Текст книги "Вторая единственная (СИ)"

Автор книги: Ева Есени

Соавторы: Ляна Вечер
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

Глава 3

Оборотни помогли занести раненого зверя в квартиру, а Тамара обустроить для него лежанку в моей комнате. Да-а, Люба будет в восторге…

Все разъехались, и мы с оборотнем остались наедине. Он уже отошёл от наркоза, получил от Тамары два укола на прощание и уснул. Лежит, сопит себе. А я даже не знаю, как его зовут.

Так, всё! Хватит лирики, пора делать дела.

Считаю наличку, проверяю баланс карты и понимаю, что больше половины спущу в ветаптеке. Ничего, прорвёмся как-нибудь. Не бросать же оборотня – надо его выходить.

Бегом в душ – смыть с себя следы волчьей крови. Одежду в машинку, машинку на стирку. Потом чай и бутер на скорую руку. Ем первый раз за день, но ни голода, ни аппетита не чувствую. Такой вот нервяк.

А ведь надо чем-то зверя кормить. Сам он вряд ли сможет питаться. Ставлю на плиту кастрюлю с водой, в воду опускаю кусок мяса, вынутый из морозилки. Сварится – перемелю в блендере и буду как-то заливать всё это в волка. Ох, как ребёнка усыновила, честное слово!

Сколько времени? Смотрю на часы, и по телу проходит дрожь – восемь уже! Скоро придёт Люба, а я ещё в аптеку не сбегала. Сойдёмся с сестрой в жарком многочасовом споре, и останется оборотень без лекарств и подгузников.

Аптека для животных находится недалеко от нашего дома, и, чтобы не тратить время на переодевание, решаю идти в халате.

Лечу! Насколько это возможно в тапочках.

– Здравствуйте, мне всё по списку, – отдаю девушке в белом халате рецепт. – И ещё подгузники для собак. Есть большие размеры?

– Насколько большие? – спрашивает аптекарша, не отрывая взгляда от рецепта.

– Самые большие, какие есть, – выдыхаю.

– А-а, я поняла. Вы от Тамары, – аптекарша тычет пальцем в печать на бланке. – Вам для оборотня?

Я даже немею на несколько мгновений. Оглядываюсь. Посетителей, кроме меня, здесь нет. Можно расслабиться.

– Ага, для оборотня, – выдыхаю, радостная, что мы с девушкой нашли общий язык. – Волк. Крупный.

– Сейчас подберём, – мило улыбается аптекарша. – Я бы вам посоветовала ещё одноразовые пелёнки взять. Пару пачек. Поверьте, пригодятся.

– Эм-м… Ладно, давайте.

В процессе обслуживания выясняется, что кроме лекарств, подгузников и пелёнок мне нужно ещё много всего. Есть ощущение, что девушка в белом халатике имеет процент с продаж. А с другой стороны – вроде нужные для ухода за раненым зверем вещи.

На улицу я выхожу гружёная как маленькая, но всё же лошадка. Тащусь домой не так резво, как бежала в аптеку. Всё, завтра точно не встану с кровати до обеда!

Захожу домой и замираю у порога. Любины туфли на коврике. Блин, она дома! Пришла раньше.

– Ничего не хочешь мне объяснить? – злющая, как чёрт, сестра выходит в коридор.

– Хочу, – ставлю пакеты на пол и молчу.

Хочу, но не знаю, как сделать это с минимальными потерями для нервов. Моих и сестры. Придумать я ничего не успела.

– Это что за псина нереальных размеров?! – кричит Люба, показывая пальцем на дверь моей комнаты.

– Э-э… порода такая. Крупная.

– Даря, мы с тобой о чём договаривались? – сестра упирает кулаки в бока. – Ты когда из своего задрищенска ко мне переехала, я тебе что сказала?

– Никаких животных, – отвожу взгляд.

– Точно! Так почему в моем доме это?! – снова показывает пальцем на дверь. – И не котёнка ведь принесла! Он нас сожрёт!

