Текст книги "Подарок из Преисподней (СИ)"

Автор книги: Ева Никольская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 53 страниц)

Так я и осталась одна. Почти одна. "Спящего красавца" и Ринго я в расчет не беру. Потому что первый все еще в отключке, а второй после ухода четэри сделал несколько почетных кругов вокруг огромных валунов, парочка из которых превышала человеческий рост, и тоже отправился в объятия Морфея. Запрыгнув на один из камней-гигантов с наиболее плоским верхом, малыш свернулся клубком, поджал лапки и тут же отрубился, бросив меня на растерзание собственным думам.

Сколько прошло времени, не знаю. Часы я не ношу, а символ Карнаэла на запястье побелел на треть со стороны, противоположной той, что была светлой в каэре. Что ж, отсчет условной ночи идет своим ходом. Глядишь, мы тут ее всю и пересидим. Было бы не плохо, если б не проклятая погода. "Мороз и солнце – день чудесссный"… ну, может, и не мороз, да только от этого не легче, ибо все равно холодно! В отсутствии нежных рук ангела и его теплых крыльев я чувствовала себя не очень-то комфортно. А что делать? Улетела моя синеглазая "грелка" со своими делами разбираться, отвела в наиболее защищенное от ветра место и… бай-бай птичка. За то блаженство, которое подарил мне целительный массаж Смерти, я готова была простить ему и сомнительные шуточки, и легкие поцелуи, в основном доставшиеся моим вискам и макушке. Вполне невинно, но до чего волнующе. А может, я просто нафантазировала лишнего? Кто знает…

Ринго негромко всхрапнул, дернув свисающей с камня лапкой, пошкрябал коготками об его твердую поверхность и, издав какой-то свистящий звук, продолжил спать. Везет же ему, маленький, компактный и в меховой шубке. Дрыхнет себе в тепле и ухом не ведет, разве что иногда им потряхивает, но это нервное. Все мы тут… слегка на взводе. А я еще и на холоде. Стою, подпираю спиной высоченный валун, и размышляю о смысле жизни. О смысле жизни Хранителей равновесия, а точнее, об их странных законах, Дарах, обликах и прочем. За то короткое время, которое Смерть уделил мне перед уходом, я успела задать ему множество вопросов, и даже получила ответы… примерно на десятую часть из них. И то прогресс! Так что мне было, над чем подумать, оставшись в одиночестве на просторах четвертого мира. Мира четэри. Преисподняя… забавно, но он действительно так назывался. Так что мысль о прототипах для общеизвестного понятия "черт" занимала меня все больше. Особенно после того, как собеседник сообщил о преобладающих цветах кожи у его бывших соотечественников. Красный, черный и серый.

Успокаивал тот факт, что местные жители, как сказал Смерть, в дневное время на поверхность выходят только при крайней необходимости и в капитальной упаковке (мне почему-то представились водолазные костюмы с темным стеклом для глаз), так как лучи местного светила для них очень вредны. А, учитывая то, что я оказалась на достаточном удалении от жилых поселений, мне ничто не угрожало… практически. Вот это самое "практически" беспокоило в особенности, но выбирать было не из чего. В Карнаэл четвертый Хранитель мог вернуться, только уладив проблемы со сдвижкой миров, а на Арацельса до его пробуждения рассчитывать смысла не имело. Насколько я поняла со слов своего крылатого собеседника, у них даже в человеческом обличье отличная регенерация и очень выносливые тела, но есть несколько уязвимых мест, одним из которых как раз и является шея, точнее, не шея, а определенные точки на ней. Так что бил мой огненный монстр не наобум, а очень даже прицельно. Со стопроцентным результатом, можно сказать. Мазохист-переросток! Пусть только проснется. И скажу я ему… скажу… а что, собственно, говорить? А, ладно… По обстоятельствам. Пришел бы только в себя побыстрее, а то у меня от переохлаждения скоро язык ворочаться перестанет. Вот тогда и побеседуем… угу. С помощью жестов. Хотя за исправную работу остальных частей тела при таком раскладе я тоже не поручусь.

