Текст книги "Шелк"

Автор книги: Эва Хансен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Внутри шевельнулось предательское сожаление, что ушла сейчас, но Фрида затоптала эту мыслишку на корню. В конце концов, есть какие-то границы, она рабыня, но не во всем же. Если это не годится для БДСМ, значит, она не годится для БДСМ тоже, Густаву придется выбирать.

Фрида тряхнула волосами, словно отгоняя всякие сомнения, и решительно зашагала к метро. Оставалось придумать, куда ехать. Хотя что тут решать, у нее же остался ключ от квартиры, где жили с Бритт. Бритт почему-то не стала переносить все вещи к Магнусу, оставила свои и Фрида. Конечно, многое у Густава, но без этого можно обойтись.

По Сёдермальму она топала пешком от самого Слюссена, старательно избегая мыслей о Густаве и том, что теперь будет, и ловила себя на том, что ждет звонка на свой телефон, ведь Густав знает этот номер. Телефон молчал…

Нет, лучше думать о работе! А еще о том, что в холодильнике пусто, он вообще выключен, а обеда не было и есть хочется страшно. Купила пиццу, ведерко мороженого, потом добавила фрикадельки и пиво, чуть подумав, взяла пачку кофе, йогурт на утро… Ладно, если будет мало, можно сходить поужинать куда-нибудь, все равно сидеть одной дома и пытаться не думать о Густаве невозможно.

Но все пошло не так.

В окнах квартиры Магнуса горел свет! Пару секунд Фрида просто разглядывала окно, пытаясь понять, что бы это значило. Грабеж? Но какой грабитель будет включать свет, когда можно обойтись и без освещения? К тому же брать у Магнуса, кроме его компьютеров, просто нечего.

Неужели они с Бритт вернулись раньше времени?! Друзья улетели в Лос-Анджелес меньше пары недель назад, но Фрида по-настоящему соскучилась по суматошной Бритт, да и по Магнусу тоже. Она бросилась на третий этаж и позвонила в квартиру напротив своей, не заходя домой. Дверь открыл действительно Магнус.

– Вы уже вернулись?! – буквально возопила счастливая Фрида, сунула Магнусу в руки пакет с покупками и метнулась в комнату, чтобы скорее увидеть Бритт. Магнус остался стоять в прихожей.

Комната была пуста.

– А… Бритт?..

– Она осталась дома. Я прилетел один. – Голос спокоен, словно так и задумано.

– Подожди, я не понимаю, – Фрида рассеянно приняла обратно пакет, который только что отдала другу, – вы поссорились?

– Нет.

– Что-то не так с родителями?

– Все так. Просто Линн сообщила об исчезновении Петры, я сразу прилетел.

– А Бритт осталась? – Фрида прищурила глаза, глядя на Магнуса так, словно готова клещами вытащить из него правду. Применять кузнечный инструмент не пришлось, Магнус объяснил просто:

– Линн и Ларс в беде, им нужна наша помощь. Если Бритт важнее пляжные вечеринки или лежание у бассейна, то… – Он пожал плечами, не договорив. Но потом хмыкнул и все же добавил: – …но если друзья, то прилетит.

И стало вдруг так легко! Умница Магнус, все расставил по своим местам. Их друзья в беде, ни Фрида, ни Магнус, ни даже Кевин Эк не поверили, что Линн или Ларс причастны к исчезновению Петры, значит, надо найти настоящего виновника. Кому же это делать, как не друзьям?

И это в тысячу раз важнее сексуальных игр в доме Густава. Если Густав ее любит, то поймет. Кстати, он же приятель Ларса.

Магнус что-то уловил, подозрительно поинтересовался:

– А ты что здесь делаешь?

Фрида рассмеялась в ответ:

– Живу. Я твоя соседка, забыл?

– И… давно?

Этого компьютерного гения не обманешь, он не только свои компы насквозь видит, но и друзей тоже. Фрида махнула рукой:

– Только что. Вопрос тот же, что и у тебя: захочет – придет. Ты голоден?

– Как зверь! Пойдем куда-нибудь ужинать?

– У меня пицца, фрикадельки и пиво с мороженым.

Магнус расхохотался:

– Пиво с мороженым это, конечно, здорово. Уговорила, поделимся – мне пиво, тебе мороженое. И расскажешь, что там.

Пока готовились фрикадельки и пицца, Фрида поведала о трупе, Торстейне и Петре.