Думай, Дарина! Срочно! Быстро!

Мыслительный процесс идёт со скрипом, но идёт. На адреналине.

– Не сожрёт, Люб, – скидываю с ног тапочки. – Это собака моих знакомых, – вру и почти не краснею. – Он не агрессивный. К тому же пёс голову поднять не может, а ты говоришь сожрёт.

– Так, стоп, – Люба выставляет ладони вперёд. – Что собака твоих знакомых делает в моём доме?

– Э-э… Его отдали мне на передержку. С пёсиком случилась беда, а хозяевам в отпуск ехать, – вру как пою. – Не сдавать же путёвку в Турцию, правда? Я согласилась поухаживать.

По глазам Любиным вижу, что история её не впечатлила:

– Интересное кино! А платить за передержку твои знакомые собираются?!

– Конечно! – выдаю, не задумываясь.

– Сколько? – тон сестры становится мягче.

– Два-а… Двадцать?

– Ты у меня спрашиваешь? – она округляет глаза.

Фу-у-ух, я аж вспотела! Сама не понимаю, что несу. Но назад дороги нет.

– Помнишь, я говорила, что меня в этом месяце на работе оштрафовали?

– Ну и?

– И-и… я решилась на такую подработку, – элегантно вхожу в мёртвую петлю лжи. – Не хочу сидеть на твоей шее.

– При всём желании не сядешь, – между бровей Любы появляется складочка. – Мне зарплату урезали.

– Вот! Значит, я всё правильно сделала, – пытаюсь улыбнуться. – Деньги где-то брать надо.

– Десятку мне, – сестра складывает руки на груди.

– Без проблем! Знакомые приедут с отпуска, заплатят, и я тебе переведу десять тысяч.

– Не думала, что когда-нибудь скажу это, но… – Люба тяжело вздыхает и косится на дверь комнаты, – собака может пожить здесь. Только смотри, чтобы не загадил квартиру и ничего не сгрыз.

Вердикт вынесен, и сестра идёт набирать воду в ведро. Полы мыть собирается. Люба ловит дзен в уборке. Кажется, скандал отменяется.

Перекрестившись, иду в кухню смотреть, что там с бульоном. Огонь! В смысле, всё хорошо. Пахнет вкусненько.

– Даря! – ор сестры заставляет меня вздрогнуть.

Бросаю всё и бегу к ней. Люба в моей комнате. Стоит у подстилки и недобро смотрит на волка.

– Что случилось? – растерянно моргаю.

– А ты не видишь?! – сестра опускает взгляд. – Он лужу наделал!

Занялась в кухне, а подгузник зверю надеть забыла.

– Я всё уберу.

– И побыстрее, пока под ламинат не натекло. Хотя, наверное, уже поздно, – фыркает и выходит из комнаты.

– Люб! – кричу ей.

– Что ещё?!

– Пятнадцать!

– Ещё раз – и всю двадцатку заберу!

Такими темпами меня скоро на процент поставят…

* * *

Хочется добраться до кровати и уснуть. Но нет, надо дать волку лекарства. Дроблю таблетки в ложках, набираю в шприц воды и, по-турецки скрестив ноги, устраиваюсь на полу рядом с оборотнем.

Он весь штопаный-перештопанный, шерсть в крови клочками торчит, взгляд пустой и подгузник ещё этот… Жалко зверя, словами не передать.

– Пора пить лекарства, молодой человек, – шмыгая носом, разговариваю сволком.

Молодой человек – так буду его называть. Вроде ничего такое прозвище.

Э-эй! Куда это мы смотрим?!

Натягиваю халат на ноги. Кажется, зверюга пялится на мои трусики. А теперь принюхивается. К-хм… Аккуратно меняю положение головы оборотня – пусть коленку нюхает, а не то, что у меня между ног. Но зверь возвращает морду в прежнее положение, облизывается.

Офигел?!

Или это я себе надумала? Могла, да. С восприятием реальности есть проблемки – спать очень хочется. Хотя кого я обманываю? Проблема в моём парне. Точнее, в его отсутствии. Выдаю желаемое за действительное, вот и всё.

