Текст книги "Любовные колокола"

Автор книги: Этель Куимторп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Когда дошло до обмена кольцами, в глазах Олджи появились озорные искорки.

– Вообще-то, у меня нет кольца, – сказал он. – И я уверен, что у тебя тоже, а? – Мадж испуганно мотнула головой. – Я подарю тебе брошь. – Наклонившись, он прикрепил бриллиантовую брошь к ее жилету, прямо возле сердца. Мадж чуть не вскрикнула, когда, придерживая жилет с обратной стороны, Олджи пальцами коснулся ее груди. Почему она не надела блузку? Кровь тотчас бросилась к лицу, и ей показалось, что все посмотрели на нее осуждающе. Когда он выпрямился, Мадж взглянула на брошь, маленькую, но изящную, в форме полумесяца, сверкающую, словно доверчиво подмигивающую ей. От этого девушка еще больше покраснела.

– Сэр, вы можете поцеловать невесту, – сказал регистратор торжественным голосом.

– Хорошо, – ответил Олджи и насмешливо взглянул на Мадж. – Мы ждали этого момента целую неделю, правда, дорогая?

Как во сне Мадж прижалась своими губами к его.

– Намного приятней, чем в прошлый раз, – признал Олджи. – По крайней мере, не больно, – напомнил он о том, как она прикусила ему язык. – Ты прекрасно справляешься, дорогая, – прошептал он, увлекая Мадж к столу регистратора. – Очевидно, ты справилась со своими нервами. Продолжай в том же духе.

Ничего не видя перед собой, Мадж поставила аккуратную подпись в том месте, где ей указали. Из-под пера Олджи подпись вышла размашистой и неразборчивой. Когда процедура закончилась, вместе с родителями Мадж вышли на улицу, где их ждал белый «роллс-ройс», возле широко открытой дверцы которого стоял шофер в униформе.

– Наслаждайтесь каждой минутой круиза, – пожелал чете Кортов Олджи. – Вас встретят в аэропорту и отвезут в Блуминдейл, где вы сядете на судно. Я хочу, чтобы вы получили от этой поездки все в благодарность за лучший в моей жизни подарок. – И он так крепко сжал Мадж в объятиях, что у той перехватило дыхание.

– О, мистер Вэнс… Олджи… – хрипло начала ее мать, но он остановил женщину, покачав головой, и широко улыбнулся.

Когда представительная пара забралась в машину, на глазах Мадж выступили слезы. Ее родители выглядели такими счастливыми, как пара молодоженов. Но вот машина исчезла из виду, и у нее упало сердце.

– Что теперь? – нервно спросила она Олджи, стараясь не смотреть на него.

– Мы поедем в гостиницу.

Кожа Мадж покрылась мурашками, от растерянности не зная, что сказать, она взглянула на брошь и спросила:

– Почему ты подарил мне ее?

– Я подумал, что будет честнее, чем кольцо.

– Я не люблю обман, – сказала она резко.

– Немного поздно говорить об этом. Ну, не переживай. Ведь герои твоей такой прекрасной, честной и правдивой любовной истории вообще врали в церкви. Разве это не хуже?

Она вспыхнула и закусила нижнюю губу.

– Сейчас я отколю ее и отдам… Подожди. – Дрожащими руками она попыталась отстегнуть булавку.

Он положил ей руку на плечо.

– Не надо.

Перед глазами Мадж поплыл туман. Кровь у нее снова забурлила.

– Надо, Олджи! Если это просто уловка… – умоляюще пролепетала она.

– Но это еще и подарок. – В его голосе прозвучала твердая и холодная решимость, так не вяжущаяся с теплым солнечным утром.

– Ну… если ты так говоришь…

– Да.

Хотя Мадж стояла спиной к Олджи, но ощущение его тяжелой руки на голом плече и близости его мощного тела с каждой минутой становилось все более нестерпимым.

– Хорошо, – выдавила она.

Понимающе улыбнувшись, Олджи чуть сильнее сжал ее плечо.

– Будем надеяться, мы получим то, что хотели от этой свадьбы, а, Мадж? – произнес он проникновенным голосом.

– Ага… – отважилась Мадж.

Он потянул девушку к себе так, что ей пришлось отступить назад.

– Все еще не поддалась искушению, Мадж? – спросил он мягко.

