Текст книги "Бухгалтерия чувств"

Автор книги: Ева Ратленд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

А еще не понимает, почему при встрече с ней в бухгалтерии он вдруг до такой степени… ну, скажем, смутился. В присутствии женщин он не смущался уже с тех пор, как ему стукнуло четырнадцать.

Клэй улыбнулся, вспомнив то лето, когда он познакомился со своими сводными сестрами, благодаря которым обязательные каникулы в доме матери и ее третьего мужа, Джейка, стали почти что сносными. Присутствие пасынка Джейк выносил с трудом – впрочем, как и присутствие собственных дочерей. И коллективные наезды детей призваны были служить именно его удобству – чтобы уж, как он выражался, «развязаться со всем этим одним махом».

Тем не менее сестрички – одна годом старше, а две другие чуть младше Клэя – воспринимали сложившийся порядок вещей с восторгом, от души радуясь появлению мужчины в их истинно женской обители. Они обожали брата, который всегда так по-мужски откровенно высказывал мнение относительно их нарядов, который одобрял или осуждал их школьных ухажеров, сопровождал их на прогулках и запросто справлялся с поломкой фена. Для Клэя же их сердечность и искреннее восхищение составляли приятный контраст со спартанской жизнью в отцовском доме на протяжении девяти месяцев в году. С тех самых пор он и перестал смущаться в обществе женщин. Вот только… Что, собственно, имеет против него Синтия Роджерс?

И второе – почему это его волнует?

– О, мистер Кенкейд, – сказала Мэгги, входя в кабинет со стопкой бумаг, – почему вы не дали мне знать, что уже вернулись?

– Я в вашем распоряжении, мэм. – Клэй занял свое место в глубоком кожаном кресле и устремил взгляд на секретаршу. Но все его мысли витали вокруг девушки с золотисто-каштановыми волосами, слишком занятой своими деловыми встречами, чтобы принять его приглашение.

– Лэндоувер наше предложение отклонил, – сообщила ему Мэгги.

– Интересно, почему бы это… – задумчиво протянул Клэй. У нее и правда встреча или это просто предлог, чтобы отказать ему?

– Вы намерены идти дальше?

– Да что за черт, в самом деле! – Если он ей не нравится, неинтересен – какой толк настаивать?

– Отлично. – Мэгги отложила папку. – Возможно, другого предложения не будет и тогда возникнет интерес к вашему.

– Другого предложения? Вы что, считаете… Синтия с кем-то встречается?

– Кто-кто?

Клэй спохватился:

– Что там у меня запланировано на следующую неделю?

Спустя двадцать минут работа была закончена, и Клэй вышел из-за стола. Не успел он надеть куртку, как Мэгги сообщила:

– Сегодня звонили из журнала «Форчун». Просят интервью.

Клэй так и замер с вытянутой рукой.

– Я не даю интервью, вы же знаете!

– Знаю. И считаю, что пора бы уже дать. Иначе о вас будут болтать кому что на ум взбредет – независимо от реальных фактов. «Бизнес уорлд» и так уж назвал вас алчным стервятником, наживающимся на несчастье людей, у которых рушится дело всей их жизни. И никто еще ни слова не написал о том, как вы спасаете этих несчастных, когда берете их к себе в партнеры или назначаете управляющими. Уж не говоря о том, что ставите на ноги пресловутое дело всей их жизни, с которым без вас они не знали бы куда и приткнуться.

– Не волнуйтесь вы так. – Он чмокнул ее в щеку. – Никаких интервью! – с нажимом провозгласил он. – Пусть люди судят нас по нашим делам.

– Кстати, о людях. Очень жаль, что вы не читаете газет. Этот дешевый журнальчик, «Персоналитиз», утверждает, что на женщин вы набрасываетесь точно так же, как и на партнеров по бизнесу, а потом без сожаления их бросаете. Добралась бы я до этого редактора, – ворчала она, собирая со стола папки. – Уж у меня бы нашлось что ей сказать!

– Мэгги! – Клэй, хмыкнув, застегнул куртку. – С чего эта тирада?

– А что? Должны же они понять, в конце-то концов, кто на кого набрасывается! Боже ж ты мой, да эти женщины, которые только и делают, что стараются поймать вас на крючок… – Зуммер интеркома оборвал ее на полуслове.

– Дорого-ой, – раздался томный женский голос. – Мэгги нет в приемной. Вот я и нажала тут кнопочку – проверить, у себя ли ты. Ты один, Клэй?