Ринго снова всхрапнул и нервно дернулся. Кошмары, что ли снятся? Не удивительно. Я осторожно погладила малыша по ушастой голове, он замурлыкал. Тоже мне… не котенок, не лягушка, а неведома зверушка. Чем-то на лемура смахивает, чем-то на белку. А если честно, то ни на кого конкретно не похож, сама индивидуальность. Для меня, естественно. Я же не знакома с фауной пятого мира. Смерть рассказал, что его именно оттуда принес Фабиан – муж Мэл. Вернее, принес он не Ринго, а три больших серых яйца в подарок мальчишке, взятому Эрой на замену пропавшему без вести Райсу.

Первый хранитель, прослуживший Равновесию больше двухсот условных лет, однажды просто не вернулся из отпуска. А это означало неминуемую гибель, так как разрыв с Карнаэлом более двух суток, по словам Эры, невозможен. По своему желанию он остался в одном из семи миров или так сложились обстоятельства – никто не знал. Потери были и до него, но редко и, в основном, на трудных заданиях. Погибли всего двое и им очень быстро нашлись замены. А вот Райс словно в воду канул. Месячные поиски не принесли результатов, и в конечном итоге Эра, пользуясь правом Избирающей, отправилась на охоту за очередным Одиноким Сердцем, которое находилось в тот момент на волоске от гибели. Таков закон. Другие люди и нелюди на должность Хранителя не подходили. Вопреки своим обычным правилам, на этот раз взбалмошный Дух заключил договор с ребенком. До Обряда Посвящения* ему было расти и расти, но за обучение мальчишки взялись сразу и все. Однако пацан есть пацан, и в перерывах между тренировками, лекциями и практическими занятиями по магии и разным видам оружия, учителя и товарищи иногда вспоминали, кто перед ними, и пытались порадовать парня всякими мелочами. Вот Фабиан и принес ему… ужин для гурманов со своей родины. Кто ж знал, что среди двух несформированных яиц, которые обычно и употреблялись в пищу людьми, затесалось одно… живое. Так появился на свет Ринго – разумное существо из семейства Моракоков. Кто такие эти Мо-как-то-там, я, увы, не поняла. Зато узнала немного больше не только о происхождении пучеглазого ушастика, но и о жизни Арацельса. Ребенком, значит, забрали… на волоске от гибели… Угу. Теперь понятно, о чем именно были те стихи в его тетради.

От воспоминаний об оставленном в каэре Даре, защемило сердце. Плохо мне без него, потому и старалась не думать. Связь, действительно, установилась и сильная. Но, к сожалению, выяснить точно, кто приложил лапку к активации этой вещицы, я так и не смогла. По словам Лили, это сделал Арацельс, по мнению Смерти – я сама. А вот каким волшебным образом у меня это вышло, история умалчивала. Она, эта история в лице одного белокрылого интригана, так же не распространялась на предмет того, в чем еще, кроме нездоровой тяги к несчастной тетради, заключается понятие "активированный Заветный Дар". Четэри сказал, что я все скоро пойму, а он не хочет портить мне сюрприз. Ну, не гад ли? Чую, меня до возвращения домой ожидает еще мнооого неожиданностей… разной степени тяжести. Эх… Пережить бы их с минимальным ущербом для физического и психического здоровья.

Очередной порыв ветра напомнил о себе холодом и пылью. Ну, и какой был смысл меня чистить, если я скоро снова стану походить на разноцветное чучело? И так, на штаны смотреть страшно, а та деталь одежды, которую я мысленно решила именовать топом… коротким топом, ну, или хотя бы купальником, вообще, цвет сменила на серо-буро-малиновый в крапинку. Противно… и холодно. Передернув плечами, я покосилась на Арацельса. Лежит себе метрах в пятнадцати от меня и в ус не дует. У него-то с устойчивостью к перепадам температур все в порядке. Симпатииичный… в людском облике. А крылья эти, раскинутые по земле, выглядят такими теплыми. Ммм…

Я, конечно, помню, что Смерть запретил мне прикасаться к блондину, пока тот не очнется, но ведь в ожидании сего радостного момента я тут задубею окончательно. И простуда будет самым малым результатом такой вынужденной закалки. А мне еще кашля с головной болью и насморком для полного счастья не хватает. "Спящий красавец" уже вполне очеловечился, чтобы воспользоваться его пернатым дополнением в качестве теплого пледа. Я осторожно… только краешек подниму, при таких размерах крыльев мне этого краешка как раз и хватит, чтоб с головой закутаться.

