Текст книги "Любовные колокола"

Автор книги: Этель Куимторп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

2

На этот раз Мадж въехала прямо на мощеный вор. Она одолжила у брата его огромный белый свитер и джинсы, потому что собственные слишком подчеркивали ее фигуру. Свои пышные волосы она стянула на затылке. Единственной уступкой женственности был кожаный шнурок с тремя раскрашенными вручную бусинами, легко обхвативший ее изящную шею. Она надела его, только чтобы не выглядеть соблазнительной: воротник свитера предательски отставал от шеи.

– А, это опять вы…

– Да. Я хотела позвонить, но…

– Ш-ш-ш. – Олджи раздраженно взглянул на нее и приложил палец к губам. – Я еще не завтракал. У меня есть строгое правило – никаких разговоров, пока не поем, кто бы ни пришел. Вы можете позавтракать со мной, но, пожалуйста, помолчите.

– Хорошо. Послушайте, мне ужасно неловко беспокоить вас так рано утром в воскресенье, но…

– Потом! – Слово прозвучало резко, и на этот раз он даже дотронулся пальцем до ее губ, чтобы она замолчала.

Мадж испуганно отстранилась и, опустив глаза на свои кроссовки, нахмурилась. Молча кивнув, она покорно пошла вслед за ним в дом. Он снова провел ее по коридору в уже знакомую ей кухню. Мадж твердо решила не смотреть на него, но это было непросто. Вопреки своим намерениям она то и дело поглядывала на его притягательную фигуру. На Олджи была свободная хлопчатобумажная футболка в сине-белую полоску, закрывающая верх его голубых джинсов, под которой соблазнительно вырисовывалось мощное тело. Когда он двигался, футболка прикасалась к ягодицам. Олджи был еще не брит, но ведь всего только восемь тридцать. Это вполне простительно, решила Мадж.

На столе стояла небольшая корзинка. Олджи не предложил Мадж присесть, и та неловко переминалась с ноги на ногу, в то время как ее глаза непослушно следили за тем, как Олджи положил в корзину пакет молока, несколько яблок и пакетик хрустящих булочек. Затем он взял термос и перелил кипяток в кофеварку. Он и на этот раз не воспользовался ложечкой, чтобы насыпать кофе.

Когда белый телефон, висящий на кухонной стене, зазвонил, Олджи даже не взглянул на него, но повелительно обернулся к Мадж и кивнул. Она подошла к телефону и прижала трубку к уху.

– Резиденция мистера Вэнса, – сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, произнесла Мадж.

– О Господи… – выдохнул приятный женский голос. – Не говорите мне, что он еще не завтракал!

– Но… он действительно не завтракал. Ему что-нибудь передать?

– Да, – решительно ответила незнакомка и добавила смеющимся голосом: – Посоветуйте ему вставать раньше по утрам. Скажите, это Крис передала. – И диалог прервался короткими гудками.

Мадж порылась в карманах своих мешковатых джинсов и достала блокнот и карандаш, которые положила туда заранее. Нацарапав пару строк, она бросила листок Олджи через стол. Но тот даже не взглянул на него.

Окинув взглядом содержимое корзинки, Олджи закрыл ее, ловко застегнув пряжки своими сильными пальцами. Даже не посмотрев на Мадж и ни единым жестом не показав, что замечает ее присутствие, он рывком открыл дверь и вышел в сад, расположенный за домом. Мадж снова пришлось последовать за ним.

Казалось, они шли целую вечность. Декоративный прудик, который она отлично помнила и считала прекрасным местом для завтрака, остался позади. Земля, по мере того как они продвигались, казалась все более запущенной. Наконец Олджи остановился около узенького ручейка, опустил корзинку на траву и распаковал. Достав со дна аккуратно сложенный плед, он разложил его на земле. Мадж, которая никак не поспевала за его широким шагом, волнуясь, преодолевала последние несколько ярдов. Что ей делать, когда она подойдет к нему? Сесть ей вместе с ним на плед или стоять?

Проблема разрешилась сама собой, когда хозяин сел и жестом указал ей на место рядом с ним. Мадж села на самый край пледа, стараясь держаться от Олджи как можно дальше.

