Текст книги "Шелк"

Автор книги: Эва Хансен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Не знаю, я в дела начальства не лезу. Меньше знаешь – крепче спишь и меньше вероятность заработать выговор или потерять премию.

– Тут ты прав. Ладно, давай думать о Мартине.

Буквально через минуту Вангер почти ввалился в их кабинет. В крошечной комнатке и без того тесно, Вангер занял в ней все оставшееся пространство, но ни Кевин, ни Фрида не возражали. Фрида вообще здесь на птичьих правах, в Управление она пока не вернулась, а Даг хозяин всего отдела, пока Оке Винтер в отпуске.

– Ну, что там у нас с Мартином? – как ни в чем не бывало поинтересовался Вангер и вдруг посетовал: – Фрида, автомат опять не работает.

Фрида рассмеялась: неработающий автомат с кофе был всегдашней проблемой Дага. Когда они вместе работали в соседнем кабинете, Фриде приходилось приносить кофе самой, агрегат упорно отключался при одном только приближении Вангера, словно тот намеревался выжимать из него кофе устрашающими методами.

– Сейчас принесу. Купил бы уже кофеварку, что ли?

Даг только махнул рукой: у него и кофеварки ломались через день.

Когда она вернулась с тремя стаканчиками кофе, Даг и Кевин уже набросали на листе (Вангер не любил экран компьютера, предпочитая записи вручную) то, что известно об убийстве Карла Сандберга, и перешли к вопросам по Мартину.

Получалось, что Торстейн отсиживался в домике на острове Скарпё, откуда его должен был забрать Мартин и спрятать пока в доме Ларса. Идеально, ведь Мартин прекрасно знал, что после смерти Жаклин ни Ларс, ни Свен там не появляются. У Мартина уж точно были ключи от дома, и он знал систему сигнализации и освещения.

– Почему мы не заинтересовались Скарпё раньше? Почему не узнали, что там у Торстейна дом?

Кевин покачал головой:

– Домик небольшой, но не в том дело. Он даже не на имя Трувассон, а на имя Раннес, это первая фамилия владелицы. Мы не могли знать, никто же не думал, что он прятаться мчался, решили, что просто так вышло.

– Так вышло… – проворчал Даг. – Случайностей не бывает! Нужно проверить алиби Мартина и доказать, что врет.

– Думаю, его могло и не быть на острове в день пропажи Петры. Она могла действительно приехать с кем-то из приятелей, чтобы похвастать своими возможностями.

– Ну и где этот приятель?

Фрида пожала плечами:

– Или удрал с перепуга, или надо искать еще один труп на острове. Но Мартин и впрямь мог быть в тот день в Копенгагене. Другое дело ночь убийства Карла Сандберга. Там точно он. Укокошили бедолагу вдвоем и воспользовались его катером.

Кевин возразил:

– Нет, не получается по времени. Все, что он мог, – высадить Торстейна где-то по пути. Но нам не найти где, там мелких островов полно, пересидел до следующего дня, и все.

– Ладно, попробуйте выяснить, есть ли записи камер у дома Мартина за ту ночь.

И снова они с Кевином до рези в глазах изучали видео с камер наблюдения. Не потому, что камер у дома было много, просто Фрида нашла еще одну зацепку.

Да, Мартин в тот день вернулся утром и пешком. Это вспомнил даже консьерж, просто он не сразу открыл, и Юханссон закатил скандал по поводу плохого выполнения им обязанностей. Сказал, что всю ночь гулял с друзьями и хочет спать, хотя одет был вовсе не нарядно.

– Что значит «не нарядно»?

На вопрос Кевина консьерж усмехнулся:

– Когда Мартин гуляет с друзьями, он выглядит как женщина, а не как мужчина.

– Тьфу ты! А пахнет он как, вот так?

Кевин уже выяснил, как пахнет иланг-иланг, долго мучил продавщиц парфюмерных отделов, пока не нашел знакомый запах и не вынудил надушить платочек, который прятал в закрытом пакетике для вещественных доказательств.

Консьерж кивнул:

– Во-во, как бабенка. Сам уже привык, да и мы привыкли, но если Мартин мимо прошел, то не учуять невозможно.

– В то утро он тоже так пах?

– А он всегда пахнет.

