Текст книги "Временная связь"

Автор книги: Эстер Росмэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

– Эбби,– простонал Макс возле ее губ, готовых раскрыться.– Ну, хоть раз в жизни, Эбби, единственный раз, будь со мной искренной!

Эти слова не возымели действия, но мольба, прозвучавшая в них, разбила броню защиты. Руки девушки сами собой поднялись и крепко обхватили его за шею, и уже это доказывало ей самой всю безнадежность попыток сопротивления. Это была сама любовь, которую Эбби честно пыталась отогнать от себя.

Искренность, которую он от нее требовал,– вот она. Она – в страстно дрожащих руках, ласкавших и гладивших его мускулистую спину, в полной раскованности ее собственного тела. Она таяла в его руках, отзываясь на огонь его страсти.

– Эбби! – простонал Макс, сжав в ладонях ее лицо и, на секунду чуть отстранив от себя, обжигающими губами прижался к ее рту.– Эбби, я...– Он замолчал, темнота скрывала его взгляд, полный желания.– Мне так стыдно за многое, что было в моей жизни. Я расскажу тебе, и ты можешь меня ненавидеть, но...

– Нет! – запротестовала девушка. Неважно, что он делал в прошлом. Внутренний голос говорил: она не сможет его ненавидеть, что бы он ей ни рассказал. Она так сильно его любит! Она любит его!

– Но, Эбби...

– Нет! Не вороши прошлое! Это неважно.– Она повернулась к нему и прижалась губами к его ладони. Ей хотелось, чтобы голова была ясной, но она кружилась, а сердце сумасшедше билось. Эбби пыталась понять, почему он решил признаться ей в прошлых грехах,– сейчас это было совсем неразумно.

– Макс...

И вдруг оба замолчали – снаружи из сада послышался ужасающий шум. Освободившись от ее рук, он пошел к двери и включил свет.

– На старом дереве обломилась ветка,– сказал Макс, пристально вглядываясь в окно.

Эбби, дрожа от волнения и страха, подскочила к Максу и прижалась к нему, пытаясь найти защиту и поддержку у этого сильного мужчины, и тоже уставилась в темноту.

– Я пойду, загоню машину под навес,– сказал он и так резко отступил от нее, что она едва не потеряла равновесие. Перед дверью он остановился:– А ты сними мокрую одежду и иди в кровать... Уже очень поздно.

Давящая тишина навалилась на Эбби, когда за Максом захлопнулась входная дверь. Через несколько секунд раздался рокот мотора...

Как она любит его, думала Эбби будто в полусне. Он что-то хотел рассказать о своем прошлом... Так страстно хотел, как хотят этого любовники в попытке раскрыться полнее...

Целую минуту она провела в его объятиях – и все кончилось. Казалось, он даже обрадовался, что какая-то посторонняя сила отвлекла их друг от друга.

Эбби судорожно вздохнула и кинулась по лестнице наверх.

Внутренний огонь сжигал ее, и она не чувствовала, холодно или тепло в спальне. Она кинулась в постель, завернулась в пуховое одеяло.

В его объятиях было совсем иначе, думала Эбби. Совсем не так, как сейчас в холодной постели. И одна мысль пугала ее – придет он или нет?

Макс придет, и они будут любить друг друга, сказала она себе без смущения. Все будет хорошо, потому что любовь сама ей все подскажет... Несколько секунд Эбби лелеяла эту мысль, а потом, застонав, в полном отчаянии натянула одеяло и спряталась под ним с головой.

Она пыталась придумать, как предупредить его, что она совсем, совсем неопытна. Она... Если, конечно, он приблизится к ней...

Приняв решение, которое сковало ее, повергло в полное оцепенение, она неподвижно лежала и слушала. Он поднимался по скрипучей лестнице. Да, это он. Сердце колотилось, словно метроном. Шум душа привел ее в чувство, и она растерянно открыла глаза, высунувшись из-под одеяла.

Шум воды затих.

Она не понимала, в чем дело, и слезы обиды и замешательства медленно текли по щекам.

Чего она больше всего сейчас хотела – это заснуть, но в отчаянии не могла даже забыться. В прежние ночи ей как-то удавалось отстранить от себя все события дня, и она засыпала, убаюканная ритмичным шумом волн, набегавших на берег. Но сегодня их шепот только усиливал ее внутреннее беспокойство и не приносил забвения.