Даю волку лекарство – он пьёт, а я зеваю. На сегодня все обязательства перед зверем выполнены, пора баиньки. Время детское – десять вечера, а я с ног валюсь. Сил нет даже переодеться в пижаму. Буду спать в халате, пофиг.

Доползаю до кровати, обнимаю подушку, и так мне становится хорошо…

– Дарь, ты спишь, что ли? – голос сестры выдёргивает меня из сладкой дрёмы.

– А?! – подскакиваю. – Что случилось?.. – щурюсь от яркого света из коридора. – С волком что-то? – пытаюсь разглядеть оборотня.

– С каким ещё волком? – от тона Любы веет ужасом.

– Ой… То есть, я хотела сказать, с собакой, – прихожу в себя и понимаю, что дала маху.

– Нормально всё с твоим псом, – ворчит сестра. – Ты чего так рано спать завалилась?

– Устала, – зеваю. – Спокойной ночи, – снова ложусь.

– Не спать! – вытягиваетиз-под меня подушку. – Мне помощь твоя нужна. Пойдём.

Очень замечательно… Придётся вставать.

Плетусь в спальню Любы, а там сон с меня как рукой снимает. Сестра, одетая в красивое вечернее платье, малюет губы перед зеркалом. На комоде лежит огромный букет красных роз. Там их штук сто, наверное. Откуда всё это?

– Люб, что происходит? – осторожно глажу букет ладошкой.

– Не трогай цветы, пожалуйста, – не отрываясь от макияжа, просит сестра. – Я букет напрокат взяла. Заберут через час.

– Эм-м… Зачем ты его взяла?

– Сейчас всё увидишь, – с хитрой улыбкой подмигивает мне в зеркало.

Люба надевает туфли на шпильке, берёт тяжёлый букет и дефилирует в прихожую. Я ничего не понимаю, но иду за ней.

– Ты куда?! – пытаюсь поймать исчезающую за дверью сестру.

Бред какой-то… Скорее сую ноги в тапочки и выхожу на площадку.

– Просто делай, что говорю, – Люба жмёт на кнопку вызова лифта.

Таинственность зашкаливает. Я работник магического федерального центра и часто становлюсь свидетелем чудес, но такое преображение сестры и рядом с чудесами не стояло. Я ещё не видела Любу такой расфуфыренной. И платья этого у неё не было. Она его тоже напрокат взяла?

На улице оказывается, что букет и платье – не единственные арендованные моей сестрёнкой вещи. Есть ещё непомерно дорогая люксовая тачка шикарного жёлтого цвета. Первый раз вижу, чтобы у машины двери наверх открывалась.

Я в халате и тапках, смотрюсь среди этого «лухари», как бомжиха какая-то. Стрёмненькие ощущения, если честно.

– Прошу вас, – элегантный молодой мужчина приглашает Любу сесть в машину.

– Здрасте, – она приветствует его в лучших традициях колхоза. – Тут такое дело, я никуда не поеду, – улыбается глупо. – Припаркуйте машину ближе к подъезду, пожалуйста.

Я в шоке. Водитель тоже. Ему, видимо, деньги плачены, и он делает, что сказала моя ненормальная сестричка. Вообще-то я всегда считала Любу адекватной. Но начинаю сомневаться.

– Или ты объяснишь, что происходит, или я иду домой, – не выдерживаю.

– Дарь, ты тупая? – сестра смотрит на меня как на дуру. – Сфоткаешь меня, и пойдём домой.

Опомниться не успеваю, как уже стою с Любиным смартфоном в руке, а она позирует в дорогой машине с букетом. Устраивать разборки не место и не время. Мне и так кажется, что на нас весь дом из окон смотрит.

Это называется: чудит сестра, а стыдно мне. Фотаю.

– Всё, надеюсь? – спрашиваю с раздражением, пока Любовь листает фотки в телефоне.