Но она, вся дрожа от желания прильнуть к не, мужественно ответила:

– Нет. Ни на грамм.

– Лгунья.

Мадж показалось, будто получила удар по лицу, и, съежившись, она отшатнулась от Олджи. Отпустив ее плечо, он жестко сказал:

– Быстро запрыгивай в машину, пока не подъехала дорожная полиция.

6

Мадж позволила провести себя по импозантному фойе «Золотого Соловья».

– А как же ты пойдешь в ресторан без галстука? – прошептала она.

Олджи склонил голову набок.

– Я снял номер для молодоженов. Думаю, администрации все равно, как я буду одет.

– Да… Но я думала, что мы пришли сюда, чтобы показаться на людях.

Усмехнувшись, Олджи взял ее за локоть.

– Давай пойдем в зал и выпьем аперитив. Мы сможем посидеть там на людях минут десять, если ты этого так хочешь.

– Конечно, я не этого хочу, – возразила Мадж.

– Ты хочешь сразу в номер?

– Как ты можешь так говорить? Ты нарочно выводишь меня из себя… Ладно. Давай выпьем. Может, это подбодрит меня.

Олджи хмыкнул и повел девушку в бар. Он усадил ее спиной к окну, а лицом к дверям.

– Вот. Мы на людях. Здесь тебя все прекрасно видят, – насмешливо сказал Олджи.

Ее действительно все видели. Когда открывались стеклянные двери, глаза каждого входящего с восхищением останавливались на Мадж. Даже внимание официанта, казалось, было приковано к ней.

– Это ужасно, – пробормотала она. – Все смотрят на нас. Почему? Это потому, что мы так странно одеты?

– Ты – нет, – сказал Олджи. – Ты прекрасно одета.

– Но… я одета не так, как они.

– Это делает тебя еще более привлекательной в их глазах.

Мадж неуверенно взглянула на него.

– Я и раньше так одевалась, но никогда не привлекала к себе и половины такого внимания, как сейчас.

– Может, просто ситуация другая?

– Ты хочешь сказать, это из-за того, что я с тобой?

– Нет. Просто твой внешний вид задевает всех этих людей, которые не всегда могут одеться так, как хотят, ибо подчиняются принятым в их кругу правилам. Они оценивают тебя по своим собственным стандартам. Их интересует, у какого кутюрье ты одеваешься и как бы им достать что-либо подобное. Все же очень мило с твоей стороны предположить, что это из-за меня на тебя все смотрят. Но тогда, мы – прекрасная пара, правда, Мадж?

– Прекрати! – Несмотря на то, что Олджи ничего не ответил, она совсем не почувствовала себя победившей.

Они молча тянули аперитив, когда в зал вошел хорошо одетый мужчина лет шестидесяти, седыми волосами и открытой улыбкой.

– Черт, – увидев его, пробормотал Олджи встал. – Дэн, рад вас видеть. – Он протянул руку.

– Олджи, дружище! – пробасил незнакомец, тепло пожимая протянутую руку. – Я думал, ты сегодня женишься?

– Уже, Дэн. Я уже женился. Разрешите мне представить вам мою новоиспеченную супругу – Мадж Вэнс. Мадж, это сэр Дэниел Гейбон.

– О… – Мадж скромно улыбнулась. Боже, помоги! Она не думала, что встретится с ним так скоро, и еще не выработала стратегию своего поведения. – Как поживаете? – произнесла она, протягивая руку.

– Моя дорогая! – воскликнул Дэн Гейбон, улыбнувшись ей, и прижал ее руку к своим губам. – Какая радость! Я так много слышал вас – и такие удивительные вещи. Мне сказали, что вы – единственная женщина, способная приручить этого дикаря.

Зеленые глаза Мадж расширились от ужаса, она должна что-то ответить, но что?

– О! Ну… я надеюсь, – ответила она запинаясь. – Могу вас заверить, это входит в мои намерения, мистер… сэр Дэниел. У меня очень высокие требования к браку. А Олджи и я хотим… разделять убеждения друг друга, – закончила она через силу.

Сэр Дэниел одобрительно кивнул, отпустил ее руку и ухмыльнулся Олджи.

– Молодожены, а? – Он с иронией посмотрел на его футболку и джинсы.

– Только что с церемонии, – весело произнес новобрачный.

