Текст книги "Подарок из Преисподней (СИ)"
Автор книги: Ева Никольская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 53 страниц)
Его свободная рука скользнула под тонкую вязь лазурной кольчуги и извлекла оттуда покореженный черный футляр. Дрожащие пальцы после некоторых усилий открыли крышку. На какое-то время Харон перестал дышать, боясь вытащить наружу… что? Свои разбитые надежды… мечты и планы… жизнь и любовь. Наконец, совладав с внутренним страхом, он решительно достал на свет разбитый флакон, ароматное содержимое которого продолжало благоухать, окутывая своим чарующим запахом влюбленную пару. Сердце пропустило удар и радостно запрыгало в больной от побоев груди. Половина! Ровно половина эликсира бессмертия по-прежнему покоилась в своей прозрачной скорлупе, ожидая дальнейшего применения. Этого хватит, чтобы продлить жизнь Грэты еще на несколько веков.
– Высшие силы? – неуверенно спросила она, глядя на счастливое лицо своего мужчины.
– Да, – улыбнулся он окровавленным ртом и, притянув к себе женщину, уткнулся носом в ее шею. – Высшие силы. А имя им… любовь. Наша с тобой любовь.
Глава 8
Сверкнув на прощание алым, портал быстро погас, став обычным окном, в обрамлении металлических каркасов с подвешенной на одном из них панелью управления. Темные ворота посреди ночного пейзажа, одинокие и безжизненные. Они сработали в последний раз, выполнив свое предназначение. Никто, кроме трех Харонов, участвовавших в Аваргале, не сможет больше активировать их, да и они не станут возвращаться на место запретного ритуала. А значит, эта магическая конструкция так и останется молчаливым памятником тому, что тут когда-то произошло. Зарастет, покроется пылью… но будет стоять. Инородным пятном на нетронутом четэри ландшафте. Бельмом на глазу Срединного мира. Монументом отчаяния для тех, кого затронули эти события… А, может быть, и наоборот: символом их воскресшей из пепла надежды. Ведь так призывно горят огни на черном фоне погруженного во тьму пейзажа. Далеко… Не разобрать, что происходит там, на освещенной площадке, и, тем не менее, она все еще цела. Не так уж и мало для того, чтобы снова начать надеяться.
Смерть не без усилий остановил рванувшегося вперед Арацельса, схватив его за локоть и чуть заслонив своим плечом путь.
– Что еще? – недовольно спросил тот.
– Прежде, чем пойдем туда, – проговорил белокрылый, глядя на друга. – Хочу сказать тебе…
– Ну? – всматриваясь в светлое пятно среди темного окружения, поторопил его первый Хранитель.
Кама, перекинув через плечо спящую кровницу, молча прошествовал мимо них и скрылся во мраке ночи, став неотъемлемой частью своей родной стихии. Черное на черном… был и нет. Арацельс нервно дернул бровью, и уставился на четэри с таким видом, что тот тут же перестал собираться с мыслями и заговорил.
– Ты ведь понимаешь, что Катя скорей всего мертва?
– И? – стиснув зубы, осведомился блондин.
– Ты совсем не знал ее, да и свадьбу вам навязали.
– К чему ты клонишь?
– Ну… есть и другие девушки…
– Отстань! Ты задерживаешь нас обоих, – красно-желтые глаза недобро свернули, окатив собеседника мрачным взглядом. – Арэ у меня одна. Другой уже не будет.
– Это я и боялся услышать, – вздохнул его друг. – Может, тебе не стоит туда идти? А? Мы все проверим, а потом…
– Пусти, Ссссмерть, – прошипел блондин, вырывая руку из крепкой хватки чужих пальцев. – Я уже давно не ребенок, не стоит беспокоиться за мое психическое состояние, – бросил он на ходу.
– После сцены в Харон-сэ, я бы так не сказал, – пробурчал четвертый Хранитель, следуя по пятам за своим спутником. – Твоя вторая сущность…
– У меня ОДНА сущщщщность, – перебил бескрылый, не оборачиваясь. – Пора запомнить.
– Я имел в виду то, что ты не всегда контролируешь себя.
– Ошибаешшшься.