– Почти, – улыбается мне коварно и поворачивается к водителю. – Извините, а-а-м-м… – смотрит на него томным взглядом. – Не могли бы вы сфотографироваться со мной? Селфи.

– Нет, – мужчина коротко обламывает кокетку.

– Свободен, – фыркает Люба.

Водитель, похоже, только рад – так по газам дал, что в соседнем районе слышно было. А мы с Любой присаживаемся на лавочку ждать, когда приедут за арендованным букетом.

– И зачем всё это? – вздыхаю, кутаясь в махровый халат.

– Для Серёги. Сейчас фотки выложу, пусть посмотрит, – крутит телефоном у меня перед носом.

А-а, понятно. И как я сразу не догадалась, что для Серёги? Наверное, потому что Люба с ним давно разошлась. Пора бы отпустить эту историю.

– Люб, тебе тридцать два, – качаю головой.

– И что?

– Так поступают только молодые и глупые девушки. Ты серьёзно думаешь, что Серёгу заденут эти фотографии?

– Да, – тыкает пальчиком в экран – фотки постит. – Приползёт ко мне на пузе.

Серёга увидит фотографии, где Люба с букетом из сто одной розы в дорогой тачке, и приползёт на пузе? Логика странная. Я уже молчу о том, в какую копеечку влетел сестре спектакль. Ей зарплату на работе урезали, а она арендовала машину, платье и букет ради фоточек.

– Прости, но я не разделяю твоё мнение, – пытаюсь быть вежливой.

– Мужику надо соперника чувствовать. Понимаешь?

– Не очень, – хмыкаю.

– Вот потому ты до сих пор со мной живёшь, а не с парнем, – сестра кривится. – Этот, с твоей работы… Как его? Вова, кажется. Чем тебе не вариант?

Чуть помедленнее, пожалуйста. Как-то мы резво перескочили с Любиной личной жизни на мою.

– Я его не люблю, – обнимаю себя за плечи.

– Главное, чтобы мужик деньги нормальные зарабатывал и тебя не обижал. А принца можно всю жизнь ждать и не дождаться.

На пару мгновений представляю, как Вова зарабатывает нормальные деньги для нашей семьи и не обижает меня. Не воодушевило.

– К-хм… я, пожалуй, ещё немного подожду.

– Даря, ты имей в виду: когда Серёжа ко мне вернётся, я ему поставлю условие – съехаться. В его хрущёвку я не поеду.

Оу… Ясно. Мне только что намекнули, что надо будет съезжать из квартиры. И я бы запаниковала, но уверена, что Серёга даже не увидит Любины фотографии.

Глава 4

Ночка выдалась та ещё. Зверь весь извёлся – стонал, кряхтел и даже рычал. Сам не спал и мне не давал. Тогда я дала волку дополнительную дозу обезболивающего. Дала и пожалела. Зверя попустило – страдать он перестал, но решил стянуть с себя подгузник. Упорно. И шумно. Пришлось мне ему помогать – дело это небыстрое, а после я застилала пол одноразовыми пелёнками, чтобы не дай бог ничего не протекло под ламинат.

Короче, уснула я на рассвете. А утром соседи сверху решили громко послушать музыку. В восемь утра, Карл! В воскресенье!

– Можно не надо, а?! – кричу, стоя на столе и стучу плечиками для одежды по потолку.

Меня не слышат. Или игнорируют? Долблю по батарее – ноль реакции. Утренняя дискотека продолжается. Очень замечательно… Такое ощущение, что весь мир против меня! Пойду водички попью.

Две секунды завидую мирно спящему оборотню и выхожу из комнаты. Люба? Сестра красит губы у зеркала в прихожей – в платьице и туфельках. Я думала, она спит, а она снова куда-то намылилась.

– Уходишь? – приваливаюсь плечом к стене.

– Ага, – растушевывает помаду пальцем по губам. – Фотки выстрелили, – улыбается.

– Как выстрелили? – хмурюсь. – Серёга пригласил тебя на свидание с утра пораньше?

