Текст книги "Не теряй надежду"

Автор книги: Эва Киншоу

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

4

– Ну как ты себя чувствуешь?

Завернувшись в коврик, Дайана сидела на старом автомобильном сиденье. Сапоги ее стояли рядом, одна щиколотка была обмотана разорванной на полоски футболкой. Посмотрев на Томаса Уильямса, Дайана величественно ответила:

– Отлично.

Он присел на корточки рядом с ней.

– Вид у тебя не очень. Трястись-то перестала?

– Кажется, да… Извини, я повела себя как трусиха, не хватало еще истерики…

– Ну, это была не совсем истерика.

Дайана королевским жестом повела плечом.

– Неважно. Обычно меня не так-то легко испугать какому-то быку и прочему зверью, хотя, честно говоря, никогда еще не видела их так близко. Да так неожиданно…

– Думаю, тебе стало получше, Дайана, серьезно сказал Томас. – К тебе вернулось твое былое красноречие.

– А как я выгляжу? Ужасно, да? – Она пробежалась рукой по волосам. Они были влажные, а покрывавшая их раньше пыль превратилась в грязь. Дайана посмотрела на свой синий костюм. – Бывают такие неудачные дни, правда, Том? И лицо у меня наверняка тоже все в грязи.

– Точно, – согласился он. – Грязь, следы слез, но, как ни смешно… – Он умолк.

– Что? – с вызовом спросила она.

Том улыбнулся.

– У тебя сильный характер. Думаешь, кровотечение прекратилось?

– Да.

– А как твоя спина?

Она прислушалась к своим ощущениям.

– Забавно, сейчас она меня почти не беспокоит. Сильный испуг подействовал на нее положительно!

– Может, тебе удастся уснуть?

Дайана боязливо огляделась.

– А вдруг он вернется? Вдруг это его сарай – не оттого ли он впал в такую ярость?

– Но дверь-то закрыта.

– Знаешь, сначала я боялась, что он вломится сюда.

– Обещаю тебе, что этого не случится.

– Ладно, – согласилась она наконец. – А ты что будешь делать?

– Сторожить, – усмехнулся Том.

Он помог ей улечься на самодельное ложе, накрыл ковриком, подложил под голову свой свернутый пиджак и спросил:

– Ну как?

– Нормально. А ты не замерзнешь?

Отойдя, он растянулся на сиденье от машины.

– Надеюсь, нет. Буду следить за огнем, пока смогу. К тому же я привык к походным условиям, что бы ты там ни говорила.

– Но я же взяла свои слова обратно.

– Точно. Спи, уже почти полночь.

– Так поздно? – зевнув, она поудобнее устроилась под ковриком. – Удивительно, как быстро бежит время, когда на душе весело.

Он не ответил, и Дайана задремала. Но вскоре проснулась, повернула голову к огню и положила руку под щеку.

– Дайана, – тихо позвал Томас.

– Да?

– С тобой все в порядке?

– Вполне.

– Тебе не спится? Что, соломенная постель не столь удобна, как я надеялся.

– Дело не в этом.

– А в чем?

На губах ее появилось подобие улыбки, но глаза подозрительно заблестели.

– Так, пустяки.

Томас зашевелился.

– Тебе что – грустно?

Она заморгала так, словно старалась остановить слезы.

– Да нет, просто не по себе. И огонь скоро погаснет. У нас что, нет больше дров?

– Нет.

– Ты, наверное, замерз. Почему бы тебе не накрыться чем-нибудь?

– Есть идея и получше. – Он встал. Дайана сначала не поняла, что он имел в виду, пока Том не приблизился к ней. – Может, подвинешься чуть-чуть?

Рот ее полуоткрылся, она повернулась, глядя на него снизу вверх.

– Только чтобы согреться, Дайана, – спокойно пояснил он, не сводя с нее глаз.

– Хорошо, Том.

Через несколько минут он уже устроился рядом и начал ритмично массировать ей спину. Дайана решилась сказать ему:

– Том… должна тебе признаться – это самое приятное, что я испытала за весь прошедший день.

– Я рад, Дайана. Может, ты снова уснешь?

И она уснула.

