Текст книги "Шелк"

Автор книги: Эва Хансен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Что между ней и Магнусом? Парень твердит, что всегда желал именно этого, даже если так, сможет ли он поверить, что Фрида с ним не назло Густаву и не в пику подруге?

Фриде очень хорошо рядом с Магнусом, он столь же неугомонен, как и Густав, но вел себя иначе. Магнус не проявлял жестокости, хотя был тверд и легко получал то, что хотел. С ним хорошо – чувствуешь себя желанной, но не сексуальной игрушкой, хотя и не принцессой. Как раз то, что нужно, во всяком случае, Фриде. Пусть Бритт поиграет в рабство, будет больше ценить уважительное к себе отношение.

Но гораздо больше проблем Бритт, Густава и даже Магнуса Фриду заботило состояние собственного организма.

Она все-таки попросила тайм-аут на неделю. Магнус помрачнел, но согласился.

Конечно, такая передышка должна показать, действительно ли они нужны друг другу или это реакция на поведение Бритт и Густава. Отношения начинались неправильно, Фрида и Магнус понимали, что это обязательно скажется. Девушка все время была чем-то озабочена, задумчива, ее словно что-то снедало изнутри.

Магнус решил, что это из-за разрыва с Густавом или из-за ревности. Сознавать такое неприятно, но он согласился временно прервать отношения и, чтобы не встречаться, даже перебрался к приятелю.

Откуда Магнусу знать, что предметом беспокойства Фриды было отсутствие критических дней. Задержка превышала полтора месяца, а полоски упорно ничего не показывали. Фрида отправилась к врачу, сдала самые разные анализы и теперь ждала результаты.

Разве можно с таким грузом обниматься с Магнусом? Потому и держалась от него подальше. Заканчивалась неделя их расставания, Фриде как раз требовалось услышать приговор: беременна или нет. Если да, то никакого Магнуса не будет, ему ни к чему такой груз ответственности. В том, что беременна, Фрида не сомневалась, ее дни приходили всегда точно по расписанию, а тут целых полтора месяца!

Она шла к врачу, никого не замечая. Не заметила и Магнуса, поспешившего следом.

Конечно, следить нехорошо, но что-то подсказало Магнусу, что за Фридой стоит присмотреть, потому что у нее какие-то серьезные проблемы. Проследовав за подругой до нужного дома, он остался на улице, решив дождаться снаружи и припереть к стенке вопросом, что случилось, но немного погодя не выдержал и отправился разыскивать ее внутри.

Увидел, как девушка выходит из кабинета врача растерянная, не выдержал и тряхнул за плечи:

– Что случилось?

Фрида даже не удивилась, увидев Магнуса, словно во сне прижала пальцы к вискам:

– Я ничего не понимаю. Полтора месяца задержки, но беременности нет!

Магнус на мгновение замер – вот оно что! Она отправилась к врачу, подозревая, что беременна от Густава? Полтора месяца это много, слишком много, чтобы быть случайностью. Он, конечно, плохо разбирался в женских делах, но знал, что не всегда определяют наверняка, хотя сознавать, что Фрида беременна, тоже не слишком приятно.

– Посиди-ка здесь…

Вошел в кабинет врача, сделав знак следующей женщине, чтобы подождала.

Врач с изумлением вскинула глаза на странного посетителя. Сюда не ходят мужчины.

– Вы уверены, что Фрида Волер, которая была у вас только что, не беременна?

– Конечно. Если вы хотите ребенка, не стоит принимать средства, угнетающие работу яичников.

– Что?

Врач нахмурилась:

– Присядьте, молодой человек. Я понимаю, что вам мешают критические дни вашей подруги, но ведь можно как-то потерпеть, это же не недели или месяцы. Можно просто принимать противозачаточные средства, к чему угнетать яичники?

– Так, стоп! Я ничего не понял. Мне не мешают ее критические дни, при чем здесь все, что вы сказали?

– Вы давно… дружите?

– Нет, совсем недавно.

– У нее был кто-то другой?

– Да, был.