Дагу не давал покоя белый катер, но что-то подсказывало, что этот катерок может дать ответы на многие вопросы.

Но белых катеров в Стокгольме абсолютное большинство, проще найти какой-то другой. Вангер решил зайти с другой стороны. Далеко не все катера могли быть в акватории рядом с нужным островом в нужное время. На мостах и местах отправления паромов, в самых разных местах на набережных стоит множество камер наблюдения, на каких-то из них наверняка запечатлелся нужный катер.

Оставались «мелочи» – отсеять все ненужные в количестве нескольких тысяч штук.

И все равно Вангер вызвал Кевина Эка, изложил тому свою идею. Кевин немного подумал, потом попросил:

– Я привлеку Магнуса?

– Хорошо.

Магнус согласился помочь, и приятели взялись за титанический труд.

Они отсекли все мосты и набережные, которые вряд ли могли помочь, ограничили время одним днем, когда катер, по словам Петера, стоял у малого причала. Именно в тот день ушла из дома и не вернулась Петра.

Фрида решила, что просто не имеет права оставаться в стороне, тем более ее фактически прекратившее работать агентство существовало на деньги Ларса. Сначала она носила парням кофе и всякую всячину, потом тоже села за компьютер, просматривая все подряд.

Наверное, все нужное находится случайно, или этот случай подворачивается тем, кто его заслужил. Она запросила в поисковой системе просто фото и видео за тот день и отобрала территориально все, что имело отношение к архипелагу. Именно подпись под снимком: «Фото Лизы на фоне острова с роскошным старинным домом. Хочу такой же!» – заставило Фриду открыть этот снимок.

Остров тот самый и дом-замок Ларса! Фотография с борта какого-то прогулочного судна сделана со стороны большого причала, а катер был у малого. Чувствуя, как от волнения даже руки вспотели, Фрида залезла в альбом автора, пролистала несколько десятков фотографий того дня и… вот оно! Теперь уже другая девушка сидела на фоне острова, но причал малый. И у этого малого причала стоял белый катерок!

– Магнус, Кевин, посмотрите, что у меня…

Парни оказались рядом в считаные мгновения: слишком взволнованным был голос Фриды.

– То, что надо.

То, да не то: девушка сидела, почти загораживая номер на катере, видна только последняя цифра – 2. Связались с авторами этих снимков, но у тех больше ничего не было. Остров они помнили, а вот катерок нет.

– Но это лучше, чем ничего, – почти бодро объявил Магнус.

Кевин уже запрашивал данные на всех владельцев катеров, чьи номера заканчивались на эту цифру. Стали проглядывать длиннющий список, и вдруг… снова повезло Фриде: именно на ее странице нашлось интересное имя.

– Кевин, смотри – Андреас Флинт.

Тот броском переместился к Фриде:

– Фью… – схватился за мобильный. – Даг, белый катер с номером, заканчивающимся на «2», есть у Андреаса Флинта!

– При чем здесь номер 2?

– А? Мы нашли фотографию острова нужной даты, там у малой пристани катерок, только на снимке не весь номер виден, заканчивается на двойку. Такой катер есть у Флинта!

– Сейчас приду.

«И пусть этот Флинт попробует доказать, что не был там!» – таков вердикт Кевина.

Вангер оказался осторожнее…

– Даг, а ведь Флинт не мог не знать Торстейна, они же женаты на сестрах, – вспомнила Фрида.

– Значит, это Флинт, а не Мартин привез Петру на остров.

– Вот именно! – почти обрадовался Кевин. – Вернее, это Петра пожелала показать отцу, что именно желает получить в качестве наследства. Они приплыли, а там Торстейн! Возможно, Флинту удалось удрать, а Петру он бросил. Как оправдаться, сам же привез? Он и придумал историю с исчезновением. Все же совершенно ясно!

Глаза Кевина просто сверкали, пусть не сам, пусть вместе с Фридой и Магнусом, но он смог распутать узелок.

– Значит, нужно поинтересоваться, где был Андреас Флинт в тот день и куда плавал на своем катере с цифрой 2 в номере. – Даг остался спокоен, он в отличие от Кевина прекрасно знал, что и не такие «ясные» версии разваливались. – Я вызову Флинта на завтра.