Тишину нарушил хруст яблока, которое мужчина надкусил своими крепкими белыми зубами. Все еще держа его в зубах, он налил кофе в два пластмассовых стаканчика и, не глядя в сторону Мадж, протянул ей один из них. Казалось, что в этот момент Олджи чрезвычайно увлекла веселая игра ручейка. Мадж довольно рассеянно взяла стаканчик с кофе, прикованная взглядом к его запястью с темными волосками, оттеняющими кожу. У нее сильно заколотилось сердце, и, чтобы как-то скрыть волнение, она молча отпила глоток.

Олджи ел долго и сосредоточенно, будто выполнял серьезную работу. Когда он откусывал и жевал, мускулы на его лице энергично двигались под густой щетиной. С трудом опорожнив стаканчик, Мадж поставила его на траву перед собой, осторожно вытянула ноги и легла, зажмурившись от солнца.

Хруст прекратился. Интересно, теперь можно говорить? Мадж чуть-чуть приоткрыла один глаз и, к своему изумлению, увидела, что мужчина смотрит на нее, и смотрит с очень близкого расстояния. Его голова склонилась над ее так низко, что Мадж уже не могла разглядеть черты его лица. Только контуры его локонов четко вырисовывались на фоне чистого голубого неба. Мадж скорее почувствовала, чем увидела, что голова Олджи склонялась к ней все ниже.

Ощущение, когда его губы прикоснулись к ее, было таким, словно через нее пропустили электрический ток. Терпкий аромат яблок был еще свежим на его губах, но отнюдь не это вызвало волну дрожи в ее теле, то был аромат мужчины, мужественного и сексуального. Его настойчивый рот изучал ее полные губы. Кончик его языка был твердым и влажным, он заставил ее приоткрыть зубы и проник внутрь. Загипнотизированная силой его чувственности, Мадж ответила на поцелуй. Пальцы Олджи нежно ласкали ее, скользили по непослушным прядям волос, массировали затылок. Его небритый подбородок царапал нежную кожу Мадж. Поцелуй становился все более страстным: его язык ласкал ее рот, и, ошеломленная, она поняла, что повторяет собственным языком движения Олджи. Когда согнутыми в локтях руками он невольно касался ее груди, Мадж трепетала, где-то в самой глубине существа пульсом билось в ответ возбуждение. Мадж была просто потрясена. Выше сил было отвергнуть губы Олджи, когда они рождали в ней такие удивительные ощущения. Ей хотелось, чтобы это длилось бесконечно.

Внезапно он поднял голову, выпустил девушку из объятий, приподнялся и с дерзкой улыбкой посмотрел на ее раскрасневшееся испуганное лицо.

– Благодарю вас, – произнес он медленно, – это было очень приятно. – Мадж, чуть не задохнувшись от стыда и возмущения, вскочила на ноги. Ее изумрудные глаза широко раскрылись. Казалось, остатки разума покинули ее и голова совершенно опустела. Что ей сказать?

– Простите, я не позвонила, чтобы предупредить вас о своем приезде, потому что не смогла разыскать ваш номер телефона, – наконец выговорила Мадж, вся сжавшись. Что-то пульсировало у нее в голове, а сердце выбивало барабанную дробь. – Вы можете подумать, что я ужасная нахалка, раз посмела приехать сюда снова, особенно так рано утром в воскресенье, но я боялась, что если приеду чуть позже, то могу вас не увидеть. – Черт возьми! Ее голос дрожал. Она крепко сжала свои разгоряченные губы и вдохнула через нос.

В голубых глазах Олджи вспыхнул и погас стальной огонек, и его легкая улыбка стала медленно, медленно разгораться, словно тлеющая зола под легким дуновением ветерка.

– А, так вы хотели видеть меня, мисс Корт? Как трогательно, что вы вчера только и делали, что скучали обо мне… Так вот почему вы вернулись?

Мадж беспомощно взмахнула рукой и снова села на плед. Ее лицо горело.

– Послушайте, я совсем не это хотела сказать. Я имела в виду, что могу вас не застать. Помоему, вы все прекрасно поняли, и… – Мадж удалось немного взять себя в руки. – Спасибо вам за поцелуй. Это действительно было очень приятно, но, честно говоря, я совсем не за этим сюда приехала.

Покачиваясь на каблуках, Олджи холодно смотрел на нее, пока она одно за другим бездумно нанизывала слова на нить мысли.

– Прошу прощения за вчерашний день. Кажется, я не была слишком… В общем, я должна была быть… Дружелюбной. Сдержанной. Как бы там ни было… Я совсем не хотела обидеть вас или оскорбить, зачем мне это? Начать с того, что я о вас ничего не знаю. Но дело в том, мистер Вэнс…

– Олджернон. Мне кажется, при данных обстоятельствах вам лучше звать меня Олджи, а вам так не кажется?