– Так вот, этому другому явно мешали ее проблемные дни, и ваша подруга принимала средство для того, чтобы ничего не было. Это вредно, очень вредно для женского организма.

Магнус задумчиво покачал головой:

– Боюсь, что она сама ничего не принимала, иначе не была бы так уверена, что забеременела. Я в этом не разбираюсь.

– Тогда ее прежний друг каким-то образом поил вашу подругу таким средством.

– Что теперь?

– Как долго они были вместе?

– Месяца три.

– Ничего страшного. Если не больше полугода и организм здоровый, то все наладится само собой. Если у нее есть какие-то лекарства, просто выбросите, а ее подробно расспросите обо всем.

– Спасибо.

Врач улыбнулась:

– У вас еще будут дети, если вы, конечно, ее любите.

– Будут! – подтвердил Магнус.

– Да, и запомните, что лучшее противозачаточное – частый, ежедневный секс без пропусков. Пару раз в сутки.

Магнус расхохотался:

– Это я могу.

Взволнованную Фриду он просто взял за руку и повел прочь.

– Что тебе сказали?

– Фрида, тебе очень мешали твои критические дни?

– Нет, о чем ты? Их просто не было в прошлом месяце и в этом тоже.

– Теперь будут! Но может и не быть, если мы не будем пользоваться презервативами или будем заниматься сексом реже двух раз в сутки.

– Что?!

Он остановил ее прямо посреди улицы, взял лицо в ладони, поцеловал в нос и рассмеялся:

– Густав просто поил тебя какой-то дрянью, чтобы была в боевой готовности постоянно. Перестанешь это принимать – все наладится.

Прохожие старательно обходили пару, не желая мешать. Магнус обнял Фриду за плечи и повел домой, растолковывая по дороге:

– Ты принимала какие-нибудь таблетки?

– Да, противозачаточные.

– Он давал?

– Да.

– Зачем, если секс чаще раза в сутки, то у него детей не может быть. Это были таблетки, чтобы у тебя не работали яичники.

– Откуда ты все знаешь?

– О таблетках? Врач только что объяснила, отругав сначала тебя, потом меня. Фрида, но ты поняла, что лучшее противозачаточное средство – секс со мной несколько раз за сутки?

– Сумасшедший.

– Нет, предусмотрительный. Пойдем поскорее домой, не то можем не выполнить предписание.

Магнус чувствовал себя отвратительно. Фрида была с ним и где-то далеко одновременно. Они занимались общими делами, вместе готовили еду, отдыхали, спали в одной постели, но ее что-то сдерживало.

И это самое ужасное – понимать, что она с тобой словно из благодарности или чувства долга, казалось, поддавшись тогда, Фрида считает себя обязанной продолжать отношения. Он пытался завоевывать девушку каждый день заново, никак не упоминал ни Бритт, ни Густава, убеждал, что всегда хотел именно того, что есть между ними.

Магнус – да, Фрида – нет.

Наконец парень решил, что просто нужно перестать давить. А еще лучше – вообще устраниться хотя бы на время. Неделя, да еще сгоряча, когда Фрида была обеспокоена своими женскими проблемами и разрывом с Густавом, не в счет.

– Фрида, я уеду на пару месяцев.

– Куда?

– С приятелями в Норвегию, там есть работа. Собирался позже, но потороплюсь.

– Возьми меня с собой. Я пригожусь, мясо жарить уже научилась, – попробовала пошутить девушка.

– Тебя? Вообще-то я хотел освободить тебя от себя, чтобы ты могла подумать.

Она даже растерялась:

– Почему освободить? О чем я должна подумать?

– Иди ко мне, – позвал Магнус, притянул к себе, уткнулся носом в волосы. – Ты словно прирученный ежик – чтобы погладить, нужно долго ждать, когда опустятся иголки. Я понимаю, что тебе со мной тяжело, ты только из благодарности, не хочу давить, а потому думаю просто дать тебе время и возможность разобраться во всем без моего присутствия.

