Текст книги "Любовные колокола"

Автор книги: Этель Куимторп

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

– Нет, не понимаю… – Правда была в том, что Мадж все понимала, и даже очень хорошо.

– Позволь мне провести параллели. – Олджи положил вилку. – Прекрасная, но бедная героиня. Богатый герой. Брак заключен по расчету, это только выгодная сделка и не навсегда, а всего на шесть месяцев.

– Ты забыл некоторые детали, – колко ответила она. – Например, герой был влюблен в героиню. А героиня была мнительной и боялась, что его любовь угаснет, когда жизнь с ней покажется ему скучной. А почему они заключили брак только на шесть месяцев? Да потому, что герой любил только ее красивое лицо и за это время его чувства должны угаснуть.

– Но он согласился жениться совсем по другой причине.

– Да. Он верил, что она влюбится в него за то время, пока они будут вместе, и надеялся, что спустя шесть месяцев после их совместной жизни они останутся вместе навсегда. Так что эта история не имеет никаких параллелей с нашей: ты, конечно, не любишь меня, и я не люблю тебя. И не пытайся убеждать, что будешь уговаривать меня остаться, когда пройдут шесть месяцев. Мы оба знаем – все это очень далеко от правды.

– Значит, ты не испытываешь ни капельки искушения?

– Конечно, нет. Ты слишком самоуверен! Решил, что я выйду за тебя, чтобы ты стал еще богаче.

– А как же все твои выгоды, о которых я тебе говорил?

– Нет! Ни одна женщина в здравом уме не согласится выйти замуж без взаимного чувства, что бы ей ни предложили.

– А героиня в твоей истории согласилась.

Последовало тягостное молчание. Олджи с аппетитом ел стейк с салатом. Мадж положила маленький кусочек в рот и с трудом проглотила. Она отпила глоток вина и уставилась в тарелку, с трудом сдерживаясь, чтобы не посмотреть вверх и, не дай Бог, встретиться глазами с таким красивым и таким беспринципным человеком.

– Брак, – наконец ответила Мадж, не поднимая глаз, – настоящий брак, – повторила она жестко, – не просто контракт. Это не просто обряд и роспись в регистрационной книге. Это еще и первая брачная ночь. В истории этого не произошло, да и не должно было произойти. Но без этого женитьба – ничто.

– Твоя история – это обычная сказка о том, что любовь слепа. Он любит ее, а она не может устоять перед его властью и богатством. В этом нет ничего оригинального.

– Он любил ее!

– Он не мог ее действительно любить. Он ее не знал. Он сделал ей предложение, даже ни разу не поговорив. Она для него – просто красивая мордашка в окне.

– Это была любовь с первого взгляда.

Олджи пожал плечами.

– Но она же отвергала его власть и богатство.

– Но не долго.

– Всегда! Она вышла за него замуж только потому, что не могла больше видеть, как он страдает, а не из-за денег.

– Да она просто крестьянская девушка восемнадцатого века, к тому же – хромоножка. К чему бы, черт возьми, ей быть такой благородной? На что ей было еще надеяться, не выйди она за него замуж?

– Но ведь она не собиралась оставаться за ним замужем. Она собиралась вернуться к своей прежней жизни через шесть месяцев.

– Но не сделала этого, не так ли?

– Нет! В этом-то и вся история. Она осталась с ним только потому, что действительно влюбилась в него.

– Неужели? Ты в этом уверена? Власть и богатство – самые сильные доводы.

– Ха! Если ты обращаешь внимание только на «одиноких и согласных», я могу понять, почему ты склонен думать, что ни одна женщина не сможет устоять перед властью и богатством. Ты ошибаешься.

– Мне это понимать так, что ты бы устояла перед этим искушением?

– Конечно же, и Розаманда, героиня моей истории, устояла. Эта история о любви, Олджи, а не о тщеславии и корысти.

– Ты уверена?

– Да. Да, на сто процентов. Вот почему я хочу сделать книгу из этой истории. Это очень важно!

– Так ты планируешь нанести контрудар по всем этим секс-новеллам, занимающим первые места в списке бестселлеров?

– Да. Если хочешь, так.

– Тогда твоя миссия – окончить книгу. Заставить мир видеть все так, как видишь ты.

Мадж вскинула голову.