– Я… мм… Да, здесь только Мэгги.

– О-о, а я… Ради Бога, впусти меня. Не хочу разговаривать через эту штуковину.

Мэгги повернула ручку, и в кабинет впорхнула обладательница томного голоса. Неземное видение в зелени шелка и кружев, окутанное пьянящим ароматом «Наваждения». Небрежно кивнув Мэгги, облако поплыло в сторону Клэя.

– О, Клэй, только не говори, что ты сегодня занят. Я все так великолепно придумала! Сначала ужин – хотя бы в том ресторане, куда ты меня возил в прошлом месяце. Ну, а пото-ом, если ты будешь о-очень, очень милым…

Мэгги вышла из кабинета и тихонько прикрыла за собой дверь.

* * *

В половине пятого Синди втиснулась в такси вместе с тремя коллегами, которые тоже уезжали домой с Центрального вокзала. Миссис Стюарт она предупредила, чтобы та пораньше накормила детей ужином. Так что теперь ей останется лишь переодеться, собрать Джонни и к шести отвезти его на стадион. Разумеется, если удастся успеть на тот поезд, что отходит в четыре сорок семь.

Машина тронулась – и в потоке людей, торопливо покидающих здание «Кенкейд Энтерпрайзиз», Синди увидела Клэя Кенкейда об руку с невероятно красивой женщиной.

Стараясь не замечать застрявшего в горле комка, Синди провожала их глазами. Женщина шла медленно, покачивая бедрами. «Но трещит она явно без умолку», – подумала Синди. Разглядывая тонкий профиль, она отметила и быстрое движение губ женщины, и ослепительность улыбки, обращенной к Клэю. Стараясь шагать с ней в ногу, он подался вперед, словно ловя каждое ее слово.

«Могу ли я предложить вам поужинать со мной?» Еще и часа не прошло, как он произнес эти слова. Немного же времени заняли у него поиски замены. Синди заалела от возмущения. Правильно она сделала, что отказала ему. К счастью, такси наконец набрало скорость, и эта парочка исчезла из поля зрения.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Пару дней спустя в полдень Клэй Кенкейд вышел из такси, обернулся, и его взгляд упал на выходившую из здания Синтию Роджерс. Она устремилась вдоль тротуара, а он еще несколько минут стоял, глядя ей вслед. Ему нравилась ее походка – голова чуть вздернута, плечи расправлены, стройные ноги так и пружинят при каждом шаге. Похоже, она с головой погружена в собственные мысли и не замечает провожающих ее многочисленных восхищенных взглядов. Двигается легко и быстро, с непринужденной, естественной грацией. И вместе с тем в ее движениях ощущается энергия, как будто она радуется уже тому, что живет.

Девушка растворилась в толпе, и Клэй со странным чувством смятения заторопился к дверям.

Однажды он увидел ее в кафе для сотрудников: она пила кофе со своим молодым коллегой, весело болтала о чем-то, а глаза у нее так и искрились. Клэя вдруг охватила совершенно необъяснимая, отчаянная зависть. Безумие какое-то. Он ведь едва знаком с ней. А она едва знакома с ним. Так почему же она… почему она отталкивает его? Ее отказы на оба его приглашения были решительными, категоричными… и непогрешимо вежливыми. «Мне очень жаль. У меня назначена встреча».

Ну что ж, еще поглядим, чья возьмет.

– Как она там сказала, Мэгги? Встреча с важным клиентом?! – спросил он с порога.

Мэгги удивленно подняла голову.

– О чем это вы?

– Так, ничего. Составьте-ка для меня письмо.

Чуть позже Мэгги лукаво улыбалась, печатая полуофициальное приглашение:

«Мистер Клэй Кенкейд покорнейше просит мисс Синтию Роджерс уделить ему внимание в день и час на ее усмотрение:

в субботу, четырнадцатого апреля, в 19.00;

в воскресенье, пятнадцатого апреля, в 10.00;

в понедельник, шестнадцатого апреля, в 16.00…»

Далее следовал еще целый ряд вариантов, и Мэгги, не удержавшись, фыркнула. Этой мисс Роджерс придется потрудиться, изобретая такую массу деловых встреч для вежливого отказа.

* * *

Синди стремительно вышагивала по просторному торговому залу универмага «Вулуорт», а мысли ее перескакивали с одного на другое. День рождения Тери, зубы Джонни, семейный бюджет. И некая личность по имени Сэм Александер.