Эк переводил взгляд с одного на другого, не понимая, как они все могут оставаться спокойными: Кевину казалось, что нужно бегом бежать к Флинту, заковывать его в наручники и допрашивать по всей строгости, а не вызывать на завтра для беседы.

Вангер заметил возбуждение молодого коллеги, кивнул:

– Кевин, зайди ко мне.

В кабинете пригласил сесть, сам сел напротив, вздохнул:

– Кевин, понимаешь, то, что нам кажется ясным и не вызывает вопросов, может легко разбиться единственной мелочью. Если ты будешь переживать из-за каждой версии, которая сложится у тебя в голове, очень логичной, подтвержденной фактами, неоспоримой, то тебя ждет много разочарований. Относись к версии как версии, но не больше. Завтра мы поговорим с Флинтом, и вот если у него не будет вразумительного, доказательного объяснения, где он был в тот день, только тогда будем припирать его к стенке обнаруженными фактами.

Когда несчастный Эк, восторг которого не разделили старшие, вернулся в свой кабинетик, Фрида его успокоила:

– Кевин, подожди до завтра, если у Флинта нет алиби, все закрутится так, что только успевай поворачиваться. А если алиби вызовет вопросы, будем искать подвохи, как с Мартином.

Магнус с Фридой отправились домой. Они шли от Слюссена пешком, наслаждаясь чудным летним вечером и обществом друг друга. Фрида поймала себя на том, что рядом с Магнусом ей очень спокойно. Он настоящий друг, готовый примчаться из Лос-Анджелеса только потому, что у друзей проблемы.

Мелькнула шальная мысль, что Магнус был счастлив удрать. Только хотела поинтересоваться, не так ли это, как он спросил сам:

– Фрида, как у вас с Густавом? Почему ты до сих пор здесь?

Кажется, Магнусу не очень легко дались эти вопросы, обычно он не лез в личные дела друзей.

– Я тебе надоела? Вроде не шумлю, в дверь не ломлюсь, вам с Бритт не мешаю…

Он на шутку не повелся.

– Ты счастлива или несчастна?

Фрида задумалась. Ей спокойно, но по ночам накатывает сумасшедшее желание попросту отправиться в дом к Густаву и, встав на колени, прямо на крыльце сделать ему минет. Густав разбудил во Фриде то, о чем она сама не подозревала. Правильно говорят, что нет холодных женщин, есть мужчины, не умеющие растопить их лед. Густав сумел снежную королеву, для которой существовала во-первых, во-вторых и в-третьих работа, потом дружба, самые разные дела, а сексу отводилось какое-то очень далекое место на периферии интересов и времени, превратить в горячую штучку. А теперь у этой штучки не было приложения сексуальной энергии и многочисленных, полученных с ним умений.

Конечно, ей тяжело и плохо, но несчастна ли? Нет, все же у Фриды хотя и оказался бурный темперамент, он не настолько сумасшедший, чтобы биться головой о стену или рвать на себе одежду прилюдно, если нет выхода энергии.

А еще у нее был повод для беспокойства – отсутствие критических дней и отсутствие полосок на тестах на беременность. Как ни крути, а для женщины это определяющий момент, беременность меняет жизнь и отношение к ней.

– Не знаю, Магнус, правда, не знаю.

– Если Густав позовет, вернешься?

– Наверное…

Она не стала говорить о возможной беременности: ни к чему Магнусу знать такие тайны, даже Бритт пока не говорила, сама еще не уверена.

Этот разговор подтолкнул к походу к врачу, потому на следующий день у Вангера, когда тот беседовал с Флинтом, Фрида не была. Но ей и не обязательно.

Флинт никакого беспокойства не проявил, но желанию Вангера побеседовать не о поимке преступника, а о нем самом удивился, почти возмутился:

– При чем здесь то, где был я?

– И все же ответьте на простой вопрос: где были вы в день исчезновения вашей дочери?

– У меня была встреча.

– С кем?

– Я… я не могу этого сказать.

Кевин, сидевший в углу, не взвыл, только будучи остановлен строгим взглядом Дага.

– Придется сделать это.

Флинт остался непреклонен:

– Я не могу, это не моя тайна, в конце концов!

– Я не спрашиваю вас, с кем вы были, скажите где.

– Нет, узнав где, вы легко узнаете и с кем. – Он демонстрировал готовность молчать даже под пытками.