Она попыталась что-то сказать, но Магнус прижал палец к губам:

– Тсс! Дослушай. Если ты вернешься к Густаву или просто уйдешь от меня, не обижусь, все пойму правильно. Мне с тобой очень хорошо, Фрида, но вынуждать терпеть себя не буду.

– Магнус, это то, чего я боюсь.

– Что?

– Ты считаешь, что я с тобой из-за одиночества, из-за того, что рассталась с Густавом, из-за Бритт. Но это не так. Никакой Густав не смог бы заставить меня спать с тобой, не пожелай я этого сама. Молчи! – Она закрыла Магнусу рот рукой. – Я слушала, теперь слушай ты. Не из благодарности все это. Я больше всего боялась именно такого – что ты не поверишь, решишь, что я чувствую себя обязанной. Чувствую и благодарной, и обязанной, но совсем не из-за Густава.

Фрида вдруг обхватила его за талию, прижалась к груди.

– Магнус, ты мне нужен потому, что это ты. И я не знаю, как тебя в этом убедить, все время боюсь, что ты не поверишь. Понимаешь, ты был откровенен с самого начала, а я?.. Конечно, с моей стороны все выглядит словно либо месть Густаву, либо благодарность тебе, даже Бритт так восприняла. И я не знаю, как доказать тебе, что это не так.

Магнус тихонько рассмеялся:

– Просто будь рядом и не топорщи иголки, как ежик. Ты тянешься ко мне и словно сама себя останавливаешь.

– Так и есть. Все время думаю, что ты мне не поверишь.

– Так и есть, не верю!

– Что?

– Докажи. – Магнус оттеснял ее в комнату, снимая футболку.

– Магнус!

– Знаешь, что меня радует? Ты ни разу не назвала меня Густавом. Это же нам явно мешает. – Его руки уже уложили ее на кровать и освобождали от джинсов.

Фрида стаскивала футболку с него.

– Садись сверху, я хочу видеть тебя всю. Ты лучше всего выглядишь вообще без одежды.

Она даже не вздрогнула, хотя Магнус повторял слова Густава. Густав действительно ушел, исчез из жизни Фриды, оставшись странным воспоминанием. Она испытывала к бывшему любовнику благодарность за раскрепощение и учебу, но не больше. Густав прошлое, ее настоящее связано с Магнусом, о будущем Фрида старалась не думать, да и вообще думать не получалось, ее захватывала волшебная волна, такая желанная и горячая…

Ванильный секс, безо всяких дополнительных приспособлений, без порки и боли, только желание… Кто сказал, что это хуже? Бритт бы заявила, мол, каждому свое.

Фрида испытала иное, многое испытала, и поняла, что ей лучше вот так – без мучений, даже добровольных. Наверное, нужен был Густав, чтобы понять, что ей ближе Магнус. Хотя Магнуса белым и пушистым тоже не назовешь: и грешков немало, и секс чумовой, и извращениями балуется.

Когда лежали, отдыхая после бурного оргазма, Фрида вдруг поинтересовалась:

– Магнус, ты Бритт порол?

Тот покосился на прижавшуюся всем телом подругу:

– Ностальгия по плетке? Плеть не использую, не люблю красные полосы на нежном теле. А вот флоггером могу так отходить, что сесть не сможешь. Желаешь попробовать?

Фрида тихонько рассмеялась:

– Да…

– Хорошо, потом не жалуйся. Могу связать и подвесить, если очень неймется.

– А Бритт…

Он не дал договорить:

– Бритт только порол, ей плеть нравится больше всего. И давай забудем об этом, ладно?

– Да. Магнус, я тебя люблю.

Он на мгновение затих, потом усмехнулся вдруг просевшим голосом:

– Надеюсь, не за обещание выпороть?

Фрида устроилась локтями на его груди, глядя в лицо.

– За все. Почему не поняла раньше, что мне нужен ты?

Его рука поглаживала ее спину. Усмехнулся:

– Согласен, виновата. Придется искупать вину. Но я жестокий и требовательный, искупать будешь долго и часто.

– Я готова.

– Тогда приступим, хватит время терять.

– К чему? – Фрида даже приподнялась.

– Чего ты испугалась? Сама же хотела быть выпоротой. Хочешь?