– На неделю нельзя оставить! – притворно ворчал Магнус. – Исчезните, перессоритесь, того и гляди разбежитесь. Ладно, я сначала с Кевином поработаю, он наверняка уже что-то раскопал.

Они ели привычную пиццу и беседовали. Магнус смотрел каким-то странным, блестящим взглядом, словно хотел о чем-то спросить, но не решался. В ответ на расспросы о будущих родственниках покачал головой:

– Никаких родственников в Америке. Я не собираюсь жениться. – Чуть подумал и добавил: – Нам с Бритт и так неплохо. А как ты, почему здесь, а не у Густава?

Фрида чуть смутилась:

– Взяла тайм-аут. Устала.

Магнус понимающе усмехнулся:

– Слишком много удовольствия тоже плохо?

– Давай поговорим о Петре?

Он коротко кивнул, но взгляд снова был странный. А еще говорят, что трудно понять женщин! Мужчин не легче.

Когда от пиццы остались последние кусочки, уже было решено, что Фрида встретится с Флинтом и попытается выудить дополнительную информацию, а Магнус действительно поработает с Кевином Эком, может, удастся выловить следы Петры в Сети.

Фрида все же задала вопрос о подруге:

– Что у вас с Бритт?

Ожидала, что он отмахнется, но Магнус не стал этого делать, сокрушенно покачал головой:

– Бритт здесь и в Лос-Анджелесе – два разных человека. Ты можешь представить нашу Бритт щебечущей с подругами в розовом, напичканными силиконом везде?

– Не могу, – призналась Фрида.

– И я не мог, пока не увидел. Бесконечные косметологи, фитнес-тренеры, болтовня о похудении и новых машинах у кого-то… Не Бритт, а Барби. Черт побери, Америка определенно оглупляет.

– А ты чем занимался?

– Без конца отвечал на вопросы родственников о своих корнях, своих планах и своем бизнесе. Произвел впечатление, заявив, что жениться в обозримом будущем не намерен, а с Бритт сплю по-дружески. Особенно впечатлил бабушку.

Фрида живо вспомнила рассказы Бритт о бабушке, посоветовавшей внучке сохранять девственность до самого замужества, чтобы потом этим аргументом отражать любые укоры супруга в неверности. Заявить этакой пуританке, что занимаешься сексом с ее внучкой просто потому, что нет никого другого…

– Какую бабушку, по отцу?

– Угу. Занятная дамочка, ее даже старушкой не назовешь. Представляешь, в Сети как у себя на кухне. Хотя нет, на кухне она как раз хуже. И на мотоцикле ездит.

– На чем?!

– У нее «Харлей Дэвидсон», не последней модели, конечно, но блестит весь!.. Женщине восьмой десяток, а она по шоссе на «Харлее» рассекает. Мы с ней наперегонки ездили.

Фрида смотрела на Магнуса во все глаза.

– А где была Бритт в это время?

Парень недоуменно пожал плечами.

– У меня за спиной, где же еще?

– А говоришь, с подругами у бассейна.

Магнус кивнул:

– Вот в том и странность. То как человек мотается на мотоцикле, то щебечет у бассейна с силиконовыми дурами. Кажется, я ей не слишком нужен, и осознала Бритт это там.

– А как ты уехал?

– Линн сообщила о проблемах, я Бритт спросил, полетит ли она со мной.

– И?

– У нее встреча с подругами… Я здесь, а она… – Магнус потянулся, чтобы поставить стакан с остатками пива на стол, но по пути замер, потому что раздался звонок в дверь.

Они с Фридой смотрели друг на дружку с немым вопросом. Было ясно, что прибыла чья-то половинка, только вот чья?

Все же снимала квартиру Фрида, она и пошла открывать. Перед дверью глубоко вздохнула…

– Привет! Хорошо, что ты дома, а то Магнус куда-то подевался, хоть на улице ночуй! – в прихожую впорхнула груженная двумя здоровенными сумками Бритт, загорелая и основательно похудевшая (и когда успела за десяток дней?).

Фрида приложила палец к губам, кивнув на кухню:

– Магнус там.

Бритт замерла, потом опасливым шепотом поинтересовалась:

– Меня ругал?

– Нет. А есть за что?

– Вот еще! – привычно фыркнула в ответ Бритт.

Фрида с трудом удержалась, чтобы не сгрести подругу в охапку от понимания, насколько соскучилась по ее непоследовательности. Но Бритт уже скользнула в комнату и уселась (хорошо хоть не с ногами) в кресло напротив Магнуса.