Сэр Дэниел повернулся к Мадж и погрозил ей пальцем.

– Не слишком доверяй этому негоднику. – Он наклонился и, прищурившись, посмотрел на брошь. – Очень мило. О кольце спрашивать не буду, потому что его нет, не так ли?

– Дэн, вам не совестно? – добродушно спросил Олджи, похлопав мужчину по плечу. – Мы только что поженились. Вы же не думаете, что Мадж хочет провести первые часы супружеской жизни, болтая со старым чудаком вроде вас. Мы пообедаем с вами на следующей неделе, чтобы отметить нашу свадьбу. У вас будет достаточно времени для разговоров. Дэн, я, кажется, вижу вашего приятеля!

Дэниел Гейбон выпрямился и рассмеялся.

– Я все понял, – сказал он, повернувшись, чтобы уйти. Потом обернулся к Мадж. – Начинайте так, как собираетесь продолжить, моя дорогая, хорошо? – доверительно сказал он.

Когда он ушел, Мадж озадаченно посмотрела на Олджи.

– Что он имел в виду под своими последними словами? И как он догадался, что у меня брошь вместо кольца?

– Это наша семейная традиция. Отец тоже подарил брошь матери, когда они венчались.

– О! – Мадж взглянула на прелестный бриллиантовый полумесяц и почувствовала, что у нее сжимается сердце. Больше ничего она сказать не смогла, ее голос оборвался. Он бы прозвучал слишком разочарованно, а ей не хотелось объяснять Олджи почему.

– Может, мы что-нибудь съедим? – после небольшой паузы спросила она.

Олджи встал, молча взял ее за руку, вывел из бара и повел к лифту.

Номер был потрясающий – весь отливал серебром. Кровать в форме сердца с множеством подушек и серебристым атласным покрывалом, украшенным красными розами. Мадж подумала, что ее матери номер безумно понравился бы, но ей самой эта роскошь показалась безвкусной.

На балконе, выходившем на самый зеленый из лондонских парков, стояли серебряный столик и стулья. Столик с шампанским тоже был украшен бутонами роз. Усадив ее, Олджи сообщил по серебряному телефону, что ждет заказ.

Мгновение спустя прибыли официанты, неся устрицы, икру, трюфели, копченого лосося и море цветов. К удивлению Мадж, заказ сопровождала мелодия «Храбрый шотландец», исполняемая на волынке мужчиной в юбке. Потом последовали посыльные, нагруженные яркими свертками и пакетами.

Когда наконец все ушли, Мадж ошарашено спросила:

– Что все это значит?

– Понравилось? – хохотнул Олджи.

– Ну-у… – Что она могла ответить?

– Конечно, нет! Тебе и не должно было понравиться. Просто я хотел, чтобы ты почувствовала вкус всего того, что можно купить за деньги. Скажи мне, Мадж, как бы отреагировала на все это твоя Розаманда?

– Ей бы… – С трудом переходя от действительности к вымыслу, она с любопытством взглянула на груду подарков. – Наверное, в некотором роде… ей было бы приятно, – призналась она уныло. – Не продала бы за это свою душу, но все же, я думаю, ей было бы приятно.

Олджи ослепительно улыбнулся.

– Посмотри, что там.

Мадж взяла маленький пакетик и осторожно открыла. В нем был золотой галстук. В большом пакете оказалось черное вечернее платье. Открыв совсем крошечный пакетик, Мадж увидела ключи от машины.

– Боюсь, ты ими не воспользуешься до следующей недели, – сказал Олджи, кивнув на ключи. – Машина пока на таможне.

– Я не могу это взять! Мы об этом не договаривались.

– Открой еще.

С бьющимся сердцем Мадж открыла несколько средних по величине свертков: шелковая ночная сорочка, вечернее платье зеленого цвета – под цвет глаз, золотистые кожаные туфли.

– Я… я поражена, – призналась она. – Зачем все это?

– Ты моя жена.

Конечно, ей надо быть прилично одетой, когда будет показываться с Вэнсом на публике. И все же Мадж не знала, что и думать. Она молча смотрела на вечернее платье – оно было действительно красивое. Ей пришлось признаться себе, что она растрогана.

– О! – воскликнула девушка, взяв в руки наряд. – Откуда ты узнал мой размер?