– Хочу.

– А я хочу на тебе порисовать.

– Боди-арт?

– Какая просвещенная девочка, – хмыкнул Магнус, поднимаясь и оборачивая вокруг талии единственное полотенце. Фриду он всегда оставлял нагой. – Щекотки боишься?

– Боюсь.

– Тем интереснее. Принимай душ и приходи ко мне. Распишу и выпорю, чтоб доставить удовольствие обоим.

У Фриды дома не было обуви на очень высоком каблуке, все осталось в доме Густава, но она воспользовалась босоножками Бритт. Магнус, увидев это, кивнул. Обнаженная девушка на высоченных каблуках смотрится сексуальнее.

– Руки.

Фрида послушно протянула запястья. Их сковали плотные кожаные наручники. Потом последовал кляп.

– Я вытерплю, – попыталась она возразить. Магнус покачал головой:

– Ты не понимаешь, это же добавит ощущений. Сейчас еще маска и шарики.

Фрида только открыла рот, чтобы ахнуть, и получила в него шарик с ванильным ароматом.

– Ноги в стороны. Вот так, – внутрь один за другим нырнули три больших шарика. – Держи, ты должна уметь. Наклонись, – за вагинальными последовал лубрикант и анальные шарики.

– А теперь вставай, буду пороть.

Руки прикреплены к косяку двери, ноги тоже, хотя на довольно длинных цепочках, позволяющих держать их на ширине плеч. И все-таки понадобились усилия внутренних мышц, чтобы не упустить вагинальные шарики. Мучения начались.

– Если будет невмоготу, помотай головой, я увижу.

Она послушно кивнула.

Магнус владел флоггером ничуть не хуже Густава, немного погодя ее спина и особенно ягодицы горели огнем. Не выдержав напряжения, Фрида бурно кончила. Поняв, что у нее начинается оргазм, Магнус помог – резким движением вытащил сначала одни, потом другие шарики. Это добавило ощущений.

– Ты как?

Фрида только прикрыла глаза в знак того, что все в порядке.

– Нет уж, героизм мне не нужен. – Магнус отцепил ее, расстегнул кляп, уложил вниз лицом на постель, осторожно смазал.

Она блаженствовала сразу от всего: боли от флоггера, затихающего огня на коже, испытанного оргазма и особенно ласковых рук, поглаживающих спину и ягодицы.

Магнус наклонился к лицу:

– Фрида, ты так бурно кончила, что мне стало завидно. В следующий раз будешь стоять иначе, чтобы я смог присоединиться.

Она тихонько рассмеялась.

– Тебе понравилось?

– Да.

– Извращенка.

– От такого слышу.

– Ах так! – Магнус развернул ее поперек кровати, подтянул назад и ягодицами вверх, стараясь не касаться пострадавших участков кожи.

Не стоило объяснять, что за этим последует…

Они смотрели телевизор, сидя в обнимку. Такая поза чревата повышенным вниманием к ее груди, об этом Фрида уже знала, но не возражала. Так и есть, Магнус спокойно стянул с нее рубашку через голову.

– Магнус… прости, вы часто занимались сексом с Бритт? Просто я боюсь показаться маньячкой.

Он хмыкнул, освобождая ее от бюстгальтера:

– Нет, нечасто, во всяком случае, ей казалось, что редко.

– Почему?

– Фрида, почему я делаю это с тобой? Потому, что, когда тебя вижу, немедленно возникают два желания: раздеть и оказаться в тебе.

– Магнус…

– Ты хотела откровенности? Получила ее. Теперь плати. – Его руки уже расстегивали молнию ее брюк. – Давай, давай, нечего отлынивать. У тебя такая сексуальная попка…

Фрида, уже стоявшая раком на диване, заерзала и тут же получила ощутимый шлепок:

– Не крутись, я хочу посмотреть.

Достал лубрикант, смазал отверстие, вошел плавным, но сильным движением. Ей показалось, что проник безумно далеко, даже ахнула, но когда Магнус начала выводить член, невольно потянулась следом.