– Ты можешь высмеивать мои идеалы, сколько хочешь, но я не изменю своим убеждениям.

Олджи презрительно приподнял брови.

– Ты просто болтушка, Мадж. Ты живешь в мире фантазий. Если бы ты пожила со мной в моем доме шесть месяцев, ты бы узнала черт знает во сколько раз больше про сексуальные увлечения и удовольствия богатых, чем из своих сказочек за всю твою жизнь.

– Ты лицемер! – возмутилась Мадж. – Ты же сказал, что если я выйду за тебя замуж, то не должна буду спать с тобой.

– Конечно нет! – Он метнул на нее ледяной взгляд. – Бог с тобой, я не стал бы настаивать на правах супруга только потому, что мы на минутку заглянули в регистрационное отделение. За кого, черт возьми, ты меня принимаешь, Мадж? Однако ты уже достаточно ясно дала понять, что находишь меня привлекательным, да и я небезразличен к твоей красоте. Поживи мы вместе в загородном доме наедине, вдали от всего мира, кто знает, что могло бы произойти? В принципе я бы не отказался спать с тобой.

– Но… В воскресенье ты сказал, что не хотел бы меня больше целовать.

– Правильно. Ты сказала то же самое.

– Да, но я действительно не хочу больше с тобой целоваться.

– А у меня нет желания целовать ту, которая не хочет целовать меня. Я ведь не пацан, а нормальный взрослый мужчина. Я лучше обойдусь без поцелуя, если женщина отчаянно сопротивляется.

Мадж нахмурилась. Как странно, что он решил, будто она отчаянно сопротивлялась, когда он целовал ее. Сама она помнила только необузданную страсть.

– Значит, если бы я переехала к тебе на шесть месяцев, тогда… ничего бы не произошло?

– Скорее всего. Если ты действительно живешь по принципам, о которых говоришь.

– Естественно, у тебя нет своих принципов, – съязвила она.

– Если тебя интересует, буду ли я девственником в нашу первую брачную ночь, сразу отвечу – нет, – сказал Олджи с коротким вздохом и побарабанил пальцами по столу. – Послушай, Мадж, я думал, что мы достаточно зрелые для того, чтобы принять решение без проблем. Я думал, мы оба получим то, что хотим. И если бы так случилось, что мы захотели бы лечь в постель, то и это мы решили бы без проблем. Очевидно, я плохо тебя понимал. Видимо, мне не надо было предлагать тебе этот брак по расчету. Но я подумал: раз ты находишь эту идею вполне приемлемой в твоей глупой книжке, то это не будет для тебя проблемой и в жизни.

– Очевидно, ты был не особенно высокого мнения обо мне, – пробормотала Мадж сварливо. Так как Олджи ничего не ответил, она требовательно переспросила: – Ну?

– Да. Должно быть, – сухо сказал Олджи и отпил воды из хрустального бокала. – Мадж! Сколько тебе лет? Двадцать четыре? Двадцать пять? В любом случае, достаточно для того, чтобы знать о жизни чуть больше, чем ты знаешь. Неудивительно, что тебе нравится писать сказки для взрослых. Интересно, многие ли захотят их читать, если только тебе удастся что-нибудь написать в промежутках между работой в магазине и изучением вершков и корешков.

– Просто у меня есть идеалы, вот и все! – отрезала Мадж, вспыхнув от возмущения.

– Идеалы? Ты все говоришь о них, а что они такое? Ты предана своей работе, а когда наконец получаешь возможность заняться ею, отказываешься, упускаешь шанс найти документ и убедиться на деле, что твоя история была реальной. Ты говоришь о любви, но никого не любишь, как я понял. К чему все это приведет? Ты же не веришь, что однажды прекрасный принц на белом коне въедет в твой магазинчик и попросит твоей руки вместе с фунтом яблок? У нее принципы!

Мадж вдруг засмеялась. Зажав рот рукой, она беззвучно содрогалась всем телом с круглыми от ужаса глазами.

– Сейчас я перестану, – пообещала она дрожащим голосом и сделала глоток вина. Сильно прикусив нижнюю губу, девушка с трудом успокоилась. – Я просто представила себе эту ситуацию и не смогла сдержаться, – сказала она еще дрожащим голосом.