Оставив Ринго спокойно досыпать на камне, я кошачьей поступью направилась к Арацельсу. Подобравшись поближе к мужчине, начала примеряться к распластанным по земле крыльям. Правое или левое? Ну, до чего же восхитительны! И ведь белые, несмотря на ветер и пыль. Ыыы… чувствую себя трубочистом. И почему вся дрянь ко мне липнет, а к этим… Хранителям долбанным, нет? Пострадав на тему своей уязвимости для недоброжелательного отношения окружающей среды, я присела на корточки с левой стороны, полюбовалась пушистым покровом в сто сорок первый (или какой там по счету?) раз, после чего запустила руку в его сулящую тепло массу… и тут же ее отдернула. Не заорать мне удалось только потому, что другой ладонью я успела вовремя зажать себе рот. Перьевой ковер оказался очень податливым и совершенно не связанным между собой. Будто кто-то выложил из него композицию в форме крыла, предварительно посыпав почву белой трухой.

О, боже! Это что же такое? Его кожа с костями превратились в рассыпающееся от слабого касания вещество? Но… почему? И ведь до моей дурацкой инициативы, все было целым, ветер чуть трепал перья, но не разносил их по округе. Тогда получается… О нет!

Стало страшно. Совесть, напомнив о своем существовании, сдавила мне горло невидимой удавкой, мешая нормально вздохнуть. Воздуха и правда не хватало. Неужели крылья рассыпались из-за моих прикосновений? Зачем я только полезла к Арацельсу? Ведь не зря Смерть предупреждал…

– Ты! – голос первого Хранителя заставил меня вздрогнуть.

Хриплый, злой… мама дорогая! Я подняла на него взгляд и поспешно выдала:

– Нет!

– Не ты? – он сел и, проведя рукой по лбу, будто смахивая пот, посмотрел на меня.

– Не-а, – я мотнула головой, встряхнув безнадежно спутанную шевелюру.

– Ну, конечно, не ты. Всего лишь твой полуголый двойник с вороньим гнездом вместо прически, – губы мужчины скривились, а глаза, нехорошо так сверкнувшие красно-золотыми искрами, сузились, пряча от меня их странное выражение. Моя правая рука машинально потянулась поправить волосы, но замерла на полпути и опустилась на грудь, скрестившись с левой. Что-то мне не нравится, как этот неуравновешенный тип меня изучает. – Где Смерть?

– Улетел. У него де…

– Знаю! Он вернется?

– Обещал, – пробормотала я, потирая ладонями плечи. Под его немигающим взором было не только холодно, а еще и страшновато как-то. В моей голове с каждой секундой все больше зрело твердое решение отстаивать свою непричастность ко всему подряд любыми доступными средствами.

– А ты что здесь делала? – бррр… он так и будет гипнотизировать меня, как удав кролика, или все-таки перестанет пялиться?

– Просто мимо шла, ничего не трогала. Ну, разве что чуть-чуть задела, а оно… – Состроив самую невинную мордашку, я начала долгую и нудную череду оправданий, больше походящих на отрицания.

– Не виноватая, значит… – его мрачная усмешка меня насторожила. – Пррридушу идиотку!

Натуру не пропьешь! То есть не проспишь. Этот гад в человеческом облике рычит ничуть не хуже, чем в бытность монстром. А, главное, что именно рычит… у меня холодок по спине уже не от ветра бегает, а от одного его взгляда. Холодно мне было среди камней? Глупости. Вот теперь… будет холодно! Потому что душить он меня не станет… Просто съест. Причем глазами и на расстоянии. Что там Смерть говорил про характер Хранителей, попавших в ночной ипостаси на территорию какого-нибудь мира? Вот-вот… чудище оно и в человеческом теле чудище. Если не подавляет свою звериную сущность. А некто особо умный, по всей видимости, не утруждает себя такими мелочами, как ее подавление. А крайний кто? Не сложно догадаться, да?