– Какая ты тесная и вкусная!

Снова, как тогда в бассейне, было больно и сладко одновременно. Тело просило: «Еще! Еще!» Магнус крепко держал ее за бедра, насаживая на себя.

Чем это отличалось от секса с Густавом? Чем-то отличалось, но Фрида не сравнивала, она уже забыла и самого Густава, и секс с ним. Дыхание сбилось, и когда Магнус, сильно прижавшись, отпустил бедро и нырнул пальцами к клитору, тот отозвался мгновенно, Фриду тоже затопила волшебная волна. Последнее его резкое движение вперед, Магнус замер, изливаясь и ощущая, как содрогается тело Фриды в оргазме.

Некоторое время он стоял, не выходя. Оба не могли отдышаться. А потом просто лежали без сил – она на диване вниз лицом, а он рядом на полу, держа ее руку.

– Фрида… Врач сказала: секс дважды в день, добавим для верности еще один раз.

Хотелось сказать, что хоть десять, но она лишь улыбнулась:

– Маньяк.

– Тебе понравилось?

– Да.

– Но минет не в счет…

– Магнус, сколько у тебя сил?

– Много, – усмехнулся парень, поднимаясь с пола. – Ты даже не представляешь сколько, я могу тебя замучить, если не остановить.

Фрида подумала, что после Густава ее вряд ли можно замучить, но промолчала.

– Давай уедем на недельку на север? У меня есть домик в лесу. Там нет бассейна и тучи комаров, зато сексом можно заниматься круглые сутки.

– А здесь нельзя? – рассмеялась Фрида, пытаясь натянуть брюки прямо на голое тело.

– А это зачем? Так даже интереснее. Фрида, представляешь, как здорово: длинный толстый свитер, а под ним ничего. Кстати, надень мою футболку, в шкафу есть длинные. И ничего больше, ладно?

Она мылась в душе и думала о том, что с Густавом начиналось похоже. Так, да не так, Густав брал, Магнус пытается соблазнить, хотя тоже ненасытен и властен. Чего не хватало Бритт? Не может быть, чтобы Магнус не удовлетворял ее как мужчина, позволь, так он будет брать тебя не три раза, а куда чаще. Или он с подругой просто не желал этим заниматься?

Из душа вышла действительно в его футболке, едва прикрывавшей ягодицы.

Магнус внимательно оглядел, сделал знак, чтобы повернулась спиной.

– Наклонись.

– Магнус!

– Я хочу тебя разрисовать и прикидываю, что бы такое поместить сзади. Ладно, пока займемся грудью. Снимай футболку и вставай сюда. Руки назад и стой смирно, не то накажу, завяжу глаза, заткну рот и выпорю. Впрочем, это я сделаю и так. Ладно, стой смирно и не подглядывай. Голову вверх, чтобы не мешать.

Магнус рисовал что-то на ее груди, было щекотно, Фрида попыталась елозить, получив замечание и шлепок по попе:

– Сказал же, чтобы стояла смирно! И не коси глазами, мне косая не нужна.

Фрида замирала, но потом снова начинала шевелиться:

– Магнус, щекотно же!

– Терпи.

Грудь от прикосновений фломастеров и его рук вздыбилась, внутри росло возбуждение. Почувствовав это, Магнус насмешливо посетовал:

– А мне каково, возиться с вот этим и этим? – Его пальцы покрутили один, потом второй сосок, ввергнув Фриду в состояние, близкое к оргазму.

– Магнус, перестань!

– Я только начал. Нравится? – Он повернул Фриду к зеркалу.

На груди расположились два краба – один сверху, второй снизу, обхватывающие клешнями соски.

– Ты здорово рисуешь.

– Нет! Не люблю, когда льстят или врут. Я рисую плохо, но вполне сносно, чтобы не оставить на твоем теле и местечка свободного. Но на сегодня хватит. С меня хватит.

– С меня тоже…

Со следующего дня они предварительно выбирали картинку и обсуждали ее, потому Фрида начинала елозить заранее. Понимать, что вокруг твоего ануса и дальше начнет двигаться фломастер, а потом кисточка, чтобы превратить пикантную часть тела в какую-нибудь бабочку или целую картинку, само по себе чувствительно.