Почти с первой минуты, как их пути пересеклись, Макс действовал на нее странно. Он то притягивал ее, то отталкивал. Он пробуждал в ней такую страсть, которую она в себе даже не подозревала, а потом отвергал ее презрительно и холодно. Внутренний голос много раз предупреждал ее об опасности, но она не слушала. Эбби разрешила себе шаг за шагом втянуться в эту игру, и теперь, похоже, вряд ли способна разобраться в случившемся. Когда-то она страстно верила, что любовь – это истинный символ счастья. Но сейчас она знала точно: это несчастье и смятение души.

Вдруг Эбби подскочила в кровати, напуганная внезапным шумом, который тут же перешел в какой-то продолжительный скрип и завершился громким лязгом.

Сердце Эбби учащенно билось, потом она услышала, как открылась и закрылась дверь комнаты, быстрые шаги Макса прозвучали на лестнице, ведущей вниз.

Она натянула на себя халат и, клацая зубами от холода, кинулась к окну.

Наружный свет раздвинул чернильную темноту ночи почти в тот момент, когда она появилась у окна. Эбби отпрянула, увидев высокую фигуру Макса, вышедшего из дома. Он направился к оторвавшемуся ставню, пытаясь поправить его. Она видела, как он злится; свирепый ветер терзал его тело с дикой яростью, вздымая блестящие густые волосы, теплая фуфайка прилипла к телу, облегая его напряженные мускулы.

Эбби в ужасе застонала, когда под порывом ветра ставень оторвался. Теперь она лучше видела Макса. Он был босиком, из-под фуфайки торчали тонкие полоски боксерских трусов, и длинные ноги атлета были обнажены перед суровым ветром.

Она отвернулась от окна и, ослабевая, привалилась к стене. Он стоял там, на ветру, как беспомощный мальчик, а не сильный, здоровый мужчина. Она, похоже, и впрямь сошла с ума.

Да, конечно, именно так, сказала она себе и с покорным смирением, совсем без страха, вернулась в постель. Да, она влюбилась. И то, что она выбрала человека, который меньше всего годится для этого, не имеет никакого значения. Она любит его! Любит!

Эбби села на край кровати, размышляя: наконец-то она честно призналась себе во всем, и ждала, какое впечатление это произведет на нее. Потом вдруг услышала его страдальческий крик.

– Макс,– прошептала она еле слышно и кинулась из комнаты на его голос. Раздался глухой удар о землю.

– Макс!– кричала она в ужасе, быстро сбегая по лестнице.

Его имя клокотало у нее в груди. Она бежала туда, где, как ей казалось, он должен был находиться. Разбросанные осколки посуды попадались ей под ноги. Макса нигде не было.

– Эбби! Ради Бога! Иди обратно! – произнес он, возникая откуда-то сбоку.– Уйди в безопасное место!– Он схватил ее и потащил.– С трубы сорвало зонт, и Бог знает, что еще может отвалиться!

Она едва слышала, что он говорит, повиснув на нем, с отчаянием пыталась понять, все ли; с ним в порядке, не пострадал ли он.

– Я боялась, что на тебя что-то свалилось,– захлебываясь, бормотала Эбби, судорожно касаясь руками его груди, плеч, и потом обхватила его лицо своими дрожащими ладонями.

– Эбби,– хрипло вымолвил он,– со мной все нормально.

– Но тебя же могло убить,– едва не рыдала она и ерошила пальцами его растрепанные волосы, точно не веря, что он говорит правду.

– Эбби, ради Бога! Что с тобой? Я же тебе говорю...– застонал он и крепко прижал се к себе.

Она слышала, как Макс произносит ее имя, зарываясь лицом в ее волосы, растрепанные ветром, чувствовала силу его желания, и ее тело немедленно откликнулось на этот зов.

– Нас может сдуть ветром и унести в море,– сказал Макс, пытаясь противостоять сильному порыву и крепко прижимаясь губами к ее губам.

Неистовая страсть воспламенила Эбби с такой силой, что она больше не могла терпеть. А он осыпал ее нежными поцелуями, потом поднял на руки и понес через весь дом. Новое, непознанное ощущение охватило Эбби, наполняя ее страстной, желанной и вполне осуществимой надеждой.