– Ну, я описал тебя одной своей знакомой. Она примерно с тебя ростом, но чуть пополнее.

Мадж положила платье на груду смятой оберточной бумаги и прикусила губы. Нет, ее не мучила ревность, в этом не было никакого смысла. Но все же она почувствовала легкий укол. В сердце.

– Мне это не нужно, Олджи, – сказала новобрачная сдавленным голосом. – Правда не нужно.

– Почему?

Мадж вздохнула. Последнюю неделю ее не оставляли мысли о том, как сделать Олджи Вэнса более цивилизованным. Она представляла, как будет подсовывать ему статьи о безработице и играть для него классическую музыку. Но сейчас поняла, что эта тактика не даст никакого эффекта. В конце концов, решила она, можно повлиять на Олджи своим поведением. Если никогда не позволять себе изменять своим принципам, тогда, возможно, он поймет, что можно жить по-другому, цивилизованно.

– Ведь подарки тебе нравятся, правда? – настаивал Олджи.

– Да, конечно. Хотя обычно я не ношу такие вещи. Они все… очень милые.

– Так в чем проблема? Ты ведь не станешь спорить, что даже Розаманде было бы приятно увидеть себя осыпанной подарками.

– Ну да. Но она не превратилась в леди. После свадьбы Розаманда все шесть месяцев ходила по деревням и занималась благотворительностью. Она осталась сама собой. Я… Конечно, я надену все это, но только когда мы с тобой будем на публике и придется играть роль твоей жены. Но не думаю, что сражена всей этой одеждой и так уж мечтала ее носить.

– Ну хорошо. Если честно, я даже удивился, что ты вообще открыла их, – спокойно сказал он.

– Простое женское любопытство.

Олджи улыбнулся.

– Мы ладим друг с другом гораздо лучше с тех пор, как поженились. Замужество идет тебе. Я думаю, ты движешься в правильном направлении, Мадж. – Положив локти на стол, он насмешливо посмотрел ей в глаза. – Но, может, тебе нужны деньги на благотворительность? Я могу открыть для тебя счет в банке, и ты тоже сможешь бродить по стране и делать дары, если захочешь, конечно.

– Нет!

– Не хочешь заниматься благотворительностью?

Олджи совсем сбил Мадж с толку. Как только у него это всегда получалось?

– Я хотела бы внести свою скромную лепту, – пролепетала она.

– Хочешь сказать, что ты не прочь делать пусть небольшие дары, но на свои деньги, чем большие, но на мои?

– Да. Думаю, так. То есть, нет, не совсем… Я… – Мадж беспомощно вздохнула. – Послушай, Олджи, у меня еще не было возможности все обдумать. Давай потом об этом поговорим, пожалуйста?

– Надеюсь, ты захочешь разделить свои идеалы не только с Розамандой, но и со мной, Мадж? – Олджи взял устрицу и томно положил ее в рот.

О Господи! Мадж как будто рассматривала его рот на крупном плане в кино. Она видела каждый изгиб, каждую черточку губ, блеск красивых перламутровых зубов и блестящую устрицу. Серебристо-белое искушение гостиничного номера обволакивало ее, нашептывание летнего бриза расслабляло. И все же она не уступит! С усилием сглотнув, Мадж поднялась.

– Мне надо идти, – неуверенно сказала она. – У меня есть дела. Я тебе уже говорила… надо работать.

– Останься на полчаса. – Олджи просительно посмотрел на нее.

– На полчаса! – возмущенно воскликнула девушка. Все могло случиться на эти полчаса. Она взглянула на груду подарков. – Мне… Я должна идти.

– Но ты ведь поддалась искушению, Мадж, правда? Этим щедрым проявлениям богатства и власти?

Мадж неистово завертела головой.

– Нет… – Чтобы подтвердить это, она пошла к двери. – Я… встречусь с тобой позже, – прозвучал ее деревянный голос. – В пять, ты сказал? В твоей конторе?

– В пять, – мягко подтвердил Олджи. – Увидимся там.

В пять часов Мадж представилась секретарю в офисе Олджи, чувствуя себя совершенно разбитой после утомительного дня. Она действительно пошла в библиотеку и честно попыталась углубиться в книги, но перед глазами то мелькали волосы Олджи, покрытые золотыми блестками, то ей казалось, что он снова касается ее сильными руками. В ушах звучал его голос и заставлял трепетать. Очнувшись, Мадж сердилась, что слишком много о нем думает, и вновь погружалась в грезы.