Она купила подарки Тери, остановив свой выбор на прелестной сумочке с целым набором игрушечной косметики (малышка будет в восторге!), красочной головоломке, цветных карандашах и книжках-раскрасках (нужно взять две, чтобы она могла поделиться с Джейми). Делится Тери не слишком охотно. Конечно, она немного избалована – самая маленькая, да и девочка к тому же, и мальчишки ей во всем уступают. Нужно найти для нее частный садик или отдать в малышовую группу в школе.

Джонни осенью нужно ставить пластинку на зубы; дантист велел прийти, когда мальчику исполнится десять. Три тысячи долларов. А страховка покроет лишь половину.

– Благодарю вас. – Она с улыбкой взяла упакованные подарки. Опустила сдачу в кошелек и поспешила обратно в офис. А по дороге вновь вспомнила человека, который вошел в лифт, когда она из него выходила.

Сэм Александер. Он был основным владельцем и менеджером по финансам бумажной компании на Западном побережье, около месяца назад обанкротившейся. Поскольку он был также и клиентом фирмы «Каррузерс и Кренстон», Филип послал ее туда с проверкой. И ей очень не понравилось то, что она там увидела.

– Такое впечатление, что цифры подтасованы, – сообщила она Кренстону. – Скорее всего, кто-то откачивал доходы себе в карман, и теперь эти средства преспокойненько лежат себе где-нибудь на счету в швейцарском банке.

– Осторожно, дорогая, – ответил тогда Кренстон. – Мы ведь не детективы. Наше дело – составить отчет по тем цифрам, что нам предоставляет клиент. Так что осторожность и еще раз осторожность, – повторил он, подмигнув ей.

Синди и не вспомнила бы о Сэме Александере, если бы не натолкнулась на него снова. Причем дважды. И где? Именно здесь, думала Синди, снова поднимаясь в бухгалтерию «Кенкейд Энтерпрайзиз». Неужели он пытается всучить «Кенкейд Энтерпрайзиз» свою разграбленную бумажную фабрику?

И между прочим, запросто может добиться успеха, принимая во внимание методы Клэя Кенкейда. Ведь он не только скупает убыточные предприятия. Зачастую он еще и принимает на работу тех самых людей, что довели эти предприятия до разорения, а иногда даже оставляет их в качестве партнеров. До сих пор ему невероятно везло. Нет, она просто обязана его предупредить.

Ну да, конечно. Вот так, ни с того ни с сего, заявится к нему в кабинет с сообщением: «Я тут встретила одного субъекта в лифте… и подумала, что вы, возможно, собираетесь заключить с ним сделку… так вот, лично я считаю, что это скользкий тип».

Если уж на то пошло, какое значение имеет одно гнилое яблоко в целой корзине подобранных Кенкейдом фирм? В конце концов, он уже большой мальчик. Сам разберется.

Но все таки… несмотря на весь его апломб, в нем есть что-то такое… доверчивое, что ли. Пожалуй, даже неоправданно доверчивое.

Тут Синди заметила на своем столе адресованный лично ей конверт. Она распечатала его.

«Мистер Клэй Кенкейд покорнейше просит…»

Как необычно. Предусмотрительно. И мило. Предоставить ей – она сосчитала – десять вариантов на выбор! И это не кто-нибудь, а Клэй Кенкейд!

Синди вновь взглянула на листок. Такое впечатление, что он в самом деле хочет увидеть ее. Она почувствовала себя… особенной.

Она села за машинку и отпечатала ответ:

«Мисс Синтия Роджерс с удовольствием принимает любезное приглашение мистера Кенкейда…»

* * *

Клэй сам поразился той радости, что охватила его, когда он увидел в вестибюле Синди. В душе он опасался, что она передумает.

Она читала брошюру и не сразу его увидела. Легкое вязаное темно-коричневое платьице без рукавов, очень простого покроя, облегало ее хрупкую, но очаровательную фигурку. Разрез сбоку заманчиво приоткрывал стройные ноги в коричневых лодочках.

Клэй предварительно заказал столик в «Ритце», но, когда она подняла на него глаза и улыбнулась, неожиданно изменил свои планы. Пусть в этот вечер она принадлежит только ему!

Синди удивилась, когда такси обогнуло Центральный парк и свернуло на Восемьдесят седьмую улицу, в жилой район. Через несколько минут машина затормозила у одного из старинных домов.

Такси отъехало, и у нее в душе шевельнулось опасение. Синди быстро обернулась к Кенкейду:

– Я предполагала, что нас ждет ужин.