– Хочешь сказать, что зверское выражение лица, с которым ты пытал Харона – это контроль?
– А какое выражение ты хотел увидеть в тот момент? – Арацельс от удивления даже обернулся.
– Но это так не похоже на тебя! – поравнявшись с ним, заявил крылатый, на что друг только плечами пожал, перепрыгивая узкую змейку ручейка, из черной глади которого опрометчиво выскочил огненный обитатель, но тут же скрылся на дне, почуяв близость чужаков.
Камни шуршали под их ногами, шелестела растревоженная ветром листва, где-то вдалеке заунывно кричала ночная птица… а они спешили к своей цели, все больше ускоряя шаг, несмотря на мелкие помехи. Быстрое движение вверх, длинный прыжок и… гора камней осталась позади. Недовольный треск витых зарослей кустарника, испуганно блеснувшие зеленые глаза потревоженного зверька… и вот совсем близко замаячила чернокрылая спина идущего впереди Камы. А дальше… метрах в трехстах от них – освещенная магическими огнями площадка. Уже были отчетливо видны верхушки столбов, но участки разноуровневой растительности, хаотично разбросанные по округе, мешали разглядеть, что происходит ниже. Чем ближе подходили Хранители к нужному месту, тем больше препятствий встречалось на их пути, будто сама природа стремилась скрыть от посторонних глаз последствия Аваргалы.
Смерть что-то говорил, но Арацельс уже не слушал его. Сделав еще несколько быстрых шагов рядом с крылатым спутником, он ни с того, ни с сего перешел на стремительный бег. Четэри тоже прибавил скорости, но догнать рванувшего сломя голову друга так сразу не смог. Даже способность передвигаться по воздуху не компенсировала резко увеличившегося между ними расстояния. Смазанной тенью блондин пронесся мимо Камы, перепрыгивая на бегу через заросли и камни. Полметра, метр… не преграда.
Он заметил Катерину, как только перед его натиском расступилась последняя стена кустов. "Жива!" Мысль сладким нектаром затопила сердце, заставив его приятно екнуть. Облегчение, радость и непонятно откуда взявшаяся нежность нахлынули пьянящей волной, мешая трезво соображать. Он смотрел на нее и ничего не видел вокруг. Только гибкий женский стан в ритуальном наряде, бледный овал ее лица, выбившиеся из высокой прически кудри и длинные ленты, лежащие на обнаженных плечах. Такая красивая… непривычно холодная в этих белых одеждах и в то же время родная, близкая… живая.
У него было много женщин. Хорошеньких и не очень, болтливых и тихих, умных и… разных. Свидания на одну ночь, а иногда всего на несколько часов. Он даже не помнил толком их лиц. Лишь слабое послевкусие, как бывает после дегустации необычных напитков, которые никогда больше не коснутся твоих губ. Со временем стиралось и оно. Мимолетные моменты удовольствия, физической и эмоциональной разрядки после долгих дней служения Равновесию, в которые вплеталось постоянное противостояние с ночной сущностью. Они были необходимы каждому Хранителю. И не один из них не отказывал себе в приятном времяпрепровождении, отправляясь в отпуск. Человеческая внешность, приправленная легким мороком на такие характерные детали, как глаза, и достаточное количество местных денег позволяли проводить отпущенные на отдых сутки в шести из семи миров с пользой, как для души, так и для тела. Арацельс не был исключением. Он щедро платил женщинам за их ласки. Деньгами, украшениями… всем, что они желали получить, кроме одного. Он ни к кому не привязывался. Покидая их, забывал и никогда не возвращался.