– Ну, и почему бы не подождать меня?

Тот спокойно пожал плечами:

– Ты не изъявляла желания ко мне присоединиться.

Верная своей привычке продолжать разговор с любого желаемого ею места Бритт объявила:

– Мне пришлось лететь сверхзвуковым «Конкордом»! Представляете, какой кошмар?! Я так боялась…

Фрида не успела вслух усомниться в том, что подруга в принципе способна бояться, Магнус протянул руки:

– Иди ко мне, я тебя пожалею.

Скорость, с которой Бритт оказалась на коленях у Магнуса, подсказала Фриде, что ей лучше удалиться в свою комнату.

Наверное, если бы не происшествие с Петрой (Фрида не желала думать, что с девушкой что-то серьезное), она не смогла бы так быстро справиться со своими проблемами, прийти в себя и вернуться к обычной жизни. Она ничего не рассказала Магнусу и Бритт о закрытом клубе, вернее, о том, что однажды видела Петру именно там. Но эта мысль не давала покоя.

Поговорить с Густавом о Петре и клубе не удалось, зато сейчас, думая о нем, Фрида тут же вспоминала Петру и словно стряхивала наваждение. Густав не звонил, будто вычеркнув ее из жизни. Может, так и было?

Когда Магнус съел пиццу, а Бритт мороженое, они ушли к себе, Фрида осталась одна. Чтобы не думать о себе и Густаве, принялась размышлять, кто еще мог бы знать о клубе и его членах.

Ларс! Конечно, он знает все и обо всех.

Но звонить поздно, лучше завтра. Даже если Ларс что-то знает, сегодня он уже едва ли расскажет, их малышка спит, да и Линн тоже. О том, спит ли Густав, Фрида старалась не думать.

Густав не спал, он сидел мрачнее тучи, пытаясь придумать хоть что-то, чтобы забыть, перестать желать Фриду каждую минуту. Не получалось. Все в доме напоминало, просто кричало о ней, взгляд на любой предмет мебели немедленно вызывал в памяти сцену секса в этом месте, в спальню или душ вообще пойти невозможно: всюду мерещилась обнаженная, прекрасная Фрида.

– Так и свихнуться недолго…

Конечно, проще всего было бы позвонить, а то и приехать к ней самому, обнять, раздеть и осуществить все свои фантазии, а не маяться в одиночестве. Но Густав не желал уступать. Если она просто отказалась от общения, как сделала это тогда, испугавшись, он бы понял. Но Фрида так легко переступила эту черту, вернулась в свой скучный мир, в котором царила ее работа, друзья, обывательские обязанности! Так легко отказалась от него!

А вот он от нее отказаться не мог.

Измучившись вконец, Густав вдруг заявил сам себе:

– Клин клином вышибают!

Женщина звонка не ожидала:

– Густав? Сейчас? Хорошо, приеду…

Открывая дверь той самой блондинке с видео, Густав уже жалел, что затеял эту встречу, но отменять не стал. Клин клином вышибают.

– Привет, Марго. Помоги развеяться, места себе не нахожу.

– Что с тобой, Густав?

Он обнял красавицу, притянул к себе:

– Ты мне нужна, очень нужна.

– Ты же знаешь, тебе отказать не могу. Где у тебя душ?

– Уже забыла?

– Не-ет… – протянула блондинка, прямо в прихожей стаскивая с себя облегающее платье, под которым не было ничегошеньки.

Он старался, он очень старался вышибить клин по имени Фрида, забыться в объятиях опытной проститутки, вспомнить старое, хотя бы просто получить удовольствие.

Немного погодя Марго уселась на кровати и объявила:

– Хватит! Тебе нужна только та женщина, которая сейчас живет в этом доме.

– Больше не живет, – буркнул Густав.

– Ну и дурак! Тебе нужна только она. То есть и другие женщины тоже, но те для другого, а эта для жизни. Но если она когда-нибудь узнает о твоей сути, она тебя убьет сама.

– О какой сути? – нахмурился Густав. Тоже мне голый психолог, сидит тут голышом и рассуждает!

– Ты можешь лгать ей, она поверит, потому что любит, можешь лгать другим, они видят тебя таким, каким ты хочешь казаться. Но не лги мне. Во-первых, мы видимся в последний раз, я больше к тебе не приду. Во-вторых, я такая же, как ты сам, и вижу тебя насквозь. Постарайся стать таким, каким хочешь казаться, это лучшее, что ты можешь.