9

Его нежные руки возбуждали, пока Макс медленно раздевал ее, опуская на постель. Потом он лег рядом; их обнаженные тела соприкоснулись. Она вдруг почувствовала, как пламя пожирает ее кожу... Нет, так не бывает. Откуда взялся этот огонь, внезапно наполнивший ее неуемным весельем. И она вдруг поняла, что Макс ждет, когда она разрешит ему больше не сдерживать себя ни в чем... И еще теснее придвинулась к нему...

– Нет! – Он слегка отстранился от нее.– Не торопись. Ты захочешь меня так, как не хотела еще ни одного мужчину,– страстно прошептал Макс.

Его слова вызвали у нее в памяти все, что она когда-то хотела ему сказать...

– Разве я прошу тебя о невозможном? – едва дыша проговорил он. Его руки и губы уже, казалось, не оставили ни единой клеточки, не готовой взорваться от желания...

Эбби покачала головой, не в силах говорить. И, почувствовав его нежный смех кожей щеки, она нетерпеливо обвила руками его шею и выдохнула его имя. И смех Макса сменился бессвязным шепотом, и сладкие слова потоком полились ей в уши, а ее тело словно взорвалось от его мужской мощи...

Внезапно Эбби показалось, что ее прошлая жизнь кончилась и началась другая. Она содрогалась от каждого нового восторженного порыва, она радовалась жизни, как никогда раньше, и свежие волны небывалого восторга накрывали ее с головой. И когда, наконец, она приходила в себя от этого неистового восторга и неописуемого удовольствия, то кричала в полный голос, и он отвечал ей...

Потом его ласки стали иными, они требовали новой страсти, которую уже невозможно было выносить. Она чувствовала, что сейчас разорвется на части, рассыплется, разрушится!

И этот момент наступил – взорвалась сама любовь, и этот взрыв потряс их обоих, и их голоса соединились в радостном крике.

Они долго лежали, обнявшись. Нарушила молчание Эбби, что-то протестующе пробормотав, когда он вытащил из-под нее свою руку.

– Если я не найду одеяло, мы замерзнем.– Макс поднял с пола пуховое одеяло.– Я же тебе говорил, что в каждую спальню надо по две кровати,– хрипловато сказал он, уткнувшись подбородком в ее голову.

– Я бы хотела, чтобы ты всегда оставался только в этой кровати,– ответила она, все еще витая в облаках.

– Мы бы их сдвинули, и получилась бы кровать нужного размера,– сказал он.– По всему Корнуоллу я искал у мастериц двуспальное пуховое одеяло и нашел.

– А зачем тебе такое большое для односпальной кровати?

– А ты еще не заметила, какой я большой и что односпальные кровати мне не подходят?

– Но если одеяло большое, это еще не значит, что и кровать должна быть большая,– начала было спорить Эбби. Она уже понемногу опускалась на землю и почувствовала, что эта беседа об одеяле странновата.

– Эбби,– слегка потянул ее за волосы Макс.– Ты не обманула меня. Я только что проверил...

– Я и не пыталась.– Ее голос был ровным. Может, вообще все случившееся не более чем игра воображения, подумала Эбби. Смущающие сомнения снова завертелись у нее в мозгу.– Я и не думала,– сказала она с некоторым вызовом.

– Понятно,– пробормотал Макс, не собираясь продолжать разговор.

Они лежали обнаженные, обнявшись. Макс, похоже, был не склонен обсуждать случившееся.

– Как странно, в какой-то миг два человека забывают обо всех запретах, обо всем, обнажают друг перед другом душу, а потом говорят исключительно о размерах одеяла...

Сердце Эбби защемило от грусти.

– Ты обнажила свою душу, да? – мрачно спросил он.

– Я просто говорю о мыслях, которые порой бродят в голове,– ответила она, не сосредотачиваясь на боли от недоверия в его голосе.

– Скажи мне, Эбби, а на какие темы ты любишь говорить после этого?

Она резко села в постели и в ужасе посмотрела на него.