Когда Дайана проснулась, то обнаружила, что, видимо, повернулась во сне и теперь лежала в объятиях Томаса, который мирно спал.

Костер давно потух, сквозь высокое окошко просачивался слабый утренний свет. Лицом она ощущала прохладный неподвижный воздух, но под ковриком было тепло. Она судорожно вздохнула, а потом заставила себя дышать спокойно, чтобы не разбудить Тома.

Она напомнила себе, что знает Уильямса всего два дня, что у нее есть причины сердиться на него и даже ненавидеть; только это не имело никакого значения. Боже, она снова влюбилась не в того. Может, он никогда ею и не заинтересуется как женщиной…

Она попыталась мысленно образумить себя, но позади было три горьких одиноких года, и она постоянно ругала себя за то, что была такой дурой и так легко верила в хорошее. Припомнилось и многое другое. Подавив рыдание, она выскользнула из объятий Томаса и попыталась встать.

– Дайана? – Он сразу проснулся и притянул ее к себе. – Какого черта?

– Отпусти меня, Том. – И она заплакала.

– Не пущу. Что с тобой?

– Со мной ничего, – прошептала Дайана, продолжая вырываться.

– Послушай, я тебя не выпущу, так что будет лучше, если ты успокоишься и расскажешь мне, что случилось.

– Тебе незачем это знать, Том. Мои многочисленные грехи тебя вряд ли касаются… – Она резко умолкла, захлебнувшись в отчаянном рыдании.

Томас прижал ее к себе.

– Ты о Генри? – Всхлипнув, Дайана попыталась освободиться, но он держал ее, как в тисках. – Ну же, скажи мне.

– Да не о Генри, между нами никогда ничего не было! Уж не знаю, как мне удастся это доказать, но… – Она остановилась.

– Ладно. – Том погладил ее по волосам. – Тогда расскажи мне про Ричарда.

Набрав в грудь побольше воздуха, Дайана собралась было послать его куда подальше с дурацкими расспросами, но внезапно все, что ее мучило, вылилось наружу.

– Я была такой идиоткой. – Она снова всхлипнула. – Родители предупреждали меня, но я считала, что сама все знаю.

– В девятнадцать-двадцать лет? – тихо спросил он.

– Мне было около двадцати, – прошептала она. – Наверное, я тогда считала себя самой умной и умудренной жизнью. Но во многом я еще оставалась самой наивностью! Я ведь правда считала, когда он начал за мной ухаживать, что потом будут и свадебные колокола, и дети. Словом, все как положено.

– Но ведь он лет на двадцать старше тебя, Дайана.

– На пятнадцать… Сначала с ним было так весело. Наверное, его внимание мне льстило – да, я точно знаю, что так оно и было! Я чувствовала себя королевой! Является по моему первому требованию, устраивает все эти вечеринки… И я могла делать что вздумается – чем сумасброднее, тем лучше. Однако постепенно я стала осознавать, что все это напускное. Я ведь вовсе не такая взбалмошная, как могло показаться. А его во мне привлекало именно это. Ричард не принимал меня всерьез, тогда как я…

– Странно, – медленно произнес он, – впервые об этом слышу.

– Знаешь, почему тебе не удалось это раскопать? – Она тяжело вздохнула. – Когда я протрезвела и порвала с ним, я никому не сказала, как далеко зашли наши отношения, кроме моих родителей. Для Джеффриза я была лишь одной из многих… Ну, от меня было больше шума, чем от других, вот и все.

– Дайана… – Он подвинулся, устраиваясь поудобнее, и посмотрел прямо в ее синие глаза. – Ты все еще его любишь?

– Нет, – решительно ответила она.

– Но ведь вчера ты проснулась и позвала его, – напомнил Томас, прищурившись при виде залившего ее щеки румянца.

Она хотела было сказать, что со вчерашнего утра многое изменилось, но вовремя остановилась.

– Не знаю почему, – произнесла она, надеясь, что ответ ее звучит убедительно. – Может, потому что с тех пор у меня никого не было. Знаешь пословицу о старых привычках?

– Да. Так с чего же ты впала в такое грустное состояние сегодня?