Он приподнялся на локте, тревожно поинтересовался:

– Ты что-то обо мне знаешь?

Марго дернула голым плечиком:

– Все. И если ты не последуешь моему совету…

– Угрожаешь?

– Нет, зачем? Советую. Ты мне безразличен, Густав. И еще, – она встала, – не старайся быть круче, чем ты есть на самом деле, это может плохо закончиться.

Он протянул руку, ухватил ее за запястье:

– Хватит меня перевоспитывать, иди сюда, я хочу кончить, – повалил на кровать, придавил сверху. – И не раз.

Машина Марго почти до утра стояла у дома Густава, но утром проснувшиеся соседи ее уже не увидели. Девочки по вызову умеют приезжать и уезжать незаметно, это часть их работы. Хотя один из соседей видел, как Густав Сьеберг тащил в машину совершенно пьяную женщину. Он не стал приглядываться, только загасил окурок поскорее и убрался со своего балкона, нехорошо будет, если Сьеберг решит, что он подглядывал. Густав человек неженатый, девочек возил раньше часто, теперь у него одна. Но, видно, поссорились, вот и привез новую. Но это их дела, соседи не вмешиваются.

Когда подозрения оправдываются

Фрида с трудом дождалась утра, ее буквально трясло от понимания, где могла оказаться Петра. Если эта дурочка снова сунулась в клуб и без Адлера, то ее использовали по полной и держат где-то, пока не очухается. Разве можно посещать подобные места без защиты?

Ларсу позвонила, как только позволило время:

– Ларс, у меня есть соображения по поводу Петры. Нужно встретиться, но так, чтобы никто, кроме нас, не знал. И как можно скорее.

Тот удивился, но согласился.

Они устроились на летней террасе Мосебаке, любуясь видом на Шексхольмен и едва ли этот вид замечая. Оказалось, что Ларсу можно было звонить в любое время, он пока жил на Эстермальмсгатан. Фрида не стала расспрашивать почему, и без того ясно – снова в ссоре с Линн. И почему поссорились, тоже ясно – очередное недоверие.

Да и встретились они не ради бесед на семейные темы.

– Ларс, у меня есть подозрение, где может быть Петра.

– Почему ты говоришь мне? Подозреваешь, что это я мог ее украсть и утопить?

– Знаешь, мы с Густавом однажды были в клубе…

Фрида замялась, не зная, как рассказать о том, где видела Петру с Адлером.

– Я помню, что вы познакомились в клубе. – Губы Ларса тронула улыбка. Неудивительно, ведь он сам организовал это знакомство.

– Я не об этом клубе. Мы с Густавом были еще в одном, там, где садомазо… Я не захотела оставаться, слишком все жестко и страшно…

– И?..

– Там видела Петру, она была с Адлером и прошла инициацию, Ларс, там страшно…

Он чуть помолчал, потом вздохнул:

– Значит, Густав все же водил тебя туда… Я знаю этот клуб, его опасные люди держат. Если Петра сунулась туда одна, да еще и с клеймом, мало не покажется.

– Что может случиться?

– В лучшем случае отлеживается после порки. В худшем или уже не вынесла издевательств, или, – Ларс усмехнулся, – работает в каком-нибудь борделе вне Швеции.

– Вангеру сказать?

– Нет, полицию привлекать нельзя. Членами становятся добровольно и бумагу соответствующую подписывают, что на все согласны, вплоть до гибели, чтобы вопросов у полиции не было. Иначе их давно прикрыли бы. Густав мне слово давал, что не подведет тебя к клубу.

– Ларс, как найти там Петру? – напомнила Фрида.

– Я подумаю.

– Ты не член клуба?

Юханссон посмотрел на Фриду, словно та сказала полнейшую глупость, хмыкнул:

– Я похож на сумасшедшего? Я подумаю, Фрида, только не суй туда нос сама. А почему ты Густава не спросила?

– Я… пока ушла, взяла тайм-аут.

– Он перестарался?

– Не то чтобы так, Густав просто не понимает, что не только у него существует жизнь за пределами спальни. Когда поймет – вернусь. Если поймет, – осторожно добавила Фрида.

Ларс ничего не ответил, но если бы Фрида посмотрела внимательнее, то поняла, что Юханссон обязательно вмешается, и Густав обязательно поймет.