А потом появилась она. Одинокое Сердце из шестого мира. Зачем он решил подарить ей тетрадь? Чужой невесте, его будущей "сестре"… Сложно ответить. Она понравилась ему сразу, было в ней что-то особенное. Смелая и забавная, симпатичная и совершенно, на его взгляд, неадекватная. Но такая притягательная, что свой Дар он отдал ей с легким сердцем. И только потом понял, какую глупость совершил. У судьбы странные шутки. Она преподнесла ему "на блюдечке" ту, которую он, наверняка, выбрал бы сам, решись когда-нибудь отправиться на поиски Арэ. Но он не выбирал, ему ее навязали (или, может быть, подарили?), возложив на плечи непрошенную ответственность. Встреть Арацельс Катерину в один из отпускных дней, он даже не попытался бы заговорить с ней, не то, что провести совместную ночь… Просто потому, что уже никогда не смог бы забыть этих черных глаз. Никогда…
И вот она здесь. Целая и невредимая. И на душе так хорошо и радостно, что хочется глупо улыбаться, а в голове ни одной нормальной мысли. И только крутится, как заезженная пластинка, бесконечное: "жива, жива, его Арэ жива…"
Прошли секунды шального счастья прежде, чем мужчина обнаружил рядом с девушкой довольно специфический антураж. Огромная зверюга оплела ее бедра своими лапами-щупальцами, положив при этом трехглазую морду ей на плечо. В голове первого Хранителя, словно сигнальная лампочка, высветилось единственное стремление – убить тварь, чтобы освободить пленницу. Последнюю сотню метров он пролетел на такой скорости, что даже Смерть, решивший сократить расстояние с помощью крыльев, тихо присвистнул позади, поражаясь новым возможностям своего старого друга. Ринго, вцепившийся всеми коготками в его плечо, согласно крякнул, с интересом наблюдая за хозяином.
Резкое торможение обратилось несколькими метрами скольжения по земле. Арацельс остановился, как только осознал, что врага ласково не чешут за ушком и не трутся щекой об его довольную физиономию. Выражение девичьего лица не напоминало маску вселенского ужаса, скорее уж, легкую озабоченность, смешанную с усталостью. Да и мягкая полуулыбка на Катиных губах плохо вписывалась в представленную им ранее картину. Девушке ничего не угрожало. Теперь это было очевидно. Среагировав на его громкое появление, она подняла голову и, радостно улыбнувшись, сказала:
– Ну, наконец-то! – серо-голубое животное зарычало, но тут же получило легкий щелчок по влажному носу и тихое предупреждение: – Это друг, Боргоф, мой друг, – а потом, обратившись к вновь прибывшему, Катерина добавила: – Ты чуть не опоздал, вампир.
Чуть? Мужчина осмотрелся. Его взгляд скользнул по каменным бордюрам, по мрачному орнаменту на основаниях столбов, задержался на мертвом теле рыжеволосой красавицы и вновь вернулся к сидящей на ритуальной плите парочке. И после всего этого она говорит… чуть?
Катя смотрела на него, он на нее, и оба не двигались с места. Глаза Боргофа, пытавшегося не выпустить из поля зрения обоих, начали самопроизвольно разъезжаться, а тот, что располагался на лбу, почему-то закатился вверх. Вероятно, высматривал исчезнувшее вслед за хозяином облако.
Арацельс молчал, разрываемый противоречивыми чувствами. Девушка тоже не делала новых попыток завязать разговор, она просто сидела на краю плиты и непринужденно болтала своими стройными ножками, будто бы и вовсе не замечая, что длинный подол платья съехал в сторону, обнажив одну из них до середины бедра. Ее тонкие пальчики теребили звериное ухо, вторая рука, не спеша, перебирала серебристые лайры, а на лице застыло выражение сдержанного ожидания. Казалось, она вот-вот спросит что-нибудь типа "Ну, и?", а он… он просто не сможет ничего ответить. Потому что в голове вместо привычного расчета полный бардак, и эта ее нога еще отвлекает внимание. И ленты, струящиеся по обнаженной коже плеча и груди… Демонова девка! Чего она ждет? Извинений? Он чуть с ума не сошел, когда связь оборвалась повторно, а она… цветет и пахнет в компании какой-то иномирной твари. Заветный Дар больше не активен, и ее, похоже, это совершенно не волнует. Так почему же данный вопрос задевает его?
Былая радость, не говоря уж о внезапном наплыве нежности, сменилась колкими иглами раздражения. Мысли, отрезвленные последними выводами, перестали походить на чушь, погруженную в желе из глупой эйфории. Жива и жива. Слава Равновесию и большое почтение тому демону, что оставил эту занозу гулять по земле, избавив ее жениха от бесконечных угрызений совести.