– Наверное, этот сарай мне что-то напомнил, – промолвила она. – И трех лет оказалось недостаточно, чтобы Ричард Джеффриз остался в прошлом. Разве тебе не бывает грустно, Том?

– Конечно, бывает.

– К тому же ты постарался, чтобы я вспомнила о прошлом, – язвительно добавила Дайана.

Том улыбнулся и поцеловал кончик ее носа.

Дайана закрыла глаза и произнесла дрожащим голосом:

– Может, теперь ты мне поверишь, Том? Неужели ты в самом деле целуешь и обнимаешь девушек, которых на самом деле презираешь?

– Дайана, ты необыкновенная женщина, – заверил он ее.

– И что это означает? Ответ на мой вопрос? – вызывающе спросила она.

Ей показалось, что он вздохнул.

– Мы, кажется, разобрались с тем поцелуем.

– С тем, другим? – иронически осведомилась Дайана.

– Да.

Они лежали так близко друг к другу, что Дайана рассмотрела и золотистые крапинки в его глазах, и слегка насмешливое выражение в них; прикусив губу, она тотчас попыталась спрятаться за шуткой.

– Да мы же враги. Как я могла это забыть! Ну что, Том, не пора ли в путь?

– Минутку, – спокойно ответил он. – Я верю в то, что тебе было тяжело и ты еще полностью не оправилась от разрыва с Ричардом. Хотя пора бы, Диана. Не давай этому эпизоду наложить отпечаток на всю твою жизнь. Не все мужчины одинаковы – поверь мне. – Тут он привлек ее к себе и крепко поцеловал.

Не верю, ошеломленно подумала она, однако не стала сопротивляться. Ее губы приоткрылись, и она прижалась к нему всем телом, чувствуя, что тает от нежных прикосновений его рук…

– Том… Почему ты это сделал?

Он поднялся, загадочно глядя на нее.

– Нет уж, скажи мне! – настаивала она.

– Наверное, чтобы ты почувствовала, как можешь быть желанна, Дайана. Да надо быть куском дерева, чтобы не заметить твоего очарования.

– Соберись с мужеством и топай вперед по жизни – так, да? – спросила она с горечью, которую не могла скрыть.

– Да, если хочешь, то так, Дайана. – Он улыбнулся, глядя ей прямо в глаза, и Дайане показалось, что у нее сейчас сердце разорвется. – А сейчас мы попытаемся добраться до Бристоля. Не может быть, чтобы нам снова не повезло, как вчера, а?

Они проехали полпути до дома молча, потом Дайана сделала над собой усилие и заговорила, хотя бы ради того, чтобы он не думал, будто она дуется или расстроена.

– Ванну, ванну, королевство за ванну! – воскликнула она. – Кто-то что-то там говорил о белокурой богине… Сейчас бы меня точно никто не назвал так.

Он кивнул.

– Знаю, что ты чувствуешь.

– Не забудь, это не ты залил кровью целый сарай. Кстати, – добавила она небрежно, – если уж мы заговорили о белокурых богинях, тебе бы посмотреть на мою кузину Энн.

– Похожа на тебя?

– Не слишком. Тоже блондинка, но куда светлее меня. Если уж выбирать богиню, то она меня оставит далеко позади.

– Трудно себе представить, – усмехнулся он.

– Но это правда, Том. Энн выглядит… по-королевски. У нее такой вид, такое самообладание, такое… достоинство, у меня ничего подобного никогда не было, да и не будет. Она никогда не выходит из себя. Никогда не впадает в гнев, не делает ничего сумасбродного, всегда держит свои эмоции под контролем… Ну, держала до недавнего времени.

– И что вынудило ее потерять самообладание?

Дайана задумалась, размышляя о том, что же заставило кузину изменить себе, и решила, что будет лучше, если она расскажет об Энн:

– Похоже, ее брак разваливается. Мне ее муж, Брэд Питт, никогда не нравился, но я считала, что Энн счастлива с ним. Однако, оказалось, это не так. – Помолчав, она пожала плечами. – Хочешь расскажу тебе всю грустную историю? Поможет скоротать время. Если только ты пообещаешь…

– Секреты твоей кузины Энн дальше меня не пойдут, – заверил ее Томас.