Ветер, будто получив добро на свои проказы, принялся разметать по земле перья и смешивать с белой трухой бурую пыль. Волосы мужчины всколыхнулись, а меня, как обычно пробил озноб. Нет, не как обычно, а гораздо хуже! И не мудрено, температура воздуха-то явно упала. Дед Мороз чертов! С такими успехами я скоро затоскую по его ночной внешности. За мягкую шерсть и теплый огонь вокруг тела можно даже чересчур длинные когти простить. Особенно, если потом есть шанс оказаться в целительных объятиях четэри. Однако… мечты мечтами, а меня тут некоторые сильно недовольные личности продолжают ни за что ни про что морозить… ну, почти ни за что.

– Холодно, прекрати уже! – воскликнула я, на всякий случай, отступив подальше. Если придется экстренно делать ноги (ну, вдруг и правда душить полезет или решит создать из меня ледяную статую в ускоренном режиме?), то хоть какая-то фора будет. – Я случайно до них дотронулась… А они начали рассыпаться. Мне и в голову не могло прийти, что твои крылья…

– К демонам крылья!

– Эм… А за что душить тогда? – любопытство перебороло инстинкт самосохранения. Бывает. У всех бывает. А у меня что-то никак не проходит.

– За все хорошее, женщина, за все хорррошее, – тихое такое рычание, можно сказать, спокойное. Угу, затишье перед бурей.

Теперь пришла очередь любопытства залечь на дно, отдав бразды правления недавно отодвинутому в сторону инстинкту. Я уже подняла, было, ногу для отступления, но вдруг услышала командное "Стоять!" и застыла на месте, как вкопанная.

Не, ну каков нахал, а? Мало того, что угрожает, так еще и приказывает. Душить? Меня? И ко всему прочему за то, за что я сама собиралась заключить его затянувшуюся после ранения шею в свои крепкие объятия… очень крепкие, а если обхватить руками не получится, так можно и остатки ремня использовать, один черт, он больше ни на что уже не годен!

Осознав, что у меня из-под носа уводят запланированное развлечение, я снова забыла об осторожности и вместо шага назад сделала шаг вперед, на что получила очередной предупреждающий рык, но теперь в меня полетело короткое "Не смей!" Для разнообразия, видать. Он бы мне еще круг мелом начертил с требованием не выходить за черту.

– Я сама тебя сейчас придушу, – обещание прозвучало тихо, но доходчиво.

Арацельс одарил меня очередным взглядом из разряда "убил бы, да жаль руки марать", после чего соединил эти самые руки вместе и… снова их развел. Я даже рот приоткрыла от удивления, увидев, как на его бледных ладонях танцует рыжее пламя. Почему-то огонь с натуральным обликом блондина у меня не ассоциировался. Напрасно. Пока мои глаза заворожено следили за языками разгорающихся костров, мужчина резко тряхнул руками и отправил их в меня. Сердце стукнуло где-то в пятках, в глазах потемнело от неожиданности и страха, а "огненные птицы", расправив оранжевые крылья, плавно опустились возле моих ног и обернулись кольцом вокруг них. Шаг вправо, шаг влево… вперед, назад, по диагонали – и самосожжение гарантировано.

Оказавшись в центре пылающего круга, я серьезно задумалась о двух вещах. Во-первых, о своей никчемной реакции (давно надо было драпать отсюда, а не испытывать терпение того кровожадного существа, которое сейчас за мной с большим интересом наблюдает). Я бы даже добавила, с аппетитом. Вот только поджарит и… сразу испробует. На вкус. Ну, а второй вопрос, волновавший мою бедную голову, касался способностей Арацельса. Он мысли читает, что ли, или просто эти самые мысли у нас сходятся? Ведь теперь, по его милости, я стояла в кругу, за который как-то не тянуло заходить. Да, он не мелом начерчен, но это лишь усугубляет ситуацию. А вдруг огонь не такой ласковый, как тот, что раньше горел вокруг чудовища? Как-то… жарковато стало, и… жутковато. Я сглотнула, а Хранитель сказал:

– Сядь, Арэ. Ты хотела тепла.

– А… это что же, такой оригинальный способ обогрева? Новая модель камина без каркаса? Или плоская вариация на тему костра без древесно-бензиновой подпитки?