Однако для нее главным было, чтобы он вмешался в розыск Петры.

– Хорошо, спасибо, что сказала.

– Ларс, прости, я понимаю, что Петра вам с Линн не нужна…

– Фрида, хоть ты не говори глупости! Флинт обвиняет, Вангер подозревает, Линн и та алиби мне создавать вздумала. И ты туда же? Думал, одна нормальная нашлась… Ладно, пойдем, некогда отдыхать.

Звонок Юханссона удивил Густава: в последние дни они не слишком часто созванивались. У Ларса Линн, у Густава Фрида, Юханссон свою драгоценную супругу друзьям даже показывать не хотел, если бы не Фрида, которой Густав тогда очень заинтересовался, нутром почуяв что-то особенное, и вовсе не были бы знакомы.

– Густав, мне нужна твоя помощь.

– Ларс? Конечно, все, что смогу, сделаю.

– Это не телефонный разговор, подъезжай куда-нибудь на Кунгсхольмен.

Густав фыркнул:

– В Управление полиции?

– Не любишь? Хорошо, я подъеду к тебе, только не домой. У тебя напротив метро Энгбюплан есть стейк-хаус. Знаешь? Встретимся там, если придешь раньше меня, закажи с кровью. Но я быстро.

Немного погодя они уже сидели за столом стейк-хауса и беседовали.

– Сначала о Фриде. И не морщись, я не ради этого приехал, но скажу. Густав, если ты не дурак, то не потеряешь такую женщину.

– Это она тебе нажаловалась?

Принимая принесенный стейк, Ларс поморщился:

– Глупец! Фрида не из тех, кто жалуется, должен бы понять.

– Чего ей не хватает?

– Если не ошибаюсь – твоего признания, что она тоже имеет право на жизнь вне спальни.

Густав отправил в рот отрезанный кусочек, прожевал, проглотил и усмехнулся:

– Никто этого права не отнимает, нужно всего-то соблюдать несколько условий, очень простых. А стейк хорош.

– Каких условий?

– С шести вечера до девяти утра она в моем доме и в полном распоряжении. Что хочу, то и делаю. Все остальное время свободна. Трудно выполнить?

– Рабочий день длится дольше.

Густав поморщился:

– Кто заставляет ее работать? Денег мало?

– У Фриды должна быть своя жизнь, и она не игрушка.

– Значит, нажаловалась.

Ларс фыркнул:

– Ты все-таки дурак! Не жаловалась, хотя разговор у нас состоялся. Не о тебе, не надувайся, как индюк. О клубе, в который ты мне обещал ее не водить.

– И?..

– Вы видели в этом клубе Адлера и Петру?

– И? – снова приподнял бровь Густав.

– Петра исчезла четыре дня назад. Никто не знает где, никаких следов. Конечно, ищут, конечно, задействована полиция, но Фрида вспомнила о клубе. Эта дурочка могла туда отправиться.

– Зачем она тебе?

– Петра дочь моей двоюродной сестры и Свена.

Густав замер, держа столовые приборы на весу:

– Шутишь?

– Нет, не шучу.

– Чего же ты ее раньше не остановил? Она же вступила в клуб.

– Не знал, что она моя родственница, вообще не был с ней знаком.

– Что за секреты Юханссонов?

– Густав, ты не вступил в клуб?

– Нет. – Он все-таки отложил вилку и нож. – Если она там, то найти будет трудно. Там можно исчезнуть без следа…

Ларс тоже положил приборы.

– Если бы было легко, справился сам. Там хозяин Мрадо, к нему с полицией не сунешься и в одиночку тоже.

– Знаю. Хочешь сходить?

– Попробую выкупить, если Петра там.

– Мрадо дешево не возьмет, – усмехнулся Густав, снова берясь за вилку с ножом.

Ларс доедать не стал, взял стакан с соком, отпил глоток, чуть задумчиво произнес:

– Есть вещи важнее денег. Но нужно быть уверенным, что жива и что у них. Кого ты там знаешь?

– Только Баррио, охранника.

– Что он может?

Густав невесело вздохнул:

– Устроить встречу с Мрадо может.

– Что, все так плохо, почему ты грустишь? Должен кому-то?

– Если бы был должен, сейчас стейк не жевал бы.

– Тогда в чем дело?

– Ларс, ты же знаешь, как я не люблю соваться к югославам… Конечно, они сейчас не те, что были раньше, но …

– Какого же ты Фриду туда потащил?