– Ну, похоже на то, что Брэд видит жену беременной, босоногой и привязанной к кухне. Конечно, у него все дома по последней моде. Но Энн говорит, он не только богат и влиятелен, но еще и безжалостен; очень ревнив и относится к ней как к собственности. Заставил даже бросить работу – она была моделью, – а сейчас, мне кажется, он ее просто запугивает. Энн вынуждена признать, что ошиблась. В общем, недавно они на время разъехались – так она это называет. А потом Энн к нему вернулась. Подозреваю, что Брэд ее заставил. Затем он увез ее на острова отдохнуть. Знаешь, – Дайана внезапно нахмурилась, – странно…

– Что? – терпеливо спросил Томас.

– Дело в том, что Энн – единственный человек, которому я давала ключ от своей квартиры. Я специально сделала для нее дубликат, ведь она жила у меня, когда на время ушла от мужа.

– И сколько она у тебя пробыла?

– Неделю. Меня тогда не было. Рут тоже уезжала. Моими делами занималась Энн… – Она обернулась к Уильямсу, широко раскрыв глаза.

– А твоя кузина знает Генри?

– Да! Они пару раз встречались, когда он писал мой портрет.

– Значит, можно предположить, что если бы у нее был роман с другим мужчиной, она не стала бы хвастаться этим перед мужем?

– Естественно.

– Мама, это Дайана! Как дела? А как тебе понравилось в Кардиффе? Мама, Энн вернулась с Мальты? А Брэд?

Добравшись до дома, Дайана первым делом схватилась за телефон, забыв даже про ванну.

– Дайана, дорогая, где ты была? – кричала мать в ответ. – Твой отец получил это странное послание вчера утром, он ничего не понял!

– Мама, у меня все в порядке.

– Но кто такой этот Томас Уильямс? Мы же никогда о нем не слыхали!

– Вообще-то вы, наверное, о нем знаете; он сын Спенсера Уильямса, – сообщила Дайана, кидая косой взгляд на своего спутника. – Но…

– Дорогая! – радостно воскликнула ее мать. – Почему же ты мне не сказала, что познакомилась с ним? Я-то его не знаю, но ваши отцы вместе учились в университете, он был на нашей свадьбе, я же показывала тебе фотографии. Это серьезно?

– Да, ты показывала мне фото… Нет, мама, это несерьезно, – с ударением произнесла Дайана. – Но как насчет Энн?

– Почему же ты умчалась с ним в Лондон?

Дайана вздохнула.

– Потом объясню. Скажи, пожалуйста, Энн вернулась?

– Да, позавчера. Им повезло, они успели прилететь до того, как началась неразбериха с этими авиадиспетчерами.

– Ладно, мама. Я сейчас поговорю с Энн, а потом обязательно перезвоню тебе.

– Энн будет здесь через полчаса, – сказала Дайана, созвонившись с кузиной и еще раз переговорив по телефону с матерью.

– А что сказала твоя мама, когда ты упомянула про Генри?

– Была ошеломлена, – сообщила Дайана, потом раздраженно добавила: – Ну почему Энн мне все не рассказала?

Том пожал плечами.

– Наверное, все дело в ее муже.

– Но воспользоваться мной как ширмой!

Он молча посмотрел на нее, а потом тихо произнес:

– Почему бы тебе не отправиться в ванную, Дайана? А потом, если не возражаешь, я быстро приму душ… Или я хочу слишком многого?

– Нет, конечно, – рассеянно ответила она.

Времени на ванну ей не хватило, но до приезда Энн они оба успели принять душ и переодеться. Дайана в коричневатых брюках и теплом кремовом свитере смотрелась отлично.

– Какое блаженство! – воскликнула она, выходя из спальни с влажными распущенными волосами. – Я чувствую себя другим человеком. Да и ты выглядишь куда лучше, Том.

На нем были надеты синие джинсы и темно-красный джемпер. Он еле заметно улыбнулся.

– Как твои спина и нога?

– Нормально. Слушай, Том, ты не против, если я сначала сама поговорю с Энн? – Судя по всему, Дайана была настроена весьма решительно. – Мне бы хотелось задать ей парочку вопросов.