Ответа не последовало. Я постояла немного, покачиваясь на каблуках и решая, не стоит ли перепрыгнуть через горячий барьер и слинять отсюда, но потом все-таки решила подчиниться и опустилась на землю в центре огненной ловушки. Рука сама потянулась к беснующимся вокруг языкам пламени, желая удостовериться в их натуральности.

– Осторожно! – я отдернула пальцы, а мужчина хмуро пояснил: – Это магический огонь. Раньше он был для тебя не опасен, но сейчас может и обжечь. Сгореть – не сгоришь, но ожоги заработаешь. Так что сиди и грейся… Молча.

Блондин опустил голову, прикрыл глаза и принялся сосредоточенно массировать виски. А я пару секунд переваривала полученную информацию, пока, наконец, не обратила внимание на последнее слово сказанной им фразы. Нет, ну и как вам это? Теперь меня еще и заткнули. И это вместо извинений за его отвратительное поведение! Рррррр… Не будите в женщине дракона… тьфу ты! Не будите… кого? А, не важно. Просто не надо меня злить, я от этого всякий страх теряю… вместе с совестью.

– Ваше Белобрысое Величество не с той ноги встало? – чувствуя, что у моего терпения тоже есть свои пределы, особенно после пережитых стрессов, язвительно поинтересовалась я. Как бы ни были нежны руки ангела, они принесли облегчение телу, но разгладить сбитые в комок нервы у них, увы, не получилось. Зато кое у кого отлично выходило этот самый ком ворошить, словно змеиное гнездо. Ой, зря-ааа… я ведь тоже бываю ядовитой. Когда меня доведут до нужной кондиции, а до нее, как показывает практика, осталась всего пара-тройка слов в том же духе. – Я Вам, вообще, не мешаю тут? А то, знаете, после ночного кросса по пересеченной местности от компании озабоченных чудовищ во главе с одним рыжим, волосатым и особенно настойчивым индивидуумом… – кто бы заткнул меня, пока не поздно, а? Самой-то сие действо уже не под силу. Колкости с языка слетают по накатанной, а в голове все новые рождаются, – …непривлекательной наружности…

– Заткнисссь, Арэ. Хватит! – любопытно, а шипеть он у Эры научился, или у них на всех одна общая привычка?

– Как? – я выразительно приподняла брови. Смотрит плотоядно? Пусть… еще неизвестно, кто кого сейчас покусает. Огоньком обложил, так я, если надо, высоко прыгать умею. Да и кожа на сапогах крепкая, не обожгусь, пусть и не надеется. – Уже хватит, мой дорогой вампирчик? А я только начала…

– Тебе доходчиво объясняли, что я не…

– Нет, ты вампир! – ну, перебила, ну и что? Я же предупреждала, что становлюсь недопустимо наглой в рассерженном состоянии. – И не отрицай очевидное. Вампиры бывают разные: одни пьют кровь, другие сосут энергию, а ты… вылакал большую часть моих эмоций. Так что название вампир – тебе очень даже подходит. Под цвет глаз и направленность поступков.

– Зови, как хочешь, мне все равно, – в алых прорезях под прикрытием темных ресниц мелькнули желтые искры. – Согрелась?

– Да, Ара.

– Что?! – упс, он же сам сказал, звать, как хочу… или у меня слуховые галлюцинации? – Как ты меня…

– Ну, как-то же должно твое имя сокращаться, не правда ли? – до чего приятно было сделать гадость, даже поставив на кон временное спокойствие нашей "душевной" беседы. – Есть такие попугаи на Земле… большие, красивые, немногословные, но напыщенные, и…

– Открой мне одну тайну, женщина, – он прервал мою вдохновенную речь, чуть склонив набок голову и усмехнувшись. Сухо и коротко, губы лишь на мгновение скривились, выпустив звук, и вновь сжались в линию, – почему ты, весь вечер пивая вином шоколад, ночью не сделала ни единого глотка из оставленного тебе кувшина?

Какой интересссный вопрос. Пожалуй, с уменьшительно-ласкательными именами мы попозже разберемся.

– Потому что напилась… за вечер, – ответила я в том же фальшиво-спокойном тоне. – А что такого было в том вине? Яд, что ли? – настороженность проступила помимо воли, добавив голосу ненужных интонаций.