Олджи наблюдал за ней с выражением, весьма похожим на недоверие. Она ссутулила плечи под черным жакетом и нахмурилась.

Взяв хлеб, Мадж порывисто отщипнула кусочек, потом бросила его на тарелку и повернулась к нему с раздражением на лице.

– Почему ты тратишь время на разговоры со мной? Я устала от них. Почему ты не ищешь другую – одинокую и согласную?

– Мне хотелось заключить эту сделку как можно быстрее, – ответил Олджи. – Ты здесь, Мадж. Какую-то другую потенциальную мисс Корт еще надо искать. А у меня нет на это времени. Это должна быть ты.

Почему-то вдруг стало его жалко. Он – такой влиятельный и богатый, такой удачливый и красивый… Черт! Ей надо бы жалеть несчастных людей, которых через шесть месяцев выкинут с работы, если вдруг она согласится на предложение Вэнса.

5

Сомнения Мадж явно отразились на ее лице, так как Олджи вдруг произнес:

– Ну? И что же означают эти гримасы? Переговоры закончены? Мы договорились?

– Нет. Прости.

Он раздраженно оглянулся, ища взглядом официанта.

– Ты поступаешь очень глупо. Сама себе наступаешь на мозоль.

Мадж встряхнула головой и постаралась улыбнуться.

– Не думаю. Я слишком уважаю своих родителей, чтобы их обманывать, а правды они бы не перенесли.

– Значит, это действительно твоя единственная отговорка? Их реакция? Если бы не это, ты бы согласилась?

Мадж задумчиво посмотрела на Олджи.

– Да. Кажется, в какое-то мгновение я уже готова была согласиться. – Она застегнула свой жакет и разгладила складки на юбке, собираясь встать.

Олджи, бросив скомканную салфетку на стол, первым встал из-за стола. Потом он подошел к ней и отодвинул ее стул.

– Где ты оставила машину?

– В Ислинтоне. Возле моей квартиры, вернее, возле моей бывшей квартиры. А что? Ты хочешь проводить меня?

Он взглянул на часы.

– Нет. У меня нет времени. Но я вызову для тебя такси.

– Не беспокойся, – сказала Мадж язвительно, откинув с лица прядь тяжелых каштановых волос. – Я сама смогу найти свой путь в жизни, без твоей помощи. Я прекрасно справлялась с этим и до нашего знакомства. – Повернувшись, она быстро пошла прочь.

Олджи молча смотрел ей вслед.

Добравшись до места, где стояла ее машина, Мадж грустно посмотрела на окна своей, уже бывшей, квартиры и, вздохнув, села за руль. Да, надо ехать в Бристоль, ничего не поделаешь. Олджи не попытался остановить ее, подхватить руки или сделать что-нибудь вроде этого. Очевидно, она наконец заставила его принять себя всерьез. Но почему-то Мадж не почувствовала облегчения, наоборот, у нее защемило сердце, может быть, ей удалось убедить Олджи в том, то он ее не искушает? Это, увы, совсем не так, хотя нисколько не приблизило ее к документу. И, что еще хуже, она почувствовала себя виноватой перед людьми, судьбы которых, вероятно, ей удалось бы изменить, если бы умела повлиять на их будущего директора. Не говоря уже о старинном, времен Елизаветы доме в пригороде Херефордшира, который тоже могла бы спасти…

Был уже час пик, и, выехав на дорогу, Мадж застряла в пробке. В который раз она обдумывала все за и против и в конце концов вообразила себя единственной надеждой для сотен, даже тысяч людей, спасительницей наследия английской нации. У нее была возможность оказать положительное влияние цивилизованной женщины на дикаря Олджи Вэнса! Как же так? Ведь она всегда стремилась вершить добрые дела. Вот и все ее хваленые принципы. Ведь другая женщина, одинокая и согласная, которую найдет Олджи, может оказаться какой угодно.

Как он там сказал? Что в ее принципах мало смысла? Мадж едва сдержала слезы, когда фасный цвет на светофоре сменился желтым.

О Господи! Лучше было согласиться. Надо тотчас позвонить ему, как только она приедет домой. Ведь он может натолкнуться на одинокую, согласную и совершенно беспринципную женщину в любой момент…

Выйдя из машины, Мадж толкнула стеклянную дверь и вошла в вестибюль магазина с роскошным ковром на полу. Она увидела мать, спускавшуюся к ней по лестнице.