Поколебавшись, он кивнул, и они оба обернулись, заслышав звук машины.

– Можешь подождать в спальне, – предложила она.

– Дайана! – Энн, непривычно взволнованная, бледная и растрепанная, ничем не напоминала роскошную блондинку, о которой говорила кузина. – Ах, Дайана, ну почему же ты мне не сказала, что знаешь про меня и Генри?

– Входи, Энн, присядь, – суховато произнесла Дайана, предлагая ей стул в кухне и заваривая чай. – Я и не знала.

– Но ведь по телефону ты спросила, правда ли то, что мы с Генри… – Энн замолкла.

– Ну так?

– Да, – страдальческим голосом ответила Энн. – Я не верила, что со мной такое может случиться. После всего, что мне пришлось пережить из-за Брэда, я думала, что у меня выработался иммунитет против любви. И тут, представь себе, я встречаю Генри! – взволнованно продолжала она. – Живет по-цыгански, предан своему искусству так, что даже забывает о моем присутствии, называет меня Русалочкой…

– Ты встречалась с ним здесь, пока меня не было, даже дала ему ключ от моего дома?

– Извини, – прошептала Энн, – но я так боялась, что Брэд все узнает…

– И как ты теперь поступишь с Брэдом? – спросила Дайана.

– Знаешь, чем я занималась, когда ты позвонила? Упаковывала вещи – я ухожу от него.

– Неужели… А если бы не Генри, ты бы решилась?

– Да! – Казалось, перед ней прежняя Энн. – Я совершила ужасную ошибку, выйдя за него замуж. Он буквально силой заставил меня поехать на Мальту, но когда мы вернулись, я поняла, что больше так не смогу, собралась с мужеством и сегодня утром рассказала все отцу. Давно надо было это сделать. Отец – единственный человек, который может справиться с Брэдом. – Она махнула рукой и сморщила нос: – Конечно, он мне сказал: «А я тебе что говорил?»

Дайана представила себе дядю Кейта: он был из тех людей, на которых всегда можно положиться; к тому же он был весьма влиятелен. Рассеянно улыбнувшись, она спросила:

– Правда?

– Да. – Голос у Энн дрогнул. – Он обозвал меня дурой, а потом… сказал: «Не родился еще человек, который может позволить себе плохо обращаться с моей дочерью!»

Они рассмеялись, потом Дайана серьезно спросила:

– Ты сказала ему про Генри?

– Нет. Хватит одного шока. Кроме того, я попросила Генри дать мне время разобраться в себе.

– Понятно. А теперь тебе нужно кое с кем встретиться, Энн.

– Встретиться? – В ее глазах мелькнул огонек надежды.

– Это не Генри! – поспешно пояснила Дайана, – но, может быть, он – лучшее, чего сейчас можно пожелать. Томас Элиот, он же Томас Уильямс, кстати, сводный брат Генри Бресли. Том, можешь войти!

– Элиот? Уильямс? – с недоумением переспросила Энн.

– Дайана просто шутит, Энн. Можно мне вас так называть? – проговорил Томас Уильямс, входя в кухню и протягивая руку молодой женщине.

– Конечно, но я все равно ничего не понимаю… – Энн пожала Тому руку и вопросительно посмотрела на него.

– Дорогая, – шутливым тоном сообщила Дайана, – тебе повезло, твое непонимание скоро кончится. А вот я долго ничего не могла сообразить, и мне было крайне неудобно, уж ты мне поверь. – Она кинула на Томаса Уильямса убийственный взгляд. – Кстати, как-то раз Хью застал вас с Генри врасплох, так?

– Хью? Да. Правда, он не знал Генри в лицо, хотя и слышал о нем… Дайана, Хью такой напыщенный, просто не верится, что ты… Ой, извини, – покаянно произнесла Энн.

– И ты рассказала Генри про Ричарда Джеффриза?

– Я… – Энн покраснела. – Но я не выдавала никаких секретов – я их и сама толком не знаю. Да о чем это мы все?! – Она растерянно переводила взгляд с Томаса на Дайану.