– О! Да. Конечно, Олджи. Дело в том… – Мадж замолчала. – Я забыла, что собиралась сказать, – призналась она мрачно.

– Могу я подсказать вам, Мадж? Вы говорили «дело в том»…

– Минуту назад вы называли меня «мисс Корт». – Мадж тревожно нахмурилась.

– Да. Но раз уж мы установили, что оба думаем о поцелуе как о «приятном», я подумал, что вы не будете против того, чтобы звать друг друга по имени.

– Да. Конечно. Но хотя поцелуй и был… приятным… Я не хочу, чтобы вы восприняли все не так как есть. Повторяю, что я приехала сюда совершенно не ради поцелуя, какое бы впечатление я ни произвела на вас вчера, и я совсем не хочу повторять эти поцелуи.

Олджи на мгновение прикрыл глаза, чтобы подтвердить, что услышал ее, но ничего не сказал. Мадж сглотнула и продолжила уже более решительно:

– Видите ли, я не уверена, что хорошо все объяснила вчера. Я просто обязана была вернуться. Поймите, документ, который я надеюсь найти в библиотеке, очень важен для моей карьеры!

– Вы что-то такое уже говорили вчера.

– Я, вероятно, не смогла правильно объяснить ситуацию – и вы не разрешили мне поискать документ.

– Разве я обязан соглашаться с вашими планами?

– Нет, конечно нет. Но теперь, может быть, вы согласитесь…

– Потому что вы позволили мне поцеловать вас?

Мадж закрыла лицо руками, а потом запустила их в волосы, еще больше растрепав прическу.

– Нет! Нет, честно… Я вовсе не для этого позволила вам поцеловать себя.

– Мне показалось, сегодня вы были готовы позволить мне делать все, чего бы я ни захотел, Мадж.

– Мистер Вэнс! Прошу вас, – закричала она в отчаянии. – Совсем не поэтому я не остановила вас. Хотя, признаюсь, я приехала сюда с твердым намерением не сделать и не сказать ничего такого, что могло бы досадить вам.

– А, так значит, вы решили только пока не говорить и не делать таких вещей, которые могли бы мне досадить, но собираетесь потом?

– Нет. Не собираюсь. Даю честное слово.

– Вы лжете.

– Ох, – Мадж тяжело вздохнула, – ну, может быть, чуть-чуть. Но что же мне прикажете делать? Ведь если я позволю вовлечь себя в ссоры с вами и буду говорить неприятные для вас вещи, тогда мне придется порвать свою работу на мелкие клочки и выбросить на ветер. Мне никогда не закончить ее без вашей помощи. Так что же мне остается, как только не соглашаться с вами? Я еще никогда в жизни не хотела быть такой покладистой, как сейчас.

Глаза Олджи заблестели из-под полуопущенных век, а губы растянулись в непредсказуемой улыбке.

– Я могу в это поверить, – сказал он после некоторой паузы. – Итак, почему же вы позволили мне поцеловать вас?

– Ну… – Мадж закусила нижнюю губу и глубоко вздохнула. – Я сама не знаю, как ответить на ваш вопрос. И потом, что бы я ни сказала, это не будет для вас правдой, ведь так? – Она нахмурила брови. – Вчера вы вроде как обвинили меня в… – Мадж прокашлялась. – Ну, в том, что я сама напрашиваюсь, а потом ухожу в сторону. Поэтому, если я скажу, что позволила поцеловать себя, потому… – Она сжала руки так, что побелели костяшки пальцев. – Потому что я хотела этого, тогда вы подумаете, что я действительно строю вам глазки и что вчера вы были правы. А это абсолютно не так. Но если я скажу, что не хотела, чтобы вы меня целовали, тогда это будет выглядеть так, будто я позволила вам, только чтобы вы разрешили мне просмотреть библиотеку. А тогда… О Господи! Я никогда не добиваюсь расположения таким образом.

– Ну и?..

– Ну и если вы хотите знать правду, – процедила Мадж сквозь сжатые зубы, – я не хотела, чтобы вы меня целовали, пока вы не начали, а потом захотела. Вы можете понимать это, как вам будет угодно.

– Но вы бы не хотели, чтобы я сделал это снова?

– Нет.