– Мадж! Слава Богу, ты вернулась. Почему ты не рассказала нам о своем друге, мистере Вэнсе?

– А, да, – вздохнула она утомленно. – Он звонил сегодня утром, не так ли?

Мать стала судорожно убирать волосы Мадж с ее высокого лба, расчесывая их пальцами, как делала это, когда дочь еще была девочкой.

– Быстрее! Нанеси немного блеска на губы. Мистер Вэнс наверху в гостиной.

Мадж особенно не удивилась, но ее охватила досада – опять приехал разглагольствовать перед ней! Хотя и сказано последнее слово, он решил не отступать. Ну что ж, она сбережет его силы и сейчас скажет ему, что решила согласиться.

– Мам, почему ты улыбаешься?

– Разве? – Джози Корт опустила голову и попыталась нахмуриться. – Я не улыбаюсь.

– Что тебя так обрадовало?

Женщина приподняла седые брови, уже не скрывая сияющего лица.

– Ох! Мистер Вэнс – просто необыкновенный человек! Он так прекрасно умеет общаться с людьми. Солнышко, все это так захватывающе! – И Джози обняла дочь крепко и импульсивно; что было ей совершенно не свойственно. – Любая мать улыбалась бы, разве нет?

Мадж вздохнула и нервно засунула руки карманы жакета.

– Послушай, мам, подожди минуту. Скажи, что он сказал.

Но ее матери было не до разговоров. Она поспешила вверх по лестнице со словами:

– Ну же, Мадж. Идем. Хорошо, что ты модном костюме, который я купила тебе на помолвку тети Полли.

Мадж догнала мать и негромко повторила:

– Что он сказал вам?

– Все! Более или менее. Тише, он может услышать.

Олджи сидел возле камина, в котором маленькие язычки пламени танцевали на углях, и пил чай, поставив блюдце на низкий столик. Он так изящно держал чашку, обхватив пальцами обеих рук, что сочетание хрупкого фарфора и его мощного тела казалось волшебным.

Когда Мадж вошла в комнату, гость встал и окинул ее своим обычным пронзительным взглядом. В ответ она одарила его взглядом, который скорее подошел бы при встрече с какой-нибудь рептилией.

– Что, скажи на милость, принесло тебя сюда, мистер Вэнс? – произнесла Мадж сдержанно.

– Ну, Мадж… не надо стесняться. Я абсолютно все объяснил твоим родителям. – Он широко улыбнулся.

– Все? – Она почувствовала, что от страха у нее засосало под ложечкой.

– Он попросил твоей руки, Мадж, – быстро вмешался ее отец, подавляя волнение и сияя от радости. – Я так горд. Так необычно в наши дни для мужчины выказывать столько уважения к родителям невесты.

Мадж стояла, перепуганная насмерть. Не зная, что сказать, она взглянула на мать и увидела такое же радостное лицо, как и у отца.

– Любовь с первого взгляда! – завистливо вздохнула миссис Корт. – У нас ничего такого не было, правда, пап? – Повернувшись к Олджи, она доверительно пояснила: – Тогда не было таких денег, как сейчас. Нам пришлось долго ждать, каждый пенни был на счету. – Она помолчала. – Конечно, люди влюблялись с первого взгляда на войне, но это совсем другое дело.

Олджи тепло улыбнулся ей.

– Но, миссис Корт, как я уже говорил, мое предложение оказалось неожиданным для Мадж, несмотря на то, что мы так друг в друга влюблены. Ваша дочь немного ошеломлена, не так ли, дорогая? Она сказала мне сегодня, что очень волнуется, как вы это воспримете. Да, Мадж?

Ах, змей! Мадж открыла было рот, чтобы ответить ему, но сдержалась.

– Ты счастлива, радость моя? – обратился к ней отец.

Как марионетка, Мадж заставила себя потрясти головой в ответ и пересохшими губами выдавить подобие улыбки.