– Я? Я думала, ты все понял.– Она была потрясена и не услышала предупреждения внутреннего голоса.– Ты! Хладнокровное чудовище!– закричала она, отталкивая его от себя, а он пытался схватить ее за руки и удержать от истерики и, наконец, прижал к себе.

– Конечно, я все понял. Я даже не могу высказать, насколько точно я понял. Если бы ты пыталась выразить это словами, я бы не поверил.

– Тогда почему? – воскликнула она, пытаясь говорить возмущенным голосом, но ее тело совсем иначе отзывалось на его близость.– Макс, почему ты всегда пытаешься уверить меня, что я не способна сказать и слова правды?

– Я... Это потому, что некоторые люди просто врут, а другие уклоняются от прямого ответа,– ответил он, а его тело так же страстно рвалось к ее телу.– Я думаю, ты не способна выразить свои мысли...

– Макс, я бы предпочла продолжить беседу о пуховом одеяле, чем нести этот вздор,– с несчастным видом призналась она, убежденная, что разум ее покидает.

– Эбби, почему ты не можешь быть более искренней?– взмолился Макс, и его руки заскользили по ее телу.– У каждого из нас свои взгляды на жизнь, но иногда мы должны подстраиваться к другим. Эбби, Эбби... Неужели ты снова хочешь поговорить про одеяло?

– Я бы запела от счастья, если бы могла пойти и принести тебе твое драгоценное одеяло,– пробормотала Эбби, признавая, что зря потеряла разум, а откуда-то изнутри поднимался смех.

– Нет! – пробормотал Макс, и его горячие губы осыпали поцелуями ее лицо.– Эбби, ты доказала, что хотела меня так, как ни одного мужчину в жизни! Я был у тебя первым. Но как я смогу доказать, что ни одной женщины не хотел больше, чем тебя? Только словами.

Тоска в его голосе разрывала ей сердце. Эбби старалась понять, но чувствовала, что у нее это не получается – они думали совершенно по-разному.

Но в то время, как разум блуждал в потемках, их тела снова и снова в невероятной гармонии и абсолютном понимании сплетались друг с другом.

На следующее утро до Эбби не сразу дошло, что голоса рабочих на первом этаже имеют к ней какое-то отношение. Она села, осмотрелась. Вспомнив о вчерашнем вечере и ночи, она вскочила, набросила халат и с чувством отвращения к себе пошла мыться. После этого она опустилась вниз, к рабочим, появившимся в это утро так рано.

Эбби вполне могла бы не вскакивать спозаранку, но тем не менее прошла на кухню, где уже находилось трое мужчин. Двое из них для нее не существовали, она их просто не заметила, а с фигуры, поглощенной приготовлением кофе, не спускала глаз. Это в его руках Эбби провела ночь и помнила каждое мгновение.

– Мистер Бодриган,– очнувшись от своего оцепенения, обратилась она к старшему.

– Я,– улыбнулся мужчина, которого она выбрала себе в прорабы,– привез сына Гарри, чтобы он помог нам.

Молодой человек весело улыбнулся Эбби.

– Я уже объяснял мистеру Брэдли...

– Максу,– поправил человек, занятый кофе.

Бодриган широко улыбнулся.

– Я только что объяснял Максу, что было бы лучше поскорее перевезти самое тяжелое оборудование, которое сегодня понадобится. Дождь может совсем размыть дорогу.

– Есть такая опасность? – спросила Эбби, пытаясь сосредоточиться.

– Пока нет, если мы начнем сейчас же. У меня в гараже полноприводный автомобиль. Его можно сюда пригнать.

– Я была бы очень вам благодарна! – воскликнула Эбби.

Джим Бодриган еще раз подтвердил, какой он хороший специалист, как он ей необходим. И Эбби хотелось произвести на него приятное впечатление.

– Я очень рада, что у меня такой замечательный прораб,– искренне добавила она.

Джим радостно посмотрел на нее, одарив почти родительской улыбкой.

– Я еще говорил Максу, что лучше бы не рисковать – не оставлять «рено» и «Астин Мартин» на дороге. Их лучше отогнать под навес.

Теперь Эбби поняла, почему имя Бодригана в списке Брэдли стоит первым. Она перевела взгляд на другого мужчину, разливающего кофе по кружкам.

Не то чтобы Эбби ждала, что он будет держаться с ней в это утро как-то иначе. Но он даже не взглянул в ее сторону.