– Скажи, что ей придется подождать, Алби. Сделай чашечку кофе и предложи присесть, пусть побережет силы, – дал Олджи указание секретарше, доложившей по телефону о гостье.

Секретарша, стройная девушка лет восемнадцати, повернулась к Мадж.

– Мистер Вэнс извиняется, но…

– Вообще-то, он не извиняется, – перебила ее Мадж, сев на стул. – Я стояла рядом с вами и слышала каждое слово. Я бы действительно выпила кофе. Без сахара.

– Знаете, мистер Вэнс в плохом настроении, – доверительно прошептала Алби. – У него сегодня такой день… – Вдруг она замолчала и виновато прижала руку ко рту. – Я хотела сказать, должно быть, это самый счастливый день в его жизни. Всего минут десять, как он приехал. Но тут возникли некоторые проблемы, с которыми надо разобраться.

– Не беспокойтесь. Мы с Олджи понимаем друг друга, – ответила Мадж. Наполовину это было правдой: она не понимала его, но он точно понимал ее.

Прошло двадцать минут, и Мадж выпила уже две чашки кофе. За это время она узнала, что секретаршу зовут Алекс, но мистер Вэнс неизвестно почему звал ее Алби, что девушке очень трудно подбирать обувь, потому как у нее слишком узкие ноги. Алекс застенчиво поинтересовалась, хорошая либыла свадьба, на что Мадж ответила: да, конечно. Сказав это, она едва не вышла из себя. Свадьба была прекрасная, только лучше бы ее не было.

Когда наконец пришел Олджи, Мадж вздохнула с облегчением. Теперь он был в черном костюме, накрахмаленной белой рубашке, в галстуке, в блестящих итальянских ботинках. Она про себя отметила, что в футболке и джинсах он смотрелся гораздо лучше. От свадебной позолоты он, слава Богу, отмылся.

– Я припарковала свою «мини» в парке перед, зданием, – оживленно проговорила Мадж, когда они спускались в лифте. – Весь мой багаж там. Мне ехать за тобой?

– Зачем? – Олджи нахмурился. – Разве ты не могла оставить свои вещи в Бристоле и привезти их потом?

– Почему? Какая тебе разница?

– Я устал и хочу доехать побыстрее.

– Я не буду тебя задерживать. Поезжай в Петен Энд так быстро, как хочешь. Я поеду следом на своей машине.

– Я могу вызвать кого-нибудь из рабочих, чтобы они переложили твой багаж ко мне в машину… Это не займет много времени, – холодно предложил он.

– Но если так, я застряну в Херефордшире без машины.

– Ну и что? Я найму шофера, чтобы он пригнал ее через несколько дней. Все равно на следующей неделе у тебя будет новая.

– Зачем мне торчать там даже столь короткое время? – спросила Мадж сварливо.

Олджи окинул ее ледяным взглядом и пожал плечами.

– Хорошо. Делай, как хочешь.

Выйдя из здания, он подошел к своей спортивной машине, сел в нее и уехал. Мадж некоторое время смотрела ему вслед. Она пошла к своей машине, почувствовав себя обиженной. Ей не сразу удалось справиться с ключами. Как будто это ее вина, что у него плохой день! Похоже, он может придраться к чему угодно, если у него плохое настроение. Слава Богу, он не по-настоящему ее муж.

Когда она наконец приехала в Петен Энд, машина Олджи стояла на мощеном дворе, припаркованная в тени каштана.

Мадж пришлось дважды позвонить у двери, прежде чем показался Олджи, одетый в белые шорты и футболку. На одном его запястье белела повязка, смуглая кожа блестела от пота. В руке он держал теннисную ракетку.

– Мадж… Наконец-то, – сказал он, и его глаза радостно заблестели.

– Наконец-то?! Сам-то ты давно здесь? – Мадж изо всех сил старалась сохранять равнодушие.

– Не знаю. Достаточно давно, чтобы быстро принять душ и постучать мячами об стенку в саду.

– Должно быть, ты превысил скорость, если доехал так быстро, – сказала она холодно. – Странно, что у тебя еще права не забрали.