– Волновалась за нас? – воскликнула ее мать. – Господи, Мадж, что это с тобой? Он такой… – она слегка кивнула головой в сторону Олджи —…милый, – и восторженно вздохнула. – Мистер Вэнс именно такой человек, о котором мы для тебя мечтали, согласно твоим взглядам и таланту художника. – Потом она повернулась к Олджи. – Мы очень рады, мистер Вэнс. Не обращайте внимания на капризы дочери. У нее иногда бывают заскоки, но они быстро проходят. Она хорошая, умная и добрая девочка.

– Но дело в том, что… – начала Мадж, с трудом шевеля пересохшими губами, – э-э-э… хотя мы… и влюбились с первого взгляда… мы плохо знаем друг друга. Вы не должны все списывать на то, что я нервничаю… перед помолвкой.

Олджи медленно подошел к девушке, положил руки ей на плечи и мягко глянул в глубь ее зеленых испуганных глаз.

– Прости меня, Мадж… – пробормотал он с раскаянием в голосе, – что пришел сюда, предварительно не поговорив с тобой. Но я вряд ли нашел бы лучший момент уговорить тебя согласиться стать моей женой. – Он наклонился и поцеловал ее в нос. – Я знал, что ты ломаешь свою маленькую хорошенькую головку, обдумывая, как сказать обо всем родителям. Это очень беспокоило меня, дорогая.

Сказав это, он положил свою широкую ладонь на ее щеку и другой щекой прижал к своему сердцу. Мадж услышала его биение и почувствовала, как ее собственное сердце забилось в такт. Поглаживая другой рукой ее волосы и плечи, Олджи успокаивающе сказал:

– Я был просто уверен, что твои родители будут счастливы так же, как и мы, когда узнают эту новость. Все твои глупые сомнения… Ну, дорогая, видишь, тебе больше не надо беспокоиться. Проблема легко решилась. – Он слегка стукнул пальцем по ее носу и проворковал с оттенком сарказма: – И твои моральные принципы не затронуты.

Мадж почувствовала, как по ее лицу разлился румянец, а по телу прокатилась горячая волна. Олджи, крепко прижав девушку к себе, нежно гладил ее густые волосы, изредка большим пальцем слегка надавливая на шею. Кончики его пальцев, прикасаясь к телу, рождали в ней незнакомые до этого приятные ощущения. Это возбуждало Мадж, заставляя вздрагивать. Подняв глаза на Олджи, она увидела в глубине его голубых глаз огонь злорадного веселья, хотя лицо было само воплощение нежности.

Он хохотнул низким голосом и еще сильнее прижал ее к себе.

– Ах! – громко вздохнула миссис Корт.

Мадж взглянула на родителей, которые стояли рядом друг с другом, держась за руки и сияя от счастья, и слабо улыбнулась.

– Мы все-таки не так хорошо друг друга знаем, поэтому я боюсь, что слишком торопимся со свадьбой и… Может быть, через несколько месяцев, через шесть, скажем, мы поймем, что…

– Нет, – сказал Олджи решительно, беря возлюбленную за подбородок и разворачивая ее лицо к своему. – Любовь побеждает все, Мадж. Ты, как никто другой, должна это знать. Это мотив твоей новой книги, а также твоей новой жизни.

Она чуть было не закричала.

– Хорошо сказано, – хрипло произнес ее отец.

– Да, но… – попыталась все-таки что-то сказать Мадж.

– Ш-ш-ш… – остановил ее ласково Олджи. – Разве мы не узнали все друг о друге в тот момент, когда впервые встретились наши глаза, солнышко мое?

Мадж хотела незаметно ударить его по ноге, но только столкнулась с ним так, что оказалась прижатой к нему всем телом. О Господи! Мадж задрожала от охватившего ее желания. Как можно так мучить на глазах родителей! И если бы это не было так приятно, то было бы просто ужасно. Олджи прижался подбородком к ее голове, водя большим пальцем по шее. Еще чуть-чуть – и Мадж застонала бы вслух.

– Мистер Корт, – сказал он хрипло, словно был глубоко тронут близостью любимой женщины, – внизу на стуле сумка с бутылкой шампанского. Мы могли бы отметить помолвку.

– Пойдем, пап, – громко прошептала миссис Корт. – Пусть молодые побудут одни.

Олджи отлично рассчитал время. Как раз когда они подошли к двери, но все же еще не вышли, он жадно прижал свои губы к губам Мадж так, будто не мог больше ждать.