– Вы понимаете, что это лишает вас алиби на нужное время и может дорого обойтись?

Флинт хмыкнул так, что Вангер ему поверил:

– Это всего лишь неприятности, а если скажу, то буду рисковать жизнью.

Даг с Кевином переглянулись. Эк опустил глаза, чтобы был не так явно заметен их довольный блеск.

– Торстейн грозил вас убить? – Даг тоже постарался заняться бумагами на столе, начав их перекладывать.

– Кто? Торстейн? При чем здесь Торстейн? Он грозил меня убить?! О господи, только этого не хватало!

Вангер смотрел на Флинта и не мог понять, что именно тот изображает. Какой-то сумбур удивления, раздражения, ужаса и снова раздражения.

– Кого вы боитесь?

– Вы мне надоели с нелепыми расспросами! Я был с дамой, если ее муж об этом узнает, нам обоим крышка.

– Вы боитесь мужа любовницы?

– Конечно, а кого же еще?!

Флинту было жарко от одной мысли, что придется отвечать за свое рандеву. Даг подумал, что хозяин красавицы явно обещал при случае нарезать любовнику, наставившему рога, кое-что тонкими ломтиками. Но смеяться над незадачливым ловеласом не хотелось.

– У вас есть катер?

Флинт почти отмахнулся:

– Есть.

– Куда вы на нем плавали в тот день?

– Я на катере?! Шутите? Он второй месяц в ремонте, и неизвестно когда сделают. Я же говорю, что мне опасно рассказывать о своей встрече.

– Где его ремонтируют?

– В мастерской…

Флинт спокойно сообщил координаты и добавил, что это нанятые ревнивым супругом молодчики изуродовали катер.

– Проще не восстанавливать.

– Когда это произошло?

– Два месяца назад.

– То есть как раз когда случилась трагедия с Аникой, Лорой и Адлером?

Флинт нахмурился, пожал плечами:

– Да, кажется.

Вангер сухо сообщил, что больше его не задерживает, но, если понадобится, может вызвать снова. А данные о катере проверит.

Желания даже просто разговаривать с этим человеком не было. Кевин смотрел на выходящего из кабинета Флинта с такой злостью, что, если бы взглядом можно было убить, Флинт до двери не дошел.

Презирать было за что: у человека убили жену и друга, погибла свояченица, едва не погибла тогда дочь, пусть и приемная, а он занимался амурными делами и сожалел только о разбитом катере.

Стоило закрыться двери, как Кевин прошипел:

– Вот гад, а?! Надо узнать, с кем был, и сдать его мужу.

– Женщина пострадает, – напомнил со вздохом Вангер. – Лучше займись ремонтной мастерской. Выясни, там ли катер, хотя, думаю, он не стал бы лгать, зная, что мы проверим. Узнай, как велики повреждения и как давно ремонтируют.

– Угу.

Слова Флинта о ремонте катера и его сроках подтвердились и никакого сомнения не вызывали. Рассерженный муж постарался привести катер в неремонтопригодное состояние.

Кевин возмущался:

– Во дурак! В следующий раз его самого приведут в такое состояние.

Но у них уже была новая зацепка. Еще утром Вангеру позвонил Магнус, посоветовав посмотреть предпоследнюю страницу списка владельцев катеров.

– Даг, каждый десятый катер имеет такой номер. Если бы была видна первая цифра, было куда легче. Посмотри предпоследнюю страницу, там есть интересное имя…

Вангер просмотрел, усмехнулся:

– Ты прав, интересно. Но у него алиби.

– Надежное? Такие совпадения бывают редко.

– Спасибо, Магнус. Проверим.

Кевин возвращению к старым версиям даже обрадовался:

– Я же говорил! Этот Мартин гнусь еще та…

Вангер оборвал его:

– Кевин, если я еще раз услышу, что ты кого-то обзываешь или даешь определения, кто преступник, а кто нет, до того, как такое определение даст суд, ты будешь искать другое место работы. Ты меня понял?

– Да, – смутился Эк.

– Отправляйся к консьержу и возьми записи камер за нужный день, но ни о чем не расспрашивай. Ты не умеешь держать свои мысли при себе, потому ни в какие разговоры не вступай, просто продемонстрируй разрешение на изъятие записей и все.