– Знал, что уведу обратно.

– Значит, можешь войти и выйти? Свяжи меня с Баррио, я сам договорюсь.

– Нет, один не пойдешь. Только деньги приготовь, Мрадо много потребует, если девчонка там.

Ларс рассмеялся, откинул в сторону салфетку:

– Густав, знаешь, почему тебя обувают? – Чуть наклонился вперед и уже тише добавил: – Стараешься выглядеть хозяином жизни, а деньги жалеешь. – Снова откинулся на спинку стула, скомандовал: – Звони Баррио.

Густав, хмурясь, достал телефон, поискал номер, нажал кнопку вызова.

Пока шли гудки, досадовал сам на себя. Ларс прав: для всех, в том числе и для Фриды, он хозяин жизни, а вот перед тем же Юханссоном, как и перед Мрадо, хотя они совсем разные, щенок. Почему? Мрадо бандит из тех, кого даже полиция не трогает, Ларс волк-одиночка, законопослушный гражданин, но он всегда в выигрыше, всегда прав.

Густав желал, чтобы Баррио не ответил, но под пристальным взглядом Юханссона вынужден выжидать пять гудков. Баррио подключился после четвертого.

– Баррио, это Сьеберг. Мне нужна встреча с Мрадо.

– Чего?! Густав, ты охренел, что ли? А штык в зад не нужен?

Ларс отобрал телефон у Густава, усмехнулся в трубку:

– Баррио, я Юханссон. Это мне нужна встреча с Мрадо. По делу, он будет заинтересован. Твои десять тысяч, если устроишь.

– Баксов? – тут же заинтересовался Баррио.

Ларс рассмеялся:

– Черт с тобой, баксов. Только встреча срочно, сегодня.

– Ишь какой! А если Мрадо нет в Стокгольме?

– Скажешь где, я подъеду.

– И с собой полицию приведешь.

– Ты хорошо знаешь, что у полиции на Мрадо ничего нет и быть не может, так чего же крутишь? Если не хочешь заработать, не трать мое время, я найду, кто вместо тебя постарается.

Баррио вздохнул:

– Приходи к восьми, а лучше к девяти.

– Договорились, буду.

– А почему ты не спрашиваешь где?

– Ты дурак? Если я на тебя вышел, значит, знаю про клуб.

– Бывал, что ли?

– А как же? Не тяни время, мне некогда.

– Тогда в девять.

Возвращаться к стейку не хотелось, Ларс задумался о том, как поступить с деньгами. Просто снять нужную сумму и прийти с ней в клуб – опасно, решил снять десять, причитающиеся Баррио, а большую сумму для выкупа Петры оформить распиской на предъявителя.

Густав слишком многим обязан Ларсу, чтобы не ходить с ним в клуб. Он даже не стал отговаривать Юханссона, прекрасно зная, что, если тот что-то решил, обязательно сделает. Но выяснить все же попытался:

– Ларс, что за девчонка такая, что ты из-за нее к Мрадо в петлю голову суешь?

– Я же тебе сказал, что племянница. Если я ее не найду, то виноватым останусь перед всеми, хотя никоим образом к ее исчезновению непричастен. Обещал Линн притащить эту Петру за руку или даже за волосы, если ее голова еще не валяется в кустах.

– Красивая?

– Ты же ее видел в клубе?

– Они там все безобразные от слез, соплей и страха. Удивительно, когда это же творишь с одной и дома, даже зареванная или перепуганная хороша, а если вот перед всеми – уродина.

– Тебе нравится унижение? – нахмурился Ларс.

– А тебе нет?

– Ты Фриду унижал?

– Да, но она согласна. Даже нравится быть послушной, беспомощной, умолять…

– До какого-то предела.

– Что до предела?

– Густав, беспомощность, послушание до определенного предела. А унижение… вообще не знаю. Фрида независимая.

– Это только кажется. Подчинил, как всех остальных. Готова умолять, чтобы позволил облизать член.

– Тогда она правильно сделала, что ушла.

– Вернется. Уже уходила и возвращалась. Смотри, вон Баррио стоит у входа. Ждет, гаденыш, свой барыш. – Густав кивнул на маячившего у неприметной двери черноволосого крепыша.

Ларс достал пачку денег. Густав только вздохнул:

– Вот куда ему столько?

– Организовал бы встречу ты – тебе бы отдал.