Как только за родителями закрылась дверь, Мадж попыталась оттолкнуть Олджи, но было слишком поздно. Она уже почувствовала его властный рот. От этого голова пошла кругом, силы оставили ее. Собрав всю свою волю, вся дрожа, Мадж все же вырвалась из рук своего мучителя и отбежала к противоположной стене комнаты, неистово шепча:

– Какого черта ты все это сделал, Вэнс?

Олджи медленно облизнул губы и улыбнулся.

– Ты сказала, что не хочешь обманывать своих родителей, поэтому я сделал это за тебя.

– Ты свинья! – прошипела Мадж. – Тебя мало убить за это!

– За поцелуй? Не слишком ли ты далеко заходишь, дорогая? В конце концов, это был очень приятный поцелуй. Я рад, что обстоятельства заставили меня сделать это снова.

– О, заткнись. – Она свирепо нахмурилась. – Как ты мог так поступить?

– Я? Запросто. Я же абсолютно беспринципный, Мадж. Это ведь ты с принципами, не так ли?

Она вся затрепетала от негодования, не в силах подавить волнение, вызванное близостью Олджи. Он даже на расстоянии оказывал на нее влияние.

– Я тебя ненавижу, – простонала она.

– Думаешь, я поверю? Ты сама в этом не уверена.

– Что ты имеешь в виду, ты… змеюка?

– Что же ты не сказала своим родителям, что я вру? Значит, ты и сама готова была их обмануть?

– Пока я ехала сюда, то успела передумать, – прошипела Мадж. – А когда приехала – была поставлена перед фактом. Да если бы я только рассказала им правду после всего того, что ты им тут наговорил, они бы костьми легли, чтобы не позволить мне выйти за тебя замуж. Мне ничего не осталось, как подыграть тебе. Ты должен быть мне благодарен.

– Неужели? – Олджи приблизился к Мадж. Она попятилась, наткнувшись спиной на австрийские жалюзи. Злорадные огоньки снова заплясали в его глазах. Вдруг, оглянувшись на дверь, он скомандовал: – Только что хлопнула пробка. Твои родители могут с минуты на минуту принести шампанское. – Шагнув к Мадж, Олджи обнял за плечи и снова жадно приник к губам, старась языком раздвинуть зубы и проникнуть внутрь. Она подождала, пока родители не вошли в комнату, и сильно укусила его за язык. Олджи только чуть сильнее сжал плечи девушки и ничем не выдал боли. Но она была уверена, что причинила ее ему. Еще несколько раз легко поцеловав Мадж в губы, Олджи стал целовать ее в нос, в глаза, в лоб…

– Любовь… – обмирая от восторга, вздохнула миссис Корт. – Ну, оторвитесь же друг от друга и давайте выпьем шампанское. На следующей неделе вы поженитесь, и у вас будет для ласк и нежностей вся жизнь.

– На следующей неделе? – пробормотала Мадж.

– В четверг, – прошептал Олджи ласково. – Я добился специального разрешения. Нам надо будет позаботиться о приглашениях.

– Нет! – резко ответила Мадж и отстранилась. Наконец у нее прояснилось в голове. В эту игру должны играть только двое. – Нет, Олджи, – продолжала она сладким просящим голосом. – Ты обещал… Только ты и я. Помнишь?

– А твои родители и свидетели, дорогая?

– Да, конечно. Только мама и папа – как родители. А еще ты обещал, хрюшечка моя, что мы не увидим друг друга до того волшебного момента, когда дадим друг другу обет. Мы будем безумно скучать, но ведь так намного романтичней, правда? А теперь выпей шампанского. – Когда мы будем вместе пить его в следующий раз, мы уже станем мужем и женой, с трепетом подумала Мадж.

Все последующие дни до свадьбы невеста ходила как одурманенная. Едва ли было хоть мгновение, чтобы она не думала об Олджи Вэнсе с болью в сердце. И, как бы ей ни хотелось разрушить все его планы, приходилось мириться с ними. Протестовать было бы бессмысленно. Она взялась за работу с новыми силами – благо, что теперь родители не разрешали помогать им в магазине.

– О нет, Мадж, – запротестовали они, когда она изъявила такое желание, – твои рисунки гораздо важнее. Олджи сказал – это замечательно. И мы всегда сможем заплатить кому-нибудь, если нам потребуется помощь.