Раздался шелест покрытых перьями крыльев. Плавно приземлившийся рядом четэри задумчиво покачал головой, оценив хмурое выражение лица своего друга, и, демонстративно закатив глаза к небу, прошел мимо. Он почти приблизился к Кате, когда с другой стороны освещенные границы площадки переступил Кама.
Арацельс по-прежнему стоял, словно вкопанный, наблюдая за Смертью и Арэ, которая в очередной раз заткнула свою ручную зверюгу короткой фразой и ласковым поглаживанием за ухом. Грозное рычание сменилось чем-то наподобие хриплого мурлыканья, а из клыкастой пасти вырвалось приветливое "Урррагуррр". Однако Ринго это не очень успокоило, и он, издав короткий писк, спрятался от греха подальше где-то между сложенных крыльев четэри. Четвертый Хранитель подал девушке руку, она с улыбкой приняла ее и встала, оправив, наконец, юбку. Боргоф (или как там зовут этого монстра?) внимательно проследил за действиями своей… "подруги", после чего скосил глаза на гостя. Тот спросил какую-то банальщину из разряда "Как самочувствие, малышка?" и "Что здесь произошло?", на что Катя ответила вполне обыденным тоном:
– Нормальное самочувствие, вроде. Правда, пока вас дожидалась, замуж вышла за Высшего демона. Но это мелочи.
"Мелочи"… эхом отдалось в голове мрачного блондина. Смысл ее слов дошел до него не сразу из-за абсурдности озвученного события. Спутники Аваргалы погибали, исчезали без следа, но никогда не становились женами Вызываемого. И, тем не менее, он чувствовал эмоции девушки, прекрасно понимая, что она не лжет. Вот и причина разорванной связи… и где же облегчение от разгадки?
Заряд кипящей ярости поднялся так внезапно, что он не успел вовремя охладить его доводами разума. Глаза полыхнули бешеным золотом, слегка удлинившиеся когти впились в ладони, когда инстинктивно сжались кулаки, а побледневшая кожа на короткое мгновение раскрасилась сетью из темных вен… И этого мгновения оказалось достаточно, чтобы огненная волна ударила во все стороны от создателя. Она покрыла оранжевым ковром ярко освещенную площадку, поймав в свой жаркий плен и широкую спину четэри, заслонившего собой удивленную Катю, и испуганно подпрыгнувшего Боргофа, в выпученных глазах которого отразилось почти детское недоумение.
"Может, Смерть не совсем был не прав, говоря насчет отсутствия контроля? – мелькнула тоскливая мысль, сгорев в океане постепенно утихающей ярости. И, словно финальная вспышка, в голове пронеслось: – Проклятье! Из-за этой женщщщщины я скоро превращусь в законченного психа".
* * *
Все случилось так быстро, что я не сразу врубилась в суть происходящего. Хмурые глаза Арацельса внезапно полыхнули бешенством, еще мгновение – и его темная фигура вспыхнула как свеча, утонув в красно-оранжевом ореоле, а секунду спустя вся эта "пламенная красота" рванула на нас. Потом был резкий толчок, белая стена одежд перед носом и крепкая хватка мужских рук, поднявшая меня над землей. Еще кто-то (подозреваю, Ринго) пробежал по моей макушке, использовав ее как трамплин. Нас обдало жаром, как горячим паром в бане, и тут же потянуло чем-то паленым. Короче масса необычных ощущений за короткий промежуток времени. Я даже не видела, куда делась огненная волна. С лицом, прижатым к чужой груди, узреть что-либо сложно. С пером в зубах не сразу и выскажешься. А с передавленными ребрами, которые едва держатся, чтобы жалобно не захрустеть, думать о чем-то другом, кроме скорейшего освобождения, сложно.