Джим передал Эбби кофе от Макса, который впервые посмотрел на нее в это утро.

Она не знала, что делать, чего ждать от этих глаз, ее щеки запылали, а пальцы дрожали, когда она принимала кружку.

Она могла ожидать чего угодно, но только не этого полного пренебрежения к себе. В его хищном взгляде не было и малейшего намека на нежность, которая существует между любовниками. Эбби закрыла глаза, и в памяти ожили моменты прошлой ночи, тотчас затопившие ее сладостью. Нет, она просто дура. Как она могла ждать перемен! И, взяв себя в руки, Эбби подошла к мужчинам, которые рассматривали копию ее плана.

– Я думаю, что все-таки лучше отогнать машины,– снова сказал Джим.– Мы с Гарри оттащим их в перерыв.

Эбби улыбнулась и кивнула.

– Я не собираюсь оставаться здесь до утра. Я возвращаюсь в Лондон сегодня вечером,– сказал Макс.

– А я пойду соберу свои вещи,– сказала Эбби, прежде чем кто-то успел ответить.

Сдерживая себя, чтобы не побежать, она вышла из комнаты и по ступенькам направилась наверх. Когда она вошла в спальню, ее ноги стали, как желе, а дыхание, казалось, вот-вот прервется.

Закрыв дверь и совсем ослабев, она привалилась к ней спиной и широко открытым ртом глотала воздух, пытаясь уверить себя, что все случилось не с ней. Но, несмотря на уверения, это было не так. Эбби едва не разрыдалась в полный голос. Она уже знала, что такое хладнокровная связь, когда от тебя отворачиваются, как от совершенно чужого человека. Вот она, временная связь только на одну ночь, о чем он се и предупреждал!

Глотая слезы, Эбби готова была умереть. Она пыталась собирать вещи, запихивала их в чемодан, убирая постель, задохнулась от его запаха... Она содрала белье с кровати и, скомкав, засунула в сумку.

Подушка, выпавшая у нее из рук, окончательно вывела ее из равновесия. Она прижалась к ней лицом и рыдала так, как будто сердце разрывалось от боли. А в памяти звучал его голос, его ласковые, страстные слова...

Безмерная доверчивость и беспредельная гордость – вот что привело ее к падению, корила себя Эбби. Он читал ее, как книгу, он бросил ей вызов, зная, что она слишком глупа и наивна, чтобы сопротивляться. Эбби отшвырнула подушку. С самого начала Макс вел себя с ней, как искуситель, давая понять, чего именно он от нее хочет. А потом, не спеша, заманил в свои сети, как паук. Он продолжал ее терзать и мучить, хладнокровно манипулируя ею, и она попусту растратила свой драгоценный дар любви.

Эбби вытерла слезы, собрала вещи. Да, ею воспользовались самым определенным способом, ей не уделили даже целого дня. Но все-таки существовало то, за что она могла быть ему благодарна. Здравый смысл позволил ей понять, что настоящие женщины с сильным характером могут выиграть, выйти непобедимыми, общаясь с Максом Брэдли, с этим бесчувственным хищником в мужском обличье.

Эбби наконец погрузила вещи в машину и вернулась в дом:

– Я уезжаю. Увидимся утром, Джим.

Она захлопнула за собой дверь и побежала к машине.

– Пожалуйста, Регги, не подведи меня,– попросила она с отчаянием свой «рено», включив мотор и услышав только вялый кашель двигателя.– Ну, ты же хороший мальчик,– уговаривала она его, и мотор наконец затарахтел. Эбби уже приготовилась вырулить на дорогу, оглянулась на дом и вздохнула, увидев «Астин Мартин», выезжавший из-за угла.

– Только этого мне не хватало! – И Эбби нажала на педаль газа, тотчас почувствовав, как одно колесо забуксовало в глубокой луже. Она в ужасе завопила, когда машина, стоявшая сзади, ткнулась ей в бампер, и едва успела опустить стекло, чтобы выразить свое негодование, как почувствовала второй удар.

– Какого дьявола! Что ты делаешь! – Она была вне себя от ярости.

– Я пытаюсь хоть как-то выпихнуть тебя отсюда! – проорал Макс в ответ, высовываясь из окна.