На регистрацию брака Мадж оделась с особой тщательностью и оригинальностью. Она заранее злорадно ухмылялась, представляя, какое впечатление произведет на Олджи.

– Ты не можешь выходить замуж в таком виде! – закричала ее мать, когда Мадж была готова. – Ты выглядишь как цыганка. Почему ты не захотела надеть платье, которое мы с папой купили тебе для свадьбы?

– Мам, он любит меня такой, какая я есть. Не волнуйся, все будет в порядке.

Ее мать, в шелковом платье вишневого цвета и в шляпке того же тона, вздохнула и замолчала.

– Ну, по крайней мере, ты выходишь замуж, – наконец пробормотала она. – Не так уж много молодых женщин делает это сегодня. Но торопись. Белый «роллс-ройс» ждет. Это сюрприз.

– О, мама! – Глаза Мадж наполнились слезами; ее родители даже не подозревали об обмане. Как мог Олджи так жестоко поступить с ними? – Хорошая идея, но я поеду на своей машине.

– Мадж! Ты не можешь ехать на бракосочетание в этой старой развалюхе.

– Мам, вы с папой поезжайте на «роллс-ройсе», а я сама доеду до Лондона. Я не буду парковаться рядом с офисом. Никто не увидит моей «мини».

Огорченной миссис Корт ничего не оставалось, как смириться.

Мадж сразу увидела машину Олджи, припаркованную возле лондонского регистрационного офиса, хотя, как было известно, стоянка там была запрещена. Невеста вышла на омытую солнцем улицу. Волосы свободно спадали ей на плечи, яркий розово-синий жилет, расшитый цветными нитками, блестел на солнце. Плоские кожаные сандалии она надела на босу ногу. Крошечные сережки в форме колокольчиков позвякивали в такт движениям ее ног под длинной юбкой из гофрированного шелка. Интересно, какие будут глаза у Олджи от ее наряда. Он, без сомнения, будет одет в традиционный черный костюм и эти свои итальянские кожаные ботинки. Ха!

Дверца его машины открылась, когда она подошла. Мадж опустила глаза, пытаясь подавить свою ликующую ухмылку. Когда же снова их подняла, то увидела его стоящим на обочине, потягивающимся и зевающим и, кажется, чувствующим себя абсолютно комфортно в черных джинсах и белой футболке.

– Привет, – произнес он.

Она нахмурилась и оглядела его снизу доверху.

– И ты считаешь это подходящей одеждой для свадьбы?

Олджи лениво улыбнулся. У Мадж похолодело все внутри. У Вэнса черные волосы и ресницы, смуглая кожа, но почему же у него такие голубые глаза?

– Твои родители ждут внутри и очень счастливы. Потом они собираются в аэропорт.

– Что? Но у них нет багажа! А магазин?..

– Об их багаже позаботятся. А магазин останется на твоего брата – у него каникулы.

– На моего брата? – изумилась Мадж. Ларри никогда туда и носа не показывал. Он всегда говорил, что будущие доктора не должны торговать морковкой.

– Мадж, он – сын твоих родителей. Я переговорил с ним по телефону.

– Значит, ты воспользовался тем, что его хорошо воспитали?

– Мадж, ты не хочешь, чтобы твои родители отдохнули хоть раз в жизни? Или чтобы твой брат немного изменил манеру поведения?

– Ну конечно, хочу.

– Так в чем проблема?

– Ладно. Пойдем, – сказала она раздраженно.

Но Олджи, покачав головой, закрыл машину, подошел к кирпичной стене здания и прислонился к ней, по-видимому, намереваясь провести здесь какое-то время.

– Там уже есть одна пара. Не хочу торчать внутри. Подождем, когда они выйдут.

Мадж подошла тоже, прислонилась к стене на достаточном удалении от него. Она пожалела, что не надела блузку под жилет. Но день с самого начала обещал быть жарким, а блузка не подходила к ее одежде…

– Хорошо выглядишь, – сказал Олджи, будто прочитав ее мысли, хотя ей казалось, что он даже не обратил на нее внимания. – Я не предполагал, что такие яркие цвета могут подойти тебе. Может быть, потому что у тебя не бледная кожа.

Мадж дотронулась до своей щеки. Действительно, ее кожа была смуглее, чем обычно бывает при каштановых волосах.