Когда все посторонние шумы, наконец, затихли, я постучала Смерть по плечу. Он тут же ослабил объятия и аккуратно поставил меня на твердую почву. Даже отряхнул слегка. От чего? От перьев, стало быть… угу. Я как после переполоха в курятнике, наверное, выглядела. Вся такая белая и в прямом смысле пушистая. С ног до головы. Он ведь меня не только своим телом закрыл, а еще и крыльями обнял. Вот уж не предполагала, что при особо резких движениях (или это у него на нервной почве?), Ангелы… эээ… линяют? В общем, не знаю, как правильно называется частичная потеря перьевого покрова у летающих людей. Промычав что-то типа "спасибо", я сплюнула-таки пушистую деталь его облика и отступила на шаг, осматриваясь по сторонам. Напротив одного из столбов плавно приземлился Кама. Уж его-то внешность, в отличие от четэри, не изменилась так радикально при боевой трансформации. На плече мужчины висел груз в виде замотанного в плащ человека. Исходя из размеров, это был либо ребенок, либо девушка… на худой конец карлик. Меня, конечно, разбирало любопытство, кого эти ненормальные Хранители еще притащили с собой (надеюсь, не очередную Арэ, а то с них станется), но кидаться на брюнета с вопросами так сходу я не стала, решив сначала разобраться в ситуации и кое-кого найти. Кое-кого шустро проскакавшего по моей голове несколько секунд назад. Обнаружился искомый объект там, где его меньше всего ожидали. И… лучше бы вообще не обнаруживался.
Короткие мгновения всеобщего оцепенения сменились прозрением. Сидящий аккурат между острыми ушами Боргофа Ринго, продолжая судорожно сжимать лапками выше упомянутые органы слуха, скосил выпученные глазищи вниз и столкнулся с ошалелым синим взором трех дивно округлившихся очей. Секунда, вторая и… я мысленно поздравила свои перепонки с новой серией потрясений. И ладно бы визжал только пушистик, такое мы уже проходили, так нет же! Это был незабываемый концерт на два голоса. Огромную тушу монстра едва ли не трясло от ужаса, а на оседлавшем его башку зверьке шерсть встала дыбом, хвост трубой, а раскрытую на полную катушку пасть как будто закрепили домкратом. Метнувшись к истошно вопящей парочке, я отодрала мелкого от ушей Боргофа и на автомате захлопнула последнему пасть, из которой помимо жутких звуков капала еще и не менее жуткая слюна. Не думайте, что у меня неожиданный приступ смелости случился, вовсе нет, просто выдерживать такие децибелы мой слух отказывался. Следующим на очереди по зажиманию рта был Ринго. С ним, само собой, повозиться пришлось дольше. Маленький, маленький… а до чего верткий и царапучий в перепуганном состоянии. Совсем как кошка. Но, как известно, русская женщина в горячую избу войдет, коня на скаку остановит и… некоторым мелким заразам пасть все-таки закроет, перекрыв источник звуковой атаки.
Повисшая тишина ватным покровом упала на нас. И как-то особенно отчетливо на ее фоне прозвучали полные возмущения слова Смерти:
– Цель, чтоб тебя… Ты мне перья опалил, придурок!
– Восстановятся, – ответил тот.
А в голосе ни капли раскаяния, вот ведь… гад белобрысый.
– Послушай, дорогой, – фальшиво-спокойным тоном начала я, вглядываясь в черты своего Хранителя. – До меня что-то не совсем дошло… Если у остальных внешние покровы восстановятся, значит, твой "пламенный привет" предназначался исключительно мне? Это как называется? Пришел, увидел… и добил? Ты зачем сюда явился-то? Жаркое из своей Арэ сделать или…
– Тише, Катюша, – белокрылый подошел ко мне и обнял одной рукой за талию. – Он просто…
– Моей Арэ? – перебил его Арацельс, медленным шагом направившись к нам. Морда кирпичом, глаза – щелки, полные злого золота, а голос… яд и тот послаще будет. Ну, и чем я ему так насолила? А точнее, когда успела? Прибежал-то он сюда вполне нормальный, даже вроде как счастливый. Или это мне от собственной радости привиделось? – Ты ведь уже за другим замужем, женщщщщина. А эта зверюга, – он кивнул в сторону съехавшего на противоположный край стола Боргофа, – свадебный подарок, что ли?