– Нет, – мужчина смерил меня оценивающим взглядом, втянул носом воздух, будто принюхиваясь, и, скривившись, отвернулся. – Не яд, к сожалению. Всего лишь снотворное.

– Неужели так быстро наскучила? – украдкой осматривая (и обнюхивая) себя, поинтересовалась я. Видок не очень, но неприятных запахов вроде нет… особенно после стараний Смерти. – Значит, не дождаться мне цветов, шампанского и свадебного кольца с бриллиантом на палец?.. – и совсем тихо добавила: – На средний.

– Браслета, – процедил собеседник сквозь зубы.

– Что?

– Брачного браслета. Я его собственноручно растяну и в качестве ошейника тебе надену, после чего посажу на цепь в каэре, чтоб ты больше не гуляла по ночам за ее пределами, не падала в межмирные колодцы и не обнималась со всеми подряд у меня под боком, – а яду-то сколько в голосе, не будь я так удивлена, наверняка, отравилась бы… воздушно-капельным путем.

– Эээ… это ты о чем? Я не Эсса, ошибочка вышла, – признаться, он меня озадачил. – Это она вас ночами обслуживает, а у меня на сей счет несколько иная позиция.

– Правда? И… какая же? – мужчина начал подниматься на ноги, я подобралась, готовая в любой момент вскочить и ломануться прочь, несмотря на пляшущие вокруг языки пламени. Однако тело пока еще плохо его слушалось и, не удержавшись, Арацельс рухнул обратно, отправив в полет бело-бурую пыль с остатками перьев. Я инстинктивно дернулась к нему, но его выставленная вперед рука с тихим, но мрачным "Не лезь!" в мгновение ока отбила у меня всякое желание помогать этому хаму. А взметнувшаяся вверх стена огня дала понять, что меня заперли. А я то, в силу своей необразованности в делах магических, и не предполагала даже, что невысокое с виду пламя может вытворять что-то подобное. – Так что за позиция?

– Зачем тебе? – недовольство отражалось в моих словах, читалось на лице и нависало невидимой тучей сверху. Ну, надо же так глупо попасться?! Единственный плюс данной ситуации – здесь тепло.

– Хочу знать, к чему следует готовиться, – он улыбнулся, наблюдая за мной и отряхивая ладони от пыли и пуха. Жаль, конечно, крылья… одно радует, что меня за них убивать собеседник не будет. Н-да… Для этого "благого" дела он найдет множество других поводов.

– А… домой ты меня уже отправлять не намерен? – судя по текущему диалогу, нет. Может, я зря нарывалась? Молчала бы себе в тряпочку, как и было велено, и не портила шатких отношений с Хранителем.

– Зачем? Ты же не слушаешься меня, сбегаешь из каэры, шатаешься ночью по Карнаэлу и так упорно ищешь приключений на место ниже талии, что находишь их… с лихвой! Зачем тебе домой? Разве дома тебя ждут такие острые ощущения? А? – я уже открыла, было, рот, чтоб возразить, как он рявкнул: – Назови позицию, Арррэ!

Ой-ё… мои мысли – мои скакуны, и что же вы все не в ту степь скачете-то? Я ведь в первый момент и не сообразила, о каких позициях речь… вернее, сообразила, да неправильно, о чем красноречиво сообщил разлившийся по щекам румянец. Который раз за сегодня? Я за год реже краснею, чем за последние часы. Заметив, как приподнялись брови собеседника, наблюдавшего за мной, я поспешно выдала:

– В семейной жизни предпочитаю моногамию.

– Со Смертью?

– А? – я непонимающе посмотрела на него и… расхохоталась.

– Что смешного, женщина?

– Да ты сам вслушайся, как это звучит. Добрые у четэри все-таки родители. Такое имя дали… закачаешься.

– Это не родители.

– А кто?

– Вот у него и спросишь! Когда-нибудь потом.

Так-с, не беседа, а американские горки, то тихо-мирно идет, то на пределе эмоций. Вот чего этот тип опять завелся? И ведь, самое печальное, что, стоит ему начать злиться, меня словно взрывной волной задевает, и настроение, не успев подняться, портится снова. А, может, это одна из причуд Заветного Дара?

– И спрошу!

– Отлично.