Скоро этот кошмар кончится, успокаивала она себя, надо еще чуток поднажать, и колеса зацепятся за дорогу. Да, кошмар, может, и кончится, но любовь к этому человеку, которого она и любила и презирала, останется при ней навсегда.

Эбби нервничала из-за присутствия мощной машины у нее на хвосте. Дождь полил как из ведра, видимость стала нулевой, а они в такой опасной близости друг от друга. Чувство беспомощности навалилось на нее, и его голос снова зазвучал у нее в голове.

И опять нежные слова страсти, мольбы, обольщения, обещания любви.

Если бы она вдруг сама решила расстаться с этим мужчиной, она бы выбрала вместо него более достойного.

Эбби подъехала к отелю, и Макс оказался рядом. Это мешало ей. Его присутствие душило, оскорбляло, не давало сосредоточиться.

– А что для вас, мистер Брэдли? – спросила хозяйка, поворачиваясь к Максу с улыбкой, которая приберегалась для особых гостей.

– Боюсь, мне придется поехать в Лондон,– ответил Макс, улыбаясь в ответ.– Но если бы вы нам быстро организовали столик для ленча, я был бы вам очень признателен.

У Эбби на кончике языка уже вертелось замечание, что он вполне может поесть и один. Но что-то заставило ее сдержаться... Должно быть, ей очень хотелось удивить его, к тому же ее уязвленная гордость нуждалась в общении.

Хорошо, она позавтракает с ним и сделает все, что в ее силах, чтобы убедить его в том, что последняя ночь для нее, как и для него, ничего не значит.

– Я возьму вещи из машины,– сказала она хозяйке.

– Не беспокойтесь об этом, мисс Грэнтхэм. Я пошлю за ними.– Женщина указала рукой на дверь ресторана.– А я желаю вам приятного аппетита.

– Удивительно,– пробормотал Макс, когда официант подвел их к столику у окна пустынного зала.– Ты даже снизошла до того, чтобы позавтракать со мной.

– Сама не знаю почему,– ответила Эбби, с неестественным безразличием садясь за стол.

– Может, я очень чувствительный,– протянул он, просмотрев меню и откладывая в сторону,– но твой отъезд показался мне слишком внезапным.

– Да, ты прав. Ты очень чувствительный,– ответила Эбби.– Ну, уж поскольку приходится с тобой завтракать, я не могу лишить тебя последней возможности поруководить мною в выборе еды.

Он красноречиво посмотрел на нее.

– Ну что же, я буду простой омлет и зеленый салат,– сообщил он официанту и отвернулся к окну, мрачно глядя на море.

– Мне то же самое,– сказала Эбби, хотя от одной мысли о еде ее подташнивало.– Макс, я бы хотела сама заплатить за свой ленч,– сказала она.– И я подумала, что было бы неплохо заказать бутылку шампанского.

Он посмотрел на нее с нескрываемым удивлением.

– Я не пью за рулем,– холодно ответил он, и его лицо снова обрело безразличное выражение.– Кроме того, я не вижу, что нам праздновать.

– Возможно, тебе нечего,– ответила Эбби, вполне владея собой.– Но мне есть. Мне много чего надо отпраздновать.

– Правда? – протянул он.– Надеюсь, ты мне расскажешь.

– Сомневаюсь, что следует делать это,– пробормотала Эбби, и у нее закралось дурное предчувствие.– Это очень личное. По крайней мере, к тебе не имеет никакого отношения.

Но где ее здравый смысл, зачем она впутывает себя в подобные игры? Они слишком опасны, особенно с мужчиной, с которым она только по недомыслию могла решиться поиграть.

– Эбби, если ты пытаешься что-то сказать мне, скажи,– резко проговорил он, прежде чем снова уставиться на море.– Я терпеть не могу ходить вокруг да около.

– Ах, как это странно! – ответила она противным голосом, боясь сорваться на крик.– А я всегда думала, что чем больше изощренности в игре, тем большее она доставляет тебе удовольствие.

– Не знал, что ты так подумала,– ответил Макс, глядя на нее через стол и едва сдерживаясь, пока официант расставлял тарелки с едой.

– Да,– ответила она, когда официант ушел.– Но я поняла, что ты предпочитаешь те игры, которые затеваешь сам.