Мы с еще не оправившейся от шока "корзиночкой" переглянулись. Монстр вопросительно мигнул глазами и выдал осторожное "Урррагуррр", я же только плечами передернула, крепче сжав в руках напрягшегося Ринго. Что же это получается… его так мое замужество взбесило? Вот дура я дура, надо было думать, о чем говорю, а главное кому. С неуравновешенными беловолосыми маньяками стоит особенно тщательно следить за своей речью. Сделав такой важный вывод, я тут же брякнула первое, что слетело с языка:
– Нет, это мой приемный сын, знакомься… Боргоф, – мда… горбатого могила исправит. А меня в нее точно скоро уложат. Если не живьем зажарят, то закопают в снегу… за длинный язык и идиотские фразы в неподходящий момент. Но… до чего ж все-таки обидно, а?!
– Ты…
– А ты, Арацельс? – взвилась я, плюнув на все доводы разума, намекавшего мне на то, чтоб вела себя поосторожней. – Ты хоть думаешь, что творишь? Я ведь ждала тебя тут, как последняя дура… минуты считала, надеялась. А ты даже "здравствуй" не сказал. Чем ты недоволен? – Смерть предостерегающе сжал мою талию, напряженно посматривая то на меня, то на приближающегося друга.
– Тем, что у тебя мозгов ссссовсем нет, – поджав губы, ответил блондин. – Пока я ищу способ, как освободить тебя от жизни с одним чудовищем, ты находишь себе другое. Замуж за демона… О чем ты думала, ИДИОТКА?!
– О том, как сильно не хочется умирать, – сказала я, подчиняясь движению четэри, который ненавязчиво так переместил меня подальше от подошедшего собеседника. – Пусть идиотка. Зато живая. Или ты бы предпочел найти вместо меня "фарфоровую куклу" типа той рыжей, что мирно покоится у столба? Безумный секс, минутный оргазм и предсмертная агония в придачу…
– Секссс? – первый Хранитель зашипел не хуже змеи, готовой к прыжку. Черт, я опять что-то не то сморозила? Такое чувство, что ему каждое мое слово, как красная тряпка для быка. Вроде вменяемый мужик был, а тут… Подменили его, что ли, по дороге? Или просто стресс так сказывается?
– У Лу странные методы убийства, – благоразумно спрятавшись за крылатого, проговорила я.
– Убийства… – эхом повторил Арацельс, и все недовольство вмиг исчезло с его лица. Остался лишь отпечаток усталости на эталоне холодной отстраненности. Будто он замкнулся в себе, закрылся от посторонних взглядов, надев привычную маску спокойствия. И мне почему-то в тот момент стало жаль, что это произошло. Эмоции… пусть негативные и даже порой опасные. Но они были живые, а сейчас… кто знает, что в его голове за мысли бродят? Ни черта в этих красно-желтых глазах теперь не разобрать. – Он тебя вынудил?
– Ну, не то, чтобы… Просто предложил пройти обряд, а по его завершении сообщил, что мы женаты, – без особого энтузиазма пояснила я и поспешно добавила, так… на всякий случай: – У Лу какие-то счеты с Эрой, а у меня на руке символ был. И…
– Я. Его. Убью, – тихо, но внятно процедил собеседник.
Ну, приплыли… У меня аж дыхание перехватило от такого заявления. И ведь у этого чокнутого упрямца хватит дури полезть в драку с Высшим на территории последнего. Сюда даже ветер не проникает, да и Боргоф продолжает спокойно восседать на каменной плите, наблюдая за нами. А значит, площадка по-прежнему во власти Лу, несмотря на его временное отсутствие. Так-с… Что-то я уже не рада приходу Хранителей. Лучше б нам в Карнаэле встретиться, меньше шансов было бы у кого-то остаться без головы. Без блондинистой головы с рыжими прядями у висков. Эээ… это еще что за новшества? Проявление ночной сущности или моего снежного мужчину слегка перекрасили по пути? Оригинально. Надеюсь, он начал поливать магическим огнем окружающую среду не из-за этого изменения во внешности? Все-таки снегопад был куда приятней… и безобидней!
– Не надо никого убивать, – сказала я, стараясь скрыть беспокойство за пологом рассудительности. – Он, между прочим, оставил мне жизнь, хотя имел полное право прикончить по законам этого проклятого ритуала…
– Защищщщаешь его? – губы мужчины скривились в неприятной улыбке.