– Да.

– Кевин, я не шучу. Ты официальное лицо и не имеешь права высказывать то, что придумал. Не хочешь навлечь на себя неприятности – лучше держи язык за зубами. Иногда болтливость может навредить сильнее, чем потерянные улики.

Пока Кевин беседовал с консьержем, Фрида занималась машиной Мартина в день исчезновения Петры. Она и сама не могла бы объяснить, что именно не давало покоя. Вот эта машина перед домом Мартина, рядом веселая компания, включая его самого, вот на Эресундском мосту, все верно, а вот фотография развеселой компании возле бара «Каласет» в Копенгагене, которую Мартин предоставил в качестве доказательства, что провел день именно там. Видно, конечно, не ах, но машина и сам Мартин просматриваются. И приятели подтвердили его алиби.

– Зачем тащиться в Копенгаген, чтобы сидеть в баре со шведской кухней? – недоумевала Фрида. – Наверняка они и в Вене ищут такую же.

Пыталась вспомнить что-нибудь о самом баре, но, кроме дерева в кадке у спуска в полуподвал и красно-брусничных стен, память ничего не сохранила. Проезжая ли улица? Если нет, то этих могли оштрафовать, значит, будет подтверждение. Но они были там вечером, даже ночью, нарушение могли и не заметить.

Открыла карту Копенгагена, убедилась, что улица Вендерсгейт проезжая, хотя и односторонняя. Фрида искала и искала зацепку, чтобы либо подтвердить правоту заявления Мартина, либо опровергнуть. Что-то, чего она никак не могла уловить, не давало покоя, и Фрида прекрасно знала, что эту важную деталь обязательно надо найти, подсознание уже заметило то, чего сознание понять еще не смогло.

И вдруг она замерла, увеличила снимок, переместилась от центра в сторону… Снова приникла к экрану.

Когда Кевин вернулся в кабинет, Фрида встретила его вопросом:

– Кевин, Магнус умеет улучшать качество изображения при увеличении фотографии. Ты можешь?

– Обижаешь! – фыркнул Эк, и через полминуты у нее было отличное изображение интересующего лица.

– Ну и рожа! Чья это?

– Кто-то из приятелей Мартина.

– Что тебя беспокоит?

– Не могу понять, что-то здесь не так, – вздохнула Фрида. – А что у тебя?

– Сейчас посмотрим. Даг запретил беседовать с консьержем, велел только забрать записи. Вот этот день… Да, машина Мартина с утра у дома, вот его приятели. – Кевину очень хотелось сказать «уроды», но сдержался.

На видео все садились в машину и отправлялись куда-то, судя по заявлению Мартина в Копенгаген, покутить. Алиби Мартина подтверждалось – он действительно был с друзьями в Копенгагене, машину зафиксировали камеры на мосту, а потом была сделала фотография возле копенгагенского бара. Видео подтверждало то, что предоставил и сам Мартин на фото.

Нашлось и то лицо, которое Кевин обозвал рожей.

– Есть еще записи, когда они приехали?

– Да, вот.

Это было уже через день – все в обратном порядке: машина вернулась, все выбрались, прощались, шутили и расходились. Мартин отправился в дом, а водитель повез приятелей, видно, по домам.

– Что и требовалось доказать, – произнесла Фрида с заметным удовлетворением и откинулась на спинку стула, сладко потягиваясь.

– Что ты там увидела?

– Смотри, на снимке, который нам дал Мартин, у этого человека усов нет, а через день в Стокгольме уже есть. Сбрить усы можно вмиг, а вот отрастить…

– Думаешь, наклеены?

– Нет, думаю, фотография из Копенгагена старая. Надо разыскать этого типа и выяснить, что у него с усами.

– Сейчас выясним…

Когда через полчаса Даг заглянул в кабинет к Эку, Фрида и Кевин голова к голове разглядывали какие-то снимки.

– Что нашли?

– Мартина не было дома в ночь убийства Карла Сандберга, а фотография, которую он предоставил в качестве доказательства своего загула в Копенгагене в день исчезновения Петры, в действительности сделана много раньше.

– Как вы это выяснили?

– По усам! – бодро заявил Кевин.

– По чему?

– У его приятеля на снимке усов нет, а сейчас они есть.