– Не он. Его сестра.

– Хм… И что ты тогда такая расфуфыренная?

– Всё тебе надо разжевать и в рот положить, – Люба вздыхает. – Серёжка решил меня вернуть, вот и попросил сестру со мной встретиться. Почву прощупывает.

– Это она тебе сказала?

– Нет, Вика пригласила меня выпить кофе в Старом городе. Но всё очевидно, – прямит спину, вздёргивает носик.

На мой скромный взгляд, ничего очевидного. У меня на такую версию фантазии не хватило бы. Зато у Любы с лихвой.

– Не торопись с выводами, чтобы потом не разочароваться, – советую искренне.

– Так, всё! – сестра округляет глаза. – Я делаю правильный посыл во Вселенную, а ты мне настрой портишь.

– Скажите, пожалуйста… – цокаю.

– Помиримся с Серёжкой, продадим его халупу и купим машину. А жить здесь будем, – Люба в отместку давит мне на жилищную мозоль.

Если Люба снова сойдётся с Серёгой, я буду только рада. Честное слово! Да, в дополнение к старым проблемам у меня появятся новые – поиск съемного жилья, новая дырочка на ремне, – но это неважно, когда речь идёт о личном счастье сестры. Только я в чудеса не верю. Хотел бы Серёга вернуть Любовь, вернул бы давно. И без всяких постановочных фото.

Окрылённая сестра упархивает навстречу собственному счастью, а приземлённая я ползу в кухню на водопой. Осушив стакан, заруливаю в ванную. Умываюсь, чищу зубы и понимаю, что хочу спать не меньше, чем до водных процедур. Лепит меня – хоть сейчас в ванну ложись.

А почему нет, собственно? В смысле, почему я не могу позволить себе поспать ещё немного? Раненый зверь в царстве Морфея – моцион не начать. Соседи, вроде, успокоились. Всё, решено! Я спать.

Захожу в комнату, и сон как рукой снимает. Вместо волка на одноразовых пелёнкахдрыхнет здоровенный мужик. Голый! В том, что это оборотень, которого я приютила, сомнений нет. Швы на его коже – лучшее тому доказательство. Но на швы я сейчас почти не смотрю. Взгляд липнет к мужскому паху.

– Какой… ужас, – шепчу и прижимаю ладонь к губам.

Нет, там у него всё в порядке. И даже слишком в порядке. Утренний стояк на месте, но его размер поражает. У меня нет опыта с мужчинами… Но даже мне, неопытной, понятно, что у нас тут богатырь-сайз.

Дарина, хватит пялиться!

Стягиваю простынь с кровати, накидываю на нижнюю часть тела мужика и отпрыгиваю от него. Думала, почувствует и проснётся. Но нет, спит. Или не спит? Он вообще живой?

Осторожно подхожу к оборотню, прислушиваюсь и присматриваюсь. Вроде, дышит. Но это не точно. Набравшись смелости, прижимаю пальцы к запястью зверя в человеческом обличье, чтобы пощупать пульс, а оно холодное, как ледышка. Что, вся кровь в члене, на руки не хватает?..

Блин, о чём я вообще думаю?!

Тамара сказала, что волк не обернётся в ближайшие дни, но он обернулся. И ему точно не хорошо. Возможно, он умирает. Или уже умер!

Паника. Я действую на автомате. Хватаю телефон и набираю номер Тамары. Не думаю, что сегодня воскресенье, не смотрю на время. Звоню.

– Что там у тебя? – после долгих гудков сонным голосом отвечает ветеринарша.

– Это капец! – кричу. – Я вышла из комнаты на десять минут, возвращаюсь, а тут!.. Тут! – дыхание перехватывает. – Человек!

– Перекинулся, что ли? – догадывается Тамара.

– Да! Но он не должен был! Вы сами сказали!

– Я полагаю, а Луна располагает, – ветеринарша зевает в трубку. – Так в чём проблема-то?

– Он холодный, как труп! Не дышит почти!