– Отнюдь. Просто не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
– Какая забота, – насмешливо протянул он.
– Катя права, Арацельс, хватит уже с ума сходить. Она жива, здорова… что тебе еще надо? – поддержал меня четэри, по-прежнему стоя между нами, видимо, чтоб не разодрались ненароком. Хотя, судя по изменившемуся настроению блондина, до такой экспрессии дело уже не дойдет. По крайней мере, со мной. А вот когда демон появится… а он ведь скоро появится, еще и в голом виде может… он же Высший, чего ему стесняться? Если надо, пальцы в ножи обратил и вперед крошить всех как капусту. Что же тогда будет с Хранителями? Явно ничего хорошего. – А разбираться можно и за пределами зоны Аваргалы, – будто читая мои мысли, добавил белокрылый.
– Нельзя, – мы все, не сговариваясь, повернулись на звук нового голоса. Незаметно подошедший Кама зажег на ладони небольшой оранжевый шар и бросил его вперед. Долетев до выложенной камнями черты, огненный снаряд расплющился о невидимую стену и погас. – Я почувствовал преграду, когда поднялся в воздух. Очень мощная чужеродная магия… никогда не видел подобного плетения, – задумчиво проговорил он и спокойно добавил: – Мы в ловушке.
От этой новости мне стало не по себе. Выходит, я была приманкой для того, чтобы поймать в плен их? Или это у Лу такой своеобразный способ задержать гостей до его прихода? Черрррт… в любом случае, неприятно. Вдруг он решил досадить Эре, перебив ее Хранителей?
– Хм, – Смерть задумчиво осмотрелся. – Странно, что мы ничего не заметили, когда пришли сюда. Любая магия имеет свой отпечаток. И чтобы Хранители Равновесия не смогли его уловить… – прищурившись, он окинул вопросительным взглядом своих друзей, после чего позвал с собой блондина, и они оба отправились к тому месту, над которым только что был проведен эксперимент.
Кама же, напротив, остался стоять. Несколько секунд он молча изучал носки своих сапог, после чего решился и присел рядом со мной, не обращая внимания на шипение Боргофа. Я попыталась успокоить монстра, но тот, продолжая брызгать слюной, попятился назад и демонстративно слез с плиты, чем сильно меня удивил. Ведь все это время он так и не удосужился ее покинуть, а здесь… видать, сильно чернокрылый его напрягал, или ему просто надоело изображать из себя "пирожное"? Соскользнув с каменной поверхности, многолапое чудище, то и дело поворачивая голову и поглядывая на нас, уныло поплелось к трупу девушки. Интересно, зачем? Надеюсь, говоря, что Боргоф любит сладкое, Лу не подразумевал переносный смысл этого слова? А то наблюдать процесс поедания трупа как-то не очень хотелось. От малоприятных размышлений меня отвлек сосед.
– Извини, что впутал тебя во все это, Катя. Я виноват, – сказал он и снова замолчал, разглядывая что-то под ногами.
Вовремя совесть проснулась, угу. Не прошло и три года. То есть два, если учитывать то, что здесь каждые сутки вполне сойдут за год. По насыщенности событий и колоритности новых знакомых. Ах да, и по фэнтезийному антуражу тоже… куда ж без него родимого? Сидим в демонической ловушке и выясняем отношения. То с одним, то с другим… и почему меня Смерть в невесты не выбрал? Он тут, похоже, самый вменяемый и спокойный из всех. И самый старый. Хотя по нему не видно.
– Знаешь, я бы сказала, что извинения приняты. Но, в свете последних событий, желание подбить тебе заново слишком быстро заживший глаз прогрессирует, – нарушила повисшую паузу я, машинально поглаживая довольно урчащего Ринго, пригревшегося у меня на руках. Зажимать ему пасть уже не было надобности, и отпущенный на свободу, он чувствовал себя вполне вольготно, перебираясь с моего плеча на спину, или вот… как сейчас, на колени. Развалившись кверху пузом и забавно сложив передние лапки, это мохнатое чудо наслаждалось лаской, мало заботясь об окружающем. Пока рядом не маячила крупная фигура Боргофа, пушистик вел себя спокойно и расслабленно, вероятно, чувствовал, что в кругу своих опасаться ему нечего.