– Скажи мне, Эбби,– угрожающе начал Макс,– куда ты впишешь ту игру, в которую мы вместе играли прошлой ночью?

Не в состоянии придумать другого способа, чтобы выиграть время, побороть страх и взять себя в руки, Эбби засунула в рот большой кусок омлета и молилась, чтобы не подавиться. Она надеялась, что заставит его заплатить за ее униженную гордость.

– Эбби, я жду ответа,– сказал он тихо и угрожающе.

– Но он не будет слишком мудрым,– услышала она свой неестественно спокойный голос.– Я не думаю, что он тебе понравится.

– Попытайся,– прохрипел он, швыряя вилку, которой так и не прикоснулся к еде.

– Макс! Черт побери! Что ты о себе воображаешь? – сказала Эбби, и паника охватила ее с такой силой, что она перестала дышать. Ей хотелось произнести в свою защиту какие-то слова, спасти свою гордость, но все превратилось в сплошную чепуху.– Ты считаешь, что тебе Богом позволено играть в недостойные игры с любой женщиной, которая имеет несчастье оказаться на твоем пути! Но когда женщина платит тебе тем же, той же монетой, играет с тобой в ту же игру, в которую играешь ты, ты не можешь вынести это!

– Ты хочешь сказать, что сыграла со мной по моим правилам? – крикнул он, поднимаясь.– Ты...– Он умолк, опустился па стул и продолжил хриплым шепотом: – Эбби! Как ты можешь говорить о каких-то играх? Ведь ты была девушкой!

«Я люблю его»,– молча в отчаянии кричала она. В ней все ликовало, когда она думала, что он не может быть таким слепым и не заметить, какую любовь и как открыто она отдала ему!

– Да, я была девушкой,– ответила она и с вызовом посмотрела на него.– Я думаю, что не следует уделять этому столько внимания. И уж тем более не тебе.

Она никогда его не понимала. Он всегда смущал ее. Но никогда это непонимание не было таким сильным, как сейчас, когда она увидела его искаженное злобой лицо. Он вскочил, с яростью отбросил ногой стул и вышел прочь крупными шагами.

10

– Эбби, вместо того, чтобы ехать назад в Кингстон, почему бы после работы не завернуть ко мне? Мы могли бы вместе отправиться к Дженнифер и посидеть втроем? – предложила Джули.

Это было неплохо, подумала Эбби, лежа в ванне в доме у Джули после утомительного дня. Иначе ей пришлось бы звонить Дженнифер и отказываться от вечера.

Провести вечер в пятницу за хорошим ужином предложила сама Дженнифер, Пола не будет, он занят с клиентом, и они втроем наговорятся всласть. Ей так этого не хватает, Дженнифер теперь редко бывает в офисе, а ей хочется узнать о поездке Эбби в Канаду, о свадьбе ее сестры, обо всем...

Да, подумала Эбби, если бы она не приняла приглашение Джули заехать к ней, ей пришлось бы отказаться.

Вылезая из ванны, она тряхнула головой. Пора, наконец, перестать думать об этом. Запятнанная репутация! Ничего, она проживет и так, со злостью сказала себе Эбби, вытираясь большим полотенцем. И что бы ни было между ней и Максом Брэдли, это не должно влиять на ее отношения с его сестрой.

Эбби завернулась в полотенце, села на банный коврик и прислонилась к ванне.

По крайней мере, она пыталась успокоить себя тем, что когда-нибудь Макс явится и излечит ее от хандры. Но она вообще давно не слышала его имени, и это удручало. На ее лице всегда появлялось страдание, когда Эбби вспоминала дни в Корнуолле, уже без Макса. Она вспомнила, как осталась одна, совершенно истерзанная и предоставленная самой себе.

Но она выжила, закончила в срок работу и даже сумела преодолеть еще один невозможный барьер – поехала в Канаду, где встретила Рождество, побывала на свадьбе Элейн, которая не заметила никаких перемен в сестре, увлеченная собственными делами.

Возвращение на работу было еще одним препятствием для Эбби, но она преодолела его легче, чем ожидала.

Она поднялась и пошла в спальню Джули одеваться, а в голове толклись разные мысли.