– Отставить панику! – рявкнув, Тамара сталкивает меня с кривой дорожки переполоха. – Поставь ему градусник. Температуру измерить надо.

Несусь в кухню. Пока я в поисках градусника переворачиваю пластиковые контейнеры с лекарствами, ветеринарша на связи. Нашла! Бегу в комнату.

На подстилке под простынёй лежит волк.

– Он опять… – растеряно сообщаю в трубку.

– Что опять? Превратился?

– Д-да, – меня потряхивает от впечатлений.

Зверь на полу открывает глаза и зевает. Будто не лежало тут минуту назад никакого голого хладного почти трупа. Вполне живой волк. Не в самом бодром состоянии, но живой.

– Отбой тревоги, – командует ветеринарша. – Полагаю, это было неконтролируемое обращение. В сознании сил для превращения не хватает, но во сне оно может произойти. Ненадолго.

– В смысле, это может повториться? – с опаской поглядываю на зверя.

– Понятия не имею, но если что – набирай меня, – подытоживает Тамара и завершает звонок.

Вот это заряд бодрости я хапнула!

– Доброе утро, моло-о-о… – замолкаю, поджав губы.

Собращением я промахнулась конкретно. Мало того что не человек, так ещё и не особо молодой. Человеческой ипостаси этого оборотня на вид лет сорок пять. Круто! Я приютила у себя заматеревшего оборотня с поленом между ног.

Тьфу! Далось мне его полено… Хватит об этом думать!

* * *

Время к обеду, а сестры до сих пор нет. Отправляю ей сообщение с вопросом «Ты скоро?» и получаю в ответ «Как получится». Ну и ладно. Придёт – расскажет, чем там дело кончилось.

Я уверена, что Любины планы насчёт Серёги провалились. Я этому не рада, но она задрала уже шантажировать меня жилплощадью. И главное, когда я из деревни в город переезжать собралась, Люба сама меня к себе жить позвала. Вдвоём за квартиру платить проще, и продукты я покупаю. Сестра мне целый список условий выкатила, а я согласилась. Города не знала, как пойдёт на работе – тоже не понимала. А потом в жизни Любы появился Серёжа – свет в оконце – и у неё начались эмоциональные качели. Он с моей сестрой съезжаться не спешил, а она срывала недовольство личной жизнью на мне. И вот опять началось.

На экране ноута сериал выходного дня, а я валяюсь на кровати и грызу шоколадку. Волк спит. Правильно делает – во сне силы восстановятся быстрее.

В дверь звонят. Люба снова ключи забыла? С ней это часто случается. Иду открывать.

– Вова? – растерянно хлопаю ресницами, глядя на коллегу на лестничной клетке.

В руке у Владимира хризантема – одна штука. Белая. Уставшая.

– Привет, – вручает мне цветок и, не спрашивая, заходит в квартиру.

– Проходи, ага… Чувствуй себя, как дома, – кладу цветок на тумбочку.

– В вазу поставь, а то завянет, – Вова кивает на хризантему и стягивает с ног туфли.

Хм, вода ей вряд ли поможет. Но да ладно.

– Чаю? – предлагаю из вежливости.

– Да, не откажусь, – идёт в кухню.

Чего пришёл, спрашивается? Если мне не изменяет память, Вова на меня обиделся.

Ставлю чайник, достаю из холодильника колбасу, сыр – нарезаю. Вова молчит. Моё любопытство накалено до предела, а он ни гу-гу.

– Меня достала френдзона, – выдаёт он с серьёзным видом.

– Э-э… какая ещё френдзона? – стоя у раковины, вполоборота смотрю на Владимира.

– В которую ты меня засунула. Я хочу, чтобы ты стала моей девушкой.

Очень замечательно. Только меня спросить забыл.

– Вов, давай не сейчас? – улыбаюсь смущённо.

– И так каждый раз, – мнёт в пальцах кусочек сыра. – Меня отшиваешь, а оборотня жить к себе пустила. Запросто! – бросает сыр на тарелку.