– Имеешь право, – вздохнув, пробормотал Кама. – Просто… ты мне, правда, понравилась, и…
– И? – я приподняла брови, ожидая продолжения.
– И я бы многое отдал, чтобы изменить начало нашего знакомства, – по-прежнему не глядя на меня, тихо ответил парень.
Вот как! Интересно, что именно он имеет в виду под "началом знакомства"? Бессовестное похищение или неудачную попытку всучить мне свой Заветный дар?
Почему-то жутко захотелось съязвить, задав вопрос о том создании, что мирно посапывает у него на плече, уткнувшись носом в мягкий пух крыльев. Из-под капюшона торчали серебристые волосы и край щеки, а тонкая девичья (теперь я была в этом уверена) рука свисала вдоль мужской спины. Меня так и подмывало сказать, что, мол, не долго мучился ты, милый. Со мной не получилось, нашел себе новую невесту, да? Или что-то подобное, но я не успела.
– Изображать раскаянье будешь, когда мы отсюда выберемся, третий, – не очень-то добрым тоном произнес Арацельс, возвращаясь к нам. Да ужжж, настроение блондина все также оставляло желать лучшего. Но теперь он хотя бы не меня, а своего товарища прожигал раздраженным взглядом, чему я без зазрения совести порадовалась. Внешние покровы Камы куда устойчивей, чем моя бедная шкурка. Да и… поделом ему.
– Я попробовал открыть путь в Зал перехода, – сообщил четэри, поравнявшись с другом. – Бесполезно. Пробить окутавшее зону Авагралы поле тоже вряд ли получится. Остается лишь ждать, когда демон нанесет нам свой визит. Мы пока что живы, никаких разрушительных чар я здесь не наблюдаю, оставленный Высшим зверь агрессии тоже не проявляет, значит… встреча непременно состоится. А там уж видно будет.
– Так ты выяснил, почему мы не почувствовали чужую магию? – спросил брюнет, стараясь не смотреть на стоящего напротив Арацельса.
– Вероятней всего, ловушка была активирована после нашего прихода, – пожал плечами собеседник. – Кто-то из здесь присутствующих запустил механизм и капкан захлопнулся.
– Это кто же? – осторожно поинтересовалась я, мысленно подавляя нехорошие предчувствия.
– Не волнуйся, – ангельская улыбка была мне ответом. – Не ты.
У меня отлегло. Еще не хватало, чтоб мою личность еще и таким образом использовал один наглый демон со своими непонятными планами. Вполне достаточно и роли приманки.
– А кто? Не покойница же захлопнула дверцу магической "клетки"? Или это… – взгляд непроизвольно приклеился к огромной серо-голубой туше, рассевшийся возле тела рыжей. Боргоф, заметив повышенное внимание к своей персоне, вильнул хвостом и невинно похлопал глазами. И куда только былая агрессивность делась? Не огромный зверь, а благовоспитанная комнатная болонка… заметно увеличенная в размере и не менее заметно видоизмененная. Вот ведь… ссссобака!
– Ну, да. Больше некому, – покачал головой белокрылый. – А зачем ты думала, его здесь оставили? Тебя охранять? – я благоразумно промолчала о том, что так, в общем-то, и предполагала. – Он просто дождался нас и активировал защитный купол. Хоррроший "пес".
– И очень исполнительный, – криво усмехнулся первый Хранитель и, посмотрев на меня, сказал: – Поведай нам, женщина, что тут произошло? Будь так любезна. Пока ждем визита твоего сссупруга, – при этом слове на лице его отразилась почти болезненная гримаса, но уже в следующий миг она сменилась усталым выражением.
– Угу, – подтвердил просьбу Смерть. – А главное, что за обряд с тобой провел демон? Как я заметил, на запястье твоем теперь другой знак… Рассказывай, Кать. И желательно в подробностях. Может, придумаем что-нибудь по ходу повествования.