Да, чудес не бывает. Она никогда уже не станет прежней. И все же она на пути к выздоровлению. Это был тот путь, по которому она собиралась идти дальше.

– Уже лучше,– приветствовала ее Джули в гостиной.– Ты была такая измотанная.

– Ага,– засмеялась Эбби, плюхнувшись в мягкое кресло.– Большое тебе спасибо за ванну, я, честно, не представляю, что бы со мной было, если бы я не заехала сюда.

– Я же давно тебя звала, с тех пор как переехала,– говорила Джули, наливая чай.– Так что садись и рассказывай все о Рождестве в Канаде. Уже две недели, как ты вернулась, а я еще ничего не знаю.

– Ну ладно. Дженнифер тоже хочет услышать, а я не собираюсь рассказывать дважды.

– О, я теперь что-то такое припоминаю. Дженнифер говорила, что Пол был когда-то увлечен твоей сестрой. Какое совпадение, да?

– Да,– уклончиво ответила Эбби.

– Ладно, поболтаем втроем,– сказала Джули.– Я думаю, Дженнифер скучает без нас. Жаль, что мне придется уйти пораньше. Но самолет Эндрю прилетает в десять с хвостиком.

– Кому это жаль? – ехидно спросила Эбби.

Эндрю Крофт – летчик, с которым Джули неожиданно обручилась, и чье расписание полетов стало самым важным в ее жизни.

– И ты тоже жди человека своей мечты, который непременно встретится,– посмеиваясь, сказала Джули и взглянула на часы: – Пора двигаться.

– Я готова,– с облегчением сказала Эбби. Она уже встретила человека своей мечты. Но это оказалось чистым кошмаром.– Лучше всего, если бы ты поехала на своей машине, от Дженнифер ты могла бы сразу завернуть в аэропорт.

– А ты видела когда-нибудь Эндрю? – спросила Дженнифер, подсаживаясь к Эбби.

– Мельком, он как-то заезжал за ней в офис. Он приятный.

– Да... Да, приятный молодой человек,– кивнула Дженнифер. Они очень подходят друг другу.– Она посмотрела на фотографии, которые Эбби привезла со свадьбы.– А что ты скажешь об Элейн и Робе? Тебе нравится выбор сестры?

– О, да! – воскликнула Эбби. Она так погрузилась в свои собственные мысли, в свою сердечную боль, в свои переживания, что едва ли у нее достало времени и сил вглядеться в человека, выбранного сестрой и ставшего ее зятем, и определить, ошиблась сестра или нет.– Я слишком мало его знаю и не могу быть полностью уверенной, что он подходит сестре. А если бы даже заметила что-то, я бы все равно ничего не смогла сделать.

– Я очень хорошо понимаю тебя,– с симпатией ответила Дженнифер.– Я сама не всегда знаю, что хорошо, что плохо. Правда, случается, срабатывает шестое чувство, и оно не обманывает. Мне кажется, Роб выдержал испытания...– улыбнулась она.

– Да. По всем статьям! – объявила Эбби.– Он очень приятный, теплый и невероятно мягкий человек.

– И, к тому же, хорош собой,– добавила Дженнифер, не отрывая глаз от фотографии. Потом она подняла голову, и ее лицо стало другим.– Я не знаю, как начать,– вздохнула она,– но мне пора извиниться перед тобой.

Эбби испуганно посмотрела на Дженнифер:

– За что?

– Да за ту неразбериху, в которую мы попали. За мое недопустимое отношение к тебе. Я тогда просто помешалась! – вздохнула она и добавила: – Когда мы с Полом встретились, то были честны друг перед другом. Он рассказал мне об отношениях с твоей сестрой.

– Так же честен он был и с Элейн. Он один из самых порядочных мужчин на свете, которых я знаю.

– Эбби, я очень сочувствую Элейн. Любить ли Пола так, как я, знать ли его недолгое время,– я понимаю, что почувствуешь, если потеряешь его. Но я никогда не испытывала чувства вины.

– А ты и не должна. До недавнего времени я сама этого не понимала, пока наконец Элейн не рассказала мне...

– Я уверена, что все могло быть иначе, если бы не мой вздорный, ветреный братец,– сказала Дженнифер.– Но он не терпит, когда человеку, которого он любит и который ему дорог, кто-то доставляет неприятности...