– Хорошо. Потому что мне и самому не хочется больше этого делать. Может быть, теперь, когда мы разобрались с этим, вы объясните мне, ради чего приехали за пятьдесят миль ни свет ни заря?

– Я…

Олджи рассмеялся. От его низкого густого иронического смеха у Мадж мурашки побежали по телу.

– Вы выглядите довольно растерянно, Мадж, – сказал он. – Видно, вы не привыкли к тому, что мужчины говорят вам, что они не хотят целовать вас?

Опустив глаза, Мадж долго изучала ладони своих рук, затем стала разглядывать их с тыльной стороны.

– Я работаю внештатным иллюстратором уже три года, – наконец произнесла она с горечью. – И до вчерашнего дня мне всегда везло. Сначала мне повезло с менеджером: он оказался хорошим агентом и нашел для меня работу иллюстратора колонки по садоводству в одном престижном журнале. Этим я зарабатываю себе на жизнь. Он также договорился с одним издателем, давшим мне работу, о которой я всегда мечтала, – это иллюстрация сказок. Для каждой страницы текста «Золушки» я сделала красивые иллюстрации. И еще «Басни» Эзопа – в том же самом стиле. – Мадж взглянула на Олджи, ничего не прочитала в его бесстрастном взгляде и сердито уставилась на ручеек.

– Хотя мне и жаль это признать, моя удача отвернулась от меня, – грустно продолжала она. – Издательство журнала решило выпустить серию книг по садоводству. Это означает, что мне придется интенсивно работать в течение двух лет. А другое издательство дает мне шесть месяцев на окончание третьей, и последней, книги, сказок согласно моему контракту. Если эта книга не будет удачной, больше я не получу ни одной. У меня в запасе еще месяц до того, как я могу окончательно увязнуть в работе над книгой по садоводству. Я должна убедить издателей, что моя третья книга будет пользоваться большим спросом. Иначе мне не останется ничего другого, как заняться книгой по садоводству. К сожалению, я не могу рисковать работой в журнале. – Мадж с мольбой посмотрела на Олджи, но его лицо по-прежнему оставалось непроницаемым.

– Для новой сказки я сделала грубые наброски типажей, выполнила почти всю предварительную работу над иллюстрациями и начала работать над самим текстом, – ровно продолжила она. – Но мне было четырнадцать, когда я читала эту легенду. Тогда мне казалось, что буду помнить ее всегда слово в слово. Это самая красивая, самая правдивая и самая волнующая история любви из тех, что я когда-либо слышала. Но теперь, когда мне нужны все мельчайшие подробности, я не могу полагаться на свою память. Я не должна сделать ни одной ошибки, потому что эта история очень важна для меня. – Мадж снова взглянула Олджи в лицо.

Она еще долго доказывала ему, как ей нужен этот исторический документ, повторяясь, умоляя, заглядывая в глаза, но не могла пробиться через глухую стену молчания.

– У меня такое чувство, будто это – мой последний шанс, – дрожащим голосом произнесла она. – Пожалуйста, разрешите мне поискать этот документ хоть один день. Я обещаю, что не возьму бумагу без вашего разрешения и не преступлю никаких законных границ. Ну, пожалуйста! Можно?

Олджи слегка прищурился. Сейчас он выглядел скорее тем представительным мужчиной в костюме, который вез ее в машине вчера утром, чем мускулистым дровосеком, чей образ врезался в ее память и которого не могли забыть ни ее глаза, ни – особенно – губы.

– Я так понял, что ваши два предыдущих задания провалились. Почему?

Мадж слегка прикусила нижнюю губу.

– Экземпляры моих предыдущих книг и все мои наброски здесь, в машине. Может быть, вам будет интересно взглянуть на них?..

– Как, по-вашему, почему предыдущие издания провалились? – спросил Олджи, проигнорировав ее предложение.

– «Басни» вышли всего через три недели после американского мультипликационного телесериала по мотивам басен Эзопа. Все магазины были забиты книжками с картинками, комиксами и рисунками для раскрасок из мультика. Это насмерть забило мою книжку. Если честно, то ее просто никто не покупал.

– А «Золушку»?

– Тоже не покупали, – уныло призналась Мадж.

– Почему? Только не говорите мне, что ее затмил непредвиденный выпуск диснеевского фильма – всего лишь тридцать лет назад. Она была неудачной?

– Не сказала бы. Рецензии на иллюстрации были хорошие. Их даже называли замечательными.