– Конечно. – Он словно поддразнивал ее улыбкой. – Тихая, спокойная обстановка. Непревзойденный шеф-повар… – Подхватив ее под локоть, он шагнул к крыльцу.

Синди не двинулась с места.

– И кто же этот непревзойденный шеф-повар? Все еще ухмыляясь, Кенкейд щелкнул каблуками и склонил голову.

– Вы? Но вы не можете… вы же не… – Она вскинула глаза на скромный особняк. Жилище явно не для такого богача, как Клэй Кенкейд. – Вы… вы что, здесь живете?

Он кивнул.

– Я не думаю… – Синди заколебалась. – Я… предпочла бы ресторан, – довольно неуклюже закончила она.

– Почему не высказать то, что вы в действительности думаете?

– Я… я так и сказала.

– А ваши глаза говорят иное. Хотите, расшифрую? «Вот что, парень, не хватало еще мне остаться с тобой наедине в чьей-то там квартире! Бульварные газеты, насколько мне известно, дают тебе ту еще рекомендацию!»

– Пожалуйста! – прошептала она, оглядываясь на замедлившего шаги прохожего. Со стороны могло показаться, что они ссорятся.

– Извините. – Голос его стал тише, мягче. – Честно говоря, я заказал столик в «Ритце». И мы можем поехать туда, если вы настаиваете. Но когда я увидел вас в вестибюле, когда вы мне улыбнулись… мне вдруг так захотелось провести этот вечер только с вами… Может, все-таки позволите мне самому приготовить для вас ужин? – Он протянул руку. – Обещаю вести себя как джентльмен.

Его взгляд был таким бесхитростным, таким открытым, а слова звучали так честно, что душа Синди не могла не отозваться теплотой и доверием. Синди взяла протянутую ладонь, и они вместе поднялись на крыльцо.

Дверь им открыл седовласый швейцар, но не в униформе, а в обычном темном костюме, и приветливо поздоровался.

На верхний этаж они поднимались в старинном лифте. Синди, оказавшись в тесной кабинке наедине с Клэем, ощутила тревогу и странное возбуждение. Не прошло и минуты, как двери лифта открылись. Клэй повернул ручку и провел ее в свою квартиру.

Шагнув через порог, Синди оказалась в просторной гостиной, прекрасно спланированной, с отделкой, в которой преобладали насыщенные тона, словно подсказанные самой природой. Везде чистота, но у комнаты был жилой вид: чашка кофе и раскрытая газета остались на столике у окна, на полу под диваном брошены кроссовки.

– Значит, здесь вы и живете. – Синди представила себе, как он бегает по утрам по парку, а потом возвращается домой, к утреннему кофе и газете. Обычный человек. Ничего общего с финансовым богом, каким он представал в своей резиденции в пентхаусе.

– Абсолютно один. Устраивайтесь, прошу вас. – Он подхватил кроссовки и исчез за дверью, по-видимому, спальни.

Синди принялась бесцельно бродить по комнате, уговаривая себя сохранять спокойствие. Подошла к камину, взглянула на огромную ветку папоротника в медном кувшине, подняла глаза к картине на стене. Стилизованный городской пейзаж на фоне оранжевого заката, высвечивающего очертания Бруклинского моста. Отличная картина. В ней чувствуется вкус, как и во всем остальном – в мебели, отделке. Должно быть, у него отличный декоратор. И все же она ожидала увидеть более шикарное жилище.

– Выпьете перед ужином? – Клэй снял пиджак и галстук и теперь закатывал рукава рубашки. – Что предпочитаете?

– На усмотрение шеф-повара, – отозвалась Синди, предполагая получить привычный в его кругах «мартини».

Но и здесь ее ждал сюрприз. Клэй ушел на кухню, и до нее донеслось жужжание миксера. Вернулся он с двумя громадными бокалами.

– Восхитительно, – оценила Синди, наслаждаясь свежестью персикового вкуса. Она откинулась на спинку глубокого кожаного кресла. Клэй сидел на диване напротив, вытянув длинные ноги. Его взгляд не отрывался от нее, и у Синди снова заныло в груди от острого чувства ожидания. Но тревоги на этот раз не было. Скорее сладостно-тихая радость, такая же покойная, как атмосфера в его доме. – У вас очень мило. Удобно. Но не совсем то, что я… – она оборвала себя на полуслове.

– Не совсем то, что вы ожидали увидеть? – подсказал Клэй, насмешливо изогнув губы.