– Видите ли… – начал Томас, но Дайана его прервала.

– Энн, чтобы уж не осталось недоразумений: ты просила Генри сохранять осторожность, не упоминать твое имя даже в дневнике?

Кузина смущенно потупила взор.

– И вы решили использовать меня для отвода глаз? – настаивала Дайана.

– Ну да, – с несчастным видом призналась Энн. – Но ты не знаешь Брэда, не представляешь, что он мог натворить! Мы не хотели ничего плохого.

Дайана рассмеялась.

– Ну что ж, Том, расскажи ей все! – вызывающе бросила она.

– Дайана, прежде всего я хочу попросить у тебя прощения, – начал Томас, глядя ей прямо в глаза, – за все то…

– Что он мне должен рассказать? – перебила Энн.

Тогда он посмотрел на нее.

– Генри попал в аварию, все время просит… Словом, я понял так, что он хотел видеть Дайану…

– Поэтому последние два дня Томас пытался силой дотащить меня до постели Генри… – заметила Дайана, но умолкла, видя, как Энн встала, побелела как полотно и пошатнулась.

– Ну что ты натворил! – в ужасе закричала Дайана.

Сшибая стулья и друг друга, они бросились к кузине.

– Я натворил? – повторил Уильямс. – И ты еще говорила об испанской инквизиции! – воскликнул он, подхватывая Энн, которая потеряла сознание.

– Ну и что теперь ты будешь с ней делать? Не можешь же ты вечно держать ее так, словно это статуя Свободы, – сердито проворчала Дайана. – Неси ее в гостиную.

Уильямс осторожно опустил молодую женщину на диван; Дайана села рядом и принялась энергично массировать ей руки, говоря без умолку:

– Энн, все в порядке, Генри уже лучше. Сегодня же Томас доставит тебя в Лондон. Дорогая, ну очнись же! Я понимаю, каково тебе, но не надо вести себя так, будто ты безвольная тряпка! Ты же сможешь…

– Возьми, – сухо произнес Томас, протягивая Дайане стаканчик бренди. – Тебе что, необходимо тараторить, не закрывая рта?

Дайана кинула на него разъяренный взгляд, сама отхлебнула бренди, а потом приложила стаканчик к бледным губам Энн. Глаза кузины приоткрылись. Увидев это, Уильямс вздохнул с облегчением и направился к телефону.

Когда он кончил говорить, Энн уже пришла в себя, хотя все еще была очень бледной. Обе женщины вопросительно посмотрели на Уильямса.

– Мне удалось забронировать место на трехчасовой рейс. Но только одно.

– Пожалуйста! – умоляюще воскликнула Энн. – Отдайте его мне!..

– Том, – обратилась к нему Дайана, когда они вернулись в гостиную, проводив Энн, – почему ты не согласился, чтобы она тебя куда-нибудь подвезла.

Он задумчиво посмотрел на нее.

– А мне сейчас некуда ехать, Дайана.

Она пожала плечами.

– Ты мог бы попасть на следующий рейс.

– Это еще неизвестно. По моим источникам в аэропорту по-прежнему царит хаос, а завтра кончаются школьные каникулы.

– Ну так что ты собираешься делать? – Дайана начала терять терпение.

– Не знаю. А что ты предлагаешь?

– Ничего, – отрезала она. – Я-то пойду к своим лошадям. А ты, Том, делай что хочешь, – Она небрежно махнула рукой.

Он не пошел за ней, а она не стала оборачиваться.

Рут в конюшне не было, но Дайану приятно поразил безупречный порядок. Ровер и Джульетта приветствовали хозяйку радостным ржанием. Остальные лошади тоже чувствовали себя прекрасно, но она провела в конюшне довольно много времени, меняя им попоны на более легкие. Когда она закончила и направилась к себе наверх, гадая, там ли еще Томас или нет, уже стемнело. Может, он понял ее намек и заказал такси, пока меня не было? – подумала Дайана.

Ничего подобного. Он крепко спал на ее диване. Она постояла, глядя на него, но он даже не шелохнулся. Отвернувшись, Дайана тихо прошла к себе в спальню, бесшумно закрыла дверь и тоже легла.