Магнус начал размещать фотографии своих «работ» в Интернете, конечно, ни лица Фриды, ни каких-то деталей, по которым можно было бы узнать ее или квартиру, не было. Сначала Фрида противилась фотографированию, но потом поняла, что, даже выполненные лучшими красками и обильно покрытые лаком, рисунки смываются и стираются. Терять их жаль, вот и пришлось подставлять попку сначала под фломастер, а потом под фотообъектив.

Кроме того, лак сильно стягивал кожу, а без закрепления с картинкой можно ходить только голышом и ни к чему не прислоняясь. Магнус быстро рисовал, они любовались, фотографировали и отправлялись в душ.

– Нерентабельное занятие, – смеялась Фрида.

– Глупенькая, для меня главное сам процесс рисования, когда ты стоишь смирно и не противишься ни тому, что я подробно изучаю твое тело, ни тому, что я касаюсь пикантных мест, ни тому, что возбуждаю, как хочу. Вовсе не обязательно вставлять внутрь всякую дрянь, особенно железную. И пороть тоже необязательно каждый день. К боли можно привыкнуть, она перестанет возбуждать, придется усиливать, а делать это бесконечно нельзя. А легкие прикосновения, например, кисточки, заставляют тебя выгибаться дугой.

– Магнус, а как те, кого расписывают прилюдно? Что чувствуют и почему спокойны они?

– Там нет задачи возбудить. Ну-ка, повернись, сейчас у нас змейка обовьется вокруг ноги и заберется туда, куда потом заберусь я.

Фрида терпеливо поворачивалась…

А еще они занимались сексом в самых непредсказуемых местах. Минет в машине казался обычным делом. Конечно, опасения попасть в полицию за нарушение общественного порядка возбуждали, но они быстро поняли, что удовольствие того не стоило. Магнус нашел выход: он включал проектор или 3D телевизор, они надевали очки и занимались любовью в саванне рядом с рычащими тиграми, на крыше небоскреба или на краю водопада.

Детские игрушки? Но разве то, чем с Густавом занималась Фрида, а теперь Бритт, лучше? По крайней мере у нее не было вздувшихся рубцов на спине, не болели внутренности и суставы. Боль была, но дозированная, не на грани переносимого. Секс был частый, и подчинение тоже. А вот унижения не было.

Густав любил ее тело, постоянно об этом твердил и использовал.

Магнус тоже любил и тоже использовал. Но любил иначе – изучал каждую клеточку, заботился, ухаживал, делал массаж, разрисовывал. Магнус знал состояние ее тела лучше нее самой, потому они бегали по утрам (Фрида вспоминала Линн, для которой пробежка по лестнице Последнего Гроша была ритуальной), ходили в зал, плавали…

Ее образ жизни изменился вдруг, и при этом незаметно.

С Густавом Фрида никогда ни о чем, кроме секса, не говорила. С Магнусом у них нашлись тысячи общих интересов, он учил ездить на мотоцикле, она его правильно держать оружие во время стрельбы, он ее – компьютерным премудростям, она его – любить поэзию… Вместе готовили всякую всячину (Фрида забыла о существовании полуфабрикатов), вместе смотрели фильмы, рисовали картинки, гоняли на мотоцикле или отправлялись в маленький домик в лесу, чтобы покормить комаров…

Или, например, в секцию скалолазания, где Магнус довольно невежливо советовал Фриде не тащить свою задницу, а подтягиваться на руках, подсаживал снизу и даже основательно шлепал.

Конечно, все это не сразу, Фриде пришлось привыкать к новому образу жизни, который очень нравился. Она похорошела, и дело не только в физической нагрузке или свежем воздухе, лучший пластический хирург и косметолог для женщины – забота и любовь мужчины, который рядом. Именно забота, а не постоянное желание.