– Ты сама сделала этот костюм? Я никогда ничего подобного не видел.

– Я выбрала материал и сделала вышивку, – пробормотала она. – А шил мой друг.

– А-а… Один из тех, кого я не встречу в «Стрит-Кафе»? – Мадж отвернулась и промолчала.

Олджи взглянул на часы, тоненький платиновый ободок которых был наполовину скрыт темными волосками запястья. Это сразу напомнило ей о его мощной груди, покрытой такими же волосками. Мурашки пробежали у нее по спине. Она не посмела даже взглянуть на густые черные волосы на его голове, на гладкие сильные линии бровей, на тоненькие волоски, которые открывал вырез его футболки. Она даже боялась подумать об этом. Боже! Что с ней будет?!

– У нас будет праздничный обед в «Золотом Соловье». – Олджи выбрал самую лучшую и самую дорогую гостиницу. – А потом…

– А потом – у меня есть работа, – с трудом выговорила Мадж. – Я не могу терять времени, пока я в Лондоне. Я сыграю свою роль за обедом, а потом пойду в университетскую библиотеку. Ты можешь делать все что хочешь.

– Не слишком романтично так проводить день своей свадьбы. А впрочем, меня это прекрасно устраивает. Я с удовольствием увижусь с Крис. Она всегда меня ждет.

Мадж вздрогнула. Ревность? О нет. Она не могла ревновать, у нее на это не было никакого права. Это просто отвращение, вот что она почувствовала.

– Я так понимаю, она одинока? – спросила она холодно.

– Одинока, – согласился Олджи, прищурившись и пронзительно взглянув на нее. На его лице появилась тонкая улыбка. – Мне надо будет на несколько минут заглянуть в свой офис, перед тем как мы поедем в Херефордшир. Встретимся там в пять, и я отвезу тебя в Петен Энд.

– Если ты дашь мне ключи от дома, я и сама доберусь, – холодно сказала Мадж.

– Ни в коем случае! – Мадж почувствовала угрозу в его голосе. – Я не позволю тебе бродить там до тех пор, пока мы не установим правил. Ты поедешь со мной. Я сам переведу тебя через порог и сам подберу для тебя комнату. В глазах всего мира, Мадж, мы – влюбленные молодожены. Каждый из нас волен делать все, что захочет, но я прошу тебя помнить о своих обязанностях, когда мы вместе на людях.

У Мадж сжалось сердце, но, прежде чем она успела ответить, предыдущая церемония окончилась и молодожены со своими друзьями, весело гогоча, высыпали из дверей, обсыпанные конфетти. Олджи крепко взял Мадж за руку и потащил ее в тишину офиса.

От взгляда на Олджи у нее перехватило дыхание: его блестящие черные кудри пестрели пастельными кружочками конфетти, а смуглый лоб и сильные челюсти золотились от блесток, которые, должно быть, бросил кто-то из веселой компании. Мадж всегда считала, что бросать блестки на свадьбе – абсолютно дурацкая затея, но сейчас эффект от них ее потряс. Весь сияющий, словно осыпанный звездами, Олджи показался ей существом из другого мира. Она почувствовала, что ее воля слабеет. Зачем ей надо бороться с ним? Он взглянул на нее и улыбнулся.

– Ты сияешь, – сказал он. Его сильный, глубокий голос эхом отразился в тишине зала. – Ты прекрасно выглядишь, Мадж. Класс! Очень красиво – вся золотая. – От его слов девушка вздрогнула. Оказывается, и он любуется ею, Олджи – мечта любой женщины. Он стоял рядом с ней, смотрел на нее, говорил ей такие приятные слова. Сердце Мадж запело. Но вдруг она вспомнила, что брак – всего лишь сделка. Будет ли у нее когда-нибудь настоящий брак? И если да, тронет ли жених ее сердце так, как Олджи, с тоской подумала она. Со страхом взглянула она на регистратора, который в этот момент разговаривал с ее родителями. Олджи обнял невесту за плечи.

– Готова? – Его глубокий голос прозвучал повелительно. Он заглянул прямо ей в глаза, и на мгновение они показались не голубыми, а черными – блестящими и бездонными. Не в состоянии ничего сказать, она только кивнула.