– Не путай мягкое с горячим, пожалуйста, – строго гну бровь. – Тебя истинная не бросала, и ты не ранен.

– Причём тут это?! – Вова выходит из себя. – Сколько можно меня динамить?!

– Громкость убавь, – рычу на обнаглевшего гостя. – Выпей чаю и успокойся, – заливаю кипяток в кружку с чайным пакетиком.

– Не хочу! – отпихивает от себя чашку. – Я тебя хочу, а ты ломаешься, – заявляет обиженно.

Ты ещё ножкой топни, ага. Всё это напоминает детский сад. Мальчик хочет конфетку, а ему не дают.

– Вов… – вздохнув, пытаюсь подобрать слова. Этот разговор назревал давно. – У нас с тобой ничего не выйдет, – отвожу взгляд.

– Нормально! – хмыкает нервно. – И что ты раньше молчала?! Я за тобой больше года ухаживал!

– Прости, – присаживаюсь за стол. – Я боялась тебя обидеть.

– Бабская логика… – поникнув, Вова качает головой. – Мне не понять.

Терпеть не могу, когда мужчины говорят такое: бабская логика или не понимаю, что вам бабам надо. Будто женщины – это что-то инородное, неправильное – зло, в общем.

– Может быть, ты просто не понимаешь меня? – пытаюсь вернуть диалог в русло настоящей логики. – А я не понимаю тебя. Мы друг другу не подходим.

– Ты мне подходишь, – Володя не собирается сдаваться. – А я тебе чем не угодил? – смотрит на меня волком. – Не пью, не курю, работаю. Хата своя. Что не так-то?!

Мне только вздохнуть и остаётся. Отсутствие вредных привычек, наличие квартиры и работы – не всё, чего хочет женщина от мужчины. Для меня это вообще не главное. Мне нужен человек, с которым я буду по любви.

– У меня к тебе только дружеские чувства, Вов, – развожу руками. – Не могу я так.

– И я не могу! – он снова взрывается. – Хрю, му – ни хрена внятного!

– Тебе лучше уйти, – пытаюсь вежливо спровадить гостя.

– Никуда не уйду, пока не объяснишь!

– Вали отсюда! – не выдерживаю.

– Даря, не беси меня!..

Сдавленный, негромкий, но грозный рык заставляет Вову заткнуться.

Раненый зверь, пошатываясь, стоит на пороге кухни. К хвосту пелёнка одноразовая прилипла. Как он умудрился встать и прийти сюда? Не знаю, но сейчас для меня милее его злого оскаланичего нет. Оборотень демонстрирует Вове острые белые клыки. Переводчик здесь не нужен.

– Скажи, чтобы шёл отсюда, – гость обращается ко мне в приказном тоне.

– Знаешь, а не скажу, – складываю руки на груди. – Ты уходи. Сам дорогу найдёшь или волка попросить, чтобы проводил?

Вова смотрит на зверя, на меня – и сжимает кулаки. Злость и бессилие.

– Позже поговорим, – быстро выходит из кухни.

Прозвучало как угроза, но сейчас меня это не волнует. Главное – ушёл. Правда, дверью на прощанье хлопнул так, что штукатурка едва не посыпалась.

– Защитник, – улыбнувшись, осторожно касаюсь мягкой шерстяной головы зверя. – Ты как встал-то?

Оборотень едва стоит: лапы дрожат, дышит тяжело, как после долгой пробежки.

– Р-ры… – выдаёт на выдохе и ложится.

Что могу сказать – нет худа без добра. Вова испортил мне настроение, но взбодрил раненого зверя. Прогулка из спальни в кухню далась оборотню нелегко, но далась. Есть прогресс.

– Полежи-полежи, пока. Наберись сил, – убираю со стола и поглядываю на волка. – Сейчас посуду вымою, и пойдём на улицу.

В ответ я получаю тяжёлый вздох.

Не хочет носить подгузник – пусть делает свои грязные дела на улице. У меня всё строго.