– А на фотографии разве даты не было?

– Нет, снимок сделан телефоном, там не всегда выставляют даты.

Фрида рассмеялась:

– Он потому ее и дал, что не нашел никакого другого снимка без даты! А этот старый.

– Значит, это Мартин привез Петру Торстейну…

Кевин замотал головой:

– Зачем ему Петра? Не понимаю.

– Петра заявила права на свою долю наследства. Большую долю. Мы считали, что заинтересованы только Ларс и Линн, но забыли про Мартина. Ему совсем не нужна еще одна совладелица замка.

– Но почему не убили, а столько времени насиловали? – Фрида даже поежилась, вспомнив шрамы Петры.

– Мы же не знаем, какие отношения у Торстейна и Петры, может, они были любовниками? Петра мазохистка, ее и Адлер мучил тоже. Может, она сознательно отправилась к Торстейну по зову страсти, так сказать? А потом все не так пошло.

И снова Фрида ежилась. Хорошо, что Вангеру в голову не приходит, что она тоже занималась этим. Откуда Фриде знать, что Вангеру об их отношениях с Густавом все известно, нет, конечно, Густав не делился подробностями использования вибраторов или способом вынудить Фриду сделать минет, но о характере самих отношений, как и о том, что они прерваны, Даг знал.

Фриде не до Дага, у того есть своя Агнесс. Фрида решила для себя: все, больше никакого садомазо, только ванильный секс! Только вот с кем?

Она постаралась отогнать мешающие работе мысли о сексе, но те упорно лезли в голову. А еще возвращалась мысль о том, что задержка критических дней уже перевалила за четвертую неделю. Что это?

Нет-нет, лучше не думать! Все хорошо, у нее все прекрасно безо всяких Густавов. Жила же раньше, и дальше проживет.

Картина, кажется, сложилась.

Кевин все же поинтересовался:

– Чего это Мартин у Торстейна на побегушках-то? Он же достаточно богат, зачем ему этот урод?

Фрида внимательно смотрела на экран, куда были выведены две фотографии Мартина и Торстейна, пытаясь понять, что их могло связывать, ну, кроме невольного пребывания на одном острове.

– Чем-то обязан Мартин Торстейну.

– Угу, или Торстейн полезен Мартину, – хмыкнул Вангер, – но Мартина надо брать наверняка, только имея все доказательства. У него адвокат ушлый, я уже однажды арестовывал Мартина, имея в руках неопровержимые доказательства. Но этот Ян Нильсен сумел убедить суд, что отпечатки на месте преступления оказались случайно, его клиента с кем-то спутали, машиной и барахлом воспользовались и так далее. Только с поличным и лучше прямо на месте преступления! Иначе выскользнет, как угорь.

Фрида вздохнула, складывая исписанную бумагу в стопку:

– Но место преступления – это Скарпё или дом Юханссонов. Даже если мы устроим очную ставку им с Карлом Сайрусом, Мартин скажет, что всего лишь испугался и украл катер. Привязать его к убийству хозяина катера будет трудно.

– Придется подождать, а лучше всего поймать Торстейна, чтобы они друг друга сдали, спасая свои шкуры.

– Хуже нет, когда знаешь, кто преступник, но не можешь убедить в этом суд! – Глаза Эка горели праведным огнем, словно ему ежедневно приходилось спорить с правосудием.

– Суд, Кевин, не надо убеждать, мы должны предоставить не убеждение, а неопровержимые улики, такие, чтобы никакой Ян Нильсен не смог заболтать. Потому пока работаем дальше. Ты хоть предупредил консьержа, чтобы не болтал лишнего?

– Да, – кивнул Кевин, мысленно ругая себя за то, что этого не сделал. Решил сходить еще раз и предупредить.

Фрида и Вангер решили расспросить о Мартине и Торстейне Ларса, но того не было в Стокгольме – увез Линн с Мари, Осе и Свена в Швейцарию и задержался там. Обсуждать такие вопросы по телефону не хотелось, хотя Даг понимал, что, если приспичит, и по телефону поговорит, и самого Ларса вызовет. Слишком многое поставлено на кон.

Загадка взаимоотношений между Мартином и Торстейном не разгадывалась, а Фриду серьезно отвлекли личные дела. В ее жизнь вернулся Густав.