– Раньше говорить надо было, – пробурчал Густав, выбираясь из машины.

– Ты с Мрадо знаком?

– Упаси бог! И тебе не советую.

– Мне деваться некуда, – вздохнул Ларс, направляясь к крепышу и на ходу проверяя сигнализацию машины. – Ты Баррио?

– Я.

– Встреча состоится?

– Да, тебя ждут. – Баррио постарался смерить Ларса таким взглядом, что тот должен бы затрястись от страха или вообще подпустить в штаны. Но Ларс остался спокойным. – Деньги давай.

– Держи. Здесь половина, после встречи получишь вторую.

– Чего это?!

– Отказываешься? Тут Густав изъявлял желание выполнить твою работу.

– Не, давай! – Баррио ловко перехватил пачку, которую Ларс собирался вернуть себе в карман, так же ловко пустил ее веером, кивнул: – Пять. Ладно, идем.

– Ах ты милостивый мой!

Баррио обернулся и получил почти тычок Ларса:

– Не тяни, у меня времени мало.

Густава оставили в клубе у входа, а Ларса повели внутрь. Вообще-то оттуда можно не вернуться, но у Ларса и впрямь не было выбора. Обходить все клубы и подвалы, как это делали друзья Петры, можно до бесконечности. Он сам положил в одном из клубов немаленькую сумму в сейф с обещанием отдать тому, кто Петру найдет, но пока никто ничего нового не сказал. Петра исчезла, словно канула в воду залива.

Если она в каком-то месте вроде этого клуба, то здесь расспросы не помогут, потому Ларс и шел сразу к владельцу, известному своей жестокостью и любовью к деньгам и карточной игре. Вот этой любовью Юханссон и рассчитывал воспользоваться.

Югославы несколько лет назад держали под собой весь сутенерский и наркодилерский мир Стокгольма. Но полиция зря зарплаты не получает, удалось прижать многих, конечно, сутенерства или наркотиков меньше не стало, но организация явно поредела, а мелочь отлавливать легче.

Мрадо был из немногих оставшихся крупных. Он, безусловно, жаден, но умен, прекрасно понимал, что если попадется, то никакие деньги не спасут, а потому работал чисто и юридически грамотно. Любой, кто решался вступить в клуб и подвергнуться насилию, оформлял свое согласие и отказывался от претензий даже в случае наступления «тяжелых последствий».

Ларс никогда не встречался с Мрадо, но понимал, к кому шел. Однако это не облегчало задачу и не устраняло опасность.

Мордовороты у двери старательно обыскали на предмет отсутствия оружия, Ларс молча позволил это сделать. В другое время и прикоснуться бы к себе не дал, но сейчас не в его интересах дать обоим по гнусным физиономиям. Наконец, дверь в кабинет открылась.

Не стоило объяснять, что перед ним Мрадо, это ясно по тому, как опасливо склонился к нему какой-то долговязый тип и как еще два дюжих охранника, размерами с платяной шкаф каждый, поедали сидевшего за большим столом человека. Стол вроде покерного, и карты пока остались…

– Ты хотел говорить? – Тяжелый взгляд и тяжелый голос. Звуки словно не вылетают изо рта, а падают камнями, отдаваясь в голове гулким эхом.

Он весь большой, широкий в плечах, с массивным двойным подбородком, бычьим загривком, крупными кистями рук, пальцами, словно волосатые сосиски… И свою величину не только не скрывал – подчеркивал.

Ларс кивнул:

– Если ты Мрадо, то да.

– Садись, – повел рукой с «Ролексом» югослав. Ларс подумал, что ему должно быть больно, когда браслет цепляется за волосы. – Сначала сыграем, потом поговорим. Или ты совсем спешишь? Баррио сказал, что ты торопил встречу.

– Я спешу, но сыграть могу. Только сначала о деле. Вот это обязательство на две сотни тысяч баксов. Мне нужна информация о девушке.

Мрадо на бумагу только глазом скосил, поднял мутные серые глаза на Ларса, чуть усмехнулся:

– Я не сутенер.

– Обижаешь. Я не такой дурак, чтобы Мрадо за сутенера принять.

Югослав просто смотрел, ничего не говоря. Ларс, тоже не отводя взгляда, спокойно сел за стол, отодвинул от себя чьи-то карты. Нет, они не играли в гляделки, два одинаково сильных соперника оценивали друг друга. Мрадо что-то для себя понял, усмехнулся:

– Что за девушка?