– Что-нибудь не так с текстом? Неужели вы забыли написать про отвратительных сводных сестер?

– Ну… – Мадж опустила глаза и снова стала изучать свои руки. – Одним словом, да.

– Это было довольно неосторожно.

– Я просто хотела посмотреть на историю с другой стороны, – выпалила она, защищаясь. – В наше время так много разводов, и у многих детей есть сводные сестры. Так вот, я подумала, что нечестно изображать их всех в таком невыгодном свете.

Брови Олджи приподнялись, и он сухо спросил:

– Значит, вы написали политически правильную версию сказки?

– Э-э… Мне кажется, можно расценить и так.

– А вам никогда не приходило в голову, что история, которая выдержала проверку временем, может содержать более глубокие истины? Например, эта сказка является единственным утешением для тех детей, которых обижают сводные братья и сестры, и она помогает им преодолевать их обиды.

Мадж изумленно взглянула на Олджи.

– Может быть, вы бросите хотя бы беглый взгляд на мою работу? Я могла бы принести ее из машины.

Он отрицательно качнул головой и начал складывать все обратно в корзинку.

Мадж утомленно вздохнула и поднялась с пледа.

– Все бесполезно, – обреченно пробормотала она себе под нос.

– Можно подумать, что решается вопрос вашей жизни и смерти, – проговорил Олджи.

Мадж посмотрела на Олджи огромными ярко-зелеными глазами, полными безысходного отчаяния.

– Что я сделала не так на этот раз? – устало спросила она.

Олджи протянул руку и мягко коснулся ее полной нижней губы подушечкой пальца.

– Вы позволили мне поцеловать себя, – сказал он осуждающе, его брови собрались в угрожающую складку над прямым носом.

– Но… Мистер Вэнс… Олджи, это нечестно. Кажется, у меня не было выбора.

– Потому что вы для меня сексуально привлекательны?

– Я… Думаю, что да. Но только на уровне инстинкта.

– Есть какой-то другой уровень?

– Ох, не путайте меня снова, – взмолилась Мадж. Вдруг глаза девушки стали наполняться слезами, а нижняя губа, еще хранившая тепло от прикосновения Олджи, искривилась. Всеми силами пытаясь скрыть свои слезы, Мадж засунула руки в карманы джинсов и зашагала через поле к машине.

Быстрая ходьба не смогла успокоить. Как только она опустилась на водительское кресло, из глаз хлынули слезы. Дрожащими руками она попыталась вставить ключ в замок зажигания, но не смогла попасть в гнездо. Затуманенными от слез глазами она искоса взглянула на свои работы, сложенные стопкой на пассажирском сиденье, и слезы потекли еще сильнее.

– Что это значит? – услышала Мадж и подняла голову. – О, да вы отвратительно выглядите, – продолжал Олджи. – Я думаю, в таком виде вы не можете ехать. Зайдите в дом и приведите себя в порядок. – И, усмехнувшись, добавил: – В Доме целых одиннадцать туалетов, выбирайте любой. По-видимому, у кого-то из предков майора было несварение желудка. Скоро здесь все будет по-другому: в доме начнется ремонт и все лишнее снесут.

Измученная Мадж вошла в дом. У нее появилась надежда, что Олджи может передумать: в его голосе ей почудились сочувственные нотки. Часть дома, в которой она находилась, сохранилась еще со времен королевы Елизаветы. Туалет, который сразу же нашла Мадж, оказался очень маленьким и сырым, с небольшим грязным зеркалом на стене. Он напомнил Мадж железнодорожный вокзал.

Кое-как приведя себя в порядок, Мадж вернулась к машине. Сначала она решила, что Олджи ушел – около машины его не было. Но вдруг ей почудилось какое-то движение на заднем сиденье «мини». Мадж увидела, что, втиснувшись в ее машину, Олджи деловито разглядывал ее рисунки, а затем стал быстро перелистывать рукопись.

– Э… вы не могли бы слегка сбавить темп?..

– Зачем? Я уже почти закончил.

– Да. Но, боюсь, вы невнимательно смотрите.

– Уверяю вас, куда более внимательно, чем стал бы смотреть обыкновенный посетитель книжного магазина, – обезоруживающе сказал он, взглянув на последний набросок и закрыв папку с рукописью.

С трудом вытащив свое могучее тело из крохотной машины, Вэнс скрестил руки на груди и в упор посмотрел на Мадж своими необыкновенными глазами.