Быть желанной – значит постоянно стараться соответствовать. Это, конечно, подстегивает, но куда лучше купаться в любви и заботе, пусть и жесткой. Ей тоже приходилось соответствовать растущим требованиям Магнуса, но, пребывая постоянно в его руках, Фрида тем не менее не была рабыней, скорее партнером, пусть младшим, но вовсе не сексуальной игрушкой.

Магнус не только не ограничивал ее передвижения и не регламентировал время пребывания вне дома, но и сам временами напоминал:

– Нечего ко мне липнуть, живи сама.

Она даже от квартиры напротив его квартиры не отказалась, это была ее тихая гавань, куда можно уйти, чтобы просто побыть одной.

Куда-то уходил или уезжал и сам Магнус, он не рассказывал, она не спрашивала.

До конца лета стоял закрытым офис, в сентябре предстояло решить, будет ли она пытаться реанимировать следовательскую деятельность или все же бросит, остановившись на разовых операциях по договору. Это советовал Магнус.

В общем, Фриде из трех подруг повезло больше всех.

У Линн жизнь основательно отравлена ревностью и тайнами Ларса. Фрида понимала, каково подруге: живет, словно движется без фонаря в темном лесу, никогда не знаешь, что за зверь за каждым кустом. Она уже поняла, что Ларс не рассказал жене о знакомстве с Мрадо. Недоумевала почему и даже попросила Магнуса посоветовать Юханссону поведать жене о походе в клуб.

Реакция была неожиданной:

– А ты откуда об этом клубе знаешь?

– Была однажды с Густавом.

– Ты…

– Нет, успокойся, только посмотрела, увидела там Петру с Адлером, ужаснулась и едва не порвала тогда с Густавом.

Магнус пробурчал:

– Зря не порвала.

– Думаю, тогда мы бы оставались просто друзьями.

– А мы и так просто друзья уже больше семи часов. Иди ко мне, дружбе сегодня пора перерастать во что-то более сексуальное. А Ларсу ничего советовать не буду, он большой мальчик, справится сам.

– Но недоверие способно разрушить любовь!

– Фрида, до чего же я люблю, когда ты голенькая начинаешь философствовать. Оставь в покое Юханссонов, займись мной.

Конечно, Магнус прав: это дело Юханссонов и только их, но Фрида сочувствовала Линн.

Сочувствовала она и Бритт, как выяснилось, зря. Просто Фрида благодаря собственному опыту знала, что такое попасть во власть Густава. Сначала Бритт с удовольствием играла роль сексуальной игрушки, даже минет на крыльце сделала. Она не выходила из дома, покорно расхаживала голышом, выполняла любые команды и требования Густава, соглашалась на любые фантазии.

А потом произошло что-то немыслимое. Даже сам Густав не понял, как и когда они поменялись ролями. Нет, Густав не ходил дома раздетым и не забросил работу в угоду американке, но фантазии Бритт оказались куда более смелыми, а она сама изобретательнее своего «хозяина». Постепенно уже она, а не Густав диктовала, как и где заниматься сексом, за что и как пороть, какими девайсами пользоваться. Произошло то, что категорически не рекомендуется в БДСМ – нижняя взяла верх.

Бритт не одевалась в черную лайкру и не брала в руки плеть, она оставалась послушной рабыней, якобы готовой на все, только вот это «все» придумывала и диктовала она сама. Густаву оставалось играть роль хозяина по написанному ею сценарию. Сначала нравилось, постепенно привык.

Самое большое удовольствие для мазохистки – получать ту боль, которую желаешь.

Бритт оказалась махровой мазохисткой и вынудила Густава причинять ей боль по ее же усмотрению. Он и не заметил, как попал под каблук своенравной американки.

Больше всего веселилась, осознав такое положение дел, Фрида.

– Бритт, ты потрясающая! Превратить Густава в сексуальную игрушку…

Подруга скромно опускала глазки:

– Что ты! Я послушная кукла, только очень хрупкая и капризная. У нас взаимопонимание, он мной пользуется столько, сколько я хочу и как хочу, к обоюдному удовольствию. Почему ты так не могла?

– Мне и с Магнусом хорошо.

– Это я вижу, расцвела…

Но до того произошли некоторые события.