– Петра Флинт.

– Почему ты решил, что я знаю о ней?

– Ты может и не знаешь, но она вступила в клуб.

Мрадо чуть повернул голову в сторону услужливо согнувшегося долговязого, тот что-то зашептал, не рискуя наклониться слишком близко. Югослав кивнул и поинтересовался у Ларса:

– Зачем она тебе?

– Это моя племянница.

– Плохо смотришь за племянницей, – хохотнул Мрадо, открывая новую колоду карт. Стоявший за его спиной дюжий охранник поспешно бросился убирать со стола то, что осталось после предыдущей партии. Ларс подумал о том, куда девался тот, кто играл, сидя на его месте.

– Мрадо, в твоем клубе так плохо? Она мазохистка, но меня это не касается. Ее отец дергается, надо найти Петру.

– А ты такой заботливый дядя? Если она мазохистка, то пусть приходит в клуб, здесь ей будет хорошо.

– Приходит – да, но ее нет пять дней.

– Почему ты решил, что она здесь?

– Я неуверен, просто хочу знать, так ли это. Если Петры нет, буду искать дальше.

– А если здесь? – Тяжелые веки с трудом прищурились. Ларс подумал, что ему не мешало бы посетить клинику Флинтов. Надо посоветовать.

– Дам еще столько же, когда привезу ее домой. – Вздохнул: – Со всех сторон достали, надо найти и вернуть в дом, иначе покоя не будет.

Югослав расхохотался, кивнул долговязому, тот исчез, словно привидение.

– Сейчас посмотрят, а мы пока сыграем. Я подачек не беру, даже миллионных. Вот эта расписка – твоя ставка. Проиграешь – лишишься.

– А твоя? – спокойно поинтересовался Ларс.

Тяжелая бровь Мрадо с удивлением приподнялась:

– Моя? – Он несколько раз булькнул, что, видно, означало удовольствие, положил на стол монету в одну крону. – Вот моя.

– Мрадо, разве ты играешь с теми, кто тебе не ровня? Клади деньги или просто забирай расписку. А играть будем без ставок.

Югослав, все так же не сводя глаз с Ларса, снял массивный перстень с большим бриллиантом и положил на расписку:

– Пойдет?

– Я не ношу перстней, но согласен принять на память, когда выиграю.

Ларс уже понял, в чем фишка Мрадо: перемешивая карты из новой колоды, тот ловко оставлял одну внизу. Удивительно, но массивные пальцы буквально порхали. Да, умение, даже шулерское, не пропьешь.

Игра пошла, как и ожидалось. Откуда же Мрадо знать, что Ларс владел этой же техникой и этим же приемом в совершенстве? Нет, он никогда не шулерствовал и даже не играл всерьез, но раньше обожал соревноваться в ловкости рук и наблюдательности со Свеном. Сейчас, получая карту, сразу поворачивал ее так, чтобы не было видно из-за спины, когда сдача закончилась, не оборачиваясь, сделал жест:

– Отойди!

Охранник засопел, ожидая команды, Мрадо рассмеялся:

– Уйди, мы в открытую играем.

Вот когда пригодилось умение вычислять, какие карты у противника. Мысленно Ларс поблагодарил Свена за такую необычную науку.

Партия длилась не очень долго, Ларс точно знал, какие козыри у Мрадо, выбивал их и немного погодя просто положил свои карты на стол:

– У тебя все равно меньше. Открывай.

Югослав приподнял бровь, не желая сдаваться. Пришлось назвать оставшиеся у него карты.

– Откуда ты?..

– Сейчас покажу. – Ларс взял нераскрытую пачку и, распаковав, принялся перемешивать, применяя тот же фокус. Сначала он делал это быстро, потом на пару движений замедлил, понимая, что Мрадо уловит, снова ускорил. Не начиная раздавать, положил колоду на стол, вынул последнюю карту:

– Туз червей.

Перевернув карту, Ларс показал ее югославу. Мрадо хмыкнул.

– Играешь?

– Нет.

– Почему?

Ларс пожал плечами:

– Другие интересы.

– Приходи поиграть.

– Может, и приду. Только сначала племянницу надо найти.

Позади кресла Мрадо уже давно стоял долговязый. По знаку Мрадо склонился, зашептал, осторожно косясь на массивное ухо. Мрадо помрачнел, Ларсу с трудом удалось не выдать тревогу взглядом.