– Ага, – я немного помолчала, хмуро глядя на танцующее пламя, а потом ехидно поинтересовалась: – Ты меня к нему ревнуешь, или его ко мне?

Он посмотрел мне в лицо. Долго, пристально и… ничуть не лучше, чем делал это в зверином облике. Голод и вожделение… меня прожигали насквозь глаза не человека, а монстра. Захотелось опуститься ниже огненных верхушек, чтобы спрятаться за ними от такого плотоядного созерцания. Ответ на поставленный вопрос мне уже не требовался.

Мужчина моргнул, затем еще раз и еще, будто просыпаясь от короткого сна. Он тряхнул головой, вновь приложил к вискам кончики пальцев и, надавив, принялся делать ими круговые движения.

– Тебе лучше? – нарушить тишину я отважилась только через несколько минут.

– Да. А если ты помолчишь и не будешь привлекать к себе мое внимание, то и совсем хорошо станет, – ответил Арацельс, подарив мне выразительный взор ярко– красных, без желтых вкраплений, глаз.

Ура! Он снова стал собой.

– Но я…

– Твой запах сводит с ума живущее во мне чудовище, – жестко перебил собеседник. – Твои эмоции пьянят, лишая рассудка. А голос лишь усугубляет положение. Я еще слишком слаб, чтобы подавить все проявления демонической сущности, а ты…

– Демонической? – кажется, у меня отвисла челюсть, во всяком случае, рот ладонью я прикрыть додумалась.

– Не важно, – раздраженно отмахнулся он и замолчал, с каменным лицом изучая торчащее из-за валунов дерево. Ну, или Ринго, лежащего под ним, или… да откуда мне знать? Он просто сидел и смотрел в одну точку, не поворачивая ко мне головы. А меня это все не устраивало.

Сколько же информации мне не договорили? Кораги – демоны? Чудесссно… вот бы я этих "красавцев" с легкой руки Лилигрим на вольные хлеба отпустила! Не сомневаюсь, было бы весело. Ну, а Хранитель в таком случае, кем является? Полудемон, полуангел, получеловек – три в одном, что ли? Мечта, а не мужчина! Жаль, только дрессировке не поддается… его ночная ипостась.

– Очень даже важно! – я поднялась на ноги и, плотнее стиснув на груди руки, уставилась на Арацельса. – Ты кто такой, Ара?

– Ну, уж точно не попугай, – криво усмехнулся он, продолжая любоваться пейзажем.

– Не нравится сокращение?

– Нет.

– Мне тоже не нравится твое безликое обращение, у меня, кстати, имя есть… помнишь? – он неопределенно пожал плечами, а я нахмурилась. Имя забыл? Ну, это вообще барзешь! – Катя, Катерина, Катенька, Катюша, Катенок, в конце концов! Выбери хоть что-нибудь, но только не зови меня Арэ.

– Котенок. Мне нравится. Алекс просто помешан на этих земных животных. Жаль, что они не приживаются в Карнаэле. А то коридоры давно уже кишели бы разношерстными кошками, – уголки его губ чуть поднялись, но слабая улыбка растаяла так же быстро, как появилась. – Котенок, значит… Непослушный, глупый зверек, который сует свой любопытный нос, куда не следует, и гуляет по ночам там, где запрещено. Тебе это прозвище подходит.

Хм, если шестой Хранитель знает русский язык, то мы не просто дети одной планеты, а и граждане одной страны, получается? Вот уж точно… соотечественник! Правда, они все тут долгожители, может, у Алекса, в отличие от Камы, хобби такое – языки Земные изучать. Решив отложить расспросы по данной теме на потом, я сказала:

– Во-первых, Ка, Катенок через букву "а" произносится, меня так мама называла… в детстве. Но если это единственное имя, на которое ты готов сменить свою проклятую "Арэ", пусть так. А, во-вторых, я не настолько любопытна, и уж тем более, не настолько безрассудна, чтобы добровольно покинуть безопасную каэру и устроить поздний променад по сбесившимся коридорам. Кто-то выманил Ринго его любимой "травкой", малыш вскрыл замок, разорвал печать и вляпался в неприятности. А мои нервы его жалобных воплей не выдержали. Ну, и… завертелось. Раздвигающиеся полы, надоедливые призраки, блуждающие порталы зеленого цвета…

– Оранжевого.