– Ну, я… – она запнулась. – Мне представлялась хотя бы прислуга, подающая напитки и блюда…

– Я бы с ума от такого сошел. Не выношу, когда кто-то постоянно крутится под ногами.

– Потому и не женились? – Черт! Синди готова была откусить себе язык. Не хватало еще совать нос в его личную жизнь.

– О, в принципе я не против, – с ухмылкой сказал он. – Но брак… брак – это значит и дети.

Она резко выпрямилась.

– Вы не любите детей?

– Я имел в виду, что неудача в браке плохо отражается на детях. Заявляю это с точки зрения ребенка, которому пришлось иметь дело с четырьмя отчимами.

– Четырьмя! – Она чуть не поперхнулась.

– По очереди, само собой.

Синди никак не могла переварить эту мысль. Влюбляться и выходить замуж четыре… нет, даже пять раз!

– Ваша мать, видимо, была очень… очень привлекательной женщиной, – неловко произнесла она.

– Мама и сейчас хороша, – рассмеялся он. – Живет в Париже со своим пятым мужем. Пятым – и, наверное, самым лучшим. Не считая моего отца, разумеется.

– О! – Больше ей нечего было сказать.

Клэй поднялся:

– Пойду-ка взгляну, как там дела у шеф-повара.

Сбросив туфли, Синди прошла вслед за ним на кухню – на удивление современную, оборудованную микроволновой печью, посудомоечной машиной и множеством сверкающих чистотой шкафчиков.

– Очень мило, – снова сказала она, следя, как он вынимает из микроволновки бифштексы. – Давно вы здесь живете?

– Больше четверти века. – Клэй уже скреб картофель.

– Вы шутите!

– И не думаю. После развода родителей мы с отцом переехали сюда. – Смазав картофелины маслом, он в нескольких местах проткнул их вилкой. – А когда папа умер… в общем, я решил остаться здесь.

– Вы жили вместе с отцом?

– Он хотел, чтобы я приглядывался к бизнесу. С отчимами мне приходилось общаться только летом, на каникулах.

– Кухня выглядит очень современно. Наверняка вы тут все переоборудовали.

– Пять лет назад я купил этот дом.

Клэй сунул картофель в микроволновку, установил таймер и включил печь. А затем принялся резать спаржу.

– У вас все так ловко получается, – отметила Синди. В отсутствие миссис Стюарт они с детьми обходились пиццей да гамбургерами.

Он рассказал ей, что начал готовить лет с двенадцати, просто потому, что отец этого не умел. А Синди в ответ призналась, что так и не научилась готовить: сначала это делала мама, а потом старшая сестра, Клэр. Она рассказала и о смерти Клэр, и о своем младшем брате, Джерри.

Но ни словом не обмолвилась о детях.

Пока они беседовали, Клэй порезал овощи, приготовил заправку для салата, поджарил бифштексы и потушил спаржу. Ее помощь состояла в том, чтобы накрыть большой обеденный стол в гостиной, разложить приборы, расставить бокалы. Занимаясь столом, она думала о Джейн. Интересно, что бы та сказала о таком свидании? Ни тебе шикарного ресторана, ни шикарных апартаментов. Да и Клэй не пытается приударить за ней. Во всяком случае, до сих пор не пытался.

– Ну, расскажите о себе, – предложил Клэй, когда они устроились за столом.

– Я уже рассказала.

– А вот и нет. Вы рассказали о родителях. О сестре и о том, что она умерла. И о брате, который скоро станет юристом.

– Да рассказывать-то особенно и нечего. Колледж в Нью-Йорке. Фирма «Каррузерс и Кренстон». Вот и все.

– И никаких личных привязанностей? – спросил он, вновь наполняя ее бокал.

– Ничего серьезного. – Она помолчала. – Вообще-то был один человек. Но все уже в прошлом.

– Жалеете?

Синди помотала головой. Он так искренне интересовался ее жизнью, что ей захотелось рассказать о Дэне, о том, как скучают по нем мальчики, о проблемах Джонни с математикой и о его любви к бейсболу. И о том, как Джейми боится воды.

Осторожно, Синди! Ты – сама по себе. Тебе ни к чему близкие отношения еще с одним человеком, потому что их ждет тот же печальный конец, и дети снова будут страдать. Она лихорадочно пыталась найти другой предмет для разговора. Бизнес!

– «Кенкейд Энтерпрайзиз» разрастается. Это заметно даже по последнему кварталу, – с наигранной беспечностью произнесла она.

