволила ему увидеть. «Попробуй себя. Представь, что это мой рот на твоем клиторе, ласкающий языком эту хорошенькую киску. Я окунула палец в влагу и поднесла его к губам, втягивая кончик внутрь и снимая возбуждение.
«Каццо !» – рявкнул Энрико, его тело напряглось.
Я работала своим клитором быстрее, вращая и потирая его синхронно с его темпом, удовольствие было в пределах досягаемости. Застонав, я набрал скорость. Я не мог припомнить, чтобы меня когда-либо раньше так возбуждало. Но мой клитор жаждал трения, и я двигалась быстрее, в такт руке Энрико. Я представила его внутри себя, его тело тяжело давило на меня.
«Было бы так хорошо, если бы я трахал тебя прямо сейчас, не так ли?» Черт, этот итальянский акцент мог бы меня убить.
«Да», – выдохнула я, схватившись за стойку одной рукой, продолжая работать сама. Ощущение покалывания расцвело у основания моего позвоночника, собираясь и пульсируя. Волна удовольствия нахлынула на меня, но мне хотелось сначала увидеть, как он развалится. Его кулак плотно сжал член, его движения теперь были быстрыми и грубыми.
«Каццо , Исла. Будь хорошей девочкой и приди за мной. Мое имя на его губах было моей погибелью. Оргазм обрушился на меня с силой урагана пятой категории.
Я кончил на пальцы в тот момент, когда мощные струи вырвались из его члена и стекали по его прессу с шестью кубиками.
Мы оба задыхались, наши мышцы тряслись, а взгляды встретились, когда удовольствие пронеслось по видеоканалу, как провод под напряжением.
– Я так сильно хочу попробовать тебя на вкус, – тихо призналась я, мое дыхание было прерывистым.
«Завтра», – пообещал он.
Я тяжело сглотнул, зная, что послезавтра мы, скорее всего, порвем все связи. Потому что я бы предал его, чтобы помочь Татьяне.
«Завтра», – повторил я. Я соскользнул со стойки и потянулся к своим мальчишеским шортам, натягивая их обратно. Завтра мы покончим со всем, что бы это ни было, и эта мысль угнетала. "Спокойной ночи."
– Спокойной ночи, Пикколина .
Наш разговор закончился, но мое сердце все еще колотилось. Умыв лицо холодной водой в надежде остыть, я прокрался обратно в постель.
Когда я ставил телефон на тумбочку, он снова завибрировал.
Увидимся утром. Носить платье. Полностью ожидаю встать на колени.
Тихий вздох сорвался с моих губ. Боже, этот человек и образы, которые он мог нарисовать в моей голове. Он был лучше, чем любая музыка, которую я когда-либо создавал. Может быть, он был моей музой?
Энрико Маркетти.
Одно только это имя заставило мое сердце трепетать. Этот человек явно не подходил мне по многим причинам. Слишком старый. Лжец. Мошенник.
Оставалось только узнать, что он убийца, и я был уверен, что оказался победителем. И все же я здесь, жажду его, как воздуха, которым дышу.
Я развернулась и уткнулась лицом в подушку. Мне действительно нужна была проверка на вменяемость. И немного поспать, чтобы завтра сыграть свою роль.
Я выбросил все похотливые мысли из головы и сосредоточился на тихой музыке вдалеке этого никогда не отдыхающего города, позволяя мягкому мерцанию Эйфелевой башни под луной увлечь меня под воду.
Я взглянул на невестку сквозь тяжелые веки, когда она надела туфли от Лабутена. Татьяна выглядела великолепно в платье цвета шампанского, доходившем до бедер. Ее спина была открыта, и их соединяли перекрещенные струны. На ней не было макияжа, а волосы были собраны в гладкий высокий хвост. Она выглядела как женщина на задании.
А я… я просто пролетел мимо штанов, борясь с сонливостью. А еще была моя грива, которая отказывалась приручаться.
Обычно я был самым миниатюрным, даже среди своих друзей. Но рядом с Татьяной я чувствовал себя даже ниже своих пяти футов четырех дюймов. Это было глупо, но мне было неловко рядом с ней. Ее уверенность и рост выделяли ее, и неуверенная в себе часть меня почти пожалела, что отвела ее к Энрико.
Он никогда не заметит меня рядом с ней.
Но потом я сразу отругал себя за такую мелочность. В итоге Энрико не имел значения. Он не был семьей. Мои брат и Татьяна были такими, и когда дело дошло до дела, я всегда выбирал семью.
Я видел, как она полезла в сумочку и вытащила пистолет, проверяя магазин на наличие несуществующих боеприпасов. Удивительно, насколько комфортно ей было с оружием. Я завидовал этому.
«Вы планируете мировое господство?» – пробормотал я, все еще лежа в постели, в то время как она выглядела готовой уйти.
Она закатила глаза, но ее мягкая улыбка все испортила. – Нет, пока ты в постели.
«Тебе нужно расслабиться». Она жаждала ответов, но добраться до дома Энрико в шесть утра было бы невозможно.
«Я расслаблена», – сухо ответила она. Это была полная ложь. – Маркетти подтвердил? Я самодовольно улыбнулась, вспомнив его ответ:
Полностью ожидаю встать на колени.
Этот мужчина был ненасытен, когда дело доходило до орального секса. Я не знала, нормально это или нет, но мне это чертовски нравилось. Хотя меня все еще злила его идея жениться на мне. Как-блять, если бы. "Что?"
Должно быть, я слишком много мечтал, потому что Татьяна смотрела на меня с интересом.
"Ничего."
Ее плечи напряглись.
– Тогда откуда такое самодовольство? Она сделала два шага и положила ладони на кровать, склонившись надо мной, как мать, готовая наказать меня. Или несколько поцелуев. Моё сердце сжалось. Не то чтобы я когда-либо сталкивался с подобным с мамой… Я так много пропустил. – Лучше скажи мне, иначе я защекочу тебя до смерти.
Я закатил глаза. – Да, он подтвердил.
Она в ответ сузила свой. – Ты мне чего-то не говоришь.
"Что?" Мой тон был слишком оборонительным. Ведь мне нечего было скрывать. Если не считать потрясающего секса, который у меня был с мужчиной, полным тайн. «Ты мне не все рассказываешь».
За последние несколько недель мы стали на удивление близки. Она мне очень понравилась, и я был рад назвать ее семьей. Илиас был властным, защищающим братом-отцом, но Татьяна представляла собой идеальный баланс заботы и проблем. Я видел, как мы становимся друзьями.
"Для вашего же блага."
Я взорвал малину от разочарования. – Это мне решать.
"Вы говорили с ним?" – подозрительно спросила она. Ее глаза еще больше сузились, и я почувствовал, как жар поднимается по моим щекам, а румянец выдает меня. Я молча кивнул. "Когда?" она потребовала знать.
«Боже, если бы ты была моей сестрой, я бы стала монахиней», – пробормотала я себе под нос. «Не сулит ничего хорошего, если у тебя есть дочь». Их любимая тетя поможет им. Но я оставил эти слова при себе. Я не могла раскрыть все свои планы относительно того, как стану любимой тетей ее будущих детей, не так ли?