– И зеленого.

– Таких не бывает.

– Еще как бывает! Кислотного цвета кружево с шипящими напутствиями в темноте, оно-то меня к тебе и выкинуло.

Он смерил меня недоверчивым взглядом, после чего кивнул головой, то ли соглашаясь с моими словами, то ли – со своими мыслями.

– Эра, значит, постаралась. Ну… а что с призраком?

– С Лилигрим? Да ничего… этот зел… ну, то есть Эра, свистнула меня у нее из-под носа в хранилище корагов.

– Где?! – мужчина вскочил на ноги, довольно легко и быстро вскочил. Уже оклемался, что ли? – Как ты там оказалась? Что тебе сказала эта… эта…

– Симпатичная блондинка со скрипкой, ну или с разговорами о ней, – подсказала я. – Она хотела выпустить содержимое стеклянных банок с моей помощью.

– И ты…?

– Нет, я отказалась. И после этого очутилась верхом на тебе, то есть на твоей демонической сущности огромного роста и повышенной мохнатости. Незабываемые ощущения, надо признать…

Он снова сел, даже не сел, а рухнул на землю, сдавив руками виски. И мое упоминание о демоне пропустил мимо ушей. И иронию не заметил. Гм… эдак я жениха еще до свадьбы угроблю… новостями. С одной стороны, вариант любопытный, а с другой… жааалко. Он, хоть и вредный, и порой опасный, но уже свой… отчасти.

– А потом?

– Ты разве не помнишь?

– После того, как попробовал твоих эмоций, смутно.

– Потом был еще один блуждающий портал… как раз оранжевый. За ним встреча с Эссой и остальными Хранителями в храмовом саду, а как следствие – твое рьяное отстаивание прав на мое тело и чувства (в качестве закуски, естественно). Затем появилась способная на акробатические трюки аллея, которая, грациозно изогнувшись, выкинула меня в один из колодцев, расположенных возле рабочей зоны дежурного. Ну, и здесь мы тоже с тобой мило пообщались, в результате чего я осталась без блузки, а ты с когтями в собственной шее. Мои попытки тебя растолкать результата не принесли, а вот целительные способности четэри помогли и тебе, и мне.

– Я… эта тварь во мне… ты сильно пострадала? – он напрягся, ожидая ответа.

– Блузка пострадала гораздо больше, так что с тебя новая одежда. Отдай мне свою рубашку, а? – и с совершенно серьезной физиономией продолжила. – Мужской стриптиз после всех этих злоключений самое оно для того, чтобы расслабиться и отвлечься от проблем. Давай… я даже подпою, за неимением музыки.

– Дура, – констатировал блондин, но губы его дрогнули в улыбке.

Обстановка явно разрядилась. И подавление звериной сущности у кого-то сейчас очень даже неплохо получалось. Пф… я рада, что до рукоприкладства не дошло, мне с этим господином даже при его временной слабости не справиться. Вот если бы кухонный инвентарь со мной был… чугунный, желательно. Тогда другой вопрос.

– Нууу, – я наигранно-печально вздохнула и согласно закончила фразу, – такое со мной иногда случается.

– А, по-моему, это диагноз, – он прищурился. – Ты ведешь себя… странно. Когда надо бояться – язвишь, когда следует убегать – стоишь, а когда нужно помолчать – тебя не заткнуть никакими силами. Разве это нормально?

– Не нравится – не ешь, – огрызнулась я, впрочем, без злости.

– Не нравилась бы, – ответил он, а улыбка его приобрела грустный оттенок, – женился.

Я качнула головой, уставившись себе под ноги. На душе почему-то стало паршиво. Единственный приличный мужик, который мне по жизни встретился, самое лучшее, что может для меня сделать – это не жениться. Ну, и где справедливость? Обидно. Причем не столько из-за его слов, сколько из-за их правоты. Настроение, всего пару секунд назад пребывавшее в прекрасном состоянии, принялось стремительно падать на минусовую отметку. Стало холодно, вопреки приятным волнам тепла, которые дарил магический костер моей коже. Но… разве кто-то говорил о физическом тепле?