– Говорят, чем больше, тем лучше.

– Возможно. Но видите ли… некоторые из ваших приобретений – скажем, «Скандинавские морские линии» – прекрасно проявили себя. Сорок процентов прибыли.

– А некоторые – например, «Краски Аллена» – гораздо хуже, верно?

– Как вам сказать… – Синди замялась. – Баланс говорит сам за себя. У вас, наверное, аллергия на цифры или что-нибудь в этом роде? Вы, похоже, не обращаете никакого внимания на…

– Ладно, я вас понял. – Клэй хмыкнул. – Давайте остановимся на том, что людей я люблю больше. Лесс Аллен когда-то работал у моего отца.

Значит, он хотел помочь своему знакомому. Это все объясняет. Но типы вроде Сэма Александера… Предупредить его или нет? Может ли она себе это позволить?

– Вы были правы. – Она приподняла бокал. – За непревзойденного повара! Я понятия не имела, что спаржу тушат. Потрясающе вкусно.

– Благодарю. Я очень надеялся, что вам понравится… все. Не жалеете, что согласились прийти ко мне?

– Нет, конечно, – ответила она. Клэй стал другим. Здесь, в своей скромной квартире, в чуть помятой рубашке, с вихром, спадающим на лоб совсем как у Джейми, он казался беспечным, открытым. Доверчивым.

И Синди, глубоко вздохнув, решилась. Ее охватило внезапное и непреодолимое желание его защитить.

– Я недавно встретилась в лифте с одним человеком. Сэмом Александером.

– Да, – кивнул Клэй, отрезая кусок бифштекса. – Он владелец разорившейся бумажной фирмы.

Это ей было известно.

– И он хочет, чтобы вы вложили свои деньги в его фирму.

– Что-то вроде.

– Не делайте этого!

Резкость ее тона заставила его вскинуть голову.

– У вас есть что-то против него?

– Ну, не совсем… – Закусив губу, она возила по тарелке кусок спаржи. – Я… просто в нем есть что-то неприятное. Мне не нравятся его глаза.

– Его глаза? – Брови Кенкейда поползли вверх, он хмыкнул. – Что ж, пригляжусь во время следующей встречи. Кофе?

– Да, спасибо. – Она знала, что он не принял ее слова всерьез. Но, в конце концов, это не ее дело.

После ужина они сидели рядышком на диване и разговаривали. Обо всем – о книгах, о кинофильмах и политике. Синди давно уже не было так легко. Взглянув на часы, она пришла в ужас. И выпалила прямо посреди фразы:

– Будьте добры, вызовите для меня такси. Мне нужно успеть на последний поезд.

– На поезд?

– Я живу в Гринвиче, штат Коннектикут, – объяснила она в ответ на его вопросительный взгляд.

– А я и не знал. Иначе послал бы за машиной.

– Это лишнее. Свою машину я оставила на станции в Гринвиче, так что доберусь сама.

Он прикоснулся кончиком пальца к ее щеке. Синди вздрогнула.

– Когда я приглашаю даму на ужин, то всегда провожаю ее до самого дома…

В лунном свете влажным серебром поблескивал «ягуар». За рулем Кенкейд был так же уверенно-спокоен, как и во всем остальном. Машина плавно влилась в поток транспорта, и Синди откинулась на мягкую спинку. Они молчали, как старые друзья, словно каждый вспоминал приятные минуты вечера. Она поражалась тому, что чувствует себя рядом с ним настолько покойно. Через какое-то время он протянул к ней руку, взял ее ладонь в свою, и покой превратился во что-то еще более чудесное и личное. Ей хотелось бы ехать вот так очень, очень долго.

Когда они подъехали к вокзалу, где стояла ее машина. Клэй захотел проводить ее до самого дома, и «ягуар» последовал за ее автомобилем.

Она затормозила у дверей гаража и, выйдя из машины, увидела, что он уже направляется к ней. Она протянула руку:

– Вечер был восхитительный. Спасибо вам.

– И вправду восхитительный, – с нажимом подтвердил он. И наклонился, чтобы поцеловать ее. Прикосновение его губ было легким и удивительно нежным. Но, несмотря на это, Синди вдруг обожгло желание настолько сильное, что она готова была обхватить его за шею и прильнуть к его груди. Пришлось напрячь всю волю, чтобы отстраниться.

– Еще раз большое спасибо, – сумела довольно спокойно произнести Синди, после чего села в машину и въехала в гараж.