– Ну что ж. Иллюстрации в ваших книгах замечательные. Профессиональные. Но совсем не детские, – сказал Олджи удивительно серьзно.

– Вот почему мне бы так хотелось поработать с документом майора. Я хочу написать сказку для взрослых.

– Дань новому рынку? – деловито спросил Олджи.

– В каком-то смысле. Мне известны несколько книг этого же направления, выпущенные совсем недавно. Они очень быстро разошлись.

– Вы правы. В этой области надо работать очень энергично.

– Да, – радостно согласилась Мадж.

Олджи помолчал, прищурив глаза, и в задумчивости слегка склонил голову набок.

– А почему вы изобразили героиню в современных докмартиновских ботинках, когда она по сюжету должна носить обувь восемнадцатого века?

– Я это сделала, чтобы подчеркнуть, что героиня стала богатой, и ей больше не нужно опираться на костыли. Они должны были обозначать что-то вроде… хирургических ботинок.

– А что, все богачи в восемнадцатом веке носили хирургические ботинки?

– Ну что вы, право! – воскликнула Мадж раздраженно. – Это же такая малюсенькая деталь, на которую никто даже внимания не обратит!

Олджи пожал плечами.

– Может быть. Но, чтобы отразить быт и костюмы того времени, вам придется провести серьезное исследование.

– Как раз этим я сейчас и занимаюсь. Без этой старинной рукописи я не смогу закончить свою книгу.

– Не сможете, – ответил Олджи убежденно и широко улыбнулся ей одной из своих странных улыбок, словно делая прощальный подарок, и добавил: – Иллюстрации ваших сказок очень хорошие, но ваши иллюстрации в журнале по садоводству просто сногсшибательные.

Мадж снова заволновалась – к чему он клонит?

– Вы очень тонко и профессионально подошли к ним, – продолжал Олджи. – Они технически безупречны и очень образны; такие четкие корешки и листочки! Представляю, какой успех ожидает книги по садоводству благодаря вашим иллюстрациям. Будьте уверены, ваш агент выбьет для вас хороший гонорар.

У Мадж вытянулось лицо. Как категорично прозвучали его слова «не сможете»!

– Что вы имеете в виду?

– Что вам лучше заняться книгой по садоводству.

– Но что заставило вас так подумать? – спросила она дрожащим голосом. – Вы что, издатель или что-нибудь в этом роде?

– Я занимаюсь бизнесом. А его принципы везде одинаковы.

– Да, но каким бизнесом? Я готова пари держать, это никак не связано ни с книгами, ни с иллюстрациями.

– Я владелец крупной строительной фирмы.

– Вот видите! Как могут здесь быть одинаковыми принципы?

– Могут. Подумайте о вашем будущем, Мадж. Займитесь книгами по садоводству – и через пять лет вы будете достаточно богаты. А тогда, если захотите, вы сможете тратить на ваши сказки для взрослых столько времени, сколько пожелаете.

– Я не могу ждать пять лет! – Мадж вздохнула. Ее разочарование было столь глубоким, что не было возможности его скрывать. – Я молода. Может быть, когда я достигну вашего возраста, мистер Вэнс, пять лет не покажутся мне таким уж долгим сроком, но сейчас они для меня вечность.

– А я думал, мы зовем друг друга по имени, – протянул Олджи саркастически.

– О, черт бы вас побрал! По имени? Единственное имя, которое приходит мне в голову, когда я смотрю на вас, – это свинья!

– Еще вчера я был волком. Это прогресс.

– Правда? А как тогда насчет змеи подколодной?

– Змея?.. Это интересно. – Олджи томно прикрыл глаза. – Змея для меня – это искушение… – прошептал он.

– Но вы для меня – отнюдь не искушение! И так как вы не захотели понять меня и помочь, то я в свою очередь хочу пожелать вам всяческих неприятностей…

– Видите ли, Мадж, вся эта ваша сказочная история – полная… – Он заколебался. – Не стоит морочить людям головы. Сказок им хватает и в жизни. Я предрекаю вашей работе полный крах.

Не в силах что-либо ответить, Мадж яростно рванула дверцу машины и шлепнулась на сиденье. На этот раз ключ мгновенно нашел свое место. Машина завелась и с ревом, неожиданным для такой крошки, мигом умчалась прочь.

Подальше от этого змея-искусителя! Больше никогда его не увижу, решила Мадж.