Мадж отвела взгляд от его сверкающих голубых глаз и продолжила:

– Разве ты не знаешь, что стена во фруктовом саду предназначена для вьющихся растений, а не для твоих спортивных развлечений? Миссис Стэнтон годы посвятила их выращиванию.

Пока она говорила, искорки удивления загорелись и погасли в глазах Олджи.

– Пойдем со мной. Я покажу тебе сад. – Он протянул ей свою большую квадратную ладонь.

– Что? Ты уже успел испортить этот прекрасный фруктовый сад? – выкрикнула она, так разозлившись сама на себя, что чуть не задохнулась. – Сколько недель ты живешь здесь, Олджи? Две? Три? Сколько нужно времени такому человеку, как ты, чтобы превратить прекрасный старинный, времен Елизаветы дом в многоэтажную автостоянку?

– Ради Бога, Мадж, не будь такой занудой. Что с тобой происходит? Ты же из хорошей семьи. Без каких-либо претензий. Красивая и талантливая девушка… И вот здесь, в роскошном уголке Англии летним вечером, ты только и можешь, что огрызаться. И вообще ведешь себя, как испорченная и озлобленная маленькая сучка.

– Нет! Я в бешенстве, потому что…

– Потому что моя машина быстрее твоей? Я не сорвиголова, Мадж, просто моя машина достаточно мощная, чтобы развивать большую скорость на шоссе. Я наслаждаюсь загородными поездками. Зато мне не так легко парковаться и шнырять по городу, как тебе в твоей «мини». Подумай о своих преимуществах, вместо того чтобы тратить силы на критику!

– Я совсем не критикую! – сварливо ответила Мадж.

– Нет? – Он оглядел ее с ног до головы с холодным презрением. Потом тяжело вздохнул, подошел к двери, прислонил ракетку к нагретым солнцем кирпичам и, порывшись в кармане шорт и достав ключи, открыл входную дверь.

Мадж вошла вслед за ним. Он быстро прошел через холл и вдруг резко повернулся к ней.

– Почему бы мне быстро не показать тебе дом, а потом мы могли бы переодеться и пойти перекусить. Нам так много надо обсудить, так почему бы не сделать это между двумя-тремя стаканчиками вина и за хорошим обедом? У тебя ведь тоже был долгий и утомительный день.

Мадж поняла, что Олджи старается уйти от ссоры и наладить с ней мирные отношения. Но в его присутствии ее охватывало чувство ужасной неудовлетворенности. Поэтому она решила проигнорировать белый флаг.

– Пойти с тобой в ресторан? Нет, спасибо. Я кое-что привезла с собой, и, если ты покажешь мне кухонный шкаф, который я смогу считать своим, я сама позабочусь о своем обеде.

Олджи сжал кулаки и стукнул себя ими по бедрам. Бицепсы его напряглись, он расставил ноги, словно приготовился к драке.

– Я редко делаю ошибки, – сказал он зло. – Но на страшном суде ты будешь признана моей самой большой ошибкой.

Протянув руку, он больно схватил Мадж за запястье и притянул к себе. Она тихонько захныкала, и каждый нерв в ее теле напрягся. Он опять собрался ее поцеловать, мелькнуло у нее в голове, а она не могла и не хотела сопротивляться. Олджи холодно взглянул в широко раскрытые глаза девушки.

– Посмотри на себя! – выкрикнул он презрительно. – Твой рот, желающий и ждущий, открыт. Жаль разочаровывать тебя, милая, но я не собираюсь целоваться. Просто хочу показать тебе дом. – Сказав это, он пошел по коридору, таща ее за собой. Вынужденная бежать за Олджи, Мадж готова была умереть от пережитого унижения. Она почувствовала себя еще хуже, когда хозяин рывком открыл тяжелую дубовую дверь, за которой оказалась кухня, такая, какой запомнилась, – почти музейная.

Вэнс втолкнул ее туда и отпустил руку.

– Вот твое хозяйство, – сказал он презрительно. – К счастью, в доме две кухни, поэтому тебе не придется сталкиваться с трудностями и делить очаг с неотесанным дикарем, который в любой момент может сломать тебе руки. Вот полный набор медных сковородок, вот вертел и запас дров. Теперь у тебя есть все для того, чтобы зажарить своего собственного быка.

Сказав это, он повернулся на каблуках и вышел.